Текст книги "Игра скомороха (СИ)"

Автор книги: Ddntes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

   Нет, нельзя вспоминать, нельзя! Уже идет миттельшпиль, нельзя отвлекаться. Потом. Все потом, если выживу.

   Самого Евангелиона не видно, только торчащую из брони контактную капсулу. Маленькая... А мне туда лезть. Э-эх.

   – Ты готов, Синдзи? – сзади подошла Акаги. Мисато почти сразу куда-то смылась, стараясь то-ли не попадаться мне на глаза, то-ли самой не видеть мою рожу. Улыбку, кстати, с этой самой рожи, до сих пор убрать не получилось. Адреналин, предвкушение... Хорошо!

   – Да. Да. Готов.

   – Отлично. Одень это, – протягивает мне какую-то дугу...

   Оп-па. Знаменитые неко-ушки... Тьфу, то бишь нейроконтакт.

   – Так?

   – Да. Муроками, Аюко, помогите ему. Ты будешь сидеть там, – показывает на люк контактной капсулы.

   Не надо мне помогать. Сам справлюсь, вручную, без берсерка Ангела порву!

   Раздраженно зашипев на подошедших "помощничков", залетел по стремянке на контактную капсулу, заглянул вниз. Темновато, но достаточно просторно. Сойдет.

   – Вам надо сесть в то кресло. – подобрались "помощнички", – Мы поможем вам закрепиться.

   – Ладно. Ладно. Помогайте.

   Спрыгнуть вниз. Так... Ноги сюда... А что, удобно.

   Помощнички спрыгнули вниз, и начали копаться где-то за спинкой "кресла". Что они там делают?..

   Щелк! Щелк! Щелк!

   Блядь, что это за нахер?! Нафига меня пристегнули к ложе? Попытался подергать зафиксированными руками-ногами – шиш. Надежно.

   – Не беспокойтесь, после того, как Евангелион будет выведен на поверхность, ремни уберут. Все нормально.

   Да какой, нафиг, нормально? Твою же мать... Дайте мне только выбраться отсюда – будет весело. В смысле, весело будет только мне...

   – Закрывайте! – раздался голос сверху, и люк контактной капсулы захлопнулся.

   Ладно. Ждем-с...

   Ждать пришлось недолго, впрочем. Сначала изменилось освещение, замигали диоды на "приборной панели".

   – Синдзи, ты меня слышишь? – это Акаги.

   – Да. Слышу. Зачем ремни?

   – Ремни нужны. Сейчас капсулу заполнит специальная жидкость – LCL. Ты должен ее вдохнуть, не беспокойся, ты не захлебнешься. Жидкость насыщена кислородом, ей можно дышать. Ремни нужны для того, чтобы сдержать судороги при попадании жидкости в легкие.

   А логично. Что-то я этот момент не учел... Но, блин, могли бы объяснить заранее.

   – Понял. Неприязнь крепнет, – сильно крепнет, доктор Акаги.

   Через пару секунд молчания раздался хмык.

   – Готовься.

   Фу-ух. Сейчас будет неприятно. Дюже неприятно.

   LCL заполняла капсулу быстро. Прозрачная, желтоватая, воняет озоном и железом. Бр... Не хочу я ей дышать... Не хочу... А придется...

   Плевать. Кто не рискует, не пьет шампанского, кто не водит Еву, не дышит LCL! Барра!

   Выдыхаю воздух, опускаю лицо насколько могу, и вдыхаю эту херню...

   Грудь прострелило болью, в глазах потемнело. Я начал дергаться, пытаясь выплыть, выбраться отсюда, из этой ловушки... И все кончилось, только нос как будто забит, и привкус дряной.

   Тьфу, гадость.

   Уши забиты, глаза, хоть и не режет, как под водой, но все равно ничерта не видно. Встряхиваю головой, пытаясь разогнать муть, отчего волосы, отросшие за последние пару месяцев заколыхались на голове. Интересное ощущение.

   – Синдзи, как меня слышишь? Не пытайся говорить, мысленно проговаривай слова. Как будто говоришь вслух, но не открывай рта, ты меня понял? – долбануло по мозгам голосом Акаги. Я поморщился.

   – Понял. Слышу. Не идиот. Убавьте громкость.

   – Так нормально? – уже тише, и как-то спокойнее.

   – Да. Нормально.

   – Отлично. Готовься к синхронизации. Майя, начинай...

   – Понял.

   Ну, давайте. Сейчас узнаю, что это за знаменитый процесс синхронизации. О, пошло...

   Стены капсулы замерцали, словно отдалились, начали растворяться... Откуда-то пришло умиротворение, быстро сменяющееся недоумением... Недоверие... И по мозгам ударила тьма.

   ***

   /* Примечание автора. Дальнейшее рекомендуется читать под 2EM13_EM20_Alterna из саундтека второго ребилда. Для тех, кто не в курсе – http://www.youtube.com/watch?v=LnjHhJSCmS8 */

   Отступление. Командный центр. Кацураги Мисато.

   Мисато была раздражена. Мисато была возмущена. Мисато просто бесилась.

   "Маленький гаденыш, торговаться он вздумал! Прибью!"

   Девушка не признавалась сама себе, но ей было стыдно. Какой-то мальчишка, пусть необычный, пусть недомолвками просто выторговывал себе побольше. И не отказался же от пилотирования, а она ему пистолетом...

   Впрочем, на пистолет ему было плевать. Ему повеселиться только дай – ржал как сумасшедший всю дорогу, когда неслись прочь от Ангела.

   "Словно сумасшедший... А ведь и верно! Он же говорил, что у него не все в порядке с головой!" – сама девушка в это не совсем поверила. Ну, придуривается мальчишка, говорит в странной манере, что тут такого?

   Мисато передернула плечами.

   С сумасшедшими... Именно полностью невменяемыми психами встречаться ей доводилось – и во времена сразу после Удара, и во времена боевых действий в Китае и Африке. Особенно в Африке, когда один из жителей деревни, через которую проходила колонна, выскочил на улицу с автоматом, и принялся поливать очередями всех подряд, не разбираясь где свои, где чужие, вопя что-то бессвязное.

   "А теперь такой вот... Мальчишка будет управлять Евангелионом..."

   Мелькнувшая мысль чем-то царапнула девушку. Она нахмурилась.

   "Мальчишка... Сколько ему лет?" – вдруг до Мисато дошло, что же так зацепило ее, – "Тринадцать? Четырнадцать?"

   Капитан, пожалуй не смогла бы сказать, чего было больше в испытываемых ею эмоциях – отвращения к себе, или опаски, густо замешанной на чувстве собственного бессилия.

   "Но Ангелы должны быть уничтожены," – привычная литания помогала слабо, – "Должны быть уничтожены..."

   Мисато тряхнула головой, заставляя себя отвлечься от лишних мыслей.

   – Так нормально? – спрашивала Акаги кого-то в микрофон.

   – Да. Нормально. – Синдзи. По-прежнему резкие, короткие фразы.

   – Отлично. Готовься к синхронизации. Майя, начинай опрос цепей с первого по пятидесятый узлы.

   – Понял, – раздалась очередная реплика пилота.

   – Все цепи отвечают.

   – Настроить гармоники. Сдвиг фазовых параметров, расширить диапазон.

   – Есть.

   – Нечетные гармоники с первой по двадцать пятую настроены!

   – Четные гармоники по двадцать четвертую совпадают!

   – Отлично. Снимаем заглушки, начать процесс синхронизации.

   – Контакты с первого по восьмисотый открыты.

   – Все контакты открыты!

   – Процесс начался!

   – Две целых одна десятая до потенциального барьера!

   – Помех нет!

   – Восемь десятых! Шесть! Четыре десятые! Две! Одна! Барьер пройден!

   – Синхронизация! Шестьдесят два процента!

   "Ну вот и все." – облегченно выдохнула Мисато.

   – Семпай! Гармоники смещаются!

   – Шумы в системе обратной связи!

   – Резонанс четных гармоник!

   – Как так?! – Рицко была взбешена и растеряна.

   – Нечетные гармоники в противофазе!

   – Изменяется сигнал Евангелиона!

   – Разорвать синхронизацию!

   – Сигнал не проходит!

   – Принудительно...

   – Отставить. – холодный голос Икари Гендо резко заставил замолчать всех.

   – Но командующий!.. – Рицко непонимающе смотрела на него.

   – Ждите. Если в течении пяти минут ситуация не исправится, приказываю извлечь капсулу. Не раньше.

   – С... С-слушаюсь. Наблюдать. В случае угасания гармоник пилота докладывать мне, – спокойным голосом сказала Рицко. Если бы Мисато знала ее чуть хуже, она сказала бы, что доктор Акаги резко успокоилась. На самом деле, Рицко была в бешенстве.

   "Сейчас закурит," – и точно, блондинка достала сигареты и зажигалку.

   "Что же случилось? Неужели тоже самое, что тогда, при активации Нулевого?" – Мисато была в смятении. Странный приказ Командующего, поведение Синдзи, – "Может ли сумасшествие быть причиной бешенства Ев? Ведь если подумать, то и Рей не совсем нормальная..."

   – Доктор Акаги! Сигнатура сигнала пилота изменяется! Сигнал Евы приходит в норму!

   – Та-ак... Экстраполируйте тенденцию! – сама Рицко, перегнувшись через Майю уже вовсю щелкала мышью.

   – Смещение накапливается! Приблизительно через тридцать секунд достигнет порога резонанса!

   – Ага... Значит так... Уменьшить передаточный коэффициент цепей с пятой по двадцать шестую на ноль шесть!

   Мисато смотрела на всех этих ученых, операторов, техников, перекидывающихся непонятными словами, какими-то параметрами, и все это – не отрываясь от графиков и таблиц на мониторах.

   "Битва. Это тоже битва, но на другом поле боя. Только дерутся не за метры земли, а за доли процента синхронизации." – пришла в голову мысль.

   – Резонанс!

   – Есть!

   – Тихо! Всем молчать! – Акаги, когда надо было, могла рявкнуть не хуже чем сержант из учебки, – Синдзи? Ты меня слышишь?!

   В командном центре повисла тишина.

   – Да. Слышу. Слышу. – голос сдавленный, веселый.

   Стало сразу легче дышать.

   – Как ты себя чувствуешь?

   – Неприятно. Атакован. Такие ощущения. Был атакован Евой. Не был предупрежден. Неожиданная возможность. Весело! Весело!!!

   Мисато уже хотела рявкнуть на размечтавшегося пацана, но напрягшаяся фигура Рицко остановила ее. Сразу вспомнилось, как вопреки всем законам, Ноль Первая закрыла его от обломков несколько минут назад. Без питания, без пилота, просто так.

   – Как ты себя чувствуешь сейчас?! – дрогнувшим от напряжения голосом спросила блондинка.

   – Хорошо! Хорошо! Нормально. Контроль мой. – к последней фразе, голос Синдзи стал удивительно нормальным.

   – Ладно, об этом поговорим после боя. – Рицко выдохнула, нашла Мисато глазами, и кивнула, – Сейчас капитан Кацураги проведет инструктаж...

   "Хватит. Пора работать." – Мисато тряхнула головой. Все остальное после боя...

   ***

   Гнев. Гнев и ярость давили саму суть.

   Кто? Не тот! Другой! Враг!

   Образы, эмоции, ощущения. За гранью и на гранях разума. Вне, вовне, и снаружи-внутрь.

   Невозможно думать, тяжесть сминала и перемешивала ассоциации, семантические образы теряли смысл, вербальные и визуальные развеялись.

   И гигантская, невозможная, враждебная воля. Давит, размазывает, словно блины по сковороде. Печенье под прессом.

   Уничтожить!!!

   Уничтожить? Зачем уничтожать печенье?! Пресс! Механизм! Точно!

   Нет-нет-нет.

   Не так. Не дамся. Не дамся!

   Враг! Уничтожил часть целого! Захватил! Обманул!

   Я СКАЗАЛ, НЕ ДАМСЯ!!!

   Злое веселье. Хочешь уничтожить, растоптать?! Не дам!

   Хохот. Дикий, всепроникающий хохот. Мой? Мой!

   В АТАКУ!

   ...изменяющиеся образы снов растекаются лужами по асфальту...

   ...запахи летней ночи, звуки ветра, играющего листьями...

   ...безумная ярость, за гранью самого человеческого существа...

   ...и таким образом, обеспечивается наименьшая связность между различными...

   ...образ перелистываемых страниц, мягкий шелест клавиш...

   ...мир припал на брюхо, как волк в кустах, мир почувствовал то, что я знаю с весны...

   ...предназначено для повышения степени инкапсуляции...

   ...убить, уничтожить...

   ...кроваво-красный, брат мой...

   ...массив целых...

   ...архетипические образы – продукт общественного...

   ...танец с клинками, безумно красивый, опасный...

   Поток понятий и образов нарастал, играя множеством красок, запахов, звуков, смыслов. Вся прошлая жизнь, все воспоминания прорвали плотину, затопили, наполняя, изменяя...

   И я понял, что я стал больше. Меня стало больше, тяжелее, чем врага.

   Захватить, смять, разорвать! Заключить в переливающуюся золотистую клетку, сдавить в горошину, разорвать, собрать, перемешать, растереть, сжечь и развеять...

   ЭКСТЕРМИНАТУС!

   И все закончилось. Я тяжело вдыхал LCL, казавшуюся ледяной. Вокруг были стены, сжимающие, сдавливающие тело... И другое тело, маленькое и слабое, вдыхающее жидкость...

   – Синдзи? Ты меня слышишь?!

   Голос. Акаги Рицко... Персонаж аниме Евангелион...

   Меня начал душить хохот. Я вспомнил, я почти все вспомнил! Это я, я был программистом, что попал под машину! И теперь я Икари Синдзи!

   У меня не было семьи, одинокое прозябание в однокомнатной квартире, среди книг, строчек программного кода и компьютерных игр. Но я жил, и теперь живу...

   Так, отставить эйфорию. Потом. Потом. Сейчас будет еще веселье! Драка. Еще драка!

   – Да. Слышу. Слышу.

   ***

   Е-ху! Уоу!

   Зашибись аттракцион! Эта система подъема Евы – шикарное изобретение! Мое почтение конструкторам!

   – Открыть верхний шлюз!

   – Ева на позиции!

   – Освободить крепления! – с щелчком отсоединились фиксаторы, держащие наплечники Евангелиона, и тут же убрались ремни, притягивающие меня-человека к ложементу.

   – Синдзи! Ты все понял? – обеспокоенный голос капитана Кацураги.

   – Понял. Нож в наплечнике. АТ-поле. Понял, запомнил.

   – Откройте порт!

   Стена перед моим носом сложилась гармошкой, открывая вид на ночной город. А времени-то много прошло, оказывается.

   – Синдзи, сосредоточься! Представь, что делаешь шаг!

   – Знаю. Чувствую Евангелион. Умею ходить, – в подтверждение своих слов делаю шаг. Действительно, чего тут сложного, – Не мешайте.

   На том конце послушно замолкли. Хорошо! Такс...

   Я ощущал оба тела. Неизбывную, агрессивную мощь Евангелиона, словно проснулся от долгого сна, немного мутно, звеняще. И болезненно-четко слабую человеческую тушку, напряженную, сдавленную LCL.

   Шаг, шаг. Хорошо. Присесть. Покрутить головой... Хорошо. Только вот намордник раздражает... Да пошло оно...

   Срываю крепление, сжимающие мои челюсти. Отлично!

   В унисон мыслям, повинуясь моим желанием, где-то внутри скапливается клокотание, вырвавшись коротким рыком...

   – Синдзи... Зачем ты это делаешь? – спокойный, настороженный голос Мисато.

   – Раздражало. Мешает. Так удобнее.

   – Хорошо, хорошо... Твой враг находится впереди, чуть справа... – проникновенно продолжила капитан.

   – На сколько часов?– достало, что меня считают каким-то умственно неполноценным.

   – На два часа.

   – Принял, – пошли, посмотрим, где ты там... А заодно и пощупаем!

   Шаг, шаг, не торопиться, не спешить. На ходу протягиваю руку к правому наплечнику, раскрываю его естественным и почти привычным усилием – как плечом дернуть. В ладонь ложится рукоять ножа. По виду напоминает какой-нибудь армейский "Кабар" – острый, слегка загнутый кончик, широкое прямое лезвие, у основания – "пила".

   А вот и враг. Нехилую ямку он продолбил – где-то в пол-роста самого Ангела. Сейчас эта тварь замерла, повернувшись в мою сторону. Неправильно выросшая маска, выглядывающая из-под старой, создавала впечатление, что Ангел изучающе смотрит на меня, по-птичьи наклонив голову. Вокруг руины, оставленные взрывом N2-бомбы.

   Ну, тварь, что стоишь? Тогда меня затоптать ты не смог, попробуй сейчас! На равных!

   Ангел пошевелился, отклонив немного назад туловище. Ну давай! Я приглашающе рыкнул.

   В ту же секунду, тварь, качнувшись, отталкивается, и взмывает в воздух и падает на меня, протягивая свои трехпалые клешни. Идиот!

   Подшаг в сторону, и Ангел падает ровно на подставленный нож. Удар, рвануться в сторону, расширяя разрез, и выдирая клинок из его потрохов. Тварь разворачивается вслед за ножом, протягивая правую руку...

   Если бы я сейчас был в человеческом теле, то я бы поднырнул под его рукой, и воткнул кулак ему в поясницу. А так приходится ставить левой рукой блок... И эта тварь, оттолкнувшись от моего блока, бьет левой рукой прямо мне по каске!

   Гр-р-ра!

   Ударом ноги отталкиваю его от себя, и отскакиваю сам, чуть не запутавшись в питающем кабеле. Мешает. Значит, надо добыть ядро. Сожрать и поглотить.

   Ангел как-то нечеловечески покачнулся, и пошел по кругу, обходя меня, странно изогнувшись – туловище повернуто в мою сторону, а ноги по направлению движения. И я впервые услышал его голос – тихий стрекот, смешанный с каким-то вибрирующим гулом. Тварь шагала, я поворачивался в след за ней...

   Ангел неожиданно, вообще без каких-то предпосылок, подрывается, и взметнув осколки зданий прыгает на меня, несется вдоль земли, вновь протягивая клешни. Я пытаюсь отшатнутся, цепляюсь за что-то ногой, чуть не падаю...

   Бело-алая вспышка в глазах сливается с болью, резанувшей правый глаз, плечо. Вслепую отмахиваюсь ножом, отскакиваю, снова чуть не падаю.

   Ангел замер в странной позе, непонятно как удерживаясь, неустойчиво, ненадежно. Больно, с-скотина! Держись!

   Шаг, шаг, быстрее! Бегу на врага, сейчас порву, уничтожу! Толчок, ударить ножом!

   Натыкаюсь на что-то тягучее, крепкое. Не пускает! Не дает уничтожить! Порвать!

   Размахиваюсь еще раз, но враг не дает мне сделать свой ход. Замахивается клешней, и из его трехпалой ладони появляется светящийся бело-алый шип. Снова боль! Барра! Плевать! Плевать!

   Отскакиваю, снова прыгаю. Добраться до врага, распороть, разорвать, убить! Еще, быстрее!

   Снова непонятная пленка. Мешает! Уничтожить!

   Холодная обжигающая волна несется по руке, сминая помеху, срывая ее прочь. Ангел уходит вбок, надо поймать! Хватаю за руку...

   Удар в живот сминает мое тело, взрывается болью, откидывает назад. Не важно! Вперед!

   Прыгаю, отталкиваясь ногами, этим обжигающим холодом от земли. Переворачиваюсь. Враг подставляет клешню в место моего падения. Не правильно, надо иначе! Толчок холодом вбок, и меня сносит немного вправо. Падаю рядом с Ангелом, тут же атакую! Удар, и врага относит к уцелевшим зданиям на краю воронки. За ним!

   Бешеная радость, азарт! Давай, враг, дерись! Вставай, покажи мне свою мощь!

   Прыжок на упавшего врага! Снова мешает упругая пленка. Удар, и она проминается, растягивается, а потом разлетается осколками. Бью врага ножом, желая распороть, разрезать. Ангел отмахивается, и меня отбрасывает вверх. Упасть на ноги, прыгнуть вперед, удар!

   Глазницы в маске Ангела разгораются, выплевывая мне навстречу знакомый бело-алый поток. Бросаю вперед тот горячий холод, что часть меня. Мало, мало, поток пробивает защиту, бьет мне в лицо, вспыхивает болью. Меня снова относит назад. Снова встать! Снова вперед! Ангел уже близко, быстрый! Мне надо быстрее!

   Проношусь мимо увернувшегося врага, снова прыгаю за ним. Тот пытается увернуться, ставит свою пленку, слабо! Нож разрывает защиту, цепляя руку Ангела, почти отрезая ее. Еще раз!

   Ангел не успевает развернуться вслед за мной, и удар отрезает ему вторую руку. Оттолкнуться от подвернувшегося здания, снова на врага! Падаю, втыкая ему в маску нож, тот ломается. Жалко. Плевать! Хватаюсь руками за выступающие кости, что закрывают красное ядро, отгибаю их в сторону, отрываю к чертям. Удар по ядру, еще удар! Крепкое! Его можно съесть, точно! Вгрызаюсь в твердую красную карамель, кроша и сминая...

   Ангел растекается слизью, обхватывает меня со всех сторон. Назад, ловушка!

   Вырываюсь из ставшего мягким тела врага. Взрыв!

   Хорошо. Хорошо. Все. Врага нет. Все спокойно. Спокойно.

   – Синдзи! Синдзи! – только сейчас до меня доходит, что весь бой мне что-то кричали из командного центра. А у человеческого тела свело лицо от дикого оскала.

   – Я слышу. Слышу.

   – Ты в порядке? Ты меня понимаешь? – с трудом разбираю слова. Усталость накатила неожиданно, мешая думать.

   – Да. Да. Все в порядке. Слабость. Устал.

   – Синдзи! Все, ты молодец. Все хорошо, успокойся, – успокаивающим голосом говорит Мисато. Хорошо, да. Я молодец. Спать. Спать...

   Темнота.

   Глава 3.

   /*Примечание автора. Эта глава получилась в отличии от предыдущей куда как более лиричной. Вместо трэша и хардкора – размышлизмы, разговоры и описания*/

   Очнулся я как-то разом. Просто открыл глаза.

   Белый потолок. Незнакомый... А, да. Я же Икари Синдзи, мне положено.

   Я вспомнил, не все, но многое. То, что заставил себя забыть, запинал в самый дальний угол. Музыка. Песни. Книги. Ощущения.

   Когда-то давно я жил в России, где-то в районе Урала. Новосибирск? Омск? Где-то там. Был программистом-системщиком. Наладка автоматизированных систем, программирование контроллеров, датчики, системы навигации... Да, что-то такое. Еще играл на гитаре. Читал книги.

   Жил я, что называется, затворником – ни друзей, ни девушек. Всех знакомых – коллеги, да пара продавщиц в магазинах. Никуда не спешил, не надрывался... И однажды тупо попал под машину. Как сейчас помню – бегу через дорогу, по "зебре", что характерно. Серый седан, пытаюсь увернуться, удар по бедру, нога подламывается. Мдя.

   И не сказать, что удар сильный был – по ощущениям, вчерашний Ангел меня пинал куда как больнее. Хотя, может это память играет со мной шутки.

   Ладно, хватит валяться, вставать пора.

   Упс...

   Не понял. А чего это меня привязали? Хм.

   Под правой рукой оказалась кнопка. Ну я ее и нажал.

   Через пару минут ко мне в палату прибежал врач. Архетипный такой дядька, невысокого роста, в белом халате, в очках.

   – Вы меня понимаете? – первым делом спросил.

   – Да. Понимаю. – не, это, конечно, мания величия, но мне кажется, что все меня боятся.

   Врач наткнулся на мой взгляд, вздохнул.

   – Буянить будете? – слава Ктулху и всем хтоническим богам разом, неужто хоть один нормальный человек!

   – Нет.

   – Тогда хорошо, – врач расстегнул ремни, притягивающие меня к кровати. Я незамедлительно потянулся – тело затекло лежать в одной позе. И тут же скрючился от боли в животе.

   – Осторожно! Я же просил не буянить. У вас тупая травма живота, придется полежать пару дней в больнице. – какая такая травма?

   – Откуда травма? – врач посмотрел на меня внимательным взглядом.

   – Мне не сказали.

   О как. Любопытненько.

   Оказалось, у меня еще была рассечена правая бровь, лоб над ней (и как только глаз не заплыл), ссадина на затылке, и легкий ожог на плече. Откуда?

   Врач меня пощупал, поводил молоточком перед глазами, сказал дожидаться в палате и куда-то слинял. Скука.

   Я честно повалялся минут тридцать, но не выдержал, и поднялся с кровати. Живот болел, но терпимо.

   Тут же под кроватью обнаружились тапочки, больничная роба уже и так была на мне, так что я недолго думая выбрался в коридор. Белые стены, большие окна, куча дверей, и все в казенном стиле. Ладно.

   Я открыл окно, и осторожно примостился на подоконник. Тихо, только еле слышно шумит ветер и где-то стрекочет цикада. Тянет летней свежестью. Хорошо...

   Только курить хочется. Привет из старой жизни, однако.

   Тихо-тихо. Спокойно. Умиротворенно. В голове сама по себе всплыла спокойная и тихая фортепианная мелодия.

   Не знаю уж, сколько я так просидел на подоконнике в состоянии "пофиг все", но меня вырвали из этого состояния достаточно неприятно. Откуда-то из-за угла доносилось поскрипывание и перестук колес больничной кровати. Кому там неймется?..

   Настроение уже было потеряно, так что я спустился с подоконника. Кто их знает, местных, еще ругаться начнут, и вообще весь кайф испортят.

   Из-за угла выехала каталка с Рей. Опа.

   Нет, я помнил этот момент из аниме, но никак не думал, что попаду в эту же ситуацию. Все-таки изменить окружающую меня обстановку, я сумел довольно значительно. И тут – нате вам, привет из "канона".

   Молча отступаю в сторону, пропуская эту процессию. Рей смотрит на меня, я на нее.

   Сейчас я наконец могу разглядеть ее более-менее внимательно. Худое лицо, выпирающие скулы. Левый глаз заклеен тампоном, правый, с красной радужкой следит за мной. Узкие бледные губы, немного неправильный прикус, аккуратный нос правильной формы. Черты лица скорее европейские, чем азиатские. Вообще не сказать, что Рей прям божественно красива, ее и симпатичной с трудом назовешь. Это вам не аниме...

   Каталка уже заехала за угол, а я продолжал смотреть ей вслед, неудобно вывернув шею. Кажется, ей было любопытно – выражение глаз не поменялось, но пока могла, она смотрела на меня. А может мне пора лечиться от мании величия. Ну, по крайней мере, Рей меня узнала, что уже обнадеживает.

   ***

   Доктора пришли только через час. Помимо того шустрого азиата в очках, который приходил, подошел еще один, покрупнее, с папкой подмышкой. На два голоса обругали меня за "самоволку" и загнали обратно в палату. Ну, хотя бы немного развеялся.

   Дальше начался уже хорошо знакомый в этой жизни марафон – тест Роршаха, цветовой тест Люшера, опросники. "Нарисуйте, пожалуйста тут солнце, дерево, дом, человека. Нарисуйте, пожалуйста, тут какое-нибудь животное. А давайте пофантазируем – представьте, что вы умеете летать". Что тут фантазировать, я и так умею, главное чтобы пнули посильнее.

   Тьфу. Уже достало.

   Наконец и эта фигня закончилась. Пообещав прийти завтра, доктора удалились, наказав лежать и не дергаться. Ага-ага. Так я и послушался. Нет, некоторое время я тут поваляюсь, ладно, но блин, вы мне окно хотя бы откройте. Или почитать что дайте.

   Ску-ука.

   Ладненько. Что там на повестке дня?

   Такс. Ева. Ева – это вам не просто так, это Махина, с большой буквы. Только вот мозги мне выжигать не надо...

   Я мало что понял из той мешанины впечатлений, что оставил у меня процесс синхронизации. Кто-то на меня злился, давил, не давал думать, а потом я взбесился, вспомнил все, и разметал супостата. Да уж. Что еще? Хм-м...

   "Враг! Уничтожил часть целого!.."

   Вот. Это еще было. Часть целого... Что за "часть целого"? И когда я ухитрился ее уничтожить?

   О-ой-ей-ей! Это ж, что получается? На меня напала сама госпожа Икари Юй?! Вашу ж мать! Вот это я понимаю, поворот сюжета! Гбу-га-га-га! Нет, у меня даже цензурных слов нет! Ну, блин!

   Интересно, а как отреагирует Гендо, если узнает что Юй уничтожена мной? В смысле, если будет продолжать думать, что я его сын? Гы-гы... Бедный мужик! Всю жизнь положил, чтобы вернуть жену, а тут приперся русский попаданец, и испортил ему всю малину! Е-эй! Я крут!

   А вообще, чем позже он об этом узнает, тем лучше. Вины я особой не испытывал – единственно, кого мне было жалко, так это Синдзи. Но тут уж ничего не попишешь – я точно помнил, что никогда не встречался с ним, или осколками его духа. Вины за то, что занял его тело за мной нет. А Икари Юй... По-хорошему, ей уже давно надо было отправиться на перерождение, или куда там духи уходят. Ее срок давно уже пришел, а я максимум – бросил горсть земли на гроб. Так что, светлая Вам память, Юй-сама.

   Мда уж. Я могу понять и Гендо, и Юй. Оба этих человека боятся за своих близких. Гендо – тот до сих пор не может отпустить жену, поверить в ее смерть. Серьезный мужик, решил уничтожить мир ради того, чтобы снова встретиться с женой, даже где-то уважаю. А Юй – нежить, мертвая женщина, беспокоящаяся за своего сына. Тоже мертвого, как выяснилось. Да и я сам...

   В прошлой жизни я жутко боялся кого-нибудь потерять. Друзья... В школе у меня были друзья. Настоящие друзья – в последние годы школы мы вместе излазили столько скал, что я со счета сбился. Все время страховали друг-друга, и я знал, что могу довериться им, и они доверяли мне. Потом универ, и все мы разъехались кто-куда на время учебы. В универе со знакомствами особо не сложилось, не тот контингент там был... А когда встретились со школьными друзьями через пару лет... Ну что тут сказать – чужие люди. Я изменился, они изменились, осталось очень мало общих тем, разные круги общения... Обидно, жалко, тошно. Больше я с ними не встречался. Нет, мы расстались хорошими приятелями, все мирно-цивильно, но всего общения – поздравить с днем рождения и Новым Годом по аське. Печально.

   Родители у меня умерли, когда я закончил универ – простой и банальный рак у отца, а потом у матери не выдержало сердце. Мы никогда не были особо близки, конфликт отцов и детей в нашем случае была особенно заметен, но на их похоронах я ревел. С их смертью близких людей у меня не осталось. Девушки были, но почти всегда ничего серьезного, а те пару раз, когда было серьезно... Ну, скажем так, мне не везло. Ну его нафиг, короче. Получилось как в песне: "Если у вас нет собаки, вам ее не потерять..."

   А тут... Тут я, кажется, готов рискнуть. Готов, так сказать, впустить кого-нибудь в свой ближний круг. Не сразу, и не быстро, но готов. Может быть Рей. Может быть Мисато... Хотя, Мисато навряд ли.

   Мне тяжело будет доверять человеку, который тыкал в меня пистолетом – не в шутку, а пытаясь заставить что-то сделать. Мне будет все время казаться, что этот человек имеет преимущество надо мной, и если ему что-то сильно понадобится, то он снова достанет пистолет. Неприятное такое, подспудное ощущение. Как будто, Мисато меня сильно напугала. Что характено, страха я не испытывал... Ну, мне так кажется, по крайней мере. В том коктейле эмоций, что у меня тогда царил в душе, сам шайтан ноги переломает.

   Ладно, будем посмотреть.

   Еще вопрос – заставят ли меня ходить в школу? У дяди с тетей я школу посещал только по особым случаям – экзамены там, пороговый контроль. Правда, по настоянию врачей, меня засунули в музыкальный класс для "одаренных", где на деле были психи покруче меня. Но на виолончели, я как и в каноне, играть более-менее научился.

   Э-хе. Пойти погулять, что-ли?

   ***

   Больницы в любых мирах и измерениях одинаковы – везде один и тот же запах стерильности, неизменная атмосфера безжалостного, деловитого сочувствия. Иногда, во время каких-нибудь эпидемий, или аварий, эта атмосфера разбавляется духом гниющей плоти, боли и отчаянья. Редко когда. Ах да. И вечная, присущая сугубо больнице скука.

   В конце-концов, вчера вечером я выбрался в коридор, и вновь уселся на облюбованный подоконник. Редкие медсестры косились на меня, но ничего не говорили. Ближе к ночи, мимо меня снова провезли Рей, уже в другую сторону, и мы, так же, как и в прошлый раз, обменялись долгими взглядами. Интересная девчонка.

   Принесли поесть, попытались загнать меня обратно в палату, но я, в своей обычной манере, короткими, рублеными фразами послал всех нафиг, и захарчил ужин прямо на месте. Хорошо.

   Проснулся, узнал потолок, пощупал живот. Уже болит поменьше, но все равно, гематома знатная. Э-эх.

   Сейчас снова сижу на подоконнике, и скучаю. Мурлычу себе под нос старые песни, главное не задуматься невзначай, и не начать напевать что-нибудь русское. Прослушка, я уверен, есть и тут.

   О. Знакомые все лица...

   В окно хорошо было видно, как в корпус больницы заходят Мисато Кацураги и Акаги Рицко. Ну, хоть одна точно по мою душу.

   Вообще, больница, как и множество других корпусов, располагались внутри Геофронта. Из окна можно было разглядеть еще с десяток небольших, двух– и трехэтажных корпусов. Недалеко от больницы располагался преимущественно хвойный парк. Вообще, насколько помню аниме, в Геофронте сохранилось множество древних, ныне исчезнувших, растений. И животных, кажется...