Текст книги "Game Over (СИ)"

Автор книги: Dammer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Я попытался встать и дойти до парня, бухаясь рядом с ним. Я пытался взять его на руки, но сил не было. Зачем это всё? Зачем?

– Я так и знал, – выдохнул брюнет еле слышно, а затем что-то воткнулось мне в ногу. Я обескураженно перевёл взгляд на место, которое тут же стало щипать от лёгкого укола. Из бедра торчал шприц, а в ногу мне вливалось серое содержимое. – Всё за тебя надо делать.

– Ты… Ты что сделал, Уда? – дрогнувшим голосом вырвалось из меня. Уда только улыбнулся.

В обычной ситуации я бы пошутил про «Титаник» или про романтику, но не сейчас, не в этот самый момент. Сейчас я хотел только кричать от боли в груди, понимая, что теперь Уде точно уже не помочь. Он знал, что я просто так не уйду, и держал вакцину рядом, чтобы… О, Господи, если ты есть, то точно забыл про эту чёртову планету.

– Только попробуй пошутить про героизм, – наигранно пригрозил Уда. – Я просто… Понимаю, что сам уже не выберусь отсюда, да и побороться с тобой я не в состоянии. Поэтому зачем мне отбирать у тебя заслуженную победу? Всё по-честному.

– Заткнись, Уда, – всхлипнул я, кусая губы до крови.

Я просидел рядом с Тсуметаем ещё полчаса. Он пообещал мне, что если не умрёт до конца игры, то за полчаса до того, как семьдесят два часа истекут, перережет себе горло. Поэтому он попросил меня положить нож поближе к нему. Я не хотел этого, но выбора не было. И уходить я не хотел. Ноги не сгибались, тело изнывало от боли, одежда пропиталась моей и чужой кровью, а в голове было совсем пусто. Лучше бы я умер.

Когда я шёл по пустыне, меня сопровождало уходящее за горизонт солнце, грея спину и затылок. В кеды снова забился песок, а глаза болели от слёз. Сытые лисицы бегали где-то совсем рядом, но мне было плевать. Подходя к посту, я обернулся, в последний раз окидывая злополучный полуостров взглядом.

Остался 1 игрок

***

Победителем сорок второй игры на выживание в «Game Over» стал Тэру Дэн. Игра закончилась на пятьдесят девятом часу сороковой минуте, иначе говоря – в половину восьмого вечера. Подростка, как и обещали, встретили на посту. Грэй удовлетворённо улыбался, приобняв разбитого этой игрой парня за плечо, и провёл через ограждение. Тэру сразу отправили в медпункт. После – отогрели, дали поесть, помыться и выдали новую одежду. Он, будто робот, делал столь привычные дела, словно механически, смотря пустым взглядом себе под ноги и отвечая на вопросы редкими кивками головы. Затем его запихнули в джип и отвезли обратно в город.

По приезду у него сразу взяли интервью. Его заваливали таким количеством вопросов, что парень не смог сосредоточиться – да и не хотел, – а потому пропускал большую часть мимо ушей. Тогда же, на глазах у сотен тысяч телезрителей, ему вручили денежный приз. Тех денег хватило бы на всю жизнь, но вот нужна ли она была Тэру теперь – совершенно другой вопрос.

***

Спустя полгода

Суицид? Я и не думал об этом. Раньше я и не задумывался, был ли в моей жизни хоть какой-то смысл. Я просто жил и жил. Плыл по течению; поступал, как мне казалось, правильно; всегда был за справедливость, но не имел какой-либо чёткой цели и не знал, чего хочу добиться в будущем. Жизнь такого подростка пустая, как коробка из-под новенького телевизора. Во время игры в «Game Over», я начал ценить свою жизнь независимо от того, был ли в ней какой-либо смысл или нет. Когда же наступил конец, то, что могло стать этим самым смыслом, растворилось. Исчезло вместе со всей той игрой, которую я прошёл. Зачем это было? Чтобы повеселить тысячи зевающих зрителей? Так им со временем и «GO» надоест, придётся придумывать нечто более изощрённое. Или это было для того, чтобы я понял, как ценна моя собственная жизнь? На что готовы люди ради выживания? Так я понял. Теперь я знаю. Но если я однажды всё равно умру, зачем мне это знание?

Впрочем, всё шло своим чередом. Я закончил среднюю школу, два месяца назад мне исполнилось семнадцать. Мой единственный друг среди людей старше меня – ему двадцать два – женился, а одноклассник попал в новую игру GO. Я мысленно пожелал ему Неудачи. А пусть не расслабляется.

Первое время меня часто узнавали на улице, подходили ко мне, чего-то там хотели от меня. Я делал вид, что глухонемой, и проходил мимо. На автобусах больше не катался. Город этот огромен, поэтому без общественного транспорта передвигаться достаточно затруднительно. Но я как-то привык. Одного билета на «Game Over» мне хватило по горло.

Сейчас у меня было лишь несколько… м-м-м… почитателей? Фанатов? Им казалось, что я очень продуманный, что рассчитывал каждый свой ход, что у меня всё было гениальнейшим образом спланировано. Придурки.

И даже почта всё ещё приходила по расписанию. Я сразу повыбрасывал фанатские письма (да, после игры бывает и такое), заострив внимание на одном из последних. У него не был указан обратный адрес, зато на месте печати красовался рисунок ножа. Это смогло привлечь моё внимание, а потому я вскрыл конверт, достал из него листок, сложенный вдвое, и пробежался по тексту.

«Привет! Пишет тебе Грэй Тсуметай, надеюсь, ты всё ещё помнишь меня, Тэру. Сейчас я хочу рассказать тебе одну важную вещь, о которой знает лишь узкий круг людей. Ты ведь помнишь Уду Тсуметая? Вы играли в «Game Over». Конечно, помнишь.

Он всегда был таким хамоватым, чуть что – распускал руки, даже отца своего убил. Но здесь он на самом деле не поэтому. Здесь он родился. Я знаю, что он рассказал тебе ложный вариант того, как оказался в этом городе. Всё это записывалось на камеры и микрофоны – ты же знаешь, это не просто игра, это ещё и развлекательное телешоу. Так вот.

В какой-то момент ты предположил, что Подкидышам пообещали, что они переедут в любой другой город, если выиграют. Ты был прав, ты знал? И это вовсе не враньё.

Но Уда не был Подкидышем, это тебе тоже известно. Он, во-первых, мой любимый племянничек, который в своё время пребывал в, так сказать, депрессии. Как только ему исполнилось восемнадцать, он начал очень много пить. И как-то раз он в пьяном угаре сказал мне, что его жизнь – череда добротного дерьма, потому что он не знал своей матери, а отца, морального урода, убил. Там был очень длинный монолог, в детали которого мне не обязательно тебя посвящать. Он поливал помоями эту страну, этот город, этих людей; потрошил всё то, о чём люди привыкли молчать. Затем он добавил, что его дядя, то бишь я, псих, влюблённый в человеческие страдания и смерть. Закончил он всё это разочарованно-гневной фразой: «Да лучше бы я умер, чем жил среди таких отбросов».

И ты знаешь, Тэру, среди подростков подобное поведение – совсем не новость. Но я, как хороший дядя, опекун и вообще его единственный родственник, должен был его проучить за подобное поведение.

Я не оправдываюсь перед тобой – кто ты такой? А просто рассказываю, чтобы ты знал. Вы, кажется, с Удой даже подружились, кхм.

Итак, я отправил его в «GO». Но, знаешь… Он не был Подкидышем… И он не был игроком в том понимании, которое навязывают правила игры. То есть, он участвовал в самой игре, но нано-бомбы ему не вводили. Он не знал об этом, но всё равно был обязан играть. По сути, он шестой Подкидыш, просто, да, он не знал об этом. А ведь если бы знал, всё стало бы гораздо проще, верно? И… Так странно получилось, Тэру. Датчики, которые вешали на Подкидыша, чтобы знать, жив он или мёртв, сочли слабый пульс Уды за его полное отсутствие. Но я сразу понял, что что-то не так. То ли оборудование неисправным оказалось, то ли ещё чего… За этим парнем отправили вертолёт сразу после того, как я встретил тебя. И ты знаешь, он был жив-здоров. Хах, ну, на счёт «здоров» – я шучу. Но жив.

Я решил немного изменить правила. Мы забрали его, вылечили. Он в порядке. Сорок вторая игра «Game Over» была всего лишь семейной ссорой и не более. Да, в ней пострадали люди – точнее, погибли, а вот ты пострадал, – но эта игра началась раньше, чем должна была. На целый месяц раньше, а ведь это серьёзный срок. Ну, тебе это всё равно ни о чём не говорит… Официально Уда считается мёртвым. Ты, как победитель среди игроков, получил свой денежный приз. Уда, как победитель среди Подкидышей, получил свой. После месяца в больнице ему дали возможность уехать в любой другой город, в который он сам захотел бы отправиться. Я был удивлён. Нет, я был в шоке! Потому что я не ожидал, что мой эгоистичный племянник, жаждущий уехать отсюда столько, сколько помнит себя, останется! Впрочем, ты и сам скоро в этом убедишься.»

С каждым новым прочитанным словом мои ноги подкашивались лишь сильнее. В итоге я уже опустился на пол и стал кусать собственные губы до крови, невольно прикасаясь к розоватому шраму на животе и рвано выдыхая. Я перечитал письмо ещё раз шесть, жадно хватая взглядом каждую строчку, пытаясь найти фразу, хотя бы слово, намекающее на то, что это шутка или иллюзия, созданная моим разумом. Я до последнего не хотел в это верить. Такого-не-бывает. Сценарий прям высосан из пальца! Не может такого быть! Чтобы из-за какой-то семейной ссоры… Аппараты сочли Уду мёртвым? Он жив и здоров? Да что за бред!!!

Я гневно швырнул бумажку на стол, сгибая ноги в коленях и утыкаясь в них носом. На глаза стали наворачиваться слёзы, но я сдержался. Это письмо вытянуло наружу все те эмоции, которые я так старательно пытался подавить после той игры: гнев, разочарование, обида и страх. Это всё снова со мной, будто никуда и не исчезало вовсе. Я до боли сжал пальцами волосы, словно пытаясь содрать с себя скальп, и, вдохнув глубже, принял попытку успокоиться.

Кто-то едва слышно постучал в дверь. Я резко вскочил на ноги и с громким топотом, без задней мысли отправился в коридор. Нервы были и так ни к чёрту. Голова гудела ещё с утра. А теперь это письмо… Ещё свежие воспоминания стали давить на меня с новой силой. Сраные кошки, что скребутся в душе, и без того бесили. И долбанный человек за дверью тоже. Ну ничего. Сейчас у меня есть чудесный шанс выговориться и полить матом хрен-знает-кого. Всегда мечтал об этом, но смелости как-то не хватало.

– Да будь ты проклят, кусок говна! – злобно проорал я, бесстрашно распахнув дверь.

– О, вижу, письмо ты уже дочитал, – послышался до боли знакомый прокуренный голос. Я вздрогнул, поднял взгляд и встретился с не менее знакомым слегка насмешливым выражением зелёных глаз.

========== Бонус ==========

Комментарий к Бонус

С наступающим Новым годом, короче. х)

Знаете, наверное, это был испуг. Самый лютый испуг за всю мою жизнь. Казалось бы, мне нужно было постоять две минуты с раскрытым, как у рыбы, ртом, удивлённо похлопать глазками, а потом, разрыдавшись от счастья, накинуться на Уду с объятиями. Ничего подобного!

Мой не совсем адекватный мозг, пребывавший сутками ранее в мощнейшем алкогольном опьянении – а теперь усердно пытающийся избавиться от отравы, – в момент, когда я вспомнил, что Уда умер и когда следом за этим в памяти всплыли все фильмы про зомби-апокалипсис, сложил два и два! И я сам себя убедил в том, что Уда восстал из мёртвых! Выглядел он, конечно, не как зомби, а как вполне себе обычный не разлагающийся Уда, но всё же я закричал. Закричал так, будто в зад мне вставили металлический циркуль и попытались нарисовать на стенках моей толстой кишки кружок.

Мало того, что я так оглушительно заорал, я ещё и бежать бросился в панике! Уда сначала растерялся, потом попытался поймать меня, и уж затем я додумался закрыться в ванной и забаррикадироваться, насколько это возможно. В ход пошли: стиральная машина, тазики, вантуз, синее ведёрко, в которое я вчера вечером красочно блевал, и даже иконка – она была мной аккуратно подложена под стиралку, ибо без иконки та раскачивалась и не выглядела слишком уж надёжной. Я залез в ванну и сел в ней, начиная рвать на своей голове волосёнки и физически чувствовать, как те седеют из-за испытанного мной шока и ужаса.

– Может, ты всё-таки выйдешь, ненормальный? – раздался приглушённый голос Уды, а затем до меня донёсся запах табака. Он ещё и курит в моей квартире?! Вот сволочь!

– Сам ты ненормальный! – вскрикнул я. – Ты умер – вот и веди себя, как мёртвый!

– Я не умер, дебил, – послышалось недовольное фырканье парня. – Выходи…

– Ни за что!

– …или я дверь выдолблю.

– У тебя… у тебя сил не хватит! – неуверенно заявил я.

– Хочешь это проверить? Вытаскивай свои кости сюда, пока я тебе не помог!

– Что тебе нужно от меня, чёртов зомби?! – почти взвизгнул я, начиная паниковать. – Уходи… Нет, серьёзно, уходи… Я не хочу тебя видеть…

– Ты там ширнулся чем-то, что ли? Вылезай, блядь!

– Ты, твою мать, умер! – проорал я, чувствуя, как по щекам начинают течь горячие слёзы.

Уда, видимо, услышав, как я всхлипываю, вздохнул и продолжил уже сдержаннее:

– Ты же прочитал письмо Грея? Значит, должен знать правду. Прекращай ныть и выползай.

– Нет!

– Ты…

– Уходи!

– Ну всё! – прошипел парень, а следом раздалось всего два шага и какой-то странный звук. Как если бы Уда взялся за ручку, например. Следом дверь, ведущая в ванную и выступающая единственным реальным препятствием между мной и этим психопатом, была без труда открыта. – Ты забыл запереть её, – объяснил брюнет, слегка ухмыляясь, глядя в мои широко распахнутые от удивления глаза.

– Да?..

– Да.

– Неловко получилось…

– Ты всегда тупишь, когда паникуешь.

– Не правда!

– Правда. И что ты здесь устроил, скажи на милость? – вздёрнул парень бровь, взирая на весь тот ужас, который должен был помешать Уде пробраться внутрь – хотя он и не торопился, видимо, всё ещё надеясь, что из помещения я выйду всё-таки сам.

– Я построил крепость, – ляпнул я первое, что пришло в голову.

– Мм, – без интереса протянул брюнет. – Так ты выходишь? – удостоверился он.

– Нет!

– Заебись, – зло рявкнул Тсуметай, захлопнул дверь и куда-то направился.

Я сидел в ванной ещё минут десять, прежде чем смог успокоиться, более-менее осознать происходящее и начать интересоваться тем, чем же занят Уда. Он всё ещё находился в моей квартире – это я понял благодаря отдалённому шуму, доносящемуся из глубин моего дома, – однако выйти из убежища я решился далеко не сразу. Точнее, я делал это очень медленно и осторожно: сначала потихоньку разгрёб завал у выхода из ванной, затем выглянул в коридор с видом истинного шпиона, после – ползком прокрался в зал и понял, что парень находится на кухне и, кажется, уничтожает мои запасы еды!

– Эй, это не твоё, не смей трогать! – осмелев, буквально наехал я на брюнета.

– Я тебе не «Эй», – угрожающе выговорил Уда, поворачиваясь ко мне, а затем с удивлением застыв. – Ты долбоёб?

– В смысле?

– Решил собой полы помыть?

– Тебе вообще какое дело? Я в своей квартире нахожусь – что хочу, то и делаю! – возмутился я, поднимаясь на ноги и отряхивая свободные серые бриджи от собранной мной пыли.

– Действительно, – без интереса фыркнул парень, облокотившись на подоконник и уплетая яичницу.

Он сам её приготовил?.. Желудок, цыц, не время!

Я смирился с тем, что придётся терпеть его компанию – в смысле терпеть? Да я до жопы рад, что он жив и что он тут, но надо же повыёбываться! – и стал рыться в шкафчиках в поисках заварки для чая.

– А ты подрос, – хмыкнул Уда, заставив меня вздрогнуть и замереть.

– За полгода-то, – зло усмехнулся я, доставая с верхней полки небольшую картонную коробку.

– Ну и чего ты злишься?

– Чего я злюсь? Чего я злюсь?! Я? ЗЛЮСЬ?! – и меня понесло. – Мне сказали, что ты мёртв! Я оплакивал тебя, ночами рыдал в подушку и думал о том, что до конца своих дней дрочить буду только на тебя, потому что влюбился, как идиот, а ты… А ты жив! И тебя не было полгода, урод! Я же чуть с ума не сошёл! – едва снова не разревелся я, схватившись за футболку в области живота. Старый шрам заныл, заставляя немного нагнуться вперёд.

Уда с минуту с интересом смотрел на меня, отложив тарелку в сторону, прежде чем невозмутимо спросил:

– И?

– Ты издеваешься? – задохнулся я от возмущения, чувствуя, как кулаки зачесались.

– Оу, не советую, – расплылся парень в улыбке, поглядывая на мои ладони. – Ты же знаешь, что я тебя быстро завалю.

– Давай проверим!

Конечно, я знал. Но я был очень зол. Это «И?» вышибло из меня все остатки самообладания, я даже не помню, как бросился на Уду! Зато в памяти отлично отложился тот момент, когда Тсуметай без труда уклонился от удара, схватил меня за запястье и заломил мне руку, придавив меня грудью к подоконнику. Перед носом издевательски маячила тарелка с яичницей.

Я брыкался ещё несколько минут, выкрикивал оскорбления и мат в адрес Уды, потом снова пускался во все тяжкие и начинал хныкать, а потом снова бесился и пытался вырваться. Брюнету этот концерт истеричек, видимо, надоел, поэтому вскоре он отпустил мою руку, дал мне возможность выпрямиться и развернуться, и прижался ко мне вплотную, поцеловав.

Такого я не ожидал, хоть и предполагал, что парень мог выкинуть и такое. Я растерянно поднял руки, собираясь упереться ладонями в плечи брюнета и отпихнуть его от себя, но он мгновенно пресёк мою попытку сделать это, не давая уйти. Тогда я завертел головой, и мне удалось разорвать поцелуй, однако Уда останавливаться не собирался и аккуратно, почти нежно прикусил зубами кожу на моей шее, как бы предупреждая, что если я дёрнусь, то сам же сделаю себе больно.

– Отпусти, – прошипел я, напрягшись и дрожа в его руках. – Уда!

Фигушки мне. Тсуметай только разжал зубы и впился в мою шею губами, оставляя на ней засос, и стал очень часто и тяжело дышать. Я лишь из интереса – вру, конечно – подался бёдрами вперёд и почувствовал, где находится всё напряжение парня.

– Уда, хватит, отцепись! – взвыл я, понимая, что теперь-то условия располагают к тому, чтобы брюнет меня нагнул. Вот только мне было немножко, совсем чуть-чуть, самую малость страшно! – Прекрати, я серьёзно!

– А то что? – издевательски протянул он, начиная тереться стояком о моё бедро.

– А то…, а то я… позову… кого-нибудь… – пробормотал я, понимая, что звать-то мне некого. Соседей у меня нет от слова «совсем», да и с улицы никто не придёт.

– Ну?

– Что…

– Уже можешь начинать.

– Что начинать?..

– Звать кого-нибудь.

– Зачем? – затупил я.

– Вот и я о том же, – фыркнул парень, и я только теперь понял, что руки-то мне уже отпустили.

Я вновь предпринял попытку вырваться, но Уда с силой толкнул меня, буквально впечатав задницей в подоконник, а затем его ладони перекочевали от моих бёдер под футболку к животу и бокам. Невольно – или нет – я начал поддаваться, забывая сопротивляться. Забывая! Сопротивляться! Вы понимаете?! Но не это самое ужасное. То Самое было тем, что в какой-то момент Уда опустился на колени, стаскивая с меня бриджи вместе с нижним бельём.

– Ты чего… – пролепетал я, краснея то ли от стыда, то ли от смущения.

– Посмотреть, блять, хочу, а действительно ли ты парень, – огрызнулся брюнет, обхватив мой ещё не вставший член горячей ладонью и начав водить по стволу.

Я вздрогнул и охнул, облизнув вмиг пересохшие губы. Возбуждение накрыло резко, свернулось внизу живота и тянуло, волнами разливаясь по всему телу и заставляя расслабиться.

– Погоди… Я не планировал такого, – выдохнул я, закрыв глаза, вздёрнув голову к потолку и вцепившись пальцами в подоконник.

– Готов поспорить, ты и такого не планировал, – усмехнулся он как-то особенно странно, и вдруг я почувствовал что-то влажное и горячее на головке, и не сумел сдержать стон, мигом опуская взгляд вниз.

Неужели мои фантазии воплощаются в реальность?! Или я сплю? Кто-нибудь, скажите, что я сплю, потому что я не верю, что Уда Тсуметай взял у меня в рот!

– Твою ж!.. Уда! – сдавленно прохрипел я, понимая, что ноги подкашиваются и дрожат, не собираясь держать меня в вертикальном положении слишком долго.

Парень только поднял на меня взгляд, вбирая глубже и щекоча языком уздечку. Глаза у него стали мутно-зелёными, на дне плескалось желание и что-то ещё – я не мог разобрать, я завис, не в силах перестать смотреть на него. Все посторонние мысли отшибло напрочь.

Спустя минуту я уже не слишком хорошо соображал: стонал в голос, жмурился от удовольствия, пытался взять брюнета за волосы, чтобы сменить темп, но Уда резко отбрасывал мою ладонь от себя и начинал рычать, создавая вибрацию горлом. О да, я всё-таки почувствовал, каково это! И едва не кончил только от этого, но Тсуметай, будто предугадав, что я уже на грани, отстранился и облизнулся, выпрямляясь передо мной, а я протестующее замычал.

– Не всё тебе кайф ловить, – ухмыльнулся он, касаясь своим кончиком носа моего и смотря прямо в глаза, из-за чего я поплыл окончательно. Зараза, умеет возбуждать, когда больше всего этого не хочется!

– Я это… не… Не в состоянии, – пробормотал я невнятно, еле сдерживаясь, чтобы не поцеловать этот придурка, который бросил меня на полгода!

– Просто расслабься, – его ухмылка стала шире, а затем он достал из кармана…

Я чуть не подпрыгнул. Но взвизгнул.

– УДА, НЕТ!

– Уда, да.

– Нет! Я не готов! Убери резинку! Отцепись! Я не хочу Ту Штуку в свой зад! – завопил я, снова сопротивляясь.

Брюнет особо церемониться не стал: он не давал мне обойти его и отойти от окна, облизнул один свой палец и легко проскользнул ладонью под мои штаны, а потом я понял, что что-то мокрое и холодное пытается в меня проникнуть.

– Уда, я согласен на минет! Хочешь, чтобы я тебе отсосал?! Давай только без жопоебли! – взмолился я, морщась, но не чувствуя боли, лишь какое-то странное ощущение.

– Или ты не дёргаешься, или я тебя связываю. У меня есть опыт в бондаже, – предупредил парень, осторожно проталкивая палец глубже и давя бедром на мой ноющий член, оставшийся без внимания.

– Пошёл ты! – выплюнул я, чертыхнувшись, а затем сдавленно выдохнув и замерев из-за внезапно вспыхнувшего безумно приятного ощущения, стекающего к паху. – Это… что за фокусы…

– Простата – это тебе не фокус, – снова усмехнулся Тсуметай, двигая пальцем внутри ещё активнее и давя на какую-то точку, из-за чего я вцепился в плечи парня и приподнялся на цыпочках, стиснув зубы.

Это ощущение сводило меня с ума! Хотелось ещё и ещё, я даже начал прижиматься к Уде и слегка расставил ноги, чтобы изменить угол входа, и невольно заскулил от того, насколько мучительным было то удовольствие, которое я получал. Мало! Слишком мало!

– Я тебя… ненавижу… я это уже… говорил? – выдавил я, повиснув на шее парня и поняв, что внутри меня уже не один палец, а, как минимум, два.

– Да, было дело, – улыбнулся он, придерживая меня второй рукой, чтобы я не растянулся на полу.

– Не затыкайся, – проворчал я, прижавшись ухом к щеке брюнета. – Твой голос – это какое-то преступление…

– А мои пальцы, значит, нет?

Я хотел ударить его за эти насмешки, но помимо этого хотел его поторопить, как-то попросить, чтобы он сделал ещё что-нибудь, потому что я чувствовал, что если не кончу, то начну убивать людей!

А, погоди-ка, я же уже убивал их…

Тогда Уду убить попытаюсь! Или на себя руки наложу! В прямом смысле: дрочка полгода спасала меня от одиночества, спасёт и сейчас, если этот невыносимый парень не сделает хоть что-нибудь.

Наверное, мои молитвы всё же были услышаны, потому что Уда грубо развернул меня обратно, заставив лечь на подоконник, задрал мою футболку кверху, оголяя спину, и продолжил двигаться.

– Ты знаешь, сколько в тебе сейчас пальцев? – поинтересовался он с явной усмешкой.

– Два?

– Четыре. А что это означает?

– Что крутой парень, Уда… Тсуметай, отсосавший мне пять минут назад… трахает меня пальцами? – ехидно предположил я, за что тут же получил укус в плечо и взвыл от боли, прогнувшись в спине и насадившись на пальцы брюнета. Эта смесь боли и удовольствия накрыла так, что я безвольно распластался на подоконнике, сорвано дыша и кусая губы. В одежде было безумно жарко.

Парень зализал образовавшиеся ранки на коже кончиком языка, а затем приставил к входу кое-что побольше пальцев. Я мгновенно напрягся, сжавшись так, что в меня, наверное, даже нож не войдёт! Да и судя по тому, как сильно брюнет был возбуждён, он толкался в меня камнем, а не членом!

– Будет очень больно, если ты не расслабишься, – хрипло выдохнул Уда прямо мне на ухо и начал тереться об меня.

По тому, как сильно дрожали его руки, я понял, что он еле сдерживается, и, если сорвётся – быть мне с порванной жопой. Я вдохнул глубже и потянулся правой ладонью к собственному члену, краснея от одной мысли о том, что собираюсь сделать.

– Да ебись провались, – пробормотал вдруг парень, кажется, заметив недвусмысленные движения моей руки, и уткнулся лбом мне между лопаток, толкнувшись членом внутрь. – Охренеть…

– Эй, это… неприятно…

– Терпи. И расслабься, – прошипел брюнет, делая второй, медленный и очень осторожный толчок.

Я сглотнул, поморщившись, и действительно постарался терпеть. Но после третьего толчка напрягся так, что, когда Уда толкнулся ещё раз – стало больно.

– Уда, погоди! Мне больно, – пожаловался я, попытавшись посмотреть на Тсуметая.

– А я предупреждал – расслабься, иначе будет очень больно.

– Но мне больно!

– Очень?

– Нет… пока что…

– Тогда терпи, потому что мне тоже не слишком доставляет удовольствие то, как ты сжимаешься.

– Да? Я думал, это приятно…

– Когда чуть слабее – да, а так… Уф! Стой, вот так хорошо… Мм, твою мать…

Парень почти лёг на меня, стискивая пальцы на моих боках, горячо дыша через рот и медленно входя глубже. Я на минуту даже забыл о том, что такое боль, слушая лишь окончательно сбившееся дыхание брюнета и ощущая исходящий от него жар. Войдя до конца, Уда выпрямился и стащил с меня футболку, проведя пальцами вдоль позвоночника и заставляя прогнуться.

Я успел даже расстроиться, ведь те невероятные вспышки удовольствия, из-за которых в ушах шумело, а перед глазами всё плыло, больше не появлялись.

Я попытался принять более удобную позу, упершись локтями в подоконник, однако стоять на носочках у меня уже не было сил, поэтому Тсуметай вскоре снова навалился на меня, обхватив одной рукой поперёк груди, а другой – потянувшись к моему члену. Я чуть не подскочил, когда его ладонь накрыла мою: перед глазами плясали пятна, а задница горела, но, когда Уда сделал несколько толчков и, видимо, нашёл нужный угол, я застонал в голос.

– Тэру, встань, – сам еле ворочая языком, произнёс Уда, поднимая мой корпус за собой и заставляя меня стоять на трясущихся ногах. Толчки становились всё сильнее, боль практически исчезла, остался лишь дискомфорт и ощущение заполненности, но и без приятного не обошлось: стоило мне прижаться спиной к груди парня в попытках устоять на своих двоих, как я снова вцепился пальцами в подоконник, гортанно застонав и дёрнувшись.

– Сделай… что-нибудь, – попросил я, багровея до ушей, – я так свихнусь…

– Я сам скоро свихнусь, – выдохнул парень. – Ты бы знал, как это ахуенно…

– Поме… няемся… потом? – хрипло засмеялся я.

– А вот этого ты точно не дождёшься, – оскалился Тсуметай, резко выходя из меня и разворачивая к себе лицом. Брюнет подхватил мои бёдра и закинул их себе на талию, кладя меня на подоконник и снова пристраиваясь.

Я даже возмутиться не успел: подавился воздухом, почувствовав, как Уда одним резким толчком входит прямо до основания, и увидев, как он при этом жмурится, раскрыв рот в беззвучном стоне. Парень быстро набрал темп, буквально вколачиваясь в меня и вышибая из моих лёгких воздух. Я обвил руками шею Уды и сжал пальцами коротко отстриженные волосы на затылке, притянув брюнета ближе и впившись в его губы, незамедлительно получив ответ.

Тсуметай просунул между нами ладонь и обхватил мой болезненно ноющий член в плотное кольцо из пальцев, делая резкие грубые движения и давя большим пальцем на головку, иногда массируя её. Ещё секунда – и меня затрясло, дыхание резко сорвалось, и я успел прикусить нижнюю губу, чтобы только не застонать, и запрокинуть голову, а всё напряжение, копившееся внизу и делающее меня таким отзывчивым, выплеснулось в ладонь Уды, смотрящего на меня особенно плотоядным взглядом. Затем парень уткнулся носом чуть выше моих ключиц и протяжно и хрипло выдохнул, явно сдерживаясь и не давая мне послушать его крышесносный голос, а следом я почувствовал, как его член пульсирует внутри меня.

Ну и где же ты, собака, был эти полгода?

Уж не знаю, сколько времени прошло, но отлепился Уда от меня не сразу, а как только отлепился – я с грациозностью тряпки свалился на пол, а Тсуметай даже не потрудился меня поймать, лишь ширинку застегнул и мотнул головой, приходя в себя.

– Педик, – беззлобно обозвал его я, распластавшись на полу звездой и чувствуя, что из меня что-то вытекает. Так себе ощущение, если честно!

– Пидор тот, кого ебут. Знаешь такое выражение? – усмехнулся парень, смотря на меня, как и всегда, сверху вниз.

– Я-то пидор, а вот ты – педик, – выкрутился я.

Или не выкрутился.

Пиздюли мне предписывались знатные – это и дураку, то есть мне, понятно. Но, кажется, брюнет чувствовал себя слишком хорошо, чтобы бить меня.

– Без обид, окей? – вздохнул он, отведя взгляд. – Я про игру.

Я немного подумал, прежде чем ответить.

– Отнеси меня в ванную, тогда окей.

– Серьёзно? – недоверчиво вздёрнул он левую бровь. – Только отнести тебя в ванную – и я прощён?

– Ты мне отсосал, – развёл я руками как бы между прочим.

– Тебе всё равно никто не поверит, – хмыкнул парень, опускаясь на колени и действительно беря меня на руки. Вот это да! Ещё и в ванную несёт, а не на улицу! Ништяк!

Парень опустил меня прямо на коврик в ванне, встал напротив и стал стягивать с себя чёрную рубашку, на которую я пускал слюни, пока скрывался от Уды в ванной и параллельно паниковал.

– Ты чего?..

– С тобой.

– Обойдёшься!

– Я твоего мнения не спрашивал.

– Это Я твоего мнения не спрашивал! Ты совсем обнаглел?! – воскликнул я возмущённо, пока парень стягивал с себя джинсы.

– Да, совсем, – не стал отрицать он. – Но тебе же нравится.

– Мне! Мне да, нравится, – сокрушённо вздыхая, пробубнил я, а затем задумался. – Стоп, погоди, а зачем тебе в ванну? Ты же наверняка успел помыться?

– Ага.

– Тогда зачем ты сейчас сюда лезешь?

– Второй раунд.

– Что? ЧТО? Какой второй раунд, ты с ума сошёл! Уда, моя задница для таких марафонов не предназначена, отвали! Отвали, кому!.. Ты!.. Твою ж… Ох, блин…