Текст книги "8-й день недели (СИ)"
Автор книги: Дальний
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Да я шучу, молодой человек. – Бергер примирительно вскинул руки. – Вы проделали большую важную работу. И действительно заслуживаете награждения. То есть публикации.
Кола почувствовал, к чему клонит сидящий на подоконнике человек.
– Я могу привести огромное количество доказательств того, что всё, здесь изложенное -правда. – Кола с отчаянием во взгляде кивнул на исписанные листы, впитавшие холодный люминесцентный свет бессонных ночей. И отёр со лба капельки пота, проступившие от напряжения. А человек, во власти которого было всё, покрылся плёнкой безразличия. Он мог казнить и миловать, то есть принять к изданию материал или отказать. Но предпочёл хранить молчание, словно упиваясь ситуацией. На мгновение вся Вселенная для Колы уместилась в пространстве небольшого, залитого солнцем, кабинета. И он возненавидел Бергера. На секунду. Потом всё прошло.
– Вы...вы мне отказываете?
– Поймите меня правильно, Кола. – Бергер старательно подбирал нужные слова. – «8-й день недели» специализируется на материале, который интересен массовому читателю. Читателю, не обременённому интеллектом. Наш покупатель предпочитает статьи, умещающиеся на одном развороте и которые он может осилить, потягивая любимое пиво. Он любит истории, в которых много крови, загадочного и таинственно-потустороннего. Даже если всё это – выдумка. Ведь главное для человека – возможность расслабиться после трудового дня, приобщившись к великому и непознанному. К тому, к чему он в своей серой безликой жизни никогда даже не приблизится. А вот подойти к газетному киоску или посетить наш сайт – это пожалуйста. Это легко. Это в его силах. И, что немаловажно, он всегда может самостоятельно прекратить процесс приобщения. Когда, например, почувствует, что его энергетическое поле расшатано и требует отдыха для восстановления. Он просто захлопывает страницы или выключает компьютер. Вот так. Всё легко, просто и непринуждённо. И – востребовано. Последнее для меня как весьма успешного журналиста и владельца газеты – самое главное.
Лицо Колы потемнело. Он без сил плюхнулся на стул, угрюмо уставившись в точку на противоположной стене. В голове засела противная мысль, что итог встречи очевиден, и заострять внимание на том, что дальше скажет Михаил Борисович, нет необходимости. Бергер, тем временем, оторвал пятую точку от подоконника и подошёл к сидящему юноше. Нагнулся, поднял продолжавший небрежно валяться портфель, и деликатно протянул Коле.
– Вам, Кола, надобно обратиться в серьёзное научное издание. Ваша работа – это их профиль. Говорю это как комплимент. Поэтому не унывайте...
– Но ведь вы даже не пролистали... – вырвалось у парня с горечью.
– В этом нет необходимости, – парировал главред, – если вы сейчас без искажений передали информацию, содержащуюся в рукописи.
Кола молча кивнул.
– Ну вот и отлично, – продолжил Бергер, подходя к столу, – а мне лишь остаётся от всего сердца пожелать вам удачи. Как говорится, зелёного светофора по дороге к типографскому станку.
Кола сморгнул и окончательно взял себя в руки.
– Опубликовав мою рукопись, Михаил Борисович, или хотя бы часть её, вы могли изменить к лучшему хотя бы одну судьбу, – сказал он спокойным тоном, – но вы предпочли этого не делать.
– Да, мой друг. – Бергер улыбнулся, – все мы в этой жизни делаем выбор.
Внезапный порыв ветра легко подхватил лежавшие на столе листы и утянул в распахнутое настежь окно. Кола вскочил и замахал руками, снова уронив портфель. Но безрезультатно. Высунувшись из окна по пояс, напряжённым взглядом всматривался в густой ковёр травы, скользил по пешеходной дорожке, проходившей вдоль здания редакции, и останавливался на прохожих, по воле случая оказавшихся поблизости. Однако следы пропажи отсутствовали. Не выдержав, окрикнул женщину, неспешно шедшую прогулочным шагом.
– Извините!
Та не сразу сообразила, откуда голос. Наконец, остановилась, удивлённо взирая на взлохмаченную фигуру, наполовину высунувшуюся из окна третьего этажа и махавшую ей рукой.
– Извините, вы сейчас не видели выпавшие из окна бумаги? – прокричала фигура молодого мужчины.
Женщина остановилась.
– Нет!
Кола не разобрал слов, но смысл отрицательного покачивания головой был слишком очевиден.
– Эй, кто-нибудь видел мою рукопись?
И, не дожидаясь ответа на безадресный вопрос, стремглав бросился к выходу.
Бергер притворил распахнутую дверь и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
Надо выпить кофе. Вот чёрт, как же не хватает Вальки.
Остановившись перед зеркалом, разгладил чёрные с проседью волосы. В свои сорок шесть он выглядел совсем неплохо. Жизнь удалась. Статный господин, успешный журналист и предприниматель. Интересно, кого в нём больше – журналиста или бизнесмена? Ведь, говоря по чесноку, он продаёт непривередливым читателям наспех сляпанную пищу для мозга. Точнее, для его отключения. Полуфабрикат. Общепит. Придуманные им же самим или Колгановым «новости», «факты» и прочие «приключения». Справедливости ради следует отметить, что недостатка в подобном материале никогда не было. Почтовый ящик и «электронка» ломятся от тонн и гигабайт мистической чепухи. Каждый день в редакцию звонят и приходят придурки, пережившие клиническую смерть или открытие «третьего ока», и потому спешащие вразумить тёмное человечество, как жить правильно. Волхвы, знахари, экстрасенсы и прочие маги – сколько же он, Михаил Борисович Бергер, или проще, Berg, перевидал их на своём издательском веку? А ещё наведываются непутёвые «внуки», желающие продать старинные бабушкины рецепты «от сглаза и всех болезней». За приемлемую цену. Причём, поторговавшись, можно уменьшить её на несколько порядков. Проверено.
И каменной непреодолимой стеной, надёжным заслоном от этих персонажей стоит секретарша Валя. Высокая сорокалетняя женщина с твёрдым взглядом и тяжёлой рукой. Тоже проверял. По пьяни. За эту её способность охранять в покое его, Бергера, нервы и душевное равновесие, он прощал секретарше всё.
Она больше, чем секретарша. Она – мой верный соратник. Моя правая рука.═══════════════════════════════════════════════════════════════════════════ ═════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════════ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ ═ Но сегодня Валентина, впервые за много лет, отсутствовала. Это было странно, непривычно. Позвонила и сказала, что болеет. Но постарается отлежаться и выйти на следующий день. То есть завтра. Выздоравливай.
А пока Валя выздоравливала, к нему прорвался этот одержимый. Как его...Кола. Кола, хм. Странное имя. В самый раз для сумасшедшего. Эх, Валя, Валя.
Главред остановил взгляд на дипломах, сертификатах и наградах, занимающих добрую половину стены за его креслом. Врученные «8-му дню недели» различными эзотерическими обществами и академиями духовного развития, эти дары призваны поднять авторитет журнала в глазах каждого вошедшего.
Но Кола на них вообще не обратил никакого внимания. Словно не заметил.
Бергер поправил перекинутый через один диплом завязанный пионерский галстук. Это может показаться странным, но документ преподнесли именно с сим артефактом.
Подходя к кулеру за водой для кофе, Бергер неожиданно вспомнил, что сегодня не просто 19 мая. Сегодня – День пионерии. И, только сев за стол с пластиковым стаканчиком растворимого кофе в руке, обратил внимание на неподвижно лежавшие на боку песочные часы. Несколько секунд Бергер буравил их странным взглядом, не чувствуя горячего напитка.
Часы круглые, но не скатываются. А время на них остановилось.
Затем кисть прошила острая боль, и пальцы разжались.
Глава 5
Небольшая площадка перед офисным центром, в котором располагалась редакция «8-го дня недели», оказалась переполненной припаркованными машинами. Однако Колганову повезло: прямо перед ним сдала назад «веста», и он юркнул на освободившееся место. Ярко светило солнце, и с каждым шагом, приближающим к центральному входу, он чувствовал, как постепенно успокаивается и согревается, одаряемый теплом ласковых лучей.
Но внезапно журналист замер, как вкопанный. Внимание привлёк предмет, лежащий прямо под ногами. С виду ничем не примечательный. Таких полным-полно. Мусор. В другой раз он бы прошёл мимо, не останавливаясь. Сейчас же, повинуясь странному чувству, состоящему наполовину из интереса и наполовину из удивления, поднял находку и внимательно рассмотрел. Повертел в руках, покрутил головой в поисках предполагаемого владельца вещи и, такового не обнаружив, убрал в сумку.
И зашагал дальше, подгоняемый догадками о том, что же заставило Бергера позвонить.
Предметом, привлёкшим внимание Колганова, было несколько больших тетрадных листов, сцепленных друг с другом скрепкой. Листы исписаны мелким почерком так, что не осталось свободного места. А на полях маленькие рисунки: фигурки, знаки и символы.
Подойдя к лифту, хотел было нажать кнопку вызова, но увидел, что в этом нет необходимости: не успели двери разойтись до конца, как из кабины выскочил долговязый парень в чёрной футболке и сбил с ног не успевшего посторониться журналиста. Неуклюжий незнакомец на мгновение остановился и бросил виноватый взгляд. Затем буркнул «извините» и с утроенной скоростью помчал к выходу, обдав Колганова порывом воздуха. Тот даже не успел ничего ответить. Чудак. Лишь проводил недоумённым взглядом фигуру, светлые волосы которой так контрастировали с чёрной футболкой и брюками.
Бергер находился в странном оцепенении. Бледное, осунувшееся и враз постаревшее лицо пугало отсутствующим выражением. Такого главреда Колганов видел впервые.
– Здрасьте. – Осторожно притворил дверь и прокрался к стулу.
Но Берг продолжал смотреть в окно и ничего не ответил.
Колганов внезапно почувствовал себя неуютно, третьим лишним. Краем глаза уловив движение на столе, инстинктивно бросил руку и остановил скатывающийся, готовый упасть на пол, предмет. Это были песочные часы.
Тут главред оживился. Проморгавшись, посмотрел на часы, на Колганова и протяжно выдохнул, стряхивая оцепенение.
– Время пошло.
Его голос зазвучал странно. Словно принадлежал неживому.
– Что? – Колганов не понял. – Какое время?
Повисла небольшая пауза. Бергер начал отвечать, но был вынужден прокашляться.
– Время? Ты про что? – Уже в свою очередь спросил он. Поёрзав на кресле, главред взял песочные часы. Внимательно осмотрел, словно видел впервые, и водрузил на специальную миниатюрную подставку. – Мои любимые песочные часы. Хотя сорок лет не принято отмечать, тем не менее, мне их преподнёс в качестве подарка...
– Вы только что сказали, что время остановилось.
Колганова не покидало чувство, что с начальником что-то не так.
– Разве? – Тот удивлённо вскинул брови. – Ты ослышался. Ничего такого я не говорил. Как спалось?
Журналист пожал плечами.
– Нормально.
Желания спорить с Бергом не было. Тем более с утра.
– Кофе?
Колганов внутренне съёжился ещё сильнее. Подобного предложения ранее слышать не приходилось.
Он заболел что ли?
– Нет, спасибо. Не люблю кофе. – Сфальшивил Колганов, желая, чтобы его перестали держать в неведении и поскорее перешли к делу. И тут же пожалел о сказанном.
– Врёшь, – Бергер доброжелательно подмигнул. – Вся редакция знает, что ты обожаешь кофе. Как и я.
Крыть было нечем.
– Да и вид у тебя, скажем прямо, не айс. – Главред внимательно осматривал всклокоченного сотрудника. – Что стряслось-то?
Неожиданная забота Бергера удивляла и обескураживала. Раньше за ним такого не наблюдалось. Не то, чтобы он груб. Скорее, на первом месте для него значатся выгода и польза, которую способен принести для издания конкретный человек. А здоровье, душевное состояние и прочая розовая чепуха...в общем, это розовая чепуха и сопли, и нечего на это обращать внимание.
– Едва избежал ДТП. – Колганов в этот момент думал о старушке, бешенном мусоровозе и о том, что главред сам выглядит не лучшим образом. – По дороге сюда чудом не угодил под колёса грузовика. Тот разогнался так, что попади под него, и мокрого места не осталось бы.
Бергер соучастливо покачал головой.
– Ох, беда, беда. Летают тут, понимаешь, по дорогам общего пользования на космических скоростях. Терять такого талантливого сотрудника, да так нелепо, это плохо. Это ужасно скверно плохо. А сам куда смотрел?
Колганов выдержал пристальный пытливый взгляд.
– Его не было видно из-за деревьев и изгиба улицы. И, кстати, когда вышел из дома... – Он хотел упомянуть старушку с палочкой, но в последний момент передумал и осёкся.
– То тебе позвонил я, и тем самым задержал на пару секунд. Чем спас твою жизнь. – Самодовольно закончил фразу Бергер и улыбнулся.
Колганов внутренне возмутился подобной наглостью, но сразу сообразил, что тот частично прав. Сначала прозвучал звонок и телефон выпал из рук, и только потом старушка.
– Да...правда выронил трубу и не смог ответить, – согласился он.
– Я так и подумал. Потому что ты сразу же стал вне зоны доступа. Но фиг с телефоном, главное, что сам цел и невредим.
Колганов вытащил из кармана доселе покоящийся айф и грустно осмотрел повреждённый аппарат. Разбитое стекло retina преломляло отражение кабинета в причудливой конфигурации.
– Согласен. Но всё равно жалко. Недавно купил.
Хотя, не стоит ни о чём жалеть. Тем более, о таком пустяке, как телефон. Ведь легко отделался же...
Из состояния задумчивости вывел бодрый голос Бергера.
– Вот на очередной гонорар и прикупишь новенький! – Он кивнул на айф.
Колганов убрал сотовый обратно, раздражённый последней репликой. Ведь Берг отличается скупостью.
– Ловлю вас на слове, Михаил Борисович.
От главреда не укрылась искорка стёба, вспыхнувшая в глазах собеседника. Бергер не любил разговоров о деньгах. Точнее, о зарплатах сотрудников. Он нахмурился на мгновение, затем продолжил.
– Это нерядовое редакционное задание. Я бы и сам с удовольствием поработал над ним, но, к сожалению, не располагаю временем. Есть интересная щекотливая тема...и опасная. Да, опасная. Ты обязательно должен это учесть.
Колганову и впрямь стало интересно. Забыв про телефон и зарплату, придвинулся поближе к шефу.
– Соль вот в чём. В конце октября прошлого года на рублёвке сгорел дом. Это само по себе событие, потому что не часто там горят особняки. К сожалению.
Сделав многозначительную паузу, продолжил.
– Идём дальше. Домик-то сгорел, а случившее постарались замять. Ну вроде как кто-то неудачно покурил пьяным. Возможно, так и было. На пепелище нашли множество обгоревших тел. Не помню точно количество, вроде около двадцати. Все подростки. Сын владельца дома и его друзья. Отмечали Хэллоуин, но праздник закончился трагически.
– Вспоминаю...что-то в новостях проскакивало...вроде, – задумался Колганов. Дело принимало интересный оборот. – Но странно, ведь такое событие должно хорошо размножиться.
– Да, – согласился Бергер, – странностей имеется в избытке. Я успел сделать несколько звонков. Но знакомые в органах беспомощно разводят руками и ничем не могут помочь. У всех рот на замке. Общался с коллегами, даже полазил по форумам, пока тебя ждал – всё без толку. В общем так: думаю, задание в целом понятно. Рой, ищи. Мне нужна хорошая чёткая статья. Голая правда. Что произошло на самом деле. Объёмом не ограничиваю. Если что, потом подрежу. По деньгам...– главред почесал подбородок и вытащил из внутреннего кармана пиджака купюру. – Вот тебе для начала. Только экономнее, потом жду полный отчёт. И без платных «свидетелей», готовых за бабло или бутылку подписаться под любой ахинеей. С такой публикой я сам могу сочинить статью за полчаса.
– Ладно. Понял. Сделаем.
Колганов прекрасно знал, что Берг на выходе может изменить любой материал до неузнаваемости. И главное для него – не правда, а читабельность. «Сенсация», пусть даже высосанная из пальца – пропуск в тираж и мерило качества статей «8-го дня».
Но, несмотря на это, всё равно ощущал прилив возбуждения, какое раньше бывало перед интересным редакционным заданием. И сейчас наслаждался вновь нахлынувшему чувству, умиротворённо впитывая эмоции каждой клеточкой тела.
– Только будь осторожен. – Снова предостерёг Бергер. – Наверняка, находились ещё умники, кроме нас, желающие раздобыть сенсацию. Но чёт о них не слышно. И это странно. Это очень странно.
Колганов закрывал дверь редакторской, когда Бергер окликнул:
– И помни о том, что сегодня я тебе жизнь спас. Ты мой должник!
В конце коридора дизайнер Света, сидя на корточках, кормила невесть откуда прибившегося котёнка. Тот нетерпеливо тёрся о руки, фыркал и попискивал.
– Привет.
Девушка повернула голову и приветливо улыбнулась.
– А, привет, Егор. Не слышала твоих шагов.
– Я крался аки лев, – пошутил он.
– У тебя это получилось. А я вот нашла маленького львёнка и теперь кормлю его. Вернее, это он меня нашёл. Пробрался к нам, непонятно каким образом.
– Наверное, дверь открыл.
– Ну да, получается, что так. И охранника попросил ко мне проводить. – Она подмигнула, поддерживая юмор. – Как знал, что я обожаю кошек.
Котёнок, тем временем, изо всех сил лакал молоко и довольно урчал.
– Ты подогрела молоко?
Вопрос, казалось, застал её врасплох. Она поднялась, растерянно поправляя волосы.
– Нет...
– Ну вот, знай теперь, что котята больше любят тёплое молоко.
Колганов узнал это, будучи ребёнком, из древнего диснеевского сериала.
– Окей. Приму к сведению.
Он присел и погладил пушистую спинку. Котёнок не стал прерывать трапезу, лишь сильнее задрожал от удовольствия.
– А откуда ты это знаешь? – Света переводила взгляд с молодого человека на носок туфли на длиннющем каблуке, и обратно. – Спрашивал?
– Разумеется. – Он сделал самое серьёзное выражение лица, на какое только способен. – У меня мощный телепатический канал связи с животными. И сейчас этот волосатый крепыш пожаловался на холодное молоко.
– По нему этого не скажешь, – возразила Света, уже теряясь, где собеседник говорит правду, а где подкалывает. – Вон, лакает с видимым удовольствием.
– А куда ему деваться? Где его мамка-кошка? Кстати, способность общаться с братьями нашими меньшими есть ещё у нашего горячо любимого Михаила Борисовича. Как говорится, профессия обязывает. Но вам, дизайнерам, это не грозит.
– Всё ты врёшь! – она легонько толкнула его в плечо. – Стоит тут, вешает мне журналистскую лапшу на уши. Профессия, видите ли, обязывает. А я ему верю!
Колганов игриво прикрыл лицо руками и отшагнул назад.
– Ладно, сдаюсь. Это была утка!
Света приняла грозный вид и надвинулась, угрожающе вытянув руку с пакетом молока.
– Ну уж нет! Раз обладаешь способностью общаться с животными, сообщи кошке, где находится её пропавший ребёнок.
– Котёнок, – поправил Колганов, продолжая отступать.
– Да, котёнок. Я так и хотела сказать.
– Но сказала «ребёнок».
– Я сказала «ребёнок».
– Так и я об этом. – Колганов упёрся спиной в стену. Дальше отступать некуда.
Девушка опустила руку и продолжила миролюбивым тоном.
– Так о чём это мы?
– Обожаю блондинок, – не смог скрыть восхищения Колганов.
И это не было уткой.
– А при чём здесь блонди? – она вскинула брови, – Я, кстати, натуральная. Везде.
– Я так и подумал, что ты самая что ни на есть натуральная. – Колганов сделал вид, что не уловил посыла сказанного. – У вас потрясающая способность перескакивать с темы на тему.
– Неужели?
Она приблизилась почти вплотную. Жар томного дыхания плавил душевные и моральные скрепы. Колганову Света нравилась, но он о девушке практически ничего не знал. Кроме того, что на безымянном пальце её правой руки красуется дорогое обручальное кольцо. Будь они наедине, он бы не терялся. Всегда наготове даже потерпеть неудачу.
Ведь жизнь мужчины состоит из побед и поражений.
Но в обстановке редакции сложно рассчитывать на продолжение после томных взглядов. Поэтому его не покидало ощущение, что Света лишь играет. Что тоже не добавляло уверенности.
Послышались шаги и голоса.
– Шухер! – Он округлил глаза в притворном ужасе.
Света отпрянула, что, скорее, обрадовало.
– Удачного рабочего дня! – Лёд её голоса охладил окружающий воздух. Девушка развернулась и неспешно поплыла прочь с гордо поднятой головой. Не обратив внимания на сытого котёнка, ковылявшего к ним.
Колганов поднял пушистый комочек. Он совершенно точно знал, что Бергер не потерпит такого «сотрудника». Зверёк был безмерно доволен, и не нужно обладать никаким телепатическим каналом, чтобы это понять. Ещё не зная, что именно хочет сделать, он вышел на улицу. И первой, кого увидел, оказалась жалобно мяукающая кошка. Котёнок встрепенулся. Колганов бережно опустил зверька на асфальт и долго смотрел вослед скрывшейся в кустах маме с детёнышем в зубах.
И только собрался возвращаться в редакцию, как вспомнил, что утром его остановил не звонок Бергера. И не разбившийся телефон. И даже не старушка с палочкой. Это был кот. Иссиня чёрный, как беззвёздная ночь.
По дороге со включенной сиреной промчалась «скорая помощь» и остановилась рядом с припаркованным фордом Колганова.
