Текст книги "Любовь психопата (СИ)"

Автор книги: Dara Knigolub

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Дай ей смесь и успокой ее.

Няня знала нрав хозяина, но на себе ни разу ещё не испытала, до сегодняшнего дня и сильно испугалась, машинально прижала ребёнка к своей груди и забежала обратно в комнату.

Сергей злобно оскалил свой отвратительный рот и продолжил.

– Мне никто не помешает сегодня заполучить то, чего я хочу. Тебя и дочь бонусом. Ни ты, ни твой брат, а в особенности этого щенка, Артура. Пусть он и является биологическим отцом моей дочери, но я сделаю так, что он исчезнет и никто не узнает. Так что соберись тряпка и иди за мной, а то будешь жалеть всю жизнь, оплакивая на его могиле. – через стиснутые зубы рычал, опаляя меня зловонием мое сморщенное лицо от омерзения.

– Хо-ро-шо. – икнула я от внутреннего бессилия и горькой обиды и жалости к себе.

Сергей расслабил хватку удостоверившись моему подчинению, и поволок к главной двери загса. А когда перед нами открыли двери, он шёл первый, а меня тянул к себе, а я не уверенным шагами шла за ним и молилась помощи себе и своему брату, чувствуя себя в неведения что с ним и что будет со мной дальше.

Когда дошли до алтаря, где нас ожидала регистраторша с книгой в руках, начала говорить монотонно и громко церемонию бракосочетание.

Я не чувствую своих ног, как и мои мысли были сейчас не со мной, а где-то там, вдали, подальше от всего этого кошмара что сейчас со мной происходит. Там, где мой брат и моя любовь, в котором я была уверена в его милости и пощады над о мной и нашим ребёнком. Он должен прийти и помочь, я уверена он уже знает. И сейчас пока я тут стою, он стоит за дверью, чтобы ворваться сюда и прекратить эту свадьбу и спасти нас. Губами считала секунды, а мысленно думала Артур меня не бросит. Пока та красиво говорила церемонию, меня бросала в пот, и одновременно мороз по коже до трясучки.

Тут дверь отворилась так неожиданно, и я резко обернулась с улыбкой на лице, ожидая увидеть его в распростертыми объятиями. Сергей последовал за мной. Но… мои глаза не верили увиденное перед с собой. Это был не Артур, а совсем другой ненавистный мне человек и предатель. Глеб.

Он как ворвался, так и подбежал к ногам Северного и протянул шкатулку, весь дрожал и был в растерянности, будто смерть увидел.

«– Что это?» – под нос прошептала и смотрела на шкатулку как на иноземный предмет.

– Ты пожалеешь, что прервал нас. – рычал Северный и жестко ударил его по лицу ладонью. Глеба отшатнуло в сторону, а левая щека покрылась красными пятнами, но не смотря на срыв господина на себе, он встал ровно и протянул вновь шкатулку. И его голос дрожал.

– Это послание от Артура Александровича. – даже после всего что Глеб сделал своему бывшему хозяину, он все равно говорит с уважением его полное имя. – Наказали передать лично вам, немедленно.

Северный хмуро уставился на него, потом на шкатулку. Он не желал открывать его, но любопытство взяло вверх его желанием. А когда открыл крышку, я открыла рот и резко прикрыла двумя ладонями чтобы не крикнуть от леденящего ужаса. Меня потом дошло что палец принадлежал моему брату и тут я не сдержалась. Начала горько кричать «Нет». И так я говорила долго и постоянно, не веря своим глазам и не принимая правду. «Он не умер», «Нет».

И как кассета, которая заела у меня на губах не прекращалась. Я впала в истерику держа одну руку к груди от жестокой и давящей боли на сердце. Ждала и надеялась, когда мне скажут, что это был розыгрыш, он жив и цел, и ждет меня дома с озорной улыбкой и несмешными шутками, и чтобы дразнить меня вновь. Я рыдала как никогда, пока Сергей не схватил мое плечо и не ударил пощечиной. И тогда я угомонилась, ощутив боль на щеке и тряску в голове. Я, не моргая и слезами полные глаз смотрела на него. А он растерянный и бледный сжимал губы в одну линию, и не сказал мне ни слова, а только оттолкнут и повернулся к Глебу. Оцепенелая следила как Северный вытащил окровавленный лист и быстрыми глазами прошёлся. И вслух сказал, сам не поняв это.

– Сукин сын. – рычал он и разорвал. – Где он?

Я не понимала, что происходит и что там написано, пока они говорили. Он про брата моего спрашивает?

– Я не знаю, везде тихо. Но наши шпионы уверили, что он ничего не предпринимает.

– Скажи всем пусть возвращаются на свои места, сегодня спектакля не будет.

Сергей был в ярости, а я в депрессии. Мой брат убит от любимого человека, отцом моего ребёнка. Или это все ложь.

«– Мой брат жив», – тихо прошептала, как могла поднять голос высоко в тон, но силы не давали напора. Чувствую, что опять теряю голос, но я сопротивляюсь, сейчас не время терять вновь себя, это меня убьёт скоро.

– Нет – в ушах его ответ звенит и не прекращает. Он подтвердил мои опасения, дав мне лист. Я как ненормальная быстро прочла и заныла уронив лист на пол.

«Примите мои пламенные поздравления и мой смертельно убийственный подарок в честь вашей свадьбы. Уверяю, ваша жена будет рада. С уважением, ваш ненавистны друг»

Упала на пол упираясь коленями и начала рыдать в обе ладони, и слышала голос Сергея.

– Я думал, что ты меня обманываешь, ведь это в твоём духе, отправить своего брата на помощь. И ждал случая над тобой посмеяться, свою армию приготовил к месиво. Засаду устроил. Но, не думал, что окажется все, наоборот. Твой брат мёртв, это факт, смирись с этим. Артур жестоко поступил с тобой, как и его отец поступил со мной. Яблоко от яблони недалеко падает. В нем течёт кровь отца деспота. А теперь, пожимай плоды моя дорогая, хотела его смерти, и ты его получишь, я обещаю. А сейчас прекращай этот фарс, и вставай, пока не передумал от тебя избавиться как Артур избавился от твоего брата. – поднял ее за руку.

– У меня брат умер, а ты жениться собрался? – крикнула я на него и билась на него в истерики.

– У тебя не большой выбор, ты со мной, либо последуешь за братом?

Я мгновенно замолкла, вспомнив о Жене. Громко сглотнула и вытерла трясущими пальцами слёзы по лицу, понимая, что выгляжу ужасно измазанной и красной. Но меня не это больше волнует, а моя дочь, которая осталась у меня единственная родное и близкое. Я ее не оставлю одну, ей сейчас нужна я, мать, которая убережёт ее от жёсткого мира пока я жива на этом свете.

«– Быстрее давайте…» – через слёзы сказала регистраторши, что все это время прижалась к стене от страха быть не замеченной от криминальных людей. И она, услышав меня долго запиналась перед книгой и дрожащими словами продолжила, пока не спросила у моего жениха. «Готовы ли вы принять в жены…»

Где-то в далеко я слышала ее, а сама вижу перед глазами своего брата, веселого, улыбающегося. И я, не ведая улыбалась, со стороны может и жутко выглядела, и может умом тронулась, но я так прощалась с ним, если в живую у меня не получилось. Ведь не этого финиша я ожидала, но должна бы догадаться, что Артур не поверит ни мне и моему брату. Я запуталась в своих мыслях, хочу ли я смерти ему? Ведь он убил моего брата и прислал его палец в подарок, но почему-то я все равно не могла не ненавидеть его. Так же сильно, как его люблю. Не могу до сих пор поверить, что Алексей умер.

– Да, согласен.

Меня передергивало от ответа Северного, и я понимала, что следующий вопрос будет задан мне, и я должна ответить. Исчерпать в себе силу и дать тот ответ, который удовлетворит Сергея вполне, но не мне. И меня нахлынули столько эмоции, что даже новость смерть моего брата так не нападали на меня. Это паника. И я начала бороться с собой и убивать все чувства и мужество в моем целом мире. Я чувствую себя просто мясом, телом что готовое подчиняться, но душой отторгая ненавистное в себе. Это как оболочка, которая пуста, ведь мои амбиции и частичка ядерных эмоции покидают с его источника. И я понимаю, что тогда моя жизнь закончится на этом. Навсегда, и я не буду прежней, никогда.

– Ева? – меня вынырнули из моих мыслях, и я вспомнила что я ещё жива и могу соображать, пока вновь не убьют все мое воинственное сознание к победе. – Ева, вы согласны?

Я хмурила брови и разгладила, когда посматривала на раздражённого жениха. И меня осенила. Я не вещь. Мною управлять, означает наслать на себя беду. И я ему это устрою. Мой брат был прав. Куда делась его сестренка, которую он учил давать сдачи, если меня тронут?

– Нет – громко и уверена.

Северный не ожидал моего ответа. Он вылупил глаза, сжал губы и крикнул.

– Глеб, забери эту тварь и закопай в лесу, так глубоко, чтобы никто не мог найти ее тухлое тело.

Северный схватил мое плечо и толкнул к Глебу, потеряв в равновесие я упала к ногам Глеба, но тот аккуратно меня поднял и повёл на выход. Но я не унималась и кричала ему в спину.

– Моя дочь, отомстит за меня. – я будто кричал ему проклятие, и сама верила в это.

Северный будто не слышал, смотрел в окно тяжело дыша от злости.

А когда оказалась в холле, я только сейчас поняла, что я сделала. Сама напросилась. Но вдруг я схватила обеими руками за плечи Глеба и умоляющими глазами просила.

– Глеб, прошу, дай попрощаться с дочерью перед смертью? Я прощаю тебя за все грехи что ты сделал мне, пожалуйста, ты же тоже человек, у тебя тоже есть мать, ты должен понять.

Глеб смотрел на двоих охранников что остались сопровождать нас, и все прекрасно слышали, но делали вид будто ничего не слышат.

Потом на меня смотрел, другим взглядом, которого раньше я не видела в нем этого.

– Хорошо, только у тебя минута. – смирился он.

Ощутив облегчение и мгновенно, потеряв время, а осталось считанные секунды, быстро побежала в дамскую комнату.

Но там не было никого, я вскрикнула от страха что ее в последний раз не увижу и не прижму к своей груди. Вернулась к Глебу, и встала как ступор, увидев его на колени перед человеком что держал над головой пистолет, пока тот не выстрелил ему дырку в голове, и тело бездыханное упало на пол. Потеряла дар речи, смотря на трупы и лужи крови, и на убийц в масках.

Мое тело обмякло, и я не понимала, что сейчас происходит вокруг, ощущала себя в аду. Убийц было семеро, и один из них снял маску что ранее убил Глеба, и я оцеплена, увидев Артура, а за ним другой, и меня передернуло. Это мой брат. Он жив. И Артур успел поймать меня на руки прежде потерять сознание от шока.

26 Глава. Последняя глава

– Она ничего не ест и не пьёт. Уже не знаем, что делать, господин?

Кивнул в ответ горничной и разрешил идти дальше. А сам схватил своё лицо ладонями, протирая усталость и бледность. Будто так я пытался изгнать из себя безнадежность и беспечность. У меня мало времени, и сдаваться даже в мыслях не было. Прошло столько дней, а поиски нашей малышки заканчивались провалом. Ощущение, что не там ищу.

Так, где же ты, моя девочка?

Ева на глазах увядала. Прошла неделя, но за это время она сильно похудела и побледнела. И вдвойне я понимал, что теряю уже двоих моих любимых и дорогих мне человека.

Я помню, когда она очнулась после обморока в моей комнате, ее истерика не знала границ. Все швыряла и ломала что не попадя, пока я не схватил ее трясущее тело в объятия и не накричал ей успокоиться.

Ее глаза были полные слез и отчаяние. Никогда не забуду ее глаза. Любовь и ненависть в одном флаконе. Они умоляли меня и ненавидели одновременно. Ее слова резали тупым ножом и так в мое бесчувственное сердце безжалостно отрывая по кусочку.

– Это ты виноват… Ты… – отчаянно рычала, горячо дыша мне в лицо. – Если ее нет в живых… знай, я убью тебя лично и себя. Запомни, убью…

Ее крик до сих пор бил волнами в мои уши, будто внутри головы что-то надломилось. И знал, мне жить с таким недугом всегда. Я прекрасно знал, что она своё слово сдержит. И нет мне прощения, если не верну нашу дочь домой. Сам готов лишиться с жизнью, и все отдать своей единственной любовью. Лишь бы жила, ради нас, ради потерянной дочери, счастливо и беззаботно. Вышла замуж за любимого человека, родила много детишек и не знала бед и разочарований. Может другой заслужит ее доверия, позаботиться и даст ей того, чего она мечтает? Свободы и спокойствие. Ведь она этого заслуживала.

Алексей мне все рассказал. Досконально. До мелочей. Когда сильно выпили ночью, готовясь к худшим новостям от моих людей в поиски дочери. И каждый раз опять в неведениях.

Тогда пытался сдержаться, не пить много, но услышав от него через что ей пришлось пережить ради меня и ребёнка, я оцепенел. Взять полностью удар на себя, но сделать это так что даже я не должен узнать, иначе весь ее план разрушиться. И меня, возможно, убили бы, как и моего отца и сестру. Я напился до чертиков, до посинения в глазах, и начал плакать, впервые в жизни. Меня понесло, что даже Алексей не ожидал увидеть мою слабость. Ведь раньше я такого себе не позволял, когда сестренка умерла или отец. Когда весь груз отца взял на свои плечи. Я не падал так низко, как сейчас. Я строго себе запрещал, ведь я мужчина, и мой авторитет превыше моих желаний.

А сейчас я как тряпка, ночью сидел под дверью той самой женщины, которая одним лишь видом и голосом убивала меня. Убивала все мое мужество и безжалостно топтала меня в грязь. Вся власть теперь в ее руках, и как она это не понимала? Не понимала, что по ниточкам тянута из меня душу, разрывая на части, не жалея. Теперь я раб, а она госпожа моего сердца и души. Я готов горы свернуть, лишь бы она сейчас жила, жила по-настоящему. Без фальши и несправедливой судьбой.

Я люблю тебя, моя малышка. Обещаю, вернуть нашу дочь и уйти из вашей жизни навсегда, чтобы вы были счастливы.

Меня разбудил запах сигарет в моей комнате. Была глубокая ночь, еле открыла и так отёкшие глаза от ночных слез, чтобы посмотреть на того, кого я не хотела видеть больше никогда.

И где-то глубоко внутри увядающая память, слегка отражает мое когда-то прошлое.

Я только созревала, превращалась из маленькой девочки в прекрасную девушку. В пятнадцать лет, я так же ночью проснулась в комнате для гостей у тети Аглаи, с запахом сигарет со вкусом ментола. Пока моя мама боролась с жизнью, не просвещая меня в это, чтобы я не волновалась и жила полной жизни. Не зная, что такое вообще смерть. Не зная, что значит потерять родного и любимого человека. Знала бы она раньше, что я буду проклята этим. Терять любимых, это мое проклятие или бог решил так наказать.

Тогда я сильно боялась и восхищалась Артуром. Может даже в глубине души боготворила и любила его. А он издевался и принижал меня всякими гадостями, но я мирилась и все равно любила.

А сейчас я смотрела на него, и ничего не чувствовала. Никакого страха и любви. Только боль. Сильная и режущая боль.

А он уже не тот молодой парень, с злыми огоньками и дерзким взглядом что тогда меня пожирал, как только появлялась у него на пути. Он сильно изменился. Будто часть его умерла. Потухло. Испарилась.

Он смотрел на меня, а в глазах только отчуждённый туман. В них больше не было огня, только туман.

Но я не жалела его. Не было ни сочувствие и скорби.

Из-за него, я потеряла свою малышку, и все мои страшные опасения возможно скоро будут результатом моих нехороших мыслей. Прошёл месяц как ее похитили, и как сказал сегодня вечером детектив: «Готовьтесь к худшему». И после этого на моих глазах по приказу Артура насильно схватили, и вынесли его с глаз долой через вопли и крики о помощи.

Я уже перестала реагировать на такие вещи, мне было все равно что с ним теперь стало после таких ужасных слов. Мои мысли были где-то далеко за гранью реальности. Я уже подумывала о своей смерти, так как не могла представить перед собой не дышащую маленькую крошку где-то в руках безжалостной убийцы.

Внутри все горело ярким пламенем и потом утихала, как мои воспоминания взахлеб меня окружала. Детская улыбка, ее взгляд и крошечные ножки, что болтались в пелёнки, когда она голодная, ожидая меня. Молоко я давно потеряла, сердце от этого ещё больше ныло, как и груди. Глаза больше не были похожи на человеческие, походила на зомби, костлявая в тряпьё что на мне было одето.

Артур пытался со мной разговаривать, но, когда я смотрела на него, и он не понимал, что видела ее. Мне так больно. Она так похожа на него, я была на грани истерики, как только он подходил. С виду я будто сошла с ума, но я трезво понимала свои действия. Только внутри любовь меня убивала вдвойне, поэтому убивала себя и его своим горем. Я видела, как он искажает и испытывает мое давление, как он убивается, когда видит меня такой. Сам небритый и неопрятно одетый непривычно для других был на грани срыва. Сдерживает в себе зверя что внутри скулит и бьется об грудь. Хочет вырваться в наружу чтобы забрать всю мою боль и слёзы пролитые ночами. Но сдерживает, не показывает свои чувство, и это меня ещё больше убивает изнутри, хотя сама понимаю, что истосковалась по нему. Душой хотела к нему прижаться и выплакаться, но не подпускала к себе близко. Я жестока к нему, но пусть знает, какого мне сейчас дьявольски больно.

Я знала, что он опять сидит в кресле покуривая сигареты и выпивая виски.

Это теперь его традиция, посещать меня тихо ночью и наслаждаться тем, как я мучаюсь во сне.

– Пришёл посмотреть на жалкую ничтожную ненавидящую женщину? Ну как, приятно? Как я тут измываюсь и умираю на глазах. – секунду помолчала, потом решила продолжить. – Поздравляю, твоя мечта сбылась. – прошипела я, сверля в темноте глазами. – Ты получил что хотел.

– Но не такой ценой… – ответил, слегка дрожа голосом.

– Моя жизнь теперь не стоит и ломаного гроша. Если ее в этой жизни больше нет, то моя жизнь уже никому не нужна, мне и подавно. – голос дрожал от последних слов, как представила, что ее больше нет.

– Ты мне нужна…

– Молчи… – крикнула ему в ответ, в слезах. – Я не твоя, как ты не понимаешь? Ни она, ни я. Но почему-то вы все считаете, наоборот. Мы не вещи, чтобы взяли и подмяли под себя как захотели. Вы мужчины думаете, что вы тут цари, короли, которые делаете с нами что хотите, не спрашивая, и рушите все самое красивое. Считаете себя бессмертными и богами, будто все это вам должно принадлежать. Вот скажи. Зачем ты меня здесь держишь? Запер у себя дома и ночью мной любуешься. Психотип хренов. – выдавила из себя.

Артур сдерживал в себе гнев, любой бы понял, что он уже на взводе, но почему не срывается на мне? Он же это любит, меня мучить. Чтобы питаться моей болью.

– Это для твоей безопасности. – хрипло ответил, докуривая уже окурок и туша в пепельницу.

– От кого? Северный мёртв, благодаря тебе. Теперь он не скажет мне, где моя дочь. Спасибо что услужил.

– От тебя.

Я промолчала. Знал, что убью себя, если узнаю, что поиски бессмысленны. Готова, честно умереть, уйти в тот мир, где моя девочка, ждёт и ищет мать, главное, чтобы она не было одна.

Сердце больно заныло, представив, как она плачет, ищет меня. Хотя ей всего месяц, но она ищет мой запах, мой голос, тёплые и нежные мамины объятия. Моя девочка понимает, что ее любят, лелеют. А сейчас кто ее опекает? Кто держит ее на руках и кормят? Обижают ли ее? И опять заныло внутри.

– Отпусти меня. Я сама ее найду.

– Нет. – грубо и твёрдо.

Знала, что он так ответит. Понимала, что нет смысла его просить. А я не могу бездействовать. Мне нужно хоть как-то начать свои поиски, попытаться понять, где она. Иначе я сойду с ума.

Но я ему ничего не ответила, хотя могла колко зацепить его, но не стала. Нет смысла, зная, что получу один и тот же ответ. Поэтому мне он стал не интересен. Я отвернулась и клубочком укуталась одеялом и пыталась уснуть. Чтобы завтра опять не ходить убитой от бессонной ночи. Нужна световая голова, хватит раскисать, пора действовать. А сейчас мне нужен сон.

Но минут через двадцать, то есть от бессмысленной попытки уснуть, матрац прогнулся. Я напряглась, понимая, что сейчас хочет сделать Артур.

Я знала, что рано или поздно Артур захочет меня, как только я оказалась у него дома, но он ко мне не прикасался и близко не подходил до сегодняшней минуты.

Телом чувствовала, что он лежал на второй половине двуспальной кровати, но не прижимался ко мне и не обнимал. Но я все равно была напряжена. И понимала, что вот так я точно не засну, когда он в десяти сантиметров от меня.

Его тяжелая энергия тела и аура сильно ощущалось на мне даже когда, между нами, кучу одеял. И меня это будоражило и настораживало. Зачем он лёг подле меня?

Только об этом подумала, как его рука легла на мою талию, слегка сжимая. Меня затрясло от такого прикосновения. Что это со мной? Я его тут ненавижу, хочу ему смерти, но все равно, даже под одеялом я трясусь только от одного его прикосновения.

Его тело теперь прижалась ко мне сзади, и я ощутила его голый рельефный горячий торс. Меня будто ударило током, и по венам бурлила кровь, как ядовитая ртуть жарила все мое тело.

Я не двигалась, переслала нормально ритмично дышать. Но когда его дыхание теперь грело мою шею, я будто получила глоток воздуха. Не знаю как, но мое тело резко и неожиданно расслабилась, под его телом. Как будто мне не хватало его объятий и прикосновений.

Невольно для себя я поняла, что он тоже до этого был сильно напряжен, будто боялся, что я его оттолкну. Расслабился, начал дышать спокойно, непрерывно и горячо в мой затылок.

– Я верну ее тебе. Обещаю.

И получилось так, что я незаметно уснула, особенно после такого обещания, я смогла отключиться. Погрузилась в самую сказочное сновидение, где я держу свою девочку в руках и спокойно пою ей колыбельную песенку. А рядом лежит Артур, обнимая нас одновременно обоих и целуя наши маленькие ручки.

– Мы нашли ее.

– Что? – резко подскочил я, когда Захар ворвался в мой кабинет, пока я пытался отвлечь свои тревоги и переживание в работе. Весь опухший и бледный.

Но внезапная новость в меня будто зарядили светлой энергией, что я, не сдержавшись обошёл стол и тряс Захара.

– Не тяни, говори же. – просил его.

Захар запыханный, будто бежал несколько километров без передышки ответил спокойно и счастливой улыбкой.

– Няня сильно напугалась и сбежала с ребёнком в деревню, где их приютила ее старая подруга.

– И? – мои глаза горели.

– Наши люди их нашли и уже везут их сюда, целые и невредимые. Через час будут здесь.

Захар, как и я сияли от радости. Я хлопал его спину за хорошую новость и проделанную работу. Потом вспомнил что надо срочно оповестить Еву, но потом остановился. Внезапная мысль пока не давала сделать это именно сейчас. Рано ещё.

– Никому не говори. – мой голос стал более строже, как и мой твёрдый взгляд. – Еве ни слова.

Захар, мгновенно снял с себя счастливую улыбку и недоумевал зачем я так решил. Но я не стал ничего ему объяснять, пусть делает свою работу, а там я сам решу, как быть.

– Но… – Захар только хотел сказать, но мой жесткий взгляд его остановил. Он опустил верные глаза молча вышел из кабинета.

А я упираясь одной рукой об рабочий стол чтобы не упасть от неприятных мыслей в голове. Понимал, что так будет лучше. Вытер глаза, поняв, что слёзы предательски текли по лицу.

Потом моя рука сжалась в кулак и жестко со всей мощью ударила в стол, что та за трескалась в длинную трещину. Я не обращал на кровь и глубокий порез на костяшках. Не обращал на свое желание вырваться снаружи и вбежать в ее комнату чтобы просто даже обнять. Выключил в себе эмоции. Полностью запечатал в замок. И расслабил тело, после глубокого выдоха.

«Так надо». Твердил свой разум, но сердце бешено билось в груди, отвергая мои мысли. «Так надо».

В саду так прекрасно. Лёгкий ветер треплет мои влажные глаза. Вроде бы все выплакала, но все равно, слёзы как пелена накрывает мои глаза, когда вспоминаю ее. Смотрела свои ладони, которые ещё помнят ее крохотное тельце и кряхтение.

Я знала, что схожу с ума. Ведь сейчас сидя на террасе, я будто каждый раз отказываясь от реальности, держу ее в руках, но потом мгновенно ее теряю из виду. И опять меня накрывает тоска и боль по моей малышки. Это не передать словами, сколько боли может выдержать мать потеряв ребёнка. Будто часть твоего сердца отрезали. Будто она была, теперь ее нету, будто и нет вовсе.

Но воспоминания не давали мне покоя не думать о ней. Это как чёрная дыра, которая до корней въелась внутри и неизлечима никакими лекарствами и магиями. Оно навсегда запечаталась у меня под сердцем, где раньше я вырастила ее.

Это так больно. Создать такое прекрасное чудо, и вдруг вот так, из-за жестокого и несправедливого мира, потерять.

И некого проклинать. Во всем я виновата. Решившись дать ей жизнь, сама и отобрала. Зная свое положение. Но у меня не было выбора. Моя жизнь, как и ее, не принадлежало ни себе, ни ей.

Я дышала ровно, глубоко, чувствуя свежую расу и вкуса растительности в саду. Давно я не выходила на воздух, но сегодня почему-то почувствовала, что я задыхаюсь. Мне не хватало воздуха. Горничная, которая за мной смотрела, помогла мне выйти снаружи и усадила на стул, укутав тёплым пледом. Принесла мне горячего чая и ушла, когда ее вызвал один из охранников.

Но я была рада что осталась одна, как и со своими мыслями. Мои глаза дрожали, как и тело немного трясло. Я не чувствовала голод, и не принимала пищу, но я знаю, что тело просит подкрепиться, но сил нет, и желание. Только умереть. Тихо и мирно.

– Госпожа….

Голос горничной я не откликалась, как и до этого. Я как мумия, высохшая мумия, без души и жизни. Ничто сейчас меня не придавала какой-либо искры радости и внимание этого мира. Для меня стало все чёрствое и неживое, как и я сама.

– Госпожа…

Девушка сбоку стояла и пыталась до меня достучаться, и меня это начало раздражать. Закрыла глаза, чтобы вновь вспомнить мою маленькую крошку. Как она маленькими глазами ищет меня, как только положу ее на кроватку, как руками тянутся, а я не даю, и смеюсь от счастья, что такое чудо было даровано мне богом. Как она кряхтит, чтобы растянуться от неудобной завёрнутой пеленкой. И я будто слышу ее кряхтение в наяву, приятное пение для моего слуха. Но потом этот звук почему-то сильно бьет по моим ушам ещё больнее. Брови согнулись в переносицу.

Дааа… Ева, ты сходишь с ума…

Может она меня зовёт? Ждёт наверху, когда я возьму ее на руки.

И опять, этот детский звук. Мгновенно, я подскочила, когда этот звук вдруг превратился в надрывный детский плач. Мои глаза вправо и влево смотрели в пол, но, по сути, я ничего не вижу. Пелена моего сознание накрыла все что сейчас реально.

Но затем, я увидела какое-то движение в руке у девушки. Подняла глаза и тут я открыла рот. Слёзы накрыли глаза, но я взмахом их стёрла, чтоб увидеть. Сон ли это.

Моя трясущая рука машинально потянулась к маленьким ручонкам, пока она не прижала мой мизинец. Сердце ойкнуло в груди, как будто меня электрошоком пробили, чтобы вновь ожить. И я, потягивая руки к ней, но не веря своим глазам, подняла ее и прижала к груди.

Евгения успокоилась и перестала плакать, будто узнала свою мать, чувствовала мой запах и мое тепло. И тогда я заплакала, упав на стул прижавшись лицом в неё. А доченька теребила маленькими ручками мои запутанные волосы и смеялась.

Горничная что была рядом тоже не выдержала и заплакала. Радуясь со мной, и одновременно ревела.

А через час, она собирала все мои вещи по приказу Артура, и помогла мне с ребёнком мне выйти, чтобы сесть в машину брата. Алексей за мной приехал и молча ждал меня внутри.

Это было как в тумане. Я держу крепко малышку, боясь, что опять ее потеряю из вида. Медленно спускаюсь по лестнице к припаркованной машины Алексея, возле главного входа.

Не понимая, что происходит.

Все так быстро и неожиданно. Но перед тем, как сесть на заднее сидение, я повернулась и подняла голову. Чтобы увидеть окно, где оттуда я чувствовала тяжёлый взгляд. Я знала чей, и знала, что он за мной следит, но прятался в темном кабинете и за темными шторами. Теперь я сообразила, что он меня и мою девочку отпускает. Навсегда. Без слов и прощание.

Вычеркивает меня из своей жизни, как и я вычеркну его. И я готова. Я всегда была к этому готова. Только маленькая крохотное тёплое движение меня отвлекла. И только сейчас я понимаю. Он даже не взглянул на свою дочь. Не удосужился ее увидеть и взять на руки, а ещё больнее проститься и с ней. Но потом, я задумалась, с другой стороны. Может это и к лучшему. Я бы все равно не осталась с ним, даже из-за ребёнка. Как бы он этого не хотел.

С самого детства нам не суждено быть вместе. Каждый раз заканчивалась только болью и разочарованием. Судьба уготована нам другое будущее, как и нашей малышке, раз решила дать хоть жизнь ей. Дать нам шанс, которого мы не воспользовались. Евгения не познает ту боль, что мы испытали. Но я дам ей то, что должна была получить моя усопшая подруга, умерев в детстве. Что отобрали жизнь плохие люди. Она вырастит счастливой и прекрасной девушкой. Окончит обучение и выйдет замуж за любимого и пресного человека. Будет нянчить детей, а затем своих внуков. И также покинет этот мир старой бабушкой, но счастливой прожитой жизни. А я ей в этом помогу. Чем бы этого мне ни стоило. Посвящу свою жизнь только ей.

Так прощай, мой милый. Прощай. Будь счастлив. Я благодарю тебя, за то, что ты подарил мне такое маленькое счастье. Вернул как обещал.

Прощай.