Текст книги "Бездна взывает к бездне (СИ)"

Автор книги: Deserbra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Зафиксировав «себя» дома, Гэвин быстро сел в осквернённую собственными руками служебную машину и поехал прочь от здания, не рассусоливая, на случай, если в квартире всё-таки сидит пластиковая подстава и заинтересуется, почему человек не идёт наверх, в объятья своего личного угандошенного девиацией маньяка. Прикрытая крышкой пустая приборная панель укоризненно глядела отключённым дисплеем, под рулём нудно и тревожно мигал диод поломки, а в голове ворочались тяжёлые и усталые мысли о том, что Миллер будет ругаться, но Гэвин клал на него свой длинный и толстый, на оба плеча поочерёдно, посвящая в рыцари и нарекая Сэром Подставой фон Импотентум.

Сумерки окончательно сгустились в непроглядную черноту над Гранд-Рапидсом, дорогая была серо-жёлтого цвета от света фонарей, на окраинах заменявших современную голографическую подсветку, а Гэвин всё бездумно колесил по дороге, ища место, где приткнуться на ночь. Любые мотели и хостелы отметались сразу, стоит его ID или электронному кошельку мелькнуть где-нибудь и девятисотый сделает стойку в нужную сторону. В том, что за попыткой дистанцироваться от насильника последует наказание, Гэвин не сомневался. Как и в том, что андроид сможет провернуть всё тихо, где бы они не находились. Мир с какающими радугой единорогами, где Коннор неуклюже вваливался в окна и двери, остался в Детройте, там же, где прототип, а окончательная версия, уютно расположившаяся у самого бока детектива Рида, без следов взламывала замки и намертво зажимала рот стальной ладонью.

Гэвин помотал головой, прогоняя нахлынувший было страх, и зацепился взглядом за много где мелькавшую ещё полгода назад красную табличку с синим треугольником, гордо блестящую на двери какой-то забегаловки. Детектив быстро выкрутил руль, заезжая на стоянку, торопясь проверить, не ошибся ли он.

«Андроидам вход воспрещён» – сурово гласила нелегальная нынче надпись на двери маленького кафе возле маленькой же зарядной станции для машин. Видимо, заведение принадлежало какому-то зубру, не вымершему ещё, не поступившемуся принципами в пику всем железкам и продажному государству, их поддерживающему.

Хозяин выслушал Гэвина внимательно, сурово нахмурив кустистые брови под сверкающей в свете ламп лысиной, по-свойски хлопнул по плечу и выделил место за домом, откатив собственную машину на общую стоянку в смешные по современным меркам три места, обещав вдобавок сообщить, если в забегаловку сунет нос отмороженный двухметровый тип с полицейским значком и диодом.

От сердца немного отлегло, на узкое и неудобное заднее сиденье Гэвин укладывался с тёплым чувством единения с таким же ненавистником злобных ходячих тостеров, как он сам. Конечно, всех подробностей хозяину кафе он не выдал, даже значок на поясе прикрыл краем куртки, но красноречиво порезанная рожа и выглядывающие из-под рубашки синяки убедили его лучше слов, что проблемы с андроидом у Гэвина большие. Примерно восемнадцать сантиметров в длину, если быть точнее, но и об этом детектив скромно умолчал.

Машина тихонько ворчала мотором, худо-бедно обогревая небольшой салон, крышу подсвечивал мертвенно-белый свет с заправки и сон не шёл. Детектива Рида ела живьём паранойя, заставляя скользить взглядом по окнам машины и приподнимать голову, чтобы оглядеть пустую, не считая машины хозяина, стоянку. Ему казалось, что стоит прикрыть глаза хоть на секунду, следующим, что он увидит, будет лицо Ричарда, неотрывно глядящее на него в окно жуткими, ненастоящими серыми глазами. А потом конец, его вытащат из машины… или трахнут в ней же… или вырубят и уволокут в глухой подвал до конца его дней…

Гэвин прерывисто вздохнул и зажмурился, пытаясь выгнать позорные по своей трусости мысли из головы, прикрыл голову руками, зарываясь пальцами в растрёпанные волосы. Он – полицейский со стажем, детектив, расследовавший самые кровавые дела и противостоявший мстительным преступникам всех мастей, городской мафии и собственным гормонам, взявших неправильный курс на ходячий кусок пластика, он способен справиться с другим почти таким же куском пластика, чёрт возьми! Куском пластика, который пришёл за ним исключительно в его больном воображении!

В окно машины негромко постучали и Гэвин чуть не скончался на месте от сердечного приступа. Свет вывески над приютившим его кафе падал сверху и сзади, обрамляя печально знакомую аккуратную причёску из синтетических волос, ровный нос и округлую линию челюсти модели «Коннор», но, прежде чем грёбанное предательское сердце, в который раз рвущееся выпрыгнуть из сжатого до жалкого сипа горла, пробило-таки себе путь наружу в последнем суицидальном порыве, андроид улыбнулся тепло и радостно, как никогда не умел Ричард.

Гэвин наконец разглядел карие глаза напротив и серую куртку, которую Коннор, любимый до дрочевого невминоза и лишней ложки сахара в кофе, носил в Детройте в память об униформе Киберлайф. Андроид постоял немного с терпеливо приложенной к стеклу ладонью, затем, видимо, увидев, как резко упал уровень стресса человека, тихо щёлкнул замком двери, легко открывая машину безо всяких приспособлений, как и предполагал в своих параноидальных завихрениях Гэвин.

В салон дохнуло вернувшимся зимним холодом, скрипнуло сиденье под коленом андроида, Коннор сам себя пригласил в убежище отчаявшегося человека, мягко вторгаясь на личную территорию. Переговорщик хренов, грациозный, как БТР, всегда таким останется…

– Коннор… – детектив немного охренел от того, насколько его голос похож на скрип старой кухонной дверцы. – Как ты… чтоб тебя, Коннор… ты как меня нашёл?

– Фаулер сказал, что не пришёл отчёт о вашей интеграции в новый отдел, детектив Рид, – голос андроида, того единственно правильного, что должен был быть в жизни Гэвина, больно сжал сердце, подтолкнул к глазам непрошенные слёзы, – и я приехал узнать, в чём дело. Взял показания, проследил ваш путь…

– Молчи, блядь! Коннор, я… – Гэвин порывисто дёрнулся вперёд, протянул руки к удивлённому лицу андроида, мигом задохнувшись от вставших поперёк горла слов, почти три месяца ждавших своей очереди, чтобы выплеснуться в щенячью моську бывшего коллеги.

Пальцы встретили бугристую обивку салона, кожзам средней паршивости, и Гэвин несколько секунд лежал, приходя в себя, касаясь его самыми кончиками пальцев, впитывая и принимая реальность, в которую тяжело, нехотя вынырнул после короткого сна. Коннор не приходил. Коннор вообще не знает и знать не хочет, что там творится с Гэвином на другом конце штата. Возможно даже испытывает облегчение от того, что терроризирующий его своей неправильной, разрушающей обоих любовью детектив Говнюк свалил куда подальше.

Гэвин неловко перевернулся на спину, насколько позволяло сиденье, и прижал руку к болезненно колотящемуся сердцу, теперь воющему и убивающемуся по мимолётному счастью, оставшемуся в галлюцинации загнанного в ловушку мозга. Холодный воздух салона успокаивающе ласкал лицо и открытую шею с причудливыми разводами синяков, напоминая о том, что Гэвин всё ещё один в качестве сочной мясной прослойки между пластиковым маньяком и кучкой подонков, успешно пустивших корни в полицейском участке. Отчаяние попыталось было навалиться, но отступило перед усталостью и глухо тлеющей злостью на собственную неудачливость.

Детектив глубоко вздохнул и прикрыл глаза, настраиваясь на сон, справедливо решив, что никто не видел зевающего Рэмбо, а для того, чтобы думать о Конноре, расходуя пачками бумажные платки, у него ещё будет весь тяжкий период, пока не погаснут чувства к улыбчивой кофеварке. Гэвин очень надеялся, что этот период не растянется на всю оставшуюся жизнь, подозревая, что с его удивительным везением и ранимым, как оказалось, сердцем станется оказаться ебучим однолюбом.

Следующим, что он осознал, было движение. Машина слегка вибрировала, на плечо давила спинка сиденья, по салону лениво скользили отсветы от редких уличных фонарей. Гэвин почувствовал лёгкое тянущее ощущение, когда машина вошла в поворот и пятна света замелькали чаще. Голова гудела от недосыпа и невыплаканных слёз, но ему удалось кое-как сесть и привычно сунуть руку к заднице, где обычно покоился согретый телом табельный. Пальцы ощупали плотно сидящие на охуенной детективной жопе джинсы и более ничего, хотя Рид помнил, что два раза проверил наличие оружия перед отходом ко сну.

Водитель сидел неподвижно и прямо, до тошноты ровно держа руки на руле, и в животе у Гэвина похолодело задолго до того, как он встретился с серыми глазами в зеркале заднего вида.

– Ваш пистолет у меня, детектив. Во избежание недоразумений, – спокойно сказал нашедший его маньяк, плавно поворачивая руль в неизвестность.

За окнами мелькала неровная чернота, видимо, лес, значит, они давно уже выехали за пределы города и сейчас чокнутая жестянка увозила его всё дальше от цивилизации и шансов на спасение. Он не удосужился связать или накачать чем-нибудь жертву, очевидно, уверенный в своей исключительной непобедимости. Фатальная глупость, исходящая из говённой самоуверенности и типичной для пластикового гандона эксклюзивной модели надменности по отношению к слабым мясным мешкам, как отметил про себя этот проёб Гэвин, выравнивая дыхание и успокаиваясь. Пальцы слегка подрагивали, заранее чувствуя стыки на обшивке шеи андроида, отмечающие слабые для всех моделей места, где достаточно легко при должном знании выдрать пару модулей и запустить пальцы в текущее синим месиво проводов.

– Пожалуйста, не делайте глупостей, детектив. Мы оба знаем, что любое сопротивление окончится вашим проигрышем. К тому же вы можете вызвать аварию, что негативно скажется на вашем же здоровье, – голос ублюдка был отвратительно самодоволен, безмятежный голубой диод светил в глаз и этого Гэвин уже не выдержал.

– Заебал! – короткий пинок ногой сломал спинку переднего сиденья и заставил андроида нырнуть вперёд, отдавая человеку драгоценные две секунды форы, которых хватило, чтобы вцепиться по-животному скрюченными пальцами в крепкую шею, попытаться поддеть тонкую пластину, прикрывающую шанс на победу.

Машину занесло с отвратительным визгом, повернуло боком в неконтролируемом заносе, пока человек и андроид сцепились в короткой, яростной хватке, бросив руль и вжав педаль газа в пол до упора. В окно сверкнуло пронзительно ярким, визгнуло в последний раз и Гэвин увидел стремительно летящий в лицо ствол. Он успел заметить, как разлетелось мелкими осколками от удара лобовое стекло, прежде чем жуткий удар прошил обоих насквозь.

Детектив подлетел на сиденье, хватая ртом воздух и цепляясь за спинки кресел, снова медленно осознавая реальность, пока взгляд метался по совершенно целому и пустому салону, всё так же, как и час назад, освещённому бледным, неживым светом. На стоянке было мертвецки тихо и холодно, от того тяжёлое дыхание Рида казалось ещё громче. Щелчок пальцами по отключённой приборной панели ничего не дал, но не надо было обладать восьмилетним стажем работы детективом, чтобы понять, что машина разряжается и на обогрев её уже едва хватает.

Гэвин свесил голову, чувствуя, как по шее течёт пот. С такими шикарными кошмарами он ни за что не замёрзнет, даже если умудрится заново заснуть. Короткий взгляд на часы показал три часа ночи и абсолютную целесообразность очередной попытки заснуть, если детектив не хотел катастрофически упускать детали из виду и подставлять шею всем своим недоброжелателям, которые наверняка просто охренеют от счастья, увидев сонного детектива, безуспешно пытающегося реанимироваться литром кофе. К счастью, на своём жизненном пути Гэвин прошёл четыре года армии, полицейскую академию и бессчётное количество ночных дежурств, выработав мгновенный переход в спящий режим такой мощности, что Ричард, узнав об этом, рвал бы на себе тающие в воздухе синтетические волосы, признав за человеком верх в этом типично машинном искусстве. Несколько глубоких вдохов и твёрдое обещание самому себе по окончании этого девиантного ада удрочиться до разноцветных звёздочек в глазах помогли обрести душевное спокойствие и отрубиться, наконец, безо всяких кошмаров.

С разрешения хозяина Гэвин почистил зубы и умыл небритую рожу с неизменными синяками под глазами, казалось, захватывающими всё лицо понемногу, на кухне маленького кафе, быстро заправил себя и почти оледеневшую к утру машину, расплатившись наличными, по старой привычке, привитой Андерсоном, всегда держащего в бумажнике несколько купюр в эру повсеместного электронного оборота, и поехал на квартиру, чтобы забрать навигационную начинку машины и телефон. Уверенность, что андроид следит за его передвижениями, усилилась, когда в семь утра, едва детектив небрежно закинул потроха приборной панели в багажник, телефон завибрировал и строго возвестил из кармана голосом его личного сталкера, маньяка и просто ублюдочного ведра с болтами о необходимости скорого выезда на работу во избежание опоздания.

К счастью, никакие устройства не могли показать андроиду, с какой довольной улыбкой Гэвин садился в машину, чтобы покрутить фак в сторону телефона, заехать по пути за кофе и неспешно двинуться к участку. Не сказать, чтобы ему была так уж сильно нужна вторая порция чёрного допинга с утра, но так Гэвин показывал наблюдающему за ним из сети напарнику, что совершенно не в курсе слежки и вообще является на редкость проёбистым дебилом, который только и делает, что нюхает цветочки на обочине, беспечно задрав кверху незащищённое очко.

Игра в кошки-мышки продолжалась всю среду и половину четверга по тихим, не обговоренными нигде, но принятыми единогласно правилам, нарушение которых приравнивалось к нарушению мирного договора и гарантированно вело к военным действиям, к которым одна из сторон не была готова.

Гэвин больше не трогал форму на увольнение, не смотрел, как дела у детроитских коллег, не пересекался с Миллером – Ричард не пытался подкараулить его в туалете, раздевалке, морге, где напарник ненадолго был единственным живым человеком в помещении.

Гэвин не матерился сверх необходимой меры, не кидал принесённые стаканчики кофе в мусорку, позволял напарнику проверять результаты его бумажной работы – Ричард не выворачивал ему руки, не таращился стрёмно багровеющими от злости глазами, не пытался изменить его пищевые привычки.

Гэвин везде и всюду расплачивался карточкой, включал связь со спутником и заезжал домой, чтобы оставить и забрать выдающие его девайсы – Ричард не подкидывал средства слежения, не заявлялся к нему домой и не требовал ответа на звонки.

Со стороны картина, полная драматической идиллии, насаженной на вертел цинизма и смирения, склонившая голову, покорившаяся жертва и её суровый, но справедливый хозяин, на деле – два ублюдка, ждущих, кто промахнётся первым, потеряет видимость нормального сотрудничества, даст противнику возможность себя уничтожить, растоптать и нассать сверху в знак доминантности.

Положение существенно осложняло то, что оба они должны были работать, не отвлекаясь от своего чувственного танго из уловок, вранья и неохотных взаимных уступок, в том числе стараться, чтобы Гэвина не ухлопали раньше времени, а такая возможность предстала перед детективом во всей красе и неотвратимости после прослушивания аудио, приложенного к делу о несущихся, как курочки, пакетами с «красным льдом» андроидах.

– «…в том же месте, в то же время, через четыре дня.»

– «А как же копы?»

– «А что копы? Они нас не заметили под носом в прошлый раз, в этот раз будет так же, зуб даю! И вот ещё…»

Голоса в записи были записаны методом обратной начитки, бездушные и отвратительно ровные, будто преступников играли плохие актёры… Впрочем, скорее всего так и было.

– Ловушка, – коротко и тихо бросил Ричард после прослушивания аудиофайла и как-то пиздецки ревниво покосился на напарника.

Гэвин мысленно передёрнулся, отмечая реакцию маньяка. Как же так, кто-то пытается добраться до его многострадальной, поёбанной, промёрзшей на чёртовой стоянке возле кафешки волосатой жопы, по мнению потраченного сбойным программным кодом девианта принадлежащей ему лично во веки веков.

– Очевидно, – так же кратко ответил Гэвин, обгрызая найденный в столе стилус, ремешок часов приказал долго жить, окончательно сожранный перенервничавшим хозяином не далее, чем сегодня утром. – И не откликнуться на такое явное наебалово – моветон. Мы можем их поймать. На живца, то есть, всего такого охуенного, но тупого и распиздяйского меня, который радостно поведётся на это начитанное дерьмо и попрётся чинить правосудие, размахивая хуем и пистолетом попеременно.

– Вероятность успеха меньше семидесяти процентов, – андроид долго моргал диодом, что-то просчитывая и взвешивая, удивительно походя при этом на задумавшегося человека.

Гэвин качнул головой, раздражаясь на собственные чувства, подводящие его из-за грёбанной внешней безобидности девятисотого, из-за его похожести на Коннора, из-за собственной усталости от страха за свою жизнь и жопу, притупляющей чувство опасности.

– У нас… меня нет выхода. Либо я приду к ним и наставлю пистолет в рожу, либо они придут ко мне и попытаются убить ещё как-нибудь, – Гэвин встретился взглядом с напарником и выдержал его долгие, жуткие три секунды, пока Ричард не кивнул, принимая его точку зрения.

Тихий разговор, не предназначенный для чужих ушей, которых слишком много развелось в одном конкретном участке, остался незамеченным, оба детектива, пластиковый и мясной, очень заёбанный этим всем, погрузились в работу до момента выезда на расследование и задержание. Детективы выезжали последними, три неприметные гражданские машины с полицейскими в роли охраны и группы захвата выдвинулись минут за пятнадцать до них, чтобы занять позиции и наладить связь. И Гэвин опять остался один на один с ёбнутым на всю нагревательную спираль тостером.

– Пошли, жестянка, делать нечего, придётся взять тебя с собой… – Рид очень сильно подозревал, что в этот раз у него не было никакого выбора, но решил оставить за собой сладкую иллюзию, что он позволил целенаправленно топающей к служебной машине махине с собой поехать.

Автомобиль, с утра вкусно пожравший электричества, приятно заурчал мотором, хотя Гэвин не прикасался к брелку с ключами. Сжавшийся в животе холодный комок тут же скрутило сильнее, до боли в кишках, когда девятисотый, вместо того, чтобы обойти машину и сесть на своё место, хищно проскользил вдоль борта и вгляделся в заднее сиденье, на котором Гэвин ночевал, дрочил и чесал жопу два с половиной дня. Тихий щелчок открывшейся дверцы заставил детектива вздрогнуть всем телом, как-то отстранённо наблюдая за тем, как Ричард гибкой кошкой влезает на сиденье, низко опускает голову, чтобы осмотреть, обнюхать, облизать. В этом было что-то извращённо-сладострастное, в том, как андроид поводит головой, чтобы рассмотреть салон, как проводит пальцами по тому месту, где, кажется, сидела его голая человеческая жопа, как вытаскивает из-под обтянутой кожзамом подушки пакетик из-под чипсов и внимательно сканирует его внутри и снаружи, будто жадно собирает все следы пребывания детектива без остатка, чтобы были его и только его.

Подлетевший к горлу обречённый стон удалось подавить, Гэвин даже сделал пару шагов на ватных ногах, когда девятисотый сыто вынырнул из салона и аккуратно прикрыл дверцу за собой. Затем андроид открыл водительскую дверь для своего напарника и указал жестом на сиденье, как галантный джентельмен открывает дверь для своей дамы. Как ловкая кошка открывает мышеловку для своей тупенькой, проебавшейся мышки. Гэвин принял это предложение, усевшись в машину, как в тумане. Руки на руле немного немели, в голове плескались варианты, возможности уцепиться за небольшой шанс и предотвратить катастрофу, раз уж пластиковый ублюдок понял, что где-то его нехило наёбывают, но не просёк ещё, насколько крупно.

– Вы спали на заднем сиденье, – Ричард обозначил это как факт, без единой вопросительной интонации, когда уселся на скрипнувшее в тишине салона кресло.

Обстановка была интимнее, чем в борделе, хотя Гэвину не с чем было сравнивать, в бордели он наведывался исключительно с ором и пальбой, чтобы спугнуть очередную мелкую преступную шишку с сисястой блондинки. Или брюнетки, если судить не по голове.

Ричард по желанию и тем, и другим, даже рыжим или зелёным, но предпочитал строгий тёмный цвет волос, контрастирующий с глазами цвета антарктического ландшафта, сейчас внимательно разглядывающих нервничающего Гэвина.

– Я… не хотел подниматься в квартиру, – руль под пальцами мелко вибрировал, педаль газа будто сама мягко просела под ногой, чтобы детектив плавно вырулил со стоянки по направлению к торговому центру.

Ричард молчал, но Гэвин слышал его, все эти жуткие, маньячные фразы, одна за другой вспыхивающие в холодном воздухе между ними:

«Это бесполезная предосторожность и трата времени. Итог будет одним.»

«Я найду вас и вне квартиры, не создавайте трудностей себе и мне.»

«Спите на кровати, детектив, это полезно для спины.»

«Я забочусь о вас, потому что вы – мой.»

Длинный выдох через нос немного успокоил расшатанные нервы. Андроид знал, что он ночевал в машине вместо квартиры, но датчики всё это время были в доме, создавая иллюзию, что Гэвин парковался для сна во дворе, по сути, никуда не деваясь из поля зрения своего неспящего сталкера. Оставалось только надеяться, что к вечеру пятницы Ричарду не взбредёт в голову проведать свою облезлую птичку в золотой клетке.

К парковке торгового центра Гэвин немного успокоился. Достаточно, чтобы выйти из машины, проверить пистолет и закинуть примелькавшуюся уже куртку на заднее сиденье, ни разу не издав тонкого визга от каждого движения хищно вылезшего следом андроида. Эта сволочь даже из машины не выбиралась, глупо ломаясь телом, как человек, а вытекала красивым, слитным движением, напоминая раскрывшую клобук кобру. Сходства добавляла одолженная кем-то из сотрудников тёмно-зелёная куртка, под которую спряталось девятимиллиметровое жало на случай, если дело станет худо. Ричард не пихал оружие «в задницу», как Гэвин, у него для этого была наплечная кобура, туго сидящая на идеальном пластиковом теле.

Согласно плану они должны были наблюдать за потоком людей на втором этаже центра, возле эскалатора, где в прошлый раз был найден след «красного льда». Точнее, Ричард наблюдал, натянув на голову капюшон и ссутулившись для правдоподобности, а Гэвин околачивался поблизости, мрачно зыркая на людей и думая о том, как именно его собрались ловить и убивать. И, если местные макаронные мафиози всё же не заполучат его яйца, что с ними будет делать после этого напарник?

Гэвин зло оскалился в очередную витрину, отмечая про себя сплошные радужные перспективы и безбрежное море веселья в обозримом будущем, и встрепенулся на шорох в наушнике.

– Вижу андроида со следами «красного льда» и тириума на одежде, – голос девятисотого был невыразительным и попахивал роботом из-за того, что андроид транслировал звук напрямую, без модуляции голосовым аппаратом. – Форменная куртка PL600, светлые волосы. Поднялся на второй этаж, направился по коридору на север…

Детектив отвёл взгляд от какой-то безвкусной крикливой тряпки и прогулочным шагом отправился параллельно основному коридору в северную часть торгового центра, безучастно разглядывая содержимое бутиков и внимательно вслушиваясь в едва слышный шорох открытого канала связи.

– Подозреваемый подходит к лифту, следую за ним, – кратко сообщил девятисотый и снова замолк.

Гэвин завернул за угол и увидел дверцы двух лифтов, катающих праздных людей по этажам большого, по меркам Гранд-Рапидса, торгового центра, дверцы одного из них как раз открылись и детектив, как ни в чём не бывало, запихнулся с кучей людей в узкую, душную кабинку, удачно оказавшись справа от одетого в форменную одежду андроида-слугу, так близко, что безмятежный голубой диод раздражал чешущиеся от недосыпа глаза.

Люди тёрлись, давили, вздыхали, бормотали, пахли, одновременно выбешивая детектива и помогая ему слиться с этой толпой непримечательных для андроида кожаных мешков. Лифт что-то мелодично проорал, достигнув первого этажа, изрыгнул из себя часть людей и снова пополз вниз, на минус первый этаж, автомобильную стоянку, где подозреваемый андроид вместе со всеми вышел, будто у него где-то тут стояла машина, хотя водить этот смартфон на ножках не имел права. Детектив почувствовал раздражение, будто тупорылый непробуждённый андроид водил их за нос, притащив на то же место, откуда они час назад вышли.

Гэвин немного отстал и нажал скрытую под манжетой рубашки кнопку, посылая всем остальным сигнал о своём местоположении. Он продолжал следовать за андроидом, делая вид, что ищет свою машину, пока другие люди рассасываются по парковочным местам. В ухе два раза пискнуло, детектив увидел за колоннами идущего по следам андроида Ричарда и остановился возле белого седана, чтобы у андроида или тех, кто за ним наблюдает, не возникло подозрений в слежке.

– Вышел за пределы парковки, направляется к складским помещениям, продолжаю наблюдение… – механический голос Ричарда не изменился, но Гэвин мигом почувствовал напряжение.

Со склада было несколько входов-выходов и, вероятнее всего, передача-тире-ловушка-для-тупоголового-Гэвина-Рида будет происходить именно там. В ухе запиликало, сопровождающие их полицейские подтягивались к складу, собираясь занять позиции после того, как ничего не подозревающий андроид и очень сильно подозревающие всех подряд детективы скроются внутри. Гэвин быстро пробежал за сложенными штабелями паллетами до небольшой металлической двери рядом с огромными секционными воротами для приёма товара из машин. Во дворе виднелись следы шин и ног, кто-то тут относительно недавно хорошо потоптался, детектив даже догадывался, кто именно…

За угол здания его буквально втащила сильная рука и Гэвин оказался один на один с девятисотым, в лоб которого мгновенно уткнулось дуло табельного. Руки человека задрожали от соблазна спустить курок прямо здесь и сейчас, бросить пистолет и сбежать из ада, в который превратилась его жизнь, но Гэвин усилием воли взял яйца в кулак и медленно отнял пляшущее дуло ото лба напарника. Ричард не шевелился, пока пистолет не убрался обратно в зажопное пространство порядком растянутых с одной стороны джинс, затем прикоснулся к микрофону между пуговиц рубашки Гэвина, отключая прослушку.

– Я проверил почти всех полицейских, что ехали с нами. Трое на противоположной стороне не имеют отношения к преступникам, двое на этой – тоже. В случае побега или перестрелки мы можем рассчитывать на некоторую помощь с их стороны, – Ричард говорил быстро, прижимая неосознанно упирающегося Гэвина к холодной стенке. – Склад разделён на прямоугольные секции, поэтому я предлагаю следовать за подозреваемым параллельным ходом, моделируя его пребывание внутри, и зайти с неподконтрольной следствию и противодействию стороны. Держитесь за мной, детектив Рид, я должен обеспечивать вашу безопасность.

– Кто тебе это сказал, сука?! – Гэвин сорвался на злобный сип, доведённый до предела каменной рукой на воротнике. – Говори, блядь, кто тебя подослал?!

Девятисотый замер на несколько секунд, моргая красным диодом, затем резко наклонился к зашедшемуся вздохом человеку.

– Я скажу вам, детектив. Потом. После коитуса, – негромко сообщил андроид грудным голосом, сунул нагретый задницей пистолет в трясущиеся человеческие лапки и быстро пошёл вдоль стены склада.

Времени постоять и поматериться на грёбанную кофеварку с прикрученным к ней длинным и толстым дилдо у Гэвина не было, поэтому пришлось мысленно поносить пластикового ублюдка с раздутым самомнением, пытаясь следовать за хищной спиной напарника как можно тише. Наглость RK900 его поражала. Андроид, оказывается, запланировал уже следующий трах и имел наглость уведомить об этом второго участника этого траха, на минуточку, вовсе не согласного с планами железки на его очко.

Девятисотый короткой перебежкой выбрался вперёд и заглянул под оставленные приоткрытыми боковые ворота и матерные конструкции улетучились из головы, сменившись холодной собранностью и пустым звоном, привычным для операций, когда все чувства были направлены на окружающее пространство, оставляя «включённой» одну лишь чувствительную жопу, сейчас заходящуюся писком, что тут что-то явно неладно.

Ричард выпрямился, парой жестов показал, что всё тихо и пусто, затем аккуратно вкатился внутрь для разведки. Гэвин куда менее изящно залез следом, но после двух шагов по тёмному, пыльному складу жопа Рида почти заорала об опасности, шевеля сразу всеми волосками. Детектив решил всё же послушаться этой мудрой и упругой части тела и схватил девятисотого за рукав, но тут же зажмурился от внезапно ударившего по глазам света. Сзади грохнула дверь, захлопывая ловушку.

– А вот и мой лучший детектив! – радостно возвестил откуда-то сверху неприятно-знакомый голос, затем последовали сдержанные аплодисменты, авторов которых не было видно из-за бьющего в лицо яркого света от трёх прожекторов, направленных на тандем человек-андроид.

– Миллер, сукин ты сын, не зря ты мне не нравился… – прошипел Гэвин, прикрывая лицо ладонью, чувствуя запоздалый стыд и злость на себя, что сразу не раскусил гада. – Ты, значит, тут всем заправляешь?

– Ну да! – крупная фигура посередине, постепенно проявляющаяся в ярком свете, скромно сложила руки на пузе, на дурацком синем костюме. – Впрочем, если ты сейчас хочешь развести меня на монолог и пойти геройствовать, как в старых-добрых боевиках, то не выйдет.

Из-за стеллажа неспешно вышел тот самый андроид посыльный, стянул с себя на ходу верх униформы, небрежно кидая на пол, затем, не меняя равнодушного выражения лица, взялся за пластины на груди и буквально разодрал их в стороны, вызвав у стоящего рядом Ричарда дрожь. Следом сбоящие белым пальцы так же разорвали пластины брюшной части, открывая лежащие в свободных секциях груди и живота невыразительные бледные брикеты.

Взрывчатка.

Блядь.

– Ты действительно решил во второй раз попытаться подорвать меня?! – Гэвин взвился, обращаясь к стоящим на приподнятой платформе погрузчика, как в плохом гангстерском фильме мужчинам, вокруг которых разгорался синеватый силовой купол. – Знаешь, Майк, вкуса у тебя ник…

Мир взорвался болью и жаром, грохнул в лицо, в спину и зазвенел, отвратительно крутясь вокруг себя. Дышать было нечем. Сквозь застилающую глаза пелену Гэвин видел накренившийся пол с лежащими обломками и собственную руку, бодро показывающую средний палец, но почему-то не Миллеру, которому он адресовался, а самому Гэвину, да ещё и с расстояния в полтора метра. Раздумывать об этой загадке мешал мерзейший привкус во рту, язык едва шевелился при попытках выплюнуть эту гадость. Дышать всё ещё было нечем, на тело что-то неимоверно болезненно давило, а шевельнуться и скинуть это он не мог, левая нога скребла по полу каблуком, правую он не чувствовал вовсе.