Текст книги "«Лорелея» (СИ)"

Автор книги: Darlenne

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Мизуори заворожённо наблюдала, как большой толстый пенис полностью исчезает внутри неё и медленно покидает её тело. Кожа в этот момент натягивалась, следуя за движением Ричарда, и колечко мышц выглядело особенно растянутым и широким.

– А теперь попробуй расслабить попку и получить удовольствие, девочка. Это твой последний шанс кончить, потому что с Джереми ты вряд ли сможешь поймать нужный для тебя настрой.

– Не делай из меня монстра, Рик! – хмыкнул Джереми и с весёлой улыбкой дёрнул бёдрами. Мошонка переместилась на лоб Мизуори, член, ещё не налившийся после недавнего оргазма, шлёпнулся ей на лицо. – Пока ты не сильно занята, Мизуори, можешь мне немножечко помочь. Ручки использовать нельзя. Высуни язычок и оближи.

Головка, скрытая тонкой кожей, висела как раз напротив губ. Мизуори сжала челюсти и громко хмыкнула. Джереми вздохнул. Ричард, наклонившись ниже, взял новый угол и принялся немного быстрее входить в растянутое отверстие.

– Если ты не будешь, мне придётся свесить твою головку со стола и самому отыметь твой рот. Заметь, ручки твои всё так же будут под моим контролем. Ты этого хочешь?

Она ахнула, когда Ричард особенно глубоко вошёл. Слова Джереми, его угроза и тихий вкрадчивый голос возбуждали в ней мазохистское желание. Она хотела, чтобы он доминировал. Только не представляла масштабов ввиду своей полной, абсолютной неопытности.

Мизуори высунула язычок и самым кончиком коснулась головки. Пенис висел не так близко, и ей приходилось вытягивать язык довольно сильно, чтобы дотянуться. Челюсть быстро устала, и девушка засопела, нахмурив брови. Размеренные монотонные движения в расслабленном анусе заводили её при мысли, что вот так же её будет брать Джереми.

– Мизуори. Ты не стараешься. Я спрошу тебя ещё раз: ты хочешь, чтобы я отымел твой рот? Отвернуться и отстраниться ты не сумеешь.

Девушка громко хмыкнула и улыбнулась. Ричард ответил ей весёлой улыбкой и увереннее ворвался в невинное тело. Звучные шлепки снова наполнили жаркий воздух комнаты, и Мизуори мелодично застонала. Она прикрыла глаза и облизала пересохшие губы.

– Да.

***

Валери не могла не восхищаться богатой обстановкой дома Майка. Всевозможная техника, кухня, которой позавидует любая домохозяйка. Плазма во всю стену была одной из вещей, которые Валери любила здесь больше всего. По обеим сторонам от экрана стояли колонки. Чистый звук ласкал слух и не давал ни намёка, что наблюдатель пропустит хоть самую незаметную деталь.

Жаль, что Сумираги не разделяла её восторга. Привязанная к стулу женщина плакала и отворачивалась, периодически перекрикивая звук из колонок своими рыданиями. О, она не забывала и причитать. Будь у неё развязаны руки, старая няня и уши себе зажала бы. Происходящее на экране ей не нравилось.

– Мизуори! Мизуори! За что-о-о?! – взвыла старая японка и замотала головой из стороны в сторону. Пучок на затылке размотался, и неопрятный комок волос отвис к уху. – Моя девочка! Боги! За что?!

– Хм, никогда не думала, что у Мизуори есть склонности к мазохизму, – задумчиво пробормотала Валери, сминая пальцем нижнюю губу. – Но её можно понять с какой-то стороны. На фоне Ричарда Джереми вызывает больше доверия. Пока что. Не удивительно, что Мизуори стала подсознательно искать у него защиты. О, это как игра в плохого и хорошего копа. Забавно, Марк с Майком промышляли тем же самым, хах. Вот Мизуори и решила, наверное, что раз Джереми с ней добрее, чем злодей Рик, то она может ему довериться.

Экран показывал крайне увлекательную сцену. Мизуори лежала на кровати на животе. Ричард держал её поднятую голову в своих ладонях и увлечённо долбил её рот. На ногах девочки расположился Джереми. Его ладони больно впились в ягодицы бедняжки и широко развели их в стороны, пока сам обладатель с хриплыми вскриками быстро подавался бёдрами и вколачивался в тельце Мизуори. Она болтала ножками и пыталась ударить Джереми по спине.

Да-а, у Джереми тоже свои счёты к Майку. Щадить Мизуори никто не станет.

Валери прикрыла веки и улыбнулась. Да, с размерчиком Рика девочке придётся здорово постараться. Даже ей, привыкшей к минету, было сложно долго удерживать рот настолько раскрытым, чтобы полностью вобрать его мощный член. Джереми тоже хорош, злодей. Выбрал одну из самых болезненных поз для анала. Мизуори не сможет ни отстраниться, ни подняться вверх. Ей останется только покориться сминающему напору и принимать в себя дерущий её зад член. Валери прикусила губу. Девочка не понимала всего кайфа секса. Не умела расслабляться. Наблюдая, как Мизуори в истерике колотит ножками по покрывалу и заливается слезами, Валери почувствовала тень возбуждения. Зная, какой потрясающий из Рика любовник, и зная, как могут завести медовые речи Джея, она страстно хотела оказаться на месте Мизуори.

Ненормальная.

Может быть, в другой раз. Для девочки полезно испытать что-то новое и расплатиться собой за грехи отца.

– Хотя, мне кажется, это что-то вроде Стокгольмского синдрома. А если Джей ещё и утешит Мизуори в самом конце, и она снова в следующий раз радостно под него ляжет для новой дозы мучений, это будет просто конфетка.

Руки девочки были связаны за спиной обыкновенным скотчем. Она выгнула спинку, Джереми подстроился и продолжил размашистыми толчками доводить себя до оргазма и девочку – до истерики.

– Хотя, конечно, это всё будет зря. Интересно, когда Мизуори узнает, что Джереми плевать на неё, и он любит всего лишь трахать малолеток?

– Стерва! – взвыла старушка и заскрежетала зубами. Валери мило улыбнулась и пожала плечами. – Ты будешь гореть в аду! Мизуори! Мизуори! Боги, за что моей малышке всё это?

Ричард выскользнул изо рта девочки, и в тот же момент её стошнило. Она заплакала и упала щекой на чистую часть покрывала. Джереми остановился для одной лишь цели – сменить положение. Она навалился на Мизуори всем телом, Ричард без труда привязал её за щиколотки к ножкам кровати, широко разведя их в стороны. Мужчина буквально вколачивал её в матрас, он с громкими шлепками вбивался в девочку. Кровать ходила ходуном, Мизуори, намертво прижатая к покрывалу, визжала в полный голос, пока насильник едва не подпрыгивал, чтобы ворваться в неё быстрее, резче.

– М-м-м, Мизуори сейчас так больно, что ты и представить себе не можешь, Сумираги. Ты знала, что многие порно-звёзды, практикующие анал, и вебкам-модели плотно сидят на наркоте? Конечно, ежедневно такое мало кто в здравом уме сможет вынести. Вот и спасаются как могут. Под кайфом ощущения другие. Хорошо, что Мизуори это не грозит. Ричард против любой наркоты, поэтому зависимость Мизуори не грозит. Вот только без наркоты в таком темпе она скоро слетит с катушек. Жаль. Она мне нравилась. Хорошая девочка. Но наивная до тошноты. Нет ничего более унизительного для женщины, чем изнасилование. Когда мужчина пользуется каждой уязвимостью её тела, причиняет боль, подчиняет. Собственное тело в этот момент кажется главным врагом и предателем. Но Мизуори, похоже, такое в какой-то мере даже нравится.

– За что?! За что ты так ненавидишь её, Валери?!

Женщина задыхалась от рыданий. Её завывания были слышны и снаружи дома, и если бы её наёмная команда заранее не позаботилась об охране, Валери давно была бы мертва. Ей не было жаль ни няню, ни невиновную девочку-цветочек. Ничего личного. Просто тупая бессмысленная месть. Только она заставляла Валери чувствовать удовлетворение от жизни и справедливость.

– На самом деле, у меня нет причин ненавидеть Мизуори. Она правда хорошая. Но её папаша с его дружком позарились на мою сестрёнку. Они вдвоём накачали её наркотой, похитили и устроили для неё персональный ад в виде секс-рабства и избиений. Просто чтобы насолить мне. А девочку, что была вместе с ней, прикончили за ненадобностью, – невидящий взгляд остановился на экране. Мизуори, красная от слёз и криков, хрипела, сорвав голос. Она звала папу. – Нет, Майку я отомстила. Ублюдок подох с расстёгнутыми штанами и вываленным наружу членом. Но этого мало, понимаешь? Колиса – моя сестрёнка – по прогнозам врачей не станет прежней. Она сможет снова говорить со временем, но эти мрази почти сожгли ей мозг своей наркодрянью.

– Но при чём здесь Мизуори?! Она хорошая девочка! Она никому не делала зла!

Валери неопределённо махнула рукой и зашла женщине за спину.

– Просто я решила, что отдать Мизуори в бордель – отличная идея. Майк растил из неё монашку, как бы ему понравился такой поворот, м? Мизуори только сегодня научилась многим важным вещам. У неё впереди мно-о-о-ого времени в компании Рика и его клиентов. К тому же, к Мизуори неравнодушен Марк, и мысль, что ублюдок узнает об участи свой любимой девочки, греет моё чёрное сердце.

– Мизуори! – разрыдалась Сумираги, уронив голову на грудь. – Ты монстр!

– Другие в этом мире не выживают.

Валери покачала головой и одним точным движением перерезала женщине горло. Она вытерла нож с обеих сторон об платье няни, убрала его в сумочку и за волосы подняла голову Сумираги к экрану.

– Смотри. Я хочу, чтобы в свои последние мгновения ты видела, к чему нас всех привёл Майк.

Кровь залила платье женщины и пол под ней. Бульканье захлёбывающегося тела продолжалось недолго. Валери отпустила её волосы и отошла от трупа. Кивнула телохранителю. Тот отдал приказ своей команде начать зачистку территории.

Валери бросила последний взгляд на экран. Улыбнулась. Потухшие глаза остались холодными и пустыми.

– Ледяная стерва Грэмсхолл вернулась, выродки.

Комментарий к Глава 3. Семь. Часть 1. Грехи

//а для тех, кому наскучил сюжет, – следующая глава исключительно ПВПшного содержания.

========== Глава 3. Часть 2. Красавица ==========

Комментарий к Глава 3. Часть 2. Красавица

Несколько раз полностью переписывала главу, и вот до сих пор кажется, что чего-то не хватает :Р

– Прости за Джереми, – прозвучал сзади тихий вздох Ричарда. В голосе не было ни грана сожаления. Более того – в нём слышалась улыбка, что разъярило Мизуори ещё больше. Она допускала возможность, что ей это показалось, потому что ненавистный человек может делать с ней только плохое и не иметь ничего светлого и людского. Демонстрировать участие и разыгрывать заботу может и монстр. Только это всё равно не имело значения.

Мизуори тихо порыкивала с каждым неторопливым толчком и жмурилась до кислотного калейдоскопа под веками. Кожа под верёвками натягивалась и тёрлась, покрываясь уродливыми пятнами мелких подкожных кровоизлияний, каждый раз, когда Ричард насаживал девушку на себя, вздёргивая за поясок. Вывернутые руки сводило от невозможности пошевелить ими и неестественного положения. Плечи сильно тянуло назад, и Мизуори не могла их расслабить. От постоянного напряжения всё её тело крупно и беспрерывно дрожало. Каменные мышцы требовали срочного массажа.

Не добавляло радости и полулежачее положение, в котором нужно было пытаться удержать равновесие и не уронить голову. Борьба с собственным телом отнимала все её силы.

Член скользил в ней легко и плавно, щедро политый смазкой. С едва заметным усилием он проникал внутрь и неспешно покидал её нутро только для того, чтобы вновь войти. Медленные фрикции, которые длились бесконечность. Ощущение тесноты, когда в её тело вторгались, заполняя лоно до конца. Ричарда будто и не заботила собственная разрядка: он даже не стонал, дышал ровно, и имел её почти нежно. Это могло бы выглядеть даже романтичным, как секс двух возлюбленных, если бы Мизуори не была связана и настроена категорически против осквернения её тела. Только её мнения никто не спрашивал.

Мизуори не покидало ощущение, что она заново лишается девственности: та же боль, будто в её лоно прорывается толстенный горячий штырь, обдирая её изнутри. Девушка сжималась и билась в истерике от боли. Ей казалось, что Ричард разрывает её на части. Он не давал ей даже возможности расслабиться и привыкнуть, не прерываясь ни на секунду и насаживая так, как нравилось ему. Словно она была бывалой шалавой с бездонной дыркой.

– Джей видит в тебе только дочку его врага. Майк однажды кинул его на кругленькую сумму и жестоко подставил перед полицией. Долго ему пришлось проблемы разбирать… Неудивительно, что он так обозлился. Но ему не стоило срывать злобу на тебе. На самом деле, он неплохой человек, ты могла заметить. Слишком эмоциональный – да, но плохим я его не назову никогда.

В ответ девушка могла только рычать. Завязанный рот не давал ей сказать ни слова, но это успокаивало её хотя бы тем, что он останется в относительной безопасности, пока насильник мучает остальные части её тела. Ощутить снова мерзостный вкус спермы на языке она не хотела даже под страхом многочасовых издевательств. Задыхаться от недостатка воздуха, захлёбываться рвотой. Нет. Нет! Лучше кляп, чем пережить это снова.

– Мизуори. Ты не расслаблена. Если не перестанешь противиться, тебе и дальше будет больно. Успокойся. Дыши глубже. Получай удовольствие от процесса, это не трудно и не страшно.

Как этот человек всё это время мог рассуждать о том, кто хороший, а кто плохой; осуждать её отца, если сам – такой же? Она мало верила в то, что уже не в первый раз за эти два дня плели ей про папу, но червячок сомнений потихоньку грыз. Тем не менее, двойные стандарты выбешивали только так. Ричард относил себя и своего друга к «хорошим парням», хотя сам тоже делал ужасные вещи и причинил ей немало боли.

– Ты закрываешься и делаешь себе хуже, – продолжал вздыхать Ричард. Мизуори жмурилась сильнее и отчаянно желала хотя бы зажать уши руками, но кисти были надёжно связаны за спиной. Речи маньяка, которые вчера возбуждали, сегодня вызывали раздражение, отчаяние и чувство грязи. Мизуори ненавидела саму себя, за то, что так глупо попадалась на все его провокации. Ведь все эти лекции и слащавые уговоры ничем иным быть и не могли. – Серьёзно, ты должна успокоиться и позволить себе получить удовольствие. Знаешь, даже свободные порядочные девочки или проститутки тоже могут сменить хоть двести партнёров, но ничего не почувствовать. Тут важен настрой. У тебя его нет. Попробуй подумать о чём-нибудь приятном.

Думать о приятном, когда её насиловали, Мизуори не могла. Она концентрировалась на своей боли, чтобы не поддаться снова. Контроль помогал ей сопротивляться, пусть и пошевелиться девушка не имела возможности. В её власти оставался разум, и пока она была в состоянии думать связно, Мизуори считала себя непобедимой.

Медленные монотонные движения члена внутри её влагалища не приносили никакого удовольствия. На сладкие речи и уговоры Мизуори не реагировала. Ей вчерашнего хватило. Поплатилась за свою дурость. Ей повезло потерять сознание от боли и провалиться в спасительное беспамятство. Но от последствий это не спасло. По пробуждении её ждала резь в каждом уголке тела, страшная боль в порванном анусе и сипение вместо голоса. Голос она сорвала в тщетных мольбах. Джереми оказался монстром.

Все попытки возбудить девушку, завести или просто успокоить провалились. Мизуори не поддавалась на провокации и не желала ничего слушать, изображая из себя холодное изваяние. Она ожила только когда её насильно заломали, связали и посадили на новый пыточный агрегат. О, и бессменные чулки с бантиками.

Ей не нужно было напрягаться, чтобы понять, что мучения её продолжатся снова. За ней никто не пришёл и на второй день, а Ричард выглядел полностью довольным жизнью. Мизуори не успела ничего возразить на то, что ей нужно время поправиться и подлечиться. Девушка сходу начала сыпать угрозами и огрызаться, а потом её заткнули кляпом, и ничего важного она сказать уже не могла.

Ричард вышел полностью и провёл влажной головкой по припухлым половым губам. Дразня, раззадоривая, он круговыми движениями очерчивал вход во влагалище, пока Мизуори не начала скулить и биться в путах. Насильник вздохнул и снова пристыковался; внутри всё обожгло болью, словно дырочка всё это время была невинной и нетронутой. Как буром он насильно прорывал себе путь между сжатых от боли стеночек и заново разрабатывал их для активного использования.

– Знаешь, со стороны это, должно быть, выглядит невозможно красиво. Тусклый свет, почти домашняя обстановка. Не мотай головой, девочка. С эстетической стороны даже верёвки на тебе выглядят сексуально и уместно. Ты такая красивая, Мизуори… Твоя мраморная кожа как будто светится изнутри. Даже жаль, что на таком чуде останутся синяки. Но… Если к ним прибавить парочку засосов, будет выглядеть гармонично.

Он склонился над ней, придавив своим весом, и провёл губами по плечу, мазнул кончиком языка шею под ошейником и втянул тонкую кожу в рот. Мизуори дёрнулась и выдохнула разом весь воздух. Странная смесь боли с щекоткой на миг парализовала её. Это не было ни на что похоже. Но одно осознание, что подобное вытворяет с ней маньяк, оставляет на её теле свои метки, – вызывало истерику. Ей казалось, что отныне любое прикосновение к ней будет вызывать тошноту. Она никогда не станет прежней.

Тем временем Ричард успокоился только тогда, когда белую кожу девушки украсил четвёртый засос. Проведя пальцами по тёмным влажным пятнышкам, Рик прикрыл глаза и выпрямился.

Мизуори тяжело выдохнула, когда Ричард вышел из неё. Внутри было горячо и скользко. Дырочка тут же закрылась, став едва заметной щёлкой, но неудобное положение, в котором её ноги были раздвинуты, а попка выставлена напоказ, не давало ей в полной мере защититься. Ощущение опустошения, когда эластичные мышцы не успели вернуться в привычное состояние после насильственной стимуляции, было даже приятным. Девушка наслаждалась мгновением спокойствия и надуманной безопасности. Пока Ричард рассматривал её, Мизуори могла отдохнуть. Она больше не испытывала симпатии ни к одному из этих двух мужчин. Она учла свои прошлые ошибки. Его слова и прикосновения не вызывали в ней отклика.

Она зажмурилась и изо всех сил закусила кляп. Мышцы ныли и начинали деревенеть, отдаваясь тупой болью. Интуиция кричала, что простым сексом она сегодня не отделается. Внутри всё сжималось в узел от осознания, что вчерашний кошмар повторится снова, что ей предстоит вновь испытать страшную боль без возможности вырваться и воспротивиться. Только на этот раз она не могла даже двинуться, скованная по рукам и ногам.

Чёрное пластиковое устройство, похожее на гладкое короткое бревно с выемками на конце, широко раздвигало бёдра в стороны. Мизуори буквально лежала на нём, связанная и обездвиженная. Руки оплетали верёвки за спиной, икры были туго притянуты к бёдрам, поэтому Мизуори не могла опереться и поймать равновесие. Кольцо в ошейнике в этот раз нашло своё применение: небольшой крепкий карабин намертво приковал её к бревну. Ей не оставили и мизерной возможности отстраниться и даже сползти: как только она начинала заваливаться в сторону, сильные руки Ричарда возвращали её в исходное положение. Она снова была беспомощной, но на этот раз от её желания или нежелания ничего не зависело.

Наклон устройства приподнимал её таз, отчего промежность и тёмная дырочка ануса были раскрыты и выставлены на обозрение.

Мизуори дышала быстро и прерывисто, словно бежала уже не первый километр без передышки. Ричард водил шершавыми ладонями по её спине, чесал между лопаток и двумя пальцами легко царапал вдоль позвоночника в тех местах, где кожа была открыта. Он не трогал её связанные руки и уворачивался от цепких пальцев Мизуори, которыми она не переставала пытаться ухватить его и расцарапать до кровавых лоскутов. Ричард не делал резких движений. Кончиками пальцев он ласкал кожу на её боках, вынуждая девушку вздрагивать и извиваться. Сжимал округлые покрасневшие ягодицы и звонко шлёпал их. Девушка дёргалась и выгибалась, стараясь уйти от прикосновений, но Ричард настигал её при любом исходе. Мизуори содрогалась от отвращения.

Снова минута передышки. Девушка тяжело всхлипнула, но глаза остались сухими. Только одна надежда грела её, что насильник кончит быстро и перестанет её мучать.

– Предупреждая твои слёзы и обвинения, поясню сразу. Ты здесь отнюдь не гостья. Ты не можешь ничего требовать. Я был с тобой любезен на первых порах только потому, что ты была невинной. Теперь такой проблемы нет. Не хнычь, красавица, тише-тише. Так вот, ты попала в бордель. У меня тоже имеется счёт к Майку, и, как бы низко это не звучало, в его уплату мне отдали тебя. Изначально я считал тебя исключительно трофеем, игрушкой. До того момента, как ты попала в мои руки. Потом же… Ты так прекрасна, девочка… Немыслимо. Но всё-таки, как бы красива ты ни была, жалеть тебя я не стану. И ты будешь отрабатывать своим телом столько, сколько я посчитаю нужным. Я не имею привычки трахать всё что движется, поэтому буду проводить с тобой не так много времени. Но есть мои клиенты. Просто… мы все ненавидим Майка. И только ты, девочка, станешь расплатой. Ничего личного, Мизуори. Да, это не по-человечески, но и мы все не люди.

Мизуори рыдала, пока Ричард широкими жестами размазывал смазку по её ягодицам, а после вдавил два пальца в незаживший анус.

– Ц-ц, беда-а. Совсем плохо. Перестарался вчера Джей. – Шлепок по блестящей от смазки ягодице. Девушка пискнула и сильнее прижалась к бревну. – Мизуори. Сегодня тебе придётся потерпеть ещё немного, но завтра у тебя будет небольшая передышка, чтобы твои дырочки могли немного зажить. Всё-таки новости о тебе и твоём папаше распространились быстро, и желающих отомстить Майку через тебя много. Аморально, понимаю, но препятствовать я не буду. С какой-то стороны это можно назвать справедливостью, возмездием. Вряд ли ты поймёшь. О чём бишь я? А, сильно не расслабляйся только. Будь готова, на завтра после обеда коллеги Майка сняли тебя на полтора часа. Всего лишь минет, так что больно не будет. Нужно уточнить, сколько их будет, четверо или пятеро… Не суть.

Девочка большими глазами смотрела перед собой. Ужас на лице никак не портил её внешность. Мизуори оставалась прекрасной даже в таком положении – напуганная до полусмерти и с кляпом во рту.

С приятным металлическим урчанием задняя часть бревна начала вибрировать. Мизуори дёрнулась и взвизгнула. Мужчина тихо усмехнулся и нажал на бёдра девушки, буквально вдавливая её чувствительным клитором в приведённый в действие агрегат. Сильная вибрация прошибала всё её тело, заставляя непроизвольно дрожать и звонко визжать.

– Вот так, девочка. Это поможет тебе расслабиться и получить удовольствие. Лучше бы тебе начать привыкать поскорее и полюбить секс. Иначе потом станет совсем худо.

Становиться проституткой девушка не собиралась, но слова Ричарда лились ей в уши и оседали, намертво отпечатываясь в мозгу. Пропитанный отчаянием разум жадно поглощал новую информацию и принимал на вооружение. Мизуори противилась рождающимся в ней сомнениям и громко рычала. Резь в горле отвлекала её от иных физический ощущений, которые были далеки от боли.

Вжимаемая в вибрирующую поверхность, Мизуори не могла отодвинуться ни на дюйм. Насильственный массаж клитора возбуждал внутри противоестественное желание. Тягучий комок напряжения в глубине влагалища заставил девочку испытывать удовольствие и против воли желать большего. Смазка защекотала покрасневшие половые губки.

Девушка выгибалась и двигала тазом в разные стороны, чтобы столь сильная вибрация оказалась дальше. Невыносимо было терпеть мучительное удовольствие, от которого тело начинало вздрагивать, ожидая неминуемой разрядки, а визг сам рвался из глотки. Ричард пристроился сзади, скользя пенисом по дрожащей промежности и анусу, и всё так же вдавливал её в бревно. Не имея опоры, Мизуори дёргалась и извивалась. Против Ричарда в таком положении она была полностью бессильна.

Она почувствовала обжигающий жар во влагалище. Быстрое дыхание и непроизвольно выступившие слёзы не убавили возбуждение. Горячая волна схлынула, и лоно сжалось в яростной пульсации. Мизуори заплакала.

– Хорошая девочка.

Ощущение давящих на неё рук пропало, и Мизуори смогла выгнуться в пояснице, чтобы отдалить промежность от настойчивой мощной вибрации. Долго в таком положении она удерживаться не могла, поэтому раз в несколько секунд она опускала бёдра, и клитор снова оказывался в уязвимости для машинки. Ричард отметил про себя, что со временем, когда девушка отдышалась, она дольше задерживалась в вибрирующей зоне, и только когда терпеть совсем становилось невмоготу, она изгибалась и давала себе передышку.

– А теперь представь, что такое устройство, с похожими свойствами, окажется внутри тебя. Сейчас массаж идёт только снаружи. Клитор очень чувствителен, поэтому ты должна испытывать удовольствие от его стимуляции. К тому же, это полезно для женского здоровья. Воздействие изнутри даёт совершенно иные ощущения. Вибратор, введённый непосредственно во влагалище, массирует стеночки совсем не так, как ты могла вчера почувствовать через анал. Но ты сейчас поймёшь разницу.

Мизуори замычала и дёрнула связанными руками. Это нисколько не помогло ей освободиться или отсрочить неминуемое. По звуку шагов она определила, что Ричард отошёл куда-то назад, но вскоре он появился перед ней и с доброй улыбкой продемонстрировал два небольших устройства. Выглядели они как небольшие приплюснутые шарики на эластичной ножке.

– Девочкам нравятся всякие такие жужжалки. Конкретно эта модель огромного удовольствия доставить не сможет, она скорее раздразнит. Вкупе с основной вибрацией седла ты сможешь расслабиться и не акцентировать внимание на боли.

В голове роем вились мысли о том, как именно она будет пытать этого человека, когда её спасут. Его притворно добродушное выражение лица и чёртова улыбка, которые ещё вчера располагали к себе, вызывали в ней животный страх. Речи с описанием своих действий и её дальнейшей судьбы злили не по-детски. Мизуори не понимала, зачем насильник говорит с ней, если может просто молча пользоваться её телом, измываться над ней. Хочет казаться хорошим? Уже ничто не исправит первое впечатление.

До сих пор девушка не могла поверить, что всё это происходит именно с ней. Она, домашняя воспитанная девочка, стала шлюхой в борделе, ей порвали все отверстия в первые же сутки и будут сдавать другим таким же насильникам каждый божий день. Её все будут трогать как экзотическую зверюшку, и плевать они все хотели, что от каждого такого грязного прикосновения или взгляда блевать тянет. Это попросту не укладывалось в голове, и Мизуори отказывалась в это верить. Даже то, что завтра ей предстоит обслужить ртом толпу людей, которые также ненавидят её папу, вызвало скорее мандраж, чем ужас. Это не может происходить с ней.

Ричард по очереди ввёл оба вибратора в её влагалище и активировал с телефона. Мягкая ненавязчивая вибрация по сравнению со сминающей мощью устройства под ней казалась незаметной. Приборчики находились на разной высоте, поэтому охватывали большую глубину. Они несильно распирали изнутри и массировали влагалище. Ощущения не были неприятными или болезненными, и Мизуори постаралась расслабиться, чтобы не радовать Ричарда своими попытками освободиться. Если она будет безвольной куклой, он быстрее наиграется и оставит её в покое.

Мужчина вновь пристроился сзади и похлопал ладошкой по промежности Мизуори. Девушка закусила кляп сильнее, но всё же дёрнулась, когда от удара Ричарда тело вздрогнуло, и клитор упёрся в урчащее сильной вибрацией бревно.

– Приготовься. Поначалу всегда больно, нужно просто перетерпеть. Даже те, кто практикует анал долгие годы, и может принять партнёра уже без подготовки, на первых порах испытывают боль или дискомфорт. Это нормально. Не нужно этого бояться. От секса ещё никто не умирал. По крайней мере – здесь.

Он налил между её ягодиц ещё смазки, не забыв и про свой член, и развёл половинки широко в стороны. Незажившая нежная кожа натянулась, потревожив истерзанный анус. По щекам Мизуори снова потекли слёзы, она зажмурилась и задержала дыхание. Двойная вибрация нисколько не спасала её от острой боли в чувствительной уязвимой точке. Ричард, не растягивая узкие мышцы, одним движением вошёл до конца. Девушка под ним забилась от боли и заверещала.

– Ну, что уж поделать, – пожал плечами он. – Ты – моя секс-рабыня, девочка. А я отнюдь не ангел. Тебе будет больно, и заботиться сейчас о твоих ощущениях я не буду. Просто знай, что я один из тех дерьмовых людей, что срывают злость на других. Моя злость к твоему папаше неисчислима. Помни об этом в следующий раз, когда будешь ждать снисхождения или нежности. Дальше всё зависит от тебя. Если расслабишься, может, будет не так херово.

Пока он с хриплыми выдохами разрывал её зад, Мизуори до рези в дёснах грызла кляп, закатив глаза. Слюна текла по подбородку, шее и груди. Яйца шлёпали её по промежности, и с каждым быстрым толчком она сильнее упиралась клитором в вибрирующее бревно. Мизуори даже не сопротивлялась. Связанные ноги давно потеряли чувствительность, поэтому самостоятельно удержаться она всё равно бы не смогла. Ей оставалось только выгнуться таким образом, чтобы чувствительный комочек нервов чаще вжимался в седло.

Быстрое скольжение в тугом кольце мышц сводило с ума. Представляя себе этот вид с закрытыми глазами, девушка содрогалась. Как эта огромная палка помещается в ней так легко, не разрывая кишечник насквозь, как легко и просто скользит, врываясь до упора. Урчащие моторчики вибраторов ощущались как помеха, их хотелось вытолкнуть, но они держались крепко и ласкали её прерывистой дрожью. Непрекращающаяся боль от каждого движения внутри вызывала только слёзы и крик.

Мужчина крепче ухватил её за поясок и сжал его в кулаках. Мизуори напряглась, ожидая порции новых мучений. С шумными выдохами Ричард принялся насаживать её на себя резко, вбиваясь до звонкого шлепка. Ни о какой плавности больше не шло и речи. Девушка заметалась на члене в попытке соскользнуть, отодвинуться или хотя бы отсрочить новый болезненный толчок. Её вернули на место и намертво придавили к бревну своим весом. Вибрация с одной стороны, от которой никуда не деться, и неудержимый напор насилующего её анус Ричарда – с другой. Боль от придавленных конечностей, бешено сокращающееся влагалище и сжавшийся анус, принявший в себя огромный мужской член, заставили её кончить и разрыдаться.

Ричард не останавливался. Не имея возможности отвести таз от настойчивой вибрации, Мизуори кричала. Чувствительный после оргазма клитор требовал покоя. Горящий огнём задний проход также легко вмещал Ричарда. Ей казалось, что он выворачивает её наизнанку.

– Я потом дам тебе посмотреть сегодняшнюю запись. Уверен, ты великолепна даже в таком положении, – прохрипел ей на ухо насильник. В кишечнике растекалась горячая жидкость, от которой защипало каждый дюйм повреждённого грубым сексом кишечника, но Ричард не торопился выходить из неё и сделал ещё несколько толчков.