Текст книги "Срывая маски (СИ)"
Автор книги: Dariya777
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Может, тогда виноват Подольский и компания? Они с Власовым своими действиями вытянули на свет ещё ту кучу отборного дерьма.
Да нет, Подольскому сейчас явно не до того. Шурик вцепился в него хваткой бульдога.
Но ведь причина может быть более банальной. Завистников у него просто море. Ничего против него они сделать не могут. Способны только тяфкать шавками по углам. Но в том то и опасность шавок. Они никогда не действуют прямо, предпочитают нападать исподтишка, в спину. А ведь Маришка была в чём-то права, у него появилась ахиллесова пята. Свои отношения Деспот не скрывал, вот и могли в его отсутствие девушке что-то нехорошее нашептать. И бесхитростная Вероника могла в это даже поверить.
Да, это выглядит наиболее правдоподобно.
Чтобы подтвердить свои слова, всю дорогу домой он пристально следил за Вероникой. Девушка нервничала, старательно отводила от него взгляд, хотя и старалась выглядеть непринуждённо.
Да уж, врать она так и не научилась.
Но была она такой рассеянно, такой встревоженной, почти испуганной, что злость на неясных провокаторов начала подниматься у него в душе. Вот же гнилые люди. И почему не могут оставить его в покое? Как будто все его достижения были получены им на халявку. Если так завидуют, то подняли бы свою задницу и сделали бы хоть что-нибудь, чтобы достичь его уровня.
В итоге, когда они зашли в дом, Деспот уже накрутил себя так, что едва ли не рычал. Не теряя ни минуты, он схватил девушку за руку и утащил её в комнату. Усадил на диван, хватая за плечи и пристально глядя ей в глаза.
– Что случилось?– почти даже с угрозой спросил он, впившись ей в лицо пристальным взглядом.
– Ни-ничего,– откровенно испугалась девушка.
– Что случилось?– ещё более твёрдо спросил Деспот. Злость в его душе достигла своего пика. Он был намерен сегодня же узнать имена гнид, посмевших говорить его Малышке всякие гадости, чтобы завтра же вкатать их в асфальт.
Но в следующий миг мужчина понял, что перегнул палку. Ведь глаза Вероники в панике забегали, по телу её прошла дрожь, а в следующий миг она стала немо открывать и закрывать рот, будто желая что-то сказать, но не в силах озвучить свои переживания. Это почти походило на паническую атаку.
– Так дело не пойдёт,– смягчился Деспот, утягивая её к себе на колени.
Девушка испуганным, хрупким зверьком доверчиво прильнула к нему, пряча своё лицо на плече мужчины. Кулачки её сжались, сминая ткань кофты на его спине. Малышка вся дрожала, казалось он мог слышать заполошный стук её сердца.
В душу от такого прокралось чувство вины. Проклиная себя за несдержанность, Красницкий стал успокаивающе гладить своё Чудо по плечам, спине, перебирать мягкие, курчавые волосы. И это подействовало. Вероника начала успокаиваться, дыхание её выравнивалось, кулачки её разжались.
Что же с ней такое произошло? Кто в его отсутствие так на неё повлиял, что его, пусть слегка и грубоватые, расспросы привели к подобной едва ли не истерике. По всему выходит, что обидели её очень и очень серьёзно.
– Что с тобой такое?– не выдержал в конечном итоге Игорь. Сердце его сжалось в тревоге, мысли путались, похороненные ворохом вопросов и предположений.– Тебя кто-то обидел? Кто?
Дальнейшая её исповедь заставила мужчину шокировано застыть.
Он был знаменитостью в узких кругах. Когда специалист достигает определённой планки мастерства, для него жизнь становиться проще. Он может игнорировать некоторые неписанные правила, как это было с Красницким, когда он в наглую завёл отношения с первокурсницей. Другим преподавателям такой фортель бы не простили, но и ректорат, и завкафедрой понимали, что у Игоря есть широкое поле для манёвра. Наезжать на него с проповедями о нравственности и этике не было никакого смысла. Тем более палку мужчина не перегибал, разврат в стенах университета не учинял. И поэтому все быстро смирились.
У него было много знакомых, которые были готовы предоставить помощь по первой же просьбе. Не то, чтобы он специально к этому стремился, но через некоторое время он сплёл такую паутину, что мог разрулить почти любою ситуацию, подёргав за нужную нить. Главное было не перегибать.
Даже деньги, в какой-то момент, стали для него не проблемой. Ведь многие знали, что если их будет оперировать Деспот, то шансы на успех повысятся на порядок. А сложные операции всегда хорошо оплачивались.
Самоуверенность мужчины строилась отнюдь не на голом фундаменте. Он был ровно в той степени красив, богат и удачлив, чтобы стать объектом пристального внимания женщин.
Игорь так привык, что в первую очередь, все его пассии обращают внимание на фасад. Да, потом, уже во время прямого общения, они узнавали Красницкого поближе, чтобы смогла возникнуть некоторая степень доверия и принятия.
Но никогда ещё его отношения не строились от обратного.
Оказывается, Вероника о нём ничего не знала. Он был в глазах девушки обычным преподавателем. Всё это время, оказывается, она не видела в нём ни денежный мешок, ни человека, который может разрулить практически любую проблему. Всё это время она смотрела только и исключительно на него.
В груди потеплело. Губы сложились в мягкую, тёплую улыбку. Какое же его Малышка Чудо. Только его. Персональное.
Но почему она так странно реагирует на подобные новости? Разве то, что она узнала, это плохо?
Желая узнать ответ на этот вопрос, Игорь отодвинул за плечики девушку от себя, взял её за подбородок, заглядывая в глаза.
– Опять ты что-то несусветное на придумывала, Малышка,– укоризненно сказал Красницкий.
– Я никогда не смогу быть настолько сильной,– шептала Вероника, стыдливо опустив взгляд.
Её сбивчивая речь, разбавленная нотками неприкрытого восхищения, даже немного позабавила, но была несомненно приятной. Ничего, она привыкнет и к этой стороне его личности. Главное её сейчас успокоить.
– А тебе и не надо,– мягко промолвил Игорь, поглаживая пальцами бархатную кожу её щеки.– Я просто рад, что со всей, как ты выразилась, своей силой я смогу защитить тебя от всей той грязи, что находится на изнанке нашего мира. Чтобы ты продолжала сиять.
– Но почему я?– вскинулась девушка. Глаза её блестели лихорадочным блеском.– Я же по сравнению с тобой пустышка!
Лишь одно мгновение смысл её слов не доходил до него. Слова повисли в воздухе, начиная отсчитывать точку невозврата.
А потом на него со всей своей неумолимой, всесокрушающей мощью навалилось понимание.
Она ему не доверяет. По-прежнему не доверяет. Признаки этого были и раньше, практически незаметные, косвенные. Но сейчас они сложились в его голове в отчётливую картинку.
Самой важной уликой, доказывающей недоверие, было то, что Вероника называла его по имени отчеству. Как он там думал раньше? Всё это время она видела в нём не деньги и не внешность, а его самого?
Ха-ха, какая ирония. Ведь это было неправдой. Вся чудовищность этой ситуации была в том, что она не видела в нём Игоря, мужчину, который из шкуры вон лез всё это время, чтобы быть с ней рядом. Нет, всё это время она видела в нём в первую очередь преподавателя, а уж потом человека. А теперь всё стало хуже, гораздо хуже. Ведь если за фасадом преподавателя она ещё могла разглядеть его истинную личность. То за фасадом гениального хирурга, того самого ученика прославленного профессора Радоги, она его никогда не разглядит.
Он почувствовал себя оскорблённым, почти преданным. Но это было бы ещё пол беды. Ведь и раньше многие в первую очередь видели в нём не человека, а сборище штампов. Он, можно сказать, почти уже привык к этому.
Но то, что она ему не доверяет, меняло фактически всё.
Он не зря в начале этого конфликта подумал в первую очередь о завистниках. В своё время их тяфканье попило у мужчины немало крови. Эти шафки затихли сравнительно недавно, ведь поняли, что толку с их телодвижений не будет. Тем более, мстил он им очень изощрённо. Особенно в тот период, когда они мужчину вконец достали.
Но Вероника, как не крути, его слабое место. И её недоверие делает их отношения заранее обречёнными на провал. Ведь из-за её мнительности, если к ней подойдут и скажут, например, что Игорь ей изменяет, потому что такая малолетка, как она не способна удовлетворить всеми уважаемого хирурга Красницкого, то она поверит. Поверит едва ли не сразу. А если к этому добавить фразу другую, девушка благородно отойдёт в сторонку, чтобы не мешать ЕГО счастью. Возможно, даже сама инициирует разрыв.
И учитывая, что это лишь самый простой пример, что может сделать с их отношениями её недоверие, Игорю сделалось по-настоящему страшно. А учитывая, что это самое доверие он завоёвывает у неё уже больше полугода, но так ничего и не добился, заставляло мужчину едва ли не взвыть.
Что же делать? Он не готов, не хочет её отпускать!
– Молчи,– едва ли не прорычал Деспот, глядя на девушку потемневшим взглядом.– Никогда. Не смей себя ТАК называть! Я никогда до тебя никому в любви не признавался. Думаешь, это ничего не значит?
Больше не находя слов, пытаясь перебороть острое чувство ярости и страха, он её поцеловал. Поцеловал так, как не позволял себе никогда. Вкладывая в поцелуй, в каждое своё прикосновение всю ту нерастраченную страсть, что копил в себе. Всю надежду на то, что эта история ещё может хорошо закончится. Что у него получится её переубедить.
Но непоправимое уже произошло. Ведь в его душе поселился страх.
Пускай люди говорят, что существует множество чувств, которые разрушают человека изнутри. Но, к примеру, ревность заставляет человека искать ненавистного соперника, сравнивать себя с ним, может даже самосовершенствоваться, чтобы стать вровень. Месть заставляет тоже двигаться в перёд, изучать своего врага, искать способы, чтобы его победить.
Нет, единственное по-настоящему деструктивное чувство у человека это страх. Ведь жизнь это движение. А страх заставляет застыть, замереть, перестать бороться, туманит разум, не давая ему провести правильный анализ и оценку ситуации.
Игорь испытывал страх в своей жизни, все его испытывали. Но мужчина всегда переступал через него, всегда оставлял позади. Но Вероника была ему слишком дорога, а ситуация казалась почти неразрешимой. И яд страха в тот момент прочно поселился в его душе.
========== Часть 2 Страсть и предубеждение ==========
Он сидел за рабочим столом ординаторской, откинувшись на спинку стула и уставившись невидящим взглядом в потолок. В душе царило опустошение, почти даже апатия. Уж слишком многое на него в последнее время навалилось.
– Э-э-э, брат,– остановился возле него Каменников.– Что-то ты совсем размяк. Я бы ещё понял, если бы это была первая смерть твоего пациента. Надеюсь, ты в курсе, что он итак был фактически безнадёжен?
– Тоже мне, открыл Америку,– криво улыбнулся Игорь, переведя взгляд на приятеля.– Я сам его оперировал, уж мне ли не знать?
– Тогда не понимаю,– озадаченно почесал подбородок хирург, после чего положил руку на его плечо.– Пошли в каптёрку, поболтаем. Может чашка чая повысит тебе настроение. А то ты сбиваешь у всех рабочий настрой своим кислым видом.
Хмыкнув, Деспот решил не сопротивляться.
Уже сидя перед кружкой свежезаваренного чая, он не находил в себе сил притворяться, что всё хорошо. Не видел смысла искать темы для разговоров. Как это ни странно, коллега тоже молчал, периодически бросая на Красницкого пытливые взгляды.
– Знаешь, какой самый большой страх патологоанатома?– внезапно спросил Каменников, заставляя мужчину удивленно вскинуть брови и отрицательно качнуть головой.– А бояться они что трупак неожиданно оживёт.
– Что-то мало в это вериться,– непроизвольно улыбнулся Деспот.– Учитывая то, что они способны спокойно съесть комплексный обед в присутствии трупа.
– Это да, но он же не шевелиться,– поучительно поднял указательный палец приятель.
– Похоже, ты перечитал фантастики, друг мой,– иронично посмотрел на него Игорь.
– Ну, как сказать,– усмехнулся Каменников.– Был в этом году у них один курьёз. Если начать издалека, то жил был мужик. Толковый мужик, работящий, пил он крайне редко.
– Я не понял, ты мне сказку решил рассказать?– весело посмотрел на хирурга Красницкий.
– Слог у меня такой, не перебивай,– деланно нахмурился приятель.– Так вот, пригласили однажды мужика на юбилей. А так как пил он крайне редко, то немного перебрал. Жил он в частном секторе, и когда добирался домой, то не устоял на ногах и брякнулся в сугроб. Только вот подняться уже не смог, так и заснул. Только вот на улице в тот период были жуткие морозы.
– Не продолжай,– скривился Игорь.– Итак понятно, что дальше было.
– О, поверь,– ухмыльнулся Каменников.– Там всё было гораздо веселее. Ведь мужик таки очнулся. Очнулся на анатомическом столе, от острой боли в животе. В офигении посмотрел на охреневших паталогоанатомов. Потом увидел, что из него начинает вываливаться содержимое живота, после чего брякнулся в обморок. Очнулся уже в хирургии, зашитый.
– Нихрена себе,– офигел Красницкий.– Это как до такого дошло?
– Ну,– хмыкнул хирург.– Был знатный скандал. Этот случай разбирали чуть ли не под микроскопом. Нашли мужика, похоже, сравнительно быстро. Вызвали скорую. Парамедики пощупали пульс, оценили состояние тела и пришли к выводу, что реанимационные мероприятия уже запоздали. А дальше уже вмешался случай. Одно из двух, либо у мужика в тот момент был летаргический сон, а в скорой он отогрелся и всё нормализовалось. Некоторые утверждают, что возможно в тот момент он был всё же мёртв, но во время погрузки в машину его встряхнули и сердце его автоматически запустилось.
– Мда уж,– хмыкнул Деспот.– Бывает же такое.
Игорь задумался о чём-то своём, но вид уже имел не до такой степени мрачный. Каменников остро посмотрел на мужчину, удовлетворённо кивнув своим мыслям. Что бы с Деспотом не происходило, но своей цели хирург достиг и смог увести мрачные мысли друга в другую, более нейтральную сторону. Иногда с ним бывает так сложно…
До Красницкого гораздо позже дойдёт, почему его коллега ведёт себя с ним именно так. Далеко не сразу, но со временем он поймёт, что уже давно обрёл в лице Каменникова хорошего друга.
Сейчас же мужчине было, мягко говоря, не до того. Ведь Деспот чувствовал, что с каждым днём всё сильнее теряет контроль над ситуацией. Иногда и сам не понимая логику своих поступков.
Одно он знал наверняка. Маришка была права. Он слишком долго себя сдерживал. Стоило только плотине его самоконтроля треснуть, как сдерживать себя стало просто невыносимо.
Хуже всего было то, что ему в чём-то эта ситуация нравилась. Ведь, по сути, всё это время он был с Вероникой очень деликатен. Боясь разворошить в её душе старые раны, слишком отчётливо вспоминая, чем закончилась его прошлая несдержанность, он запретил себе даже думать о большем. Единственное, в чём мужчина не смог себе отказать, так это в том, чтобы как следует исследовать её тело, маскируя всё это под невинные прикосновения и чутко прислушиваясь к её реакциям. И это стало поистине страшным оружием.
Теперь во время каждого их поцелуя он пользовался полученной информацией. И откровенно млел от того, насколько неожиданно острый отклик получил от девушки. Каждый раз она уходила от мужчины разрумяненная, даже разгорячённая. Блеск её глаз ясно показывал, что его страсть отныне является не односторонней.
Но это были полумеры. Да, новые ощущения заставили Нику переключится от ненужных для него мыслей на неожиданные для неё реакции собственного тела.
Но было одно но…
Страсть ведь была не односторонней. Игорь тоже ходил в перманентно возбуждённом состоянии. Холодный душ начинал переставать помогать. Рукоблудием ему было заниматься откровенно мерзко, он давно уже не был подростком, а популярность мужчины у женского пола позволила забыть на долгие годы о таком способе снятия напряжения.
Но всё шло к тому, что если Игорь ничего не сделает, то ему придётся вернуться к древнему, как мир, способу снятия излишнего пара.
Именно поэтому, в один из дней, когда мужчина в очередной раз целовал девушку у её дома, ощущая болезненное, почти невыносимое напряжение в штанах, он решился. Оторвавшись от её губ, он уткнулся куда-то в шею девушки и выдохнул:
– Может, ко мне домой?
Как и следовало ожидать, девушка сходу поняла весь скрытый контекст его предложения. И тут же стала подыскивать оправдания и отмазки, почему не может прийти к нему домой. Собственно, это тоже неожиданностью не стало. Но так просто отступать он тоже был не намерен.
– А может,– хрипло спросил Игорь.– Я смогу тебя переубедить?
Если раньше он хоть немного, но сдерживался. То теперь мужчина целовал её со всей, столь долго копившейся в нём, страстью. Он буквально ухнул в свои ощущения, едва ли не теряя контроль над ситуацией. В штанах едва ли не пульсировало. Мысли путались, опалённые жаром желания. А ощущение, что Вероника буквально плавится в его руках. Её хриплое дыхание, едва ли не прерывающееся стонами. То, как девушка старается поплотнее к нему прижаться. В итоге, услышав с её стороны столь долгожданный стон, он был почти уверен, что достиг желаемого.
Ощущая, что ещё немного и он окончательно утратит контроль над ситуацией, Игорь с трудом заставил себя остановиться. Посмотрел потемневшим взглядом в укрытые лёгкой поволокой глаза Малышки, он постарался сделать как можно более непринуждённый вид.
– Не передумала?– провокационно спросил он.
Девушка судорожно вздохнула. Глаза её забегали по его лицу. Несколько раз немо открыв и закрыв рот, она внезапно для него выдохнула:
– Нет.
У него внутри будто что-то оборвалось. Мужчина застыл, не в состоянии до конца осознать ответ девушки. Во рту начал проявляться горький привкус разочарования.
Опять. Она опять отталкивает его.
Когда-то он слышал, что девушки отдают свою невинность чаще всего тем, кому полностью доверяют. Столько времени. Столько усилий. А она по прежнем его отвергает.
Взгляд Игоря похолодел.
– Что ж,– криво усмехнулся он.– Это будет даже интересно.
Резко развернувшись, пружинящей походкой он стал удаляться. Стараясь скрыть насколько ему тяжело, насколько он зол и разочарован.
Оказавшись дома, Игорь буквально рухнул в кресло перед камином. Глядя в чёрное зево кирпичной ниши, не раскрашенной отблесками огня, он старался хоть немного абстрагироваться. В штанах по-прежнему пульсировало. По телу разливалась горечь разочарования. Скрипнув зубами, он сжал руку в кулак, ощущая как в ладонь впиваются ногти.
А потом на первое место в его эмоциях выступила злость. Душой завладело острое чувство протеста.
Сколько можно? Он ведь так её берёг, был всё это время, особенно для себя, до неприличия деликатен. Столько для неё сделал, буквально из шкуры вон лез. Но Вероника этого не оценила. Опять оттолкнула. Он ведь многого не просит. Просто толику её доверия.
Но это было последней каплей. Теперь он имеет право на месть. С этих пор Игорь не будет сдерживаться. Он заставит её прочувствовать всё то, что он ощущал в последние пол года. И он сдохнет, но не даст девушке вожделенное чувство разрядки, пока она своими же руками не разрушит созданную ей же самой между ними стену.
А как критерий того, что она сдалась, подойдёт хотя бы тот факт, что она начнёт называть его по имени. Может тогда до Вероники, наконец, дойдёт, что он не преподаватель, не хирург, а в первую очередь человек и мужчина.
Злость редко когда была надёжным советчиком. Но переполненная чаша терпения диктовала ему свои условия. И Красницкий буквально упивался тем фактом, что с каждым днём Веронику всё сильнее и сильнее поглощает страсть.
Собственно, он и держался только на этой злости. Ведь и сам ходил по краю лезвия бритвы. Выдержка его дала первую трещину, когда он впервые за долгие годы занялся самоудовлетворением в душе. Хотя после этого у него было неимоверно гадко на душе. И это чувство тоже переплавилось в злость, которая помогала ему держаться.
Лунная ночь посеребрила светом кожу обнаженного женского силуэта. Хрупкая фигурка девушки расположилась на нём сверху, скользя из стороны в сторону, делая круговые движения. Острое чувство наслаждения от её движений растекалось по телу, опаляя сознание и тело жаром. Задорно торчащие соски гипнотически покачивались в такт, неизменно приковывая взгляд мужчины. В какой-то момент девушка сделала более резкое, более рваное движение. Из её губ вырвался неприкрытый стон, от которого вдоль его позвоночника к голове прошел едва ли не электрический импульс. Больше не в состоянии себя сдерживать, он подхвати девушку руками за бёдра, задавая уже свой, более рванный, более агрессивный, гораздо более быстрый темп. Она вскрикнула, после чего стоны стали более частыми. Более интенсивными. Острота ощущений возросла многократно. Буквально теряя голову, он начинал терять связь с миром и временем. Громко застонав, девушка получила разрядку. Осознание этого факта прошило его тело острым чувством наслаждения. Он выгнулся, давая себе волю. Теряясь в своих ощущениях.
– Вероника,– почти прокричал он и внезапно распахнул глаза.
Игорь лежал в своей кровати, загнанно дыша. Вокруг царил полумрак ночи. Сердце мощно билось о грудную клетку. По телу продолжали гулять от голоски затухающего оргазма.
Но что самое худшее, в трусах было до неприличия липко и мокро.
Осознав всё произошедшее, мужчина разочарованно и горько застонал, приложив тыльную сторону ладони ко лбу.
Это было уже слишком. Похоже, он сходит с ума.
Такое начало дня настроение Деспоту отнюдь не прибавило. Злой, как свора диких собак, он с трудом заставил взять себя в руки. Но отчётливое ощущение, что он окончательно утратил контроль над ситуацией, не покидало его.
И так уж совпало, что именно в тот самый день Вероника решилась на его соблазнение. Увидев её в новом антураже, Игорь застыл. Глаза против воли прикипели к тонкой фигурке, скрытой полупрозрачной блузкой. Взгляд соскользнул к отчётливой ложбинке между грудей.
Непроизвольно сглотнув комок в горле, мужчина заскрипел зубами.
Чёрт, она доиграется.
Весь день его чувства были в раздрае. Он уже и сам был не рад, что начал эту игру. Сдерживать себя с каждым днём становилось всё сложнее и сложнее. Фривольные фантазии с вполне понятным подтекстом заполнили буквально все его мысли.
Игорь хотел проигнорировать её провокацию. В большей мере потому, что был не уверен, что сумеет сдержаться. На протяжении дня он был уверен, что так и поступит. Первую трещину его убеждение дало, когда в его машину села эта мелкая бестия. Но когда девушка вышла наружу возле своего дома, он уже был чётко уверен, что не сможет её просто так отпустить.
С грудным рыком Игорь в итоге прижал Нику к машине. Ощущая в столь восхитительной близости её хрупкое тело, мужчина решил не откладывать свои планы в долгий ящик. Сегодня он заставит её не просто назвать его по имени. Он сделает так, что девушка будет это имя стонать многократно.
К тому моменту они оба были на грани. Красницкий так разошелся, что стал использовать совсем уж запрещённые приёмы. А отклик со стороны девушки заставлял просто таки терять голову.
Но он слишком хорошо помнил данное себе обещание. Стена между ними должна быть разрушена. Он получит её доверие, так или иначе.
– Я могу это всё прекратить. Я дам тебе всё, что ты захочешь,– едва ли не в горячке шептал мужчина.– Только скажи моё имя.
Но она молчала, задыхаясь от страсти, глядя на него потемневшими карамельными глазами.
– Имя,– чуть ли не прорычал мужчина.
Когда же девушка качнула головой в отрицательном жесте, Игорю показалось, что он ухнул в какой-то глубокий, холодный и тёмный колодец.
Опять. Опять в его действиях и поступках не было никакого смысла. За что?
– Жаль,– разочарованно уронил он и отстранился.
Вероника смотрела на него чуть ли не умоляющим взглядом. Грудь её судорожно вздымалась, было видно, что девушка еле стоит на ногах. Плечи её сгорбились, вид был почти что жалким. На секунду ему подумалось, что в этот раз он поступает уж слишком жестоко.
Но разочарование Игоря было настолько сильным, что мужчина буквально заткнул острый крик своей интуиции, разворачиваясь и удаляясь к машине.
========== Часть 2 Наставник и его ученик ==========
Из форточки веяло утренней прохладой. Лёгкий сквознячок заставлял невесомые, белоснежные занавески идти лёгкой волной. А он лежал на боку, на кровати. По телу разливалось чувство лёгкости и столь долго им не испытываемой телесной и духовной удовлетворённости. Подперев голову рукой, он с тёплой улыбкой смотрел на лежащую рядом Веронику. Малышка была расслабленной и иногда, почему-то, морщила свой аккуратный носик, от чего до ужаса напоминала котёнка.
Он смотрел на неё, и в душе поднималось отчётливое понимание, что теперь он её ни за что не отпустит. Никогда.
Но надо заняться её воспитанием. Тем более у него появился великолепный способ его провести. И желательно, чтобы воспитание проходило каждый день.
Игорь даже знал, как это провернуть.
Ну чем не кнут и пряник? Сначала оргазм, а после, пока девушка будет расслабленной и открытой, разговоры по душам, в попытке вытравить из её головы всех возможных скопившихся там тараканов. И так каждый день, постоянно. Это будет даже приятно, что ей что ему.
Он больше не допустит, чтобы между ними возникла хоть тень недопонимания. Ведь слишком отчётливо помнит тот ад, в который окунулась его жизнь полтора месяца назад.
Зря он не послушал тогда свою интуицию. Она его ещё никогда не подводила.
Нет, он в какой-то степени даже жалел, что перегнул тогда палку. Но и особо виноватым себя не чувствовал. Уж слишком сильно своими последними поступками Вероника уязвила гордость мужчины.
Но мнение его тут же переменилось, стоило Игорю увидеть свою малышка в тот миг, когда она вышла к нему из-за калитки. Выглядела девушка усталой и подавленной. Но хуже всего, что подойдя к нему она посмотрела на мужчину настолько отстранённым, настолько безразличным взглядом, что в груди его всё буквально заледенело. Он так растерялся, что даже не подумал об их ставшим обязательным утреннем поцелуе. А Малышка и не настаивала. Протяжно вздохнув, она молча забралась в машину.
Плохое предчувствие начало нарастать. Спина покрылась мелкими, морозными мурашками. Игорь хотел было посмотреть на девушку, но делать это было почему-то до одури страшно. Вместо этого Деспот молча завёл машину и вырулил на трассу.
– Знаешь,– разорвал тишину наполненный практически арктическим холодом голос Вероники.– Наверное, нам стоит некоторое время выдерживать дистанцию.
От этой фразы у Игоря внезапно спёрло дыхание. Тело пробрало такое всеобъемлющее чувство ужаса, что мысли в его голове, казалось, заледенели. Словно сквозь вакуум он услышал свой собственный голос.
– Что ты имеешь в виду?
Неужели.
Не может быть.
Она хочет его бросить?
Сердце сжалось от страха. У виска громко за пульсировала кровеносная жилка. Пальцы на руле сжались до побелевших костяшек.
– Знаешь,– устало вздохнула девушка.– я так хочу выспаться. Скоро сессия…
Оправдания. Опять оправдания. Только в этот раз всё намного, много хуже. От понимания ситуации, от невозможности что-либо изменить мужчина скрежетнул зубами.
– Сбегаешь?– лязгнул голос Деспота.
От этого девушка вжала голову в плечи, бросая на него взгляд исподлобья.
– Да,– бесхитростно проронила она.– До конца сессии.
Остаток пути они не проронили ни слова. Тишина вокруг в этот миг впервые за долгое время была очень неуютной, вязкой, давящей.
Она ушла, а мужчина всё продолжал сидеть, вцепившись мёртвой хваткой в руль, невидящим взглядом глядя в лобовое стекло.
Было такое ощущение, что он висит над бездонной, холодной пропастью. А спасательный трос, что держит его на плаву, прохудился до тоненькой ниточки. Ужас произошедшего заставил его мироощущение трещать по швам.
Игорь впервые оказывался в такой ситуации. Как он уже сейчас понимал, раньше он скорее позволял себя любить, чем любил сам. С Малышкой же ситуация была особая. Она ворвалась в его жизнь осенним порывом ветра и буквально пинком вышибла его из зоны комфорта. Одно лишь её присутствие в его жизни поменяло столь многое, что Игорь до сих пор не мог в это поверить. Вероника буквально перевернула всю его жизнь.
И Красницкий был практически уверен, что больше никого и никогда в своей жизни он не сможет полюбить так сильно. Если она его бросит, он хоть и сможет со временем собрать себя по кусочкам. Но до конца своей жизни Игорь будет сравнивать всех его женщин именно с ней.
Но, к его ужасу, о Веронике едва ли можно сказать то же самое. Да, девушка испытывает к нему глубокое чувство привязанности. Но так ли оно сильно?
Последние события явно показали – не очень.
И ведь со временем, если они расстанутся, она найдёт себе другого. И будет вспоминать события своей первой влюблённости хоть и с теплотой, но они явно не оставят на её душе столь глубокий осадок.
Похоже, он влип. Крепко влип. И как выпутываться из этой жуткой ситуации, мужчина совершенно не понимал.
Прогнозируемо, с тех пор жизнь для Игоря превратилась в самый настоящий ад. Он и раньше знал, что любит. Любит искренне, самозабвенно, как никого и никогда. Но всю степень этого чувства он осознал только сейчас.
Он хотел прикоснуться, но кончики пальцев холодели от мысли, что в ответ ставшие родными глаза посмотрят с укоризной. Он хотел обнять, вдохнуть ставший для него почти наркотиком такой характерный для Малышки запах, но от понимания, что его могут оттолкнуть, больно сжималось сердце. Хотел спросить, как прошел день, но в ожидании услышать резкий, обезличенный ответ, язык просто примерзал к нёбу. Он делал вид, что всё нормально. Посекундной контролировал свою мимику.
А сам от тоски и безнадёги дома был готов буквально выть. Он тосковал, ему не хватало её так сильно, что жизнь для мужчины буквально превратилась в пытку. Видеть Веронику каждый день, отвозить домой, помогать с уроками и не сметь к ней даже прикоснуться, не то что даже поцеловать. Наблюдать издалека за её оживлёнными разговорами с одногруппниками. И чудовищно, почти смертельно им завидовать.
Продержался он две недели. А потом понял, что больше так не может. Не может видеть её живой и весёлой издалека, рядом с собой наблюдая лишь безликий фантом. Он устал. Смертельно устал.
– Здравствуйте, Александр Николаевич,– проговорил он в трубку.
– О, объявился таки,– как всегда ворчливо отозвался наставник.– Два месяца от тебя ни одной весточки не было. Имей совесть, Волчонок, почему я должен о твоей жизни узнавать со сплетен?
– Мда, давненько не звонил,– неловко почесал затылок Игорь.– Простите.
– Небось и сейчас по делу звонишь.
– Ну как бы,– совсем стушевался Красницкий.
– Мда, некоторые вещи в этой жизни совсем меняются,– с какой-то даже грустью озвучил Радога.– Чего хотел-то, парень?
