Текст книги "Приди в мой сказочный лес (СИ)"

Автор книги: Daniel Morris

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Первые два ==========

– Сара, ты великолепна. Нет, правда, – я смотрю на эту девочку, а точнее уже вполне оформившуюся девушку (платье это особенно подчеркивает), а в глазах вдруг странно защипало.

– Спасибо, Ирэн, – на ее щеках играл румянец. Это было то самое платье – то самое выпускное платье, я хочу сказать – замуж наша малышка пока не собирается, еще рановато. Я вот вообще о замужестве подумала ближе к тридцати пяти, ну и как раз познакомилась с Робертом. Смотрю на нашу Сару и не могу сдержать слез. После десятков перемеренных и отвергнутых (в том числе, далеко не дешевых – я даже задумалась о том, где нам пришлось бы прижаться, выбери она одно из тех) – она выглядела теперь словно сказочная принцесса. Нет, не так. Элегантнее. Женственнее. Ах, моя девочка!

Платье было кремовым, светлым – какой красивый контраст с ее темно-каштановыми волосами! Ткань струилась кружевами по фигуре, выгодно, но не пошло подчеркивая ее. Рукав в три четверти, пояс и шлейф – небольшой, прямо от линии плеч. Кто-то, может, подумал бы даже, что свадебное, но это ничего, на выпускном будет смотреться идеально. Сделаем прическу, выберем туфли… Красотка, просто красотка!

Нет, Сара не была мне дочерью, но она была мне как дочь. Я всегда говорила, что Роберту с ней невероятно повезло. Да, переходный возраст был нелегким периодом, но мы же его пережили, в конце концов. И ничего. Роберт, конечно, очень чуткий отец, чего не скажешь о его бывшей жене – подумать только: сбежать от мужа, бросить дочь… Она может быть сколько угодно талантливой актрисой, но поступить так – это выше моего понимания. Нет, конечно же, с Сарой я этого никогда не обсуждала. Боже упаси, девочка и так первое время не могла принять меня, относилась ко мне, как к какой-нибудь злой мачехе. Это было больно, да, но мы справились. Мы же справились! Всегда говорю это Роберту, когда он начинает слишком о ней беспокоиться. Вот когда, например, она ударилась в рок-н-ролл. Или привела к нам в дом своего первого бойфренда – да, у них это было недолго и не очень-то серьезно, но я была искренне рада за нее! В конце концов, свидания – это прекрасно.

Мы подошли к кассе.

– Это прекрасный выбор, дорогая, – произнесла я в сотый раз. – Я была уверена, что ты возьмешь то белое, с пышной юбкой и воланами…

Сара как-то замялась, на секунду о чем-то задумавшись, а потом улыбнулась:

– Да, оно красивое, но, наверное, не мой стиль.

– Да, милая, это тебе очень к лицу. Станешь королевой бала! Я всегда мечтала быть королевой…

Сара едва заметно вздрогнула, но снова натянула на лицо ту же улыбку. Я заметила в ней легкое смятение, но списала все на усталость. В конце концов, кое-кто поступает в колледж… Это тоже не стоило бы списывать со счетов! Экзамены на носу, и Сара тщательно к ним готовится.

Мы расплатились, улыбчивая продавщица протянула Саре объемный пакет с шелковыми ручками, и мы, наконец, вышли на залитую весенним солнцем улицу и направились к машине. Я предложила ей заехать поесть мороженого в честь такой покупки, но она почему-то отказалась. Она и правда выглядела уставшей – ну еще бы, выбор был нелегким. В конце концов, это же платье, платье!

***

Это было, кажется, даже не на следующий день. Возможно, прошла неделя или около того. Я и подумать не могла, как легко я могу поддаться обаянию совершенно постороннего человека. Хотя он был не прямо-таки вот совсем посторонним, он же имел прямое отношение к Саре! Хоть она ни разу не упоминала… Да и с чего бы ей? Словом, я понимаю, что произошедшее вряд ли как-то можно было исправить, в конце концов, я же практически ее мать (хотелось бы мне, чтобы она тоже так считала!), не могла же я просто послать его прямо с порога! С чего бы мне не поверить его словам?

Было довольно раннее субботнее утро. Роберт уехал с нашим сыном Тоби в парк на целый день, а Сара еще спала. Помню, как будто это было вчера: настроение у меня было прекрасным, я даже напевала себе под нос что-то из Элвиса. В дверь позвонили – и это было странно, ведь я никого не ждала, но тут же пошла открыть…

…и слова застряли у меня в горле.

Знаете, когда я была девочкой, я зачитывалась Джеком Лондоном (и, кстати, Хемингуэем: в мое время все ими зачитывались). Так вот в романе «Мартин Иден» мне хорошо запомнился один момент: когда Рут впервые видит Мартина, она замирает от странного чувства страха и ощущения излучаемой им настоящей мужской – агрессивной, если хотите, – силы. Конечно, она там еще невинная овечка, совсем молоденькая (ну, по их меркам уже не то чтобы очень, а так-то вообще ненамного старше Сары). Меня вот не назовешь невинной овечкой. Но человек, стоявший на пороге, заставил меня замереть, буквально приковал взглядом к месту. Я даже не знаю, что он подумал обо мне – курица какая-то, не может даже вежливо поздороваться. Но он был – боже! – просто великолепен. Из тех породистых мужчин, о которых ты только читаешь длинные статьи в женских журналах, но даже не можешь вообразить, что они – из плоти и крови и вообще существуют. Моей первой мыслью было, что он и вовсе иностранец – европеец или, чем черт не шутит, англичанин. Но кто же он? Он мог быть каким-нибудь актером или музыкантом. Или продюсером. А мог бы оказаться каким-нибудь миллионером откуда-нибудь из южных штатов, а может – дельцом из Вашингтона или Нью-Йорка. Но обязательно богачом. Словом, кем угодно, но не тем, кем он представился.

И снова, оглядываясь назад, я все думаю, как мне не пришло в голову усомниться в том, что он говорит правду? Ведь сразу все стало бы ясно. Но я была ослеплена. Невозможно было понять, сколько ему лет. Ему одинаково могло быть как тридцать пять, так и сорок девять. Но эта мысль меня надолго не захватила – в конце концов, какая разница, сколько тебе лет, если ты выглядишь… так? Он был одет в красивый дорогой костюм странного серого? синего? неописуемого оттенка, пошитый на заказ из очень, очень дорогой ткани. Уж поверьте, в тканях я кое-что смыслю. Но и костюм, и рубашка с серебряными запонками, и лакированные кожаные ботинки меркли рядом с его лицом. Он был… нет, красивым он не был. Но я не могла отвести глаз! Не могла перестать смотреть. Я, кажется, даже рот ладонью прикрыла (боже, как стыдно, он же заметил, как я пялюсь! Но мужчина его уровня давно должен был привыкнуть к женскому вниманию!). И эти глаза… Что-то с ними было не так, с этими глазами.

Наконец, я справилась с собой.

– Чем я могу помочь? – я постаралась улыбнуться как можно более искренне и не выдать своего волнения. Зачем такой мужчина звонит в мою (нашу, поправила я себя) дверь?

– Здравствуйте. Вы, должно быть, миссис Уильямс, – проговорил он без намека на какой-либо акцент. Я медленно кивнула. Невозможно было понять, кто он и откуда, как я ни пыталась. Но эта улыбка… Меня мороз по коже продрал: на секунду мне показалось, что его клыки заострены, как у вампира, и сейчас он меня сожрет, но потом я поняла, что ошиблась.

– А вы, мистер…

– Оулсон. Джаред Оулсон. Я преподаватель всемирной истории у вашей дочери Сары.

– О, – произнесла я, улыбаясь и чувствуя себя идиоткой. Сара никогда в жизни не упоминала о нем. Кажется, она что-то говорила о том, что ходит на всемирную историю, но… не рассказать о таком преподавателе?! Неужели она не обратила на него внимания ? То есть, конечно же, обратила, он же ее преподаватель. Но, я хочу сказать, – на то, какой он? Сара, конечно же, не делилась со мной всем, как бы мне того ни хотелось. Но уж это-то она могла бы рассказать. Или нет? Быть не может, чтобы я упустила такую деталь. Несколько секунд я, кажется, стояла, потерявшись в своих мыслях, а потом спохватилась:

– Проходите, мистер Оулсон, пожалуйста, проходите. Не желаете ли чего-нибудь выпить? Чай, лимонад… День сегодня жаркий!

– Да, миссис Уильямс, спасибо. Я с удовольствием выпью лимонада. И зовите меня Джаред. – Гость слегка наклонил голову. – В конце концов, мне хотелось бы сразу выстроить хорошие отношения с семьей одной из моих лучших учениц.

Со своей странной (зловещей! – пронеслась у меня глупая мысль) улыбкой мужчина прошел в нашу гостиную, не выдавая ни капли неловкости – как будто он и правда чувствовал себя в своей тарелке, буквально, как дома. Не дожидаясь приглашения, он царственно опустился на диван, а я быстро прошла в кухню, чтобы подать ему напиток.

– Лучших? Одной из лучших учениц, вы сказали? – я поставила запотевший стакан на журнальный столик и присела на краешек кресла, и мои колени едва ли не задевали его колени. Слишком близко. Но если я сейчас отодвинусь, то мы оба почувствуем неловкость. Глупость какая, я сделала вид, что все в порядке. Я почему-то чувствовала ужасное смятение – или как еще назвать это ощущение? Я смотрела на него, и мне одновременно хотелось, чтобы он немедленно покинул мой дом и – одновременно – наброситься на него и впиться в эти тонкие губы. Я никогда не изменяла мужу! Я любила… и люблю, да, люблю Роберта. Но это! Это не имело ничего общего с любовью. Одно его присутствие сводило меня с ума и лишало воздуха – совершенно незнакомого человека! Мистер Оулсон снова улыбнулся.

– О да, Сара большая молодец. Она очень начитана, прекрасный аналитический ум. Я убежден, что лучшие колледжи откроют перед вашей дочерью свои двери.

– О, Сара мне не дочь, она дочь моего мужа.

– Я знаю, миссис Уильямс, – произнес он, – но для матери гораздо больший труд вырастить чужого птенца, чем своего собственного. Тем более взять на себя заботу о нем «с полпути», простите уж мне такое сравнение. Уверен, вы для Сары гораздо больше, чем мать. Я это вижу.

– Правда? – выдохнула я. Он, сам того не зная, озвучил то, что было моей тайной мечтой. Я очень хотела бы, чтобы Сара считала меня своей мамой.

– О да, миссис Уильямс.

Гость протянул руку к стакану, отпил немного и со стуком поставил его на место. Затем пристально посмотрел мне в глаза (мне от этого стало прямо-таки душно) и произнес, выпрямляясь:

– Что ж, позвольте мне открыть для вас цель своего визита. – Я приготовилась слушать, но, если честно, сосредоточиться было очень трудно. Голова как будто заполнилась туманом, будто я только что разом махнула пару стопок крепкого алкоголя. – Как я и сказал, Сара прекрасная ученица. Но все же у нее может возникнуть проблема на экзамене…

– Как? – я не удержалась от восклицания. – Не думала, что у Сары могут быть проблемы со всемирной историей. Да и вы же сами сказали, мистер Оулсон…

– Джаред, миссис Уильямс. В частности, с одной темой. Мы сейчас разбираем так называемый Старый Свет – история Великобритании, Шотландии, Ирландии. Кельты. Небольшая, но очень важная часть в рамках курса. Я надеялся помочь ей разобраться перед экзаменом.

– Вы очень любезны, – выдохнула я, наблюдая за тем, как он медленно подается ко мне всем корпусом. На секунду мне показалось, что его глаза… Да нет, глупость какая-то. Я сморгнула. Наваждение прошло. – А какая тема… я хочу сказать, что именно Сара пропустила?

– Мифология. Это невероятно важная тема, – возможно, на моем лице отразилось сомнение, а может мистер Оулсон просто настолько был увлечен своим предметом, что не мог не рассказать о нем что-нибудь еще. – Слышали ли вы, к примеру, о Сиде? Это общее название для потустороннего мира у ирландцев и шотландцев. Он находится под холмами и населен туатами – или сидами. В их числе эльфы и, конечно же, фейри.

– Но позвольте, зачем ученикам это все? – поинтересовалась я, с трудом, честно говоря, воспринимая информацию.

Он покачал головой.

– К сожалению, не я составляю экзаменационные тесты. Эти вопросы туда войдут. Да и… кто знает, мало ли, что может в жизни пригодиться.

Я рассмеялась, но вышло неловко. Мистер Оулсон улыбнулся странно – так, что сложно было понять, шутка это или нет. Конечно же шутка, кто будет о таком говорить всерьез…

Он слегка наклонил голову и чуть прищурился, и я почувствовала, что он рассматривает меня – исподволь, не напрямую, но очень пристально. Как будто видит насквозь. Его губы тронула улыбка, и меня бросило в жар. Нужно срочно заканчивать этот разговор – мне стало казаться, что он принимает странный поворот. Но Сары все не было. Сколько времени, что она все еще спит? Это не в ее стиле – просыпаться так поздно. Но часы на каминной полке, похоже, встали.

– Я пойду разбужу ее, мистер Оулсон, Джаред, да, Джаред, простите. Никак не привыкну, – я вскочила, оправляя платье, как мне показалось, довольно судорожно.

– О нет, не стоит, не стоит. Не будите ее, Ирэн, – он впервые назвал меня по имени, и сердце в груди забилось чаще. – Я обязательно приду снова.

***

И он пришел снова. Удивительно, но Роберта опять не было дома, Сара вот-вот должна была прийти из школы, а Тоби был чем-то занят у себя наверху. Прошла примерно неделя с прошлого визита таинственного гостя, а я, неизвестно почему, совершенно забыла расспросить Сару о ее необычном преподавателе. У меня вообще просто-напросто вылетело из головы, что он был у нас; понятия не имею, что на меня нашло. Но, снова увидев его на пороге, я моментально вспомнила в деталях весь наш предыдущий разговор и снова почувствовала, как ноги становятся ватными, а сердце колотится сильнее. Мистер Джаред Оулсон поприветствовал меня с вежливой улыбкой, я вновь предложила ему чего-нибудь выпить – на этот раз он выбрал чай – и мы снова сели в гостиной и стали ждать Сару. Мы немного поговорили – он что-то рассказывал о своей жизни и путешествиях (как назло – сейчас я не могу припомнить из его рассказа вообще ничего – ни-че-го, белый лист!). Внезапно Джаред спросил меня о Роберте, упомянул, что хотел бы познакомиться и с ним тоже. И это было странно: я почувствовала легкий укол разочарования. Мысль – а точнее, дурацкая ребяческая мечта – о том, что он приходил только ко мне, именно ко мне, а Сара была всего лишь поводом, до последнего не покидала меня.

– Понимаете, Сара, она…, – Джаред на секунду замялся, – не такая, как остальные ученики. Она отличается от всех. Поэтому мне хотелось бы пообщаться с вами обоими, миссис Уильямс. Ирэн.

Джаред посмотрел мне прямо в глаза, и вновь мое дыхание захватило, мне показалось, что он сейчас придвинется ко мне и…

Топот детских ножек нарушил возникшую между нами химию – Тоби слетел с лестницы с криком «Мама!», но при виде нашего гостя встал, как вкопанный. Я даже испугалась за него: Тоби – шкодливый малыш, и его уж точно нельзя назвать стеснительным и трусливым. Но сейчас он даже побледнел. Мне показалось, что я вижу, как подрагивают кончики его пальцев.

– Тоби, иди сюда, поздоровайся! – воскликнула я, снова мучительно мечтая, чтобы этот странный мужчина покинул мой дом.

– Мама…, – голос Тоби сделался хриплым. – Гоблины!

– Что? – не расслышала я. Малыш ткнул пальцем в мистера Оулсона, и мне захотелось провалиться под землю.

– Это он! Гоблин!

– Тоби, как не стыдно! – я вскочила и даже, кажется, всплеснула руками. – Марш к себе! Я позже поговорю с тобой! Простите, мистер Оулсон, простите!

– Джаред, – гость остался совершенно невозмутим. Казалось, что эта сцена не произвела на него никакого впечатления. Он только поставил на стол чашку с недопитым чаем, которую держал в руках.

– … Джаред, – послушно повторила я, не зная, куда деваться от стыда. – Он просто пересмотрел мультиков.

– Да, я все понимаю. Дети… Знаете, ведь во многом из-за них я и посвятил себя профессии. Они любят мой предмет. Особенно… мифологию. Все люди ее любят. Но дети – особенно.

– Почему же?

– О, они верят! – его странные глаза лукаво блеснули. – Дети верят, миссис Уильямс. В то, что я рассказываю. Ведь сказки отчасти тоже основываются на мифологии. Людям во все времена хотелось объяснить все те непонятные явления, что их окружают. А у кого, как ни у детей, чаще всего возникают вопросы?

Я слушала и вновь вся таяла от бархатистого звука его голоса, я смотрела на него во все глаза, и мне хотелось слиться с ним в единое целое… Боже, о чем я только думаю! Какой кошмар! Оказалось, что я даже что-то пропустила: слух выловил из его рассказа вопрос, который ждал от меня реакции.

– …Вы, конечно же, знаете, какое значение в жизни человека играет свадьба и свадебные обряды?

Я чуть запоздало кивнула, стараясь унять дрожь в руках. Что? Свадьба? Да, уж это-то я знала, так меня воспитали. Конечно же, никакой ханжой я не была, против секса до свадьбы я ничего не имела, но вот сожительство для меня было определенно табу. Я так и сказала Роберту сразу, когда мы только познакомились. Боже, Роберт… Пусть этот… преподаватель быстрее заканчивает свой рассказ и уходит! А точнее… да, Сара. Где Сара? Ей уже давно пора быть дома! Гнетущее чувство снова овладело мной.

– Вот вам интересный пример, Ирэн, – мистер Оулсон тщательно игнорировал мое смятение, хотя я готова была поклясться: он его заметил. – Древние точно знали, как правильно выдать смертную девушку замуж не только за человека своего, так сказать, вида, но и за фейри. Или женить на фейри юношу, разница небольшая, алгоритм всегда один и тот же. Фейри всегда сватается сам, будь то мужчина или женщина. Конечно же, на правах сильного – ведь если фейри – фея – женского пола, она все равно будет по определению сильнее своего земного жениха. Три условия, миссис Уильямс, должны быть исполнены: родитель – или оба родителя – земной девушки (или юноши) должен трижды пустить фейри на порог своего дома, трижды предложить угощение – то есть проявить гостеприимство, принять от него подарок и в конце концов – родитель должен прямо ответить на вопрос, хочет ли отдать свое дитя замуж за фейри на веки вечные. На третий раз фейри заберет свою нареченную из отчего дома.

– Это очень интересно, мистер Оулсон, просто невероятно! – я вновь заслушалась. Да и кто бы не заслушался? – Но какая же девушка захочет замуж за… не за человека? Тем более на веки вечные?

Он казался позабавленным.

– Ох, Ирэн, – его пальцы вдруг случайно – случайно ли? – прикоснулись к моей ладони, и я замерла. Спина покрылась мурашками. – Думаю, во все времена многие мечтали бы об этом. Ведь фейри всемогущи – по человеческим меркам, конечно же. И при правильном отношении делают своих жен или мужей почти себе подобными. Особенно, когда появляются дети. Не всегда, разумеется. Случалось и так, что девушка не хотела идти по доброй воле – тогда фейри могли пойти на хитрость.

– Хитрость? – слабым голосом переспросила я. Он так и не убрал руки, слегка поглаживая меня пальцами. Это все еще не выглядело пошло, я не знаю, как ему это удавалось.

– Хитрость. Обман, если хотите. Но все это не кажется фейри хоть сколько-нибудь значительным. Особенно, если он концентрируется на какой-то одной цели, если ему нужна одна, та самая невеста.

– Но если она не захочет, как же тогда – он заставит ее? – что-то в его словах не давало мне покоя. И я просто не могла, не могла заставить себя отдернуть руку! Он натурально сводил меня с ума.

– Это слишком, Ирэн, – Джаред покачал головой. – Фейри просто сделает все, что в его силах, чтобы она захотела. Рано или поздно.

– Хм, не проще ли найти себе ту, которая сразу захочет за него замуж? Вы же сказали, что многие мечтали бы…

– Конечно, но вы, Ирэн, не берете в расчет, что все это навсегда. Если… кхм… сказочное, магическое существо мечтает об одной конкретной девушке, то делает это с полным осознанием того, что он проведет с нею вечность. Думаю, при таком раскладе игра стоит свеч.

– Но кто же из родителей захочет отдать свою дочь, если она сама не желает пойти по доброй воле?

– Ирэн, неужели вы не захотели бы выдать свою дочь за столь могущественное существо? Знать, что целую вечность Сара проведет в окружении слуг, роскоши, возле мужа, которого уважают и боятся целые миры? Который способен исполнить любое желание Сары? Помните, он гораздо могущественнее, чем человек может вообразить?

На секунду мне стало не по себе.

– Сара не из этих, ее все это не интересует, – нервный смешок вырвался откуда-то из моей груди. – Но рассуждая так, гипотетически, конечно же…

– Хотите или не хотите, Ирэн?

– Хочу, хочу! – поспешно ответила я, когда его пальцы с силой, в которой я прочитала неприкрытую страсть, сжали мои. – Я же желаю ей только лучшего!

Его лицо на секунду будто преобразилось: улыбка вдруг превратилась в оскал, но это произошло всего лишь на секунду. Он отпустил мою руку. Я выдохнула – постаралась сделать это как можно более бесшумно.

– И как вы думаете, все это правда? – спросила я спустя несколько секунд.

Он промолчал, выразительно взглянув на меня.

– Я имею в виду, вы так рассказываете, как будто верите в то, что все это правда! Я вот, с позволения сказать, довольно практична. Я не верю в магию. Хотя это все очень красиво и романтично.

– Вы не верите в магию, миссис Уильямс? – Джаред приподнял брови. – Я нахожу забавной эту формулировку. Магии глубоко наплевать, верите вы в нее или нет. Ее существование никак не зависит от этого факта. Да она даже и магией-то себя не считает – для тех, кто ею владеет, она – такая же обыденность, как для вас – ну, скажем, уборка или приготовление пищи.

Я не совсем поняла, что он имел в виду. Но все же улыбнулась. Какой странный… какой странный человек! Какая странная ситуация. Но Сары все еще не было дома. Мне вдруг стало настолько не по себе, что я встала со своего места, всем корпусом поворачиваясь к каминной полке. Часы снова стояли.

– Простите, ума не приложу, где Сара…

– Ничего страшного, Ирэн. Вообще, мне уже пора. Вот, это вам.

Он вдруг протянул мне коробочку (и откуда он ее только взял? Только что ее не было и в помине!), внутри был абсолютно гладкий стеклянный шар: подобные продавались в китайском магазинчике на пересечении третьей и шестой.

– Что это, мистер Оулсон? – спросила я хрипло, стараясь не смотреть в его удивительные глаза, боясь, что на этот раз не сдержусь и… что-нибудь сделаю.

– Это просто кристалл, – он загадочно улыбнулся. – До встречи, Ирэн. Я обязательно приду еще раз. И на этот раз мне очень хотелось бы все же застать Сару дома.

Я закрыла за ним дверь и почувствовала, как румянец заливает мои щеки.

========== Третий и последний ==========

На этот раз я о нем и о его обещании не забыла. Я ждала его, как безумная, как одержимая, ждала каждую секунду. Но дни шли, а он все не появлялся. Странным было одно: я никак не могла припомнить, зачем именно он должен был прийти, в моей голове был только его образ и его удивительные глаза, а еще это ощущение… Ну, знаете, такое ощущение. Такие мурашки по всему телу… Словом, даже Роберт заметил, что я стала рассеянной. Мне до безумия хотелось поговорить с Сарой, расспросить ее во всех подробностях, но почему-то каждый раз, когда эта мысль приходила мне в голову, какая-то неведомая сила отвлекала мое внимание от предмета разговора. Так было всегда: то звонил телефон, то прибегал Тоби с очередным вопросом. Так было всегда – ровно до той злополучной субботы, когда Роберт с самого утра уехал на традиционную игру в гольф с коллегами, а Тоби я отвела на день рождения к Донни, соседскому мальчику.

Вернувшись домой, я села на диван в гостиной и открыла журнал, но сосредоточиться не удавалось: снова перед глазами стоял образ таинственного преподавателя. Я прикрыла глаза, почувствовав знакомую истому; казалось, что температура в комнате повысилась на несколько градусов, и мне захотелось расстегнуть верхние пуговички блузки. Сделав глубокий вдох, я попыталась прийти в себя и вернуться к чтению. Но вновь не сдвинулась ни на строчку. На этом же диване он сидел, когда сжал мою руку так, что я была готова…

– Ирэн?

– Что? – я с трудом вынырнула из своих мыслей, внезапно заметив перед собой Сару. Сару в подвенечном… то есть в выпускном платье. У меня кровь прилила к лицу, как если бы падчерица застала меня за чем-то постыдным.

– Ты в порядке? Я уже с минуту здесь, а ты смотришь на меня и не видишь.

– Прости, дорогая, я, кажется… задумалась.

– Да уж, – Сара посмотрела на меня с подозрением, но я постаралась сделать вид, что все действительно в полном порядке. Хмыкнув, падчерица продолжила: – Посмотри, как тебе? Я примерила его с туфлями. А прическу оставлю так…

Сара покрутилась на месте. Да, платье мы выбрали и вправду замечательное, оно ей действительно очень шло. Она не стала закалывать волосы, оставив их мягкими волнами спускаться на плечи. Сара была похожа на сказочную принцессу.

– Прекрасно, дорогая, – я прочистила горло, впрочем, не вполне еще осознавая, что говорю. – Мистер Оулсон, думаю, посчитал бы так же.

Сара насторожилась и посмотрела на меня странно.

– Кто-кто?

– Ну, мистер Оулсон, – пояснила я, потерев переносицу и откладывая глянцевый журнал на столик. Мысли о нем извели меня настолько, что плотину, наконец, прорвало: я решилась (и смогла!) поговорить с ней. – Твой преподаватель.

– Ирэн, у меня нет преподавателя с таким именем, – серьезно сказала Сара; на ее лице было написано неподдельное недоумение.

– Быть не может, Сара. Он приходил к нам домой, хотел поговорить с тобой. Это было на прошлой неделе. В понедельник, кажется. Да, понедельник. А ты была… А где ты была?

– Дома. Пришла рано, весь день провела дома. Ты что-то путаешь… Ирэн, с тобой точно все нормально?

– Да нет же, дорогая. То есть, да, со мной все… Он пришел, мы сидели… вот здесь в этой гостиной, – я почувствовала, как щеки вновь заливает краска. Слова никак не хотели складываться в осмысленные предложения. – Да даже Тоби его видел. Повел себя ужасно невежливо, кстати. Совсем забыла с ним об этом поговорить.

Сара смотрела на меня в упор, ожидая продолжения. Она пребывала в полнейшем непонимании, так, что даже у меня возникли сомнения. Ну не мог же Джаред Оулсон оказаться плодом моего воображения, в самом деле?

– Что он сделал?

– Кто? – мой голос дрогнул, я на секунду вообразила, что Саре известно все. Все, что происходило в гостиной с ним и в моей голове и моих снах в последнее время.

– Тоби. Ты сказала, что он повел себя плохо.

– Ах, да. Он назвал твоего преподавателя каким-то странным… «гоблин». Точно, гоблин! Прямо в лицо, представляешь? – я неестественно хохотнула. Боже, да что со мной творится?! Но тут уже и я заметила что-то странное: вся кровь будто отхлынула от лица Сары, и она медленно выдохнула.

– Как, ты сказала, его зовут?! И он сказал тебе, что именно… преподает?!

– Мифологию. То есть… э… Всемирную историю. Я же уже сказала, дорогая. Его имя Джаред Оулсон.

– Джар…

В эту же секунду наш во всех отношениях странный и напряженный разговор прервала трель дверного звонка, и мое сердце пропустило удар. Я ведь точно знала, кто стоит за дверью.

***

– Здравствуйте, миссис Уильямс. Сара.

Он слегка склонил голову, приветствуя нас. Сказать, что он был великолепен, значит приуменьшить правду во стократ. Но на этот раз я не смогла бы даже описать его внешность, я будто вся превратилась в ощущения, если можно так выразиться. Тот, кого я видела перед собой, будто не был даже человеком: его образ был странным, жутким и притягательным; я помню его глаза, невообразимо прекрасные и страшные одновременно. Помню его улыбку – такую завораживающую. И этот голос. Боже, я до сих пор не слышала ничего подобного; все предыдущие его визиты вдруг стерлись, превратились в яркую какофонию звуков и красок, в сон. Я не могла вспомнить, зачем он приходил раньше, чего хотел; осталось только ощущение – страха, трепета и вожделения. Но реакция Сары – поистине неожиданная – будто вытащила меня из сладкого дурмана, в который мне хотелось нырнуть с головой.

– Ты! – выдохнула она, странным, явно инстинктивным движением отпрянув назад от двери и едва не впечатываясь спиной в противоположную стену, тогда так мне, напротив, хотелось упасть в объятия незнакомца – то есть, конечно, уже давно знакомца, мы с ним давно знакомы, он держал меня за руку! – с той самой секунды, как я увидела его вновь. Странная, вопиющая фамильярность по отношению к собственному преподавателю! Так непохоже на Сару. Я собиралась было отчитать ее, но Джаред и бровью не повел, быстро переведя взгляд на меня, захватывая мое внимание целиком и полностью. Стало жарко. Снова.

– Ирэн, прекрасно выглядите.

– С-спасибо, – произнесла я грудным голосом, захрипев и нелепо прочищая горло.

– На улице такая жара, могу ли я рассчитывать на стакан воды со льдом? – улыбнулся он, обнажая клыки. Острые клыки.

– Нет! – воскликнула Сара, как будто придя в себя и стараясь преградить мне путь в кухню, но запуталась в складках своего выпускного платья и не смогла мне помешать.

– Да-да, конечно, мистер Оулсон, – кивнула я, неохотно покидая гостиную и оставляя их наедине. Точнее, оставляя его. Я не хотела уходить от него ни на секунду. Дрожащими руками наливая воду в стакан и стараясь не расплескать ее по столу, я прислушалась. Нечто действительно странное происходило в гостиной.

– Что ты здесь делаешь, Джарет? – Сара не только обращалась к нему на «ты», но еще и делала это как-то странно, «заглушая» последнюю букву его имени. Ее голос если не дрожал, то был к тому близок.

– Я пришел забрать из этого дома свою невесту, Сара Уильямс.

Что за чушь?! Разве что только… Да нет, глупости. Я не могла даже вообразить, о чем говорит этот человек, но разыгравшееся воображение подкинуло сознанию образ девушки… нет, все же женщины в подвенечном платье. Моем платье. Если бы он предложил мне, о если бы он только сделал это… я бы пошла за ним, не задумываясь.

Но – это просто изумительно – на Сару он действовал совершенно иначе. Она не просто находила в себе силы спорить, она была даже возмущена! И явно напугана.

– Интересно, как ты это сделаешь? Ума не приложу, что делает твоя невеста в доме моего отца.

– Думаю, что ты все понимаешь, мое сокровище, – от этого обращения по моей спине побежали мурашки. Загадок становилось все больше.

– Но я не хочу! Я не давала тебе согласия!

– Твоя мачеха дала его за тебя.

Я слушала, и сердце колотилось все сильнее. Только мне казалось, что я начинаю понимать, как новая реплика напрочь перечеркивала все остальные и картинка снова не складывалась. Ясно было одно: Сара его знает. Но задерживаться дольше было нельзя, это было бы странно. Я вышла из кухни и поднесла ему запотевший стакан.

– Мистер Оулсон. Джаред.

– Спасибо, Ирэн, – голос его был ровным, он учтиво склонил голову.

– Она не стала бы, – Саре, казалось, не хватало воздуха. Она резко развернулась ко мне всем корпусом, волосы хлестнули ее по щекам. – Ирэн, пожалуйста, скажи, что ты ничего не обещала этому… человеку. То есть гоблину.

Джаред криво усмехнулся, не отрывая какого-то странно голодного взгляда от Сары. Этот взгляд заставлял волосы на затылке шевелиться.