Текст книги "Beyond the walls of Belivouc / По ту сторону стен Беливука (СИ)"

Автор книги: Delo-Tabak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Гойко приступил к раздаче материала, попутно рассказывая о том, как будет построено обучение на следующий семестр.

– Ты не желаешь провести время со мной сегодня вечером? Мне было бы интересно узнать и о вашей школе. Тем более, сегодня вечером мои друзья устраивают небольшую вечеринку, пойдешь?

– Было бы здорово, правда, – Гриффиндорке показалось это весьма заманчивым, ведь она так давно не была на мероприятиях подобного рода.

***

После трех уроков Гермиона уже возвращалась по длинным коридорам к себе в комнату. Она рассуждала о том, что ей стоит надеть на сегодняшнюю встречу. Мысленно та перебирала всеразличные образы и, остановившись на одном, постаралась детально его запомнить.

Время подходило к семи часам, и Гермиона, практически готовая, направилась в ванную комнату. Девушка уложила прямые волосы и сделала легкий вечерний макияж, акцентировав внимание на глазах. Встав немного поодаль от зеркала, она внимательно окинула себя взглядом. Неброский макияж отлично сочетался с облегающим черным платьем, которое она одевала не так часто из-за декольте. «Последний штрих» – подумала про себя девушка и взяла флакон с любимым ароматом. Теперь она выглядела совершенно иначе. Статная и утонченная, совершенно не похожая на привычную всем Гермиону.

Она открыла дверь ванной комнаты и стремительно направилась в сторону выхода, прихватив с собой небольшой клатч. К большому ее сожалению Малфой сидел на диване, потягивая огневиски и что-то читая. Она уже морально подготовилась, что сейчас он обязательно выдаст пару язвительных шуток. И она была права.

Малфой оторвал глаза от книги и с прищуром всю ее осмотрел.

– Грейнджер, ты не боишься, что тебя трахнут? Или ты наоборот, на этот раз ищешь именно такое приключение? – в его глазах промелькнуло что-то дьявольское.

– Малфой, вот почему ты не можешь быть просто нормальным человеком? Просто иногда промолчать? Это правда, так сложно? – Грейнджер была как никогда серьезна.

Прошлой ночью она лежала и думала о том, что в Слизеринце все же есть что-то человеческое. Всю ночь она размышляла, что он не оставил ее на произвол, не сбежал как трус. В той комнате она на секунду смогла ему довериться, и прочувствовать его. Его силу и выдержанность. Да, он по-прежнему был заносчивым, грубым и напыщенным индюком, но вчера он показал себя с другой, и даже, возможно, с настоящей своей стороны.

– Ну, может если бы ты не была грязнокровкой, я бы прокатил тебя на своей метле, – приподняв бровь, снова отпустил шутку блондин. Но Грейнджер лишь закатила глаза и, цокнув языком, поспешила удалиться.

========== Глава 8. Вечер с Риггероном ==========

Гермиона неторопливо шла в сторону огромного шатра, располагающегося прямиком за пролеском. Старшекурсникам было дозволено устраивать приемы и вечеринки раз в неделю, при условии, что все мероприятия будут проходить подобающим образом.

Подойдя к шатру, она увидела девушек и юношей с различных факультетов, которые вовсю веселились, потягивая различные коктейли и огневиски. По всей округе разливалась веселая музыка, которая создавала непринужденную атмосферу, а поляна, на которой располагался огромный шатер, была усеяна цветами и декоративными фонариками.

– Я рад, что ты пришла, – приятный голос Хойта пролился за ее спиной, от чего она немного вздрогнула, – ты потрясающе выглядишь, – подметил Риггерон.

– Спасибо, – немного смущенно поблагодарила Гермиона.

– Пойдем, я приготовил для нас столик.

Столик располагался недалеко от танцпола, потому звучание музыки совсем не отвлекало бы их двоих от дальнейшей беседы. Молодой человек откупорил бутылку хорошего красного вина, и они выпили бокал за их первую встречу.

– С кем ты живешь в комнате? – сделав глоток и отставив бокал, спросил Хойт.

– С парнем, который учится на другом факультете, но честно сказать, для меня это большое испытание, он сущая задница, – засмеялась Гермиона.

– В смысле?

– Ну, скажем так, у нас разные взгляды на мир Магии и на все то, с чем он связан – завуалированно сказала девушка, не желая говорить правду.

Но Хойт прекрасно понимал, что она имеет ввиду. Риггерон ненавидел Малфоя, пожалуй, больше, чем все Гриффиндорцы вместе взятые.

– Но я в выигрышном положении, на самом деле, – снова начала Грейнджер, с легкой улыбкой на лице.

– Что ты имеешь ввиду?

– Он не может терроризировать меня, – она улыбнулась, – спасибо Мерлину, за Непреложный обет, – она громко засмеялась. И Хойт улыбнулся ей в ответ.

Они просидели за приятной беседой около нескольких часов, выпивая и смеясь, попутно слушая музыку, которая раз за разом сменялась на более плавные мотивы.

– Может, потанцуем? – допивая очередной бокал вина, предложил Хойт.

Они направились на танцпол и юноша робко обхватил свою спутницу за талию, уверенно поведя ее в ритм музыке. Гермиона превосходно владела танцем, и раскованно следовала за партнером, плавно скользя по полу. Она сократила дистанцию между ними, и закрыла глаза, слегка опустив голову на плечо молодого человека.

В эту же секунду в ее мыслях возник образ Малфоя, тот самый, который она никогда не видела до той ситуации ночью. Она судорожно мотнула головой и открыла глаза.

– Все в порядке? – Йсолонец обратился к ней, продолжая медленно двигаться в ритм, поддерживая танец.

– Да, все хорошо, я думаю это из-за вина, – немного смутилась Гермиона. – Вообще, мне стоит пойти спать, время уже за полночь…

– Если ты действительно этого хочешь, то я не смею задерживать тебя, – добавил Риггерон и остановил их танец. – Пойдем, я провожу тебя, – добавил он, направившись к выходу из шатра.

– Я дойду сама, правда, не стоит, – робко улыбнулась Гриффиндорка, стоя уже у выхода, – тут пару метров всего лишь.

– Как скажешь, если тебе хочется побыть одной, я не буду навязывать свое общество, и, спасибо за вечер, это было превосходно, – Хойт взял ее за руку и, поднеся ее к губам, нежно поцеловал.

Гермиона улыбнувшись, направилась в сторону замка, минуя пролесок и сады.

Хойт Риггерон показался ей очень милым, воспитанным и внушающим доверие. Он чем-то, даже, напоминал ей Гарри. Приятное чувство, оставшееся от вечера, прокатилась теплой волной по всему телу, и она улыбнулась сама себе.

Зайдя внутрь замка и покачиваясь из стороны в сторону, девушка балансировала среди коридоров, стараясь как можно бесшумнее прокрасться в комнату. Подойдя к двери, Гриффиндорка отдернула ручку и, поняв, что Малфой не такой уж и дурак, она достала палочку, чтобы применить отпирающее заклинание. Она глубоко вздохнула, язык начал прилипать к небу, а руки были едва послушными.

Гермиона почувствовала, что алкоголь начинает действовать с каждой минутой сильнее, и ей с большим трудом удается стоять на ногах. Она громко постучала в дверь и прислонилась сбоку к стене.

– Грейнджер?! – фигура Слизеринца появилась в дверном проеме. Гермиона сделала шаг навстречу, чтобы войти, цепляясь за дверные косяки.

– Да ты в стельку! – с усмешкой бросил блондин, пятясь назад и наблюдая за раскляченной походкой Гриффиндорки. Впервые в жизни ему довелось увидеть зубрилу Грейнджер в таком виде; волосы небрежно лежали, тонкая бретель платья спала с острого плеча, а ее походка было совсем неуверенной.

– Заткнись, Малфой, – холодно бросила та и, сделав еще один шаг, споткнулась о пуфик, стоявший возле камина. Гермиона с грохотом полетела вниз.

– Грейнджер! Ты в своем уме! – прошипел Малфой, – ты поднимешь на уши всех!

Но Гермиона лежала неподвижно, практически не подавая признаков жизни. Малфой посмотрел с минуту, затем подошел к ней.

– Вставай и вали в душ, это тебя отрезвит, – возвышаясь над ней, скомандовал блондин.

– Я не могу.

– Я не набивался в твои няньки! Если не умеешь пить, то не пей! Не знала?

Но Гермиона уже ничего не могла ответить.

– Черт тебя дери, ты мне будешь должна! – он взял ее за руку и помог встать. – Это последний раз, когда я оказываю тебе услугу, – стиснув зубы, выпалил Слизеринец.

Лишь от одной мысли, что он помогает Грейнджер – уже бросало в дрожь. Как он, Драко Малфой, вообще мог вершить благие дела?

– Главное, что бы ты протрезвела, – вновь начал тот, – мне не нужны из-за тебя проблемы.

Он повел ее в ванну, и усадил на край.

Выглядела она смешно, тушь немного осыпалась, глаза были стеклянные, и все ее тело было расслабленным.

Малфой потянулся за душем, и, включив на полную ледяную воду, обдал ее с ног до головы. От такой неожиданности Гермиона подскочила и, не удержавшись, перевернулась в ванну, ударившись головой. Драко и сам не ожидал того, потому окатил вдобавок и себя.

– Твою мать! Грейнджер! Сколько от тебя проблем! – он грубо схватил ее за руки, и потянул обратно на бортик ванной.

– Сиди ровно! – рявкнул он, содрогаясь от холодной воды.

Гермиона была вся сырая насквозь, легкое платье налипало от влаги на ее хрупкое тельце.

Малфою даже как-то понравилось, что он может так грубо дергать ее за запястья, и откровенно говоря, весь ее вид был каким-то жертвенным. Он отодвинул сырую прядь с ее лица, что бы посмотреть на ее глаза. Тушь окончательно размазалась, оставив несколько серых полос на щеке.

– Приходи в себя! – он похлопал ее по щеке, и та, распахнув глаза, в полном непонимании попыталась отвесить ему оплеуху. Но блондин вовремя поймал ее руку.

– Ты в своем уме? – резко дернув ее на себя, прошипел тот, держа ее за запястья около своей груди. – Я с тобой вожусь здесь, а ты, сучка, руки распускать решила? – Гермиона внезапно задрожала, то ли от холода, то ли от страха.

Их лица были настолько вплотную, что она могла видеть, как у Драко от ярости желваки ходят ходуном. Она посмотрела в его глаза, которые, казалось бы, покроются пеленой от злости, невероятно холодные и пустые. Таким она его не видела, и с этой минуты она поняла, что в таком состоянии он мог сделать все, что в голову взбредет. Ведь один Мерлин знал, что на уме у Слизеринского принца.

И Малфою нравилось быть таким. Чувствовать свое превосходство над людьми, причинять им боль. Это было вроде помутнения рассудка; стоило его хотя бы немного вывести из себя, он в одночасье превращался в неуправляемого демона.

Он смотрел на нее, видя, как она боится, как старается спрятать глаза. Ей так хотелось куда-нибудь забиться, подальше, от этого пожирающего взгляда, выдернуть свои руки из этих цепких пальцев. И он это все чувствовал. Чувствовал и ее стеснение, оттого, что он настолько близко сейчас, да еще и в такой неловкой, для нее, ситуации.

– Драко, пожалуйста… – дрожащим голосом вымолвила она, прося ослабить хватку. Уголки его рта судорожно подёрнулись, как только он уловил странное чувство; мурашки забегали по всему его телу, и где-то, внизу живота приятно потянуло, да и весь он начал напрягаться. Парень очень хорошо знал это чувство, потому резко выпустил ее руки.

Гриффиндорке показалось это странным, что он в момент отпустил ее и стрелой выскочил из ванной комнаты. Она же вышла в гостиную через пару минут, и уже более уверенно побрела к своей комнате.

– Где так спаивают зубрил? – бросил Малфой стоя возле своей двери спальни.

– Это не твое дело, Малфой, просто спасибо.

– Запомни раз и навсегда, Грейнджер, все, что я делаю, не несет никаких благих намерений, – Слизеринец мотнул блондинистой головой и резко хлопнул дверью.

Девушка зашла в свою комнату и наконец, плюхнувшись на кровать, она уставилась в окно. «Что это было?» – подумала она, вспоминая как буквально двадцать минут назад Малфой смотрел на нее. Сверлил ненавистным взглядом, и всем своим видом показывая, как его трясет от нее, в дурном смысле, конечно. Неужели он мог ей что-то сделать? Мог и может. И сделает, если она не научится за себя постоять. Единственное, что ее огорчало – мысли о том, что он может быть нормальным и сносным человеком. И он даже практически смог это доказать.

========== Глава 9. Неловкая ситуация ==========

На следующий день Грейнджер проснулась с дикой головной болью. Похмелье принесло не только ее, но и ужасную слабость по всему телу, сопровождавшуюся тошнотой. Найдя в себе силы, она приняла душ, едва не уснув стоя в нем и, затем направилась в столовую, чтобы выпить чашку горячего, крепкого чая. Спустя некоторое время, Гермиона поняла, что лучше ей не становится. Тогда же она попыталась найти зелье, которое ей смогло бы помочь, но ее попытки не увенчались успехом, потому как последние свои запасы она потратила на Малфоя. День проходил в непривычном, похмельном коматозе, от чего она решила пропустить все занятия и прилечь вздремнуть.

Она проснулась поздним вечером от того, что из соседней комнаты раздавались непонятные шорохи. Девушка прислушалась: за соседней стенкой Малфой нашептывал свое, пожалуй, излюбленное заклинание для создания огневиски. Девушка сразу поморщилась и скукожилась от одной только мысли об алкоголе. Внезапно голос поутих, и послышали шаги в сторону ее двери.

– – Эй, Грейнджер, ты жива там? – раздался голос Драко за дверью.

Гермиона лежала неподвижно, до сих пор испытывая жуткое похмелье, которое, как ей казалось, никогда не пройдет. Сейчас она крайне не хотела, чтобы Слизеринец видел ее в таком виде, потому как вся эта ситуация – отличный повод для дальнейших насмешек и издевок в ее адрес.

– Грейнджер? – вновь окликнул ее тот.

Но Гриффиндорка и на этот раз не подала виду, оставшись молча лежать на кровати, в надежде, что он уйдет. Через несколько секунд она услышала, звук открывающейся щеколды на двери, и в нее зашел Драко.

– Черт, Малфой, выйди вон! – через одеяло из последних сил пробормотала Гермиона.

– Вставай, это не пройдет до завтра. Я знаю это дерьмовое чувство. Тебе надо выпить.

От этих слов Гермиону чуть вновь не вывернуло наизнанку, и она заелозила на кровати, с головой укутанная одеялом. Малфой же знал не понаслышке об этом дико-отвратительном чувстве.

К тому же, им нужно было явиться на олимпиаду через пять часов, чтобы не подпортить статистику посещаемости их школы. И единственным, как показалось тогда Малфою, средством спасения являлось употребление небольшого количества алкоголя, для снятия похмельного синдрома.

– Я не буду больше пить, отвали от меня, – вновь промолвила Гриффиндорка.

– Черт, Грейнджер, я не собираюсь получать выговор и прочее дерьмо от деканата за все пропуски, только из-за того, что ты не умеешь пить. Вставай немедленно и пошли, пропустишь парочку и будешь как новенькая, – выпалил блондин на одном дыхании.

– Нет, мне все равно, пусть пишут, что хотят, – наотрез отказываясь вставать, добавила та.

– Ну, уж нет. Сказал, пойдешь – значит пойдешь! Я не хочу получать из-за тебя сниженные баллы! Отец мне башку отвернет! – раздражаясь, фыркнул Слизеринец и, отдернув одеяло, потащил Гермиону за руку.

Она попыталась сопротивляться, но поняла, что это бесполезно, медленно покинула кровать. Девушка вышла в гостиную и, полулежа расположилась, на диване, прикрывая лицо ладонью.

– Нда. Ну и вид у тебя, Грейнджер, – оценивающе начал Драко, разглядывая ее.

Он плеснул в стакан небольшую порцию огневиски и поднес напиток к носу Грейнджер, от чего та отмахнулась рукой.

– Я не буду пить это, меня сейчас вывернет, Малфой просто прикончи меня уже, наконец, и все. Ты так давно этого хотел.

Но Малфой лишь залпом прикончил стакан и последовал наливать следующий.

– Все, давай! Говорю же, полегчает тебе! – суя ей под нос следующую порцию, начал он, – ну, черт возьми, давай я буду делать это с тобой! – неохотно добавил Малфой, и Гермиона приоткрыв один глаз, покосилась на него.

– Хорошо, я выпью, пересилю себя, но одна я это делать не хочу. Я не привыкла, – томно протянула та, протягивая трясущуюся руку в его сторону. Он передал ей стакан, и, взяв второй, щедро плеснул себе больше половины.

– Видишь, вот! Я пью с тобой, все нормально, – Драко неловко ударил стаканом об ее стакан и, залпом осушив его, отвернулся от девушки в сторону.

Гермиона медленно поднесла спиртное к сухим губам и, зажмурившись, заставила себя сделать пару глотков. Она моментально почувствовала крепкий градус и едва сдержалась, что бы не вернуть выпитое обратно. Она просидела еще пару минут, прежде чем сделать еще несколько глотков, в то время как Слизеринец пропускал один за другим стаканы со спиртным.

– Мне уже достаточно, я чувствую, что меня поменяло, – Малфой сел рядом на другом конце дивана, наблюдая, как Гермиона постепенно набавляет темп.

– Еще один? – уточнил он, глядя, как она медленно садится на диван из лежачего положения.

– Пожалуй… Это действительно работает, – отдергивая шелковый пеньюар, произнесла она. Девушка чувствовала, как ее сосуды постепенно расширялись, и неприятное чувство сменялось на более легкое. Она пропустила еще один стакан крепкого напитка и поняла, что алкоголь вновь начинает бушевать в ее крови.

– Ну и какого черта? Малфой? Я чувствую, что я снова пьяна, – рассеянно, вымолвила она, глядя на него.

– И что? Это пройдет, тем более ты не такая пьяная как вчера. Я тоже не трезв, к твоему сведению.

Парень потянулся за огневиски и плеснул чуть меньше, чем в предыдущие разы, рассчитывая, что это будут последние стаканы. Он протянул ей выпивку, немного пододвинувшись ближе, и девушка не глядя на него взяла стакан в руку, слегка дотронувшись пальцами до его холодной руки. Малфой сразу же обратил на это свое внимание.

– Грейнджер, а с кем ты так чертовски вчера накидалась?

– С Хойтом Риггероном. А что это тебя так волнует? – подняв одну бровь, спросила Гермиона. Малфой немного поменялся в лице, и девушка это заметила.

– Да нет, мне плевать, просто интересно, где так спаивают зубрил, – он добил залпом порцию и с лязгом отставил стакан на пол, уставившись на камин. Он чувствовал небольшое головокружение и легкость по всему телу, которая плавно им овладевала.

– Что, Малфой, что-то не так? – шутливо отозвалась Грейнджер.

Она чувствовала себя куда лучше, чем прежде, и более раскрепощенно, позволяя себе говорить с ним в таком тоне. Он посмотрел на нее, сидя к ней в пол оборота. Грейнджер заметила, что взгляд Слизеринца был совершенно невозмутимым и достаточно спокойным, да и весь он сам был чересчур расслаблен.

Сейчас она не казалась ему какой-то противной и грязной, как он обычно считал. Малфой прекрасно знал все коварство алкоголя, но почему-то достаточно легко повелся на это, повернувшись полностью к ней.

Теперь они сидели напротив друг друга, в свете огня, который играл тонкими языками пламени в старинном камине, отбрасывая едва уловимые тени на их лица. И будто бы каждый из них что-то выжидал.

Гермиона сидела не шелохнувшись, улавливая в полумраке пронзительный взгляд Слизеринца, которым, словно змей, он гипнотизировал ее. Малфой едва заметно сократил дистанцию между ними, и теперь находился вплотную у ее лица. Он разглядывал ее так, словно она была его жертвой.

Гермиона прекрасно понимала, что времени остается все меньше и меньше до совершения одной из самых роковых ошибок в ее жизни, но странное чувство не позволяло ей вымолвить и слова. И она не понимала саму себя; как она, девушка из совершенно других миров позволяет себе вот так вот сидеть и бездействовать…

Малфой уже склонился к ней настолько близко, что та могла уловить его горячее дыхание на своей коже.

– Я же знаю, ты хочешь меня, – искушающе прошептал он с нагловатой улыбкой.

Гермиона опустила глаза, стараясь не смотреть на Слизеринского принца. Через секунду она почувствовала, как мягкие губы парня с жадностью примкнули к ее губам, а его руки нахально заскользили по талии, сминая шелковую ткань ее пеньюара. Она слегка подалась назад, в надежде, что он разорвет поцелуй, но он был настойчив и потянулся за ней, подхватывая ее за талию и не давая полностью лечь на диван.

И она сдалась, согласившись на его поцелуй.

Он играл с ней, вынуждал и искушал, зная, что она не сможет устоять. Он оторвался от ее губ и жадно принялся усыпать ее шею нежными поцелуями, плавно укладывая ее на диван. Горячее дыхание обжигало кожу девушки, от чего по всему ее телу мелкой россыпью образовались мурашки. Она вдыхала его запах, который беспощадно сводил ее с ума. Ладан и мирр – горькие братья аромата смерти и веры.

Гермиона робко коснулась его щеки своей ладонью и плавно заскользила пальцами к платиновым волосам. И вновь в ее голове всплыла мысль о неправильности ее поступка.

– Драко…

Этот отрывистый шепот вырвался у нее непроизвольно, и был едва ли похож на протест.

– Ты хочешь, чтобы я прекратил? – хрипло выдохнул он, вновь припадая к ее телу.

Он чувствовал некую борьбу внутри нее, которая все больше и больше подстегивала его овладеть ей. Оторвавшись от ее шеи, вернулся к бархатистым губам и прижал ее к себе намного сильнее, чем в первый раз. Он выжидал, когда она сдастся, окончательно и бесповоротно покориться его чарам и позволит овладеть собой.

– Все в порядке, Грейнджер, – прошептал он у ее губ. – Не отодвигайся от меня.

В ее широко открытых глаза он прочел легкую боязнь.

– Это все… все, какое-то…

– Тебя пугает мужская ласка? – с некой издевкой прошептал он. – Или моя?

Но Гермиона не могла и вымолвить и слова, до сих пор метаясь внутри себя. Руки парня потянулись к ее аккуратной груди, скрывавшейся под шелковой сорочкой. Он принялся поглаживать и сжимать ее, чувствуя, как под его теплыми ладонями твердеют ее соски.

– Как тебе, Грейнджер? – медовым голосом прошептал он.

Такая ласка подействовала на нее, как колдовство, и она непроизвольно вцепилась ногтями в его плечи, чувствуя, как постепенно она становится влажной.

– Мне не стоило было… позволять тебе, – шептала она.

– Конечно, не стоило… – согласился он, прижимаясь еще теснее. – Скажи мне, что бы я перестал, Грейнджер, – прошипел он. – Скажи мне, что тебе не нравится.

Периодически он становился несколько грубым, от чего Гермиона испытывала особое волнение. Она никогда прежде не испытывала подобного с мужчиной, потому как ясно решила для себя, что ее первая близость будет исключительно с любимым человеком.

Все ее тело было наполнено сладкой истомой, и Малфой это чувствовал. Когда он сжимал ее, жадно целовал, то сразу же улавливал вибрации ее тела, которое отвечало на каждое его прикосновение. Вся она содрогалась прерывисто дыша.

Он подтянулся немного выше к ней. Когда он отвел ее ногу чуть в сторону, их тела оказались вплотную друг к другу. Гермиона чувствовала разгоряченную плоть Слизеринца, который, уже изнемогал от желания. Он гладил ее бедра, поднимаясь выше и вновь возвращаясь обратно, все также продолжал хищно ее целовать. В один момент он коснулся ее, чувствуя, как вся она полыхает, от чего короткий стон непроизвольно вырвался из груди Гермионы.

Девушка не могла вымолвить ни слова под этим сладким гнетом.

Он резко разорвал их поцелуй, и, отскочив от нее, словно его ударило током, встал неподалёку от нее.

– Пора собираться, надеюсь, ты пришла в себя. – Поправляя взъерошенные пряди волос, сухо бросил он.

Гермиона посмотрела на него с каким-то непониманием и, отдернув пеньюар, поспешила молча удалиться в свою комнату. Захлопнув дверь с обратной стороны своей спальни, она облокотилась на нее и зажмурила глаза что есть силы. В этот момент ее терзали лишь две мысли: «какого черта она творит?» и «какого черта творит Малфой?»

Грейнджер не могла понять своих чувств, а уж тем более чувств непредсказуемого Слизеринца. Покопавшись в себе, она поняла, что не честно поступает в первую очередь по отношению к себе, ведь Хойт действительно был для нее объектом, вызывавшим неподдельный интерес, а Малфой – отъявленная скотина, портившая ей жизнь с самого их знакомства.

Ей стало ужасно стыдно за свой поступок, потому как она поняла, что и Малфой производит на нее странное впечатление, под влиянием которого она наломала дров.

Стараясь разложить все в своей голове и максимально детально проанализировать все случившееся, она попутно начала собираться на занятия.

========== Глава 10. Коридоры Беливука ==========

Через полтора часа девушка вышла из своей комнаты, и, поняв, что Малфоя нет ни в его спальне, ни в гостиной, она направилась на урок, который был перед олимпиадой.

Гермиона бросила взгляд на часы, и заметила, что она едва ли успевает к началу. Она ускорила шаг к западной башне Беливука, минуя несколько коридоров и множество кабинетов. И вот она на месте.

Аккуратно постучавшись в дубовую дверь, девушка зашла внутрь.

– Простите за опоздание. Могу ли я присоединиться? – робко спросила она глядя на преподавателя.

– Разумеется. Проходите, мы еще не начали. – Приветливо ответил мистер Зарник.

Клиф Зарник был очень добродушным преподавателем, кроме того, он имел хороший вкус в одежде и очень следил за собой. Именно поэтому он выглядел на лет десять моложе своих лет и был абсолютным любимцем среди учеников Беливука.

Гермиона не теряя ни секунды, вошла в огромное помещение башни и села возле Хойта. Он всегда выбирал первую парту на интересующих его предметах, потому место с ним было всегда свободным.

– Рад видеть тебя, как ты? – с улыбкой отозвался Хойт.

– Спасибо, немного пришлось задержаться, кхм… – сглатывая, промолвила она, аккуратно оборачиваясь назад в поисках Драко. И как только она увидела сидящим его в дальнем правом углу, резко отвернулась. Она успела поймать краем глаза его холодный и презрительный взгляд в их сторону.

– Что-то не так? – вновь обратился к ней Риггерон и обернулся назад.

– Нет нет, все в порядке, я просто думала, что мой сосед по комнате не пришел на занятия, а сегодня олимпиада… Только и всего… – нервничая начала оправдываться она.

– Ах, ты о Малфое младшем… – холодно бросил Хойт, глядя куда-то сквозь преподавателя, который что-то усердно рассказывал о созвездиях, – кстати, олимпиаду перенесли на следующую неделю. Это приказ Ланга.

– Эм, правда? Слава Мерлину… – неуверенно обронила девушка, – а вы, кстати, знакомы с Малфоем? Какой раз я забываю это спросить… – после короткой паузы добавила она.

– Скажем так, что-то типа того, – юноша повернулся к ней и демонстративно убрал невидимый волосок с ее жакета.

Гермиона улыбнулась Хойту. Он чувствовал, как Малфой в эту минуту сверлит его взглядом, едва ли не проклиная его.

Малфой и в правду всю лекцию не сводил глаз с ненавистного Хойта. Периодически он старался отвлекаться на преподавателя, на все различные астрономические приборы, на огромный купол, на все, что его окружало вокруг, но так или иначе взглядом он возвращался к этой парочке.

Он не мог до конца понять, почему его каждый раз так подергивало от прикосновений Риггерона к Грейнджер. И он рассуждал, что его он ненавидел настолько сильно, что даже флирт с ненавистной Гриффиндоркой вызывал у него непонятную агрессию.

Всю лекцию он наблюдал за ними, как они умудрялись хихикать на первой парте, прямо перед носом преподавателя и это определенно выводило его из себя. Слизеринец предполагал, что Хойт делает это нарочно, чтобы суметь как можно ближе подойти к нему и отомстить за все те вещи, которые были известны только их семьям.

Как только преподаватель отпустил поток, все ученики ринулись по своим комнатам. И только Грейнджер и Риггерон не торопились отправляться спать.

– Пойдем, я кое-что тебе покажу, – загадочно промурлыкал парень, и потянул девушку за руку.

Подобные вещи вызывали у Грейнджер неподдельный интерес, потому она покорно последовала за ним. Они покинули башню и направились в сторону спален по едва освещенным коридорам замка. Теперь уже, находясь рядом с Риггероном наедине, она поняла, что питает к нему едва уловимую симпатию. Он дарил чувство спокойствия, был уравновешенным и казался каким-то не таким как другие.

Гермиона решила для себя, что та ситуация с Малфоем – вроде некой ее оплошности, некой оступки, ведь каждый хоть раз, да ошибался. И идя по длинному коридору, вместе с Хойтом, она решила раз и навсегда забыть вечер со Слизеринцем, будто этого и вовсе с ней не происходило.

Они неспешно брели в сторону спальни Гриффиндорки, болтая о всяком и попутно шутя. Полуночный холод тянутся по опустевшим коридорам замка, отчего у девушки проступили легкие мурашки, и Хойт обратил на это внимание:

– Возьми, ты замерзла, – он стянул с себя мантию и накинул ее на плечи Гермионы. Она радушно приняла жест парня и робко улыбнулась.

– Спасибо, но, а как же ты? – поспешила узнать Гермиона.

– Не переживай, я не мерзну…

Они практически подошли к повороту, за которым находилась ее комната…

Хойт с каждой секундой сокращал шаги, замедляя темп. В конечном счете, он остановился возле поворота и робко взял холодную руку Гермионы. Девушка остановилась вслед за ним и с легким удивлением посмотрела в его глаза.

– Ты очень красива… – подметил Риггерон глядя на лицо Гермионы в свете догорающих факелов.

– Спасибо, – смущенно ответила та, непроизвольно сжав руку парня.

Она уловила его проницательный взгляд, несший в себе какую-то загадку. Он показался ей куда более манящим, чем все те взгляды, которые она когда-либо видела.

Факелы постепенно догорали, добавляя еще большее таинство этому моменту. Она чувствовала, что ее интерес стремительно возрастал, отдаляя Малфоя и прочих мимолетных мужчин куда-то в закрома ее сознания. Риггерон стоял напротив нее, теперь уже держа ее холодные ладони в своих, и тянул время, будто не зная, что сказать. А она стояла и ждала, сама не ведая чего, но ждала, наслаждаясь этим моментом в полной его мере.

– Я так часто о тебе думаю в последнее время… – смущенно признался парень, – наверно это звучит даже как-то глупо от такого как я, ну я имею ввиду, я не какой-то юнец, что бы говорить о таких вещах, но, черт возьми, я почему-то захотел тебе сказать об этом.

И он, правда, никогда не говорил ничего подобного, разве что однажды, когда он был влюблен в девушку с потока, и Гермиона немногим была похожа на его первую любовь.

Они стояли друг напротив друга, и Хойт сделал первый шаг. Риггерон неторопливо припал к губам Гермионы, и та с нежным трепетом обняла его за широкую талию, отвечая на его поцелуй.

Он аккуратно притянул ее к себе, и она почувствовала его ладони на своей спине и пояснице. Им казалось, что времени больше не существует, что оно растворилось где-то в этом бесконечном поцелуе. Вокруг уже ничего не существовало, только он, она и этот волнующий момент.

Гермиона приоткрыла глаза, почувствовав некий дискомфорт за своей спиной, будто кто-то сверлил ее взглядом. Она украдкой разорвала поцелуй и повернулась назад.

«Малфой» – рассеяно, с негодованием подумала она, взирая на презрительное лицо Слизеринца, который остановился у поворота. Он медленно последовал в гостиную, делая вид, что ему совершенно не интересно, чем занимается грязнокровка с его ненавистным врагом. Через несколько секунд дверь гостиной захлопнулась с такой силой, что едва не слетела с петель.