Текст книги "8-й день недели (СИ)"
Автор книги: Дальний
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 6
Ян Григорьевич поворошил весело потрескивающие дубовые поленья. Зябко поёжившись, он хмуро смотрел на яркое, чистое пламя, которое, однако, никак не могло согреть. Камин в английском стиле, сложенный из натурального камня, органично вписывался в классический интерьер большой гостиной. Полумрак, создаваемый шторами из плотной портьерной ткани, разбавлялся огнём десятков толстых свечей в высоких шандалах. Не считая очага.
Со стен смотрели чучела животных и птиц, когда-то подстреленных Яном Григорьевичем. Будучи заядлым охотником, он побывал во многих частях света. Вот белорусский зубр, а рядом с ним альпийская косуля. Чуть поодаль – марал, подстреленный в Новой Зеландии. Или африканский лев, компанию которому составляет карельский медведь. А за спиной, на противоположной стене – кондор, привезённый из Южной Америки.
Но сейчас это лишь воспоминания о славном прошлом.
В свои семьдесят три он выглядел, максимум, на шестьдесят. Невысокий, сухощавый, с благородной сединой на висках, Ян Григорьевич внешне воплощал эдакого отставного вояку. Например, офицера Королевского военно-морского флота Её Величества. Этому сходству способствовала и страсть к грогу, который он неторопливо потягивал из стеклянного бокала с ручкой. Причём Ян Григорьевич признавал только классический рецепт, придуманный Старым Грогом.
Впрочем, любовь к горячительному обусловлена не прошлой службой на флоте, которой у него не было, а способностью напитка согревать. А тепла Яну Григорьевичу вечно не хватало.
И сейчас, сидя на кресле перед камином и вдыхая терпкий аромат, старик предавался не прошлым воспоминаниям, а размышлениям о будущем. О недалёком будущем.
О том, что сможет, наконец, согреть. И успокоить.
Глядя на огонь пред собой, он думал об огне другом. Священном. Полыхающем вот уже не одну тысячу лет и бережно охраняемом от посторонних: непосвящённых и врагов. К последним Ян Григорьевич и относился. Вот уже много лет он и его клан вёл непримиримую войну с Хранителями тепла. Впрочем, Ян Григорьевич негативно относился к слову «клан», считая его грубоватым и предпочитая заменять нейтральным «последователи». Хранители тепла же называли его и ему подобных просто и ёмко – Холодные.
Противостояние шло с переменным успехом и длилось вот уже много лет. Сколько точно – не знал, наверное, никто. Даже Ян Григорьевич. Сам он предполагал, что война эта – ровесница мира.
Это была странная война. Не за власть, не за территории, не за ресурсы и не за деньги. И даже не за души и умы людей. Эта война – за Солнце. За Солнце, которое дарует рассвет и новый день, надежду и жизнь, согревает и исцеляет. Оно бесконечно далеко, но тепло его здесь. И если светило входит в человека, тот становится носителем космической энергии – Солнечным. Такой человек познаёт чувство справедливости и обретает способность мыслить критически. То есть отделять зёрна от плевел, добро от зла. Солнечный человек обретает Путь, свою Дорогу жизни, которую следует преодолеть. Носителя солнечной энергии сложно сбить с пути обманом, ведь солнце самодостаточно.
Есть люди, в которых Солнца больше, чем в других. И Путь их очерчен ярче. Как правило, носители мощной солнечной энергии становятся заметными персонами – учёными, врачами, политиками или представителями творческих профессий. Но ещё чаще выбирают путь Воина, стезю защитника мира Солнца. Воинов этих называют Ратниками. От древнего русского корня «Ра». Ратник больше, чем просто Солнечный. Солнечный достигал вершин, просто сажая семена добра. Ратник же имел право и обязанность обнажать меч, вступая в схватку с царством Холодных. Однако Солнечный, и даже Ратник могли обратиться в Холодных. Для этого было достаточно просто отказаться от своего Пути. Перед каждым, сотворённым по образу и подобию Божьему, стоит выбор Пути. Этим мы отличается от животных и других божественных творений, которые права выбора лишены. Однако наличие права выбора налагает ответственность за его последствия. Поэтому отказавшийся поддерживать в себе священный огонь обязан отдавать отчёт в том, что это его собственное суверенное решение. Через некоторое время Солнечный дар, не проливаемый на окружающих и Бога, постепенно утрачивается, остывает вместе с носителем. Утративший Солнце неизбежно становится Холодным.
Как Ян Григорьевич.
После кончины предшественника, который попросту замёрз, Высший совет Холодных избрал на роль вождя Яна Григорьевича. Сей пост был как почётен, так и смертельно опасен. Ян Григорьевич прекрасно знал, что его ждёт ровно такая же участь – рано или поздно остыть и упокоиться вечным сном. Не спасут ни тёплое одеяло, ни камин, ни грог, температуру которого он в последнее время перестал ощущать. И это было дурным знаком.
Единственное, что могло спасти Яна Григорьевича – это Священный огонь Солнечных. Только его пламя может согреть и вернуть потускневшие было краски жизни. Более того, завладеть Огнём – значит выиграть Великое противостояние, длящееся от сотворения Мира. Но, к великому сожалению Яна Григорьевича, единственное что он знал о Священном костре – это то, что тот горит в Солнечном храме. Согласно древним преданиям, Солнечные поддерживают очаг с Начала начал и черпают из него силы.
Однако, где находится храм, Холодные не знали. Лучшие умы бились над разгадкой сей тайны, но всё тщетно. Множество локальных войн выиграно Холодными, цель которых – завладеть сакральным металлом цвета утренней зари, изначально принадлежащим Солнечным. Этим металлом является золото.
И действительно, сегодня практически всё золото в мире и власть сосредоточены в руках Холодных. Или в холодных руках.
Ян Григорьевич ухмыльнулся игре слов и задумался о Мудрых текстах.
В Книге холодных написано, что однажды воцарствует Тот, который пьёт солнце. И этому Владыке следует искать солнечного человека, который и приведёт Холодных в Храм огня.
Ян Григорьевич, будучи достаточно тщеславным Холодным, вполне всерьёз принимал древнее пророчество на свой счёт: ведь он постоянно пил горячий, почти обжигающий напиток. Также прекрасно понимал, что догадки следует тщательно проверять.
Примерно в это же время обнаружился человек с самым солнечным именем Кола. И не где-то, а прямо здесь, в Москве. Парень просто заявился к давнему знакомому Яна Григорьевича Бергеру Михаилу Борисовичу, журналисту и владельцу собственного издания. Молодой человек жаждал опубликовать собственную рукопись весьма серьёзного содержания. Причём Кола оказался не просто Солнечным, а Ратником. То есть вдвойне опасным для Холодных.
Момент решительности наступил. Требовались незамедлительные действия.
Ян Григорьевич ждал дочь, Маржану, чтобы поручить той ответственное и деликатное задание – познакомиться с Колой и разговорить парня.
В коридоре послышались шаги двух человек, одни приглушённые и едва слышные, а вторые – звонкий цокот каблуков. Двери приоткрылись, и в гостиную скользнула горничная.
– Ян Григорьевич, к вам...
– Знаю. Пусть проходит, – перебил он, слегка повернув голову в направлении голоса.
Маржана приблизилась вплотную и наклонилась, едва касаясь губами холодной щеки отца.
– Салют, па.
Низкий, грудной тембр голоса девушки резко контрастировал со стройной, почти воздушной, фигурой. Подойдя к камину, Маржана небрежно о него облокотилась. Ян Григорьевич недовольно скривился, разглядывая наряд дочери. Та щеголяла в черных кожаных брюках, белом блейзере и ботильонах оригинального дизайна.
– Снова ты вырядилась как..., – он запнулся, не желая дальше продолжать.
– Я поняла, что ты хотел сказать. Но и ты меня пойми! – Маржана вздохнула и откинула назад длинные чёрные волосы. – Пап, ну я же молодая, красивая. Хочу жить на полную катушку. И одеваться ярко, ведь впереди ждут ещё много дел. А облачиться в старческую одежду и примерить трость ещё успею.
Ян Григорьевич вызвал прислугу и велел принести ещё грога.
– Ты что-нибудь будешь? – обратился он к дочери немного смягчившимся тоном.
– Кофе. Чёрный. Без сахара.
Горничная кивнула и удалилась, аккуратно прикрыв двери.
Некоторое время Ян Григорьевич отрешённо всматривался в огонь камина, потирая озябшие пальцы. Казалось, он не замечал ничего вокруг, погружённый в собственные размышления. Лишь в глазах плясали огненные отблески. Маржана села прямо на пол и подобрала под себя ноги в ботильонах на длиннющих каблуках. И терпеливо ждала, когда отец начнёт говорить. Прекрасно зная, что в такие моменты его нельзя торопить и перебивать.
– Ты обмолвилась о делах, которые ждут впереди, Маржана. – Начал Ян Григорьевич неторопливо. – Как раз по этой причине я тебя и позвал. Хочу, чтобы ты выполнила одно важное поручение.
Чутким слухом он уловил едва заметные шаги за дверью и прервался. Через несколько секунд появилась горничная с подносом. Ян Григорьевич подождал, пока та расставит напитки и растворится в обратном направлении, затем продолжил.
– Есть человек, молодой человек. Его зовут Кола...
– Солнечный? – вырвалось у Маржаны.
Ян Григорьевич печально покачал головой.
– Он Ратник, Маржана. – И кивнул на приготовленный кофе. – Угощайся.
– Спасибо. – Поспешно ответила девушка. – Кажется, я перехотела.
Это прозвучало действительно интересно.
От Яна Григорьевича не ускользнул вспыхнувший на мгновение огонёк в её черных глазах. Взгляды отца и дочери встретились, и никто не отвёл взгляда.
– У этого Ратника есть очень важная для нас информация – месторасположение главной святыни Солнечных.
– Ты сейчас про их мистический костёр?
– Именно.
– А разве он действительно существует? – Маржана скептически вскинула брови.
– Ну разумеется, существует! – Раздражённо бросил Ян Григорьевич. – Пора тебе уже более серьёзно относиться к некоторым вещам. В том числе к священному очагу Солнечных. А если более конкретно – к тому, что нам жизненно важно завладеть им.
Ян Григорьевич сделал небольшой глоток грога, прислушиваясь к треску свечей.
– Видишь эти свечи? – он окинул взглядом гостиную.
– Вижу. – Маржана кивнула, не понимая, к чему клонит отец.
– Они горят, распространяют свет и тепло. Они полны сил и энергии. Но придёт время, совсем скоро, и от них останутся лишь тлеющие огрызки. Так и я. Как свеча, медленно таю. Только распространяю не тепло, а холод.
Он горько усмехнулся и продолжил.
– Маржана, без священного огня Солнечных мне конец. Пройдёт не так много времени, может, два, может, три или четыре месяца. От силы полгода, и меня не станет.
Девушка удивлённо округлила глаза и неуклюже поднялась, держась за камин.
– Пап... – начала она взволнованно, но Ян Григорьевич перебил.
– Тихо, тихо. Всё нормально. Возьми стул и садись рядом.
Маржана поспешно выполнила указание.
– Речь сейчас не только о том, чтобы отобрать костёр у Солнечных и тем самым меня спасти. Я всего лишь песчинка в круговороте времени. Главное то, что лишившись священного огня, они потеряют всё, перестав быть Солнечными. И мы, Холодные, одержим окончательную победу.
– А почему ты уверен, что у Колы есть эта информация? – Маржана успокоилась и в её голосе послышались привычные металлические ноты.
– Потому что Книга холодных никогда не ошибается, а в ней говорится о том, что солнечный человек приведёт владыку к огню.
– Кола означает солнечный...
– Всё так, Маржана.
– А почему именно я? – Она поёжилась. Казалось, холод отца передался и дочери. – Я боюсь...
– Задача эта крайне деликатная. – Ян Григорьевич говорил негромко и неторопливо, стараясь придать каждому слову максимальный вес и убедительность. – Силой у Ратника тайну не выведать, а вот обманом и лестью можно. А ещё лучше – женским обольщением. Поэтому на эту роль выбираю тебя, свою дочь. Ты справишься, я знаю. Никто в мире не справится, только ты.
Маржана погрустнела.
– Но я даже не знаю, с чего начать.
– Для начала познакомишься с Колой. Сделаешь так, чтобы он тебя куда-нибудь пригласил. Посидите, пообщаетесь. Тайна – дело нескорое, поэтому с результатом не тороплю. Но будешь постоянно держать меня в курсе событий. Если потребуется, будем встречаться здесь или вообще прибегнем к помощи специалистов.
– Ээ...каких специалистов? Мастеров обольщения, экстрасенсов, магов и...
– Хоть магов, хоть колдунов, хоть просто психологов-практиков. У нас, Холодных, длинные руки и широкие возможности.
Прежде чем ответить, девушка задумалась на несколько секунд.
– Хорошо, па. Я согласна. Ради тебя.
– Спасибо, Маржана. Я в тебе не сомневался. Сейчас, насколько мне известно, Кола в редакции журнала «8-й день недели». Погугли, сразу найдёшь.
– Я знаю, где это, па.
– Вот и отлично. Приступай прямо сейчас.
– А как я его узнаю, па?
В этот момент телефон Маржаны сообщил о полученном сообщении.
– Ты только что получила фото Колы. Не суперкачества, но вполне достаточное для, скажем так, идентификации субъекта охоты.
– Ну и словечки у тебя, па.
Маржана поцеловала отца в холодную щёку и направилась к выходу.
Уже в дверях её догнал голос Яна Григорьевича:
– И запомни, ты делаешь это не только для меня, но ради всех нас. Ведь, когда мы окончательно воцарствуем на земле, мы принесём то, что не смогли дать ни Иисус, ни Будда, ни Мохаммед. А именно мир и спокойствие. Мы утвердим единую для всех религию. Покажем, что есть добро и что есть зло. И не будет кровопролитных войн, не будет смуты и хаоса в головах. Лишь чёткий порядок. Мы сделаем людей совершенными. Слышишь, дочь моя, совершенными. И сейчас, Маржана, всё зависит от тебя.
Когда двери за спиной девушки закрылись, Ян Григорьевич сделал очередной глоток напитка. И в этот момент с громким шипением одна свеча погасла.
Глава 7
Я потерял рукопись... Я, Хранитель, не уберёг...
Кола распахнул дверь и на секунду замер. В отчаянии сжав кулаки, быстро огляделся по сторонам. Улица жила прежней жизнью: горожане с озабоченным видом спешили каждый за своей проблемой. Поодаль, через дорогу, динамический билборд всё так же рекламировал то известный ресторан, то не менее известную сеть магазинов модной одежды.
Надо бежать туда, куда выходят окна кабинета несговорчивого главреда.
Прямо перед ним замер чёрный бмв. Водитель, девушка с длинными чёрными волосами, буравила его немигающим взглядом. Кола прищурился, стараясь вглядеться в лицо незнакомки. Стекло машины бликовало, но сомнения вмиг рассеялись.
От осознания произошедшего по спине пробежал холодок.
Холодная... Что я натворил...
Сердце бешено заколотилось. Молодой человек инстинктивно прижал портфель к груди. Перед глазами снова возникла картина упорхнувшей в окно рукописи.
Надо бежать, я обязан успеть первым...
Через мгновение в руке девушки возник пистолет.
Кола пригнулся и изо всех сил рванул вперёд. Петляя, чтобы затруднить прицеливание. Ноша в руке здорово мешала, но он не мог от неё избавиться. Пять метров...десять...впереди железобетонный фонарный столб, за ним можно спрятаться. Правда, он недостаточно широк, чтобы скрыть всё тело, поэтому придётся повернуться боком. Глупо, правда? Стоит молодой человек, весь такой прижавшийся к столбу. Можно сказать, обнимает. Эй, чувак, отойди от столба, он не упадёт! Комично... А если убийца выскочит и помчит следом? Нет, это вряд ли. Слишком много лишних глаз. Но всё равно не вариант. Надо успеть скрыться за...
Однако, сделав несколько шагов, почувствовал тупую боль в груди. Бежать и дышать стало тяжело. Мгновенно всё стало понятно.
О, Боже...я не успел...
На груди стремительно расплывалось влажное пятно. Улица покачнулась. Ослабевшие ноги подкосились, не в силах удерживать тело. Распластанный на тёплом асфальте, он предпринял отчаянную попытку встать. Но безуспешно. Кисть наткнулась камушек. Преисполненный чувством фатальности, Кола начал его рассматривать.
Даже не верится, что сейчас умру... В глазах Вселенной я как этот голыш: маленький, ничтожный и беззащитный.
Затем отбросил камушек, собрал остатки сил и приподнялся, ища глазами убийцу.
Картинка плыла. На то, чтобы сфокусировать взгляд, ушло несколько секунд.
Странно, но она выглядит...странно...
Брюнетка взирала на него испуганными глазами. Стекло машины оставалось целым.
Глава 8
Маржана вышла из дома отца и села в машину. Через секунду черный бмв, сыто рыкнув, сорвался с места. Въехав на парковку перед офисным центром, девушка замерла в нерешительности.
Что делать? С чего начать? Покараулить его здесь или...
Достав телефон, снова посмотрела на снимок человека, с которым предстоит знакомство. Высокий и худощавый, он по типажу идеально подходит к...герою русской народной сказки...или, скажем, мультика. Эдакий Алёша Попович. С поправкой на комплекцию, разумеется. «Отведай-ка силушки богатырской!». Слегка вытянутое лицо, веснушки и шапка непослушных волос соломенного цвета. Маржана даже позавидовала нетривиальной шевелюре...
Подняв глаза, она вздрогнула от неожиданности. Прямо перед ней, на расстоянии нескольких метров, словно из ниоткуда материализовался Кола. Причём парень выглядел точно так же, как на фото. Даже одежда была аналогичной. В голову пришла странная, неуместная в данной ситуации, мысль:
он что, всегда носит одно и то же?
Молодой человек выглядел испуганно и озабоченно. Затравленно озирался вокруг, пока их взгляды не встретились. Тут он вздрогнул.
Он меня узнал!
Маржана сразу поняла, что Кола узрел в ней Холодную. Этого было достаточно для осознания, что дальнейшая игра бессмысленна. Весь их план рассыпался словно карточный домик.
Парень прижал к груди портфель.
В девичьей голове лихорадочно завертелись мысли.
Сейчас он убежит...портфель...портфель...
В портфеле его тайна. Я должна завладеть портфелем...сейчас или будет поздно...
В подлокотнике лежал «Tomcat», малогабаритный пистолет скрытого ношения.
Через секунду, когда Кола бросился наутёк, он уже маячил в прорези прицела. Палец потянул за спусковой крючок...
В лобовом стекле будет дырка.
Указательный палец дрогнул и замер.
Но не тот факт, что придётся стрелять из салона, останавливал.
Я никогда не стреляла в живого человека...
Щупальца неуверенности сковали тело. Одно дело, когда следишь за перестрелкой в телевизоре, и совсем другое, когда убиваешь сама. Но осознание того, что необходимо спасти жизнь отца, пусть даже такой ценой, придало сил. Палец снова потянул за спусковой крючок. За свою жизнь она всадила в мишень не одну сотню пуль. Но то был тир. А сейчас...
Что происходит?
Кола внезапно оступился и выронил портфель. Затем осел на асфальт, прижимая руки к груди. Маржана удивлённо замерла и опустила оружие, так и не произведя выстрела.
Неприметный потрёпанный фургон, стоящий в стороне, плавно тронулся с места и влился в поток транспорта.
Глава 9
При виде «скорой», остановившейся рядом с его машиной, Колганов нахмурился. В душу закралось смутное предчувствие несчастья. Плотное кольцо зевак что-то скрывало внутри. С трудом протиснувшись сквозь толпу, журналист удивлённо замер. Картина, представшая перед глазами, заставила бы вздрогнуть любого. Даже обладающего стальными нервами. Люди в белых халатах склонились над перепачканным кровью человеком. Лицо пострадавшего скрывала широкая спина медика. Были видны лишь ноги в чёрных джинсах и часть черной фут...
Этого не может быть! Неужели...
От внезапной догадки по спине побежали мурашки. Он сделал неуверенный шаг вперед и остановился. Силы разом покинули ставшее безвольным тело. Но голос, шелестящий шёпот незнакомца вывел из оцепенения:
– Подойди.
Сомнений в том, кому адресованы слова, не было.
Он меня не видит, но догадался, что я здесь.
Колганов зажмурился, предполагая увидеть страшное зрелище. Затем открыл глаза, сделал решительный шаг вперёд и склонился над своим обидчиком.
Тот несколько секунд всматривался в лицо журналиста мутным взором, затем печально прошептал:
– Я не успел...
Колганов хотел что-то ответить, но ощутил в горле ком. Незнакомец, тем временем, продолжил:
– Рукопись, найденная тобой, принадлежит нам, Солнечным. Береги её. – Он затих, собираясь с силами. Затем снова оживился. – На самом деле это зашифрованная карта места, где находится Храм. В Храме Священный огонь, поддерживаемый нами со дня сотворения мира. И пока огонь жив, в мире соблюдается баланс добра и зла. Хотя, какой к чёрту баланс... – Умирающий откашлялся, сплёвывая кровь. Приближался вой полицейской сирены. – Ведь с каждым годом охранять карту становится всё сложнее. И не ровен час, однажды она попадёт в руки Холодным. Я решил, что наилучший способ сохранить тайну – это выставить её напоказ. Например, опубликовав рукопись в периодическом издании. Вроде журнала «8-й день недели». И ведь никто бы не догадался. Но не успел.
Колганов завороженно смотрел на кровь, едва различая голос незнакомца.
Следующие слова прозвучали словно эхо, издалека:
– Ты должен опубликовать рукопись, а оригинал...
Последняя фраза утонула в пошедшей горлом крови.
