Текст книги "Все лгут (СИ)"

Автор книги: Daykiry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11

Ларсон никогда не любил больницы. Даже до того момента, когда сам в неё попал и пролежал не одну неделю, восстанавливаясь. Он не любил в больницах буквально всё: выкрашенные в светлые цвета, которые якобы успокаивают, стены, чистые полы и тихую спокойную музыку в приёмном отделении. Сейчас, когда на каталке увозили в палату реанимации Вилли, он больницы возненавидел. Его мучила неизвестность, потому что им никто ничего не сказал, нужно было ждать. А Ларсон терпеть не мог ждать.

Им пришлось остаться в приёмном отделении. Ларсон не мог сидеть на месте, постоянно ходил из стороны в сторону, Натан же, поджав ноги, забился в угол дивана и обхватил себя за колени, качаясь. Его глаза были огромными от страха. Ларсон, поймав один из этих напуганных взглядов, глубоко вздохнул и попытался успокоиться.

Всё же он был взрослым. Он должен вести себя как взрослый. И как отец. И успокоить мальчишку, пока тот не расплакался, а это, судя по всему, было совсем не за горами, потому что глаза Натана уже увлажнились и в них поблёскивали слёзы.

– Эй, малыш, – Ларсон присел рядом с ним, – не переживай. Всё будет хорошо.

– Ты сам переживаешь, – Натан, как обычно, был до противности искренним и наблюдательным. – Я же вижу.

– Но я знаю, что всё будет хорошо. Здесь лучшие врачи во всём городе.

Мальчишка кивнул, хотя по его виду было понятно, что он не особо в это верит. Ларсон пересел на диван и затянул его на колени, начиная покачивать, словно младенца. Это получилось совершенно неосознанно, на исключительных инстинктах, открывшихся по непонятной для Ларсона причине.

– Такое уже бывало? Я имею в виду, чтобы твоему папе было так плохо, что увозили в реанимацию?

Натан покачал головой, печально вздохнув. Ларсон вторил ему. Нестерпимо хотелось курить, но оставлять Натана одного он не мог. Даже под присмотром охраны. Те стояли истуканами за их спинами, готовые в любой момент вытащить оружие в случае опасности, но доверять им ребёнка Ларсон не хотел.

До того момента, когда к ним вышел врач, прошло почти два часа. Натан задремал на коленях у Ларсона, а сам мужчина периодически косился в сторону коридора и сжимал и разжимал ладонь, пытаясь успокоиться. Но нервы были натянуты до такой степени, что, казалось, они порвутся от любого шороха.

Низкорослый лысоватый врач подошёл к ним и выразительно глянул на Натана, который уже открыл глаза, подскочив на месте, и теперь смотрел на мужчину едва ли не требовательнее самого Ларсона.

– Давайте поговорим наедине, – предложил врач, на бейдже которого значилось «Доктор Кларкс». Ларсон напряжённо нахмурился. Начало ему уже не понравилось, но он осторожно отстранил Натана и сказал ему:

– Подожди тут, малыш, хорошо? – Ларсон наклонился к сыну и потрепал по голове, вновь уверив: – Всё будет хорошо.

Казалось, он убеждал в первую очередь себя, потому что тон врача и его нахмуренные брови ему не понравились. Ларсон не обладал хорошей интуицией, но здесь к ней и не нужно было прибегать. Альфа кивнул охранникам, и те осторожно, но уверенно подхватили Натана, который лишь смотрел на Ларсона широко распахнутыми глазами, в которых плескался страх.

Ларсон вздохнул и пошёл вслед за врачом. Когда они остановились, он мрачно поинтересовался, предполагая самое худшее:

– Он мёртв?

Доктор Кларкс посмотрел на него даже с осуждением:

– Конечно, нет. Но его состояние оставляет желать лучшего. Не стану лукавить, мистер Гейт, мозг Вилли повреждён старой травмой. Её, судя по всему, начали неправильно лечить и не залечили. Ему стоило сразу обратиться в хорошую клинику, где поставили бы верный диагноз.

– Более конкретно, доктор Кларкс, – Ларсон чувствовал, как каждое слово врача бьёт по его совести. Он едва слышно рыкнул – как будто ему мало было того чувства вины, что уже присутствовало.

– Повреждён обонятельный нерв. Я бы диагностировал аносмию, но, возможно, это лишь гипосмия. Нужно обследование. В любом случае потеря обоняния не худшее, что может произойти. Меня беспокоит правое полушарие мозга. Оно воспалено, и мне нужно провести некоторые обследования, чтобы я мог поставить точный диагноз…

– Сделайте всё, что потребуется, – отрезал Ларсон. – Не беспокойтесь о затратах. Мне нужно, чтобы он был здоров, ясно? Когда вы сможете мне ответить более точно?

– Когда Вилли очнётся, мы сразу приступим. Нам удалось стабилизировать его состояние, и смею вас заверить, что он будет под нашим внимательным наблюдением. Вам лучше поехать домой и отдохнуть. Сейчас вас всё равно к нему не пустят. Приезжайте с утра, – Кларкс кивнул на прощание, а Ларсон с тяжёлым вздохом провёл рукой по лицу. Кто бы мог подумать, что его несдержанность в далёком прошлом может привести к таким последствиям?

Забрать Натана домой удалось с трудом. Мальчишка ни в какую не соглашался уезжать, пока не поговорит с отцом. Ларсон уверял его, что с утра они приедут, но Натан упрямо и отчаянно стоял на своём, пока альфа просто не подхватил его на руки и не унёс в машину. Ларсон и сам бы никуда не поехал, но отдавал себе отчёт в том, что оставаться самому и отправлять домой явно уставшего и вымотавшегося Натана будет несправедливо. И его авторитет в глазах сына упадёт. Потому альфа отправился вместе с ним. Кристиан помог мальчишке искупаться, а Ларсон сам решил уложить его спать.

– Что сказал врач? – в который раз за вечер спросил Натан, когда Ларсон накрыл его одеялом и уже собрался уходить. Мальчик схватил его за руку и задержал. Ларсон присел рядом с ним и взъерошил его волосы:

– Врач сказал, что всё будет хорошо, но для того, чтобы убедиться в этом, твоему папе придётся пройти несколько обследований.

– Папа не умрёт?

– Нет, конечно, нет. Об этом и речи быть не может, – покачал головой Ларсон и вновь поднялся, собираясь уходить.

Натан же не отпускал его ладонь, смотря в тусклом свете ночника на альфу всё с той же вопросительностью.

– Останься сегодня здесь. Я не сплю уже давно с папой, но сегодня мне страшно и неуютно. Останься, пожалуйста, пока я не усну.

Ларсон не имел права отказать. Он расстегнул верхние пуговицы рубашки и лёг рядом с сыном, прижимая его к своему боку. Ларсон и подумать не мог, что этот день, который начинался с пикника и счастливой улыбки Вилли, закончится именно так. Беспокойство не утихало внутри него, потому что Кларкс не сказал ни слова о том, что всё действительно будет хорошо, не обнадёживал и не говорил ничего конкретного. Это тревожило Ларсона, но отказываться от мысли, что всё действительно наладится, категорически не хотелось.

Помимо тревоги, Ларсон чувствовал ещё и стыд с виной за то, что именно из-за него Вилли попал в больницу и нуждается в лечении. Если бы он ещё тогда озаботился хоть каким-то уточнением данных, ничего этого бы не произошло. Ларсона редко грызла совесть, но в эту ночь она его просто пожирала. И мужчина понял, что он не простит себе никогда, если не исправит не только их отношения с Вилли, но и его самочувствие. И заставит забыть об этом кошмаре, который сам сотворил с ним. Любыми способами, любыми деньгами и средствами, но сделает его и Натана по-настоящему счастливыми.

Натан во сне подкатился к нему ближе и вжался лбом в его грудь, словно подтверждая обещание Ларсона. И тот, погладив мальчика по голове, наконец прикрыл глаза и смог погрузиться в дрёму.

***

– О, только не нужно так оглядывать моё скромное жилище. Это всё-таки не сарай, – Стивенсон подал Тео его стакан с водой, а сам опустился на диван рядом с ним. Тео брезгливо поморщился и отодвинулся.

– На те деньги, которые ты получаешь от босса, мог бы нанять дизайнера. Ужасная безвкусица, – заметил он, кивая на стол со стеклянной крышкой, ножки которого были сделаны в виде львиных лап.

– Ну, тебе тут не жить, капризуля, – фыркнул Стивенсон, – поэтому не выпендривайся. Ты же приехал не ради того, чтобы указать на отсутствие у меня вкуса.

Тео удержался от того, чтобы закатить глаза. Стивенсон его раздражал буквально всем: внешним видом, голосом, манерой речи, любым словом. Но в том, что он задумал, мог помочь только этот продажный коп, потому выбора у Тео особого-то и не было.

– Выкладывай, капризуля, – кивнул Стивенсон, откидываясь на спинку дивана и с насмешкой наблюдая, как Тео пересаживается от него в кресло напротив. Тео же тем временем думал, что при Ларсоне Стивенсон не позволяет себе подобных обращений. И Ларсон не позволил бы такого фамильярного обращения к тому, кто представляет его имя. Стивенсон это прекрасно понимал, потому пользовался сейчас своим положением безнаказанности, явно додумавшись, что Тео некуда деваться.

Тео положил папку на журнальный стол, сложил руки на коленях в замок и выдал:

– Я хочу, чтобы полиция во главе с тобой обыскала дом мистера Гейта.

Глаза у Стивенсона невольно округлились. Он ожидал услышать всё что угодно, но только не пожелания влюблённого в своего босса мальчишки об обыске.

– Мне казалось, что Гейт не прячет от тебя своего омегу, чтобы искать следы его обитания в доме.

– Я не это ищу.

– А что же? Ты ведь понимаешь, что взять ордер на обыск дома Гейта почти нереально. Я только смог отмазать его от прямых обвинений и замести следы. И ты предлагаешь мне обратиться после этого за ордером? Гейт не позволит обыскивать свой дом.

– Я его смогу убедить. Ордер тоже, – Тео поджал губы и прямо посмотрел на Стивенсона.

– Что ты ищешь? – детектив ответил ему таким же взглядом.

– Жучки.

– Лжёшь, – отрезал Стивенсон. – Иначе ты бы обратился к Гейту напрямую. И полиция не занимается поиском жучков.

Тео отвёл взгляд, но всего лишь на секунду. Впрочем, этого Стивенсону хватило для того, чтобы удостовериться в собственных догадках. Он поднялся с места и навис над омегой, прихватив того за подбородок и заставив смотреть на себя. Тео дёрнул головой, но пальцы Стивенсона впились в его лицо ещё крепче.

– Ты хочешь порыться в грязном белье своего босса, мальчик, а потом подставить его из-за того, что он выбрал не тебя, а кого-то другого? – проникновенно заглянул ему в глаза Стивенсон. – Что ты хочешь найти? И что ты хочешь подбросить?

– Не твоё дело, – прошипел Тео, всё же вырываясь из хватки альфы, но отодвинуться ему не удалось. Альфа уже совсем плотно прижался к нему, и Тео едва ли не задыхался от его запаха, который сразу же ударил в нос от такого тесного взаимодействия.

– Моё, если ты просишь меня помочь, – шепнул ему на ухо Стивенсон. – Впрочем, я готов забыть о части вопросов за определённую плату.

Тео разгневанно посмотрел на него и выплюнул:

– Сколько?

– Ты уже платил по этому счёту, мальчик, – улыбнулся Стивенсон, поглаживая большим пальцем его нижнюю губу. – И очень качественно платил. Удивительно, Гейт думает, что решают всё деньгами, но до этих решений никогда бы не доходило, если бы ты так удачно не договаривался с помощью своего рта. Может, тебе и судье отсосать, м?

– Пошёл ты, – Тео дёрнулся, но Стивенсон удержал его на месте, глядя на разозлённого омегу. Стивенсону нравилось снимать эту маску спеси и безразличия и видеть настоящего Тео, который был очень горячим, отзывчивым и эмоциональным. И детектив считал, что ему только на руку, что Ларсон этого даже не хочет замечать. Тем чаще можно пользоваться ситуацией, потому что Тео вряд ли даже под угрозой смерти расскажет о том, что он позволял своей гордости отступать, а самому опускаться на один уровень с шлюхами, которых так ненавидел Ларсон, но одну на своей груди всё же пригрел.

– Сядь, – лицо Тео вновь приняло привычное выражение. – Я согласен.

Стивенсон довольно кивнул: мальчик собрался и снова решил пожертвовать своим чувством достоинства. Только в этот раз уже явно не ради выгоды Ларсона, а ради своей собственной.

– Умница, – улыбнулся Стивенсон, расстёгивая ремень и отходя обратно на диван, чтобы раскинуться в расслабленной позе и наблюдать, как Тео опускается возле его ног. Это зрелище стоило того, чтобы потом объяснять Ларсону внезапный обыск. – Умница, – повторил Стивенсон, кладя руку на голову Тео и прикрывая на мгновение глаза, ощутив, как влажные губы коснулись члена.

Определённо, это того стоило.

Глава 12

– Вот так, присаживайся, – Ларсон усадил Вилли в кресло и кивнул Кристиану, который тут же накинул на его ноги плед. Вилли слегка поморщился и виновато посмотрел на альфу:

– Я ведь не инвалид. Всё хорошо. Я чувствую себя гораздо лучше, – проговорил он. Натан тут же забрался к нему на колени и обвил шею руками, прижавшись. Ларсон лишь улыбнулся: мальчишка скучал.

Им удалось забрать Вилли из больницы только спустя четыре дня, когда он туда попал. Хотя врач говорил, что они отпустят Вилли раньше, обследование и наблюдение врачей показались Ларсону неоспоримо важными, и он согласился оставить Вилли в больнице на несколько дней до полной стабилизации состояния.

Зато когда он забрал его, то моментально окружил такой заботой, что и сам не подозревал, что способен на подобное. Он даже донёс Вилли к машине и от неё, отказавшись от кресла-каталки, дабы не пугать Натана страшным агрегатом. Натан и так все эти дни был беспокойным, спал постоянно с Ларсоном, вставал раньше него и стремился уехать быстрее в больницу. Ларсон не препятствовал, так как сам переживал за состояние омеги и даже отложил большую часть дел на потом, чтобы быть рядом всё это время.

– Не инвалид, – согласился Ларсон, – но особого ухода требуешь. По крайней мере, пока мы не узнаем точные данные обследования и решение врача. У тебя всё равно нет выбора.

Вилли вздохнул, не соглашаясь со словами, но соглашаясь с тем, что выбора у него действительно не осталось. Причём очень давно. Примерно с тех пор, когда он увидел Ларсона пять лет назад.

– Что ты хочешь на обед?

– Ничего особенного не нужно готовить, – тут же начал сопротивляться Вилли. – Мне вполне достаточно того, что есть.

Ларсон выразительно на него посмотрел и отправился на кухню, чтобы сказать Кристиану приготовить что-нибудь полезное и, бесспорно, вкусное. Альфа задержался лишь для того, чтобы выйти на веранду и покурить. Всё-таки он никак не ожидал от себя такого беспокойства. По большому счёту ему всегда было плевать, что происходит с другими людьми. Но Вилли крепко засел где-то внутри него, вызывая лишь желание сделать его наконец счастливым. И здоровым. Обязательно здоровым.

Ларсон хотел исправить то, что натворил. И твёрдо вознамерился это сделать.

– Не стоило, – Вилли снова вздохнул, когда перед ним поставили поднос с едой. Натана тоже не обделили: для него стояла тарелка рядом с тем же самым набором продуктов. Ларсон же отказался от обеда: нервы пока ещё шалили и кусок в горло не лез. Ларсон знал, что не успокоится, пока ему не скажут точный диагноз и варианты лечения Вилли. И даже проблемы с полицией отошли на задний план.

– Не спорь, – отрезал Ларсон. – Лучше ешь. Тебе нужны силы на восстановление.

На восстановление действительно понадобилось много сил. Результаты обследования оказались неутешительными. Вилли требовалась операция на головном мозге. Врач сказал, что не обещает, что это исправит ситуацию, но облегчит состояние омеги точно.

– Обоняние к нему не вернётся, – сказал Кларкс при разговоре с Ларсоном. – Впрочем, это последнее, о чём бы я волновался. Если вы планируете ещё детей, то подумайте об усыновлении. Ему нельзя рожать.

Ларсон качнул головой. О других детях он не думал, Натана с лихвой хватало, потому подвергать Вилли риску не требовалось. Мнение самого омеги его не интересовало. В конце концов, когда дело касалось его здоровья, Ларсон думал весьма категорично и только во благо выздоровления.

– Когда вы сможете назначить операцию?

– Думаю, что мы не станем торопиться с хирургическим вмешательством. Я назначу лекарства. Вилли должен принимать их месяц. Если в течение этого времени никакого результата не будет, то тогда снова поднимем вопрос об операции, – Кларкс на прощание пожал руку Ларсона и удалился, а альфа вздохнул даже с облегчением.

Если врачи говорили о шансе восстановления без хирургического вмешательства, то дела были не так плохи, как он думал.

– Ты стал совсем другим, – проговорил Вилли, когда спустя ещё неделю они завтракали на широкой веранде. Вилли рекомендовали почаще бывать на свежем воздухе, тем более когда этому ничто не препятствовало.

– Это плохо или хорошо? – спросил Ларсон, переводя взгляд с играющего неподалёку Натана на омегу.

Тот же предпочитал не смотреть на него, а наблюдал за сыном, который в это время полез на качели. Ларсон невольно напрягся, потому что Вилли не отвечал слишком долго. Но тоже не подавал голоса и не переводил тему, не давая Вилли уйти от разговора.

– Это… я не знаю. Это странно, – вздохнул омега наконец. – Сначала ты меня насилуешь и избиваешь. Потом вновь появляешься в жизни с букетом цветов, следом против воли увозишь сюда. А сейчас… сейчас ты похож на того самого идеального альфу, про которого пишут книги и снимают фильмы.

– Но это плохо или хорошо? То, что происходит сейчас? Тебе нравится? Ведь сейчас это важнее любого прошлого.

Вилли медленно перевёл на него взгляд, и Ларсон смог по нему прочитать лишь замешательство. Да, возможно, омега запутался. Возможно, ему сложно принять тот факт, что Ларсон теперь рядом и действительно пытается загладить вину. Возможно, ещё труднее ему поверить в то, что Вилли хочет простить его. Ларсон видел: хочет, но не решается, пытается не подпускать слишком близко.

Ларсон и не давил, но несколько раз в день всё равно урывал поцелуй с губ Вилли. И тот не сопротивлялся, даже отвечал – неуверенно, словно школьник. Но отвечал. И это с каждым разом всё сильнее радовало Ларсона. Он, бесспорно, хотел большего. Ощущая его запах, хотелось оказаться с ним в постели, попробовать этот аромат на вкус, почувствовать всем телом и нежить в своих руках. Но Вилли пока не разделял его желания и мысли – это было очевидно. Потому Ларсон даже не пробовал начинать этот разговор и делать намёки. Позволяет целовать – уже хорошо.

– Вилли, – Ларсон накрыл руку омеги, тот едва заметно вздрогнул, выпадая из своих мыслей, и, сморгнув, посмотрел на него. Ларсон несильно сжал его пальцы и улыбнулся, зная, что наверняка выглядит не так добродушно, как хотелось бы. Но голос был проникновенным, с нужными нотками бархатистости.

– Вилли, тебе нравится то, что происходит сейчас? – повторил Ларсон вопрос, вглядываясь в лицо собеседника.

Ему нужно было, чтобы Вилли признался. И тогда стоило перейти к следующему шагу, не давая опомниться, не давая слишком долго думать, чтобы не напороться на отказ.

Вилли несколько долгих секунд смотрел на него, и Ларсон уже успел подумать, что он скажет что-то вроде вечного и неопределённого: «Не знаю». Но Вилли умел поражать. И поразил Ларсона так, что у него впервые за долгое время ёкнуло и перевернулось сердце от простого и тихого: «Да».

Ларсон ликующе улыбнулся и наклонился через стол, чтобы легонько поцеловать его. Ещё один рубеж был пройден. Один из самых главных вопросов – вопрос доверия – почти решился.

– Я хочу, чтобы ты перебрался в мою спальню, – сказал Ларсон ближе к вечеру, когда они сидели всё так же на веранде после ужина. Ларсон потягивал коньяк из бокала, а Вилли пил сок и читал книгу. Омега поднял на него удивлённые глаза и склонил набок голову.

– Я не думаю, что…

– Не секс, – довольно прямолинейно обозначил свою позицию Ларсон. – Просто спал рядом. Мне кажется, что это пойдёт нам на пользу. И, вероятно, позволит мне засыпать гораздо легче. Постоянно мучаюсь, когда думаю, что ты где-то там за стеной, а я вдруг не успею помочь, если что-то случится.

Вилли заметно расслабился и попытался улыбнуться, но получилось как-то нервно.

– Некоторые изменения мне в тебе нравятся, но ты стал слишком нервным, – признался он. – Не переживай так. Со мной будет всё в порядке. Сам же говорил.

– А может, это лишний повод побыть с тобой рядом? – хитро глянул Ларсон на Вилли. И хоть он почти не лгал, но за состояние омеги волновался не на шутку. Пока врач не говорил ни о каких изменениях, хотя прошло достаточно времени.

Продолжить нежиться в вечернем уюте Ларсону не удалось. На пороге дома появился Тео, непривычно взбудораженный и беспокойный. Тео всегда держал себя в руках, потому сейчас у Ларсона непроизвольно приподнялись брови.

– Сэр, нужно поговорить. Наедине, – Тео выразительно посмотрел на Вилли. Ларсон едва заметно поморщился, но невольно отметил, что подчинённый даже не поздоровался. Значит, что-то действительно важное.

Ларсон нехотя отпустил чужую руку и поднялся со своего места, отставив полупустой бокал. Они направились в дом под несколько изумлённым и настороженным взглядом Вилли, который явно не понимал, что опять происходит.

– Ты что-то узнал о том шантажисте? – спросил Ларсон, когда они поднялись в кабинет. – От него довольно давно не было вестей. Немного напрягает.

– Не это сейчас главное, – покачал головой Тео, нервно теребя манжет рубашки. Брови Ларсона сошлись на переносице: Тео редко так сильно нервничал, что терял контроль над руками. – Мистер Гейт, звонил Стивенсон. Ему поручили обыскать ваш дом. Сегодня. Они уже едут сюда. И у них есть ордер.

Ларсон почувствовал, что его словно ударили по голове.

Обыск.

Не то, на что он рассчитывал этим вечером. Сердце забилось немного быстрее, а в голове сразу стали появляться пути решения проблемы. Но если в наличии был ордер, то от обыска не уйти. Потому Ларсон стал лихорадочно мысленно перебирать, что из компрометирующего может оказаться в его доме. На оружие была лицензия, товар в доме Ларсон не хранил, охрана нанималась законно, как и устанавливалось всё оборудование. Выходило, что всё должно было пройти нормально.

Видя облегчение на лице Ларсона, Тео тоже выдохнул. Сыграть получилось идеально. По крайней мере, Ларсон ничего не заподозрил. Тео был уверен, что у Ларсона в доме ничего нет, потому и не стал приезжать ещё раньше. Приход полиции должен казаться естественным и не подстроенным. Ни со стороны Тео, ни со стороны Стивенсона, который тогда бы потребовал гораздо большую плату за свои услуги.

Внизу звякнул звонок, Тео встрепенулся и глянул на Ларсона, который уже шёл к двери.

Время настало.

– Я думал, что мы всё уладили, детектив, – Тео спустился как раз в тот момент, когда Стивенсон демонстрировал ордер на обыск, а Ларсон внимательно его читал. – Какие проблемы возникли?

Тео встал рядом и встретился взглядом со Стивенсоном, который держал официальную маску и перед подчинёнными, и перед Ларсоном. Вилли испуганно смотрел на них из дверей гостиной, прижимая к себе Натана, в глазах которого, наоборот, плескался только интерес.

– Простите, мистер Гейт, но для того, чтобы мы точно знали, стоит выдвигать обвинения или нет, нам необходимо обыскать ваш дом, – Стивенсон пожал плечами и кивнул остальным полицейским. Те было двинулись вперёд, но Ларсон преградил им путь:

– Я пойду с вами.

Тео предусмотрел это, потому быстро положил ему руку на плечо и остановил:

– Останьтесь, – он кивнул в сторону Вилли и Натана. – Думаю, сейчас вы больше нужны им. Я прослежу за всем.

Ларсон оценивающе окинул Тео взглядом, прикидывая, справится ли этот мальчишка, и кивнул. В конце концов, Тео решал и более серьёзные дела.

Обыск всего дома занял достаточно времени, больше двух часов. Ларсон слышал, как полиция едва ли не мебель переворачивала в попытке найти хоть что-нибудь. А Тео постоянно их одёргивал и просил быть осторожнее.

– Всё нормально, – Ларсон улыбнулся Вилли, сжимая его руку. – Они всё равно ничего не найдут.

– Ты уверен? – Вилли, хоть и не был даже на малую часть посвящён в его дела, всё же не мог не волноваться. Натан же постоянно выглядывал в холл и прислушивался к звукам, не совсем понимая, что происходит. Но его это ужасно интересовало и занимало.

– Как-то он мне сказал, что хочет стать полицейским, – поделился Вилли, глядя на сына с улыбкой.

– Боюсь, ему придётся отложить эту мечту, потому что он пока единственный наследник моего бизнеса.

Вилли скосил на него глаза и с нарочитым равнодушием, хотя уголки его губ дрогнули, уточнил:

– Пока?

– Пока, – уверенно кивнул Ларсон. – Потом посмотрим, – он сильнее сжал его пальцы, снова слыша наставления Тео со второго этажа.

Этот парень умудрялся руководить даже полицейскими. Ему, Ларсону, определённо, повезло иметь такого помощника.

– Сэр, – Тео вместе со Стивенсоном вошли в гостиную немногим позже. Стивенсон держал в руках компактный коробок не больше ладони. Ларсон нахмурился, потому что он такого коробка в своих вещах не помнил, несмотря на то, что на память никогда не жаловался.

– Что это? – с подозрением уточнил он.

Стивенсон глянул на Тео, тот на несколько секунд замялся, а после кивнул детективу, позволяя открыть крышку. На глаза Ларсону сразу же попалась плёнка доисторических времён и несколько флешек. Ещё какие-то бумаги, которые пока прочесть не было никакой возможности.

– Что это? – уже с напряжением в голосе повторил альфа.

– Это негативы тех фотографий, которые нам присылали, сэр, – негромко сказал Тео, едва сдерживая ликование в голосе. – Флешки я ещё не успел проверить.

У Ларсона в голове не укладывалось, как подобное могло оказаться у него в доме. В конце концов, не Кристиан же его шантажировал. Или кто-то из охраны. Те бы вообще не додумались о таких сложных манипуляциях, что даже Тео их не вычислил. А Кристиан был слишком верен, в нём Ларсон не сомневался. К тому же у Кристиана не было мотивации так поступать. Сядь Ларсон, тот бы сразу лишился высокооплачиваемой работы.

Догадка пришла в следующую секунду. Рассекла голову, как молния, и прогремела громом. Ларсон медленно повернулся к Вилли, который уже опустил голову, сжимая руками колени сквозь тонкие штаны. Его бледность была заметна даже в таком положении, а дрожь плеч видна даже сквозь ткань рубашки.

– Прости, – едва слышно шепнул Вилли, когда разочарованное сердце Ларсона пропустило один удар, а злость на самого себя, на свою доверчивость, которая взялась неизвестно откуда вместе с чувством вины, встала комом в горле.

– Сэр… – осторожно подал голос Тео, чувствуя напряжение в воздухе.

– Выйди. Я сам поговорю с ним, – отрезал Ларсон, поднимаясь на ноги и выпуская ладонь Вилли из своих пальцев. Но Ларсон всё ещё ощущал фантомное тепло омеги, и от этого становилось ещё больней. – Выйди, я сказал, – рявкнул альфа, рывком поворачиваясь к Тео и Стивенсону. – Вы оба.

Тео осталось лишь потянуть детектива в сторону двери. Ликование от того, что он оказался прав и в этот раз, сменилось смутной тревогой, что станет ещё хуже. И своей интуиции Тео привык доверять.