Текст книги "Пробуждение под редакцией Елены Гиршфельд"

Автор книги: Даниэль Зеа Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Он что, твоя нянька? В комнате отдыха есть автомат: взяла бы да заварила!

– Я не могу пить этот стрихнин.

– Готово, – перебил их Рихтор. – Открывай!

Маркус даже не успел коснуться ручки, когда железная дверь ударила его по лбу и в глазах потемнело.

– Какого…

Кайлин выбежала в коридор и, жадно глотая воздух ртом, закашлялась. Она выглядела ужасно. Волосы растрепались, на лице выступил пот, и глаза, наполненные ужасом, раскраснелись и отекли.

– Все хорошо? – спросил Гийон, поддерживая Маркуса за плечо.

– Вроде бы.

Кайлин в это время продолжала пригибаться к полу в попытках схватить ртом больше кислорода.

– Воды принести? – поинтересовался Гийон, наклоняясь перед ней и заглядывая в побледневшее лицо.

– Да. Пожалуйста.

– Что это было? – промямлил Маркус, растирая ссадину на лбу.

– Ничего, – огрызнулась Кайлин и снова закашлялась.

– Что-то не похоже на «ничего».

Гийон тем временем подал ей стакан воды. Кайлин моментально осушила его и протянула обратно.

– Спасибо.

– У нее клаустрофобия, – снисходительно пояснила Сианна, вертя пустой стакан в руках, который отдал ей Гийон.

– У тебя клаустрофобия? – переспросил Гийон.

– Это тебя не касается, – отрезала Кайлин.

– Не будь дурой! Если закрытые пространства для тебя проблема – почему раньше об этом не сказала?

– И что бы ты сделал?! – едва не закричала Кайлин. – Переселил бы меня в другой кабинет?

– Вообще-то, да!

Она обернулась и посмотрела на него.

– Что-то я сомневаюсь в этом.

– Мне не нужны приступы паники посреди рабочего дня – это отвлекает от работы.

– Извините, что отвлекла вас, Ваше Величество! – громко прошипела Кайлин.

– Нет, ну вы видите?! – Гийон развел руками. – С ней невозможно нормально разговаривать. Ты можешь перестать вести себя, как последняя идиотка, и адекватно все воспринимать?

– Ты посадил меня в комнатушку возле туалета! Как я могу это воспринимать?

– Может, я должен был предоставить тебе свой рабочий кабинет в пользование? – возмутился Гийон.

– Здесь достаточно других свободных комнат!

– Покажи хоть одну!

– Та! – она ткнула пальцем в сторону широкой двери без таблички.

– Это серверная.

– А, та?

– Для совещаний.

– Если мне нет места, куда бы ты переселил меня? – напирала Кайлин.

Гийон скривил лицо и осмотрелся.

– Для тебя здесь нет места, – ответила Сианна. – Твоя клаустрофобия – это сугубо твои проблемы. Так что не жалуйся. Когда Ено показал тебе комнату, тебя все устроило.

– Нет, Сианна, – послышался доброжелательный голос робота, подошедшего к ним с пластиковым стаканчиком кофе в руках. – Прошу прощения, но это моя вина. Вопреки желанию самой Кайлин, я должен был предупредить Гийона о возможных проблемах с ее психикой.

– Моей, что? – обомлела Кайлин.

– Психикой, – повторил Ено. – Клаустрофобия – довольно серьезная проблема. Поскольку ты достаточно спокойно вела себя в этом помещении с приоткрытой дверью, я предположил, что твое состояние вполне компенсировано.

– Все было бы хорошо, если бы кто-то не закрыл эту дверь! – закричала Кайлин.

– Этим кем-то был я, – отозвался Гийон.

– Ты? – из глаз Кайлин посыпались искры.

– Ну, откуда мне было знать, что ты оставила ее приоткрытой специально! – пытался оправдаться Гийон.

– Так ты закрыл и заблокировал ее?! – кричала Кайлин.

– Нет, только закрыл.

– Сбой в программе произошел из-за попытки неправильного ввода данных, – перебил их Рихтор.

Кайлин разогнулась в полный рост и с ненавистью посмотрела на них всех. Сианна ехидно улыбалась, Маркус потирал ушибленный лоб, Рихтор смотрел в сторону, Гийон о чем-то размышлял, а Ено, продолжая держать стаканчик с кофе в руках, опять склонил свою железную голову.

– Вам всем наплевать, – тихо, без эмоций, прошептала она. – Всем наплевать…

– А чего ты хотела? – спросил ее Рихтор. – Чтобы мы все дружно пожалели тебя, бедняжку?

Кайлин выпрямилась на месте и сжала пальцы в кулаки. Гийон посмотрел в ее глаза и увидел ту же женщину, что стояла перед ним в пустыне вчера. Она была красива. Она была независима и недвижима, словно гора. В этой женщине была сила, внутренняя гордость, которая заставляла ее тело натягиваться, словно струну. В этих темно-синих глазах не было обреченности и беспомощности, только желание бороться, до конца, до последнего вздоха. Кем же была она в прошлой жизни? Что же заставило ее спрятаться под этой толстой скорлупой из убогости и безликости? И кто же она все-таки такая на самом деле?

– Таким как я не нужна ваша жалость, – едва ли не насмехаясь, произнесла Кайлин. – Между жалостью и участием залегает пропасть, которую вы, по всей видимости, не способны узреть.

Все замолчали, в замешательстве всматриваясь в стоящую перед ними хрупкую фигурку. Ее слова поняли лишь двое человек. Оба, каждый в свое время, испытали все это на себе. Взгляды, шепот за спиной и всеобщую жалость к собственному горю. Это бесило, выводило из себя, и хотелось объяснить, что ничего не кончено, что жизнь их продолжается, и они обязательно справятся с этим. Но новые скользящие взгляды словно говорили о другом: «нет-нет, все ужасно, ужасно». И тоска вновь наполняла сердце, напоминая о том, что очень трудно забыть.

– Пора идти на обед, – разрушил всеобщее молчание Гийон. – Приведи себя в порядок, – обратился он к Кайлин, – и зайди в мой кабинет.

Все нехотя зашевелились и побрели в сторону выхода.

Как только последняя фигура скрылась где-то в холле, Кайлин, словно исчерпав последние силы, рухнула на пол. Откинув голову, она распустила тугой жгут, сжимавший ее спутавшиеся волосы, и густые волнистые пряди, закручиваясь в причудливые локоны, рассыпались по плечам. Кончиками пальцев она начала массировать виски и закрыла глаза.

– С тобой все в порядке? – послышался низкий спокойный голос над ее головой.

Она подняла глаза и поняла, что Гийон, по неведомой ей причине, вернулся назад.

– Нет, со мной не все в порядке, – ответила она.

Он присел перед ней на корточки и приподнял бледное лицо за подбородок. Кайлин посмотрела на него, и в груди что-то сжалось. Его прикосновение не было грубым, не было оно и неприятным. Просто теплые пальцы коснулись ее, и от этого стало почему-то легче.

Он долго всматривался в ее лицо. Темно-синие радужки были окружены красными тонкими жилками, застлавшими ее склеры кровавой сетью. Мокрые слипшиеся ресницы, цепляясь друг за друга, навязчиво лезли в глаза. Черты ее лица заострились, а кожа приобрела несвойственный ей зеленоватый оттенок.

– Я никогда не думал, что страх, подобный этому, может настолько изматывать.

– Я тоже когда-то так не думала, – ответила Кайлин и отвернулась от него.

– Ты не всегда этим страдала?

– Нет, – покачала головой она. – Это не врожденное.

– Что же произошло?

– Не спрашивай.

– Почему? – не понял Гийон.

Кайлин повернула голову и взглянула на него.

– Это история моей прошлой жизни, и вспоминать ее я не хочу.

– Давай я помогу тебе добраться до туалета, – он протянул руку.

– Я в состоянии сделать это сама.

Гийон опустил протянутую ладонь.

– Думаю, что сначала нам лучше пообедать. Поговорим потом.

– Я не пойду обедать.

– Почему?

– Все эти взгляды и смешки в мой адрес не располагают к появлению аппетита.

– Ты не похожа на женщину, которую особо волнует чужое мнение.

Кайлин невольно улыбнулась его словам, и Гийон это заметил.

– Ты в прошлом была лидером. Наверняка руководила каким-нибудь отделом, а, может быть, и предприятием.

– Что-то вроде, – пожала плечами Кайлин.

– Вроде чего: отдела или предприятия?

– Отдела, – усмехнулась она.

– И теперь тебе трудно начинать все сначала.

– Не трудно, Гийон. Это тяжело, по-настоящему тяжело. Что толку от моего присутствия? Кому я здесь могу помочь?

– А в тебе есть стремление помогать? – мягко спросил он.

– Я не привыкла сидеть сложа руки. Мне нужно занятие, задание, которое необходимо выполнить. А ты доверил мне сортировку страниц в старых незакрытых делах.

– А ты хотела, чтобы я доверил тебе расследование одного из новых преступлений?

– Нет, но…

Гийон поднялся на ноги и зашагал в сторону холла.

– Спустишься вниз по лестнице, если с лифтом проблемы. Чтобы через десять минут сидела в кафе.

– От тебя не знаешь, чего ждать в следующую минуту! – прокричала она.

– От тебя тоже! – тем же криком ответил он.

Глава 6

«Смыслом моей жизни всегда была работа. Я хотела творить, надеялась, что смогу добиться чего-то. Но с каждым днем мое время просачивалось сквозь пальцы, и я понимала, что не успею… Брат был намного талантливее меня. Задачу, над которой я могла биться несколько недель, он решал за считанные часы. И в какой-то момент я полностью доверилась ему. Он стал моим маяком, и успех был почти осязаем. Когда я, наконец, поняла, к чему все движется, что-либо менять было уже поздно. И я сдалась. Тяжело это – отказываться от своих надежд, но выбирать к тому времени было уже не из чего. Тогда я совершенно ясно поняла, что своими руками вымостила для себя дорожку в ад…»

Из разговора от 14.11.3565

За обедом разговоры велись исключительно о результатах медицинской экспертизы последней жертвы. Кайлин не вступала в общую беседу. Внимательно прислушиваясь к отдельным фразам, она постепенно смогла вникнуть в суть дела.

Погибшая была беременной. Срок очень маленький, но все же экспертам удалось получить образцы ДНК зародыша. Теперь задача была предельно простой: сравнить полученный образец с данными, имеющимися в базе геномов, и, если повезет, найти несколько подходящих кандидатов на отцовство.

На следующий день их группе предстояло разделиться и собрать показания у всех лиц, знавших и общавшихся с жертвой. О том, чем займется сама Кайлин, не говорил никто. Она уже было подумала, что про нее совсем забыли, как вдруг Маркус ненавязчиво намекнул Гийону, что нового аналитика все-таки стоит чем-нибудь «нагрузить».

– Кайлин поедет со мной в дом последней жертвы. Я хочу еще раз все осмотреть. Ей это будет полезно, глядишь, еще несколько новых идей подкинет.

– Так вы узнали, кем была эта девушка? – спросила Кайлин, поднося вилку ко рту.

– Она не состояла в Гильдии невад.

– Значит, я ошиблась?

– Это ничего не значит. Она могла работать неофициально, только со своим узким кругом клиентов.

Кайлин в ответ только пожала плечами и продолжила поглощать тушеный картофель.

– У тебя, я смотрю, аппетит прорезался? – подколол ее Гийон.

– Да, пока вы обсуждали дела насущные, я смогла поесть.

– Это хорошо. А то скоро просвечиваться начнешь.

Кайлин пожала плечами.

– Я от природы такая. Сколько бы ни ела, в весе все равно не прибавляю.

– В женщине должно быть хоть что-то, кроме костей.

Кайлин вопросительно приподняла брови:

– Меня мои кости нисколько не смущают.

– Это мы уже поняли, – отметил Гийон.

– Я могу продолжить есть, или вы все так и будете заглядывать мне в тарелку?

– Ешь-ешь, – похлопал ее по плечу Маркус и ударил кулаком по спине.

– А-а-ай!

– Следи за спиной.

– Но я же ем! – Кайлин демонстративно бросила приборы.

– Ты всегда должна помнить о ней. Скукожилась над тарелкой, того гляди, горб вырастет.

Сианна искренне рассмеялась:

– И ты, Маркус, надеешься ее перевоспитать? Боюсь, это невозможно.

– Почему?

– Она наверняка всегда такой была.

– Какой «такой»? – настороженно переспросила Кайлин.

– Мужеподобной.

– Ты хочешь сказать, что я похожа на мужчину?

– А разве нет?

– Тогда ты похожа на проститутку.

Гийон и Маркус замерли в молчании. Рихтор заметно напрягся, но все же промолчал.

– По-твоему, если женщина следит за собой и хорошо выглядит – она невада? – решила уточнить Сианна.

– А, по-твоему, если не следит за собой, то – мужчина? – парировала Кайлин.

– Дело не только во внешнем виде. Посмотри, как ты ходишь? Как ведешь себя? Маркусу просто неудобно рядом с тобой находиться, потому он из шкуры вон лезет, чтобы что-то исправить. Но мы-то с тобой знаем, что старую собаку новым трюкам не обучишь.

Кайлин повернулась и взглянула на Маркуса.

– Тебе стыдно находиться рядом со мной?

– Нет, конечно. Я же сказал, что ты прекрасно выглядишь.

Кайлин вытерла губы салфеткой и медленно поднялась со стула.

– Я такая, какая есть. Я сутулюсь, размашисто хожу и гремлю костями. Да, я такая! Зато все вы на моем фоне смотритесь самыми очаровательными на свете людьми. Я подожду вас в холле.

– Я не разрешал тебе уходить, – отчеканил Гийон.

– Могу я уйти? – сквозь глубокий вдох спросила она.

– Нет. Пойдешь вместе со всеми.

Кайлин опустилась на стул и сложила руки на груди.

– Есть, Хозяин.

– Слушаюсь, – поправил ее Гийон.

– Что?

– «Слушаюсь, Хозяин», – ты хотела сказать.

– Тебе лучше не знать того, что я хотела сказать.

– А тебе лучше помолчать, пока я не вышел из себя.

«Себе дороже», – подумала Кайлин и отвернулась.

Погрузившись в собственные мысли, она не заметила, как все закончили трапезу.

– Кайлин, ты идешь? – позвал ее Маркус.

– Да, – отрешенно отозвалась она и поднялась из-за стола.

– Шевелись, – буркнул Гийон, – мне нужно уезжать.

Кайлин испепелила его взглядом и отвернулась.

– Ты с нами на лифте или пешком? – спросил Маркус, кладя руку ей на плечо.

– Пешком, – ответила она и отстранилась.

Когда Кайлин, наконец, преодолела два высоченных пролета и вышла в холл третьего этажа, оказалось, что Гийон ждет ее там.

– Медленно ходишь. Следует тебе в зале поработать, иначе так и будешь язык свешивать от малейшего напряжения.

– Я подумаю над твоим предложением.

– Ты не поняла. Это приказ.

– Да, Хозяин.

– Слушаюсь.

Кайлин остановилась посреди коридора и, пропустив его вперед, показала средний палец.

– И тебя туда же, – отчеканил Гийон.

– Ты не мог этого видеть.

– Зеркало прямо по курсу. Прекрасный вид, не так ли?

Кайлин напрягла зрение и действительно, в конце длинного коридора увидела небольшое зеркало, висящее на стене. Даже если постараться, она все равно не смогла бы разглядеть в нем себя, тем более, показывающей средний палец.

– Так вот зачем этот обруч… – прошептала она себе под нос.

Гийон остановился перед дверями в собственный кабинет и повернулся к ней.

– Мне все равно, как далеко ты меня посылаешь и что при этом думаешь. Но запомни: если еще раз ты посмеешь показать мне этот палец, я его сломаю. Не люблю этих жестов, особенно, когда ими пользуются подобные тебе, – с этими словами он открыл перед ней дверь и пропустил вперед.

Кабинет Гийона привел ее в некое замешательство. Кайлин, почему-то, представляла себе это помещение иначе. В ее голове образ рабочего кабинета опекуна непременно должен был отражать его характер: современный холодный интерьер, минимализм и идеальный порядок.

Но, войдя в дверь вслед за Гийоном, она попала в царство какой-то теплоты и милых маленьких вещей. Огромный светлый ковер, деревянная мебель с резными ножками, кожаные кресла, массивный дубовый рабочий стол, бар – неизвестно для чего стоящий здесь, ведь на работе пить спиртное не положено, – грамоты и фотографии с неизвестными ей, но явно значимыми персонами, книжные стеллажи, статуэтки, аккуратно расставленные по полочкам, старомодные часы со стрелками, маятник, несколько открыток и портрет некой женщины, снисходительно улыбающейся со стены всем присутствующим.

Здесь было уютно, словно комната эта находилась вовсе не в офисном здании, а где-то далеко, в загородном доме на берегу большого озера, куда владелец приезжал на выходные, чтобы отдохнуть.

Остановившись на входе, она боялась сделать следующий шаг, восторженно вглядываясь в каждую деталь обстановки. Гийон замешкался и тоже огляделся. Ему было не понятно ее удивление, и он даже напрягся, будто боялся, что подопечная уловит в этом помещении нечто личное, нечто важное для него самого.

Он посмотрел на Кайлин и все то время, пока она медленно перемещала взгляд от одного предмета к другому, наблюдал за ней. В уголках ее глаз появились маленькие морщинки и от этого черты лица ее стали мягкими, а взгляд будто потеплел. Она прикусила нижнюю губу, и Гийон узнал этот жест. Кажется, Кайлин всегда так делала, когда задумывалась о чем-то. Ему показалось, что ей понравилось то, что она увидела. Что же может нравиться ей здесь, в помещении, где большую часть времени обитает ненавистный ей человек?

– Чей это портрет? – спросила она.

– Ты здесь не на экскурсии, – буркнул он и отвернулся.

Когда, спустя несколько мгновений, Гийон посмотрел на нее вновь, лицо ее ничего не выражало. Она смотрела себе под ноги, безучастно сгорбившись и сложив руки на груди. Глаза перестали светиться, и знакомая ему обреченность заняла законное место в ее грустном взгляде.

На сердце стало спокойнее. Такой он хотел ее видеть: маленькой, смирившейся и отрешенной. Почему? Потому что в другой Кайлин он чувствовал силу, огонь, который его привлекал.

– Ты будешь работать в моей комнате отдыха. Там можешь трогать все, что пожелаешь. Но если я хоть раз застану тебя в этом кабинете, сующей свой нос куда не следует, мало тебе не покажется.

– У меня нет привычки рыться в чужих вещах, – соврала она, припоминая, как искала нужные документы в офисе бывшего начальника.

– У меня много дел. Можешь идти.

Он бросил эти слова с таким видом, будто она удостоилась аудиенции, как минимум Министра, и теперь задерживает его.

Кайлин, догадавшись, что разговор на этом окончен, прошла в единственную внутреннюю дверь его кабинета и попала в маленькую комнату отдыха. Небольшой шерстяной ковер, диванчик, кресло, кофейный столик, шкаф с чайными принадлежностями, тарелками и приборами, чайник, кофеварка, голографический телевизор и стопка аккуратно сложенных газет на полу возле кресла, – все было в ее полном распоряжении. И главное, здесь было окно: большое, оно открывало ее взору вид на широкую улицу и высотное здание напротив.

– Можешь закрыть за собой дверь, – прокричал Гийон, присаживаясь за рабочий стол.

– Могу я перенести документы сюда?

– Делай, что хочешь, только не мешай.

Кайлин несколько раз прошествовала через кабинет опекуна с пачками мятых бумаг. Спустя некоторое время Гийон заглянул к ней и, застав пробужденную, грызущую карандаш, среди вороха бумаг на полу, объявил, что уезжает.

– До конца рабочего дня ты вернешься или мне закрыть все самой?

– Вернусь. Где туалет, ты знаешь, так что… – не договорив, он быстро скрылся за дверью.

Вернулся Гийон около пяти. Если учесть, что в десять минут шестого рабочее время заканчивалось, можно сказать, что он приехал вовремя.

Пребывая в скверном расположении духа после разговора с Цемеи, он заглянул в комнату к Кайлин и обомлел: пробужденная, сидя на полу и облокотившись на диван, читала… газету. Папки с документами были выложены в стопку и лежали на кофейном столике.

– Ты что, все разложила? – не веря собственным глазам, произнес Гийон.

Кайлин оторвала взгляд от интересной статьи и посмотрела на него:

– Вообще-то, да!

– И сколько у тебя ушло на это времени?

– Часа два, наверное, – пожала плечами она.

– Ты разложила более тысячи листов из четырех разных дел в нужной нумерации по папкам?

– Да.

– За два часа?

– Да.

Не поверив ей на слово, он прошел в комнату и взял со стола одну из папок. Пролистав подшитые в нее листы, он взял другую папку, затем еще одну, и еще… Все бумаги действительно были разложены в порядке нумерации.

– Как ты это сделала? – с неподдельным удивлением спросил он.

– А ты присмотрись внимательнее, может, поймешь…

Он с прищуром взглянул на нее и пролистал страницы, особо не всматриваясь в содержание.

– Как? – повторил он.

Она поднялась с пола и, отогнув край листа, поднесла его к свету: бумага просвечивала зеленоватым оттенком. Затем она подобрала другую папку и снова поднесла край листа на свет – он был желтоватым.

– Каждое дело печатали на типовой бумаге, но в разное время. Мне повезло: все дела отличаются друг от друга по оттенку листов. Оставалось только разложить номера. Около трехсот страниц на каждое дело – не так-то и много.

Он посмотрел на нее, как на существо не с этой планеты. Гийон понимал, что столь простой и неординарный метод сортировки бумажного материала вряд ли бы пришел ему в голову. Ведь знай он, что листы отличаются по оттенку, тщательнее подобрал бы документы…

– Интересный подход, – ответил Гийон и кинул папку на пол.

Кайлин посмотрела сначала на него, затем на папку и все поняла.

– Это что, тебе не нужно?

– Нет, конечно. Все это есть в базе.

От злости, переполнившей ее чашу терпения на сегодня, у Кайлин свело горло. Она не знала, что ответить. Ни одной связной мысли, ни одного приличного слова не было в ее голове. В ярости она схватила одно из дел, и, отогнув скобы, вырвала все листы, бросив их ему в лицо.

– А теперь сложи все это заново! – заревел он, опешив от такой наглости.

Кайлин же, ослепленная гневом, схватила другую папку, и пачка листов на этот раз ударилась ему в грудь.

– Давай, давай! Там еще две осталось! – начал подначивать он.

Тогда она подняла с пола упавшие листы и начала рвать их, разбрасывая по сторонам.

– Совсем с ума сошла? – закричал он.

– А что? Так интереснее, не находишь?! Буду клеить скотчем! Неплохой паззл получится!

Он подгреб ногой несколько листов и подбросил их воздух.

– Жаль, что я раньше до этого не додумался.

– Ублюдок!!! – завопила она и топнула ногой по полу.

– Психичка! Приди в себя, наконец!

– Это низко! Я ведь старалась!

– Я дал тебе задание! Если ты справилась раньше, нужно было не газеты читать, а спросить у других, не нужна ли им помощь!

– Это смешно! Без твоего согласия здесь никто ничего мне не поручит!

– Ты не пробовала. Если ты не можешь проявить инициативу даже в таких элементарных вещах, какое дело я могу тебе доверить? Мало того, что ты ни черта не знаешь, не имеешь даже общего представления об элементарных вещах, так ты еще и ленива. Ты – неотесанный безграмотный бездельник, живущий на подачку от какой-то дойной коровы и претендующий на значимое место в этом мире!

«Безграмотная», «неотесанная бездельница», – только этими словами он характеризовал ее. Она презирала таких людей, таких, к которым он ее причислил.

– Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!!! – прохрипела Кайлин и, сжав руки в кулачки, вдруг расплакалась.

Эти слезы, прыснувшие из глаз! Она не хотела их. Но подавить желание разреветься не смогла. Вся злость Гийона, почему-то, растаяла в один миг. И на место непрошенной ярости пришло непрошенное чувство вины. Чисто мужское состояние, когда ты не можешь понять, что такого сделал, чтобы довести женщину до этих самых слез. И беспомощность, когда не видишь способа прекратить эту женскую истерику, кроме как сбежать от нее.

– Ты чего? – промямлил он.

– Уйди!

– Ты что, из-за этого собралась здесь рыдать?

– Уйди!!! Не хочу тебя видеть! Ты словно весь сделан из стали! Не человек, а робот!!!

Это последняя фраза прочно засела в его мозгу. Кайлин даже не поняла, что произнесла, возможно, самые обидные для него слова. Да и откуда ей было знать, что в теле его мало чего осталось от человека…

Злость на нее за эту рану внутри, вылилась в желание отомстить ей самым жестоким образом. Он напрягся, обдумывая свой ответ, а затем, набрав побольше воздуха, прокричал:

– Уж лучше быть роботом, чем таким убогим подобием женщины, как ты!!!

Бросив это, он вышел в дверь и хлопнул ею так, что у Кайлин зазвенело в ушах.

Она посмотрела на пол, усыпанный разорванными клочьями бумаги, и упала на колени. «Убогим подобием женщины» – вот кем она была.

Она плакала молча, позволяя теплым слезам сочиться из глаз и падать на чистый мягкий ворс ковра.

Кем же она стала за все эти годы? В кого превратилась? А главное, когда именно произошла эта перемена. Она не помнила. Не смогла выудить из прошлого этот момент.

– Убогое подобие женщины, – прохрипела она, а потом вдруг выпрямилась и прекратила плакать.

Глаза ее распахнулись, и твердая уверенность в том, что это не так, стрельнула в ее голове. Разве не сегодня ей улыбнулся покупатель в аптеке? Разве не без интереса ее рассматривал официант в кафе, когда заказ делала не она? Разве сегодня кто-нибудь из сторонних людей что-нибудь сказал про нее плохого? Нет! Нет, черт побери! И сегодня ее замечали, обращали внимание. Никакой жалости, никакого презрения.

Нет, она была другой. Он сказал это специально, чтобы побольнее уколоть, ужалить посильнее. Потому что она обидела его первой. Это она указала ему на его физический недостаток, сравнив с роботом. Это она воспользовалась столь низким приемом, чтобы уязвить его самолюбие. И тут Кайлин почувствовала себя сволочью.

Поднявшись с пола, она начала подбирать разорванные листы бумаги и собирать их в стопки. Что с ними теперь делать? Может, действительно склеить, раз все равно никакой другой работы Гийон ей не даст?

В дверь постучали.

– Да? – отозвалась она.

– Ты идешь? – спросил Маркус, заглядывая внутрь.

– Да, сейчас.

– Что тут случилось? Кто все это учинил?

– Я, кто ж еще.

– Как это произошло?

– Лучше тебе не знать, Маркус.

– Ты опять поругалась с Гийоном?

– Да.

– Тебе не стоит провоцировать его.

– Мне тяжело сдерживаться.

– Относись ко всему проще. Пойдем, я завезу тебя домой.

Кайлин еще раз окинула взглядом свою новую рабочую комнату, усыпанную листами бумаги и, зацепив один из них носком на прощание, вышла вслед за Маркусом.

Рабочее утро началось, как обычно, с завтрака в кафе. Гийон пришел одним из последних и, молча присаживаясь на свое место, тут же заказал кофе. Кайлин сидела возле Сианны и почитывала какую-то книгу. Насыщенно синий тон блузки, которую она выбрала сегодня, изумительно оттенял ее кожу и акцентировал внимание на глазах. Гийон, сам того не замечая, задержал взгляд на ее лице чуть дольше, чем это требовалось, и не сразу понял, что к нему обращаются.

– Я сказала: «Привет, Гийон», – повторила Сианна.

– Да, всем привет, – тихо ответил он и отвернулся.

– Что сегодня? – спросила Сианна, пытаясь разрядить обстановку.

Кайлин, словно только сейчас заметив присутствие начальника рядом, оторвалась от книги и подняла глаза.

– Читать дома будешь, а здесь изволь работать, – буркнул Гийон, смотря куда-то в сторону.

Кайлин захлопнула книгу и пристроила ее себе на колени.

– Итак, – начал Гийон, – вчера я разговаривал с Цемеи. Он весьма обеспокоен тем, что назревает вокруг. На днях запланировано заседание комиссии по правам пробужденных насчет вопроса узаконивания процедуры предоставления гражданства в случаях, когда пробужденные вступают в брак с гражданами.

– То есть? – не поняла Кайлин.

– На сегодняшний день, когда пробужденный вступает в брак, опека над ним автоматически переходит в руки супруга.

– А это нормально, когда муж или жена являются опекуном?

– В том-то и дело, что нет, – вздохнул Маркус. – Но и ненормально, когда муж или жена находятся под опекой какого-либо третьего лица.

– У этого решения есть оборотная сторона, – ответила Кайлин.

В этот момент на нее уставилось пять пар глаз, включая Ено.

– Что? – переспросил Гийон, будто не понял сути ее реплики.

– Кто-то может нажиться на этом, – пожала плечами Кайлин. – Эту лазейку предоставляет вся ваша система.

– Но она работает, эта система, – воспротивился Гийон.

– Каким образом? Лишая людей права распоряжаться собственной жизнью?

– Она охраняет всех нас от последствий действия вируса криогенизации.

– Не Сакар повреждает мозг, а сам процесс умирания.

– Ошибаешься, – ехидно ухмыльнулся Гийон. – Они просто не стали акцентировать твое внимание на носительстве вируса.

– Что?

– После пробуждения вирус остается в теле в неактивном состоянии. Он не опасен для окружающих, но, тем не менее, каждый пробужденный – его носитель.

– Это мне известно. Ничего нового.

– Да-да-да, – залепетала Сианна. – А еще ты не прошла обследование у нас в Центре.

– То есть?

– Мне вчера позвонили из кадрового отдела и сообщили, что у них нет данных твоего медицинского обследования.

– Запросите их из Центра криогенизации, – пожала плечами Кайлин.

– И потратить на процедуру целую неделю? Один только запрос составить чего стоит!

– Так в чем проблема? Этим должен заниматься кадровый отдел, а не ты.

– Ты закреплена за нами и, если твои документы не в порядке, мы за это несем ответственность.

– Ладно, что нужно сделать? – перешла к сути Кайлин.

– Пройти медосмотр, – улыбнулась Сианна и посмотрела на Гийона.

Тот кивнул и продолжил:

– Сианна, займись этим. Проведи в наш медицинский центр: там у тебя полно знакомых, так что пусть быстро все сделают, и закончим на этом.

– Как скажешь, – согласилась Сианна.

Кайлин, конечно же, сразу поняла, в чем здесь дело. Но что они могли найти, проведя тесты? Имя ее им известно, причину ее смерти они все равно не определят. Разве что… Да, черт с этим. Какое им дело? Только если посмеются, а это она вполне сможет пережить.

– Когда поедем на этот медосмотр?

– После обеда, – ответила Сианна, допивая кофе. – Я зайду за тобой.

– Хорошо.

Дальше обсуждение плавно перетекло в русло «кто какие документы уже подготовил», «кто конкретно будет беседовать со свидетелями» и «когда они планируют справиться с этим заданием». Затем Гийон очень прозрачно намекнул, что в день заседания комиссии по правам пробужденных Маркусу и Кайлин лучше посидеть дома и не высовываться, на что Маркус весьма красноречиво ответил, что он найдет, чем заняться у Кайлин дома.

И пусть Кайлин не восприняла просьбу Гийона серьезно, самого опекуна весьма заботил вопрос безопасности подопечной и собственного друга. Он вспомнил, чем обернулось прошлое подобное мероприятие и заметно напрягся, представляя, что в этот раз из разъяренной толпы протестующих придется вытаскивать не Маркуса, а Кайлин. И эта задача показалась ему практически не выполнимой. Она даже ударить не сможет, если что-нибудь произойдет, не говоря уже о том, чтобы отбиться от своры людей, норовящих разорвать ее в клочья в тот же миг.

Все поднялись со своих мест и направились к лифту. Кайлин спрятала книгу, которую начала читать сегодня, подмышку и побрела за ними следом.

– Сегодня решила с нами прокатиться? – засмеялся Рихтор.

– Боитесь заразиться клаустрофобией?

– Ну, если ты повторишь вчерашний номер с нами в лифте, боюсь я больше не смогу в нем ездить.

Общий хохот врезался в уши Кайлин. Она промолчала, глядя на свое искаженное отражение в стальной поверхности закрывающихся перед ней дверей. Глубокий вдох, несколько секунд ожидания, и она снова была свободной. «Вполне сносно» – подумала Кайлин и поставила еще одну галочку в строку: «Борьба с собой».

Гийон не появлялся в собственном кабинете более часа. Кайлин с грустью подумала, что он наверняка старается избегать ее общества, потому не торопится приступить к делам в рабочем кабинете. С другой стороны, без его присутствия за дверью она ощущала себя более комфортно.

Кайлин выходила из уборной, когда увидела, что опекун возвращается к себе вместе с Маркусом. Замешкавшись на полпути, Гийон остановился.