Текст книги "Безудержный ураган"

Автор книги: Данта Игнис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3. Новый мир

Анели извивалась, как кошка. Хотела закричать, но сильные пальцы зажимали рот.

– Тише, тише, девочка. Я не причиню тебе вреда, – прошептал мужчина, державший ее. – Они услышат нас, если закричишь. Ты должна вести себя тихо. Понимаешь?

Анели кивнула и перестала дергаться. Незнакомец отпустил ее. Он втащил ее в какой-то двор, и теперь они стояли в саду в тени яблоневых деревьев. Анели присмотрелась к мужчине. Внешностью неприметный: среднего роста, жилистый, с темными волнистыми волосами. На вид можно дать лет сорок. Глаза у него добрые, подумала девочка и вдруг почувствовала необъяснимый прилив нежности к этому незнакомцу. Захотелось прижаться к нему и разреветься в голос, но она сдержалась. Судорожно сглотнула и переступила с ноги на ногу, вперив взгляд в землю.

– Меня зовут Дарен, – представился мужчина и несмело улыбнулся. – Куда ты так мчалась?

– За мной гнались эти твари… Серые.

– В которых превратились люди? – перейдя на шепот, спросил Дарен и прикрыл рот рукой. Крадучись сделал несколько шагов, выглянул на улицу. Вернулся и прошептал:

– Вроде никого нет. Пойдем, мы тут с соседями спрятались в сарае, после того как все случилось. На улице творилось невесть что. Эти чудовища повставали и стали убивать людей. Мы хотели спрятаться в доме, но там внутри… Семья, что там жила, тоже превратилась в монстров, – скороговоркой выпалил Дарен и спросил. – Как звать-то тебя?

– Анели.

Они прошли вглубь палисадника. Там стоял крепкий большой сарай из бревен с одним окном. Мужчина тихонько постучал в дверь и негромко отозвался:

– Это Дарен, впустите меня.

Дверь открылась, и на них уставился здоровенный мужик с маленькими глазками и бычьей шеей. Причем здоровый он больше вширь, чем в рост.

Внутри прятались несколько мужчин и женщин. Анели медленно обвела их взглядом. Мир кругом расплывался и отказывался казаться реальным. Мужик, что впустил их в сарай вовсю орал на Дарена за то, что тот притащил девчонку. По его мнению, это подвергало опасности всю группу и Дарена посылали на разведку, а не спасать страждущих.

Дарен теребил полу куртки и пытался оправдывался. Из его слов Анели поняла, что злобного мужика зовут Фран. Его активно поддерживал почти один в один похожий на него Роган, только постарше и почти лысый. Видимо, братья, устало подумала Анели и отвела от них взгляд. Она откинулась на стену и сползла по ней вниз, плюхнувшись на землю. Девочка и не замечала до этого насколько устала.

Чуть склонив голову огляделась. На табурете возле старого стола, заваленного хламом, сидела толстая женщина с густо усыпанным веснушками лицом. Она внимательно слушала перепалку, и на лице ее застыло злое любопытство. У противоположной стены, в самом углу, скрывалась женщина со светлыми, почти как у Анели волосами. Лица не видно, она спрятала его в ладонях и, кажется, беззвучно плакала. Еще одна девушка стояла, прислонив голову к бревенчатой стене сарая. Ее личико настолько худое, что казалось острым. А взгляд отрешен и направлен куда-то вдаль. Последний – паренек с серыми волосами, совсем молодой, всего-то на несколько лет старше самой Анели. Он робко пытался защищать Дарена, дергая Рогана за рукав и приговаривая:

– Папа, дядя Фран, оставьте его. Ну, не мог же он бросить девочку там одну.

Роган оттолкнул его руку и приблизил лицо к лицу мальчишки:

– Отвали от меня, сосунок! Забейся вот там, в углу с бабами, и не гавкай, пока не спрашивают!

Мальчик густо покраснел, отступил на шаг и уставился в пол. Но в угол не пошел.

Анели запрокинула голову. В затылок больно впился сучок на бревенчатой стене сарая. Ей было все равно. Девочка закрыла глаза, голоса доносились приглушенно, будто она под водой. Но это не успокаивало, наоборот, оставляло наедине с огромной болью, поселившейся в груди. Анели знала где находится душа со времен смерти отца. Обнаружить душу легче легкого: когда она болит, то становится почти осязаемой чуть правее и чуть ниже сердца.

Девочка уронила голову на руки. Сидеть без движения невозможно, боль тогда становилась невыносимой. Можно гнать мысли, но эту боль не прогонишь. Анели открыла глаза и вдруг удивилась. Что она делает в этом сарае? С этими людьми? Совсем не здесь она должна быть! Дома же дедушка! Совсем один! Он, наверное, заперся в доме и страшно переживает за них. А ему нельзя переживать. Он совсем старенький и может заболеть от этого. Девочка встала, и все сразу же уставились на нее.

Анели спрятала прядь спутанных волос за ухо и сказала:

– Я должна идти. У меня дома дедушка. Мне нужно к нему.

– Ты не можешь уйти. Там слишком опасно, – возразил Дарен, растерянно махнув рукой в сторону улицы.

– Ага, конечно, героиня нашлась. Она пойдет и спасет деда. Да он мертв уже давно. И хорошо, если его жрут червяки, но, скорее всего, он превратился в серого монстра. И при встрече сожрет глупую девочку, – засмеялась полноватая женщина с веснушчатым лицом.

Анели насупилась, сжала кулаки и направилась к выходу. Дарен поймал ее за руку.

– Постой, не торопись.

– Да отпусти ее, Дарен. Пусть валит, без нее проблем хватает. Пусть пойдет, покормит тварей. Может, они станут подобрее, когда перекусят, – сплюнул лысеющий крепкий Роган и подмигнул толстухе.

– Может, вам тоже стоит чего-нибудь сожрать? А то больно злобные, – огрызнулся Дарен и обратился к Анели. – Ты не выживешь там в одиночку. Давай, мы найдем сначала помощь, а потом подумаем, как спасти твоего деда.

Девочка мотнула головой, бросив на ходу:

– Я ухожу.

Фран опередил ее. Припер дверь рукой:

– Вали, только имей в виду, назад не возвращайся. Приведешь этих тварей за собой, и я лично сверну тебе шею.

– Оставь ее, Фран, – вмешался Дарен и попытался убрать руку мужика с двери. Тот набычился:

– Не нарывайся, хлюпик. Героя из себя тут не строй, а то повыбиваю из тебя эту дурь, – сказал Фран, но руку с двери убрал.

Анели выскользнула наружу. Дарен стоял на пороге, смотрел в пол.

– Закрой дверь, тупица. Или гостей ждешь? – прошипела тетка с веснушками.

Дарен помедлил. Потом решительно шагнул за дверь и закрыл с другой стороны. Шепнул не успевшей скрыться из виду девочке:

– Погоди. Подожди меня.

Пригибаясь и прячась за деревьями, Дарен в несколько шагов настиг Анели.

– Да стой ты. Я хочу помочь тебе, но и ты должна помочь мне, – он взял ее руками за плечи и заглянул в глаза. – Давай действовать вместе. Так у нас больше шансов. Где живет твой дед?

Девочка подняла руку и показала:

– Тут недалеко. Прямо по переулку.

– Хорошо. Пойдем дворами и ты должна вести себя очень тихо. Поняла?

– Поняла, – Анели подняла на него удивительные голубые глаза и кивнула.

– Ну, вот и отлично, мы с тобой сдружимся. Вот увидишь, – улыбнулся Дарен и похлопал ее по плечу. – Идем.

Они двинулись сквозь палисадник. Шли медленно, перебегая от укрытия к укрытию и беспрестанно оглядываясь. Кругом царила мертвая тишина: ни щебетания птиц, ни стрекота насекомых. От этого у Дарена мурашки бегали по коже, и он то и дело нервно сглатывал и морщил нос. Очень боялся и не понимал зачем пошел с этой девочкой. Он не герой, он простой плотник. У него даже оружия нет. Какой из него защитник? Все, что он мог – только убегать и красться. Но что-то в этой девчонке заставило пойти с ней. Она была еще слабее… Слабее, чем он сам. О ней нужно позаботиться.

Анели молчала всю дорогу и только тихонько шмыгала носом. Вдруг тронула Дарена за рукав и прошептала:

– Вот мой дом, – указала рукой на развалины.

У дома снесло одну стену. Крыша обвалилась, и он каким-то чудом не обрушился полностью.

Анели словно парализовало. Она не могла сдвинуться с места. Все это время ей казалось, что стоит добраться сюда и кошмар развеется. Все станет как раньше, и мама будет жива. Но разрушенное жилище стало приговором: ничто не будет по-прежнему. Крепкий каменный дом всегда казался ей самым надежным пристанищем. Самым родным и самым безопасным местом на земле. Теперь его не стало.

– Вроде бы там никого нет, – сказал Дарен и тронул за плечо, вырывая из оцепенения. – Давай подойдем и осмотримся.

Но Анели не шевельнулась. Ей хотелось сбросить эту надоедливую ладонь с плеча и перестать что-либо чувствовать. Упасть на развороченные камни улицы, прижаться к ним лицом и стать ими. Исчезнуть. Переродиться. Что угодно, лишь бы сбежать из кошмара, в который превратилась ее жизнь.

Дарен уловил настроение и молча пошел к развалинам. Девчонка со спутанными пыльными волосами медленно подняла ногу и уверенно шагнула за ним следом. В ней отыскались силы сделать шаг. А за ним и следующие.

Они бродили по развалинам и ничего не находили, никаких следов дедушки. Анели копалась в руинах и судорожно сглатывала при виде знакомых вещей, стараясь не разреветься и не потерять остатки самообладания. Дарен помогал ей убирать крупные камни. Постоянно чихал и озирался по сторонам. Анели старалась ни о чем не думать и сосредоточилась на простых действиях: искать, наклониться, отодвинуть…

Дарен отошел выглянуть на улицу, но слабый вскрик девочки заставил его вернуться. Плотник подошел ближе. Анели стояла ровная и напряженная, прижимая руку ко рту. Она нашла дедушку, точнее то, что от него осталось. Из-под завала виднелась рука и часть окровавленного лица.

Дарен молчал несколько минут, переминаясь с ноги на ногу, наконец осторожно взял девочку за руку:

– Пойдем, нам нельзя здесь оставаться.

Анели неожиданно резко вырвалась и закричала:

– Оставь меня в покое!

Все моральные силы покинули ее, и Анели упала на землю рядом с дедом. Схватила его мертвую руку и, поглаживая, залилась слезами. Она больше не собиралась никуда идти.

Дарен растерянно смотрел на нее и не мог придумать что предпринять. Решил, нужно дать время и отошел в сторонку. Улица хорошо просматривалась в обе стороны. Плотник увидел два целых дома, от остальных остались только остовы и кое-где сохранившиеся стены. Из-за угла соседнего неразрушенного дома вышли бывшие дети. На детей они походили только размером. Тела их раздулись и посинели, а черты лица больше не имели ничего общего с человеческими. Большие, выпучившиеся из орбит глаза, и массивные челюсти с крупными зубами, лязгающие на ходу. Они передвигались неуклюже, маленькими шажочками, и свистели при ходьбе. Это могло быть забавным, если бы не было таким жутким.

Дарен сорвался с места, крича на ходу:

– Беги! Скорее, Анели!

Анели вскинула голову, а Дарен дернул ее за руку, поднимая на ноги. И потащил в сторону улицы, с которой они пришли. Девочка чуть не переломала ноги, перескакивая, почти перелетая, через нагромождения разбитой каменной кладки и остатки мебели. На улице обернулась: жуткие дети преследовали их. И оказалось, что они вовсе не неуклюжи. Сколько их? Раз, два, три… Анели насчитала шестерых. Самый проворный и крупный остановился и завопил, так громко, что уцелевшие дома задрожали, грозя обрушиться. Звуковая волна настигла мужчину с девочкой. Ударила в спину и отбросила на десяток шагов вперед.

Анели грохнулась на землю. Тут же поднялась на четвереньки, морщась от боли и отфыркиваясь от пыли, забившей нос и рот. Она вскочила, взглянула на синих монстров: те неслись к ним во всю прыть. И только тот, который кричал, стоял и тяжело раздувался и сдувался. Дарен тоже поднялся, и они, схватившись за руки, побежали вверх по улице.

Анели сразу заметила – что-то не так. Дарен сильно прихрамывал – повредил ногу при падении. Плотник перехватил этот взгляд, отпустил ее руку и крикнул:

– Беги вперед, возвращайся назад в сарай. Я догоню!

Анели закусила губу и покачала головой. Схватила его за руку и потянула вглубь дворов.

– Уйдем дворами! Я сбежала так от Серых!

Синие уродцы настигали. Один из них снова остановился, готовясь завопить. Беглецы прыгнули через забор и, подгоняемые ударной волной, кубарем вкатились в огород. Девочку, как более легкую, отбросило дальше. Она докатилась до стоявшего в углублении двора дома и больно ударилась о стену. Застонала, тяжело поднимаясь и ища глазами Дарена. Он уже возле нее. Вспухшие дети вбежали следом. От забора после их воплей не осталось и следа.

Не разбирая дороги, мужчина с девочкой бросились вокруг здания. Завернули за угол и оказались в тупике. Слева стоял соседский дом. Впереди дорогу перегораживал высокий сарай. А сзади путь к отступлению отрезали синюшные вопилки.

Дарен несколько раз, со всего маху, толкнулся в дверь сарая, запертую массивным висячим замком. Она не поддалась и даже не скрипнула. Синие дети вывернули из-за жилища. Тогда плотник схватил девочку и одним ловким движением забросил на крышу сарая. Анели ухватилась за край и быстро взобралась наверх. Обернулась, желая помочь Дарену. Он подпрыгнул, зацепился, но сил подтянуться не хватило. Мужчина спрыгнул. Встретился с почти синими, потемневшими от страха глазами Анели и приказал:

– Уходи! Сейчас же!

Анели замотала головой. По щекам потекли слезы.

– Пробуй еще! Я помогу тебе! Ну, давай же, – просила она, протягивая к нему одну руку, а другой крепко вцепившись в крышу.

Дарен покачал головой и развернулся лицом к вспухшим монстрам. Они остановились поодаль и завопили разом.

Анели сдуло с крыши. Она упала, ударилась спиной о забор с другой стороны, и, отбив копчик, приземлилась на мягкое место. Боль была такая, что потемнело в глазах. Анели перекатилась на другой бок, постанывая, а потом обратно. Опираясь на землю, поднялась и с шальной надеждой посмотрела на крышу сарая. Там пусто. Что-то защекотало шею. Анели потрогала пальцами – из ушей текла кровь. Слышала она очень плохо, будто находилась глубоко под водой. Но даже сквозь глухоту донеслась новая волна воплей синих детей. Анели отвернулась и побежала прочь, изо всех сил стараясь не рыдать. Слез у нее не осталось, но рыдания сотрясали тело.

Глава 4. Все меняется

Вальдары вошли в город через южные ворота. Их встретили разрушенные дома, пустынная улица и полнейшая тишина. Бруснир остановился в паре шагов от входа, потянул носом воздух – пахло сладким виноградным соком. Приторно-едкий аппетитный аромат показался вальдару подозрительным. Очень уж не вязался с окружающей обстановкой. Воин обернулся – высокая арка распахнутых ворот позади сплошь увита виноградной лозой, но ни одной грозди не видно. Зато откуда-то взялся плотный белый туман. Он встал стеной, отрезая выход из Азирона. Морок молниеносно расползся и окружил отряд тонкими, но плотными стенами. Воины замерли в центре ровного небольшого прямоугольника.

Бруснир осторожно протянул руку к туманной завесе и тут же отдернул. Дымка разъела кончики пальцев.

– Только вошли и сразу такая гостеприимность, – сказал Шаймор, выхватил нож и ткнул им в туман. Вытащил назад и уставился на рукоять. Лезвие полностью растворилось.

– Дела… – констатировал он растерянно.

Бруснир пожал плечами и метнул в белесый морок слабое заклинание. Оно прошло насквозь. Стена не шелохнулась, не изменила цвет. Не появилось даже прорехи. Послышался тихий шорох и вальдары увидели как из земли, прямо в тумане, пробиваются ростки. Шурша и извиваясь, они поднимались вверх. Заросли быстро достигли высоты в несколько человеческих ростов и плотно переплелись, закрыв небо. Туман рассеялся. Воины оказались в растительной коробке.

– Не предвещает это нам ничего хорошего, – проговорил Бруснир и прикоснулся к лиане. На ощупь она ничем не напоминала растение, холодная и твердая, как металл. Вальдар надавил сильнее. – Словно камень.

– Ковырнем ножом? – предложил Шаймор.

Бруснир достал нож и резанул растение. Оно поддалось и брызнуло соком. Острие ножа задымилось. В местах, куда попала влага, расползлись дыры.

– Что-то мне подсказывает, что эта дрянь имеет нехорошие намерения, – протянул Шаймор.

– Да, ладно? А я думал оно подружиться хочет, – ответил Бруснир.

– Смотрите! – крикнул бородатый воин.

У самой земли из растения обильно выделялся сок. Лужица становилась все больше и медленно растекалась.

– Оно растворит нас всех и сожрет! – заявил бородач. – Нет, не выйдет! Я не собираюсь подыхать вот так, без борьбы! Он размахнулся и ударил в стену зеленых зарослей сильнейшим огненным заклинанием с обеих рук. Бруснир вскинул ладонь, крикнул:

– Стой!

Но не успел. Струи огня ударили лозу, растеклись по ней, обжигая. В нос ударил кислый запах пропавшего вина. Толстые стебли вспыхнули и облили, напавшего на них воина, струями смертоносного сока. Он не успел даже вскрикнуть. Осел на землю, как пустой мешок. На глазах растворилось тело, одежда, даже костей не осталось. Все обратилось в жидкое кровавое пятно на земле.

Бруснир, разглядывая скудные останки, сказал тихо, но жестко:

– Впредь никто ничего не делает без моего приказа. И… Отставить панику.

– Паникеры мрут первыми, – прибавил Шаймор, сморщив нос.

Вальдары сомкнули ряды и прижали правую руку к левому плечу в знак того, что поняли своего командира.

Лиана впитала растворенное тело без остатка. Стебли, что втянули его, вздулись и покраснели. Кожица на них потрескалась, выпуская новые ростки. Они превратились в почки, быстро набухли и налились крупными гроздьями. Удушающе сладкий приторный запах перемешался с кислым, вызывая дурноту.

– Виноград? – поразился Шаймор. И отступил от подступающей к ногам лужи. – Нас пытается сожрать виноград! Не, ну это ни в какие ворота…

Сухой поверхности оставалось все меньше и вальдары сходились плотнее. Одна из виноградин задрожала, треснула, и из нее пробились маленькие крылья. Оторвалась от грозди и взлетела. Приблизилась вплотную к стеблям наверху, покружила там, и они расступились, пропуская ее. Затем снова плотно сомкнулись.

Бруснир внимательно наблюдал за этим действом, достал поврежденный нож и проколол одну из виноградин. Сок не причинил вреда оружию. Тогда он сорвал ее и бросил в лужу на земле. Ягода прокатилась по маслянистой жидкости и осталась лежать целой и невредимой. Бруснир сорвал еще и раздавил в руках, кожа на руке не пострадала. Вытер руку о стебли винограда и они расступились, образуя просвет. Тогда вальдар сорвал целую кисть и стал давить ягоды, размазывая их по стене из лиан. Они расступались, как только на них попадал виноградный сок.

– Помогите мне.

Воины подключились, и вскоре просвет стал настолько большим, что в него можно было пролезть человеку.

– Выбираемся отсюда, пока не поздно, – скомандовал Бруснир.

По очереди бойцы протиснулись в щель, продолжая смазывать ее виноградным соком, так как она норовила затянуться. И поспешили убраться подальше от взбесившегося растения, свернув в переулок.

– Выбираться из города придется другим путем. Если мы доживем до этого. После винограда я боюсь повстречать какую-нибудь сойку, например, – сказал Шаймор, посмеиваясь. Глаза его светились шальным азартом.

Бруснир промолчал. Его взгляд скользил по развалинам домов, цепко охватывал уцелевшие строения. Было не до шуток. Весь этот город превратился во враждебное и чужеродное чудовище. И воин мог думать только о том, как сохранить жизни идущих рядом людей и спасти горожан, если здесь кто-то сумел выжить.

***

Ноги сами принесли Анели в единственное более-менее безопасное место – старый сарай, откуда они с Дареном совсем недавно ушли. Фран захлопнул за ней дверь и приник к щелям между досками.

– Где Дарен? – спросил он, убедившись, что за ней нет погони.

– Он… На нас напали, – пролепетала Анели, задыхаясь от чувства вины. – Он отстал.

Эта последняя ложь вырвалась сама собой, и девочка не понимала зачем так сказала. Она прекрасно осознавала, что Дарен погиб. Из-за нее. От этого плохо на душе и страшно.

– Надо выгнать ее! – заявил брат Франа Роган.

Анели хотелось разбить голову о стену сарая, вместо этого она взглянула на лысого Рогана. В голубых глазах девчонки блеснул вызов. Он адресован скорее не Рогану, а самой жизни, но здоровяк заметил его и распалился вовсю.

– Угробила мужика, дрянь! И нашей смерти хочешь! Они гнались за тобой. Ты могла привести их. Они могут быть где-то поблизости, – орал Роган страшным полушепотом, срывая голос.

Анели не смогла выдержать его взгляд. Молча отошла и села на пол в углу сарая. Роган шагнул к ней, размахивая руками от возмущения. Девочка вздрогнула и покраснела, стыдясь своего страха.

– Папа, папа, успокойся. Оставь ее, – дернул его за рукав юноша с серыми волосами.

– Отвали от меня, – оттолкнул его лысый. – Не лезь, когда не спрашивают!

И переключился на Анели:

– И все ради чего? Ради чего ты, дура, хочешь нас угробить? – его лицо стало багровым. Изо рта брызгала слюна, мышцы на руках вздулись.

– Папа, прекрати! Она еще ребенок, – снова вмешался его сын.

– Отвяжись от меня! Из-за нее мы все здесь сдохнем, – голос здоровяка стал утробным, страшным, изо рта пошла пена. Все тело покрылось буграми. Они наливались кровью и грозили вот-вот прорваться. – Вы хотите здесь сдохнуть?!

В нем что-то сломалось. Он замер, дернулся всем телом и повалился на пол. Сын наклонился над ним. Роган, всего несколько мгновений пролежавший неподвижно, схватил парня за голову и крутанул.

Раздался противный хруст, от которого у Анели дрожь пробежала по всему телу. Роган не остановился, продолжал вертеть голову сына из стороны в сторону, отдирая от туловища. От женского крика стало больно ушам. Анели не могла понять кто кричит. Гримасы на лицах всех женщин в сарае примерно одинаковые. Девочке казалось – все происходит во сне. Страшном, дурацком и совсем неправдоподобном сне.

В суматохе никто не заметил, что дверь в сарай отворилась. На пороге стоял Дарен. На его лице читались ужас и отвращение. Плотник сообразил быстро:

– Анели, скорее! Бежим! Все бегом отсюда!

Анели увидела Дарена и сразу же вернулось ощущение реальности. Вскочила, бросилась к выходу, кто-то толкнул ее, и она врезалась в стену. Последнее, что девочка услышала, выбегая, как что-то стукнулось о пол и покатилось. Анели гнала вспыхнувшую в воображении картинку покатившейся по полу головы бедного парня.

***

Вальдары постарались быстрее убраться от плотоядного виноградника, но на душе у всех было неспокойно. Если на входе в город встретилось такое, то чего ожидать дальше? Воины шли по пустынному Азирону в гулкой тишине. Странно видеть эти улочки, всегда оживленные, пустыми и полуразрушенными, а главное безлюдными.

Несмотря на полное отсутствие вечно суетливых жителей город не казался мертвым. Он представал чужим и опасным, затаившимся монстром, суть которого далека от человеческого понимания. Нечто чужеродное поселилось здесь и пропитало все, даже воздух.

Бруснир приказал людям внимательнее смотреть по сторонам. Не только из-за опасностей – здесь могли остаться выжившие. Но у вальдаров не хватило бы времени обыскивать каждый дом. Оставалось идти мимо и присматриваться, не мелькнет ли где живой человек, не раздастся ли тихий стон или плач. Воины никого не встретили. Бруснир надеялся, что люди в этой части Азирона успели выбраться через южные ворота, а не погибли какой-нибудь мучительной смертью.

Отряд благополучно добрался до Звездного района. Здесь предстояло обыскать каждый дом, чем вальдары и занялись, разделившись на группы. Бруснир понимал, что разделять воинов рискованно, но выбора не оставалось. Нужно спешить, если они хотели выбраться из города до темноты.

Как назло, даже вечный шутник Шаймор почти все время молчал, и тягостная атмосфера сгущалась. Когда Бруснир с несколькими вальдарами подошли к богатому двухэтажному особняку, Шаймор стал совсем уж мрачнее тучи. Бруснир даже подумал, что друг заметил какую-то опасность, которую пропустил сам. Бросил на Шаймора вопросительный взгляд, но тот лишь пожал плечами и отмахнулся. Ничего, мол, не произошло.

Вальдары вошли в дом. Внутри царила безвкусная атмосфера вычурной роскоши. Комнаты обставлены массивной мебелью, явно дорогой, но плохо сочетающейся между собой. Особенно бросалась в глаза матерчатая обивка стен с аляповатыми цветочными узорами и золотой окантовкой. Бруснир поморщился, осматриваясь в столовой – она скорее походила на гнездо сороки, загроможденное разным блестящим хламом. Все более подозрительным казалось ему гробовое молчание Шаймора, который должен сыпать шутками направо и налево, издеваясь над глупыми хозяевами дома.

На первом этаже никого не обнаружилось, и Бруснир поднялся на второй. Дверь в одну из спален не поддалась. Вальдар толкнул ее плечом. Что-то тяжелое внутри чуть сдвинулось, и створка приоткрылась. Толкнул еще раз и боком вошел в комнату. Шаймор догнал его и протиснулся следом. Дверь придавлена комодом, это могло означать одно – в комнате кто-то был.

Бруснир услышал шорох за массивной резной кроватью, достал меч и зашел сбоку. Увидел там молодого, ярко одетого щеголя. Он сидел и судорожно сжимал в руках увесистый том какой-то книги, выставляя его перед собой словно щит.

Шаймор зашел с другой стороны кровати и не удержался от комментария:

– Грозное оружие, теперь-то мы не пропадем.

Худой, узкоплечий мужчина бросил книгу на пол и поспешно поднялся, поправляя волосы.

– Почему вас пришлось ждать так долго? – заявил он неожиданно и с раздражением в голосе. Укоризненно взглянул сначала на Шаймора, затем на Бруснира.

Бруснир промолчал, только одна бровь едва заметно приподнялась.

– Ну? – незнакомец требовательно развел руками.

Бруснир косо улыбнулся и ответил.

– Собирайся, мы поможем выбраться из города…

Мужчина поправил многочисленные оборки, нашитые на ядовито-голубую рубашку. Перебил, недовольно сморщившись.

– Я догадываюсь. Я спрашиваю, почему так долго?!

– У нас что назначена встреча и мы опоздали? – низким от злости голосом спросил Шаймор.

Пестрый незнакомец повернулся к нему.

– О… Так вот в чем все дело. В твоем отряде все такие же непутевые, как ты?

Бруснир вопросительно посмотрел на друга. Шаймор отвел взгляд и ответил на немой вопрос.

– Эта наглая задница мой брат, Тидорок. И, если он продолжит хамить, я не против бросить его здесь.

Тидорок начал возмущаться, но Бруснир перебил его.

– Кончай строить из себя невесть что. Есть еще кто в доме?

Тидорок покраснел от злости, помолчал и выплюнул:

– Никого нет.

Что-то насторожило Бруснира.

– Где слуги?

– Я всех отпустил. Нет здесь никого кроме меня! С первого раза не доходит что ли? Берите мои вещи в соседней комнате и идемте, – заявил Тидорок и направился к выходу, смешно задрав голову.

Шаймор закрыл лицо рукой. Бруснир рассмеялся. И сказал:

– Нужно повнимательнее обыскать дом.

Тидорок взвился на полпути и заорал, срываясь на фальцет:

– Да как ты смеешь? Знаешь, кто мой отец? Знаешь, что с тобой будет, недоносок?

Шаймор побагровел и пошел на него. Бруснир опередил его и встал между ними.

– Будешь визжать и привлечешь сюда ворлоков или кого похуже. Подвергнешь опасности моих людей, – тихо, почти ласково, заговорил Бруснир. – Сам посуди, а мне это зачем? Мне это незачем. Мне проще бросить тебя здесь.

Тидорок встрепенулся и открыл рот. Бруснир сделал упреждающий жест рукой и продолжил:

– Тихо. Иначе придется тебя вырубить. А таскаться с твоей тушкой нам не с руки. Разве что брат сжалится.

– Еще чего, – недовольно пробурчал Шаймор и отвернулся.