Текст книги "Семь лет тишины (СИ)"

Автор книги: Ди Карт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

На следующий день перед началом судебного заседания Денис испытывал сильное волнение – то ли за дело, то ли за то, что сейчас он увидит его. Его!

Недалеко от входа в зал заседаний на скамейке сидели две девушки, чей разговор невольно услышал Денис:

– А ты уже была у Лебедева в процессе?

– Да, один раз, месяц назад! Нереальный секси! Пипец просто!

– А Маринка говорит, что она у него была, когда он свой первый день работал! Говорит, такой взгляд, такой голос! Она даже его сфоткала тихонько и мне скинула!

«На одиннадцать тридцать по иску Ведерникова к Палмери», – вызвал секретарь.

Как только открылась дверь в совещательную комнату и оттуда вышел Рома, у Дениса поползли вверх уголки губ, и он с силой противился этому, сделав губы бантиком, но от осознания, насколько по-идиотски он сейчас, должно быть, выглядит, ему стало еще смешнее. Он не смотрел на Рому и боковым зрением видел, что Рома тоже не обращает на него никакого внимания.

Когда Рома объявил состав суда и убедился в отсутствии отводов, руку поднял самый «милый» Денису человек на свете – адвокатесса Олега Ведерникова:

– Уважаемый суд! Разрешите. Ну, во-первых, по поводу письменных пояснений адвокатов Палмери в ответ на судебную экспертизу. Я хотела прокомментировать этот бре… – она остановилась на полуслове, поймав строгий взгляд судьи, – этот… эту… эту позицию, – обрадовалась она, найдя нужное слово, – которую они изложили. Ну вот есть эксперт. Образованное уважаемое лицо. Дал он свое заключение. Он же не просто так сел послушать человека и потом написал свой, простите, коммент. Он на основе определенных научных принципов, на основе доктрины, в конце концов, дал свое компетентное экспертное мнение об Олеге Владимировиче, о его отношении к мальчику. Что там они, – она пренебрежительно кивнула в сторону Дениса, – считают, с чем там они согласны или не согласны – да какая разница? Они кто – психологи? Кого волнует…

– Представитель истца, – мягко перебил ее Рома, – ваша позиция ясна. Вы поймите, у меня еще двенадцать дел после вас. Я понимаю, что вы можете еще долго комментировать. Суд вас услышал. Дальше.

– Я просто хотела подчеркнуть, что экспертное заключение составлено в соответствии с законом, оно…

– Я же попросил вас – дальше, – в голосе Ромы прозвучал металл.

– Все, да, хорошо. И второе. У нас ходатайство о вызове свидетелей.

– Что за свидетели? – спросил Рома.

– Мы хотим вызвать маму Олега Владимировича, а также его коллегу, который еще и близкий друг. Он в курсе всей их семейной ситуации.

Денис поднял руку:

– Уважаемый суд, вы позволите?

– Подождите, – ответил Рома и повернулся обратно к представительнице Ведерникова. – Поясните, о каких обстоятельствах, имеющих значение для дела, нам могут рассказать эти свидетели, и почему именно они?

– Ну, Маргарита Михайловна – это мама истца, бабушка Карло. И поскольку так уж вышло, что Палмери его удерживает в Риме, пусть нам хотя бы свидетели расскажут, что это за мальчик, что ему нравится, вообще хоть что-нибудь про него! Не чужой же человек!

– Хорошо, с Маргаритой Михайловной мы, допустим, разобрались, – сказал Рома. – А что насчет коллеги и близкого друга?

– Это коллега Олега Владимировича. Он также близкий друг семьи.

– Близкий друг семьи или близкий друг Олега Владимировича? – с почти незаметной усмешкой сказал Рома, и в зале, где также сидели представители по другим делам и коротали время, послышалась волна тихих смешков.

– Ну… – растерялась адвокатесса. – Это друг семьи.

– А что он нам пояснит-то, этот друг семьи? Он знает мальчика? Общается с ним?

– Он хорошо общается с Олегом Владимировичем, который делится с ним своими переживаниями о семье, рассказывает про Палмери, про ее сожителя, понимаете?

– Вы сейчас, надо полагать, издеваетесь? – строго сказал Рома. – Вы что, не знаете, что свидетели сообщают о фактах, которые известны им, а не о которых им рассказала сторона по делу?

– Да, понимаю. Но Олег Владимирович делится…

– Олег Владимирович присутствует в зале, – кивнул Рома в сторону Ведерникова, сидящего рядом с адвокатессой, – и он, видимо, сам может рассказать все, что думает о своем сыне и о бывшей супруге. Зачем нам слушать вольный пересказ друга?

– Я… я… мы полагали… И вообще, они оба в коридоре! Мы уже обеспечили их явку! Не зря же они приходили!

– Позвольте, а кто вас просил обеспечивать явку свидетелей, если мы с вами даже не обсуждали, нужны ли они нам в этом деле? – удивился Рома.

– Ваша честь! Ну не обратно же их отправлять, раз они все равно пришли!

– И вы думаете, что суд в этой связи должен испытать неловкость и устроить им аудиенцию из чувства вины? Ответчик, вам слово, – обратился Рома к Денису, не смотря ему в глаза.

– Спасибо, Ваша честь, – поднялся с места Денис. – Мы категорически возражаем против допроса свидетелей. Что может сказать суду свекровь? Опорочить бывшую невестку и нахвалить сына. Какого-то полезного эффекта от таких показаний заведомо ждать нельзя. Я понимаю, если бы именно мы как противная сторона привели бы в суд маму Ведерникова и инициировали бы ее допрос… А что касается коллеги-друга, то я не вижу нужды его заслушивать, потому что из того, что нам сейчас пояснила представитель истца, ясно, что этот коллега будет говорить словами Ведерникова. Кроме того, я отрицаю, что этот потенциальный свидетель является другом семьи. Другом истца – возможно. Прошу отказать в вызове обоих свидетелей.

– Суд частично удовлетворяет ходатайство истца и вызывает Ведерникову Маргариту Михайловну для дачи свидетельских показаний. В остальной части ходатайства о вызове свидетелей суд отказывает.

Бульбуляторша встала с места, подошла к двери зала и, высунувшись за нее, позвала свидетеля. В зал вошла пожилая женщина, но она не выглядела старушкой – аккуратная короткая стрижка, окрашенные волосы, брючный костюм.

– Представьтесь, пожалуйста, и скажите, где и когда вы родились, – обратился к ней Рома.

– Меня зовут Ведерникова Маргарита Михайловна. Ноль шестое ноль седьмое сорок третьего года. Родилась в Минске, – ее голос был строгий и очень уверенный, а сама она выглядела невозмутимо.

– Вы знаете, какое дело рассматривается в данном судебном заседании и с какой целью вы сюда приглашены? – уточнил у нее Рома.

– Да, знаю. Мой сын судится со своей бывшей женой за моего внука. Меня адвокат сына попросила прийти сюда и рассказать, как все было на самом деле.

– Что ж, в таком случае прошу вас прежде всего расписаться у секретаря в том, что суд вас предупредил об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний, – продолжил Рома. – Пожалуйста, адвокат истца. Свидетель ваш – вам и задавать вопросы.

– Маргарита Михайловна, – обратилась к свидетелю Бульбуляторша, – прошу вас охарактеризовать отношение мальчика к каждому из родителей.

– Я считаю, – начала женщина, – что Карло, конечно же, должен остаться с отцом…

– Стоп! – пресек ее Рома. – Суд не интересует, что вы считаете по существу рассматриваемого спора. Вас сюда пригласили не для того, чтобы вы делились с судом своим мнением. Вам задали конкретный вопрос – как вы можете охарактеризовать отношение мальчика к каждому из родителей. Любит, боится, скучает, ненавидит. Прошу вас.

– Ну-у-у, – протянула свидетельница, не ожидавшая такого отпора, – Карло всегда был не самым обычным мальчиком. Он немножко замкнут и с незнакомыми людьми общается крайне неохотно. А вот мама и папа для него – самые важные люди.

– То есть любит их? Привязан к ним? – спросила Бульбуляторша.

– Да, привязан.

– К кому из родителей он больше привязан? – послышался следующий вопрос адвокатессы.

– Конечно, к отцу, к Олегу, – уверенно ответила женщина. – Мальчик любит папу. Я уверена, что он очень скучает. Мать никогда не была достаточно внимательна к Карло.

– Поясните подробнее, – попросил Рома.

– Ну, она журналист. Постоянно в разъездах. Карло часто оставался с отцом. Естественно, мальчик к нему был привязан больше, чем к матери. Франческа всегда относилась к сыну, скорее, как к домашнему питомцу. Часто бывало, что я прихожу к ним домой, Олег на работе, Франческа сидит за своим компьютером, а мальчик голодный, предоставлен сам себе.

– Разрешите вопрос свидетелю, уважаемый суд? – поднял руку Денис.

– Пожалуйста.

– Уважаемая Маргарита Михайловна, – начал Денис, – вы сказали, что госпожа Палмери часто бывала в разъездах и что мальчик оставался с папой.

– Да, так и было.

– Что именно означает «оставался с папой»? Папа с ним сидел целыми днями? Или что?

– Ну, Олег работает. Конечно, он не может дома сидеть с ребенком. То я после школы заберу Карло, домой приведу, то няня.

– Так, а что вы тогда все же вкладывали во фразу «мальчик оставался с папой»?

– Что не было рядом Франчески. Остаться с папой – это не значит, что папа не должен отходить от ребенка круглые сутки! – воскликнула свидетельница.

– Хорошо. И еще вопрос. У вас ключ от квартиры был, где жила семья вашего сына?

– Да, был, разумеется. Я же ребенка иногда домой приводила. Да и вообще – мало ли что в жизни может случиться.

– А вы им открывали дверь квартиры даже тогда, когда там были взрослые? Я имею в виду вашего сына или Франческу.

– Нет, конечно. Я не сумасшедшая мамаша, которая будет лезть без спросу к детям. Если кто дома был, я не приходила. Или приходила, когда помочь надо было в чем-то. И в таком случае я дверь сама никогда ключом не открывала – это неэтично.

– Ранее вы сказали, что бывали ситуации, когда вы приходили к ним домой, а мальчик голодный без внимания, при том, что мама сидит за компьютером. Как это конкретно выглядело? Вы это позиционировали так, словно вы внезапно приходили к ним домой и… даже не знаю, каким словом лучше описать… и заставали, получается, маму, уткнувшуюся в компьютер, и голодного ребенка.

– Ну что значит – заставала. Приходила по предварительной договоренности.

– Так, скорее всего, вы приходили-то как раз с целью помочь, пока родители работают? Папа – в офисе, мама – когда дома за статьей, когда тоже в офисе. Так?

– Я просто говорю, что ребенок часто был голодный! – уже на взводе ответила мама Олега.

– Хорошо, хорошо. И еще пара вопросов. Госпожа Палмери применяла в какой-либо форме и в какой-либо степени физическое насилие к Карло? Было ли вам что-то об этом известно?

– Нет, не била его, если вы об этом. То есть, я имею в виду, что мне неизвестно об этом ничего.

– Карло жаловался вам на маму? Если да, то на что конкретно и как часто?

– Ну, жаловался, конечно!

– Поясните поподробнее. Что ему не нравилось?

– Ну, если она не разрешала ему что-то. Планшет или компьютер, не знаю даже…

– А, то есть только такого рода жалобы были?

– Он был больше к папе расположен! Они друг в друге души не чаяли!

– Не перескакивайте на другую тему, пожалуйста, – Денис хотел вернуть разговор в нужное ему русло. – На что-то еще, кроме этого, мальчик вам жаловался?

– Нет, не жаловался, – нехотя выдавила из себя женщина.

– И еще. Вы видели Палмери пьяной?

– Да, я видела ее пьяной.

– Это было на каких-то праздниках? Или она напивалась среди дня?

– Ну, когда застолье было…

– То есть она не пила, кроме как по поводам? Новый год, день рождения?..

– Я не знаю, я не следила за ней!

– Я спрашиваю то, что вы конкретно видели. Видели ли вы, чтобы она напивалась средь бела дня?

– Лично не видела.

– Вы сказали, что во время застолья видели ее пьяной. Что значит – «пьяной»? До какой степени?

– Я не нарколог! – отрезала свидетельница.

– Понимаю, но давайте просто порассуждаем обывательски. Ну вы же наверняка можете понять, сильно ли пьян конкретный человек или он просто, как это говорится, навеселе? Вы видели, чтобы Палмери горланила песни? Лежала лицом в салате?

– Ну, такого не видела.

– Спасибо. Нет больше вопросов, – присел Денис.

– Я хочу добавить, Ваша честь! – сказала Маргарита Михайловна.

– Пожалуйста, – позволил ей Рома.

– Франческа не сказать, что прекрасно говорит по-русски. Мы с ней понимали, конечно, друг друга, но не всегда. Карло родился и вырос тут. Он тут в школу пошел. Сейчас он живет там! Мы его не видим! – голос ее дрогнул. – Она с ним говорит по-итальянски. Сожитель ее – тоже. В школе – итальянский. Он так русскую речь забудет! Он русский ребенок, в России родился! Гражданин российский! Как можно, чтобы наш ребенок там жил? Какие ему устои, какие ценности там привьют? Куда это годится? Вон, по телевизору что показывают про Европу! Это зло! Настоящее, чистое зло!

– Уважаемый свидетель, вы сейчас уже свою оценку по делу начали давать, – сказал Рома. – Если вопросов к Маргарите Михайловне больше ни у кого нет, то она может быть свободна. Ну или остаться в зале на задних рядах, где остальные слушатели сидят.

Маргарита Михайловна предпочла послушать процесс, сидя в зале.

– Уважаемый суд! – сказал Денис. – У нас есть ходатайство о приобщении к материалам дела документов.

– Пожалуйста. Что за документы? – спросил Рома.

– Это выписка по квартире Ведерникова, которая была предметом изучения органами опеки. В выписке действительно указано, что эта квартира принадлежит Ведерникову на праве собственности. Но здесь также содержится информация об обременении в виде ипотеки. По имеющейся у нас информации истец заложил свою квартиру, взяв кредит на развитие совместного с партнером бизнеса.

– Мнение истца о возможности приобщить к материалам дела выписку по недвижимости?

– Да ради бога, приобщайте! – сказала адвокатесса. – У нас в стране у каждого второго квартира в ипотеке! И что? Какое это отношение к делу имеет?

– Уважаемый суд, разрешите, я поясню, – сказал Денис, и, увидев кивок Ромы, встал с места. – Конечно, у многих квартиры в ипотеке. Создаются семьи, берутся кредиты на покупку жилья, и это жилье передается в залог банку. В силу закона. С этим все понятно, вопросов нет. Но в нашем же случае истец передал квартиру в залог как обеспечение по кредитной линии, которая была открыта банком для компании, которую истец учредил вместе с партнером по бизнесу. По этому же кредиту истец является поручителем. Это имеет непосредственное отношение к финансовой состоятельности истца, при том, что госпожа Палмери не имеет непогашенных финансовых обязательств перед какими-либо кредиторами, а ее жилье никак не обременено.

– Какие еще финансовые обязательства? Какие непогашенные? – брызгала слюной Бульбуляторша. – Что за цирк? Что за ересь?

– Это не ересь! – резко ответил Денис, заметно выходя из себя. – Предоставлены документы, вызывающие, мягко говоря, вопросы о состоятельности вашего доверителя!

– Давайте еще в банковских проводках покопаемся! – адвокатесса стала красная от злости. – Молодой человек, я не знаю, сколько дел об определении места жительства детей провели вы, но я этой категорией дел уже 20 лет занимаюсь! То, что вы говорите, – полный вздор!

– Я с вами цифрами мериться не собираюсь, знаете ли.

– А я и не про цифры! Я про опыт! И про свою репутацию! Я ее годами зарабатывала! У меня, уж если на то пошло, даже шоу свое на телевидении есть!

– Серьезно? А я думал, что «Давай поженимся» Гузеева ведет!

– Так, так! Достаточно! – Рома приложил ладонь ко рту, чтобы скрыть улыбку. – Напомню обоим представителям, что они в суде!

– Извините, Ваша честь, – насупившись, сказал Денис и присел.

– Разрешите, уважаемый суд, я выскажусь, – встал с места сам Олег. – Действительно, мы с моим партнером по бизнесу учредили фирму и привлекли финансирование от банка в виде кредитной линии. Это стандартная практика для любого корпоративного кредитования, когда бенефициары бизнеса обеспечивают кредит – поручительством, залогами. Это всего лишь кредит.

– Вы не могли бы сообщить сумму кредита? – спросил Олега Денис.

– Нет. Какое это имеет отношение к делу?

– Что значит «какое»? – удивился Рома. – Отвечайте на вопрос.

– Не так много. Порядка двадцати миллионов рублей.

– Ваша компания обслуживает этот кредит надлежащим образом? – спросил Рома.

– Ну в целом да.

– Если в таком контексте звучит фраза «ну в целом», то суд может это истолковать только как «нет». Итак, суд обязывает истца к следующему заседанию предоставить заверенную банком копию договора об открытии кредитной линии с графиком платежей, справку из банка о текущей задолженности и о выплатах, а также заверенные банком копии договора поручительства и договора залога с отметкой Росреестра. Кроме этого, суд обязывает вас предоставить выписку из ЕГРЮЛ по вашей компании. У вас там равные доли с партнером?

– Да, пятьдесят на пятьдесят, – сурово ответил Олег.

– Ясно. Суд, совещаясь на месте, определил: приобщить выписку из Росреестра к материалам дела. Откладываем заседание на четырнадцатое июня на семнадцать часов ровно. На сегодня заседание окончено. Распишитесь у секретаря на извещениях.

Проходя мимо судейского стола, Денис громко сказал Роме: «До свидания!», и Рома, не поднимая головы, мягко ответил: «Всего доброго».

====== Глава 37 ======

Зайдя в офис, Денис первым делом бросился к секретному мобильному, где его ждало сообщение от Ромы:

«Ты сегодня был прекрасен) Хотелось встать и утащить тебя в совещательную комнату) Скорей бы вечер! Часов в восемь спишемся, ок?)»

«Ромочка)) Так утащил бы!))) До вечера)»

Денис позвонил Франческе и вкратце рассказал о сегодняшнем заседании, а потом весь оставшийся день был погружен в работу. Вечером они договорились с Ромой, что Денис приедет к нему около одиннадцати. Денис заехал домой и принял душ. И перед тем, как поехать к Роме, он увидел сообщение от Саши:

«Тишенька, как у тебя дела?»

«Нормально, я дома уже. Как вы?»

«Хорошо. Анечка сегодня плачет весь день, зубки режутся. Чем заниматься будешь?»

«Да ничем вроде».

«Тиша, я очень сильно люблю тебя. Ты мой воздух, смысл моей жизни. Без тебя не будет и меня. Больше всего на свете тебя люблю. Мне не надо ничего, просто будь у меня. Делай, что хочешь, не приходи домой, бери свою свободу, сколько тебе надо. Мне достаточно знать, что ты где-то есть, что ты жив и здоров, и что ты любишь меня, и что у тебя кроме меня никого нет. Мне ничего больше не надо… И мне страшно, будто все это скоро закончится!»

«Не говори глупостей. Я тоже тебя люблю», – ответил Денис, долго думая, как ему отреагировать на написанное.

Его мысли были не с Сашей. Ей в последнее время действительно не было места в его душе – жена существовала лишь как некая данность, и Дениса это даже не расстраивало.

Он оделся, пару раз брызнул на себя любимым ароматом, прополоскал рот и вышел из квартиры.

«Ромочка, я скоро буду) Захватить чего-нибудь пожевать? Могу проехать мимо Якитории, например)» – написал он.

«Дааааа, Дэнь) Суши – было бы отлично)) Жду тебя, приезжай скорее)»

Денис заехал в ресторан и оттуда направился к Роме. Ноги сами несли его к высотке, которая в темноте смотрелась как башня, внутри которой спрятаны сокровища. Домофон – лифт – двенадцатый этаж – ну же, еще секунда… Вот он… Любимый, такой красивый, такой свой. Как только за ними захлопнулась дверь, они впились друг в друга прямо на пороге. У Дениса закружилась голова от запаха сигарет и жвачки. Роняя из рук пакет с едой, он вцепился руками в тело Ромы и жадно целовал его. «Мой мальчик, мой сладкий», – прошептал Рома, прижав Дениса к своей груди, и у Дениса защемило в носу и глазах – он еще ни разу не слышал таких слов от Ромы. «Господи, я так скучал! Я думал, что не доживу этот день», – сквозь поцелуи сказал Денис. Рома взял его за руку и повел в спальню, где Денис не был с прошлого лета. Он увидел ту самую кровать, на которой они тогда провели свою первую и последнюю ночь.

– Ромочка… мой хороший… я там суши принес… – в полубреду шептал Денис, когда Рома усадил его на кровать и стал стягивать с него футболку.

С плотоядной улыбкой на лице он толкнул Дениса, который рухнул спиной на кровать, и вцепился зубами в его соски, снимая с себя спортивные штаны, в которых он был. Денис помог ему раздеться и коснулся его члена. Рома навис над головой Дениса и провел членом по его волосам, лбу, носу, щекам, губам, словно размечая поле битвы. Денис языком и губами дотронулся до плоти своего любимого, а потом рукой направил член к себе в рот. Рома аккуратно двигался, оперевшись на руки, и иногда полностью вынимал член изо рта Дениса, давая ему отдышаться, а потом снова вставлял его до упора. «Я обожаю твой член, такой большой и грозный», – шепнул Денис, когда Рома в очередной раз дал ему глотнуть воздуха и поцеловал в шею. Рома улыбнулся, снял с Дениса джинсы и темно-синие боксеры, а потом полуприсел на кровати и оперся спиной о стену. Денис сел на него сверху, обхватил обеими руками его голову и, громко дыша, стал целовать его. Он чувствовал, как член Ромы трется о внутреннюю поверхность его бедер, и готов был раствориться без остатка от нежности, которую при этом испытывал. Рома раздвигал попку Дениса, касаясь пальцами его горячей дырочки, от чего тот постанывал и сжимал пальцами плечи своего любовника.

Рома привстал, достал из тумбочки презерватив и силиконовую смазку, выдавил немного, снова усадил на себя Дениса и стал медленно смазывать ему анус.

– Малыш, я так хочу тебя, – шепнул ему Рома, глядя прямо в глаза.

– И я ужасно сильно хочу тебя, всего, целиком! Сейчас! Я так люблю, когда ты во мне…

– Надеюсь, когда-нибудь мы будем заниматься сексом без него, – улыбнулся Рома, глянув на презерватив.

Денис взял смазанный член в руку и направил его в себя. Он сделал вдох и стал постепенно опускаться на Рому, чувствуя резкую, но не сильную боль. Он упал влажными губами на плечо Ромы, когда тот полностью погрузился в Дениса. Они застыли в таком положении, обнялись и стали целоваться, и Рома начал слегка покачивать тазом. Денис ощущал член любимого внутри себя и, чуть приоткрыв рот от удовольствия, смотрел на Рому, видя, как в его зрачках отражается огонек светильника. Рома ускорился – движения стали быстрыми, но не глубокими. Он положил руки на талию Денису и стал с силой прижимать его к себе, стараясь войти еще глубже. «Ромочка… Ромочка…» – лепетали губы Дениса, который начал уноситься в другое измерение. Когда их взгляды снова встретились, Денис улыбнулся Роме и увидел его улыбку тоже. Денис сам стал двигаться, поднимаясь и опускаясь на члене любимого резче и глубже. Он почувствовал горячую негу внутри… Рома схватил его за плечи, потянул на себя, прижал к груди, вцепился в его губы и изо всех сил стал вгонять себя в стонущего Дениса. «Да… да… мой милый…» – шептал Денис почти навзрыд. Рома с силой оттолкнулся от стены, повалил Дениса на спину и, не выходя из него, навис над ним, закинул высоко ноги Дениса и ускорил движения. Он двигался так быстро и резко, что несколько раз его член вылетал из Дениса, и в ту же секунду Рома с легкостью вставлял его обратно в расслабленный мягкий анус. Рома прижался к Денису и в поцелуе покусывал ему губы. Денис шарил руками по спине Ромы, чувствуя, что скоро кончит. «Еще… только не останавливайся, только… только не кончай… еще… любимый… еще…» – бормотал Денис. Рома слегка приподнялся на руках над Денисом и, не сбавляя темпа, стал смотреть ему прямо в глаза. «Я люблю тебя. Я тебя люблю, ты слышишь? – сказал Рома. – Смотри на меня. Я люблю тебя, малыш!»

За секунду до оргазма Денис положил руки на лицо бешено двигающегося в нем Ромы и шепнул: «Я очень тебя люблю, мой мальчик…»

Поняв, что Денис кончил, Рома прислонился ртом к губам находящегося в прострации Дениса и с рыком разрядился в него, упав на обессилевшее тело любовника.

– Мой мальчик… Мой любимый… Счастье мое, – шептал Денис, проводя пальцем по лбу и скулам тяжело дышащего Ромы и утирая капельки пота с его лица.

– Редко удается кончить в презервативе, не помогая себе, – улыбнулся Рома, приподняв голову, и поцеловал Дениса.

Он аккуратно вытащил все еще не опавший член из Дениса и снял презерватив, после чего лег обратно и обнял Дениса.

– А где «Добрый вечер»? – усмехнулся Денис, проводя рукой по волосам Ромы.

– Вот видишь, как ты меня завел! Что я даже забыл об этом, – ответил Рома. – Добрый вечер, малыш!

– Ромочка? А то, что ты сказал?..

– Я могу повторить. Я люблю тебя, Дэнь. Я знаю это.

– И я тебя люблю, Рома, – ответил Денис, который пытался понять, происходит ли это в реальности или же это один из его многочисленных снов.

– Я знаю, малыш.

Потом они сидели на кухне, и Денис, улыбаясь, наблюдал, как Рома уплетает суши.

– Ром, я не могу поверить, что мы вот так вот сидим…

– Что же тут невозможного?

– Ну… Мне не верится, что я наконец-то могу быть самим собой. И относиться к тебе так, как хотел относиться все это время. Как к любимому. Не сдерживать себя, не делать вид, что я к тебе приезжаю только для секса. Знаешь, бывают желания, которые не могут сбыться. Ну, как научиться летать, например. И мы с тобой – вот такие, как сейчас – всегда находились в моем представлении в категории несбыточного. А это сбылось. Понимаешь?

– Понимаю, – улыбнулся Рома. – Спасибо, что дождался меня, дотерпел. Я мало влюблялся. И был слеп к тебе.

– Ты давно понял, что любишь меня?

– Не знаю, Дэнь. Чувствовал что-то давно. Может, когда ты уехал в Саранск. Скука была сумасшедшая. И когда сегодня тебя увидел… И как ты, такой красивый, молодой, эффектный, задавал сегодня такие правильные вопросы той бабулечке… И это при том, что это не твоя сфера вообще… Удивительно, когда такой интеллект заключен в такую аппетитную оболочку! Ты мой умничка! Мой мальчик! – он поцеловал Дениса.

– Ром, как ты думаешь, что у нас будет дальше?

– Я не знаю, малыш. Не хочу загадывать. Ты знаешь, я столько лет шел к своей цели, к судейству, столько строил все это… И сейчас, когда я этого добился и когда у меня появился ты, мне хотелось бы какого-то перерыва в планировании. Хочется ощутить вкус жизни, насладиться тем, что есть сейчас. Без тревог о будущем.

– Мне тоже хочется забыть про планы и просто жить тем, что имею, – ответил Денис.

– Твоя семья когда возвращается?

– Не знаю, Саша еще не брала билеты обратно.

– М-м-м, Саша? Ты раньше просто не называл ее имя, – улыбнулся Рома.

– Да? Ну, может быть. А как зовут твоего молодого человека, если не секрет?

– Его зовут Дима.

– Он сейчас один живет?

– Не знаю, но думаю, что да. Он примерно как твоя Саша – любит меня и хочет быть только со мной.

– Ты любишь его?

– Не знаю, Дэнь. Не могу сказать, что совсем разлюбил. Но и что люблю – тоже вроде как не могу сказать.

– Вот и у меня то же самое с Сашей…

– Дэнь, останься со мной. На сколько сможешь. М?

– Ромочка, мальчик мой, я с удовольствием! Тебя это не стеснит?

– Ты что! Я только рад буду.

– А не может быть такого, что Дима…

– Нет, он не придет. Уж если на то пошло, это моя квартира. Но дело и не в этом. Мы с ним договорились – мы отдельно. Он, конечно, не до конца еще понимает, но мне-то понятно, что у нас с ним уже все. Мы уж и так пытались, и эдак… Все.

– Ром, чисто для справки, – Денис положил свою руку на его ладонь и улыбнулся, – если ты решишь завести ребенка, я буду этому только рад!

– Малыш мой, – тихо сказал Рома, поднес руку Дениса к своим губам и поцеловал ее.

Денис физически ощутил давно забытое состояние нежности, когда оказался под одним одеялом с Ромой. Он положил голову ему на грудь, как тогда, почти год назад.

– Ромочка, если бы ты знал, как долго я ждал этой ночи…

Рома обнял его, прижал к себе и начал его целовать.

Перед тем, как изнеможенного и совершенно счастливого Дениса срубил сон, они занимались любовью еще дважды. Денис уже не кончал, но ему и не надо было – удовольствие он получал от осознания реальности происходящего.

====== Глава 38 ======

Утром Денис проснулся раньше Ромы, который положил свою руку на Дениса и тихо посапывал. Его аналитический ум попросту отказывался принимать все случившееся за правду – и признание в любви, и роскошный секс, и его, кто голый лежит справа и сладко спит. Денис долго лежал в теплой постели, наслаждаясь этим самым лучшим в его жизни субботним утром, когда никуда не надо идти, а за окном капает дождик.

Они с Ромой решили, что пока семья Дениса не вернется, они будут жить вдвоем, у Ромы. Денис поехал домой взять кое-какие вещи на ближайшие дни, а Роме нужно было съездить на работу отписать несколько решений, чтобы оставить жестким процессуальным срокам хоть небольшой шанс на соблюдение.

Денис, конечно, чувствовал себя немного не в своей тарелке. Каждый раз, когда с работы он направлялся не домой, а к Роме, его охватывал страх того, что сейчас зазвонит будильник, и он проснется.

Бытовая составляющая их совместной жизни была быстро и легко обкатана – Денис сразу усвоил все те правила, которые были приняты дома у Ромы, и даже испытывал радость от того, что ему нужно их соблюдать. Ему казалось, что быт на данной стадии отношений лишь укрепляет их союз – походы в гипермаркет за продуктами, велосипед, ресторан, кино, ночной клуб…

Новая жизнь Дениса благоприятно влияла на его работу – войдя в гармонию со своим настоящим «я», Денис полностью сосредоточился на инструкциях клиентов – ведь раньше, несмотря на все свое упорство и трудолюбие, он слишком много думал о Роме, что выливалось в недопустимую рассеянность. Он взял к себе в налоговую практику еще одного юриста, привел в бюро два новых проекта…

На работе тоже заметили, что Денис изменился. Он всегда обладал тонким чувством юмора и откровенно был любимцем бюро, особенно женской его части. Сейчас же он стал еще более открытым, где-то смелым, где-то – колким. Он сам чувствовал, что вывел свою самоуверенность на новый уровень. «Дениска, ты какой-то утонченный стал. И выглядишь лучше некоторых наших девочек! Я за такие ухоженные пальцы убила бы! Влюбился, что ли? Я вообще тебя таким не помню», – сказала ему как-то Алла, когда они ходили с ребятами на ланч. «Да брось! Это на меня так партнерство влияет. И клиенты встречают по одежке», – отшутился Денис.

Он редко переписывался с Сашей – только тогда, когда она первая ему писала.

«Тиша, – пришло как-то от жены, – думаю, на какое число билеты брать обратные. Число на третье если возьму, как думаешь?»

«Третье июня?»

«Ага».

У Дениса все словно оборвалось внутри. С одной стороны, он ясно понимал, что не хочет и не будет уезжать от Ромы – во всяком случае, из-за того, что возвращается Саша с детьми. С другой – объявить ей сейчас о том, что их семейная жизнь подошла к концу, было бы ножом в спину. Он сразу же представил, какое количество вопросов придется решать – как он будет видеться с дочерьми, как ему придется обеспечивать свою семью и себя по отдельности… Денис решил начать издалека:

«А ты уверена, что сейчас имеет смысл возвращаться?»