Текст книги "Лебединая (СИ)"

Автор книги: Daykiry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Что ты учишь ученого, Ченнингтон? Не трогали мы его ещё, но и не нам одним он не нравится. Точнее, только ты и твоя подружка решили, что он неплохая компания для тусовки, остальным он как бельмо на глазу.

– С чего ты решил, что для меня и Райли он лучшая компания? – Томас сунул руки в карманы, недовольный таким выводом.

– А что, нет, что ли? Райли его к себе зовёт, ты, вон, на пару с ним героями местного разлива становишься. Херня какая-то, Том, на самом деле. Я думал, что ты на нашей стороне, а ты с ним корешишься. Нахуя он сдался-то тебе?

Томас реагировал быстро. Он в мгновение взял Марка за шиворот, приложил к шкафчикам и придавил предплечьем плотнее, глядя на то, как расширяются в изумлении его глаза.

– Ты с разговорами-то осторожнее. Я ни на чьей стороне, – проговорил он беззлобно, но предупреждающе. – Мне ваш Стоун вообще не нужен, в отличие от вас, придурков. Я отдаю себе отчёт в том, что его папаша рано или поздно узнает обо всём, и тогда вам всем крышка – поедете на общественные работы вместо колледжа. Я в проблемах не нуждаюсь, а вы их ищете, – проникновенно проговорил он, отпуская затихшего Маркуса. – И Райли не трогай. Вообще. Совсем, – бросил он, вновь направляясь к двери.

Маркус остался у шкафчиков, глядя ему вслед, едва нахмурив брови. Вряд ли его устраивал такой поворот событий, но идти против Томаса в этой школе ни у кого не хватало духа – слишком неоспорим был его авторитет.

Томас не злился, он даже не хотел по-настоящему напугать Марка, просто напомнил, кто на каких позициях находится. И что разговаривать нужно осторожнее, как и задавать вопросы. Впрочем, с Оливером Стоуном нужно было что-то делать. Не сказать, что Томаса волновали слухи, но с Оливером стоило определиться. Нейтралитет не получилось держать, а сам Оливер порядком задрал своей напускной независимостью, с которой регулярно получал по роже.

И Томас бы забил, как забивал большую часть времени, потому что проблема была не такая уж и мешающая, чтобы он всерьёз решил с ней разбираться. Но буквально через пару недель, когда до конца семестра оставалось чуть больше месяца, их учитель биологии решил вместо привычных контрольных в конце полугодия сделать зачётный проект, разделив всех по парам.

Томас рисовал карандашом на полях тетради невыразительные рожицы, когда услышал свою фамилию и фамилию Оливера вместе. Он вскинулся и несколько секунд пытался осознать, услышал ли он всё верно, после чего повернул голову и глянул на не менее обескураженного Оливера, губы которого моментально поджались, стоило Томасу на него посмотреть. А Томасу осталось только закатить глаза.

Бунтовать он не собирался, это было бы полной глупостью. Да и плевал он, на самом деле. Так и сказал Маркусу, когда они сидели в столовой во время большого перерыва между занятиями.

– По крайней мере, у меня не Эббони в паре, – выразительно посмотрел на ухмыляющегося Марка Томас. – Стоун хоть не тупой и действительно что-то будет делать.

Марк сконфуженно отпил газировки и пробормотал:

– Зато можно пялиться всё время в её вырез на футболке.

– Там и выреза не надо, чтобы пялиться, – хохотнул Томас, почёсывая щёку.

В принципе, Оливер и правда был не самым плохим партнёром. Томас помнил, что тот неплохо отвечал на всех уроках, получал хорошие отметки за контрольные и в биологии, по ощущениям, тоже разбирался. У Томаса с этим было похуже. Так что, вполне возможно, с помощью Стоуна ему повезёт получить что-то повыше удовлетворительно.

– Ладно, – Томас поднялся, – пойду поищу его. И, это, – он глянул на Марка, – не трогайте его пока. Мне его мозги целыми нужны, не готов отдуваться в этой херне за двоих.

– Да отъебись уже от меня с этим, мы после той тусовки у Райли вообще его не трогали, – поморщился Маркус.

– Чего это? – Томас приподнял брови, потому что так быстро эти парни ни от кого не отставали.

Маркус дёрнул плечами и неохотно сказал:

– На глаза редко попадается.

– Ну конечно, – Томас недоверчиво усмехнулся. Но думать об этом слишком долго не стал, пока его больше занимало то, как они сработаются с Оливером.

И его ожидания и опасения подтвердились. Когда Томас нашёл его на парковке, Оливер уже собирался уезжать. Томас в пару прыжков оказался перед машиной, захлопывая только что открытую Оливером дверцу, и опёрся на неё бёдрами.

– Сбегаешь с бала, принцесса?

– К чёрту иди, – посоветовал Оливер.

– Обязательно, но после того, как мы обсудим с тобой нашу работу по биологии. Есть идеи?

– Есть, я делаю, ты не влезаешь, – огрызнулся Оливер.

Томас присвистнул от такой наглости и покачал головой. Примерно так он и представлял их сотрудничество. Того, что он знал об Оливере, успев с ним немного пообщаться, хватило для подобных выводов. И любой бы, наверное, согласился попинать всевозможные детородные органы, но Томас не любил оставаться на обочине, особенно когда дело непосредственно касалось его.

– У меня другое предложение. Мы едем к тебе и занимаемся этой херней вместе.

– Почему ко мне? – Оливер, казалось, впервые за долгое время действительно искренне удивился, потому что его брови поползли вверх.

– Потому что у меня нет привычки приглашать в свой дом аутсайдеров. К тому же неблагодарных, – Томас довольно улыбнулся. – Да и вообще, жалко тебе, что ли? У меня, может, больше не будет возможности попасть в дом богатеев вроде твоей семейки.

– Мы не богатеи, – Оливер вновь недовольно нахмурился.

– Ага, рассказывай, – Томас уже обошёл машину и сел на пассажирское сиденье, вольготно устраиваясь и рассматривая приборную панель.

Забавно на самом деле получалось. Томас словно бегал за Оливером Стоуном, причём с самого начала. Возможно, так выглядело со стороны, и Томаса волновало бы это, будь это на самом деле тем, чем и казалось. Сейчас его больше интересовала ещё одна новенькая и дорогая машина, в которую он попал, и которую очень хотелось подержать за руль. Он даже облизнулся, когда Оливер сел рядом и завёл двигатель, отозвавшийся ровным и мерным звуком.

– Хочешь? – спросил его Оливер, оборачиваясь.

– Что именно? – Томас поднял взгляд с руля на лицо Оливера.

– Повести хочешь, – тот уже не спрашивал, а лишь устало выдохнул. – Садись.

Томас не стал спрашивать, с чего такая щедрость. Он привык брать то, чем делились, без вопросов.

Перебравшись на водительское сиденье и дождавшись, когда Оливер, обойдя машину, окажется на пассажирском, он тронулся с места и едва ли не застонал от блаженства. Да, это было определённо лучше отцовского форда, разваливавшегося на части прямо во время езды. Томас нажал на педаль газа, проезжая по почти пустой дороге, и выдохнул:

– Охуенно же, мать твою.

Оливер не ответил, судя по всему, у него ни вождение, ни машина не вызывали никакого восторга.

– Зажравшийся ты козёл, – буркнул Томас, несколько обескураженный тем, что его восторг не разделили.

– Это просто машина, – ответил Оливер. – Не личный самолёт и не космический корабль.

– Ты, наверное, не ездил на просто машинах, – Томас уже откровенно заржал, думая, что мир Оливера слишком далёк от обыденного мира Томаса и большей части его знакомых, чтобы Оливер смог хоть немного понять их.

– Четыре колеса и руль, ничем принципиально машины друг от друга не отличаются.

– Почему же ты не попросишь папочку купить тебе развалюху, а вместо своего навороченного телефона не взял кнопочную трубку?

– Потому что это глупо, – Оливер посмотрел на него с лёгким непониманием. Будто бы удивлялся, что Томас вообще спрашивает о подобном.

– Ты космический придурок, – ответил Томас.

Не понимал он его. Он сильно отличался от всех тех, кого Томас знал. Даже не из-за крутой тачки и брендового шмотья. Просто он был совсем другим, закрытым и отчуждённым, держался в стороне от всех, но даже не из-за того, что его не сильно жаждали видеть в своих компаниях, а по собственной воле. Томас подумал об этом совершенно неожиданно и снова посмотрел на Оливера, смотревшего в окно и совершенно не интересующегося тем, как ведут его машину.

– В чём твоя проблема, Стоун? – спросил он, когда они подъехали к дому Оливера и Томас припарковался на обочине.

– О чём ты?

– О том, что ты и правда словно из космоса.

– Пойдём, – Оливер только вышел из машины и направился к двери. Возле неё он немного замешкался, обернулся к Томасу, но всё же зашёл в дом и тут же разочарованно выдохнул – Томас не мог этого не заметить, а потом уже услышать голоса, в одном из которых он узнал Джейсона Стоуна.

– Ты не имеешь права брать мои вещи! – говорил он, и говорил вовсе не так спокойно, как тогда в машине.

– Пойдём, – повторил Оливер и потянул Томаса за рукав, оказываясь неожиданно близко.

– Имею, если твои бляди названивают тебе прямо домой! – визгливый женский голос с каким-то надломом был гораздо громче голоса Джейсона.

А Томас сразу же почувствовал себя не в своей тарелке, впервые за долгое время ощущая, как на него накатывает неловкость.

– Может, в другой раз? – тихо предложил он Оливеру. Присутствовать при семейном скандале ему совсем не хотелось.

– Думаешь, в следующий раз будет по-другому? – Оливер вдруг усмехнулся и качнул головой, снова повторяя: – Пойдём. Сам ведь напросился.

Они поднялись на второй этаж, и в любой другой раз Томас бы оценил дом и просторный коридор, на стенах которого были даже картины и фотографии. Их рассматривать Томас не стал, но успел подумать, что у него дома на стенах только выцветшие обои. Конечно, дом Оливера не был особняком, которые показывают в фильмах, но даже без помпезности и вычурности всё в обстановке говорило, что в этом семействе в деньгах точно нет нужды.

«Зато спокойствия точно не достаёт», – подумал Томас, когда внизу что-то разбилось и громко хлопнула судя по всему входная дверь.

Родители Томаса, конечно, ссорились, но редко и не громко.Лет до двенадцати Томас вообще не видел ни одной их ссоры, только иногда замечал прохладу между ними, но через несколько дней всё становилось стабильным.

Никогда не было такого, чтобы он возвращался домой и заставал скандал. А Оливер даже не удивился. И, впрочем, теперь становилось понятным его нежелание везти Томаса к себе. Тот бы тоже не хотел, чтобы кто-то из школы стал свидетелем подобных семейных драм.

– И часто так? – не успев прикусить язык, спросил Томас, когда они зашли в комнату Оливера: вполне обычную, просторную, светлую, но ничего в ней не говорило о том, что её владелец Оливер – ни плакатов на стенах, ни каких-то личных вещей. Просто кровать, стол и шкаф с непрозрачными дверцами. В углу, правда, стояло кресло, на котором скопилась одежда, но на этом всё.

– Бывает иногда, – Оливер кивнул на кровать и стащил со стола ноутбук. – Ты хотел проект обсудить, а не мою семью.

Томас потёр загривок и кивнул – и правда, не стоило углубляться в тему.

– Есть какой-то план? – уточнил он, садясь рядом с Оливером и выуживая свой учебник из рюкзака.

– Примерно. Я думал о том, чтобы взять за тему какое-нибудь животное, дельфина, например, и сделать макет его организма в деталях, рассказывая о каждом органе отдельно.

– Слишком заебисто, – Томас поморщился. – Ты из чего этот макет делать собрался?

– Из полимерной глины. Я в средней школе делал нечто подобное, заебисто, но если успеем, то точно получим отлично, – Оливер почесал подбородок. – Да и не так сложно на самом деле. Тут даже не красота нужна, а просто техника.

– Я даже в детстве из пластилина не любил лепить, – Томас сильно сомневался, что у него хоть что-то выйдет. Но идея ему нравилась. Действительно, выходило оригинально. Их никто не ограничивал в темах, но вряд ли хоть кто-то догадается использовать полимерную глину и вылепить органы дельфина. Хорошо, не в полную величину.

– Так и не лепи, – Оливер вновь поскреб подбородок. – Выучи тогда всё. Будешь рассказывать, я сам вылеплю.

Томас уже открыл рот, чтобы возразить, но дверь распахнулась и на пороге появилась невысокая женщина, всклоченная, с осунувшимся лицом и полупустой бутылкой бурбона в руке.

– Ты вернулся, Олли? – спросила она, не сразу замечая Томаса. – Я устала сегодня, Бетти придёт из школы – покорми её. И скажи, чтобы не беспокоила. О, – её взгляд наконец нашарил Томаса, и она неловко попыталась убрать бутылку. – Ты не один, – удивлённо сказала она. – Ну… Веселитесь.

Когда Томас уже привычно скосил взгляд на Оливера, тот уже на мгновение прикрыл глаза и вздохнул.

– Не иногда, верно? – вспомнил их недавний разговор о частоте ссор Томас.

– Да, – спустя только несколько секунд ответил Оливер.

– Кто такая Бетти? – решил перевести тему Томас, думая, что за этой оболочкой успешной семьи прячется много скелетов. Неприятный осадок. Томасу казалось, что его будто обманули.

– Моя сестра, она учится в младшей школе, ей восемь.

– А… – кивнул Томас. – Я один в семье. Никогда не слышал, что у тебя есть сестра.

– Ты ничего обо мне не слышал, кроме того, что у моего отца есть деньги, – Оливер вновь ошпарил его взглядом. – Пойдём на кухню. Я есть хочу.

От обеда Томас отказался. Ему банально и трусливо хотелось сбежать, что он и сделал, сославшись на то, что забыл о срочных делах. Дел у него никаких не планировалось, но оставаться в доме не было никакого желания. Томас вышел на улицу и выдохнул, думая, что вляпался в какое-то дерьмо, настояв на поездке к Оливеру.

Теперь, правда, его отчуждённость не вызывала такого удивления. Наверняка, живя в подобной атмосфере, отгородиться хочется не только от родителей, но и от всего мира. Томас покачал головой, потирая лицо ладонью. Херня какая-то, думал он. Рассчитывал на шикарный дом, а получил хижину со скелетами. Странно было осознавать, что и в других семьях, где не приходится ездить на старых машинах и есть кукурузные хлопья на завтрак, тоже бывают проблемы. Нет, Томас не считал себя дураком, конечно, он понимал, что все люди ругаются, но почему-то он никогда не думал, что ругаться вот так и пить среди дня могут и родители. Они ведь вообще всегда казались людьми из другого мира.

По крайней мере, его родители заставляли думать именно так, но сейчас это не приносило никакого облегчения.

========== Часть 3 ==========

– Слушай, – Маркус сидел напротив Томаса в школьной столовой, смотрел на него подозрительно хмуро и мрачно. С лёгким пренебрежением даже. И для Томаса последняя эмоция во взгляде была чужда. Он выгнул одну бровь, приподнимая её, и скривил губы в подобие вежливой улыбки, примерно представляя, что ему сейчас скажут.

Маркус не подвёл. Сказал:

– Не слишком ли много ты шатаешься со Стоуном?

Томас мысленно расхохотался, кивая:

– Ты не разочаровываешь меня в ожиданиях, – и тут же с широкой улыбкой подтвердил: – Слишком. Но тебя-то это почему ебет? – он тянул сок из трубочки, чуть морщась от кислоты апельсина. Сок – это вообще довольно бабская тема. Вон, Райли постоянно пьёт такое дерьмо, говоря, что оно полезное и малокалорийное. Томас предпочитал газировку вроде колы, но к тому времени, как он пришёл в столовую, все банки уже разобрали. Приходилось давиться соком.

– Меня ебет, потому что это, мать твою, Оливер Стоун.

– Завидуешь, что ли? – Томас беззлобно подначивал, понимая, почему Марк бесится. В конце концов, Томас почти отобрал любимую игрушку для битья. Теперь так безнаказанно не зажмёшь в углу школы и не вдаришь под дых. Теперь Томас может поинтересоваться причиной.

Он бы этого не делал. Ему было совершенно наплевать на проблемы Оливера, которые тот, по всей видимости, предпочитал решать сам. Томас не имел ничего против. Сам так сам. Он и не претендовал на героя спасителя. Просто по стечению обстоятельств с Оливером приходилось контактировать, сидеть в библиотеке или у него дома, смотря, как тот ловко и почти красиво вылепляет из куска полимерной глины что-то, напоминающее дельфиньи лёгкие.

Оливер вообще-то не настаивал на присутствии Томаса. Первое время всячески противился ему, тем более Томас особо и не помогал в лепке, так что его присутствие в доме Стоунов было совершенно лишним. Но Томас не отставал – просто так, из вредности и от скуки, потому Оливер сдался уже спустя неделю.

Не то чтобы Томасу очень нравилось тратить своё время на подобную ерунду, он бы с гораздо большим удовольствием отправился на какую-нибудь тусовку и выдрал бутылочку пива, но тусовки проводились преимущественно вечером, а пиво Томас умудрялся таскать из холодильника Оливера. Последний только недовольно поджимал губы и возвращался к лепке, периодически матерясь из-за слишком скрупулёзной работы.

– Почему ты не пытаешься потусоваться хоть с кем-то? – спросил Томас в тот же день, когда они разговаривали с Маркусом в столовой, только теперь он сидел на кровати Оливера, скрестив ноги и потягивая холодное пиво. – Это вызывает вопросы у остальных. Ощущение, что ты настолько выпендриваешься своими деньгами, что считаешь всех окружающих дерьмом собачьим.

Оливер поднял голову и прямо, без попытки как-то увильнуть глянул на Томаса.

– Мне плевать, – ответил он ровно и практически безэмоционально.

– Э, нет, – Томас качнул подбородком, подобрался поближе, садясь совсем рядом и, почесав затылок, снова глотнул пива. – Если бы было плевать, то ты бы не попёрся на ту вечеринку к Райли. К тому же я говорю не только про вопросы к тебе, но и про вопросы остальных ко мне.

– А ты при чём? – Оливер вернул взгляд к глине и собственным пальцам, пытающимся вылепить очередной чудо-плавник.

– При том, что моё постоянное присутствие рядом с тобой вызывает вопросы.

– Так не таскайся за мной, чтобы не вызывать вопросы.

– Где тогда мне среди дня пить пиво?

– Тогда не жалуйся, – Оливер снова посмотрел на него, теперь уже с лёгким недоумением и укором. Якобы Томас только и делал, что жаловался, а он впервые завёл эту тему.

По-хорошему, Томасу было всё равно на мнение Марка и остальных. Он никогда особо не обращал внимания на то, что все говорят вокруг, а уж в том, что разговоры скоро утихнут, он нисколько не сомневался. В конце концов, его репутация и положение были неоспоримы с младшей школы, так что Марк мог сколько угодно предполагать и задавать вопросы, рано или поздно ему надоест. Найдёт себе нового мальчика для битья или же оставит Оливера – это совершенно не касалось Томаса.

– Много тебе ещё осталось делать? – спросил Томас, отставляя уже пустую бутылку и вытягивая шею.

– А тебе учить? – кажется, Оливер совершенно не умел разговаривать и отвечать на вопросы по-человечески. Даже сейчас, на совершенно обычный, без подковырки вопрос вскинулся и прищурился, как будто его только что попросили продать всю семью. Впрочем, Томас отчего-то был уверен, что на подобное предложение реакция была бы куда мягче.

– У меня всё под контролем, я ведь сказал, что справлюсь с этим, – он закатил глаза. – Тебе стоит научиться доверять хотя бы своим напарникам.

Оливер ничего не ответил. Только сильнее нахмурился и опустил голову ещё ниже. Томас неслышно вздохнул, повалился на подушку и посмотрел в слишком белый потолок. Что ни говори, а у Оливера было круто. Даже кровать удобнее, шире, мягче. И дом не провонял полуфабрикатными котлетами, которые мать Томаса готовила почти каждый вечер, от подушки пахло кондиционером для белья, а тишина в доме казалась вполне уютной. Свой дом Томасу тоже нравился, но валяться в кровати Оливера ему нравилось сильнее.

Снизу послышались какие-то звуки, довольно громкие из-за не закрытой двери в комнату Оливера. Сначала хлопнула дверца, потом неясное звяканье, а следом уже знакомый крик матери Оливера, надсадно-обиженный. Томас почти не разобрал ничего, но ему и не нужно было – он и так понимал, с кем та опять ссорится. И так как ответов они не слышали, можно было предположить, что она разговаривает по телефону.

Томас перевёл взгляд на Оливера, но тот продолжал заниматься тем же, чем и занимался, словно ничего не происходило. Склонив голову набок, Томас несколько секунд просто пялился на него, рассматривая и замечая, что руки у него всё равно немного подрагивают, а брови сведены сильнее обычного.

– Хочешь, прогуляемся? – спросил Томас. Спросил и сам не ожидал подобного от себя. Он, конечно, почти всю последнюю неделю после школы провёл в доме Стоунов, но никак не собирался проводить время с Оливером вне его дома или библиотеки.

Оливер посмотрел на него, как Томасу показалось, с благодарностью и медленно кивнул, откладывая все материалы в сторону. Томас не пожалел, что предложил, но чувствовал себя немного странно. С другой стороны, наверное, он тоже был бы благодарен, если бы его позвали куда-то, когда его мать кричит на отца. Даже по телефону.

Он натянул на себя толстовку, Оливер взял со стула тонкую куртку, и когда они уже почти спустились вниз, то услышали ещё один отрывок разговора. Мать Оливера стояла прямо на кухне, Томас мог видеть её через дверной проём. Но она стояла полубоком, наливала себе виски в прозрачный стакан и немного визгливо говорила в трубку:

– Тогда подавай на развод! Я не собираюсь это терпеть! Определись уже наконец, с кем ты хочешь быть: с семьёй или двадцатилетней шваброй!.. – в трубке послышались возражения, и женщина выплюнула: – Да мне плевать, сколько ей лет!

Оливер застыл на последней ступеньке, явно вслушиваясь, а Томас, подумав, аккуратно схватил его за локоть и потащил за собой на выход. Он искренне считал, что слушать такие разговоры – себе хуже только делать. И только оказавшись на улице, он спросил:

– Давно так?

Оливер медленно пожал плечами:

– После рождения Бетти. Но иногда мне кажется, что всю жизнь.

– Может, развод для них действительно будет хорошим решением? – Томас сунул руки в карманы и первым пошёл по тротуару, Оливер поплёлся за ним следом, так ничего и не ответив. Но, судя по его лицу, он был не согласен.

Томас отчасти его понимал. Когда его дядя с тётей разводились, он много разговаривал с кузиной, что была младше его на пару лет, и она считала, что родители всегда должны быть вместе, эгоистично полагая, что именно ради неё они должны перешагнуть через все разногласия. Оливер не был похож на его кузину, но Томас понятия не имел, что творится в чужой голове.

Они дошли до небольшого и пустынного в этой части парка, где Томас сразу сел на скамейку и закурил. Оливер тоже достал сигарету, но просто покрутил в руках и убрал обратно в карман. Томас хмыкнул:

– Из тебя курильщик, как из меня отличник. Если не нравится, то не кури исключительно назло родителям.

– Они даже не заметят, – Оливер пощёлкал зажигалкой впустую и её тоже убрал.

– Вот именно. Тогда смысл? – Томас с удовольствием затянулся.

– Думаешь, я из-за того, что хочу привлечь чьё-то внимание, курю? – ощетинился Оливер, глядя на него с каким-то слишком уж наигранным возмущением.

– А разве нет? – Томас постучал по фильтру, скидывая пепел, и посмотрел в ответ очень спокойно. – И рожу себе бить позволяешь разве не для того, чтобы предки наконец заметили и поинтересовались твоими делами? Не работает ведь, так зачем продолжать? Дай им разобраться между собой, да и нахуя тебе их внимание?

– Много ты понимаешь, – Оливер фыркнул, забираясь на скамейку уже с ногами.

Томас согласился – понимал он мало, но зато знал, как бы сам вёл себя в подобной ситуации. Наверняка практически так же, как Оливер. Может, даже ещё более вызывающе: громил бы магазинные витрины, трахнул бы какую-нибудь учительницу или учителя – почему нет? – и заваливался домой вусмерть обдолбанным. Всё что угодно, лишь бы заметили, что и у него есть проблемы, что он существует. Оливер таких категоричных мер не приимал, но действовал очень похоже.

– Тебе нужно забить просто, – посоветовал он. – Пусть сами разбираются. Ты им ничем не поможешь. Знаешь, – он повернулся к нему снова и предположил, – тебе нужно развеяться. В субботу у Криса Брукса будет тусовка, не такая, как у Райли, поменьше, для своих. Приходи. Скажешь, что я позвал.

– И, конечно, никто не задаст вопросов, – скептически поджал губы Оливер, не слишком доверчиво глядя на него.

– Задаст, но это будут мои проблемы. Тем более меня не особо ебёт чьё-то мнение по поводу того, кого мне хочется куда-то позвать. Тем более, – ещё раз уточнил он, – ты не такой уж и козёл, каким хочешь казаться.

Оливер несколько секунд молчал, а потом хмыкнул:

– Ты тоже.

Томас не был идиотом, чтобы не понимать, зачем он это делает. Может, он и мог легко обманывать других, но не себя точно. Оливер нравился ему, нравился не так, как нравятся одноклассники, с которыми просто можно потусить. На Оливера стояло. И не только потому, что он был, что скрывать, вполне приятным на рожу, но и потому, что слишком сильно выделялся среди всех остальных своей отчуждённостью и умением поговорить не только о булках Эббони или груди Полли, которая выпячивала её при любой особи мужского пола.

Плюс ко всему, у Томаса никогда не было цели заваливать в постель любого или любую, кто только попросит об этом, но иногда он пользовался выпадающим шансом, тем более протеста никогда не получал. Хоть никогда и не хвастался своими победами на постельном поприще. А Оливер был не из тех, кто вешался. Он вообще вряд ли воспринимал парней, как потенциальных партнёров. И тем интереснее было Томасу. Он никогда не замечал за собой инстинкта охотника – или как это называли в бабских телешоу? – но определённо ловил себя сейчас на азарте.

На вечеринке Криса он появился в самом начале, что было для него удивительно и странно, но Томас не хотел упустить момент, когда придёт Оливер, чтобы тот не успел схлопотать по роже от кого-нибудь. Приходить вместе было бы совсем не в традициях Томаса, но вот дождаться и успеть повлиять на реакцию остальных – вполне.

– Серьёзно, чувак? – Крис Брукс страдальчески застонал. – Ты пригласил этого зазнавшегося мудака? Между прочим, у меня нет коньяка двадцатилетней выдержки и водки за сотню долларов за бутылку. Только виски из супермаркета. Он же глотнёт и сдохнет от того, как это дёшево.

– Не утрируй, – Томас закатил глаза. – Или думаешь, он и жопу себе стобаксовыми купюрами подтирает? Не сын Трампа, хочу сказать.

– Мог бы хотя бы спросить, – Крис надулся и глотнул из своего стакана виски с содовой. Томас пил неразбавленный и постоянно косился на дверь.

Для него это было в новинку. Обычно он никого так не ждал, обычно ему было совершенно плевать на присутствующих, но сейчас Оливера хотелось увидеть. Он даже написал ему пару часов назад сообщение, чтобы удостовериться, что тот придёт, а сейчас каждый раз смотрел на дверь, стоило той открыться.

Оливер явился только через час. Чистенький, приглаженный, с бутылкой коньяка явно из отцовского бара и явно не из местного супермаркета. Томас подавил смешок, вспоминая их с Крисом разговор.

– Молодец, – сказал он, подходя ближе и кивая на бутылку, – подготовился. Пойдём, – он словно невзначай прихватил его за талию и увлёк в сторону дивана.

План был прост: напоить, а потом начать предпринимать более явственные телодвижения и поползновения в сторону Оливера. По-другому тот его просто пошлёт, и Томас в итоге точно останется в пролёте. Пока чесалось не так сильно, и Томас был готов подождать.

На удивление, всё проходило не так плохо, как могло быть. Томас ожидал, что пришедший Маркус вместе с парнями начнёт лезть на рожон, но Марк только мрачно посмотрел на Томаса, вальяжно устроившегося на диване с раскинутыми на спинке руками, под одной из которых сидел уже довольно расслабленный Оливер. Томас пересёкся с Марком взглядами и выдержал его, приподнимая в вопросительном жесте брови – мол, и какого хуя ты от меня хочешь? Но Маркус отвернулся, поджав губы.

– Спорим, они считают меня предателем, – хохотнул Томас. – Но они до сих пор не поняли, что я ни на чьей стороне. Если тебя решат опять взъебать, это всё ещё будет не моей проблемой.

– Так, может, стоит это им объяснить, – Оливер чуть напрягся и убрал ладонь Томаса, которая ненавязчиво переползла со спинки дивана на его плечо. – Пока не взъебали тебя.

– У них духу не хватит. Я же говорил, что они трусы, каких поискать.

Виски вперемешку с коньяком папаши Оливера давали о себе знать. Томас уже порядком захмелел, был более расслабленным и то и дело посматривал на Оливера, пытаясь угадать его состояние. По расчётам, уже пора было переходить к более интересным событиям, но Оливер слишком контролировал каждое поползновение в свою сторону, словно догадывался о намерениях.

– Расслабься, чувак, – посоветовал Томас.

Оливер посмотрел на него слишком трезво:

– Я помню твоё предложение, – проговорил он спокойно и без лишнего напряга, но вполне серьёзно. – И я его не принимал, – он положил руку на ладонь Томаса на собственном колене и убрал её в сторону.

Вот сука, подумалось Томасу, когда Оливер вдруг лукаво улыбнулся – почти незаметно, но от Томаса не укрылось. «Как целка, блин, ломается, ведь догадался уже, чего хочу», – и Томас был уверен, что если бы Оливер до сих пор категорично отказывался бы от всего, то не сидел бы вот так спокойно рядом, ожидая последующих действий. Словно делал ставки, на сколько Томаса хватит.

– Не смешно нихуя, – буркнул Томас, немного обескураженный, но азарт всё равно играл в крови, не позволяя сдаться прямо так. Он бы и без азарта не сдался, но так было интереснее.

– А по-моему, забавно, – Оливер скрыл очередную улыбку стаканом с виски, и Томасу почти сразу стало ясно, что и Оливера алкоголь пробрал, иначе чего он так часто лыбится и вполне себе почти заигрывает?

– Ты цену себе, что ли, набиваешь? – спросил он, хватая Оливера за запястье и рывком поднимая с дивана.

Вокруг все были уже довольно хмельные. Музыка играла громко, кто-то танцевал, кто-то курил на заднем дворе, кто-то что-то перетирал на кухне. Томас знал, что никому до них и дела нет. Потому уверенно вытащил Оливера на улицу через парадный вход и прямо на крыльце развернулся к нему, зажимая у двери, опершись на ту обеими руками, чтобы не дать Оливеру ускользнуть.

– Ну так и что? – спросил он, смотря довольно требовательно.

– Трахаться я с тобой не буду, – Оливер смотрел точно так же, но чуть-чуть расслабленнее. А у Томаса крышу рвало из-за гормонов, потому и взгляд чужой казался с поволокой, и в уголках губ чудилось заигрывание. Думать он не стал – хватит, уже надумал, – сразу качнулся вперёд, прижимаясь к Оливеру всем телом, и накрыл его рот своим, моментально проникая языком между чужих губ.

Рядом с ними никого не было, да если и были бы, Томас не особо волновался, застань его кто-то целующимся с парнем. Он свою ориентацию не скрывал, хоть и не выпячивал. А Оливер так умело отвечал, хватая его за одежду в районе пояса, что и следить за происходящим вокруг вовсе забывалось. Томас поймал себя на том, что давно так не заводился от одних лишь поцелуев, потому что встало у него моментально, тёрся о бедро Оливера пахом он тоже совсем не двусмысленно. Да и поцелуй пришлось прервать только из-за того, что воздуха в лёгких катастрофически перестало хватать, а носом дышать не получалось.