Текст книги "Любовь психопата (СИ)"

Автор книги: Dara Knigolub

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

А когда умерла Женя, я услышал разговор матери с моим отцом за закрытой дверью. Я знал его, мама от меня не стала скрывать правду, но с одним условием, что это будет нашим семейным секретом.

В тот траурный день, отец поставил перед фактом моей мамы. И сказал причину смерти их дочери без всякой скорби. Было покушение, и отец смог их устранить и предупредил чтобы мы были осторожны. Возможно, это будет не последняя.

Я тогда очень был зол на отца. Хоть я его редко видел, но он хладнокровно отреагировал смерть родной дочери, моей младшей Сестрёнки. И меня накрыла большая обида и злость на него.

И потом понял по разговору что он требует ещё наследников от мамы. И если он приезжал, то только для того, чтобы зачать наследников.

Но я прекрасно знал свою мать. Я не слепой и не глупый. Видел, как она после смерти Жени, пила контрацептивы чтобы не носить ребёнка от него под сердцем. И я ее понимал, она боится, что еще одна смерть своего очередного ребёнка она не выдержит больше.

В день похорон я долго думал, что делать мне дальше. Ведь моя жизнь может оборваться в любую секунду, день или год. Благодаря врагов моего отца. И кто был мне дорог, могли тоже умереть. И я призадумался о Еве. Она тогда чуть не получила пулю в лоб. Экспертиза показала это. И я попросил маму редко им приезжать, а Еве устроил концерт. Показал на сколько она мне противна и смерть Жени на ее совести. Было горько видеть ее такой. После смерти сестрёнки она будто была сама не своя, а теперь я стал ее врагом, она совсем потухла. Было больно и очень неприятно говорить ей такие гадости. Но у меня не было другого выбора. Пришлось оборвать нашу связь, и я понял, чем мне этого стоило. Нашим будущим. И я остался полностью один со своей мамой, которая не под какие предлогом меня не оставит.

Время шло, пусть я видел ее редко, даже это время мне казалось самым лучшим. Но не упускал возможность ей еще больше меня ненавидеть. Хотя мне казалось, сложно ее против себя настраивать. Иногда в ее глазах я вижу надежду, что наша дружба осталась в моем сердце. Но я по-прежнему холодно отношусь к ней.

Пока она не приехала ко мне в последний раз. Тогда я и понял, это наша была последняя встреча. Она так выросла, стала красива и обворожительна. Понимал, что не сдержусь и скоро сломаю нашу границу ненависти, а потом захочу прижать ее к себе и сказать, насколько мне ее не хватало. Но сдерживал себя и от этого ещё больше злился. Поэтому старался ей показать всю свою злобу, насколько она мне безразлична, но все равно не мог не подколоть ей какой она стала женственной и ей лучше держаться от меня подальше. И я понимал, что ее мать умирает. Знал. Не чтоб поддержать в трудную минуту, все равно добивал ее, пока в конец не поставил жирную точку, между нами. До такой степени что она потеряла дар речи.

Я ее сломал. Ведь тогда умерла ее мама, а я ей только сделал ещё больнее. Но все равно я сделал свой выбор. Ее жизнь, гораздо важнее чем наше будущее.

И что теперь? Она все равно здесь, со мной. И скоро станет моей женой.

Это я придурок, как увидел ее там, не мог устоять. Не мог сдержаться, как только услышал ее смех, а смех у неё был заразителен, ни с кем не спутаешь. Только я так не увидел ее в зале. Мгновенно пропала. Но когда Ева ворвалась в комнату, где я пытал своего предателя юриста, то меня тут же башку снесло. Это была она. Моя малышка. И я как одержимый забыл про все преграды, увёз ее к себе, и сделал своей. В мозгу будто отключились все границы и запреты. Меня было не остановить, я просто не мог остановить жар в груди. Разумом я понимал, что я делал неправильно по отношению к ней. Но сердце не прикажешь. В ту нашу первую ночь, я решил взять себя в руки, и не забывать, что я плохой человек, как я и сделал. У меня не уменьшаются, а наоборот больше появляются конкурентов. Которые готовые в любой подходящий момент подкрасться и уничтожить все что мне дорого. И мне пришлось опять закрыть все свои чувства на замок и показать всем что она всего лишь моя шлюха. Да так что и она не поняла всего этого спектакля. И это сработало, никто не догадывался. Я поступил с ней как настоящая сволочь. Я это знаю. Но я больше не мог ее отпустить. Я знал, что ещё раз она мне попадётся на горизонте, я больше ее не отпущу. Я сделаю ее своей и буду беречь, теперь подле себя.

Алексей, ее брат тогда пришёл ко мне за помощью, и я ещё тогда призадумался над ней, и не смог не просить ее мне взамен, зная, что получу отказом. Но и прекрасно знал, что не мог позволить ее брату умереть. Ева не сможет пережить смерти единственного родного брата и меня никогда не простит.

Ева так сладко спала, что я молча терпел боль в груди, не было желание тревожить ее спокойный сон.

Что с ней стало? Почему она так мила со мной? Не поймёшь этих женщин. Ведь я почти сломал ее. Но все ее выходки я готов терпеть, как другим не позволял. А ей все можно. Теперь мое сердце принадлежит только ей. И даже это незапланированная свадьба меня только радовала, а я не знал, что такое счастье. И не позволю больше никому так близко подойти к нам. Удвою, черт с ним, утрою охрану. И буду ее любить. Откроюсь ей. И не буду скрывать больше свои чувства. Она заслужила этого, и я наконец успокоюсь.

– Артур Александрович, как вы себя чувствуете?

Открыл еле глаза и над о мной стоял мужчина в белом халате. На бейджик написан директор.

– Я главный врач и директор областной больнице. Извините что вас разбудил, но на вас очень много крови. Вас сейчас обработают и поменяют бинт, пообедаете потом можете спать.

Голова трещала, я почти не мог разобрать что он мне говорит, потому-то искал свою малышку в палате и хмурил брови.

– Где Ева?

Хотел привстать, но врач чуть придержал мои плечи.

– Не беспокойтесь, она скоро приедет. Попросила вас предупредить.

Мне не нравилось, что он говорил.

Она должна быть здесь со мной.

– Позовите моего человека.

– Кого?

– Охрану быстро. – уже кричал ему в лицо.

Директор испугался и кивнул рядом медсестре чтобы та позвала. А когда подошёл Глеб, я рыкнул на него со всей яростью.

– Где Ева?

– Она уехала домой. – затараторил он.

– Кто с ней? Ей нужна охрана.

– Она не одна. Не переживайте. С ней наши люди.

– Нет, Глеб. Ты меня не понял. Если с неё хоть один волос упадёт, то твоя смерть покажется тебе раем, так как я буду убивать тебя медленно. – шипел ему в лицо, как только схватил его за рубашку.

– Я вас понял. – ответил Глеб, сглотнув слюну.

– Приготовь мне вещи и машину, я немедленно отсюда уезжаю. Хватит с меня. Залежался здесь.

Глеб за минуту приготовил мне все что я потребовал. И мне было плевать на окровавленный бинт, на врача что просил не покидать палаты и полностью долечиться. Я сел в машину и громко кричал на водителя чтобы гнал на всей скорости. Меня трясло от страха, что с ней может случиться за это время. Если меня хотели убить, то ее жизнь теперь на волоске.

Наконец машина привезла в жилой дом. Я считал секунды пока бежал в дом и поднимался на лифте до пентхауса. А когда оказался наконец дома, собрался с мыслями и выровнял дыхание. Сердце барабанно в груди от бега и адреналина. Сделал вдох и выдох и пошёл в спальню. И спокойно вздохнул, когда увидел ее в халате. Она выходила с ванны вытирая полотенцем волосы и удивилась моим присутствием.

– Артур? Почему ты не в больнице?

– А почему ты здесь, а не со мной? – улыбнулся ей ответив тем же вопросом. Она скептически отнеслась моему настроению и нахмурила брови.

– Я отъехала чтобы помыться и переодеться. А потом вернулась бы. Да и вообще, не ты ли ругал Глеба, чтобы меня выпроводили из больницы домой? – она была недовольна, и меня это больше раззадоривала.

Она была права. Я хотел. Но это было в прошлом. И мне нужно было подойти к ней и обнять, как я и сделал. Ева не понимала, что я делал и высматривала в мои глаза. Она не верит мне.

Но уже было все равно. Я сильнее прижался к ней и поцеловал ее лобик.

– Выходи за меня замуж. – это были истинные слова любви. И Ева сильно напряглась и посмотрела мне в глаза. Она не понимала, что со мной. А как она мило выглядит, когда затерялась от моего предложения.

– Я и так выхожу за тебя замуж. – даже ее голос был отстранённым. Правильно. Она мне не доверяет, да и вообще я был ее врагов номер один, ведь я ломал ее по частям и изводил.

– Я люблю тебя, и прошу быть со мной. – она задрожала от моего ответа, и я заметил слезинку на ее щеке. Ей не верится. Или она не хочет верить – Я не смогу тебе сказать причину моей перемены. Это долго говорить. Но знай я хочу быть с тобой по-настоящему.

– Я согласна. – резко ответила.

Ее слова неожиданно прозвенели у меня в ушах. Я не ожидал получить ответ так быстро. Я был в ступоре. Ведь я думал, что она будет смеяться надо мной или бояться. Одно из двух. Но не так.

С другой стороны, я жаждал услышать это с ее уст. И я получил.

– Завтра женимся. – тихо шепнул ей на ушко.

19 Глава. Я помню

Восемь месяцев спустя

– Вы можете вспомнить, что вы делали в ночь дня рождения вашей супруги? – услышал вопрос врача, который вправляет всем мозги, и меня это выбешивает. И он опять вытягивает с меня воспоминания моего распада.

В груди вновь сильно болит, будто что-то невидимое режим тупым ножом по маленьким кусочкам. Тело вновь напрягается, и голова начала гудеть очень сильно, когда опять погружаюсь в чёрную бездну воспоминаний.

Стул подо мной качался в такт моих нервных движений. Ладонями закрыл глаза, и я вновь ее увидел сам того не желая. Такую красивую в этом блестящем платье, и распущенными волосами. Как она улыбалась и гладила животик, показывая насколько она любит нашего ребёнка. И я начал гортанно рычать, чтобы выветрить всю дурь в голове и мощно ударил кулаком об стол, а та, что напротив сидела подскочила и хотела нажать на кнопку SOS, что, но я не позволил. Молниеносно закрыл кнопку ладонью, хотя мог схватить ее руку, зная, что мне за это дадут большую дозу успокающего. Касаться медперсоналов категорически запрещено. А он мне нужен сильно, очень сильно. Так я ухожу в забытие в своих мыслях и теряю контроль над своим телом и разумом. Так я теряю все воспоминания и забываю о том ужасной ночи. И готов вечно жить так, лишь бы унять зудящую боль в груди и по всему телу.

– Уберите руку, Артур. – тихо прошептала женщина преклонного возраста.

Пусть она старше меня, почти в мать годиться, но я никому не позволю мною управлять. Готов на куски разорвать. Я ниже наклонился к ней, сверля на неё злые глаза.

– Оставьте меня в покое. – прошипел я слогами, медленно, затянуто, что заметил, как ее волосы на руке по локоть поднялись дымом от моего безумного голоса.

Женщина глотнула слюну, что кадык ее задрожал, и я вновь ощутил приятное и знакомое ощущение страха и ужаса перед собой. Будто глоток воздуха вздохнул. Реально с ума схожу от этого. Как я скучаю по тем временам. И я вновь вижу лицо перед глазами, той, из-за кого я сюда попал. Клиника для душевнобольных. И да. Это реально.

– Вам нужно вспомнить что было той ночью. – вынырнула меня из воспоминаний и уперто добивалась ответа, несмотря что это опасно для нее. – Моя обязанность увидеть результат вашего лечение.

Я убрал руку и вальяжно уселся на кресло, опять качая колени, будто нервишки шалят у меня в голове. А это так и есть. Я был на нервах. Руки соединил в виде домика и сконцентрировался на неё. Женщина немного расслабилась, решила больше не нажимать кнопку вызова, поправила свой халат как обычно делают врачи, сконцентрировалась на меня.

– Если я признаюсь, то какая от этого для меня польза? – громко спросил, что та подпрыгнула от ещё больше страха. Боится, и все равно приходит. Полгода меня никто не навещал, а она приходит. Спасибо мамочке, но от этого мне кажется ещё хуже.

– Артур. Моя обязанность вам помочь вылечиться. Если вы скажите, что было тогда, то мы увидим результат вашего здоровья. И ваш срок лечение уменьшиться. Ведь вам в суде приняли вердикт. Окончательно невменяемость. Вот поэтому вы находитесь не в тюрьме, а в психиатрической больнице. Чтобы вы вылечились от недуга.

– Чушь. Полная чушь. – крикнул я. – Я вам не верю, как и всем. – потом резко к ней наклонился и гортанно спросил. – На кого вы работаете?

– Артур, вы перегибаете. – задрожала она.

– Сколько вам заплатили, чтобы меня с психбольницы в тюрьму посадить, а там я уверен, меня ждёт расправа. Горло перережут, и никто не узнает. Ведь таких как я больных на всю голову в тюрьме намного больше, чем здесь в психушке. А я не больной. Не шизофреник. Не психопат, черт. Как я устал, это говорить всем одно и тоже. Каждый день. Каждый божий день.

– Артур, я давно изучила вашу биографию, и не стану врать. Я не хотела браться за ваше дело. Видит бог, не хотела. И скажу вам прямо в глаза. – она сделала паузу и продолжила. Смело. – Вы очень нехороший человек, и ваша психика, как и ваша вся жизнь сильно вас под шатала. Из-за этого вы потеряли все что у вас было. Ранее ваша жизнь была целью для ваших врагов. А теперь ответьте мне. Кому вы нужны сейчас? Без власти и денег. – бьет прямо в цель. – У вас нет ничего и никого. Нет тех, кто готов убить вас или убить за вас. Вы стали никем. Пустышка. Нищий и больной на свою голову. И я единственный человек, который могу вам помочь. Но у меня тоже есть предел. И сегодня я поставлю вам ультиматум. Либо вы говорите мне правду что было, либо это будет последний наш сеанс. Так как не намерена слушать одно и тоже, и терпеть вас.

Я молчал. И она в конец вздохнула, закатила глаза и привстала, чтобы выйти.

– Я как понимаю, наш разговор исчерпан. И я могу идти домой к своей семье.

– Я скажу. – ответил я.

Она замерла. Господи. Я даже имени ее не помню. Как к ней обращаться? Раньше мне не было надобности знать, а сейчас.

Потому-что я услышал ее. И понимал, что возможно это конец, чувствовал нутром что нужно ее оставить. Она обратно села и трясущимися руками включила диктофон в своём телефоне, и замерла, ожидая меня.

Я постукивал пальцем деревянный подлокотник кресла и углублялся внутри темного туннеля в моего разума. И опять резко начало болеть голова. Воспоминания жестко бьет по больному месту. Но мне надо. Надо увидеть ее вновь.

– Повторяю вопрос. Что вы делали в ночь дня рождения вашей супруги?

И я как под гипнозом. Ухожу спиралью ввысь, и голова от этого закружилась.

И эта комната. Проклятая комната. И она.

– Я помню, как я разговаривал с Евой.

– Что вы тогда чувствовались?

– Я помню, что был зол, но ощущаю глубокое разочарование. Я не пойму, что это со мной. Смешанные чувства.

– О чем разговаривали?

– Она мне изменила, и она этого не отрицала.

– И что тогда вы сделали? – я закрыл глаза, пытался сконцентрироваться. И как бы я не оправдывался, я был виновен. Нет для меня прощения. Я вижу ее запуганную и плачущую. Я помню. Но внутренний голос кричал мне что это ложь. Что это не я. Но память меня не обманывает. Я помню.

– Убил. Порезал ножом ее и нашего ребёнка.

20 Глава. Воспоминание

Восемь месяцев назад

Я помню, как прошла наша свадьба. Никаких пышностей и салютов. Свадебного платья и цветов. Банкета и гостей. Трехэтажного торта и тостов.

Только я и она. Моя. Моя жена.

И все это проходило дома. Потратив немалую сумму на организацию вне загса, хотя, для меня это мелочь, по сравнению того, что она теперь моя. Навсегда. Она стоит большего.

Ева в серебряном коротком платье, которое просто висела в шкафу с этикеткой от дорогого бренда. А я просто в чёрных брюках и в белой рубашке, и даже не поленился надеть галстук, для формальности. Все-таки как бы свадьба.

Выборы в свидетелей мы не парились. Даже как-то странное чувство, думать, просто мы. Хотя пора привыкать. Ради неё я готов меняться вновь. Только ради неё.

А свидетелей мы выбрали мою маму, Ева настояла, ну и Глеба. Так как он всегда был под боком.

Я сказал своё заветное. Да, и она в ответ меня не подвела. Одели кольца и нежный поцелуй. Мама хлопала ладоши, радуясь нашим первым шагом на будущее. Глеб просто пожал знак уважения и поздравления.

Вечерний семейный ужин, где всю дорогу слушали как мама рассказывала про наше детство, но мы не сводили друг от друга глаза. Ждали. Ждали нашей брачной ночи. И приходило вновь обманывать маму, что беременность проходит хорошо, когда она интересовалась о состоянии Евы. И теперь надо срочно исправлять. И я предвкушал как мы будет это делать. Не отпущу ее. Месяц, может два, надо будет три месяца буду держать ее в постели, и любить, пока не забеременеет.

А когда настало время, мы были просто счастливы. Насколько я видел и понимал, как она не сопротивлялась и отдавала мне ту же любовь и страсть.

Губы, опухшие от страстных поцелуев. Глаза, отёкшие от бессонной и бурной ночи. И тело ломало от физической разрядки. Потом после этого весь день проспали. Но на следующую ночь продолжалось вновь. День с ночью перепутали, но нам было все равно, работу временно доверил Глебу и Константину, а сам кайфовал, кайфовал тогда потерянным временем.

Так прошло недели две. Я до сих пор не могу прийти в себя. Она лежит рядом, полуголая, такая красивая, закинув на меня одну ногу и руку. Пусть мне было некомфортно, но очень приятно ее чувствовать на себе. Ева мирно лежала и сопела. А я ею любовался. Левой рукой гладил ее голое бедро чувствуя под своей ладонью мягкую и светлую тёплую кожу. Мысленно благодарил Бога за этот дар, о котором боялся даже мечтать. Особенно то как она закрыла глаза на свое прошлое. Закрыла тему о том дне, как только я ее похитил. И я понимал, что для неё это больная тема, и когда пытался извиниться перед ней, она закрывала ладонью мне губы и просила забыть и не вспоминать. Нутром все равно чувствовал, что она держит в себе эту обиду, возможно даже злость. Но я заслужил это, и думал, что она отвернётся навсегда. Ведь так оно и есть, я бы не простил. А она простила. Не словами, не глазами, а поведением. Хотя я не достоин даже этого. Какая она сильная, я бы не смог, а она смогла. И даже ни разу не сказала, что она меня любит, я и так знал, и видел, что ей это даётся тяжело. Ведь она приняла меня, такого монстра, насильника, похитителя и бандита.

– Мне пора. – тихо шепнул ей на уху. Знал, что проснулась от моих прикасаний и ласк, но не открывала глаза. Жучка.

Ева открыла глаза и смотрела куда-то прямо, будто думала о чем. А я боялся ее мыслей. Как бы ни было, знал, что она до сих борется и мириться с судьбой. Иногда кажется, что это все ложь и обман. Спектакль и кино, но потом понимал, что она смирилась. Видно, по ней что она не сопротивляется, живет, и дышит рядом со мной, как я и хотел.

«– Что тебя тревожит?» – каждый раз я спрашивал у неё, когда видел ее в таком состоянии. А сам боялся ответа. Страшно услышать правду в глаза, но я был готов принять. Но она не отвечала, говорила, что просто устала. А самому больно видеть ее такой грустной.

– Я хочу увидеть брата. – ее голос дрожал. Понятно, я же не железный, она скучает по брату. Давно надо было его позвать, но не решался. Ведь не друг он мне.

– Хорошо. Сегодня я его позову на ужин.

Ева напряглась. Закрыла глаза, и нырнула лицо под мою грудь, будто хочет спрятаться, и от этого мое сердце защекотало.

– Спасибо. – услышал ее ответ.

Я так и сделал как обещал. Алексея позвал, объяснив тем, что все-таки мы семья и я не против чтобы брат с сестрой общались. Алексей, долго не думал, согласился прийти. Говоря, что сам по ней скучает.

Но Ева, увидев брата за столько времени, не подошла и не обняла, как ранее она это делала с братом. Подумал, что она стеснялась. Все-таки не один год прошёл, и много чего прошло за столько лет. Как не родные. И дал им время подумать.

За ужином мы молча сидели и ели приготовленный лично Евой. Было вкусно, как всегда.

Я пытался поддержать разговор, но они молчали и будто даже настороженно вели себя. И я понял, что тут я лишний. Оставил их одних, дал им время, пока через несколько минут она не провела его домой до двери. Быстро они поговорили, и понимал, что они явно не в ладах. С другой стороны понимал, это была моя заслуга, и думал, как бы исправить свою ошибку.

После этого я не спрашивал, о чем они разговаривали. Не стал лезть в их семью. Хотя я тоже ее семья, но это другое.

После этого Алексей часто ее навещал. Мне доносила охрана, но я был не против. Я давал им время прийти в себя. И может тогда Ева наконец улыбнётся Алексею при встрече, и надеюсь она будет ещё счастливее. Ради неё я готов все стерпеть, горы свернуть и любого убить. Главное, чтобы она была счастлива. А пока такого я не вижу. Она мне улыбается всегда, я не слепой, все вижу, ведь как только она отвернётся, станет грустной. Ее глаза не врут. Есть грусть в ее взгляде, и я не знал, как мне сделать так, чтобы она сияла.

Я пытался ей давать то, что дают все мужья. Драгоценности, шубу, машину, путешествия. Но она принимала не с таким восторгом, как другие женщины при виде всего этого. Брала молча и улыбалась в знак благодарности. И, я не знал, как доказать ей свою любовь. За месяц нашего брака, я начал понимать ее, изучать. Она изменилась, больше нет той озорной девочки, что всегда кричала на меня и смеялась надо мной. И я очень сильно хотел вернуть то время и, если была бы возможность изменить. Хотя нет. Не смог. Иначе я бы ещё тогда потерял ее.

Потом, Ева заявляет, что ждёт ребёнка. Я был счастлив как никогда. Кружил ее вокруг дома и орал что люблю. Она плакала, и я не понимал от счастья ли это. Потом она мне заявила. Что боится за ребёнка, за меня. Ведь моей жизни много кто угрожает. И ей нужно гарант на будущее ее и ребёнка, даже если меня вдруг не станет. А я как зачарованный был на эмоциях. Успокоиться не мог при виде ее слез. Долго не думаю, вызвал Константина. И дал поручение готовить завещание и договор. Он был явно удивлён, но спорить не стал, как ранее он любил это делать. За сутки все подготовил. Я то своё дело сделал, осталось только ее роспись и оставить ее подушку безопасности. Чтобы ей было легче и спокойнее жить. Может она этого и боялась. Моему образу жизни, ведь при ней я чуть не умер. А тут ещё беременна от меня по-настоящему, так теперь мне стоит призадуматься, о своей жизни и о своей семье.

Ева подписала, даже не прочитав что там было напечатано. Молодец, доверилась мне. Один экземпляр я отдал Константину Щербинову к остальным документам, а второй ей. Потом мы переехали в загородный дом, так Ева захотела, ей было душно в квартире, а там природа и нет городской суеты.

Вроде бы все сделал как она хотела, но что-то внутри меня замерло будто. Насторожилось и щемило. Но я встряхивал с головы этот бред и продолжал ее любить.

Каждое утро она делала мне горячий завтрак и крепкое кофе перед работой. А вечером после работы вкусный ужин, как и аппетитный секс перед сном. Вроде каждый день одно и тоже, как день сурка, но мне это не надоедало, а нравилось. Ведь теперь я был не один, а скоро нас будет трое. И возвращаться домой стало для меня радостью, так как меня дома ждут, тепло и ласково. Большие перемены пришло мне на пользу, и я думал, что и Еве тоже.

– Держи кофе. – Ева тянула мне в руки чашку, пока я поправлял галстук.

– Ева, я опаздываю. Позавтракаю в самолёте. – поцеловал нежно ее в щеку, отодвинул ее руку с чашкой, погладил ее животик, будто хотел получить оттуда ее энергию и только хотел выйти, она сказала.

«– Я обижусь», – надула губки и опять протянула. И я, увидев ее недовольное лицо не выдержал такого напора. Сдался. Взял чашку и быстро старался глотать горячее кофе. И тут резко заболела голова, в глазах затуманилось. Несколько моргнул и понял, что сейчас я держал плечо Евы чтобы не упасть, а она испуганно на меня смотрела.

– С тобой все в порядке? – тихо дрожала под меня.

Ладонью протер глаза, чтобы туман в глазах наконец просеялось и потом посмотрел на ладони. Вижу, что рука моя двоиться, меня слегка затошнило.

Потом взял себя в руки, и зажмурился чтобы этот недуг прошёл. Протер лицо ещё раз и стало легче.

– На выпей ещё, может станет легче. Ты не ужинал вчера, и сейчас без завтрака остаёшься, может это и сказывается на тебе. Тебе надо питаться хорошо. Работа работается, но себя не стоит забрасывать.

А она права. Я вчера поздно ночью приехал, и остался без ужина, так как заработался и сильно устал. И сейчас был голоден. Поэтому спорить не стал, и до дна выпил кофе. Вроде стало легче. Вновь поцеловал Еву и уехал.

Я замечал, что голова моя начала болеть ещё раньше, но не сильно на это обращал внимание. А сейчас призадумался что надо обратиться в больницу. Только жаль, что на это нет времени. Так как работа и Ева пока на первом месте, а потом здоровье.

Так прошла неделя. И мне становилось ещё хуже. И опять я не мог пока думать о здоровье, ведь у моей любимой день рождения на днях. И сейчас выбирал подарок для неё все самое лучшее.

Я бы мог поручить Глеба, но решил выбрать сам.

Машина подъехала к ювелирному салону самого лучшего и дорогого в столице, выбрал ей самый лучший набор и только хотел сесть обратно в машину, то увидел ее. Еву. В брендовом бутике, одна, через стеклянную стену она сидела на кресле и листала журнал. Я подумал, что прикольно получилось увидеть ее здесь. Она редко выезжала в город. Проверил наличие машины и ее охраны и успокоился, что не сглупила выехать одна. Хотел только дорогу перейти, чтобы подойти к ней и сделать сюрприз. Но потом меня остановило. В ступор. Я увидел, как напротив неё сел Северный. Ева подняла на него глаза и улыбнулась.

В груди будто защемило чем-то железным до крови и жгучей боли. Брови согнул от гнева, так как Северный что-то спросил у неё, а она мило ответила. И я начал ревновать, как зверь, готовый разорвать с неё эту улыбку. Ведь она предназначалась только мне, и больше никому.

Поэтому я быстрыми шагами перешёл дорогу и ворвался в бутик. Громкими шагами подошёл к ним, и Ева, увидев меня и ещё шире улыбнулась, да так что, подскочив обняла меня. Будто мы не виделись долго. Я был замешательстве, не такой реакции я хотел увидеть. А страх и ужас. Что я их спалил.

– Артур, ты вовремя, я как раз смотрела себе платье на день рождения. И не могу выбрать. Вот посмотри, поможешь мне? – Ева протянула мне журнал, а я не сводил взгляда от Северного. Как он сарказмом улыбался мне.

Ещё чуть-чуть я готов разорвать это ухмылку.

– Что ты тут делаешь? – прошипел я.

– Я же говорю, что…

– Северный, тебя спрашиваю. – перебил ее, но на него смотрел.

Ева посмотрела на Северного и потом на меня. И я совсем не понимал, что здесь происходит. И я начал призадумываться, ведь она его же не знает?

– Разве сюда запрещено приходить? – ответил Северный с улыбкой.

– Тебе вообще все запрещено. – процедил через стиснутые зубы, чуть ли не рыча.

– Артур, ты зачем так? – Ева испугалась и встала чтобы встать между ними, будто знала, что я нападу.

– Ты стоишь на моей земле, дышишь моим воздухом и ещё осмелился вонять рядом с моей женой. Тебе явно жизнь не так дорога, как кажется. Могу помочь. – без страха и стыда. Плевать. Он тут лишний. А тот улыбался своей противной ухмылкой.

«– Вы знакомы?» – прошептала Ева.

– Почти, Ева. – ответил за меня Северный, – в основном с его отцом.

«– Даю тебе час чтобы собраться и уехать с этого города», – ещё громче сказал, чтобы не перебивали. А Ева глаза вылупила и не знала, что делать. – Иначе, тебя не только со страны выгоню, я сделаю так чтобы ты вообще исчез, как пепел растворился. Обещаю будет интересное зрелище.

– Артур. – крикнула.

Я поднял на неё глаза и хмуро уставился. Она злилась, была в бешенстве.

– Прекрати. Пожалуйста.

После этого она взяла свою сумку и вышла из бутика оставив нас одних. Я не понимал, что с ней, и потом начал догонять, она не знает кто это вообще за человек.

Только она не знает, что он ещё жив, благодаря мне. Я не как отец монстр. Не я убил его семью. И тут Северный будто прочёл мои мысли.

– Милая у тебя жена, очень сильно напомнила мою Ульяну. Прям ностальгия накрыла. Бедная моя.

– Если ты хоть пальцем тронешь ее, я… – прошипел я, смотря на него темными глазами, но он не дал договорить.

– Уймись уже. Все я понял. Но я не знал, что она твоя жена. Но теперь буду знать. – взмахнул руки, – так неловко получилось, хотел просто присесть, все-таки не молодею, а она тут такая добрая и милая, разрешила. Вот и разговорились. Сказала, что у неё завтра день рождения, так что поздравь ее от меня завтра.

Я смотрел на этого хитрого хрыча и удивлялся как такой как он земля носит. Врет как дышит.

Наклонился к нему, так как Северный ещё сидел за столом и сказал.

– Интересно…, я-то понял, что она тут делает. А вот на тебя, у меня вопрос. Что ты тут делаешь? Явно себе не платье рассматриваешь.

Ева после этого не разговаривала со мной, но и я не пытался. Хотел ей дать время успокоиться и остыть. Хотя, это мне нужно остыть. Ведь она почти ходила по лезвию ножа. Рядом сидеть с Северным, это самоубийство. Кто знает, что у него на уме. Точно месть. Я бы отомстил, если тронет мою семью.

Но на следующий день, я уехал на работу, с самого утра, и знал, скорее ждал, когда проснётся, а вокруг ее кровати цветы. Что даже ногу вступить нельзя. Постарался сделать так, чтобы с утра ее настроение было отличное.

И она мне написала.

«Спасибо»

Я не романтик, и не знал, как ее поздравить, пусть это скажут за меня цветы. И ее ответ меня удовлетворил. Ей понравилось.

Вечером, я устроил ей ещё дополнительный сюрприз после работы. Подарил ей велюровый футляр с драгоценным набором. Но опять же, восторга в ответ не получил. Но я подожду, рано или поздно растает и настоял, чтобы она надела их сегодня. Показать всем насколько она дорога для меня и мне для нее ничего не жалко.

Правда голова постоянно кружилась, но я пытался забыть пока о своих проблемах, займусь этим позже, а пока, дела есть намного важнее этого.

Ева нервничала, но сдерживалась. Не умела скрывать свои эмоции. Гости собирались, она как Хозяйка моего сердца встречала у порога и старалась уделять всем внимания. И конечно я старался ей помочь, но понимал, что выгляжу глупо. До чего я дожил до такого? Но ради неё я вытерплю. И сам себе усмехнулся.

Мероприятие проходило отлично. Пусть у меня не было родственников и друзей. Зато у неё их было нормально. Коллеги и даже умудрилась позвать из моих людей. Мой новый юрист, и надо же, Глеб. Хотя она его не выносит. До рвоты. До худа в коже.

Еве кто-то позвонил, она ответила, потом как-то странно на меня посмотрела и отключила телефон.

Затем подошла ко мне и сказала, немного мялась.

– Дорогой, я отойду ненадолго.

«– Что-то случилось?» – спросил прямо. А она опять замялась.