Текст книги "Сайт знакомств (СИ)"

Автор книги: Дальний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 14

Оставив Галю в одиночестве и грусти, Креслава направилась к Ковалёву. Неожиданно дорогу ей преградил Пашка. Попутно продемонстрировав способность передвигаться стремительно и грациозно.

Он немного театрально воздел руки:

– Крис, прости. Я перегнул палку.

– Всё нормально, Паш. Дело не в тебе. У нас обычные женские разговоры.

Она шагнула в сторону, намереваясь обойти его скалоподобную фигуру. Но Паша сделал то же самое:

– Такие разговоры, от которых двери с петель едва не слетают?

Крис подняла голову, посмотрев в его глаза.

– Ну не слетела же.

Он кивнул, соглашаясь. Затем начал неуверенно, с трудом подбирая слова:

– Крис, а можно я заберу ту открытку, которую подарил?

– Подарки не принято отбирать, Паша.

– Ну, пожалуйста.

– На колени! Ладно, шучу.

Она похлопала себя по карманам.

– На столе осталась. Гале открытка вряд ли понравится, так что можешь её забрать. Только через час. Раньше на кухню не заходи.

Галчонку не понравится, если Паша увидит её в том состоянии, в каком она сейчас находится.

Крис почти не дышала. Запах Пашиного пота, вперемешку с одеколоном, был невыносим.

– А не могла бы ты это сделать сама? Я её…боюсь.

Он явно нервничает.

– Могу, конечно. Когда вернусь от Ковалёва.

Паша посмотрел по сторонам и взмолился шёпотом:

– Ну, пожалуйста, Крис. Умоляю тебя, принеси мне эту чёртову открытку.

Тут Креслава решила немного поиграть на нервах Паши:

– Ты не Галю боишься, Паша. Ты боишься того, что она не вернёт открытку и покажет её Ковалёву. То порножурнал принесёшь на работу, то игрушку из арсенала горячих любовников. Сейчас вот открытку припёр. Разлагаешь моральный облик доблестных сотрудников «Ньюсити-Фарм»? Нахрена?

Она в упор рассматривала умолкнувшего Пашу, начавшего таять в размерах.

– Когда Саныч обещал тебя уволить?

Он открыл рот, намереваясь ответить, но промолчал.

– У тебя уже сто последних китайских предупреждений.

– Я обещаю…

– Ты обещаешь, что будешь мыться с мылом каждый день?

Паша затряс головой как китайский болванчик:

– Да, да.

– И сменишь парфюм. Ок?

– Буду принимать душ каждое утро перед работой. Обещаю!

– А разве перед сном ты не ходишь в душ? Как это терпит твоя девушка? Или у тебя нет девушки? Ах, забыла, твою девушку зовут «Хастлер»!

Пашка, краснея, вспотел ещё сильнее. И теперь напоминал помидор. Тухлый вонючий помидор.

Креслава неторопливо его обошла и направилась к Ковалёву.

Глава 15

Начальник отдела химразработок «Ньюсити-Фарм Россия» Александр Александрович Ковалёв, высокий худощавый сорокадевятилетний мужчина с орлиным профилем, отпер длинным ключом металлический шкаф сейфового типа в своём кабинете. Сегодня утром получено распоряжение руководителя проекта «Лейковазан» Вадима Игоревича Шварца собрать все материалы исследований «ncf-00976-348» и «ncf-00976-666» для отправки в место, которое станет известно позже.

Или не станет.

Странная, даже глупая ситуация. Он, Ковалёв, впервые за годы работы в компании оказался в ситуации, когда от него что-то утаивают. Причём отнюдь не секретную информацию. А обычную техническую, связанную с логистикой производства.

Странно это. Подозрительно.

Папки, файлы, подшивки, журналы учёта – в шкафу было то, что имело отношение к текущему моменту научно-исследовательской работы. Это видимая часть айсберга. Остальные материалы находились в хранилище, являя собой по объёму подводную часть информационного айсберга – только их каталог занимал более тысячи страниц. Сухие цифры таблиц, диаграммы и сводки отражали кропотливую работу специалистов. Бессонные ночи дежурных лаборантов, следы от пролитого кофе и даже оторванные страницы, приклеенные заново – бездушная бумага всё запечатлела навечно. Каждое удачное эффективное лекарство перед выходом на рынок проходило такой путь, узнав подробности которого люди просто бы побоялись это лекарство принимать. Ведь у каждой медали есть две стороны. И за вылеченное заболевание приходится платить побочными эффектами.

Ковалёв взял несколько папок. Между ними завалялся невесть откуда взявшийся позапрошлогодний номер «Науки и техники».

Вот ты где, паразит.

В прошлом году он взял журнал в библиотеке, но так и не вернул, потеряв. Пришлось заказывать номер у издательства через интернет.

«Не допустим растаскивания библиотечного фонда», – сказал библиотекарше, возвращая новый журнал взамен утраченного и краснея от смущения.

Держа кипу папок одной рукой, другой он попытался вытащить журнал. Получилось неловко. Всё едва не полетело на пол.

В дверь постучали.

– Входите, – он наблюдал, как теряет контроль над равновесием стопки папок.

– Это я.

Креслава мгновенно оценила ситуацию, бросившись на помощь. Но не успела. Совсем немного. Папки с глухим стуком разлетелись по полу.

Ковалёв развёл руками.

– Фигурально выражаясь, у наших ног несколько миллиардов долларов.

Креслава помогала собирать документы.

– Причем в год.

Её взгляд упал на журнал.

– Что пишут харьковчане?

Ковалёв улыбнулся.

– Интересное пишут. В двух словах не расскажешь. Отнесу сыну. Пусть читает.

Он затворил распахнутую дверь кабинета. Креслава кивнула на папки, отряхиваясь и поправляя одежду:

– Так понимаю, мой вызов связан с материалами?

– Правильно понимаешь. Я получил распоряжение Шварца собрать весь материал и подготовить к отправке.

Креслава посмотрела на него недоумённо, но он уже набирал номер на телефоне.

– Гришин, это Ковалёв. Мне нужны коробки из-под офисной техники. Думаю, у тебя найдутся. Нет, сейчас. Нужно немного, штук тридцать. Сорок, максимум. Нет, я не шучу. Грузишь на тележку и подгоняешь к архиву. Как сделаешь, позвони.

Он выключил телефон.

Затем спохватился и перезвонил.

– Забыл сказать про верёвки. Посмотри в хозблоке. Нужен моток, не меньше.

– И ножницы, – громким шёпотом напомнила Креслава.

– И ножницы. Всё, давай.

Она была удивлена новостью про переезд архива.

– Весь архив…

– Да, весь – это весь. Поэтому мы с тобой отправляемся в хранилище.

– Ни фига себе…ой, сорри!

Креслава присвистнула, представив количество материала по «ncf-00976-348». Строго говоря, в 21 веке весь архив уместится на носителе, который можно держать одной рукой. Но правила есть правила, и информация, наряду с электронными носителями, продолжает фиксироваться бумажным способом.

Человек продолжает больше доверять старой доброй бумаге.

– И куда мы это отправим?

Ковалёв задумался:

– Не знаю точно. Предположу, туда, где будет продолжена работа над вакциной. Мы свою задачу выполнили.

Креслава удивилась:

– Лаборатория не будет совершенствовать препарат?

Он покачал головой:

– Скорее всего, нет. Иначе подобные распоряжения давно у меня были бы. А вместо этого приказывают отдать все исследования.

Сложившаяся ситуация явно озадачивала Креславу:

– Странно. Ведь работы по улучшению любого лекарства должны вестись постоянно. Мы, как разработчики, имеем на это приоритетное право. И архив должен оставаться у нас.

Ковалёв горько усмехнулся в ответ:

– Тут дело не в праве, Креслава. Просто тому, кто сделал, всегда проще улучшить и изменить плод своей работы. Это логика и здравый смысл. Кстати, ты знаешь, как назвали вакцину?

– Лейковазан. Если не ошибаюсь.

– Правильно.

Она серьёзно посмотрела на Ковалёва:

– Я читала сегодняшний номер корпоративного дайджеста. В нём утверждается, что Лейковазан призван бороться с ВИЧ. Но я не припоминаю, чтобы ВИЧ фигурировал в документах.

Ковалёв перевязал папки верёвкой и убрал журнал в стол.

– Я скажу более. Даже на этапе синтезирования Лейковазана, а я тогда был лишь начинающим молодым специалистом, перед нами не стояла задача создания лекарства против ВИЧ.

– Тогда при чём здесь он?

Ковалёв расстегнул браслет часов, задумчиво крутя ободок циферблата.

– У меня два варианта ответа. Либо в ходе клинической работы выяснилась его эффективность и применимость против ВИЧ, либо…я не знаю.

– А почему так разделили работу по препарату, что лаборатория не в курсе клинических результатов?

– Тоже не знаю, Креслава. Как ты знаешь, мы просто получали указания для корректировки своей деятельности.

– Это неправильно.

– Я бы сказал, это странно, – он взял связку папок и направился к выходу. – Алексей Васильевич, царство ему небесное, тоже возражал против этого.

Ковалёв был в группе Петрова, и Креславе показалось, что в его голосе промелькнули нотки горечи.

Креслава не удержалась, чтобы не задать этот вопрос:

– Простите, а отчего он умер?

Ковалёв помедлил с ответом, мысленно перенесясь в прошлое:

– Официальная причина смерти – сердечный приступ. Он умер прямо на рабочем месте.

– Я слышала, он многое сделал для вас.

Это было именно так.

– Он привёл меня в науку. Помог стать тем, кем сейчас являюсь. Хороший был человек. К сожалению, меры реанимации, предпринятые Нееловым, не помогли.

– Неелов?

– Да. Он первым обнаружил профессора в своём кабинете, лежащим без сознания.

Ковалёв хотел ещё что-то добавить, но у Креславы зазвонил телефон.

Галя.

– Пошли на обед, – безапелляционно заявила она.

Есть совершенно не хотелось.

– Не могу. Я занята.

– Ладно, – голос в трубке с бодрого сменился на разочарованный. – Смотри, а то похудеешь.

– Съешь мою порцию.

Галя усмехнулась.

– Ты же знаешь, я могу хоть пять съесть – на моей фигуре это не отразится.

– Если съешь пять порций, тебя побьют четыре человека из нашего отдела, которых оставишь без обеда.

– Разве ты не заступишься за меня?

– Заступлюсь. И поколотят уже нас обеих.

– Ладно, я подумаю, – пообещала Галя.

– Приятного аппетита.

– Пока-пока.

У Гали имелась замечательная способность быстро восстанавливаться после ударов судьбы. То ли дар, то ли склад характера. И Креслава ей немножко завидовала. Белой завистью. Впрочем, она сама тоже старалась не опускать носик и не раскисать. Собственно, неиссякаемый оптимизм и схожесть характеров и сблизил их в юношеском возрасте. Хотя знакомы они уже целую вечность. Ещё детьми ходили в один детский сад. Вместе учились и сбегали с уроков. Вместе переживали сердечные взлёты и неудачи. Часто случается так, что школьная дружба не выдерживает проверку временем. Нет, она не превращается во вражду. Просто тает, угасает с годами. Предаётся забвению. Этому способствует разная работа, разный круг общения и общая нехватка времени. И тогда, случайно встретившись на улице со своей школьной дружбой, стараешься побыстрее от неё уйти, отделавшись дежурными «привет, как дела?» и «извини, я спешу, приятно было увидеться».

Дружба Креславы с Галей избежала этой печальной участи.

Ковалёв встрепенулся, посмотрел на часы и виновато произнёс:

– Креслава, иди на обед. Со всеми этими сборами я совсем забыл про него.

Она поспешила его успокоить:

– Александр Александрович, я не голодна.

– Но…

– Давайте лучше я вам помогу.

– Только если настаиваешь, Креслава, – поддался он. – Возьми связку, что поменьше, и иди в архив. Впишу тебя в пропуск и догоню.

Ноша оказалась неожиданно тяжёлой, и Креслава кряхтела, пока тащила её к лифту.

Из-за туч выглянуло долгожданное солнце. Ковалёв поднял жалюзи на всех окнах, впуская тёплые лучи в кабинет.

– Солнце дарует жизнь всему на земле, – задумчиво произнёс он, обращаясь к невидимому собеседнику, – но, по иронии судьбы, его свет губителен для Лейковазана. Два-три часа под прямыми лучами – и препарат становится неактивным.

Он взял лист бумаги, сложив из него самолёт.

– Отсюда делаем вывод: либо солнце вредно для здоровья, либо Лейковазан.

Открыл окно, вдохнул полной грудью свежий воздух, и с размаху запустил самолётик в небо. Тот сделал несколько плавных скачков и ушёл в пике.

– Я склоняюсь ко второму варианту.

Заиграла мелодия вызова телефона. Звонил сисадмин Паша Гришин.

– Александр Александрович, жду вас с коробками у архива.

– Хорошо. Спускаюсь.

Уходя, Ковалёв хотел закрыть окно, но передумал, оставив открытым нараспашку.

Для солнца.

Глава 16

Вдвоём они смотрелись контрастно и колоритно.Строгий подтянутый охранник в форме и тучный заплывший Пашка в неглаженых брюках и промокшей от пота рубашке. Оба ждали у архива Ковалёва с Креславой. Паша положил одну руку на ручку тележки со сложенными коробками, второй платком вытирал пот со лба.

– Паша, ты свободен, – отчеканил Ковалёв.

Тот радостно кивнул и исчез.

Доступ за крепкую металлическую дверь с табличкой «Архив» возможен только с разрешения топ-менеджмента компании и под контролем службы безопасности. Ковалёв протянул охраннику копию приказа на подготовку документации к отправке и разовое разрешение-пропуск на вход, выписанное на него и Креславу.

– Вот это не нужно, – охранник вернул приказ. – А разрешение остаётся у меня.

Он вставил пластиковую карточку в считывающее устройство, затем отпер два замка «аналоговыми» ключами. Включил освещение, приглашая следовать за собой.

Креслава находилась здесь во второй раз. И всё равно зрелище бесконечной вереницы массивных тёмно-зелёных ящиков завораживало. Шаги гулко отзывались в огромном холодном помещении.

Склеп.

Ей вдруг подумалось, что здесь корпорация разместила не только архивы, но хранит и множество других тайн.

У всех корпоративных монстров имеется скелет в шкафу. В нашем случае шкаф – это архив.

Нумерация рядов отсутствовала. Шкафы не имели замков на случай экстренного изъятия содержимого, и были подписаны аббревиатурой ncf вместе с пятизначным порядковым номером.

Искомый, вполне предсказуемо, имел обозначение «ncf-00976». И три слова: «Секретно. Особый допуск».

– Одну минуту, – охранник ещё раз сверил номер шкафа с номером, указанным в разрешении.

Ковалёв поставил рядом со шкафом связку папок, прихваченных из кабинета. Аккуратно сорвал пломбу, которую ставил накануне, пряча в шкаф очередной материал. Взялся за обе ручки и медленно потянул вниз. Посмотрел на стоявшую рядом Креславу и обернулся на находившегося на небольшом расстоянии сзади охранника, внимательно наблюдающего за процессом. Тот молча кивнул.

Двери с металлическим лязгом распахнулись, открывая содержимое шкафа.

– Раз, два, три…сорок семь, – Ковалёв закончил считать. – Всего будет сорок семь связок.

– Сорок восемь, – поправила Креслава, указывая на связку, которую он пропустил.

– Да, сорок восемь. Нам потребуется двадцать четыре коробки, по две связки в каждую. И верёвки, чтобы всё перевязать.

Ковалёв вытаскивал папки, Креслава их перевязывала и разворачивала картонные коробки, подписывая маркером согласно нумерации. Охранник молча наблюдал со стороны, затем стал потихоньку помогать, придерживая стопки и не проявляя видимого интереса к их содержимому. Некоторые коробки были порваны, их пришлось лататьскотчем. Через два часа работа была выполнена. Материалы подготовлены к отправке. Аккуратно сложив коробки возле шкафа, они покинули хранилище.

Теперь Креслава по-настоящему проголодалась.

Надо сходить в буфет. Или стащить Галин салат из холодильника. Если он до сих пор там.

Ковалёв замедлил шаг.

– Тебе надо подняться к Шварцу. Всё думаю, куда же будет эта командировка? Где Лейковазан проходил клинические испытания – в Зимбабве или ЮАР…Или туда, где будет налажено его серийное производство... Впрочем, таких площадок может быть несколько.

О чём это он?

– Какая командировка, Александр Александрович?

– Твоя командировка, Креслава. Сегодня, после оперативки, Вадим Игоревич попросил подняться к нему в кабинет. Отдал распоряжение подготовить материалы по Лейковазану к отправке. Что мы сейчас и сделали, кстати. Считай, что будешь прикомандирована именно к архиву. Спешка какая-то странная. А куда отправят – мне неведомо. Шварц хочет тебя видеть. Думаю, приказ уже подготовлен. Ознакомишься. Заодно узнаешь, куда отправят. Ещё, наверное, возьмут расписку о неразглашении. У тебя же есть загранпаспорт?

В глазах Креславы яснее ясного читалось недоумение.

– Неужели я тебе ничего не говорил?

Глава 17

Времени сходить в буфет не оставалось, поэтому Креслава прямиком направилась к Шварцу. Его кабинет располагался этажом выше.

Командировка…

В любое другое время она бы с радостью восприняла эту новость. Но сейчас, после знакомства с Андреем, никуда уезжать не хотелось.

Но, может быть, это ненадолго…

И разлука только укрепит растущее внутри неведомое чувство. Впрочем, о чём это она? Ведь они даже не виделись.

Навстречу попадались те, кто смылся с рабочего места пораньше. Некоторые кабинеты были запломбированы. У Ковалёва тоже имелся оттиск для личной пломбы. Крис было непонятно, почему этот старый дедовский способ контроля культивировался до сих пор. Если учесть наличие системы электронных пропусков, позволяющей контролировать всё и вся.

На случай, если электроника накроется медным тазиком?

Уборщица выкатила поломоечную машину на середину коридора, силясь что-то настроить в ней.

Обходя её, Креслава заметила не подключённый к сети кабель.

– У вас вилка в розетку не воткнута.

Та просияла.

– Ой, да, спасибо!

Спустя несколько секунд за спиной Крис раздался шум заработавшего агрегата.

На двери кабинета Шварца висели лишь крепления, да виднелся едва заметный контур от таблички. Креслава вежливо постучала. В ответ – тишина, что было, по меньшей мере, странно. Ведь в это время руководитель проекта всегда находился на рабочем месте. Ну, или его помощница.

Крис воровато оглянулась по сторонам.

Как домушница.

Однако никто не смотрел в её сторону. Те немногие, кто находился в коридоре, заняты собой и спешкой. Ещё раз негромко постучав и не дожидаясь ответа, решительно шагнула внутрь. Взору предстал пустой хаос вкупе с винным амбре. То есть было пусто, и повсюду валялся бумажный мусор. А в воздухе витал винный запах.Двери шкафов распахнуты, являя пустоту их содержимого. Стена напротив стола в потёках. Внизу осколки от бутылки.

Отмечали отъезд?

Пластиковые панели на стенах в некоторых местах поцарапаны. Стол переставлен в сторону и завален коробками. Телефонная трубка покоилась не на аппарате, а безжизненно висела вдоль ножки стола, едва касаясь пола. Под ногами разбросаны бумаги, выписки, бланки и канцтовары.

Как после обыска.

Пнув пустую коробку из-под сигар La Corona (интересно, они кубинские, доминиканские или пуэрториканские?) осторожно ступая между осколками стекла, картриджами для принтера и использованными бумажными полотенцами, Креслава повесила трубку на причитающееся ей место.

– Вот ведь разруха!

Она вздрогнула от неожиданности.

На пороге возник невысокий сухощавый мужчина лет шестидесяти, одетый в старомодный клетчатый пиджак. Под мышкой крепко сжимал потёртый портфель,примерно такого же возраста, как и его владелец.

– Я по личному вопросу к господину Шварцу, – пробормотал он, печально качая головой.

С минуту переминался с ноги на ногу, затем сделал робкий шаг вперед.

– Разрешите, я зайду?

Креслава пожала плечами.

– Пожалуйста. Только тут никого нет. Похоже на то, что наши вопросы останутся без ответа.

Мужчина выглядел растерянным.

– А вы тоже…по вопросу?

Его лоховатый, заискивающий вид её раздражал.

– Типа того. А вы, простите, кем будете?

На самом деле ей было всё равно.

– Я из отдела кадров.

Он поставил портфель на пол, принявшись сокрушенно разбирать макулатурные завалы.

– Вот ведь разруха-то. А я, можно сказать, сам отделывал этот кабинет. Много лет назад, когда компания выкупила здание у правительства Москвы.

Собрав куски разбитого глиняного цветочного горшка, бережно сложил горкой на подоконник.

Креслава подняла с пола ещё один маленький осколок.

– Вы работали в строительной бригаде?

Мужчина улыбнулся.

– Я руководил процессом закупок.

Процессом распила?

Захрустел карандаш. Мужчина остановился, подслеповато вглядываясь в картину под ногами. Креслава прервала ход его созерцания.

– Так вы не знаете, где теперь Вадим Игоревич?

– Не имею представления.

– Я пошла.

Она уже вышла из разгромленного кабинета, как мужчина её окликнул.

– Постойте. Вы обронили!

В руке он держал Галину флешку.

Как она могла выпасть?

– Спасибо. А то бы мне влетело.

Шагая по коридору, она залезла в карман, чтобы положить флешку. Но почувствовала, что в нём уже лежит другая. Вытащила обе, оказавшиеся одинаковыми.

Надо вернуть чужую! Блин, я же теперь не смогу различить их…

Глава 18

Руководитель проекта «Лейковазан»Вадим Игоревич Шварц испытывал смешанные эмоции. С одной стороны, назначение вице-президентом по инновационному развитию корпорации «Ньюсити-Фарм Россия» было тем, о чём он даже не мечтал. Хотя, нет. Мечтал. Грезил. Однако отдавал себе отчёт в том, что это скорее «не случится», чем «случится». Путь от простого специалиста до вице-президента занял почти двадцать лет. И неизвестно, как бы всё сложилось, не случись эта история с «ncf-00976-348», буквально вытолкнувшая его вверх по карьерной лестнице. Дрогни он в момент неудачного финала многолетнего исследования препарата, не предложи сумасшедшую идею преподнести его как средство борьбы с ВИЧ, не въезжать ему сегодня в новый кабинет. Кабинет высшего руководства компании. Не сидеть в этом роскошном кожаном кресле.

С другой стороны, произошло чрезвычайное происшествие. Иначе это никак не назовёшь. Потерян носитель с информацией касательно «ncf-00976-666 «Лейковазан», предназначенной исключительно для внутреннего пользования. Это грозило не только громким скандалом с последующим увольнением, но и чем-то более серьёзным. Флешка была в кармане пиджака. Кроме неё в кармане лежал телефон. После того, как он положил в карман флешку, бесчисленное количество раз разговаривал по мобильному. Принимал поздравления. Скорее всего, в один из таких моментов, неудачно достав телефон, зацепил флешку, и она выпала. Иного объяснения в голову не приходило.

Б…ть!

Шварц плеснул ещё коньяка. Шикарное тёмно-коричневое кресло уже не радовало, дорогая обстановка кабинета бесила, красивая длинноногая секретарша…

Просто меркантильная сучка.

Вообще-то пить в рабочее время, тем более на рабочем месте, не разрешалось даже вице-президенту. Однако руководитель его ранга мог себе позволить иметь небольшой разнообразный бар. Неофициально. Так сказать, исключительно в корпоративных целях.

Строго говоря, пока он не вице-президент, а исполняющий его обязанности. Но до заветного момента инаугурации оставалось менее суток. Объявление произойдёт завтра, на торжественном мероприятии, посвящённом Дню медицинского работника.

Надо найти флешку. Во что бы то ни стало!

Вместе с этой длинноногой дурой, которая по недоразумению появилась у него вместо прежней помощницы, ушедшей в декретный отпуск, они поставили вверх дном весь кабинет. Но всё без толку.

Ещё этот грёбаный переезд. Во время него флешка и пропала!

Надо уволить эту тварь. Это она во всём виновата. Это она виновата в том, что пропал носитель! Как её там…Вика?

Чёрт, что же делать?

В неконтролируемой ярости он тогда разбил полупустую бутылку дорогого вина о стену. Шварц в сотый раз мысленно прокручивал события сегодняшнего дня: где находился, с кем разговаривал, что делал. Ходил, внимательно разглядывая пол и закоулки, в то же время стараясь не привлекать лишнего внимания.

Может, за находку объявить награду?

Он набрал номер Неелова.

– Сергей, у меня проблемы.

– Какого плана? – осведомился тот.

– Пропала флешка с важной информацией.

Неелов шумно выдохнул.

– Что-нибудь придумаю. Где она была?

– В моём кармане. Вместе с телефоном. Сегодня практически не выпускаю его из рук. И, видимо, случайно зацепил флешку, вытаскивая трубу.

– Да. Это вполне вероятно, – согласился Неелов. – А в каких местах был сегодня?

– Да практически везде, – кисло ответил Шварц. – Два битых часа хожу как идиот, делая вид, что разговариваю по телефону, а сам глазами шарюсь по коридорам-закоулкам.

– В старом кабинете внимательно искал? – осведомился Неелов.

– Куда уж внимательнее! Верх дном его поставил. Провалилась как сквозь землю.

– Либо кто-то её давно поднял.

– Скорее всего, так и есть.

– Ладно. Не парься раньше времени. Я пока просмотрю записи камер в коридорах. Дальше будет видно.

– Хорошо. Я очень надеюсь на тебя, – слово «очень» Шварц произнёс с нажимом.

– А что на флешке-то? Секрет фирмы?

Отвечать на этот вопрос Шварц не собирался.

– Вроде того. Серёга, умоляю, только быстрее!

Алкоголь не помогал справиться с нервами. Страх внутри разрастался огромным снежным комом. Холодным и безжалостным. Шварц поставил стакан на стол.

Напиваться нельзя. Держи себя в руках!