Текст книги "Пробуждение под редакцией Елены Гиршфельд"

Автор книги: Даниэль Зеа Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Даниэль Зеа Рэй
Пробуждение под редакцией Елены Гиршфельд

Пролог

В жизни мы часто задаем себе вопрос, что ждет нас после смерти и ждет ли вообще нас там что-нибудь. Я не была исключением и задавала себе этот вопрос всегда. Задавала, пока, наконец, не умерла…

Это был тяжелый день, хотя, если задуматься, он мало чем отличался от всех предыдущих. У меня отказали легкие. Я понимала, что наступила последняя фаза процесса, и через несколько часов, а то и минут, мое сердце, наконец, перестанет биться. Умирать тяжело. И страшно…

Эта смерть для меня была окончательной и, не стану кривить душой, единственной, которую я ждала. Трубка неудобно торчала из шеи. Говорить я больше не могла, да и сил на слова уже не осталось. Я устала. Бороться устала и жить вот так, как жила.

Саша сидел возле моей кровати и молча смотрел на меня. Он ждал. Я пошевелила пальцами, он тут же поднялся с кресла и наклонился к моим высохшим губам.

– Ты обещаешь? – спросила я беззвучно.

– Да, я же дал тебе слово, – ответил он и сел опять на свое место.

Мне не хватало воздуха. Легкие постепенно наполнялись жидкостью, и мне все время хотелось кашлять, но аппарат не позволял выдохнуть, с силой толкая в меня кислород и принося телу очередную боль.

Что-то изменилось в следующий миг. Грудь сдавило, и я почувствовала, как мое сердце начинает быстрее биться. «Тук, тук-тук-тук», – говорило оно, набирая темп перед последним толчком.

Приборы запищали, и Саша снова вскочил. Он плакал. Странно, только теперь я это заметила. «Не нужно. Я готова. Я хочу» – говорила ему про себя я.

Он никого не звал, да и не пришли бы они. Все было решено и записано. «Тук-тук-тук». «Ну вот и все. Наконец-то я свободна…». «Тук»…

Глава 1

«Я всегда мечтала начать все заново. Понимаешь, с приходом этой болезни смысл моего существования оборвался. Каждый новый день превратился в ожидание того, что непременно должно было произойти. Шестнадцать лет. Жизнь только начиналась, а на ней уже был поставлен крест. Знаешь, о чем я подумала, когда поняла, что он сделал? Нет, не о втором шансе. Я подумала о том, что следует быть крайне осторожной в своих мечтах: кто знает, возможно, они когда-нибудь сбудутся…»

Из разговора от 06.11.3565

– Гийон, я не прошу тебя сделать это ради меня. Это – прямой приказ! – ревел пожилой мужчина, сидя в своем кожаном кресле напротив.

– Я найду способ избавиться от этой петли.

– Не найдешь! Она слишком важна для нас!

– Тебя сразу послать или оформить это в должностной записке?

– Послушай, мальчик, ты все сделаешь, как тебе велено. И обо всем, что узнаешь, будешь докладывать непосредственно мне.

– Она не только очередная богатая сучка, она еще и вам нужна! Как ты это себе представляешь?! Неандерталец в роли аналитика группы даниилов. Она ничего не знает!

– Узнает! И ты сделаешь все возможное, чтобы помочь ей. Ты не представляешь, на что она способна. Мне дали почитать всего лишь часть ее дела и, поверь, вскоре тебе нечего будет расследовать.

– Да пошел ты!

– Сам туда иди!

– Я тебе обещаю, что это привилегированное создание вылетит из моей группы через неделю.

– Она не похожа на остальных.

– Конечно же нет! Старухе более тысячи лет! Естественно, она не похожа на остальных. Что тебе нужно от нее? Чего ты хочешь?

– Информации, только и всего. Я надеюсь, что она сможет мне помочь. Проблема в том, что я не уверен, тот ли она человек, который мне нужен.

– Что-то я не понял.

– Мне только дали понять, что девушка может владеть информацией, которая мне необходима.

– И я стану для тебя гадалкой? Знает – не знает? Повезет – не повезет?

– Гийон, послушай, я ее видел. Они передали ее нам только потому, что я об этом позаботился. Она пригодится тебе, поверь мне.

– Бред. Аналитик! С ее уровнем образования ей только полы в баре мыть.

– Да, она немного отстала, но быстро освоится.

– И что? Нам за ней по очереди наблюдать?

– Меня предупредили, что она может натворить глупостей.

– Отлично! Еще и нестабильная. За это ты будешь мне должен.

– Это еще почему?

– Специально свинью мне подложил.

– Я оказал тебе услугу, сынок. Ты еще поблагодаришь меня за это.

– Как всегда, самоуверенности тебе не занимать…

– Гийон, твоя группа расследует самые жестокие дела. Ты хорошо разбираешься в их психологии, у тебя даже есть один из них!

– На воспитание Маркуса ушло пять лет.

– Но он прижился.

– От него не меньше головной боли, чем тогда, поверь.

– И она приживется.

– В своей группе после завершения задания я ее не оставлю.

– Если ты решишь избавиться от нее, я сопротивляться не стану. Ее зовут Кайлин Рудецкая. Родилась в 2035-ом году. Умерла в 2062-ом.

– Где материалы ее дела?

– Их нет. Все засекречено.

– Ты издеваешься?

– Я же сказал, что мне самому дали изучить только часть.

– Кто же она такая?

– Выясни сам. Ты же даниил все-таки.

– Все. С этим закончили. Где ее забрать?

– Из центра. Под расписку. Заберешь лично.

– Это я буду решать сам. Отныне она в моей юрисдикции.

– Гийон! Не доводи меня!

– А ты напиши докладную, и я не стану больше мозолить тебе глаза.

– Напишу! Когда-нибудь… А теперь проваливай из моего кабинета! Твое мерцание меня уже достало.

– Оно всех достало. И, поверь, меня тоже.

***

Ее новый дом оказался просторным двухэтажным сооружением, таким же кукольным снаружи, как и все соседние. Белый, с зеленой лужайкой и железным почтовым ящиком возле заборчика. Только зайдя внутрь, она поняла, что фасад коренным образом отличается от содержания. Толстые стеклянные стены, автоматическая подсветка пола и потолка, многочисленные приборы и сенсорные компьютерные экраны, которыми она научилась пользоваться в Центре для связи с медицинским персоналом. Все чужое, странное и не вполне понятное.

– Нравится? – спросил Маркус, осматриваясь вокруг.

– Нет. Никогда не любила хай-тек.

– Все эти устройства значительно облегчают жизнь.

– У меня вся жизнь уйдет на ознакомление с инструкциями по эксплуатации, – заметила Катерина и прошла в гостиную.

Внизу помещение условно можно было разделить на три зоны: холл, гостиную и кухню. В гостиной, кроме большого светлого кожаного дивана и стеклянного столика, стоящего на черном ковре, не было ничего. Здесь же, отделенная от остального пространства толстой стеной, высотой около метра, располагалась кухня. Катерина обогнула декоративную преграду и первым же делом открыла большой двухкамерный холодильник, в котором ничего, кроме пакета молока и двух бутербродов с ветчиной, не было.

Пробежавшись глазами по стальным створкам многочисленных кухонных шкафчиков, она заглянула в один из них: тарелки и чашки, стоящие внутри, ничем не отличались от тех керамических, которыми Катерина привыкла пользоваться. Затем она подошла к электрической плите, оценила ее большую электронную панель управления с множеством кнопок, бросила взгляд на духовой шкаф, вмонтированный рядом, и скептически посмотрела на странную «микроволновку», стоящую на нем. Этот прибор был похож на стеклянный куб с кнопками на передней панели. Она указала на него пальцем, и Ено, увидев ее замешательство, тут же пришел на помощь.

– Это микроволновый преобразователь. Есть продукты, которые продаются в готовом виде в специальных пакетах. Вы должны положить этот пакет в шкаф и задать программу, указанную на упаковке.

Ено приблизился к одному из шкафчиков и открыл его. На полочках аккуратно были разложены какие-то блестящие пакеты. Он достал один из них и прочитал надпись: «Картофельное пюре с индейкой». Затем подошел к «коробке», положил в нее пакетик и нажал на несколько кнопок, светящихся на передней панели прибора: вспышка синего света мигнула внутри, и Катерина увидела, что пакет заметно увеличился в объеме. Ено достал его и раскрыл. Внутри на блестящей подставке лежала порция картофельного пюре и кусочек индейки, от которых в воздух поднимался пар.

– Вот, можете попробовать!

Она подошла к странному угощению и понюхала его.

– Не похоже на настоящую картошку, – заметила она и, набрав немного пюре на палец, осторожно попробовала угощение. – Какая гадость! Настоящая резина!!!

– Здесь содержится набор необходимых питательных веществ, – пояснил Ено.

– Это невозможно есть. Химия сплошная.

– А я привык, – хмыкнул Маркус.

– Хорошо хоть в Центре еда была настоящей, – только и ответила она. – Ладно, ребята, можете идти.

Маркус и Ено удивленно уставились на нее.

– А покупки? Да и дом мы еще не осмотрели.

– В другой раз. Я хочу отдохнуть.

– А магазин? Тебе завтра на работу. Не пойдешь же ты в этом? – он указал пальцем на ее ядовито-зеленую пижаму.

– Это не твои заботы, Маркус. Я хочу, чтобы вы немедленно отсюда убрались! Вон!!! – закричала она.

Ено и Маркус только переглянулись и, ничего не говоря, вышли из дома.

– Ну и мегера! – пожаловался он роботу, садясь в машину.

– У нее депрессия, такое поведение оправдано.

– Ты останешься здесь?

– Да. Гийон поручил мне постоянно за ней наблюдать.

– И где ты обоснуешься?

– Вон под тем кустом.

– Замечательный ты агрегат! Ни холода не боишься, ни спать не надо. Завидую я тебе.

– Не стоит. Это – моя работа.

– Ладно, я поехал. Франческа наверняка уже заждалась.

– Твоя любовница ждет тебя дома?

– Боже упаси! Я не привожу их домой. Это мой шалаш, там им делать нечего.

– Тогда до завтра, Маркус.

– Пока, Ено. Заеду утром. Звони, если что.

– Хорошо. Маркус?

– Да.

– Тебе не кажется, что эта девушка очень необычная?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Она красива, но на тебя не произвела впечатления.

– Это как?

– Ты не оценил ее как привлекательную женщину.

– Не могу сказать, что она ужасна, но рядом с Сианной, которую я нахожу привлекательной, ей лучше не стоять.

– И в этом твоя главная ошибка.

– Тебе виднее, Ено. Наверняка ты уже смоделировал в своем электронном мозгу всевозможные образы этой «красавицы».

– Я определяю красоту исходя из биометрических параметров. Ее тело и лицо симметрично на девяносто два процента, что означает, что ее внешность на семь процентов более совершенна, чем у Сианны. Однако, при этом ты не счел Кайлин красивой. Что же я упустил?

– Мужчина не оценивает женщину по симметрии лица. Она может быть вообще не симметричной, и в этом будет заключаться ее привлекательность. С Кайлин дело совсем в другом. Эти светлые волосы и бледное лицо на фоне зеленого больничного костюма смотрятся просто ужасно. Кроме того, она какая-то слишком худая и скрюченная. Бесформенная, короче. А грация, кокетство? Ты видел, как она ходит?

– Мне интересна твоя точка зрения, Маркус. Я обязательно подумаю над этим.

– Думай. Потом поделишься своими выводами.

***

Катерина обошла весь особняк за десять минут. Три спальни наверху, гардеробная, две ванных комнаты и балкон. Самым уютным помещением в доме ей показался подвал, вход в который был спрятан в нише под лестницей. Он был обит деревом и там горел приглушенный теплый свет. Все было хорошо, пока она не подошла к маленькому окошку вверху стены и не поняла, что это – бутафория. Привычная дрожь пробежала по ее телу, и Катерина быстро покинула злосчастное помещение.

Было всего лишь восемь вечера, и Маркус оказался совершенно прав: кроме больничного костюма, любезно подаренного ей Центром, у нее ничего не было. Она долго осматривала электронные приборы внизу, пока не наткнулась на какой-то блестящий обруч. Сначала она надела его на голову, но тут же, осознав ошибку, сдвинула на глаза. Впереди, откуда не возьмись, появился экран компьютера и клавиши, парящие в воздухе. Она попыталась разобраться в программе и, спустя еще двадцать минут, наконец, вышла в мировую электронную сеть.

Через час заказ на доставку одежды, еды и элементарных средств гигиены был готов. Срок доставки – не более трех часов. Что ж, делать было нечего, и Катерина решила найти телевизор. Усевшись на диван в гостиной, она задумалась над тем, где же все-таки расположен этот объект «всемирного тяготения» и как его включить.

– Телевизор, черт побери! – громко прокричала она, как вдруг перед ее глазами возникла проекция экрана с большим числом каналов на нем.

– Новости, – произнесла она, и ее выбору престало пять каналов с различными репортажами.

Она выбрала тот, где диктор рассказывала о подписании какого-то договора между континентами.

За три часа ожидания она узнала, что на Земле до сих пор кто-то голодает, что в Африке строят очередную термоядерную энергетическую станцию, что жители Америки пострадали от нового урагана, а в Европе, где она находилась, расширен круг лиц, имеющих право на гражданство.

И теперь она поняла, что за тысячу с хвостиком лет кардинальным образом ничего не изменилось: люди по-прежнему верили в Бога, не имея реальных доказательств его существования, и все еще задавались вопросом, существует ли разумная жизнь во Вселенной, кроме земной.

В дверь позвонили, и она рывком бросилась ее открывать.

Ено с лужайки ее собственного дома наблюдал за тем, как несколько молодых людей перетаскивают из грузовичка какие-то коробки с вещами. «Что ж, по крайней мере, девушка разобралась с тем, как можно делать покупки», – подумал он и автоматически улыбнулся.

Глава 2

«Я никогда не считала себя привлекательной. Постепенно я перестала и следить за собой. Почему? Потому что внимание людей, а особенно мужчин, сделало бы мое существование окончательно невыносимым. Я превратилась в собственную тень, которую замечали лишь те, кому это было необходимо. Не верь, если кто-то скажет, что ему все равно, как к нему относятся. Каждый хочет быть особенным и красивым, пусть даже для одного человека, но все же хочет…»

Из разговора от 17.11.3565

В девять часов утра группа Гийона, как всегда, собралась в кафе на первом этаже Центра управления даниилами. Это была хорошая традиция – начинать рабочий день с завтрака в неофициальной обстановке. Не хватало только Маркуса, Ено и новой подопечной, от появления которой он ничего, кроме очередных проблем, не ждал.

– У нас новый эпизод, – начал свой монолог Гийон. – Недалеко отсюда. Молодая одинокая пробужденная.

– Пятая, – прокомментировала Сианна, очень привлекательная девушка лет тридцати с длинными малиновыми волосами.

– Позавтракаем и поедем. Группа криминалистов уже поработала. Так что место происшествия в нашем распоряжении.

– Где Маркус? – не без неприязни спросил Рихтор, высокий сбитый мужчина, на вид не старше тридцати пяти, сидящий возле Сианны и плотоядно смотрящий на нее.

– Рихтор, прекрати так вызывающе смотреть на свою жену.

– Прости, Гийон.

– Проехали. Кайлин проспала, поэтому они с Ено задерживаются.

– Ей честь оказали, – забурчала Сианна, – а она поспать решила?

– Судя по всему, это назначение ее мало интересует, – подытожил Гийон.

– Как же я их всех ненавижу!

– И Маркуса? – ехидно заметил Рихтор.

– Маркус – исключение, подтверждающее правило.

Дверь кафе распахнулась, и в нее вошли трое. Ено и Маркуса узнали все, а вот существо, что шло за ними следом, склонив голову, они никак не ожидали встретить в приличном месте.

Девушка, на вид лет двадцати пяти, была одета, как нищенка. Синие свободные джинсы, серая майка, легкая куртка поверх и ботинки на низком ходу. Половину лица закрывали темные очки, из-под которых выглядывал маленький носик. Губы тонкие, правильной формы. У девушки были длинные светлые волосы, собранные в хвост за спиной и белая, словно лист ватмана, кожа. Вышагивала она, как настоящий мужик: размашисто и уверенно, и это несмотря на всю сутулость ее и без того маленького тела.

Смотреть было не на что. Ни груди, ни бедер – вообще ничего. То ли одежда была ей не впору, то ли прятать под ней действительно было нечего, но Сианна поняла одно: даже деньги не помогли этому существу стать похожей на женщину.

Гийон вопросительно посмотрел на Маркуса, но тот только пожал плечами и усмехнулся.

Катерина подошла к круглому столику и едва не открыла от удивления рот, в упор глядя только на одного человека.

Он был… Кем же он был? Роботом? Мужчиной? Красивые и строгие черты лица искажала граница его собственной кожи, плавно переходящая в какую-то мерцающую, поблескивающую непонятными электрическими разрядами поверхность. На глаза был надет узкий темный обруч, напрочь лишающий окружающих возможности заглянуть ему в глаза. Волосы коротко острижены и выбриты на затылке, образуя похожий на рисунок Маркуса узор, только темно-красный. Блестящая «кожа», как она бы ее назвала, начиналась у правого уха, подкрадывалась к кромке губ и разрезала подбородок, покрывая всю его шею. Да, он был красив, этот мужчина. Когда-то был… Густые темные брови, прямой ровный нос. Высокие скулы и мощный подбородок. Аккуратные, не слишком полные губы и смуглая кожа.

Она невольно протянула руку, чтобы прикоснуться к этому мерцанию на его лице, совершенно забыв о правилах поведения с незнакомыми людьми, но он резко перехватил ее кисть и настолько сильно сжал в своей стальной в прямом смысле ладони, что Катерина выгнулась от боли.

– В следующий раз, когда вздумаешь прикоснуться ко мне, спрашивай разрешения.

– Извините, – выдавила она из себя, и Гийон отпустил руку.

Растирая онемевшую ладонь, Катерина начала рассматривать всех остальных. Высокий мужчина напротив странного человека был довольно симпатичным. Темные волосы аккуратно зачесаны назад. Лицо жесткое, каменное, с крупными чертами. Девушка рядом с ним была похожа на фотомодель. Первыми бросались в глаза длинные малиновые волосы. Этот цвет ей шел, подчеркивая смуглую бархатистую кожу. Красивые, темные, как ночь, миндалевидные глаза, длинные ресницы, похоже, что накладные, небольшой аккуратный носик и сочные губы. Девушка была высокой с объемными формами, подчеркнутыми малиновой под цвет волос блузкой с вызывающим вырезом и странными высокими плечиками, собранными в «фонарики». Мужчины были одеты практически одинаково: черные короткие кожаные куртки с рукавами-гармошками, такие же кожаные штаны, как рукава курток, и белые рубашки с расстегнутыми воротами.

– Познакомьтесь, – наконец разрядил обстановку Маркус, – это Катьеирина.

– Коверкать собственный язык мы не будем, – оборвал его мерцающий мужчина. – Эквивалент твоего имени в современном языке – Кайлин, поэтому привыкай.

– Вы, насколько я поняла, и есть мой опекун?

– Да, меня зовут Гийон. Это Рихтор и его жена Сианна.

– Очень приятно, – Катерина протянула руку Гийону, чтобы поздороваться, но тот только отвернулся в ответ. Тогда она наклонилась к Рихтору и, увидев, как тот засмеялся ей в лицо, опустила руку.

– Рукопожатие – знак уважения. А ты здесь – никто! – отчеканила Сианна и вызывающе улыбнулась.

Катерина никак не ожидала такого приема. Кем она была для них? Человеком? А разве можно так вести себя с человеком?

Ее подбодрил Маркус, который, уложив тяжелую ладонь ей на плечо, придвинул стул и усадил Катерину за стол.

– Тебе все-таки не нравится твое новое имя? – мягко спросил он.

– Мне все равно, – ответила она и, казалось, согнулась еще больше.

Гийон смотрел на это «чудо в перьях» и задавался вопросом: какого черта Цемеи понадобилось от этого пугала? Пробужденная не производила впечатления сильной женщины. Она была убогой во всем: в своих движениях, манере держаться и в собственном внешнем виде. Гийон мог бы разглядеть ее глаза за этой оправой, да и что там говорить, он мог бы обмерить ее фигуру под всей этой одеждой, но девица настолько не привлекла его внимания, что он даже не стал напрягаться.

– Сегодня тяжелый день, – прервал тишину Гийон, – очередной эпизод. Давайте побыстрее осмотрим место происшествия и приступим к оформлению документации.

– Могу я выпить кофе? – неожиданно для всех перебила его Катерина.

– Те, кто опаздывают на работу, лишаются такой привилегии.

– Что ж, тогда можете считать, что я вообще сегодня не явилась, – спокойным тоном ответила она и поднялась из-за стола.

– А вот и коготки! – засмеялась Сианна и подмигнула Гийону.

– Сядь на место! – тихо прогремел он и Катерина, вопреки первоначальному порыву, опустилась назад. – Вбей себе в голову одно правило, – продолжил он, – в твоей жизни теперь все определяю я. У тебя нет прав, нет желаний и нет свободы. Ты все поняла?

– Я – человек, и свободна с рождения, – неожиданно прошипела она в ответ.

– Ты была человеком, а теперь ты – пробужденная. Объясню по-другому: если ты не будешь делать то, что тебе говорят, я отправлю тебя обратно в Центр, объявлю нестабильной, и на этом твоя новая жизнь в этом мире будет окончена. Ты все поняла?

Испугалась ли она его слов? Нет, она не боялась смерти. Но осознание того, что у нее нет никаких прав, ее потрясло. Рабство? Она в рабстве?

Катерина повернулась к Маркусу и посмотрела на него. Он не видел, сколько боли выражали ее глаза, но почувствовал, насколько ей плохо. Он едва улыбнулся и ответил ей:

– Относись к этому, как к этапу в своей жизни. Никто не причинит тебе вреда. Просто Гийон пытается сказать, что он в ответе за тебя, и отныне тебе придется ему подчиняться. Мы не должны опаздывать на работу.

– И из-за опоздания я лишусь завтрака и буду смотреть, как едите вы все?

Гийон приподнял одну бровь и посмотрел на это сгорбленное существо.

– Какой ты хочешь кофе? – неожиданно спросил он.

– Латте, двойной.

– Что? – не понял он.

– Вам не знакомо слово «латте»? Это кофе с горячим молоком и сахаром.

– А-а-а. В наше время он называется «кофе с молоком и сахаром».

– Пусть будет так.

– Латте, – хмыкнул он. – Дженни, – крикнул Гийон, – принеси нашей госпоже латте, пожалуйста!

Девушка-официантка, к которой он обращался, удивленно уставилась на него.

– Что, простите?

– Вот видишь, – он повернулся к Кайлин, – здесь не знают таких слов. Научись, пожалуйста, выражаться без этих своих оборотов.

– Как же узнать, что они никому не известны?

– Поинтересуйся у Маркуса, все-таки вы с ним почти ровесники.

Маркус вперил взгляд в стол, чтобы больше не испытывать это чувство стыда перед ней. Да, Гийон был обладателем редкого заносчивого характера, а если учесть, что и судьба этого человека наложила на его личность определенный отпечаток, получалась весьма взрывоопасная смесь.

Через минуту девушка принесла ей большой картонный стаканчик с кофе, который по аромату мало чем походил не то что на латте, а на кофе в принципе. И насколько бы ни было сильным ее желание выпить это пойло, она не стала его пробовать.

– Чего же ты не пьешь? – засмеялся Гийон. – Или опять что-то не так?

– Ничего, – ответила она и полезла в карман за стеклянной карточкой.

– О, ну это совсем другое дело! Сегодня Кайлин оплачивает наш завтрак. Спасибо, дорогуша!

Она больше не смотрела на него. Официантка забрала карточку и вскоре принесла прибор с сенсорным экраном. Катерина знала, что нужно приложить к нему палец, чтобы просканировать отпечаток.

– Ну, а теперь пора выдвигаться, – объявил Гийон, поднимаясь с места.

Маркус подошел к Кайлин и, наклонившись к самому уху, спросил:

– Может, возьмешь кофе с собой?

– Спасибо, Маркус, не нужно, – прошептала она и встала из-за стола.

– Поедешь с Ено! – бросил напоследок Гийон и направился к выходу.

Маркус нагнал его у самой машины:

– Зачем ты так с ней?

– Как, «так»?

– Она ничего нам не сделала. Подумаешь, опоздала? Кто из ребят не опаздывал?

– Маркус, посмотри на нее. Какой из нее аналитик? Того и гляди, грохнется на пол при виде места преступления. В лучшем случае ее стошнит.

– Ну и что? Она же не выбирала эту должность. Девушка вообще очень странно ведет себя. И она вполне способна была язвительно ответить тебе в кафе, хотя не и стала этого делать.

– Хочешь сказать, что у этого существа есть характер?

– Да, вчера она была более разговорчивой, чем сегодня.

– Что же с ней произошло?

– Мы напугали ее.

– Ничего, переживет.

– Это неправильно, Гийон. Ей тяжело, и мы должны это понять.

– Слушай, чего ты так волнуешься за эту миллионершу?!

– Она из простых.

– Не смеши меня.

– Говорю тебе. Я не первый раз забираю пробужденных. Сам таким был. Первое место, куда они едут – это банк. А Кайлин поехала домой.

– Это еще ничего не значит.

– Она не знает, сколько на ее счету денег. Она вообще ничего не знает.

– Но средства на криогенизацию она все-таки нашла?

– Все равно что-то с ней не так.

Гийон обернулся у самой машины и посмотрел на Кайлин. Девушка вышагивала рядом с Ено, спрятав руки в карманы. «Слишком убогая для богачки», – подумал он и громко окликнул ее.

Она подняла голову и выпрямилась, остановившись. Он почему-то непроизвольно отпрянул.

– Поедешь со мной, Кайлин.

Она едва заметно кивнула и направилась к его ярко-красному автомобилю.

– Веди аккуратно. Она не привыкла летать, – напомнил Маркус.

– Сам знаю, – буркнул в ответ Гийон и сел в машину.

Кайлин плюхнулась на переднее сидение «Ягуара» и пристегнула ремни.

– Водила когда-нибудь автомобиль?

– Да, когда-то.

– Значит, и таким управлять сможешь.

– Тут много приборов.

– Разберешься, если не дура.

Он завел двигатель, и на Катерину обрушился рев музыки. Это был тяжелый рок в исполнении симфонического оркестра. Женский голос под сопровождение ударных, виолончелей и духовых пел о неразделенной любви и ненависти к бывшему объекту притязаний. Катерина и сама любила громко включать музыку, когда садилась за руль, но этот удар по ушам даже ей пришелся не по вкусу.

Она повернулась к Гийону с намерением попросить убавить звук, но не успела. Ее вдавило в мягкое кожаное сидение, как парашютиста в асфальт, и перед глазами замелькали здания бизнес-квартала, куда они приехали утром.

– А-а-а!!! – заголосила она, понимая, что на таких скоростях еще не ездила по земле, как вдруг машину дернуло вверх, и через несколько мгновений они врезались в границу облаков.

– Боже, помоги, – прошептала Катерина, когда опекун начал маневрировать сквозь потоки машин, которыми кишело все пространство вокруг, и красочно выругалась на родном языке, когда он рванул вниз, приземлившись на подъездной дороге к очередному фешенебельному району.

– Ну что? Уже тошнит или потерпишь до места? – спросил Гийон, остановив машину.

– Потерплю, – страдальческим голосом ответила Катерина, но тут же вылетела наружу.

Обочина была не лучшим местом для рвотных спазмов, но в этой ситуации ей не из чего было выбирать.

Он подошел к ней со спины, вперив взгляд в сгибающееся над землей тело. Странно, но он все же сочувствовал ей, тем более, что и тошнить Кайлин было особо нечем.

– Вода есть? – спросила она, все еще стоя согнувшись.

– Сейчас принесу.

Он достал из салона бутылку с питьевой водой и протянул ей. Кайлин сняла темные очки и, прополоскав рот, сплюнула прямо на дорогу.

Он смотрел на эту девушку и не мог понять, что с ним происходит. Не было в ней ничего особенного. Все вроде бы та же маленькая фигурка и грустное лицо. Но глаза… Таких глаз Гийон еще не видел. Темно-синие, насыщенные своим тоном настолько, что, казалось, сейчас превратятся в озера под ее длинными ресницами. Гийон вздрогнул от этого взгляда. Обреченность, мука и тоска одновременно смотрели на него из недр ее души. И та же грусть, что сквозила в каждом движении ее тела.

– Все? – спросил он, отворачиваясь.

– Да, спасибо.

– Не за что. А теперь поехали.

В молчании они добрались до нужного дома. Вокруг толпились зеваки и сновали люди, в таких же черных костюмах, как у Гийона.

– В первый раз можешь не заходить, – с презрением и какой-то жалостью произнес он.

Катерина не просила жалеть себя, особенно если это презренное сострадание исходило от того, кто явно ее ни во что не ставил.

– Если помощь такой, как я, вам не нужна, зачем я вообще здесь?

Гийона это разозлило. Он пожалел ее, а она, мало того, что не приняла его великодушного предложения, так еще и огрызнулась в ответ.

– Тоже мне, помощница. С твоим уровнем знаний тебе только полы мыть, да и то, фейсконтроль не пройдешь. Так что скажи спасибо, что моя группа, и я в частности, приняли тебя. А теперь, незаменимая ты наша, отрывай свой тощий задок от сидения и молча шагай за мной. Если хоть на шаг отойдешь или что-нибудь тронешь на месте преступления, я с тебя три шкуры спущу. Все поняла?

Она даже не стала отвечать. Его пафосная речь и так объяснила ей, где именно ее место. Когда-то таким же тоном с ней говорил совсем другой человек, и тому сукиному сыну, она смогла ответить. Здесь, в этом времени, она была никем, а потому и ответ ее мало кого интересовал.

Он вышел из машины и направился к дому. Она побрела за ним следом.

– Привет, Гийон, – невесело отозвался мужчина на входе.

– Что здесь?

– Как обычно. Двадцать пять лет, пробужденная. Восемнадцать ножевых и все остальное…

– Что-нибудь уже нашли?

– Ничего. Никаких следов.

– Ладно, Поль. Пойду, посмотрю.

– Надень защиту. Там смердит, как в аду.

– Сколько она пролежала?

– Сианна сказала, что около четырех дней.

– Они с Рихтором уже здесь?

– Да. Приехали минут десять назад.

– Спасибо, Поль. Ено! – позвал Гийон.

Робот беззвучно подошел к нему.

– Ты осматриваешь все, как обычно. Записать обязательно.

– Хорошо, Гийон.

Катерина, не поднимая головы, вошла за Гийоном в темный холл. Запах разлагающейся плоти в этом замкнутом пространстве стал действительно невыносимым. Катерина по привычке потянулась в карман за эвкалиптовой мазью, чтобы перебить эту жуткую вонь, но в последний момент остановилась. «Глупо», – подумала она, вспомнив, что мази при ней нет.

Небольшой холл слева переходил в гостиную, справа было подножье лестницы, ведущей на второй этаж.

Гийон остановился в центре гостиной и медленно осмотрелся. Здесь все было в порядке. Каждая вещь, кажется, лежала на своем месте. И никаких следов борьбы, крови и… спермы. Он огляделся еще раз: да, семенной жидкости здесь точно не было.

Катерина, в отличие от него, сразу же подошла к голографическим фоторамкам: объемные, словно живые, маленькие люди улыбались и смеялись на них. Она без труда определила хозяйку дома, которая, судя по всему, вела довольно разгульный образ жизни.

Брюнетка, невысокая, симпатичная, грудь размера четвертого (и это при таком маленьком росте!), округлости ниже талии в купальнике тоже смотрелись на все сто. В ее мире такие девушки пользовались особой популярностью: если они не были замужем за состоятельными людьми, то обслуживали их за хорошие деньги. Катерина, глядя на фотографии, где жертва везде была полуголой и с бокалом в руках, перестала сомневаться в ее ремесле. Конечно, она могла поделиться своими догадками с Гийоном, но решила, что все равно потуги ее «древнего» аналитического ума он не оценит.

– Не отставай! – прикрикнул Гийон и нырнул куда-то под лестницу.

Дверь в подвал была распахнута настежь. Свет включен. Катерина ступила на стальную ступеньку и едва снова не согнулась пополам. Зажав нос рукой и вдыхая кислород ртом, она подавила непрошенные позывы на рвоту и начала спускаться вниз.