Текст книги "Со льдом (СИ)"

Автор книги: Девочка с именем счастья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

А еще у Бенни Лафита красивые глаза. Аллата думает еще и об этом, когда Дин глубоко вдыхает и говорит:

– Аллата Джоана Винчестер, мать твою…!

========== Яблочный сидр ==========

Аллата встречается с Бенни около забегаловки на следующий день. У него начинается смена через час, а она приезжает какой-то хмурой и невеселой. Кидает на него быстрый взгляд и у самого входа внезапно говорит:

– Ты похож на Элая, – и прежде, чем Бенни спрашивает кто такой, черт возьми, Элай, Аллата Джоана Винчестер поясняет. – Это член гнезда вампирши-«вегетарианки» Ленор. Он тоже не убивал людей, питался кровью крупнорогатого гнезда. Правда, кажется, с небольшим энтузиазмом.

Она заходит внутрь и что-то говорит Элизабет, которая при виде нее улыбается. Бенни оглядывается и думает: как эта охотница выжила, если совершенно не боится говорить то, что думает.

«Наверное, – думает Бенни. – Потому что она – Винчестер».

В баре Элизабет протягивает ей стакан с яблочным сидром и плавающими в нем круглыми кусочками льда. Аллата кисло ей улыбается и почти залпом опустошает протянутое ей. Элизабет приподнимает бровь.

– Плохой день?

Бенни думает: если он снова позвонит Дину и попросит его прочитать Аллате лекцию о вреде алкоголя, Винчестер – любой из близнецов – отправит его в Чистилище снова? Или, если она приехала познакомиться с ним, имеет ли он сам право на это? Вроде как забота о младшей сестренке друга.

Аллата выпятила губу.

– Плохая ночь, я бы сказала, – хмыкнула Винчестер. Бенни кинул на нее быстрый взгляд, и Аллата, поймав его, пояснила. – Друг моего брата нажаловался ему на мое поведение. Брат целую ночь пилил мне мозги.

И когда Элизабет отвернулась, Аллата бросила недовольный взгляд на Лафита. Бенни усмехнулся.

Элизабет ушла почти через час, снова сказав Бенни что-то вроде «почему ты приходишь всегда так рано». Аллата пересела за свой вчерашний столик и лишь периодически просила принести ей еще сидра. Бенни, если бы они были тут одни, может быть и отказался бы, но помимо него и неугомонной Винчестер тут были еще люди. Хорошо, что не вчерашние мужчины. Поэтому ему приходилось дежурно улыбаться ей и выдавать напиток.

Аллата, в отличие от вчерашнего, лишь неопределенно кивала головой, а после продолжала что-то печатать в телефоне. Пальцы ее быстро-быстро плясали по экрану телефона, затянутого в черный прочный чехол и с защитным стеклом; ногти ударялись о стекло, и вампир начинал надоедать этот звук. Но на несколько секунд он отвлекался от своей работы, наблюдая за тем, как быстро она печатает.

В какой-то момент она отложила телефон и прикрыла глаза, откинувшись головой на спинку стула. Каштановые волосы в этот раз были распущены, поэтому несколько длинных прядей, сильно завивающихся, спадали вниз. Аллата провела по ним рукой и недовольно нахмурилась. Бенни не понял, чем была недовольна Винчестер, но Элизабет, увидев ее действие, скривила губы в подобие улыбки.

– Вьются? – спросила менеджер.

– Кошмар, – ответила Аллата, не открывая глаза. Волосы самой Элизабет были собраны в тугой пучок.

Некоторым может это нравится, другие терпеть этого не могут, но то, что при влажной погоде волосы на голове начинают виться сильнее – факт.

Через сорок минут Элизабет ушла, перекладывая борозды правления в руки вампира. А потом – Бенни не понял, как это произошло – ушли и те немногие посетители, которые были. Аллата осталась. Она почти не меняла позу, лишь иногда просила добавить яблочного сидра, и прежде чем Элизабет ушла, взяла у нее две бутылка. Как знала, что вампир наотрез откажется ей наливать.

Бенни занимается чем-то за барной стойкой. Аллата иногда выпрямляется, потягивая яблочный сидр из трубочки, а потом снова откидывается на стул. Молчит.

– Ненавижу жару, – внезапно говорит Винчестер. Бенни переводит взгляд на нее. – Сегодня с утра такая влажность, надеялась на дождь. А сейчас просто ужасная жара.

– Можешь включить кондиционер, – говорит вампир. Аллата кидает взгляд на подвешенный в углу бара старый кондиционер и качает головой.

Она молчит пять минут. Десять. Пятнадцать. Сердце ее бьется спокойно, дыхание размеренное, вампир решает, что она заснула. Он успевает подумать о том, что она напилась и поэтому быстро отрубилась, что надо с ней что-то сделать, что надо позвонить Дину, в конце концов, что Бенни делать с этой близнецом?

Аллата говорит где-то спустя три минуты от начала размышлений Лафита.

– Я люблю яблочный сидр.

Она замолкает. Глаза ее все еще закрыты, хотя Бенни видит, как трепещут ее ресницы. Не спит.

– Он полезный, на самом то деле, —задумчиво произносит она. – Активирует работу в желудочно-кишечном тракте, расширяет сосуды и нормализует давление, повышает аппетит.

– Ты врач?

– Я охотник, – Аллата криво усмехается. – Это почти ядерная смесь. Если ты не умеешь вправлять кости, зашивать раны с помощью обычных иголок, обеззараживать рану алкоголем – ты умрешь. Или останешься без напарника. В моем случае предпочтительно первое, потому что мои братья нужны миру больше, чем я.

Они молчат еще какое-то время. Аллата допивает сидр и вопросительно смотрит на вампира. Бенни усмехается и качает головой. Винчестер поджимает губы.

– В составе яблочного сидра присутствует небольшой процент крепости, – говорит она, крутя в руке пустую стакан. – В шампанизированном виде его крепость составляет около 6 %. Поэтому необходимо помнить, что неконтролируемое количество выпитого может нанести организму вред.

Бенни молчит.

– Я все равно тебе не налью, – говорит Лафит, и Аллата громко смеется.

– Гад, – говорит она. Вампир усмехается. – Кстати, Дин рассказывал о том, из какого гнезда ты произошел.

Бенни вздергивает бровь. Аллата встает и пересаживается за барную стойку, вампир останавливается напротив нее.

– Ты знал, что был такой пират – Жан Лафит, – сообщает Аллата Джоана. —Французский приватир и контрабандист, который с молчаливого одобрения американского правительства грабил английские и испанские корабли в Мексиканском заливе. Расцвет его «предприятия» пришёлся на 1810-е годы, —Аллата молчит еще какое-то время. – Я гуглила вчера вечером.

– Я знал его, – говорит Бенни. Аллата хмурится. – Я убил его и взял его фамилию.

Аллата смеется. Громко и с каким-то придыханием.

– Серьезно? – Бенни кивает. Он хмурится и между бровями у него залегла складка. Кажется, ему действительно неприятно об этом вспоминать.

– Прости, – говорит Аллата.

– Ничего, – качает головой Бенни.

– Я вчера пыталась готовить кофе, как ты, – продолжает она. Лафита поражает эта способность перепрыгивать с тему на тему, и он думает, что при ее внешности и способности заговаривать людям зубы, Аллате Винчестер нужно в политику идти. Ее бы в крайнем случае было приятнее видеть, чем тех скучных мужчин, которых в черном ящике видит Бенни. Одни правители ругаются с другими, третьи мирятся с четвертыми – красивая, остроумная и острая на язык Винчестер вписалась бы в эту картину.

– У меня не получилось, – сказала Аллата. – Я прожаривала кофе, потом корицу, соль, варила их вместе, варила кофе и корицу отдельно, потом заливала это все кофе, все грела в разных кастрюльках. И знаешь, что?

– Не получилось? – иронично предположил Бенни.

– Не получилось! – всплеснула руками Аллата. Вампир тихо рассмеялся.

– Хорошо, иди сюда.

Аллата щурится, но Бенни как-то по-доброму усмехается, и охотница заходит за стойку. Вампир ставит турку на плиту и начинает рассказывать.

Сначала в турку надо насыпать кофе, щепотку корицы и щепотку соли.

Поставить на огонь и подогреть.

Затем добавить холодную воду и довести до кипения.

Как только поднимется пена, надо снять с огня на минутку, затем снова поставить на огонь.

Так сделать три раза, вместе с тем следить, чтобы кофе не закипел, иначе испортится вкус.

Снять с огня, дать немного настояться.

Разлить в чашки, пить небольшими порциями и небольшими глоточками, наслаждаясь вкусом и ароматом.

Аллата внимательно смотрит, потом пробует и у нее получается где-то с третьего раза, потому что она дважды позволила кофе закипеть. Смотря на ее попытки и перевод продуктов, Бенни смеется.

– Не смешно! – кричит Винчестер, запуская в вампира горстку кофейных зерен. – Я лучше борюсь с чудищами, чем варю кофе.

– Но если бы тебе дали мачете в пятнадцать лет, вряд ли бы ты справилась, – замечает вампир. – С кофе так же.

– Я умею убивать вампиров с тринадцати, – внезапно говорит Аллата, снимая свою третью попытку с огня. – Дин с двенадцати. Мы рано повзрослели.

– Сочувствую, – говорит вампир.

Аллата посмотрела на него. На красивом вампирском лице играет слабая, сочувствующая улыбка. У него красивые глаза. Для чудовищ, с которыми борются Винчестеры и другие охотники, у него слишком добрые глаза.

Бенни —не чудовище, решает Аллата. Этот мужчина с доброй ухмылкой и язвительным характером даже на вампира мало смахивает.

В этот раз они вдвоем закрывают забегаловку. Аллата без машины. Она легко берет его под руку и говорит:

– Я люблю ночное время суток и не упускаю возможности пройтись по пустым улочкам, почувствовать, будто я одна в этом мире.

– Ну, в моей компании ты явно не одна, – смеется Бенни, поправляя рукав черного поношенного пальто. Аллата улыбается. Она доходит ему где-то до плеча на своих каблуках.

Маленькая сестренка-близнец Дина Винчестера.

– Итак, ты был пиратом, – говорит Аллата. – Расскажи мне, что вы пили?

========== Ром ==========

От Аллаты Винчестер вкусно пахнет. Не какими-то женскими духами, или шампунем – хотя и это тоже. Сам по себе каждый человек имеет довольно индивидуальный запах, которых может быть в разной степени приятен или не очень и без всяких добавлений.

Так вот. Ситуация: Бенни Лафит – вампир, который мучается от того, что на Земле есть такое противное чувство как голод, которого долгие годы он не испытывал в Чистилище. А рядом Аллата – живая, вкусно пахнущая девушка, с циркулирующей по венам кровью. Маленькая сестренка Дина Винчестера, которую Бенни хочется проверить на качество крови.

Она милая, правда. То есть, изначально Бенни решил, что Аллата – маленькая стерва, лезущая не в свои дела, но это не так. Она умная, язвительная, находчивая. Охотница. Иногда, забываясь, он смотрит на ее шею, видит бьющуюся жилку и примеряется: если укусит сейчас – убьет или нет? Но Аллата – охотница, поэтому, когда она него смотрит, прерывая свою болтовню, Бенни видит, что она все понимает. И ждет. Укусит или нет? В сумке у нее охотничий нож, но он быстрее и куда сильнее нее. Будь он просто смертным мужчиной, у девушки были бы все шансы.

Но Бенджамин Лафит – вампир. А Аллата – сестра Дина. Бенни не тронет ее, даже если будет умирать от жажды. Он слишком много должен ее брату. Да и сама Аллата довольно милая.

В один день она приходит почти перед самым закрытием и приносит бутылку рома. Улыбается ему, всегда улыбается, обнажая ряд белых крепких зубов.

– Я прочитала, что пираты пили ром, потому что он не портился на жаре, а пресная вода уже через пару дней начинала вонять гнилью, а небольшая добавка рома возвращала воде нормальный вкус.

Она умная. Если дать Аллате какую-нибудь тему, то она за два дня напишет дипломную работу на «отлично». Бенни не понимал этого сравнения, как и Кастиэль, когда Дин приводил его еще в Чистилище, рассказывая о сестре. Бенни спросил саму Аллату, и она почему-то покраснела:

– Он вправду так сказал?

– Ага, – ответил Бенни, подливая какому-то юноше с круглыми очками кофе. – Он очень любит вас. Тебя и Сэма.

– Я знаю, – говорит Аллата.

Бенни рассказывает ей, что ром делали из сахарной патоки, и благодаря этому он не портился в жару. Отсюда и появилось известное название – грог – «коктейль» из воды и рома. Лафит даже делает ей его и дает попробовать. Аллата просит добавить немного льда.

Он моментами позволяет себе представить, какова на вкус ее кровь. Вряд ли она сладкая. Аллата – Винчестер, а Винчестер – как понял Бенни из разговор с Дином там, в Чистилище, когда они изредка останавливались на отдых – это всегда горечь, страдание и крепкая, любящая семья. Поэтому кровь у нее точно не сладкая. Горьковатая, скорее всего. Возможно, чем-то похоже на кофе без молока. Возможно – на крепкий алкоголь.

На ром с водой.

В отличие от некоторых других спиртных напитков, таких, как коньяк или виски, не существует единых методов производства рома. Вместо этого производство рома основано на традициях, которые различаются в разной местности и у разных изготовителей.

Аллата приходит под вечер, и они долго разговаривают, а потом он провожает ее до мотеля. Один из клиентов как-то спросил Бенни:

– Красивая девочка. Твоя?

– Сестра друга, – ответил Лафит, внутренне поражаясь. Неужели со стороны их с Аллатой общение походит на флирт? На отношения? Вздор. Бенни решает, что если Дин заподозрит их в чем-то подобном, то друг-не друг, а Бенни снова устроят курорт в Чистилище и без помощи Сэма.

Один раз Лафит застает ее разговор с Сэмом. Вампир одевает свой любимый берет, отключает свет в забегаловки и Аллата выходит на свежий воздух, и у нее звонит телефон. Она берет, не смотря на экран.

– Да, Сэм, – говорит она, глубоко вдыхая ночной воздух Каренкро. Бенни напрягается. – Нет, все нормально… Да, я в порядке… Просто нашла одного одиночку-вампира, подумала, что он работает на Кроули, но… что? …А, нет, нормально… Ага, спасибо…. Да, пока не собираюсь… На связи… И я люблю тебя.

Она сбрасывает звонок и смотрит на Бенни.

– Волнуется? – спрашивает вампир.

– Ага, – беспечно пожимает плечами охотница.

***

Он ей нравится. Ну вот прям очень.

Бенни особенный. Не похож на тех чудовищ, которые прикидываются людьми, а в итоге попадают на раздачу к ней и братьям. С ним интересно говорить, он образованный, красивый немолодой мужчина, но, ладно, Аллату прет с него уже где-то через два дня.

Но она – Винчестер, а потому преданно заглядывать в глаза и ждать ласки точно не для нее.

Вместо этого она заставляет Бенни показать его место обитания. Не слишком стильная квартирка, но есть телевизор и дископриемник, поэтому теперь днем она показывает Лафиту фильмы – про пиратов, про вампиров, какое-то время смеется, что нет фильмов про вампиров-пиратов. А иногда смотрит почему-то так резко и выжидающе, будто ожидая, что Бенни обидится на ее шутки, хотя сама никогда за них не извиняется. Да и вампир, вроде как, не обижается, лишь усмехается. Аллата даже расслабляется.

Дину не нужно знать, что они проводят время вместе – так решает Аллата. Серьезно, они только смотрят фильмы, а потом он провожает ее до мотеля, в котором она остановилась. Он даже алкоголь ей не наливает, ну серьезно!

Они смотрят «Ван Хельсинг», и Лафит говорит, что так вампиры точно не живут, хотя Аллата это знает. Они пьют ром, когда Винчестер внезапно говорит:

– Моего парня обратили в вампира.

Бенни прерывает свою мысль и смотрит на Аллату. Она говорит:

– Он случайно попал под раздачу, когда я и Дин еще жили с отцом. Мне было семнадцать. Мы с братом неправильно вычистили гнездо, и кое-кто уцелел.

Она делает глоток рома прямо из горла, смотря на то, как умирает черноволосая невеста Дракулы – кажется, ее зовут Верона.

– Он пришел ко мне, когда отца не было. Я по наивности думала, что он сможет терпеть и быть со мной, – Аллата усмехается. – Как в «Сумерках».

Этот фильм она ему тоже показывала, и Лафит, поняв отсылку, ухмыляется, хотя ему и не смешно.

– Но он напал на меня, и Сэм его убил. Это был первый вампир, которого он убил, лишь потому что я оказалась слишком слабой, чтобы поднять оружие на того, в кого я была влюбленна. С тех пор Сэм, хоть и неосознанно, всегда хранит мысль о том, что при общение с вампирами, оборотнями и прочим, ничего хорошего не выйдет.

Аллата залпом допивает ром, но тут же давится и выплёвывает остатки напитка на пол, в попытке откашляться. Бенни слегка хлопает ее по спине. Аллата жмурится и на ее глазах слезы: то ли из-за кашля, то ли из-за воспоминаний.

– Моя возлюбленная тоже погибла, – внезапно говорит Лафит и почему-то рассказывает Аллате Джоане Винчестер про Андреа Кормос. Аллата слушает внимательно, почти не отрывая от него взгляда, хотя могла бы сказать «да, я знаю, Дин рассказал мне об этом».

Вместо этого она говорит:

– Это ужасно, я сочувствую тебе.

Бенни ей усмехается, и она смотрят фильм молча. Потом, где-то уже на финальной сцены битвы, Винчестер запрокидывает голову назад – а сидят они на полу – смотрит в потолок и засыпает. Без какой-либо задней мысли. Просто потолок у Бенни темно-серый и там, в углу, есть трещина, и Аллата долго на нее смотрела, пока ром шумел в мозгу, а после просто заснула.

Лафит долго смотрит на спящую охотницу, и задается вопросом: почему она настолько легкомысленная, что заснула в компании вампира, который хочет испробовать ее крови? Бенни втягивает воздух рядом с ней и десны начинают жечь, потому что запах девичий крови смешивается с ее духами, духи с ромом, и Аллата пахнет так по горькому притягательно, что Бенни приходится вспомнить все, что они с ее братом прошли в Чистилище, чтобы не убить сестру Дина Винчестера.

Впрочем, думает Лафит, перетаскивая девушку на свою кровать, даже если бы он попробовал, пьяная, невменяемая и полусонная Винчестера быстро его обезвредит. Все-таки она – Винчестер.

***

Телефон звонит. Звонит. Звонит. Аллата хочет убить того, кто наяривает ей в – неизвестно сколько. Девушка стонет, ожидая, что кто-нибудь другой возьмет трубку, но телефон продолжает настойчиво звонить и звонить. Винчестер скулит и не глядя тянется к звуку и берет проклятый аппарат. Если при встрече она не попытается убить Кроули – или он ее – надо будет узнать, не демоны ли повинны в появлении такой штуки как будильник. Хотя это совсем не связано с тем, что ей кто-то звонит, но такая мысль мелькает, и Аллата откладывает ее в дальнюю полочку своего мозга.

На экране высвечивается лаконичное «Брат». Не Дин – тот в телефоне «Близнец».

– Сэм, – в приветствие говорит Аллата.

– Ты что, еще не проснулась? – удивленно тянет братец. Обычно сестра была ранней пташкой, да и ночью ее активность не уменьшалась. Вымотать Аллату могла только беспрерывная охота, в целом она часто держалась бодрее их с Дином.

– Вчера до полуночи смотрела фильмы, – говорит Аллата, рассматривая потолок и узнавая его. Постельное белье пахнет порошком и сильным мужским одеколоном. – В компании с ромом. Поэтому мне сейчас немного плохо.

Сэм тихо смеется.

– Сочувствую. Перевести деньги на таблетки? – Аллата хрипло смеется.

– Нет, спасибо. Что-то случилось? Или ты набирал номер во всплески братских чувств?

– И то, и то, – говорит Сэм. Аллата хмурится. – Помнишь того вампира, друга Дина? Бенни?

Я сегодня ночевала у него, Сэм.

– Ага, – говорит Аллата. – Он что-то натворил?

Сэм говорит ей, что представил к нему охотника Мартина, того самого Мартина Крисера, который, вашу мать, мозгами поехал. Аллата Джоана глубоко вдыхает, собираясь разразиться яростной тирадой, но Сэм говорит:

– Я ему не совсем доверяю. Но после твоего отъезда у меня было время подумать, и я решил, что ты права. Бенни спас Дина и мы ему… обязаны, – последнее слово Винчестер выталкивает из себя силой, и Аллата представляет, сколько уходит на это морального заряда. – Но я не могу оставить вампира одного, а Мартин попросил помочь и… В общем, проследи за тем, чтобы Крисер не кидался на друга Дина без причин.

– Хорошо, Сэм, – вздыхает Аллата и поднимается. За другой дверцей слышится шум воды. – Скинь мне его адрес, я потолкую.

– Ты в Каренкро? – удивленно спрашивает охотник.

– Нет, но рядом, – Аллата смотрит на смс и кивает сама себе, после чего прощается с Сэмом и скидывает звонок. Глубоко вздыхает.

Теперь она должна следить за охотником, который следит за вампиром, который следит за ней и за которым следит она. Зашибись.

Бенни выходит из ванны, вытирая волосы полотенцем.

– Доброе утро, – говорит вампир.

– Доброе, – говорит Аллата, быстро причёсываясь и ныряя в ванную, которую освободил вампир. Она быстро умывается, стягивает волосы в хвост и выходит. – Прости, Сэм подкинул проблем, надо их решить.

Лафит кивает. Аллата задумчиво осматривает квартиру, думая, что она могла забыть, но потом решает, что сможет прийти и забрать это при желании.

– Вечером все равно притащусь, – обещает Винчестер, беря сумку с пола, где оставила ее вчера вечером. Бенни кивает. Аллата смотрит на него еще пару минут, а потом внезапно прижимается губами к вампирской щеке. Запах кровь ударяет Бенни в нос, а ее бурление под девичий кожей ощущается на его лице, но Аллата – Винчестер, она чувствует, как напрягается вампир. Поэтому она быстро отстраняется, не давая понять, что именно произошло, щурится, усмехается, идет к выходу, кидая «До скорого» и надеется, что ее не убьет в этом году.

========== Горячий шоколад ==========

Аллате требуется время чтобы убедить Мартина в том, что она здесь из-за того, что и он. И спятивший охотник вроде как верит, правда коситься все еще недоверчиво. Но Аллата на то и Винчестер, чтобы убеждать всех в своей правоте. Она приходит к Бенни, как и обещает, но сидит в противоположном конце от Крисера, просит горячий шоколад и у-л-ы-б-а-е-т-с-я, но дежурно и холодно, никак она улыбалась раньше.

Бенни это, серьезно, не нравится. За эту неделю он успел привыкнуть к маленькой сестренке Дина, к ее обществу, к ее постоянным разговор, что вечера без трескотни Аллаты даже какие-то скучные. Он по привычки кладет ей в горячий шоколад кубики льда с корицей внутри, и девушка скрывает добрую улыбку.

Один раз им удается поговорить нормально: Мартин Крисер, спустя почти неделю, уехал в свою бывшую психбольницу. Как он объяснил Аллате – несколько месяцев врачи наблюдают за освобожденными пациентами и ему надо приезжать и рассказывать, как он сейчас живет.

Когда он уезжает, сестренка Дина на радостях влетает в забегаловку Бенни и с размаху налетает на вампира, обнимая его. В тот раз повезло, что никого не было, и Аллата даже не стесняется. Вампир удивленно придерживает ее за талию, пока она весело верещит о том, что наконец-то может поговорить с кем-то вменяемым.

– Не знаю насколько можно назвать вменяемым вампира, выбравшегося с того света, – хмыкает Лафит, когда Аллата отнимает от него руки и садится за барную стойку.

– Ой, ты лучше всяких охотников из психбольницы, – отмахивается Аллата, и вампир хрипло смеется.

– Прекрасное сравнение, спасибо!

Аллата улыбается, но ее улыбка быстро скользит на нет, и она хмурится.

– Что-то случилось? – спрашивает она.

– Нет, – пожимает плечами Бенни. – Кроме того, что за мной наблюдает шизанутый охотник и охотница.

– Эй! – Винчестер подлавливает момент и несильно бьет вампира в плечо, правда для этого ей приходится привстать на стуле. – Я не шизанутая!

– Конечно нет. Ты Винчестер.

– Сейчас кто-то договорится и останется без чаевых, – заявляет Аллата, чем снова вызывает смех Бенни.

Ему с ней хорошо. Она красивая молодая девушка, умная и сообразительная, даром что Винчестер. Правда излишне внимательная, как сейчас кажется вампиру – быстро заметила, что он не отошел от внезапного предложения Дезмонда. Аллата, пусть и нормальная, но этого ей знать не надо – как бывший знакомый предлагает Бенни начать все с начала. Кровь, убийства, нападения…

Нет, если Лафит хоть раз сорвется, то «нормальная Аллата» превратиться в свое альтер эго, где охотник-Винчестер превыше всего. Тогда Лафит перестанет быть другом Дина и Аллаты, а станет потенциально опасным хищником. Дин еще в Чистилище предупреждал: если Бенни будет охотиться на людей, Дин сам за ним придет.

А Аллата чувствует, что что-то не так, все нутро охотника сопротивляется словам вампира. Она смотрит прищурившись, зная, что ей что-то недоговаривают, но не может понять, что именно.

Бенни говорит:

– Ты забыла у меня флакончик с духами. Видимо, он выпал из сумки. Я нашел его под кроватью.

– Заберу позже, – отмахивается Аллата. – Не так уж это и важно.

Бенни хочет сказать, что ей пора. Он не хочет компрометировать ее перед охотниками, а Аллата, если узнает всю правду, явно будет не в восторге. Поэтому Бенни наливает ей горячий шоколад и достаёт кубики льда, внутри которых корица с коньяком. Аллата усмехается.

Она приходит забрать духи, когда по ее расчетам Бенни должен быть на работе. Он ей лжет и это осадком оседает на Винчестер. Аллата ненавидит, когда ей лгут, вот прям от слова совсем.

Дин ей лгал и не говорил, что заключил сделку с демоном, чтобы спасти Сэма. В итоге она потеряла Дина.

Сэм ничего не говорил ей о Руби, предпочитая держаться подальше от сестры после смерти Дина, потому что «ты заслуживаешь лучшего», хотя на самом деле он просто боялся признаться в своей связи с демоном. В итоге она потеряла Сэма после того, как потеряла Дина.

Ей не рассказали их план, по которому они должны были запереть Люцифера в клетке. В итоге она потеряла Сэма.

Сэм не сказал ей и Дину, что жив…

И список можно продолжать долго. Аллата сама не подарок, но она никогда не лгала братьям. Правда, спустя несколько месяцев после возвращения Сэму души, Винчестеры напились и открыли души почти за пять лет. Только враги говорят друг другу правду. Друзья и влюбленные, запутавшись в паутине взаимной лжи, врут бесконечно.

Аллата подобна изящному цветку с пьянящим ароматом, что таит в себе безжалостный, смертоносный яд.

Она двумя движениями взламывает квартиру Бенни и удивляется, когда обнаруживает вампира дома. Тот удивленно приподнимает бровь, смотря на немного растерянную охотницу.

Бенни хмыкает:

– Приличные люди предупреждают, когда приходят в гости.

Аллата гордо вздергивает голову:

– Я – не приличный человек. Я – охотник.

Бенни протягивает ей флакон с духами:

– Ты злишься на меня?

Аллата выхватывает его:

– Да.

Бенни спрашивает:

– Почему?

Аллата хмурится:

– Ты лжешь мне.

Бенни щурится и подходит к ней ближе.

– Я никого не убил, но тебе лучше не знать то, что мне предложили.

Он говорит:

– Я ребёнок рождённый в ночи, после тысячи лет остаюсь одинок, и, наверное, это мой главный порок. Моё бремя нести это время в одиночестве.

Аллата говорит:

– Есть такое понятие – «ложь во спасение». Это не правда. Ложь – она всегда ложь, и не важно, во благо она или нет. Ложь всегда будет приносить боль, особенно если тебе врут дорогие люди.

Она говорит:

– В жизни я слышала многое – клятвы, обещания, комплименты, но лучшее, что я слышала – тишина. В ней нет лжи.

Аллата убирает флакончик духов в сумку.

– Я хотела встретиться с тобой, потому что ты – тот раз, когда Дин сказал мне правду. Поэтому ты важен. Потому что я, кажется, влюбилась в тебя.

Аллата смотрит на него. Она – Винчестер, а потому преданно заглядывать в глаза и ждать ласки точно не для нее.

Бенни подходит к ней и говорит:

– Улыбнись мне, Аллата Винчестер, – и Аллата Винчестер улыбается.

Лафиту больше не хочется вырвать ей глотку. Пустить ей кровь, упиваясь ее горечью. Вместо этого они проводят ночь вместе.

Эти поцелуи, от которых сходишь с ума. Этот контакт, от которого тело сводит судорога. Эта страсть, нависшая в воздухе.

Мужчина стягивает с девушки кофту, буквально впиваясь в шею и подаваясь вперёд. Аллата поворачивает голову, чтобы углубить поцелуй.

Его слюна обжигает её полость рта, его руки крепко схватывают Винчестер и подталкивают к себе.

Её рука задерживается на его щеке, после чего соскальзывает на крепкую грудь, чтобы избавить Бенни от футболки. Он, в свою очередь, любезно помогает Аллате снять джинсы.

Вампир прикусывает кожу на шее девушки. В ответ на это она издаёт тихий стон.

Шатен резко вдавливает её в кровать и стягивает лифчик.

Немедля, Бенни целует её грудь, снимая с себя штаны, сдавливающие его стояк.

Аллата чувствует трепет в груди, извиваясь от прикосновений его губ.

От резкого толчка внутри её голова начинает кружиться. Он входит наполовину, после чего Лафит, выждав несколько секунд, чтобы дать девушке привыкнуть к его размеру, вводит его полностью, коснувшись её ног.

Ритмично двигаясь, Лафит рычит от одного ощущения, что Аллата сжимает его. Она такая узкая, такая неиспорченная.

Мужчина наклоняется к её лицу, чтобы поцеловать. Припав губами к щеке, он вдалбливается в неё, вжимая девушку в кровать и параллельно поглаживая её талию.

Бенни стонет прямо в её шею, а Аллата постоянно повторяет его имя.

Аллата впивается ногтями в его холку от наступающего оргазма. Когда мужчина входит целиком и останавливается, Винчестер прижимает его к себе, чтобы чувствовать, как он глотает воздух, дать ему почувствовать свое сердцебиение.

Бенни, ощутив, как девушка сжимает его, доходит до исступления. Он слышит звон в ушах и чувствует покалывание по всему телу. Сдавленно застонав, мужчина валится рядом с ней, уткнувшись носом в её шею.

Она, улыбаясь, ласково касается его носа и чмокает его.

Маленькая, любимая девочка своих братьев, страдающая от постоянной жажды.

Бенни Лафита убьют, если его жажда станет неконтролируемой. Он хочет пить кого-то, а не что-то, а особенно – маленькую любимую девочку его друга.

И они провели ночь вместе. И они вместе. Однако здравствуйте.

========== Без названия ==========

Сэм говорит:

– Мы приехали сюда из-за трупа.

Сэм говорит, смотря на Дина:

– Ты просил время и вот еще труп.

Сэм вопросительно приподнимает брови, будто того, что он сказал более чем достаточно и вопрос его риторический:

– Продолжим доверять?

Аллата поджимает губы и складывает руки на груди:

– Бенни никого не убивал. Я знаю это.

Мартин Крисер фыркает:

– Она просто сдружилась с ним, – охотник презрительно сплевывает себе под ноги, Аллата морщится. – Как и Дин. Этот вампир их обоих одурачил.

Дин сжимает кулаки, и рычит:

– Послушай, ты…!

Аллата кладет руку близнецу на плечо и уверенно смотрит на Сэма, после чего повторяет:

– Он этого не делал

Сэм смотрит на брата с сестрой, и в его глазах обида, будто Аллате и Дину подарили подарок на Рождество, а про него забыли. Аллата правда до ужаса не хочет обижать брата, она любит Сэма. Но любовь никогда не должна была мешать совершать правильные поступки. Как она и сказала Бенни, Сэмми просто разучился доверять кому-то, кроме нее и Дина, его просто нужно научить это делать, снова.

– Почему ты в этом так уверена? – спрашивает Сэм. Ему не то чтобы очень хочется слушать оправдания для вампира, но если уже двое из его семьи так уверены, может стоит прислушаться? В конце концов, они и с Кроули дела вели, и с ангелами, вампир самое приземленное из их увлечений.

Аллата поджимает губы.

– Он не мог этого сделать, – говорит она. – Потому что тогда он был со мной.

Дин издает какой-то нелепый, крякающий звук, и проходит около десяти секунд, прежде чем доходит до всех охотников в комнате, и Мартин Крисер вскакивает со своего места, опрокинув стул.