Текст книги "Плен (СИ)"

Автор книги: Dio TeaPrince

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Она любила ловить на себе восхищенные взгляды, но даже к ним можно привыкнуть. Однако в случае Талли всё было иначе. Его взгляды предназначены только ей. Да и она ни на кого не желала смотреть. Дженна умела ценить поступки, предпочитая судить людей именно по ним. А его поступки говорили много, даже слишком. Никто, до него, не рисковал своей жизнью, ради нее, столь безрассудно и бескорыстно. Никто не спасал её, зная что не получит награды, действуя себе во вред. Дженна чувствовала счастье от осознания того, что он будет с ней не ради союза или золота, а просто ради неё. Вдвойне прекрасней от того, что она разделяет его чувства.

Неужели после стольких лет скверного брака, который напоминал жевание песка и волос, она сможет быть действительно счастливой?

Комментарий к Часть 6

Да, у нас тут опять избыток флаффа.

========== Часть 7 ==========

Десница не может бросать столицу на долгий срок. Даже ради собственной сестры. Поэтому свадьба была назначена на самое ближайшее время, всё было готово, лишь платье невесты еще не дошито. Дженна наотрез отказалась выходить замуж в одном из своих старых платьев.

До этого Бринден и не догадывался, что существует такое обилие оттенков красного. За несколько часов он узнал, что алый и рубиновый – это вовсе не одно и то же, а бордовый хорош, но не лучше темно-вишневого. Общими усилиями был избран темно-вишнёвый бархат, Санса сказала, что теперь их свадебные наряды будут хорошо сочетаться. Дженна была очень довольна.

Бринден не знал, радуется она скорой свадьбе или просто счастлива от единения с семьей, однако тоже иногда позволял себе забыть о проблемах, наслаждаясь спокойными деньками. Мир кое-как восстановлен, есть время для подготовки к зиме – есть повод для краткой радости.

***

Утро выдалось спокойным, хоть и насыщенным. После кучи мелких дел, требовавших его присутствия, Бринден нашел тишину кабинета особенно привлекательной. Огонь в очаге разгорался, отгоняя промозглый холод. Неожиданно, в кабинет заглянула Дженна.

– Я смотрю, ты скучаешь.

– Нет. Пытаюсь подсчитать, сколько еды понадобится Риверрану на время зимы. Было бы недурно иметь и свои запасы, а не тянуть всё из Простора и Вольных городов.

– Позвал бы мейстера.

– С ним я это обсуждаю ежедневно.

Дженна вальяжно склонилась над его нехитрыми подсчетами, будто намеренно отодвигая его подальше от стола.

– Может имеет смысл построить пару теплиц?

– Где это? – Бринден поднялся, потягиваясь.

– Там где сейчас сад. Думаю, овощи нам нужнее, чем цветы и статуи.

Бринден взглянул на Дженну, будто впервые ее увидел. Пекло, это было так разумно!

– Если поторопимся, то успеем. – Проговорил Бринден, пристраиваясь рядом с ней.

– Именно. Думаю, с голоду не умрем.

– Не умрем, но вот рыбу ты за зиму возненавидишь.

– Её так много?

– Да. Каждый день полные сети. – Тихо произнес он, чуть не задевая губами ее ухо.

Дженна капризно тряхнула головой, отгоняя его.

– Я вообще не за тем пришла. Хотела сказать, что платье готово.

– Тогда, свадьба через день. Всё готово, только поварам осталось отдать распоряжение. Сделаешь?

– Разумеется.

Она легко улыбнулась ему и деловито удалилась. Бринден довольно усмехнулся, садясь обратно за стол. Что за женщина! Будущее вновь окрасилось в более радужные цвета и не казалось таким безнадежным, как час назад. Если это влияние Дженны, то она определенно ведьма.

Талли позвал стюарда.

– У нас есть свободные люди? – Начал Бринден, как только тот зашел.

– Найдутся.

– Нам нужно перетащить статуи куда-нибудь в угол сада. На освободившемся месте построим здоровую теплицу. Или пару маленьких.

– Как скоро это нужно сделать?

– Через два дня теплицы уже должны начать строиться. Если будет мало мужчин, привлекай Ланнистеров. – Окинув задумчивым взглядом стюарда, он добавил, – и скажи там кому-нибудь, что бы принесли мне обед.

Бринден вновь склонился над бумагами. Да, как всегда, рыбы будет в избытке. Ох, не зря на их гербе форель. Соленая, сушеная, замороженная… Больше всего будет, конечно, соленой. Живот требовательно заурчал. Конечно, он ведь совсем позабыл о завтраке, а о вчерашнем ужине остались лишь воспоминания. Наконец, после недолгого ожидания, служанка внесла поднос, от которого до одури приятно пахло. От яичницы еще шел пар, яркие желтки походили на маленькие солнышки и радовали глаз, из-под яиц выглядывали ломтики бекона. Рядом, на подносе, уместился небольшой хлебец, с румяной корочкой и блюдце с медовыми сотами. В большой глиняной кружке плескался чай, пахший мятой. Девушка мило улыбнулась и, неуклюже присев, выбежала из кабинета.

***

Откуда-то доносилась бойкая ругань и чьи-то команды. Видимо уже начали передвигать статуи. Бринден решил, что спустится позже, сначала еда! В последнее время он слишком часто делил трапезу с Тайвином и остальными Ланнистерами, и такие вот одинокие завтраки стали настоящей роскошью. Увы, боги мстили за потревоженные статуи, и в кабинет влетела Кейтилин, разрушая скромные мечты о тихой трапезе. Уже по одному виду племянницы было ясно, что она твердо решила обрушить на голову дяди небеса.

– Что все эти люди делают в саду? – Выпалила она, едва войдя.

– Должны перетащить статуи вглубь сада. На их месте мы построим теплицы.

– Это сад моей матери!

– Твоя мать нашла бы это разумным. Если верить мейстерам, эта зима станет самой суровой в истории, еда лишней не будет.

– Ты мог построить теплицы в любом другом месте. – Кет упрямо сложила руки на груди.

– Тогда пришлось бы жертвовать другими постройками. После твоего, да и моего, отъезда здесь появилась еще одна кузня, расширился птичник, да и конюшня разрослась. Места попросту нет.

– Я понимаю, но тревожить богов…

– Если мы погибнем от голода, то к весне некому будет молиться Семерым и гулять по саду.

Кейтилин недовольно фыркнула, однако более ничего не сказала, мрачно усевшись перед дядей.

– Тайвин Ланнистер обещает расторгнуть брак Сансы и Беса.

– Замечательно! Ты ведь этого хотела. – Талли порадовался смене темы разговора.

– Взамен он хочет, чтобы я вышла за него.

Бринден, чуть не пролив горячий чай на колени, воззрился на племянницу, ожидая продолжения.

– Он говорит, что в подберет девочкам достойных женихов, возможно из северян. Обещает восстановить Винтерфелл. Вернуть мир. – Она горько усмехнулась, угрюмо окидывая Бриндена прохладным взглядом, – он ловко расставил свои сети. Не оставил иного выхода.

– Ты согласилась. – Бринден сам не знал, спрашивает он или утверждает.

– Да. Взгляни сам: Нед и все мои милые мальчики мертвы, мой дом в руинах, а мой дядя продался врагу. Дешево, надо сказать.

Она встала и вышла. Поначалу внутри клокотала злоба, а затем пришла странная пустота. Умом он понимал, что племянница просто не в себе от горя и испытаний, но ее слова здорово его задели.

Остывшая еда перестала радовать, аппетита и след простыл. Бринден быстро расправился с завтраком, возвращаясь к делам. Впереди был долгий день, предстояло выслушать крестьян, отправить строителей восстановить мельницу в ближайшей деревне, да навести порядок в домашней гвардии, уж больно много там неумех и лентяев.

***

Каким бы стойким Талли ни был, он всё равно оставался мужчиной. И теперь напоминал рыбу, что беспомощно трепыхалась на суше, не в силах добраться до воды. Перед сном, после долгого тяжелого дня, хотелось расслабиться, отвлечься, а не мечтать о женщинах… О женщине, если быть точным. Что может отвлечь от дурных мыслей лучше, чем книга на какую-нибудь серьезную тему? В нынешней его комнатушке не было книг. Зато в прошлых покоях осталось несколько, которые он намеревался полистать до того, как его мысли и комнату заняла Дженна.

Она открыла сразу после того, как он постучал. Женщина собиралась спать, несмотря на довольно ранний час. Скромная ночная рубашка с уймой завязок слишком много скрывала от любопытного взора. Бринден в очередной раз понял, что засмотрелся. Распущенные волосы спускались до середины спины, игриво поблескивая в тусклом свете свечей. Она не любила темноту.

– Что же понадобилось моему лорду?

– Книгу хотел взять…

– О, забирай. – Она забралась на кровать, накрываясь одеялом, – Потуши заодно и свечи, не хочу тянуться вверх.

Бринден гасил свечи, чувствуя на себе ее взгляд. Тишина была тяжелой и тягучей. Огоньки, один за другим, затухали, становилось все темнее. Под конец остались только несколько подсвечников рядом с кроватью. За окном протяжно выл ветер, заставляя зябко ежиться, к утру в комнате будет совсем холодно. Бринден присел перед камином, подбрасывая в огонь несколько крупных поленьев, нельзя же, чтоб Дженна замерзла.

Поднявшись, он оглянулся на неё, ловя всё тот же ее взгляд, то ли хитрый, то ли любопытный.

– А что за книгу ты хочешь взять?

– «Морские походы в Дымное море»

– О, я как раз её хотела начать! – Она протянула ему том, – бери.

Бринден подошел к краю кровати, стараясь думать о книге, а не о близости Дженны. Давай, Талли, думай о морских походах и Дымном море… Их руки соприкоснулись. Прикосновение вышло более долгим, чем позволяли приличия. Он осторожно, провел ладонями по её пальцам, поднимаясь выше. Бринден ощущал мягкость её кожи, которая будто еще больше нагревалась от его прикосновений. Изящные кисти, предплечья… Он слишком увлекся, оглаживая места, свободные от одежды. Бесценный фолиант с мягким стуком упал на пол. Руки Бриндена поднялись на её плечи, несмело касаясь волос. Дженна вызывающе посмотрела на него, двигаясь ближе. Бринден наклонился, осторожно целуя пунцовые губы, стараясь прижаться к ней еще теснее. Раствориться в ней. Соединиться.

Дженна отвечала ему тем же, крепко прижимая его к себе. Её пальцы путались в его волосах, иногда несильно их сжимая. Она углубила поцелуй, заставляя Талли слепо подаваться вперед.

Их поцелуи становились всё более проникновенными. Руки Бриндена, беспорядочно блуждающие по её телу, прикрытому тонкой тканью ночной рубашки, ощутили горячую упругость её груди. Он то гладил, то сжимал грудь Дженны, чувствуя, как напряглись её соски. Бринден нетерпеливо рванул рубашку и припал губами к её груди, упиваясь упругостью этих горячих полушарий. Голова шла кругом от аромата её тела, он не помнил себя, то лаская соски языком, то покусывая их.

Бринден с замиранием сердца оставлял поцелуи на ее теле, стремясь насытиться пьянящим чувством. Однако насыщение не приходило, лишь сильнее обостряя желания. Нежные уверенные руки, что гладили его плечи и грудь, дразнили, распаляли ещё больше. Он не мог прекратить целовать мраморную кожу, жмурясь от новых ощущений.

Последние здравые мысли ушли, когда он осторожно провел ладонями по ее ногам, поднимая рубашку вверх. Его пыльцы замерли в нерешительности, прежде чем коснуться ее там. Горячо. Нежно и приятно. Она положила свою ладонь поверх его, показывая нужное движение, направляя.

– Чуть быстрее. – Она тихо стонала, глядя на него сквозь подрагивающие ресницы, – и сильнее…

Дженна, в свою очередь, скользнула рукой вниз, туда, где в его штанах наливался и пульсировал горячий сгусток желания.

– Ого, милорд… – Дженна погладила его и слегка сжала в своей руке. А потом стала быстро развязывать завязки его бриджей.

Ощутив прикосновение её руки, Бринден вздрогнул и едва удержал стон. Низ живота залило горячей волной. Он не замечал, что всё сильнее и настойчивее ласкает её. Все его мысли сосредоточились в этот момент на её ручке, то сжимавшей его член, то поглаживающей головку, то играющей с крайней плотью. Его обдавало жаром и заливало волнами мучительной, сладострастной нежности.

Кажется, никогда ещё не было так хорошо.

– Бринден…

Ее голос слегка отрезвил его, заставив спешно отодвинуться.

– Что-то не так?

– Нет, я лишь хотела сказать, чтобы ты продолжал. Или хочешь ограничиться руками?

Бринден чувствовал себя слепым щенком. Впервые было страшно сделать больно или просто неприятно. Дженна спокойно направляла его, задавая нужный темп. Они снова слились в поцелуе, ещё более крепком, чем раньше. Размеренные движения сводили его с ума, как и тихие стоны, которыми она одаривала его.

Вскоре, они вдвоем приблизились к своему пику. Издав негромкий вскрик, она обмякла в его руках, а следом за ней и он кончил, из последних сил откатываясь в сторону, боясь придавить Дженну своим весом. В глазах отчего-то стояли слёзы и хотелось смеяться. Он прикрыл глаза, восстанавливая дыхание.

– Ты хоть дверь закрыл?

– Нет.

– Боги… – Дженна со вздохом поднялась и прошла к двери, – довольно непродуманно с твоей стороны. Или тебе нравится, когда нас прерывают?

– Я не думал, что мы… Я вообще за книгой шел.

– И всё?

– Да. Всё остальное – это… Я не планировал.

Дженна заперла дверь и подошла к кровати, попутно стаскивая остатки ночного одеяния.

– Потрудись раздеться, прежде чем ложиться в постель. Я же видела, ты целый день в этих бриджах ходил.

– Я могу остаться на ночь?

– Почему нет? Или боишься, что твои родные решат, что я тебя обесчестила?

Бринден усмехнулся, откладывая в сторону бриджи и рубашку. Ощущение новизны не покидало и волновало разум. Талли откликнулся на подушку, пытаясь разобраться в своих чувствах и эмоциях. Дженна присела на край, со своей стороны, и принялась расчесывать растрепавшиеся волосы. Бринден любовался плавными движениями, невольно расплываясь в счастливой улыбке. Отложив гребень, Дженна быстро, выверенными движениями, заплела волосы в косу, а затем пристроилась на кровати, накрываясь одеялом.

– Двигайся ближе, у тебя вон ноги не укрыты.

Она потянула его за руку, притягивая к себе, укрывая.

– Спасибо.

– Ты первый мужчина в моей жизни, который поблагодарил меня за это. Или твоё «спасибо» относится только к одеялу? – В голосе Дженны явно проскальзывали насмешливые нотки вперемешку с какой-то странной, непонятной нежностью.

– Не только… – Что с его голосом? Почему он вдруг охрип? И отчего так сладко защемило под ложечкой, когда в ответ он услышал её тихий, воркующий смех, совсем не похожий на её обычный задиристый хохоток?

Дженна прижалась лицом к его груди, обняла его за торс, а ногу незаметно просунула между его ногами. Бринден осторожно обнял её, прикрывая глаза, надеясь, что утром его никто не хватится.

Комментарий к Часть 7

А я не сдох еще… Вот так вот мало получилось. Это же не НЦ, да?

========== Часть 8 ==========

Бринден проснулся, не сразу вспомнив, где находится. Воспоминания и легкий холодок встряхнули его, заставляя довольно усмехнуться. Он осторожно встал с кровати и подошел к камину. Подбросив несколько поленьев оголодавшему огню, он уже хотел было одеться да уйти, но что-то его остановило. В конце концов, ещё даже не рассвело, почему бы не понежиться немного? Он снова опустился на кровать, осторожно забираясь под одеяло и тут же ощущая, как к его боку прижимается Дженна. Бринден, подчинившись необъяснимому порыву, легко прижал ее к себе, чувствуя приятное тепло от её дыхания и сладкое желание провести в этом положении всю жизнь. Ощущая совершенно чудесное спокойствие, он так и уснул, сплетясь с Дженной в тесном объятии.

Она лениво приоткрыла глаза, спокойно улыбаясь и натягивая одеяло на обнаженные плечи. Одинокий нахальный лучик пробился в комнату, заявляя, что солнце давно встало и новый день наступил. Бринден уже и не помнил, когда в последний раз спал столь долго. Какое-то время они лежали в молчании. Все слова казались лишними и ненужными. Да и Бринден не чувствовал в себе способности говорить красивые слова. Казалось, что всё и так ясно и лучше уже быть просто не может. Ведь так хорошо просто лежать и смотреть на неё. И ничего больше не надо.

***

Из того, что сразу бросалось в глаза – его худоба, столь не свойственная положению лорда. Его старший брат начал полнеть к сорока годам, а вот Бриндену удавалось оставаться таким же поджарым и сухим, как пятнадцатилетний юнец. Дженна давно заметила, что Талли ест совсем немного и чаще всего довольно простую пищу, обычно пренебрегая всякими пирожными и прочими изысками, которые обожала его родня.

Кроме худобы, внимание привлекали его шрамы. Дженне, выросшей и жившей среди кучи братьев, шрамы вовсе не были чем-то диковинным, да и у многих ее любовников подобные отметины присутствовали. Но ей было впервые не плевать. Его шрамы казались ей чем-то красивым и в то же время страшным. Сколько раз он был в шаге от смерти, за сколькими из этих шрамов крылась жизнь, вырванная из рук Неведомого? Уйма рубцов всех размеров заставляла задумываться о безрассудности их владельца. Она бы очень не хотела, чтобы уже будучи женатым, он умер в бою. Мрачные мысли отравили спокойствие. Она плотнее закуталась в одеяло, бездумно очерчивая пальцами края шрама, что расположился на бедре Талли.

– Этот ещё с Девятигрошовых. – Произнес он, замечая ее любопытство, – я тогда уже достаточно прославил себя, задрал нос, да какой-то Золотой Меч спустил меня на землю. Никогда я не выглядел столь жалко, как тогда, когда орал, пока мне прижигали рану. Пожалуй, после этого я перестал кичиться удачливостью.

– Тебе ведь тогда было лет семнадцать?

– Да, тот самый возраст, когда ещё страдаешь мальчишеской наивностью, однако уже мнишь себя взрослым и бывалым солдатом… Пекло, это и вспоминать-то неудобно.

– Что, так больно?

– Боли не вспомню, бывало и сильнее. Но вот стыд был ужасный.

– Многих ранят, чего стыдиться?

– Скверно чувствуешь себя, когда после блестящих побед ты лежишь с голой задницей, тебя держат несколько человек, а проклятый старый мейстер всё мешкает. Дважды он прикладывал горячий металл к моей ране… В общем, сопли, слёзы и полностью охрипшее от крика горло.

– Чем-то похоже на роды. Правда у меня блестящих побед и раскаленного металла не было.

Бринден провел рукой по её животу, нахмурившись.

– Я слышал, что роды очень болезненные. Жена Хостера всегда долго после них отходила.

– Да, боль ужасная, а еще грязь да вопли. Сам увидишь. У нас ведь должен быть ребенок.

Бринден тихо вздохнул, отводя взгляд и принимаясь рассматривать что-то на стене. Дженна давно поняла, что он таким образом пытается скрыться от неловкого разговора. Что ж, она почти привыкла, что он с большой настороженностью относится к женщинам, порой даже сам того не замечая. Большая часть неудобных разговоров была свернута подобным образом. Дженна надеялась, что у нее получится искоренить все эти неуклюжие попытки быть тактичным и мешающую робость. Нельзя же постоянно избегать всего, что тебя смущает! Не подросток все-таки.

Осторожный, но уверенный стук в дверь нарушил идиллию. Бринден хотел было открыть, но Дженна толкнула его обратно на кровать, натягивая на себя ночную рубашку и запахивая на груди халат.

– Кто?

Из-за двери раздался приглушенный и взволнованный голос Кивана:

– Дженна, это я. Возникла проблема.

– Ты один?

– Да. Открой, пожалуйста, дело срочное.

Дженна со вздохом отворила дверь, тут же загораживая брату проход, оставляя его в коридоре.

– Что за дело?

– Лорда Бриндена не можем найти. Если он сбежал, то это скандал и… – Киван осекся на половине фразы, встречаясь с Бринденом взглядом.

– Смотри-ка он не далеко убежал. – Сонно проговорила Дженна, – Пойди скажи ищущим, что лорд нашелся в своих покоях, что ему нездоровилось или ещё что. Придумай!

– Дженна!

– Знаю-знаю, боги меня ещё покарают, а теперь ступай.

Дженна аккуратно вытолкала возмущенного и смущенного брата, снова запирая дверь.

– Чего лежишь? Слышал? Тебя обыскались, поднимайся.

***

После короткого поцелуя в коридоре, Бринден кивнул и удалился. Дженна проводила его взглядом, пытаясь решить, завтракать сейчас или полежать в кровати ещё чуть-чуть. Спину приятно грело теплое дыхание камина, доносившееся из глубины комнаты. В коридоре же было ощутимо прохладно, холодный сквозняк загонял обратно, к мягкой кровати.

Неожиданно в коридоре возникла леди Кейтилин. Хотя, возможно, она давно там стояла и Дженна её просто не заметила сразу. Бледная кожа и глубокие тени вокруг глаз говорили, что леди давно пренебрегает сном. Некогда красивые синие глаза теперь казались огромными и водянистыми, что было особенно заметно на осунувшемся лице. Однако более всего Дженну поразило то, с какой неприязнью, или даже ненавистью, смотрела на неё леди Старк.

– Доброе утро, миледи.

– Не надо! – Отмахнулась Кейтилин, нервно проводя рукой по воздуху, – я знаю, тебе удалось одурачить моего дядю, а остальные Ланнистеры забили чушью головы моих дочек. Но я вижу насквозь всю вашу семью!

Дженна на своём веку видела достаточно людей, способных творить неприятные вещи, будучи не в себе. Леди Кейтилин сейчас была именно не в себе.

– Никто никого не дурачил. Полагаю, ваш дядя достаточно взрослый и не нуждается в опеке.

– Нет! Я всё понимаю, вам меня не убедить. Все вы, на Западе, вероломные чудовища. Вестерлинги убили моего сына, а вы хотите забрать у меня дочерей и дядю. Вы вскружили ему голову и…

Дженна закатила глаза, проходя обратно в комнату и плотно затворяя за собой дверь. Возможно, это было невежливо, но дальнейшая беседа могла кончиться взаимными оскорблениями или чем похуже, что было недопустимо. Да и спорить с человеком в таком состоянии было бы странно… Ей бы мейстеру показаться, а то ведь можно и с ума сойти! Дженна задумалась, найдется ли ещё кто-то считающий, что она вероломно «одурачила» бедного Талли. Да, она привыкла пользоваться мужчинами, умела ими манипулировать, без всяких угрызений совести. Однако не в этом случае. Дамские хитрости на Черную Рыбу не действовали, да она и не пыталась как-то его очаровать. Пока был жив Робб Старк, единственной её целью было выжить самой и не дать погибнуть сыновьям. Когда на тебя вот-вот набросится волк, меньше всего хочется думать о том, как вскружишь голову бедному наивному рыцарю. Увы, твердолобым этого не докажешь. Да и стоит ли?

Дженна поморщилась. Спать больше не хотелось, да и глупо валяться в постели за день до собственной свадьбы. Наверняка найдётся куча дел. Она быстро откинула крышку сундука, мучительно решая, что будет смотреться на ней лучше.

***

Он чувствовал себя очень странно. Жизнь быстро менялась, становилась такой необычной, приятной и яркой. Даже присутствие Ланнистеров не было в тягость. Настороженно он наблюдал за своим состоянием. Подумать только, он сидит за одним столом с Тайвином и Цареубийцей и даже не испытывает былого отвращения! Это было уж слишком. Бринден пытался спустить себя на землю, встряхнуться, но как же трудно было сохранять былую холодную бесстрастность! Впрочем, какая бесстрастность возможна с Дженной?

Бринден сидел на «семейном» собрании,

пытаясь внимательно слушать Тайвина, рассказывающего о последних приготовлениях к свадьбе, с трудом осознавая, что совсем скоро его жизнь изменится. Ранее это казалось чем-то далеким, но теперь же… Пекло! Воспоминания о прошедшей ночи были свежи и колыхали воображение. С одной стороны он корил себя за слабость, но с другой – всё оказалось гораздо лучше самых смелых его мыслей. И что дурного в произошедшем? Они давно не дети и невинность вовсе не играет роли. Что плохого в том, что он хотел сделать ей приятно? Ей ведь было приятно?

– А после первой перемены блюд будут танцы. Певцов и музыкантов мы уже нашли. – Пробубнил Тайвин, медленно ведя пальцем по пергаменту.

– Какие еще танцы? – Встрепенулся Талли, с трудом возвращаясь к насущному.

Кейтилин мрачно усмехнулась, а Тайвин недовольно вскинул брови. Дженна пожала плечами:

– Пусть у нас и небольшая свадьба, но танцы не помешают. Не помирать же со скуки. Я вот сто лет не танцевала.

– Я согласен с Дженной, свадьба и правда получится уж слишком скромной, если не будет музыки. – Тихо высказался Киван.

– К тому же это традиция! Разве вы не хотите танцевать с невестой? – Прощебетала Санса, отвлекаясь от своей вышивки.

Бринден насупился, чувствуя себя окруженным. К чему вообще эти свадебные излишества? Он был бы доволен, если бы свадьба ограничилась скромной церемонией в септе и не менее скромным обедом. Но видимо раз уж решил породниться с Ланнистерами, то придется считаться с их пристрастием к роскоши.

***

С некоторым сожалением Бринден оглядывал себя, отмечая, что новый дублет непозволительно дорог и его пошив был вовсе не обязателен. Неразношенная и чуть колючая шерсть ещё отдавала красителем. Свадебный плащ тяжелым грузом лежал на плечах. Замысловатые застежки тускло поблескивали. От волнения было тяжело дышать, становилось жарко. Он ощущал, как вся его жизнь меняется. Ещё немного и пути назад не будет. Может, послать всё в пекло?

Сделав круг по покоям, Бринден прикрыл глаза. В пекло волнение! Он прошел больше полусотни битв, что ему какая-то свадьба? Он всегда был образцовым рыцарем, а теперь станет ещё и образцовым мужем. Дженна, как никто другой, этого заслуживает.

Напоследок пригладив волосы, Бринден толкнул дверь и вышел из покоев.

В саду не осталось статуй, зато уже были заложены фундаменты будущих теплиц. Неподалеку стояли несколько телег, груженых песчаником, из которого и будут строиться теплицы. Стекло обойдется довольно дорого… Бринден ускорил шаг. Не время сейчас о стекле думать!

Он рассеянно выслушивал поздравления от некоторых вассалов, что смогли приехать на свадьбу. Стоя рядом с септоном, он пытался собраться с мыслями, однако получалось скверно. Несмотря на ощутимую прохладу, он Бринден чувствовал жар. Кто знает, может это из-за испепеляющего взгляда, которым Кет его прожигала? Радовало, что хоть все остальные были настроены весьма благостно и никаких конфликтов не предвиделось.

Всё стихло, когда она с братом вошла в септу.

Бринден взял ее за руку, не в силах сдержать счастливой улыбки. Дженна победоносно вскинула голову, будто только что лично сокрушила армию врагов. В колдовских зеленых глазах плясали веселые огоньки.

Септон говорил положенные слова, которые едва долетали до Бриндена. Он чуть сильнее сжал ладонь Дженны. Слова клятв легко слетали с языка. Последние сожаления и сомнения были вышвырнуты навсегда.

Когда пришло время для положенного поцелуя, его сердце бешено заколотилось. Чуть наклонившись, Бринден мягко коснулся ее губ, самым целомудренным из возможных поцелуев. Дженна, презрев скромность, решительно прижалась к нему, слегка прикусывая его губу, провоцируя на настоящий поцелуй. Бринден с готовностью откликнулся на эту выходку, чувствуя себя совершенным мальчишкой. Он впервые был столь несдержан. Спустя краткое мгновение, что длился поцелуй, они отстранились друг от друга. Дженна легко улыбалась, своим видом напоминая нашкодившую кошку.

Септон завершил церемонию, вознеся над головой семигранный кристалл. В септе повисла тишина, нарушаемая лишь дыханием собравшихся да тихим треском свечей. Золотистые лучи выглянувшего солнца прошли сквозь кристалл, рассыпаясь радужными бликами по всей септе. Бринден никогда не был слишком набожным, однако теперь не смог не проникнуться торжественной красотой момента.

Выйдя из септы, все двинулись в Большой чертог. Дженна по-прежнему держала его за руку, довольно улыбаясь. Бринден и сам не мог сдержать улыбки, глядя на счастливую жену. Жену, Седьмое Пекло! Непривычное слово, которое долгие годы вызывало лишь головную боль, теперь навязчиво вертелось на языке, заставляя мысленно усмехаться.

– Радуешься концу своего безбрачия или грядущему пиру?

– Тому, что теперь я буду с тобой. – Честно ответил он, даже не пытаясь отшутиться.

– Я тоже этому рада! – Бодро произнесла она, одаривая его яркой улыбкой.

***

Дженна давно поняла, что Чёрная Рыба именно такой, каким кажется с первого взгляда. Суровый, язвительный и иногда невыносимый, но всегда честный и довольно проницательный. И иного от него глупо ждать. Впрочем, нередко он превращался в робкого мальчишку, который понятия не имел, что делать с женщиной. Её это даже подкупало. Она и сама не заметила, как стала думать об этом мужчине куда чаще, чем стоит думать о своём тюремщике. Кто бы мог подумать, что её плен закончится свадьбой? Вот уж такого исхода не ждал никто!

Это странный треугольный замок не ощущался тюрьмой. Отныне, и до конца её дней, она будет здесь жить. На правах хозяйки. Дженна уверенно могла сказать, что Риверран достоин зваться её домом.

Кейтилин Старк то и дело бросала на неё злобные взгляды, заставляя криво усмехаться. После истории с этими статуями и теплицами, леди Старк стала ещё менее терпимой. Да и та неприятная встреча в коридоре замка… Дженна понимала, что дело тут вовсе не в статуях и не в женившемся дяде, а в погибших сыновьях да проигранной войне, но жалеть обретенную племянницу у неё не получалось. Не самый плохой исход, между прочим! Ей самой совершенно не хотелось дальше пребывать здесь в качестве пленницы. Выбор Бриндена заключить мир, ради выживания полностью одобряла и искренне не понимала, как можно хотеть иного.

В молчании он вошли в Большой чертог. Гостей было довольно много, все о чем-то говорили, перемежая разговоры хохотом. Молчание Бриндена уже было привычным, он не умел болтать «ни о чем», лишь бы заполнить тишину. Дженна с некоторой грустью обвела взглядом столы, заполненные разной снедью. Скромно! В Утёсе любой простой обед мог поспорить роскошью с этим пиром. Что уж говорить о застольях, которые устраивались в Кастерли по праздникам… Впрочем, жаловаться она не могла, после долгих месяцев скудной пищи и это было настоящей роскошью.

Грянули первые тосты и здравицы, музыканты забренчали что-то ненавязчивое. Последние неловкость и стеснение оставляли собравшихся. Бринден, однако, оставался настороженным и почти не пил, изредка поднимая кубок, но так и не донося его до губ. Рядом иногда сновали слуги, убирая грязную посуду и наполняя чаши.

– Ты уже решил, что мы будем делать, если я не рожу наследника?

– Это нужно обсуждать сейчас? – Недовольно поинтересовался он, бросая на Дженну грустный взгляд.

– Да, я и так долго откладывала разговор. У тебя найдётся бастард?

– Нет. И я не нарушу своих клятв.

– Но кто будет наследником, если я рожу девочку? Кому перейдёт замок и все Речные Земли?

– Девочку так девочку. Значит всё перейдёт ей. А теперь я хочу есть. Если хочешь, мы вернёмся к вопросу наследников, когда это всё кончится. – Он мрачно кивнул в сторону особо веселящихся гостей.

– Ты какой-то потухший, что случилось?

– Непривычно.

Дженна ободряюще улыбнулась ему, с удовольствием встречая ответную улыбку. В чём-то он был до смешного трогательным. Впрочем, улыбка померкла, стоило заиграть весёлой мелодии. Гости смотрели на них в ожидании, кто-то громко и настойчиво требовал их первого танца. Потом требование послышалось со всех сторон, чертог наполнился радостным гулом.