Текст книги "Звёздный Дозор (СИ)"

Автор книги: Dart Lea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Столица Республики, Корусант, никогда не спала, в отличие от провинциального городка, из которого был родом молодой, подающий надежды программист «Уотто индастриз» Энакин Скайуокер.

Скайуокер приехал сюда почти десять лет назад: сначала поступил по гранту в Институт Математики и Информатики, затем удачно попал на практику в тогда ещё не крупную, но быстро развивающуюся компанию, где впоследствии и остался. Всё было хорошо, пока Энакин не влюбился. И, что ещё хуже, влюбился в женщину «не своего круга».

Падме Амидала Наберрие была сенатором от процветающей провинции Набу. Она была старше Скайуокера на добрых пять лет, но от этого менее красивой и во всех смыслах привлекательной женщиной не становилась. Это кружило Энакину голову.

Судьба свела их, программиста и сенатора, как ни странно, на гонках. Да-да, на нелегальных ночных гонках по Корусанту. Энакин с детства обожал возиться в гараже отца, давно бросившего их с матерью, и превращать разный хлам на колесах в просто потрясающий скоростной хлам на колесах. Именно это увлечение привело его сперва на гонки на карах по песчаным трассам Татуина, а затем и на Корусантский нелегальный дрифт.

Из Скайуокера вполне мог бы выйти превосходный пилот «Формулы Галактики», но попасть туда простому смертному, безотцовщине из бедной провинции Татуин, было практически нереально. И хотя любимым делом Энакина было как раз-таки доказательство обратного, существовала ещё одна веская причина, по которой он так и не пошёл в профессионалы. Мама. Мама считала гонки слишком опасным занятием и была, в общем-то, права, но жить без скорости Энакин не мог.

Поэтому… то, о чём мама не знала, расстроить её априори не могло. Скайуокер скрывал своё своеобразное хобби от всех, кто хоть как-то мог выйти на его мать или устроить ему проблемы с законом. В общем, от всех, кто знал его настоящее имя.

Гонщики собирались нечасто, где-то раза два в месяц, поэтому в компании обычно не возникало вопросов о том, почему Скайуокер периодически опаздывает, заявившись потом довольным и невыспавшимся. Ну молодой, ну личная жизнь у него кипит… Ну опаздывает раз в месяц немножко, зато своё дело знает, насчет низкой зарплаты не ноет. Золото, а не сотрудник!

Знали бы они, сколько в случае выигрыша срубает Энакин, не так бы удивлялись. Но они об этом не знали. Никто не знал, кем был тот таинственный гонщик, более известный как Дарт Вейдер, никогда не снимавший свой черный шлем и черный костюм.

Отчего Дарт? Оттого, что в детстве Скайуокер обожал играть в «дартс». В эту игру его научил играть отец… аккурат перед тем, как бросить их с мамой. Отсюда и вторая часть псевдонима. Странно, конечно, но Энакину это прозвище первым пришло на ум, и он решил не заморачиваться на сей счет.

Так Энакин Скайуокер, днем программист, а ночью – гонщик Дарт Вейдер, жил, пока не встретил её, невероятно прекрасную в гневе.

Оказалось, Джабба Хатт, промышлявший угоном, отработал тачку у одной богатенькой дамочки, однако дамочка оказалась далеко не робкого десятка, а потому вскорости заявилась на их нелегальные гонки в сопровождении телохранителя Панаки. К сожалению, Хатт ненавидел упускать добычу, а потому очарованному красотой незнакомки Энакину пришлось вмешаться.

Баш на баш или тачку на тачку. Победитель получает всё, а в случае Энакина ещё и благодарность дамы сердца. Впрочем, Скайуокер и сам не знал, что на него тогда нашло. Поставить своего верного СиТриПио, которого он едва ли не по винтику полжизни собирал, и ради чего? Ради люксовой тачки незнакомой дамочки из высшего общества? Той, которая его при обычных обстоятельствах и взглядом бы не удостоила? Видимо, он действительно тогда сошёл с ума. И продолжалось то помешательство ещё долго.

Вейдер выиграл ту гонку, и Энакин получил свою «королеву». Они были вместе три года, за которые любовь Энакина трансформировалась в болезненную привязанность, близкую к наваждению, а чувства Падме и вовсе угасли. Видимо, Амидала не выдержала постоянных завуалированных насмешек и легкого презрения коллег, либо просто устала делить мужа с бездушными железками. Спустя три года, едва сыскалась партия по ней – сенатор с богатого Альдераана, – Падме собрала вещи и ушла, оставив Энакина с пустым холодильником и разбитым сердцем.

Вряд ли Амидала ушла бы от Скайуокера, если бы знала, к чему это всё приведёт, но она не знала. Это незнание и стало отправной точкой нашей истории.

Обычно по дневному Корусанту Энакин ездил либо на метро, либо, если возникала такая необходимость, на своем «легальном» авто. Машина эта была конвейерной, но внутренности у нее Скайуокер практически полностью перелопатил. Так, просто на всякий случай. От нечего делать.

Хоть Энакин и не гонял на своем «дневном» авто, чисто теоретически оно могло потягаться в скорости и маневренности с его «СиТриПио». Ещё одной причиной, по которой Скайуокер так дорожил «Арту», было то, что его подарила Падме. От нее Энакину не так уж и много осталось.

Точнее, после ухода Амидалы у него внутри не осталось ровным счетом ничего. Словно что-то там перегорело, и жизнь оказалась пуста. Позже Энакин поймет: им двигала не любовь, а болезненная привязанность, жажда обладать, но пока…

Пока Скайуокер, доведенный до отчаянья своим положением, парковал «Арту» на стоянке многоквартирного дома где-то в трущобах Корусанта.

В народе этот дом давно окрестили «Чудильником». Не столько оттого, что там жили в основном одни лишь горемычные пьяницы да дешевые путаны, которые постоянно устраивали кавардак между собой, а оттого, что среди жильцов затесалась самая настоящая ведьма.

Подобных объявлений о «привороте-отвороте» от якобы потомственных ведьм да колдуний в десятом колене было полно на каждом углу, но «такая» ведьма была редкостью. Об этой ходили упорные слухи, что она «настоящая».

Как эти слухи дошли до Скайуокера, история умалчивает, но сейчас он, программист, гонщик и ярый скептик, всерьез решил обратиться к тёмной магии. Ради Падме. Чтобы вернуть её, он, как и прежде, был готов на всё.

Коротко, но емко обругав работников Горсвета, неправильно припарковавших свою колымагу, он зашел в дом. Уже в подъезде Скайуокер почувствовал, что прийти сюда было плохой идеей, но отступать было не в его правилах. Найдя нужную квартиру и поздоровавшись с хозяйкой, которая ну никак не производила впечатления могущественной ведьмы или колдуньи – скорее уж постаревшей путаны, – он переступил порог. А дальше начался форменный кошмар.

Вспоминать об этом впоследствии Энакин ненавидел. Потому как старая хрычовка, словно почувствовав, что он ей не верит, начала поразительно точно расписывать его проблему, хотя он и слова ещё не сказал.

Завороженный, Энакин слушал да изредка кивал, в уме прикидывая, в какую сумму ему обойдется вся эта хиромантия.

– Ну что, милок, приворожить жену к тебе я-то могу, но не удержишь её ты. Не удержишь. Ребенка чужого носит под сердцем она, тянуть он её будет к другому-разлучнику. – Ведьма покачала головой, хитро улыбаясь.

– Но как же так? Должен же быть способ! – в отчаянии стиснув кулаки, вскинулся Скайуокер. Эта новость стала для него ударом.

– Есть! Есть способ, милок! – «Бабка», радостно хлопнув в ладоши, закивала. – Только грех этот я на себя не возьму.

– Какой грех?

– А такой. Сейчас вот выпьешь снадобья, милок, я поколдую чуток, а после хлопну в ладоши! И она вернется, от того отвернется!

– А ребенок? – севшим голосом спросил Энакин.

– А будто и не было ребёнка. Так что, милок, берешь на себя грех-то? Мне чужого-то не надо, своих полно.

Энакин задумался. С одной стороны, он был противником абортов как таковых, но с другой… Ну не верил он до конца во всю эту хиромантию! А также и в то, что бабка каким-то образом узнала о беременности Падме. Не верил он в это. Но вдруг выгорит дело, и она вернется? Ради этого он был готов на всё.

– А, беру! – махнул он рукой.

И ведьма начала свои приготовления. Поставила перед ним старый надтреснутый стакан, куда щедро плеснула водки, затем добавила туда йоду и, зачем-то, его крови, после взболтала и заставила Энакина выпить.

Чувствуя себя полным идиотом, он выпил. А затем ведьма начала говорить на незнакомом наречье страшным, чужим голосом. У Скайуокера аж поджилки задрожали. Уже хотелось всё отменить, закричать громкое «нет!», но что-то его останавливало. Неведомая сила прижала его к стулу, заставив лишь наблюдать.

Мир вокруг посерел, ведьма уже приготовила ладони для финального хлопка, как вдруг Энакин краем глаза заметил метнувшиеся к ней из ниоткуда, постепенно обретающие очертания тени…

– Ночной Дозор! Всем выйти из сумрака! – услышал он перед тем, как грохнуться на пол.

Оказывается, в последний момент в комнату ворвались двое «работников Горсвета», постарше да помладше, а с ними молоденькая «сотрудница», которая в прыжке трансформировалась в зубастую тигрицу. Ведьма испугалась и завизжала как резанная, но её тут же скрутили.

– Итак, что мы имеем? – деловито произнес мужчина с длинными волосами – видимо, старший в группе. – Ведьма шестого уровня на протяжении десяти, а то и более лет вершила темное колдовство, не имея на то никакой лицензии, в результате чего поймана с поличным при попытке убийства невинного плода…

– Так как же иначе, Светлый? Кризис на дворе… Зарабатывала понемножку, особо зла никому не делала… Наоборот, даже помогала…

– А ребенок как же? – холодно поинтересовалась девушка-тигрица.

– Так не мой это грех, а его, – ткнула ведьма скрюченным пальцем в притихшего и ничего не понимающего Энакина.

– Вы кто такие? – всё же нашёл он в себе силы спросить.

– Он что, нас видит? – удивился мужчина с короткой рыжеватой бородкой.

Так с темного прошлого и началась история Великого Светлого Мага Энакина Скайуокера. Правда, он и сам об этом пока не знал.

*

Прошло двенадцать лет. Все эти годы Энакин Скайуокер работал в Ночном Дозоре Корусанта. Нельзя было сказать, будто то происшествие в доме у ведьмы полностью поменяло его жизнь. Он по-прежнему работал программистом, только в другой компании и на других условиях. Работы там было куда меньше, чем у Уотто, и перспектив тоже. Зарплата, правда, была повыше, да и был он теперь, ни много ни мало, начальником отдела. Начальником трёх размалеванных девиц, которые максимум на что были способны, так это оформить отчетность в виде таблиц.

В общем, жизнь Скайуокера мало изменилась, если не считать того, что он смирился с уходом Падме и стал Иным. Последнее, несомненно, способствовало первому, ведь в Дозоре ему хорошенько промыли мозги и разжевали всю глупость и опасность его поведения.

По иронии судьбы Энакин оказался Светлым Иным. Иным – значит, не таким, как все. Хотя он и раньше был не таким, как все, но теперь стал совсем того.

Иные – это уже не совсем люди. Точнее, зачастую совсем не люди. Иные – это и оборотни, и вампиры, и ведьмы, и маги. Причем наиболее человечными были последние. Хотя о какой человечности может идти речь, когда Иные маги обладали сверхчеловеческими способностями и, теоретически, могли жить вечно?

Всех Иных объединяло то, что они были способны входить в Сумрак, «многослойную изнанку реальности». Именно там находились оперативники Ночного Дозора, когда брали ту ведьму, и когда их увидел Скайуокер.

Тогда, как ему объяснили, он был неинициированным Иным, потенциально больше склонявшимся к Свету. Хотя насчет последнего Энакин сильно сомневался.

Дело в том, что, несмотря на существование Договора, между Темными и Светлыми Иными шла бесконечная борьба, пусть и ограниченная Договором. Ночной Дозор пристально следил за Тёмными, ожидая их ошибки, а Дневной Дозор не менее пристально следил за Светлыми. Главами Дозоров, Йодой и Палпатином, постоянно плелись интриги, где ключевыми фигурами становились, по обыкновению, Иные с высоким потенциалом, за которых и велась борьба. Кто раньше обнаружит, склонит на свою сторону и инициирует – тот получит преимущество. Так было всегда, за исключением тех случаев, когда потенциальный Иной уже имел ярко выраженный цвет.

Скайуокер к последним, очевидно, не относился, но потенциалом обладал недюжинным. Неудивительно, что обнаружившие Энакина первыми Светлые сделали всё, чтобы склонить его на свою сторону, несмотря на «темное прошлое». Некоторые, конечно, возражали против этого – например, правая рука Йоды, Винду. Но было ещё одно обстоятельство, которое решило всё – пророчество. То самое, которое раскопал Куай-Гон Джинн, руководивший группой оперативников, обнаруживших его. Куай-Гон был уверен, что именно Энакин – Избранный, а Йода уважал его мнение.

Поэтому теперь Скайуокер был Светлым Иным, которые, в отличие от Темных, могли развоплотиться из-за одних лишь угрызений совести. Энакина это категорически не устраивало, но кто ж его спрашивал…

Впрочем, в Ночной Дозор он пошёл с радостью, рассчитывая таким образом отделаться от мыслей о Падме. Последнее удалось, а вот жизнь его как была скучной, так и осталась. Разве что теперь она ещё и стала в перспективе невыносимо долгой, но это если не убьют, что в его случае маловероятно. Ведь он офисный работник. Как был программистом, так и остался. Только бутылку взглядом открывать научился, ну и ещё нескольким полезным штукам.

В перспективе Энакин должен был стать Высшим, но на такой работе процесс набирания силы мог бы затянуться на столетия. Однако Скайуокеру повезло настолько, насколько вообще могло повезти в его положении.

Упустить его из виду Йода не мог, потому и принял в Дозор, но также не мог он и позволить Энакину в полной мере развить свой потенциал. Слишком велика была Сила Скайуокера при его-то сомнительном прошлом и инициации, для которой его, как поговаривали, специально подкарауливали в хорошем расположении духа. Доверие Йоды нужно было заслужить, а сколько на это уйдет времени, никто не знал. Пока Энакин лишь завидовал оперативникам Ночного Дозора – так называемым джедаям. Но всё-таки ему повезло.

Куай-Гон решил, что Скайуокеру скоро представится шанс заслужить доверие, и ему следовало к этому подготовиться. Обучать Энакина лично Джинн не мог, так как был слишком занят, будучи одним из самых опытных и сильных джедаев, потому попросил заняться им Оби-Вана Кеноби, ещё одного старого «знакомца» Скайуокера.

Оби-Ван и сам был из недавно инициированных, однако джедаем был неплохим, хотя и не мог похвастать выдающимся потенциалом. Кеноби знал и умел многое, поэтому смог за двенадцать лет подтянуть Энакина до третьего уровня, хотя изначально его инициировали с пятым.

На фоне других Иных Кеноби со Скайуокером казались почти ровесниками. Йоде, как поговаривали, было больше тысячи лет, Палпатину – не меньше. Остальные Дозорные, те же Винду и Джинн, давно разменяли третью сотню. Неудивительно, что Энакин и Оби-Ван стали приятелями.

Была ещё, правда, самая юная, но талантливая джедайка Асока, которую Энакин ошибочно принял двенадцать лет назад за девушку, когда та была ещё совсем зеленой девчонкой. Сейчас она, конечно, подросла, но всё равно оставалась самой младшенькой в их Дозоре. Отчего-то Асока хвостиком бегала именно за Кеноби и Скайуокером. Так они втроем и проводили большую часть свободного времени: маг-перевертыш (Асока могла обращаться в тигрицу), маг-айтишник и просто маг Кеноби. Из них могла бы выйти неплохая оперативная группа… А может быть, ещё и выйдет.

*

– Эй, Скайуокер, тебя шеф вызывает! – Бойкий голос Ниночки, новенькой в отделе, застал врасплох Энакина, сосредоточенно раскладывавшего пасьянс за компьютером.

Как же долго он ждал этих слов… хотя мог ждать ещё дольше! Нисколько не сомневаясь, обрадованный Скайуокер вбежал в кабинет, едва не забыв постучаться. Сердце его яростно билось о ребра, окрыленное надеждой. Вряд ли Йода стал бы вызывать его просто так.

Шеф вообще никого не вызывал просто так. Вот только сам Энакин не был частым гостем в его светлом и уютном кабинете, обставленном под восточный стиль. Там в основном получали новые дела и распоряжения джедаи, он же им не являлся. Главы подразделений вызывались на ковер нечасто, и Скайуокера никогда ещё не вызывали к шефу так спешно, да ещё и одного. Поэтому Энакин предчувствовал, что в ближайшие сутки ему точно будет не до скуки.

– Борис Игнатьевич, здравствуйте, – с радостью поприветствовал он шефа не по его сумеречному имени «Йода», а по негласно принятому у них обращению.

Глава Ночного Дозора, пресветлый и мудрый Йода, повидавший за свою тысячу с хвостиком лет больше, чем Скайуокер мог себе вообразить, был маленьким, сухоньким старичком с лысиной на макушке и белыми, торчащими пушистыми прядками на висках. При ходьбе он часто опирался на простую, выполненную из натурального дерева палочку, однако Энакин знал, что та Йоде не нужна. Каждый, кто хоть раз видел Пресветлого в деле, понимал, насколько обманчив его вид.

Скайуокер, вопреки своим радостным предвкушениям, чувствовал себя неуютно. Мудрые, лучащиеся светом глаза Йоды, словно лучи рентгена пронизывали его насквозь. Рядом с ним Энакин невольно начинал чувствовать себя нашкодившим школьником в кабинете у директора. Впрочем, почти так оно и было. Кто его просил не только самому раскладывать пасьянс на рабочем месте, но и закачивать эти простые игры коллегам?! А что делать? Скука… Она заразна! Вот сделали бы его джедаем, так он и не маялся бы подобной дурью, а так… Тут уж, считай, сам Сумрак велел дурака валять.

– Эм-м, Скайуокер юный, не думал я, что скоро так шанс представится тебе, но воле Сумрака противиться не можем мы, – загадочно протянул Йода, в своей излюбленной манере выстраивая предложение. – Знак получил я. Дело это должен тебе поручить я. Кеноби в помощь получишь ты. Справишься – джедаем станешь.

– Что за дело, Борис Игнатьевич? – затаив дыхание, полюбопытствовал Энакин.

– Жену свою помнишь ты бывшую?

Ещё бы Скайуокер не помнил! Ещё бы не помнил ту, по чьей милости он здесь оказался. Ту, которая бросила его. Ту, что сейчас показывали едва ли не в каждом выпуске новостей. Да, супруга Верховного Канцлера Бейла Органы была едва ли не популярней самого Верховного Канцлера. Падме действительно выбрала выгодную партию.

– Да, учитель, помню, – глухо ответил Энакин. Инициировал его именно шеф, и потому номинально он был его учителем. Впрочем, добрая половина Дозора формально считалась учениками Йоды, поэтому «учитель» – ещё одно официальное обращение, применявшееся к Пресветлому.

– Пятнадцать минут назад получил я известие о её гибели. Автокатастрофа. Случайность или нет – задача твоя выяснить. Понял ты меня?

– Так точно, Борис Игнатьевич, так точно… – как во сне повторил Энакин, будучи не в силах поверить в услышанное.

Падме… Они не виделись больше, но он всегда, все одиннадцать лет знал, что она жива и счастлива с другим, ненавидел, хоть и понимал, что нельзя, и любил… хоть и тоже было нельзя. К счастью, любил уже не так сильно, чтобы натворить дел, но все-таки её смерть стала для него неприятной неожиданностью. Пожалуй, было в этом что-то символичное…

Грехи прошлого, из-за которых его не взяли в джедаи, он совершил ради неё, и в том, что шанс исправить положение ему дали, поручив расследовать её гибель, Энакин видел знак. Видел, очевидно, и Йода.

Скайуокер принялся за дело немедля. Кеноби был уже в курсе событий (и когда только успел?), поэтому долго объясняться не пришлось. К месту происшествия поехали на Арту, дабы не привлекать лишнего внимания.

Как и ожидалось, на месте аварии было не протолкнуться: уже ненужные скорые, пожарные, полиция, спецслужбы, наконец вездесущие папарацци и простые обыватели начисто парализовали движение. Арту напарникам пришлось бросить едва ли не в километре, а самим реквизировать чей-то байк.

Используя магию, они все-таки сумели попасть на место происшествия раньше, чем тело успели увезти туда, откуда его потом достать было бы проблематично. Ни о какой некромантии речи идти не могло, все-таки Кеноби и Скайуокер были Светлыми, просто им нужно было проверить тело на остаточные следы магического воздействия.

Едва оказавшись непосредственно там, где всё это случилось, Энакин почувствовал, как ему становится дурно. И дело было вовсе не в слабом, но оттого не менее отвратительном запахе горелого мяса.

Кажется, только сейчас он понял, что всё это правда.

Словно почувствовав его настроение, Оби-Ван сам проверил тело и даже машину на предмет зачарованных деталей. Всё было чисто.

– Энакин, как думаешь, что случилось? Ты же спец по технике! – кивнув на покореженный «Нубиан» премиум-класса, сказал он.

– Не знаю… – как-то слишком тихо для себя самого выдавил Скайуокер. – Машина слишком пострадала, чтобы выяснить причину нужно полное техническое обследование. Оборудование… впрочем, не нам этим заниматься. – Он кивнул на прибывшую группу экспертов, уже начавших эвакуировать «Нубиан». Он помнил эту машину. Они выбирали её вместе, и сам Энакин провёл не одни сутки под её капотом. Странно, что Падме до сих пор ездила на нём.

– Ты прав, здесь справятся и без нас. Пойдем, Энакин, шеф велел, если ничего не найдем, идти прямо к канцлеру. – Ободряюще хлопнув его по плечу, Кеноби направился к байку.

– Погоди, зачем к Органе? – Вот уж чего-чего, а видеть сейчас этого ублюдка Скайуокер не хотел.

– Как это – зачем? Ты что… А, хотя да, прости. Это же твое первое дело. Просто это обычная практика: когда джедаям поручают расследовать смерть влиятельных людей, мы обращаемся к их родственниками с вопросами, не замечали ли они чего-нибудь странного или необычного.

– Но ведь всё чисто!

– Прошло полчаса, Энакин! За это время злоумышленник вполне мог подтереть за собой все следы.

Видимо, наведаться к господину верховному канцлеру все-таки придется. Хотя Энакин скорее считал его Верховным Засранцем, ведь именно к этому типу Падме ушла от него.

Беседа с Органой ничего не дала, так же как и аккуратное прощупывание его магией и сканирование сквозь Сумрак. Свою чересчур популярную жену канцлер не убивал – это факт. Был шокирован её смертью – ещё один факт. Давно уже не любил, а терпел лишь ради репутации и дочери – третий факт.

Всё это только бесило Энакина и не давало никаких зацепок. Отчаявшись что-либо узнать, они с Кеноби уже решили было ретироваться прочь из Сената, где в потайном кабинете их спешно принял Органа, как вдруг Скайуокер что-то заметил. Что-то очень темное, страшное блеснуло невдалеке. Следом за ним это «что-то» почувствовал и Оби-Ван. Напарники пошли по следу и оказались в переполненном коридоре, где тут же заметили… девчонку в ослепительно белом платье, со смешными бубликами каштановых волос на голове. У девочки было бледное, почти в тон платью, лицо. Ее губы едва заметно подрагивали. Это было неудивительно, учитывая, что над ней зависла черная воронка в добрых пять метров.

– Твою мать… – озвучил их общие мысли Кеноби и потянулся к мобильнику, однако Скайуокер опередил его, решив все-таки сегодня вызвездиться и действовать на пролом. Он вложил практически всю силу, что у него была, без остатка, чтобы сбить воронку, но та лишь отлетела в сторону на десяток метров и вновь вернулась к жертве, увеличившись метра на три и продолжив своё жуткое вращение. У Энакина отпала челюсть.

– Идиот! Что ты наделал! Такую воронку непросто снять! Да я в жизни таких штук не видел… эк девчонку прокляли… Надо шефа, всех срочно поднимать! Твою мать… Если её прорвёт, то накроет полгорода! – едва не брызжа слюнями, орал Кеноби. Благо они были в Сумраке, и свидетелем столь некрасивой и несвойственной для обычно сдержанного джедая сцены был один лишь Энакин.

– Но как мы её потом найдем?! Она ж уходит!

– Это дочь Органы.

– Что? – тупо переспросил Скайуокер, невольно оборачиваясь вслед девочке. Черная воронка, казалось, ещё подросла.

– Что слышал, – грубо ответил Оби-Ван, который не мог дозвониться до шефа. – Здесь у нас целый заговор! Сначала погибает Амидала, теперь её дочь прокляли… Так и до канцлера доберутся.

– Её дочь… – повторил Энакин. – Тот самый ребенок, которого я… которого я… Твою ж мать! – в сердцах выругался Скайуокер. Кеноби сочувствующе на него посмотрел.

– Ну не убил же все-таки, – сказал Оби-Ван то, что, наверное, не следовало говорить джедаю. Тут наконец-то Йода взял трубку, а Энакин почувствовал, что в очередной раз накосячил.

*

Кто мог убить жену Верховного Канцлера и проклясть его дочь? Вопрос на миллион кредитов, занимавший в тот день умы не только сотрудников Ночного Дозора, но и Дневного, потому как ими просто не могло быть проигнорировано столь явное нарушение установившегося порядка вещей и, в частности, бросавшая на Темных зловещую тень воронка, что вот-вот грозила прорваться и смести половину города. На минуточку, самого большого города Республики, её сердца…

Уже в открытую разрабатывались планы эвакуации первых лиц и обоих Дозоров, параллельно с этим велась работа по поиску неизвестного Высшего Темного, наложившего проклятие. Попытаться снять злосчастную воронку невиданной мощи не отважился даже Йода. Дочь канцлера, Лею Органу, с огромными предосторожностями перевезли в загородную резиденцию канцлера. Дальше не рискнули – слишком нестабильной стала воронка, увеличивавшаяся буквально на глазах. Рядом на скорую руку оборудовали штаб Светлые, и пока кто-то из дозорных искал возможные пути решения, а кто-то занимался эвакуацией, Энакин Скайуокер был занят совершенно иным делом.

Скайуокер в гордом одиночестве патрулировал полупустые улицы ночного Корусанта. Словно предчувствуя нависшую над ними опасность, люди предпочитали остаться в этот день дома. Впрочем, если Иные ничего не придумают, это их не спасет.

Раньше он бы многое отдал за эту возможность, но сейчас… Сейчас от него просто отмахнулись, отправили на улицы, чтобы не мешался, пока другие занимаются делом. Делом, которое Энакин уже запорол.

Нет, конечно, воронку не удалось бы сбить и без его поспешного вмешательства, но своими действиями он сильно ускорил ее рост, украв у коллег самое дорогое в сложившейся ситуации – время.

Так Скайуокер, раздираемый сомнениями и отстраненно размышляющий, а не развоплотиться ли ему сейчас ко всем чертям, раз уж так накосячил, выезжал на своё первое дежурство.

Машину пришлось взять рабочую, однако это его не слишком расстроило. Кто же знал, что под оболочкой ржавых вёдер «Горсвета» скрываются настоящие звери!

Проехав добрых три квартала и убедившись, что все более или менее разумные Темные поджали хвосты и, словно крысы, давно рвали когти из города, Энакин решил, что довольно с него траурного молчания. Он потянулся к плееру, чтобы включить своё любимое случайное воспроизведение, как вдруг услышал другую музыку.

Это был Зов. Вампир, очевидно, решивший воспользоваться неразберихой, подманивал к себе неосторожную жертву. Первую ли за ночь?

Коротко выругавшись сквозь зубы, Скайуокер нажал на газ и, как в лучшие годы на гонках, помчался на Зов. Он должен был спасти жертву, даже если она всё равно через несколько часов погибнет от прорыва воронки. Джедай он или кто? И плевать, что на воронку он потратил едва ли не все силы.

И всё-таки не стоило идти с голыми руками на упыря, по всей видимости, очумевшего от выпитой крови. Вампиры ненавидят алкоголь, а значит, ему нужно было успеть заехать купить водки.

Зов меж тем приближался, стремительно уходило время, отведенное жертве, но и Энакин был быстр. Выжимая всё из служебного «ведра», он приехал вовремя…

…Как раз для того, чтобы увидеть, как очарованный Зовом подросток медленно, как во сне, сматывает шарф со своей шеи.

Ярость, недостойная джедая, волной захлестнула Скайуокера, увидевшего сквозь Сумрак двух кровососов, решивших вот так подло и просто поужинать подростком. А главное, без лицензии. В последнем Энакин почти не сомневался, но всё же не мешало проверить.

– Ночной Дозор! Всем выйти из Сумрака! – завопил он, выпрыгивая из машины и загораживая собой пришедшего в себя парнишку. Эх, знали бы они, сколько лет Энакин мечтал произнести эту фразу! Но нет, не так он представлял своё первое задание…

Сказать, что вампиры удивились, значит, ничего не сказать: кровососы были напуганы и растеряны, что лишний раз говорило в пользу их виновности. Однако их растерянность не продлилась долго. Они напали, едва только поняли, что Дозорный выжат, словно лимон, и у них есть шанс уйти безнаказанно и даже осушить при этом на десерт Светлого.

Энакин был к этому готов, поэтому первой прыгнувшая на него вампирша со звериным воплем отпрыгнула назад. Да, какому ж упырю понравится, если в него вот так подло, без всякой магии запустят бутылкой «Корусантской»?

Со вторым упырем Скайуокер церемониться и переводить продукт не стал. Вампир этот был когда-то законопослушным, не диким, и, в отличие от своей подружки, регистрационную печать имел. Это-то его и сгубило.

Поворошив для верности мыском ботинка покрытую пеплом одежду вампира, бесформенной кучей лежавшую на холодном снегу, Энакин обернулся назад. Эту схватку он выиграл, пацан был жив… но вряд ли надолго: вампирше, пока он занимался её дружком, удалось уйти.

Ведь она голодна. И всем известно, что вампиру приманить старую жертву проще, чем подцепить новую. Получается, что для пацана он купил лишь небольшую отсрочку на то время, пока она будет зализывать раны. Впрочем, это ненадолго, голод-то сильнее.

– Тебя как зовут? – после недолгого молчания задал Скайуокер вопрос – в сущности, безобидный, однако пацан в ответ дал деру от своего спасителя, только пятки и просверкали.

Скайуокеру ничего иного не оставалось, кроме как, почти уже беззлобно ругаясь, помчаться следом, даже не вспомнив про брошенное авто.

Догнать пацаненка оказалось не так просто. То ли этот мальчишка всерьез занимался легкой атлетикой (что, кстати, хорошо объяснило бы, какого черта тот был на улице, когда уже совсем стемнело – ведь многие спортивные секции заканчиваются довольно поздно), то ли сам Скайуокер стал тем ещё мешком на своей-то офисной работе.

– Стой! – предпринял он отчаянную попытку дозваться до разума перепуганного мальчишки. – Или ты хочешь стать ужином для той вампирши? Ты для неё сейчас как надкушенное яблоко, понял? – заметив, что паренек сбавил темп, Энакин продолжил: – Я могу всё объяснить!

Вот уж действительно, повезло, что на улице никого не было. А то подумали бы что-нибудь не то, начни он «объяснять», а у Энакина и так сейчас сил кот наплакал. Даже на то, чтобы успокоить пацана магией, и то не было.

– Почему я должен вам верить? Вы ведь тоже не человек! Вдруг и вы вампир, и просто… просто не поделили меня с этими? – Мальчишка всё же остановился и, с трудом переводя дыхание, насторожено посмотрел на него.

Назад к карточке книги "Звёздный Дозор (СИ)"