Текст книги "Служить и защищать. Сборник рассказов"

Автор книги: Ден Истен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Может тебе отдохнуть? В кино сходишь, а? Выспишься, – участливо предложил подполковник. – А потом, с новыми силами, на поиски новой работы!

Трошин надулся и отвернулся к стене. Начальник, удовлетворенный такой реакцией, продолжил.

– Так вот. Труп бездомной женщины. Проникающее ранение в сердце. Ни документов, ни свидетелей… Как обычно. А где были вы в это время?

Начальник выжидающе посмотрел на капитана Маркова. Тот невозмутимо ответил:

– Где и положено. В районе железнодорожного моста, все трупы обнаружены именно в том квадрате. Получается, что последнее убийство произошло всего в квартале от нас.

– Получается, – согласился подполковник. – А еще получается, что у нас нихр…на не получается! Старший лейтенант Егорова!

– Я! – зеленые глаза смотрели устало.

– Есть какие-то соображения?

Оксана задумалась, потрогала нос – от еле отмытого грима зудело лицо. Встала. Показала на карту города, висящую за спиной начальника.

– Разрешите, товарищ подполковник?

Он кивнул. Оксана подошла к карте с ручкой в руке.

– Тела, включая последнее, обнаружены здесь! – ручка провела невидимый круг на карте. – И неудивительно. Район считается неблагополучным, и именно здесь самая большая концентрация бездомных.

– Спасибо за урок географии, – ядовито заметил подполковник.

– Это около двадцати жилых домов, несколько складов, десяток улиц и куча переулков. – продолжала Оксана, словно не заметив язвительного тона подполковника. – У нас нет ни примет убийцы, ни его мотивов, ни свидетелей, ни записей с камер наружного наблюдения, по причине их отсутствия. Иголка в стоге сена. Но!

Все удивленно уставились на нее.

– Вот здесь, – ручка провела по широкой полосе на карте. – Проходит основная улица района. Мне кажется, что имеет смысл находиться именно там – больше шансов, что он меня заметит.

– А что! Это лучше, чем ничего! – воскликнул Трошин. – Вести себя понаглее, создавать больше шума. Надо попробовать!

– Помолчи, звездный воин! – рявкнул подполковник. – В общем так… Сейчас все трое – по домам, высыпаться! Егорова, вечером заедешь на грим! Марков, машину смените, вы бы еще на танке туда приехали!

***

– И не старая же вроде! Сидишь тут, побираешься! Воняешь! Фу, стыд какой! – тетка в сером пальто брезгливо обошла сидящую под уличным фонарем бомжиху.

– Плыви мимо, мамаша! – нахально отозвалась маргиналка. – Тебя забыла спросить, где мне вонять!

– Да я сейчас полицию позову! Села тут посреди улицы, еще и грубит! – тетка возмутилась.

– Ха, напугала! Зови своих мусоров мусорянских! – хрипло засмеялась бомжиха.

***

– А вот это было обидно! – проворчал Марков и повернулся к напарнику. – Жаль связь односторонняя…

– Забей! – отозвался Трошин. – Я это каждый день слышу от тещи: "Эй, мусор, вынеси мусор!"

Они уставились на хорошо освещенную дорогу. В двадцати метрах от их неприметной Калины, под фонарем, на куске картона сидела бомжиха. Одной рукой держала флакон боярышника, ковыряя его зубами, другой – почесывала ляжку сквозь дыру в штанине.

– А вообще, она бабенка ничего такая, – заметил Марков. – Ну, без этого всего…

Он покрутил рукой возле лица.

– Да она и в гриме – ничего, – флегматично изрек Трошин. – Ее бы на детские утренники звать в качестве Бабы Яги.

Машина затряслась от их хохота.

***

Кирилл сидел в комнате и точил нож. Длинное, узкое лезвие с легким шуршанием скользило по бруску. Как же он любил этот звук! Колыбельная для его израненной души. Глаза закрыты, подбородок слегка подрагивал. Перед внутренним взором стояли удивленно-испуганные лица его жертв, когда они видели этот нож. А потом в их глазах появлялись боль и ужас, когда лезвие медленно входило в их сердца. И эти сладостные хрипы предсмертных агоний…

В дверь постучали. Громко, грубо, вырывая его из состоянии блаженства. Открыл глаза.

– Кирилл, твою мать! Ты мне должен, сук@, за прошлый месяц! Когда заплатишь? – бесновалась в коридоре хозяйка комнаты.

Сжал рукоятку ножа. Крепко, до трясучки, аж костяшки побелели. Выкрикнул:

– Заплачу! Зарплату задерживают!

– Ты мне это уже сколько втираешь?! Или платишь в течение двух дней, или уебыв@ешь отсюда к херам!

– Я понял! – Кирилл еле сдерживался. С каким бы он наслаждением сейчас воткнул нож в ее поганое и жадное сердце.

– Понял он! Нищеброд! – она стукнула по двери в последний раз. Послышались удаляющиеся шаги.

Кирилл почувствовал, что ему нужно срочно выплеснуть свою злость и раздражение. Решительно встал, накинул капюшон. Аккуратно сложил нож и положил в карман. Открыл дверь и выскользнул в темный, пахнущий сыростью, коридор барака…

***

– Эй, дядька, ищешь светлой и продажной любви? – бомжиха подмигнула мужчине, идущему под руку с женщиной.

Пара шарахнулась в сторону. Бомжиха довольно загоготала. Вытащила сигарету, грязные пальцы чиркнули спичкой.

В плечо толкнули, Резко, со спины. Спички вылетели из рук, а сигарета – изо рта. Она обернулась. Стояли двое. Ухмылка на необремененных интеллектом и разгоряченных алкоголем молодых лицах.

– Ты, рванина, совсем уже берега путаешь? – грозно выкрикнул один. – Выползла из своей помойки на свет? Вали отсюда!

Оксана подобрала сигарету, медленно затянулась. Скосила глаза на Калину, стоящую вдалеке. Двери синхронно приоткрылись. Она помотала головой – оперативники, уже было вылезшие из машины, замерли.

– Чё ты тут гривой своей машешь?! – снова пинок в плечо.

Оксана понимала, что эти двое – лишь скучающие недоумки, гуляющие по ночам в поисках развлечений. А слабая бездомная женщина – весьма подходящий для этого объект. Она и сдачи не даст, и в ментовку не побежит, и никто за нее не вступится – идеальный объект безнаказанно потешить свое эго и отработать удары. Они – самые настоящие подонки, но не убийцы, потому что настоящие убийцы никогда не стали бы так подставляться на хорошо освещенной улице, чтобы потом воткнуть нож в сердце. Понимали это и сидящие в машине оперативники, поэтому не вмешивались – им лишний раз светиться тоже ни к чему. Но ситуацию надо было разруливать здесь и сейчас, иначе можно было запросто спугнуть настоящего преступника.

– Ребята, – миролюбиво сказала бомжиха, вставая. – Что я вам сделала? Идите с миром…

От удара в лицо у Оксаны едва не выпали ее вставные, гнилозубые челюсти. Она рухнула на тротуар. Прикрылась руками. Застонала.

– На тебе еще! – нога подонка врезалась в ребра.

А вот это было уже слишком. Оксана откатилась в сторону, поднялась на ноги. Вытерла кровь с лица.

– Вали отсюда! – прикрикнул один.

– Да них…я! – Оксана выплюнула кровавую слюну.

– Что?!!! – похоже, такое борзое поведение бомжихи их здорово разозлило. Они стремительно направились к ней, заходя с двух сторон. Кулак одного уже летел ей в лицо, Оксана резко отклонилась в сторону – кулак просвистел перед ее поцарапанным носом и врезался в челюсть второго дружка. Того отбросило в сторону, он ударился головой о закрытые рольставни склада и со стоном сполз по ребристой поверхности.

Оксана прислонилась к столбу, вытирая рукавом кровь с лица. Подонок, чей кулак только что отправил в нокдаун товарища, удивленно посмотрел на нее. Глаза моментально налились кровью.

Она зарядила ему кулаком в лицо. И когда он согнулся пополам, держась за челюсть, врезала ему ногой. Подонок упал на спину, ударившись затылком об асфальт. И все было бы ничего, если бы не по размеру ботинок! От резкого движения он, и так державшийся на тонкой проволоке и честном слове, взмыл в ночную высь словно ракета. Следом слетел вязаный носок, обнажая белую изящную ступню с накрашенными ноготками. Оборванная грязная бомжиха, беззубая, с окровавленным спитым лицом и… красивая, ухоженная женская ножка.

К сожалению, ботинок на землю не вернулся – он залетел на крышу складского помещения, да там и остался. Вязаный носок таких высот не достиг и беззвучно шмякнулся на асфальт – и на том спасибо, как говорится…

– Еще? – поинтересовалась Оксана у пускающего красные пузыри молодчика, лежащего на асфальте. Тот испуганно помотал головой.

– Брысь отсюда! Оба! – скомандовала она.

***

– Да уж… – прошептал шокированный Трошин.

– Уж да… – пробормотал обалдевший Марков.

***

Кирилл шел по переулку. Быстро, гонимый желанием поскорее выплеснуть свою ярость, разъедающую изнутри. Почему судьба так над ним поиздевалась? Почему одним все: семья, родители и их любовь, а ему хрен на блюде? Его предали, считай, с самого начала его никчемной жизни, смысл которой сейчас только в одном – месть!

Он не заметил, как перешел на бег, спеша туда, где мог найти выход своей злобе. К складам, где обычно собирается ночами весь сброд!

***

Уже выбегая из переулка на главную улицу, он увидел сидящую под фонарем бродяжку. Она натягивала носок на ногу, пыхтя сигаретой, прилипшей к углу рта. Огляделся по сторонам. В этот ночной час было пустынно, лишь вдалеке, на выезде к железнодорожному мосту, наблюдалось оживленное движение. Сбавил шаг, плотнее натянул капюшон.

– Привет! – он присел перед ней. Бомжиха шмыгнула носом.

– Ну что еще? – плаксиво отозвалась она. – Вам, ментам, заняться, что ли, нечем? Сижу, никого не трогаю.

– Да я не мент! – успокоил ее Кирилл. – Выпить не с кем.

– А мне выпить нечего! Надо же какое совпадение! – повеселела бомжиха.

– Да не вопрос! – Кирилл вытащил из кармана чекушку.

– Мало, – разочарованно протянула маргиналка. – Тем более, на двоих…

– Да можешь хоть все выпить! – ответил Кирилл. – Мне просто поговорить не с кем.

Грязная рука потянулась за бутылкой. Пальцы схватили воздух, потому что Кирилл резко спрятал ее за спину.

– Не здесь! Хочешь, чтобы нас менты приняли за распитие на улице? Пойдем туда! – он показал в сторону переулка.

– Ага, а там изнасилуешь, да? – хрипло засмеялась бомжиха. – Ты хоть личико покажи, должна же я знать, для кого честь сорок лет берегла.

Кирилла передернуло от этих слов. Ему вдруг захотелось прибить ее прямо здесь. Вот такие вот, как она, спят с кем попало, а потом рожают таких, как он! А затем выбрасывают!

– Там покажу, пойдем! – сдерживая раздражение ответил он. Пошел, не оглядываясь.

Бомжиха, кряхтя встала и, прихрамывая на ногу в одном шерстяном носке, пошла за ним. Краем глаза заметила, как белая Калина завелась и медленно вырулила на главную улицу.

***

Они остановились у огромной кучи сваленного строительного мусора. Кирилл огляделся – место идеальное. Никого и темно. Щели между складами – если что, можно уйти незаметно и быстро.

Бомжиха в предвкушении потерла руки.

– Ну, давай уже! Трубы горят!

Кирилл полез в карман и вместо бутылки вытащил сложенный нож. Ловко повертел. Нож, свистя, раскрылся, обнажая длинное лезвие.

– Э-э-э, ты чего удумал? – испуганно спросила маргиналка. – Это ты, что ли, народ тут режешь? Я слышала!

– Я! – выпад рукой с ножом. К его удивлению, бомжиха молниеносно перехватила руку, развернулась и перекинула его через плечо. Кирилл рухнул на доски, ломая их спиной. Судорожно откатился в сторону. Вскочил. Выпавший нож воткнулся в песок, тускло поблескивая сложенными крыльями рукоятки.

Кирилл схватил отрезок полипропиленовой трубы и с воем набросился на нее. Удар с разворота локтем в грудь заставил его согнуться пополам, жадно хватая ртом воздух. Удар ноги в лицо отбросил на спину, на заляпанную известью землю. Капюшон слетел с его головы. Оксана вздрогнула.

Вытянутая, бугристая, покрытая клочками волос, неестественно большая голова. Глубоко посаженные глаза под низким покатым лбом. Плоский перебитый нос. Скошенный, почти отсутствующий подбородок и уродливый шрам от плохо зашитой заячьей губы. Ни один гример не добьется такого эффекта, так поиздеваться над человеком может только природа.

Кирилл вскочил, ловко запрыгнул на сложенные строительные леса, подтянулся и вскарабкался на крышу.

– Стоять! – заорала Оксана, но беглец уже исчез из виду.

«Лучше уж совсем без него!», – подумала она, одним движением скидывая единственный ботинок, который только мешал. В одних носках забралась на леса, подтянулась и забралась на крышу. Поднялась и тут же увидела свой второй ботинок, залетевший на крышу десятью минутами ранее. Заорав от досады, махнула рукой и побежала по битумной поверхности.

– Убегает по крыше склада! Преследуйте внизу! – орала она на бегу в микрофон. Достала из-за пояса пистолет, сняла с предохранителя и оттянула затвор.

– Стоять! – задрала руку, стреляя в воздух. Кирилл лишь прибавил ходу.

***

– Упокой Господь ее душу! Хороший человек была Валька!

Троица бомжей, скучковавшись, подняли пластиковые стаканчики. Выпили не чокаясь, занюхали рукавами. Одновременно вздрогнули от звука выстрела, прозвучавшего совсем рядом.

– Стреляют, что ли? – испуганно прошептал бомж в кепке.

– Да ну! Опять эти недоноски свои петарды взрывают! – отмахнулся другой, в драном военном кителе.

– Смотрите! – воскликнул третий, показывая пальцем. Все обернулись. С крыши соседнего склада спрыгнул какой-то мужик в капюшоне, две секунды спустя показалась женщина. Она присела, вытянула руку с пистолетом. Звук выстрела, и уже было собравшийся скрыться мужик рухнул на землю. Рыча от боли и держась за простреленную ногу, другой рукой загребал землю, пытаясь отползти. Через мгновение узкий переулок осветил свет фар, мимо бомжей промчалась машина. Резко затормозила, из нее вылетели двое мужчин. Один навел ствол на раненого беглеца, другой уже доставал наручники.

Бомж в кителе присмотрелся к сидящей на крыше женщине.

– Так это же Агриппина Саввична! – с удивлением произнес он.

***

Оксана спустилась с крыши.

– Ты в порядке? – спросил Трошин. Она кивнула.

– Там нож его остался. Надо вернуться… – медленно стянула парик, села прямо на землю, чувствуя, как наваливается усталость.

Трошин протянул ей руку, помогая встать.

– Молодец! – сказал Трошин. – Просто молодец!

В его голосе уже не было и следа от обычного снисходительного скепсиса. В голосе было уважение и, как ей показалось, даже восхищение.

***

Приказом Министра Внутренних Дел Российской Федерации! За проявленное мужество при поимке опасного преступника старшему лейтенанту Егоровой Оксане Борисовне присвоить специальное звание капитана полиции досрочно!

На тропе войны

– Все проверяешь, проверяешь. Неужто домой не хочется? – уборщица баба Валя, мывшая школьный коридор, заглянула в класс.

– Проверяю, баба Валя. Уже почти закончила, – ответила Марина, не поднимая головы от тетради. Исправила красным ошибку, внизу страницы нарисовала четверку. Отложила последнюю тетрадь в высокую стопочку справа.

Посмотрела в окно. Начинает темнеть. Пора. Встала, одернула юбку. Вышла из класса, вставила ключ в замочную скважину.

– До свидания, баба Валя, – сказала она.

– Иди, милая, иди. Отдыхай, – уборщица погрузила тряпку в ведро.

***

Она вышла из дома ровно в двенадцать. Накинула капюшон куртки-штормовки и подошла к машине – черной старой Мазде. Открыла дверь, села за руль. Поправила за широким брючным ремнем пистолет. Завела машину и медленно выехала со двора.

Марина не была народным мстителем, вставшим на сторону справедливости, перед ней не стояла задача очистить улицы от всех подонков и бандитов – она мстила только за свое горе. Она выполняла работу тех, кто должен выполнять ее по долгу службы, но делать этого не торопился. Сегодня она начинает. Быть может ей повезет и она доведет начатое до конца, а может и нет, и тогда на одного учителя средней школы станет меньше – такой вариант она тоже не исключала и относительно своей неуязвимости иллюзии не питала.

Почти за год до этого…

– Ищем! Все ищут! Город немаленький, но мы работаем! – толстенький подполковник, развалившись в кресле, смотрел на нее с нескрываемым раздражением. Ходит сюда каждый день, требует найти убийцу мужа! Неужели не слышала о таком понятии как «глухарь»?

– Три месяца ищете. Хоть что-нибудь известно? – спокойно спросила Марина.

– Сержант! – закричал он. В кабинет заглянул полицейский, совсем молодой.

– Гражданочку выведи отсюда! – приказал подполковник.

– Я сама уйду! – Марина встала и молча вышла за дверь.

Она шла по длинным коридорам УВД, натыкаясь на людей в форме, машинально извинялась, обходила их, полностью погруженная в свои мысли. Выйдя из здания, Марина уже была полностью уверена только в одном – она этого так не оставит. Вытащила телефон, полистала в поисках нужного контакта. Приложила телефон к уху и медленно пошла к автобусной остановке.

– Марина, привет! – бодро отозвался Артур.

– Привет. Научи меня всему, что ты так хорошо умеешь, – голос Марины звучал решительно.

– Зачем тебе? – спросил Артур. У него, десантника, в свое время не вылезающего из боевых командировок, был только один талант – убивать. Не по своей прихоти – по приказу тех самых отцов-командиров, которым было виднее из своих теплых и безопасных кабинетов…

– Арчи, у меня скоро будет три миллиона, или что-то около того. Я заплачу тебе половину, и ты не будешь мне задавать таких вопросов, хорошо?

– Ну ладно. Школьная училка получает наследство? Или это тоже секрет?

– Продам квартиру, у меня давно хотели ее купить. Много говорим. Берешь в ученицы?

– Приезжай.

– Приеду. Сразу же после сделки, и как найду другое жилье. Спасибо. Пока.

Артур жил в маленьком частном домике, доставшийся от покойных родителей. За долгие годы службы на свое жилье он так и не скопил. Личная жизнь тоже не сложилась: жена ушла к другому, прихватив дочь. А он сейчас работает на маленькой шиномонтажной станции на въезде в город и считает копейки. Поэтому прибавка в полтора миллиона к этим самым копейкам будет совсем не лишней.

Марина приехала через три недели, после того, как продала квартиру знакомым, давно положившим глаз на ее двушку в центре города. Приехала с пухлым конвертом, который был вручен Артуру вместо приветственных слов.

Она сняла квартиру и каждый день приезжала к нему, благо было лето – каникулы. После долгих и упорных тренировок Марина вполне сносно владела приемами рукопашного боя, прилично метала ножи и отлично стреляла. У Артура был кое-какой личный арсенал, о происхождении которого можно было только догадываться. Но ее этот вопрос и не волновал.

Еще Артур научил ее водить автомобиль. Также он сдержал слово – за все время так и не спросил, зачем Марине это? Хотя давно уже догадался. И намеками дал понять, если понадобится помощь, она может на него рассчитывать. Он не знал ее погибшего мужа, за которого она собиралась мстить, но он хорошо знал ее, еще со школьной скамьи. Его одноклассница всегда была целеустремленной и упрямой, поэтому отговаривать было занятием бессмысленным и неблагодарным.

***

Барыга по кликухе Карась улыбнулся редкими зубами. Приподнял край капюшона, стараясь рассмотреть ее лицо. Темно, не разглядеть…

– Что интересует? – спросил он. – У меня есть все!

– Информация, – ответила Марина.

– Чё? – заржал Карась. – Я тебе что, справочная?! Иди тусуйся!

От тычка кулаком в живот его согнуло пополам, а удар коленом в лицо опрокинул на большие мусорные пакеты. Один из них порвался, и зловонное содержимое вытекло наружу.

– Тварь! – завизжал барыга, барахтаясь в ароматных рыбных потрохах.

– Не выражайся! – прикрикнула Марина. – Я задам тебе один вопрос…

– Да вот хр…н тебе! – выплюнул Карась окровавленными губами.

Марина вытащила из ножен на поясе широкий нож.

– Ты меня перебил, а это невежливо. Продолжаю. Год назад на этом самом месте был убит мужчина. Стал случайной жертвой перестрелки. Ты постоянно здесь трешься, и знаешь, кто это сделал.

– Ты куда лезешь?! Да тебя раком нагнут! – злорадно выкрикнул Карась. Раздался свист рассекаемого холодной сталью воздуха. Барыга завыл, схватившись за плечо, из которого торчал нож. Она подлетела к нему, одновременно зажимая рот ладонью, а другой загнала нож по самую рукоятку.

– Не ори! Люди спят! – зашептала она в искаженное гримасой боли лицо.

Испуганный Карась вспомнил все, в красках и деталях. Хотя у Марины не было полной уверенности, что он вообще что-то знал. Она почти каждую ночь приходила в этот полутемный переулок за рестораном, в надежде найти хоть какую-то зацепку. И этот продавец дури настолько ей примелькался, что начать она решила именно с него. И не зря. Карась действительно кое-что видел, а нож, медленно и грустно проворачиваемый в ране, сделал его настольно красноречивым, что сам Аристотель нервно курит в сторонке.

«Значит, хозяин биллиардных клубов… Алтуев. Уже что-то!», – Марина медленно уходила к машине.

– С..ка! – выл ей в спину Карась. – Честного человека пером тыкать?! Да еще по еб..лу ногой бить?! Что за беспредел!

***

– Это вам от нашего уважаемого гостя, – официант, учтиво поклонившись, поставил перед очаровательной зеленоглазой блондинкой бутылку «Вдовы Клико».

Марина повернулась и кивком поблагодарила импозантного мужчину с модной бородкой и со снисходительным взглядом. Взглядом хозяина жизни.

Предсказуемо… Думала, что будет сложнее. Но не зря же она угробила пять дней на слежку и сбор информации о нем, а потом столько времени потратила у зеркала, наводя красоту. Да еще выкинула кучу денег на парик, платье и туфли. Если честно, за последнее время она привыкла к несколько другой моде: к свободной куртке, армейским штанам и кроссовкам. А из всех причесок предпочитала собранные в хвост волосы, перетянутые обычной резинкой.

Мужчина кивнул в ответ и подошел к ее столику.

– Разрешите представиться. Владимир, – улыбнулся он, отодвигая стул, – Позволите?

Она мило улыбнулась.

– Олеся. Конечно, присаживайтесь.

– Я вас никогда здесь не видел, Олеся, – сказал Владимир, разливая шампанское в бокалы.

– Я здесь в первый раз, – невинно ответила Марина.

– Вы приезжая? Давно в нашем городе?

– Недавно.

По понятным причинам ей пить с ним шампанское и точить лясы не хотелось абсолютно. Видно, придется форсировать события.

– Я одинокая женщина, ищущая романтики. Ведь ее так не хватает в нашей жизни, – Марина грустно вздохнула. Многозначительно погладила ножку бокала.

Владимир все понял. К чему эти прелюдии? А эта Олеся видно редкостная шалава, вон как глазками своими стреляет, да губки облизывает! А шампанское можно и после выпить.

Владимир вынул из дорогого портмоне деньги. Гусарским жестом швырнул их на стол. Встал, щелкнул пальцами двум своим телохранителям, сидящим за столиком в углу. Протянул ей руку.

– Олеся, просто очарован вами. Продолжим наше знакомство в более уютной обстановке?

***

Владимир, лежа на паркете, с ужасом смотрел на свои поломанные пальцы на левой руке. Правой вытирал кровь с разбитого лица.

– То есть, тебе очень жаль, что так получилось с моим мужем? – Марина сидела на роскошной кровати и вертела в руке нож для колки льда. – Ты, ублюдок, начал ту пьяную стрельбу, погиб человек, а теперь тебе просто жаль?

Нож со свистом опустился на сломанную руку, пригвождая ее к полу. Вопли.

– Это не я! Не я убил в твоего мужа! – запричитал Владимир. – Это Альфред Возняк! Это он! Это не я!

– Ты или не ты, я разбираться не буду. Главное, ты начал ту перестрелку! – она выдернула нож из его ладони.

***

Альфред с удивлением глазел в огромный экран телевизора. Симпатичная журналистка вещала:

– Сегодня утром в гостиничном номере обнаружено тело бизнесмена Владимира Алтуева. Он был убит ножом для колки льда. Следствие пока воздерживается от комментариев. Поиски убийцы по горячим следам результатов не принесли…

Альфред усмехнулся. Интересно, кто его кокнул таким оригинальным способом? Прямо как в одном известном фильме, с Шэрон Стоун в главной роли… Ну спасибо, это было весьма вовремя!

– Бизон! – крикнул Альфред.

В кабинет вошел детина размером с трамвай, в костюме и с каменным лицом.

– Пробей там по своим каналам, кто этого выскочку Алтуева приговорил? В деталях. А то понятно, что ничего не понятно, – приказал Альфред.

Бизон кивнул.

***

Марина сидела в дворе дома Артура и смотрела, как догорают ее роскошное платье, парик и туфли. От контактных линз с непривычки слегка зудели глаза.