Текст книги "Безудержный ураган"

Автор книги: Данта Игнис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5. Монстры? Люди…

Дарен и Анели бежали вниз по улице. Другие обитатели сарая не отставали. Дарен понимал, что нельзя вот так бездумно нестись куда придется, это делает их легкой мишенью. Как только удалились на безопасное расстояние, плотник потянул девочку за руку, уводя с улицы. Они оказались в саду, раскинувшемся вокруг небольшого покосившегося домика. Несмотря на ветхость, ему удалось уцелеть после Волны.

Дарен осмотрелся. Во дворе никого, ветвистые деревья служили более-менее надежным убежищем. Подоспели остальные. Плотник вздохнул. Отчасти он жалел, что эти люди заметили куда они с Анели свернули. Все они были соседями Дарена, но он их почти не знал и сейчас видел в них лишний источник неприятностей. Особое беспокойство вызывал Фран – злобный и непредсказуемый, как и его братец Роган, превратившийся в неведомого монстра или просто взбесившийся от избытка собственного яда.

В саду Дарен нашел колодец. Они с Анели уселись под деревом, напились обжигающе холодной воды и девочка спросила:

– Как ты выжил?

– Случайно, – заулыбался Дарен. – Когда эти уродцы начали орать, меня подбросило и придавило к стене того сарая. И там, под крышей, оказалось маленькое оконце. Я протиснулся в него, все бока ободрал, правда.

– Так это же ерунда, – засмеялась Анели. – Главное, что ты живой. Я так переживала…

Девочка замешкалась, но все-таки обняла Дарена. Он посмотрел на нее, прижавшуюся к груди, и, неловко, едва прикасаясь, погладил соломенные волосы.

– А дальше? Как ты выбрался из сарая? Они ушли? – Анели буквально засыпала его вопросами.

– Ушли, гляди-ка. Уйдут они, ага. Стояли и орали, не затыкаясь, – продолжил Дарен рассказ. – Сарай хоть и смягчал их вопли, но все-таки не слишком. Я разобрал часть крыши, с трудом, до сих пор голова кружится, как вспомню. Вылез наверх, спрыгнул с другой стороны и дал деру. К вам прибежал… А у вас… Ну, ты знаешь.

Они помолчали. И Дарен спросил:

– Расскажешь, что с тобой случилось?

Анели тут же насупилась и скрестила руки на груди, но ответила.

– Я шла к матери на рынок, когда это случилось. Что это было, Дарен?

– Я не знаю…

– Я нашла маму мертвой… А потом… Там бродили эти твари и я убежала. Они гнались за мной, но я сбежала, а потом ты меня схватил.

– У тебя остался кто-нибудь из родственников?

– Да, у меня брат – Левир. Он вальдар. Он обязательно найдет меня. Он, наверное, уже ищет. Но город такой большой…

– Как-нибудь найдет. Вальдары умные и могут многое. Не переживай. А твой отец?

– Он давно умер. Так давно, что я даже не помню его… А где твоя семья? – спросила Анели.

– У меня никого нет.

– Совсем никого? А родители? Ты помнишь своих родителей?

– Помню… А стоило бы забыть, – отмахнулся плотник.

– Как это, Дарен?

– Это долгая история, – невольно поеживаясь, ответил Дарен.

– Эй, пташки, может, хватит щебетать? Может, подумаем, что нам делать дальше? – перебил их Фран.

Дарен, не к месту, подумал, что этот здоровяк с бычьими глазками, хоть и жил в доме напротив – никогда не здоровался с ним.

– А что нам делать? – пожал плечами Дарен. – Я знаю только, что бродить по улицам опасно.

– А сидеть здесь безопасно? – с ходу разозлился Фран.

– Чего ты на меня огрызаешься? Хочешь идти – иди, я тебя не держу, – удивился Дарен.

– Слышь ты, урод, не беси меня, понял? – Фран подошел вплотную и уставился Дарену в глаза. Дыхание у него смрадное.

– Может быть, кто-нибудь найдет нас и поможет? – задумчиво протянула толстуха с веснушками и ткнула пальцем в большое дерево. – Есть же военные, вальдары, в конце концов. Смотрите, какое странное дерево. Его кора, словно кишки, липкие и горячие.

Заинтересовавшись, она стала скрести кору ногтями.

– Мой брат вальдар, они обязательно придут спасать людей, – тихо, но уверенно сказала Анели.

– Ага, держи карман шире, – возразил Фран. – Они нашего придурочного королька охранять будут и его богатеньких жополизов.

– Левир не такой! – огрызнулась Анели.

– Наивная пигалица, – рассмеялся Фран.

Зашелестела листва, как при сильном ветре, и тут же закричала веснушчатая женщина. Странное красноватое дерево держало ее массивными ветвями, будто лапами. В коре появилась огромная продольная трещина. Ствол распахнулся, и дерево запихало женщину внутрь, как в гигантскую пасть. В воздух ворвался запах чего-то гниющего. Толстуха отчаянно визжала на болезненной высокой ноте, но древесные уста захлопнулись и крик стал приглушенным, едва слышным. Что-то чавкнуло, послышался влажный хруст и вопль оборвался.

***

– Ты не говорил, что у тебя есть брат, – сказал Бруснир, спускаясь на первый этаж по широкой лестнице с резными перилами.

– Знаешь, ты мне тоже по вечерам душу наизнанку не выворачиваешь, – парировал Шаймор.

– Возможно, но это же все-таки семья.

– У меня уже много лет нет семьи. И не я в этом виноват.

– Это не мое дело, но зачем было так тщательно их скрывать и строить из себя сироту?

– Отстань, Бруснир, у нас хватает забот помимо этого… – отмахнулся Шаймор и, помолчав, добавил. – Я оказался не таким, каким они хотели меня видеть.

– Рубашечку с оборочками не пожелал носить? – улыбнулся Бруснир. – Внизу подвал, пойдем, посмотрим что там.

Дверь в подвал оказалась заперта. Бруснир собрался выбить ее заклинанием, но Шаймор остановил его:

– Погоди, я принесу ключи. Что ты, как дикарь?

Бруснир пожал плечами и остановился.

Шаймор вернулся спустя несколько минут со связкой ключей:

– Отнял у братца. Раз он держал их при себе, значит, в подвале что-то есть. Что-то не для наших глаз.

Тяжелая дверь оказалась заперта на два замка и засов. Внутри воины увидели длинный пустой коридор с многочисленными дверьми по обеим сторонам. Вальдары медленно и тихо проверяли комнату за комнатой, держа мечи наготове. Ничего особенного им не попадалось: бочки с вином, вяленая рыба, окорока. Несколько комнат сплошь заставлены мешками с мукой и крупами.

Бруснир приоткрыл очередную дверь и замер – внутри стояли ворлоки. Они словно спали, не шевелились, не издавали клокочущих звуков. Просто стояли, повесив морды к полу. Бруснир насчитал пятерых и жестом показал Шаймору сколько их. Шаймор спросил беззвучно, одними губами:

– Ворлоки?

Бруснир кивнул. Дождался пока друг подойдет ближе и показал на тех, что стояли у стены возле бочек с вином и на себя. Ткнул пальцем в Шаймора и в двоих у противоположной стены. Шаймор дал знак, что понял и готов.

Бруснир ударил в дверь ногой, распахивая ее, и тут же ворвался внутрь. Три коротких шага и голова первого ворлока упала на деревянный пол. Остальные монстры проснулись. Бруснир отступил, перегруппировался и, взмахнув мечом над головой, снес череп второму. Третий ворлок бросился на него. Вальдар увернулся. Ударил сзади, но тварь отпрыгнула. Захлебывающийся сочный вопль резанул слух. Ворлок бросился снова. Упал плашмя, уходя от меча. Бруснир оказался слишком близко к упавшей навзничь твари. Ворлок схватил его за сапог. Подоспел Шаймор и отрубил монстру руку. Бруснир довершил дело – отсек взвизгнувшей твари голову.

– Они были слугами, – сказал Шаймор, пнув дохлого ворлока в залитом серой кровью переднике. – Этот урод запер слуг в подвале.

– Нужно проверить остальные комнаты, – только и ответил Бруснир.

В других помещениях они нашли несколько трупов слуг. Их тела разодраны и иссушены. Ворлоки убили тех, кто не обратился.

В маленькой коморке в конце коридора вальдары нашли двоих выживших – мужчину и женщину. Они забаррикадировались, но, услышав голоса людей, открыли дверь.

Едва Бруснир успел объяснить спасенным кто они такие и зачем здесь, Шаймор набросился на них с расспросами.

– Как вы оказались в подвале? Почему заперты?

Женщина только плакала, а мужчина рассказал.

– Тидорок запер здесь, когда одному из нас стало плохо. Боялся, что мы заразу какую в себе несем. Мы это… Сидели, ждали, когда нас выпустят. Шутили, что еды и вина нам хватит на несколько лет. Но, вы не подумайте чего, мы вина не трогали, нет. Мы люди честные, – заглянув в глаза сначала Брусниру, затем Шаймору, и, убедившись, что никто претензий по поводу вина не имеет, мужчина продолжил. – А потом садовник превратился в жуткую серую тварь и стал убивать остальных. Мы выскочили и прибежали сюда. Загородили дверь и сидели тут. Думали, что все, конец нам. А потом вас услыхали.

На скулах Шаймора играли желваки. Он развернулся и быстро вышел.

Во дворе Тидорок выговаривал другим воинам, что они не забрали его вещи. Шаймор с ходу врезал ему по морде и молча отвернулся.

– Здесь мы закончили. Двигаемся дальше, – сказал подошедший следом Бруснир.

Тидорок упал на землю и довольно громко поскуливал, хватаясь за лицо. Никто не обращал на него внимания.

К вечеру вальдары прочесали весь район и нашли около пятидесяти человек. Бруснир торопился выбраться из города до темноты. Он послал нескольких бойцов разведать дорогу к восточным воротам, и группа двинулась в путь.

***

Какое-то время все ошарашенно слушали, как дерево пережевывает добычу. «Сегодняшний день перевернул мир вверх дном, но это уже слишком» – примерно такие мысли крутились в головах. Дарен очнулся первым.

– Уходим отсюда! – позвал он.

Люди выскочили из сада и бросились вниз по улице. На бегу Дарен крикнул:

– Попробуем добраться до восточных ворот?

Все закивали. Никому не хотелось больше оставаться в этом городе. Но везение было не на их стороне.

Едва пересекли перекресток и свернули в нужном направлении, как натолкнулись на улицу, кишащую серыми тварями. Плотник резко остановился, а Анели со всего маху врезалась в него. Монстры заметили их. Обернулись, вскинули лапки, будто какие-то милые зверьки. В мгновение ока на мордах нарисовались хищные гримасы, и они бросились в погоню.

Снова пришлось уносить ноги. Твари за спинами топотали, как стадо парнокопытных, и гортанно булькали, что отдаленно напоминало рычание. Женщина со светлыми, как у Анели, волосами, споткнулась и упала, но никто не остановился, чтобы ей помочь. Вскоре ее догнали. Она кричала не громко. Жалобно.

Впереди показалась школа. Некогда красивейшее здание, гордость Азирона. Теперь от нее остались лишь руины. И по этим развалинам бродило множество синих раздувшихся детей. Деваться некуда. За спиной одни монстры, впереди другие.

– Сюда! Быстро! – Дарен свернул в первый попавшийся дом. Толкнул дверь плечом, она распахнулась. Подождал пока все вбегут внутрь, и захлопнул. Молодая женщина с острым личиком тяжело опустилась на пол и разрыдалась.

– Заткнись, – прошипел Фран.

– Да катись ты в гэрт, жирдяй, – закричала она на него.

Он развернулся, быстро подошел к ней и ударил по лицу наотмашь. Девушка упала. Фран наклонился. Схватил ее за волосы на затылке, повернул к себе. Вены на его толстой шее посинели и вздулись.

– Меня зовут Фран, и теперь я здесь главный. И каждая сучка здесь будет слушаться меня. Иначе… – он сжал массивный кулак и поднес к лицу женщины. – Поняла?

Девушка кивнула. В глазах ее мелькнул новый страх.

– Не смей ее трогать! – вскинулась Анели.

Дарен схватил девочку.

– Тише, тише. Не лезь.

Фран зыркнул на них исподлобья, но промолчал. Подошел к окну, осторожно выглянул.

– Нам повезло, что та бабенка споткнулась. Пока твари жрали ее, мы сумели драпануть, – усмехнулся Фран. – Они не видели куда мы запрятались. Бродят теперь по улице, как бараны. Злобные, но тупые.

– Кого-то напоминают, – чуть слышно пробормотала Анели.

– Что ты сказала, маленькая дрянь?! – взвился здоровяк. – А ну-ка повтори, я не расслышал.

Дарен беспомощно всплеснул руками. Ничего не сказал, но шагнул чуть вперед, заслоняя девочку собой.

– Это ворлоки, – громко заявила Анели.

Фран остановился и уставился на нее непонимающе.

– Серые твари на улице это ворлоки, – поучительным тоном продолжила девочка и подергала себя за белокурый локон. – Левир рассказывал мне о них страшные сказки. Я думала это выдумки, а оказалось, правда.

– Ворлоки, жорлоки… Не все ли равно? – отрезал Фран.

– Нужно осмотреть дом. Мы можем быть здесь не одни, – поспешил сменить тему Дарен.

Фран вытаращился на него, о чем-то раздумывая.

– Вот и займись этим, долговязый, – умыл он руки от опасного занятия. – Чего встал? Быстро!

Дарен отвернулся и пошел вглубь дома. Анели поспешила за ним:

– Я с тобой.

– Нет, останься здесь. Я скоро вернусь. И не подходи к окнам. Все не подходите к окнам, – обернулся плотник. – Если они увидят нас, то стены нам вряд ли помогут.

Дарена долго не было. Анели ерзала на месте и прислушивалась. Наконец, он появился.

– Дом пуст, – сообщил плотник и присел рядом с девочкой.

– Что нам теперь делать? – спросила Анели и слегка скосила голубые глаза на Франа и обратно.

– Не знаю. Мы в ловушке. Ждать помощи… Вот возьми, я нашел на кухне, – Дарен протянул Анели ломоть хлеба.

Фран резко подошел и выхватил сдобу из его рук:

– Я не разрешал тебе распоряжаться едой!

Дарен поднялся:

– Слушай, веди себя по-человечески, без тебя тошно.

Фран коротко, без размаха, ударил его в лицо.

– Я здесь главный! И я буду решать, что вы будете делать! Когда вы будете жрать, а когда срать, – Фран пнул съехавшего по стене Дарена. – Теперь до тебя дошло?

– Дошло, – сказал плотник, сплевывая кровь и придерживая рукой Анели, готовую кинуться на Франа.

– То-то же, – довольно хмыкнул здоровяк и ушел в другую комнату, на ходу жадно пожирая хлеб.

Дарен достал из-за пазухи еще кусок и протянул девочке.

– У меня есть еще, – улыбнулся мужчина.

Анели стиснула зубы.

Глава 6. Сегодня можно все. Сегодня мир сошел с ума

Дело близилось к вечеру. Дарен слонялся по дому и рылся в шкафах и комодах, надеясь найти что-нибудь, что чудесным образом их спасет. Фран сидел на кровати возле окна и следил за улицей. Осторожно выглядывал из-за грубой темно-синей занавески, напрочь покрывшейся пылью. Из-за чего здоровяк иногда отшатывался и смачно, но беззвучно чихал, зажимая нос и рот руками.

Анели доставала угольки из печки и рисовала прямо на стенах. Рисовала Волну и разрушенный город. Получалось, по ее мнению, не очень хорошо. Штрихи отрывистые и резкие, словно выплеснувшаяся на необычный холст боль.

– Я нашел свечи, хочу зажечь их и поставить на окнах. Если кто-то будет искать выживших, то они смогут заметить свет, – сказал Дарен, с довольной улыбкой входя в комнату.

В руках он держал с десяток длинных свечей.

Фран помолчал – обдумывал предложение, морща лоб.

– Нет, – отрезал он, наконец, и отвернулся к окну.

– Но это наш единственный шанс, – удивленно возразил Дарен.

– Нет, я сказал. Монстры на улице тоже увидят твои дурацкие свечи. Отвали со своими идиотскими предложениями! – мгновенно взбесившись, заорал Фран.

– Если даже нас будут искать, никто не сможет обшарить каждый дом. Город огромен, – попытался разъяснить свою позицию плотник. – Если ночью поблизости будут проходить отряды военных или вальдаров…

– Я не говорил тебе что будет с тем, кто будет мне надоедать? – перебил Фран, вскакивая. – Я тебе покажу!

Фран набросился на Дарена и стал избивать. Подскочившую Анели он ударил с размаху. Девочка отлетела, ударилась о стену и отключилась. Дарен, до этого лишь неумело закрывавшийся руками, подался вперед и со всей силы двинул соседа в лицо. Но тут же получил кулак в нос, и еще один в грудь. Боль от сломанного носа не успела вспыхнуть, как тут же сменилась более насущной проблемой – невозможностью вдохнуть. Комната закружилась и поехала куда-то вверх. Хотя точно сказать, где именно находится этот верх, Дарен сейчас бы не смог. Он хотел что-то сделать, удержаться на ногах и дать отпор этому наглому здоровяку, но пол врезался в него. А нога Франа со всего маху влетела в лицо. Мир потемнел и исчез.

Фран долго пинал его, а когда успокоился, некоторое время ходил рядом и похлопывал себя по животу. Затем схватил худенькую молодуху, беззвучно сидевшую на стуле в углу, и потащил в другую комнату. Она упиралась и тихо плакала.

Анели с трудом открыла глаза, возвращаться в этот мир не хотелось.

– Пропади пропадом этот не заканчивающийся кошмар, – пробурчала девчонка себе под нос, переворачиваясь на спину и открывая глаза. Кругом темно и в слабом свете луны, едва различим потолок. И тут она вспомнила от чего отключилась. Взвилась на ноги и подбежала к Дарену.

Он весь в крови и без сознания. Анели сбегала на кухню, намочила полотенце и стала протирать залитое кровью лицо мужчины. Долго прислушивалась, но так и не смогла понять дышит ли он. Распутала темные, слипшиеся от крови волосы. Положила влажную тряпицу на лоб Дарена, а сама села, опустив руки, и уставилась в темноту. «Может, хватит?» – крутился в голове навязчивый вопрос – «Сколько можно? И для чего?»

Анели встала и медленно, словно во сне, сходила и нашла нож. Вернулась, села и посмотрела на лезвие. Оно прохладное и приятное на ощупь. Пальцы скользили по металлу и слышали его шепот, обещающий вечный покой.

***

Дарен пришел в себя, закашлялся, хрипя и отплевываясь. Анели выпрямилась, повернулась к нему и отложила нож.

– Ты живой? Я думала этот гад убил тебя! – всхлипнула девочка и уткнулась лбом в грудь мужчины.

Плотник вымученно улыбнулся. Привстал и болезненно морщась, ощупал тело.

– Живой и вроде ничего не сломано, ну, разве что нос, – он приподнял руку, и Анели юркнула к нему поближе. Какое-то время они просто сидели молча, обнявшись, потом он спросил. – А где этот?

– Думаю, закрылся в той комнате, – показала пальчиком Анели. – Но я не проверяла. Просто там закрыто и в остальном доме их нет, поэтому я подумала…

Дарен смотрел на нож.

– Посиди-ка здесь, – сказал плотник и протянул руку за ножом. – Слышишь меня? Сидишь здесь тихо и молчишь, что бы ты ни услышала.

Анели прижала ладонь к губам, судорожно сглотнула и кивнула.

Дарен поднялся и вышел в узкий темный коридор, в конце которого маячила закрытая комната. Плотник не сводил с двери глаз, а она все не хотела оставаться на месте, двоилась и шаталась из стороны в сторону. И горела огнем. Казалось это пламя перекинулось на него и сейчас пожрет, не оставив ничего кроме горстки серого пепла.

Дарен ступал медленно, но половицы страшно скрипели. С головы до ног его била дрожь. Руки дрожали и потели. Нужно просто сделать шаг, и еще, и еще один, мысленно говорил он себе. И делал. Но каждый новый шаг был все более маленьким, пока плотник не застыл в темноте. Он всерьез боялся разбудить всех неведомых тварей в городе шумом дыхания. Время исчезло. Осталась только страшная тьма и необходимость решиться на что-то ужасное, да гулкий стук сердца в ушах, как набат, призывающий в бой. Или отбивающий заупокойную песнь по его провалившейся в гэрт душе.

Мир кружился и растворялся, перетекая в причудливые формы. Они смешивались и взрывались яркими красками, окончательно лишая возможности ясно мыслить. Дарен судорожно сжимал рукоять ножа, цепляясь за этот островок цели и намерения. Глубоко вдохнул и приоткрыл дверь. Один быстрый шаг внутрь и тело обрело странную легкость – отступать некуда. Внутри увидел развалившегося на кровати Франа. Остроносая девушка сидела на полу в углу и смотрела прямо на него. Ее глаза влажно блестели. Не отводя взгляда, Дарен приподнял руку с ножом. Она молча кивнула и сжалась в комочек, спрятав голову в коленях. Ее худенькие плечи потянулись к подбородку.

Еще пара шагов к кровати. Скрип ненавистных половиц и мгновения, убегающие вдаль быстрее мысли. Дарен, как утопающий, схватил ртом побольше воздуха и кинулся на мирно спящего Франа.

Плотник успел сильно ударить дважды, прежде чем Фран сбросил его на пол. Дарен не понял куда ударил, и удалось ли нанести серьезные раны. Его придавило тяжелое тело противника. С трудом удалось повернуть кисть и запихнуть нож под бедро, чтобы не отнял враг. Фран, рыча и ругаясь, навис над ним. С размаха ударил в лицо и торопливо облапил. Не найдя в руках ножа, стал душить.

Дарен отбивался, как мог. Несколько раз ткнул Франа в лицо, пытался расцепить его руки. Здоровяк не поддавался. Плотник выхватил нож и вогнал по самую рукоять в бок противника. Достал и вогнал снова, снова, и снова. Фран заревел, перехватил руку и выбил оружие. У Дарена хрустнули пальцы, но боли он почти не почувствовал.

Фран схватился за бок и повалился на плотника, всхлипывая и подвывая в голос. Дарену почудилось, что он тонет в потоках чужой обжигающей крови. Фран сразу обмяк и затих. Дарен торопливо откинул его, отполз подальше и привалился к стене. Его колотило.

***

Никогда раньше Дарен не то что не убивал человека, но даже и не помышлял об этом. Скорее, наоборот, это он всегда бывал жертвой. И никогда не находил в себе сил дать отпор. «Сегодня все по-другому, сегодня весь мир провалился в гэрт, – сказал он сам себе. – И то, что я сделал не самое страшное из того, что сегодня случилось».

Дарен встал и, хоть ноги и руки тряслись, вышел из комнаты. Хотелось искупаться в реке, а лучше – долго стоять под водопадом. Ничего не видя вокруг, он добрел до соседней комнаты и без сил повалился на кровать. Анели нашла его, тронула за руку и спросила:

– Ты убил его?

– Да, – не сразу ответил Дарен.

– Ты сделал правильно, – твердо сказала девочка. И мужчина понял, что ее детство закончилось.

Немного успокоившись, Дарен взял свечи, зажег и расставил на окнах. Движение давалось с трудом, болело все тело. Кажется, несколько пальцев сломано и нос. Глаза начали заплывать, а несколько зубов шатались. Голова раскалывалась до рези в глазных яблоках.

Анели ходила за ним хвостом и обеспокоенно разглядывала со всех сторон.

– Почему тебя не любили родители? – неожиданно спросила девочка.

Дарен молча сел на кровать. Анели примостилась рядом, тихо, не торопила. Сначала он не хотел отвечать. Не понимал зачем этой жуткой ночью вспоминать то, что было таким далеким и казалось неправдоподобным. Словно другая жизнь, не его, не с ним… А потом понял, что вспоминая ту прошлую жизнь, становится легче. Рассеивается мрак сегодняшнего дня и дышится свободнее.

– Мой отец был злобным ублюдком, таким, как Фран. Он бил и унижал меня и мать. Он не пил и не был больно религиозным, просто ему доставляла удовольствие власть над другими людьми. Я так думаю, – выпалил Дарен и прилег на кровать. – Я боялся его до ужаса и никогда не перечил, но это не помогало. Я делал только то, что приказывал он. А мать… Недалекая женщина… На меня ей было плевать, а вот его она боготворила. Считала он всегда прав и позволяла творить что угодно с собой и со мной. Из-за этих двоих я всю жизнь боюсь…

Дарен надолго замолчал.

– Боишься чего? – выдержав паузу, спросила Анели.

– Боюсь людей, – ответил Дарен.

– А я вот до сегодняшнего дня людей не боялась… – задумалась девочка. – А где сейчас твои родители? Умерли?

Дарен вздохнул и продолжил:

– Когда я был юнцом, отец стал изменять матери и та вдруг явила норов. Ревновала, устраивала скандалы, после которых он бил ее и… И насиловал, а ей это, кажется, нравилось.

– Как такое может понравиться? – удивилась Анели.

– Не знаю. Я вообще плохо понимаю других людей, – отмахнулся Дарен. – В один из таких скандалов он убил ее. И сбежал. Больше его в деревне никто и никогда не видел. А я надеюсь, что он сдох где-нибудь в подворотне.

– Это очень и очень печальненько, – посочувствовала белокурая девчушка. – Но кто-то же у тебя есть, кого ты любишь? Нельзя же вот так, совсем никого не иметь?

– Можно, почему же нельзя? – улыбнулся Дарен. – У меня была… Слушай, я очень бы хотел вздремнуть. Давай немного поспим?

– Давай, – согласилась Анели и улеглась рядом.

Дарен закрыл глаза и подумал, что может преспокойно вспоминать этой ночью все беды жизни, и они видятся совсем не такими большими и непоправимыми, какими казались раньше. Все беды, кроме одной. Той самой, которая была прежде самым большим счастьем. Которая была всем, пока не стала бедой, незаживающей раной в самом центре груди.

Во дворе что-то громыхнуло. Дарен и Анели насторожились, прислушиваясь. Дарен собрался встать, но девочка тронула его рукой и сказала шепотом:

– Я посмотрю.

– Осторожно.

Анели подошла к окну и всмотрелась в темноту. Ничего не видно, только мутные звезды и тоскливый спутник – Байнок. От него часто мало света, но обычно он все же освещает светло-фиолетовой дымкой округу по ночам. Сегодня его огромный диск налился темно-фиолетовым цветом и света не давал. Напротив, погружал мир в более плотный мрак. Впрочем, весной это было обычным явлением. То ли дело начало осени! Когда в небе восходит ярко-алая Ария. Она делает ночи светлыми, хоть и топит их в кроваво-красных оттенках.

Анели на цыпочках перебежала к другому окну и бесшумно вернулась к Дарену, прошептала:

– Во дворе ворлок.

– Один? – спросил Дарен.

– Пока да.

– Может быть, он случайно забрел сюда и если будем сидеть тихо… Надо предупредить ту девушку, которая… Чтобы вела себя тихо.

– Я позову ее, – кивнула Анели и вышла.

– Я не знаю, как ее зовут… – пробормотал себе под нос Дарен.

В дверь что-то стукнулось. А потом еще раз…