Текст книги "Мужская игра (СИ)"

Автор книги: Crazy_ChipmunK

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

– На все, – уверенно, без тени эмоций произнес загорелый мужчина, расслабленно сидя на неудобном на вид стуле.

Помимо него, за столом остался лишь один не спасовавший игрок, который теперь казался несколько обескураженным и удивленным. Он никак не мог разобрать, блефует этот смельчак или же уверен, что комбинация его карт сильнее.

– Давай, Стив, покажи этому выскочке! – в раже выкрикнул один из зрителей.

Стив самоуверенно ухмыльнулся, решив, что посылы, по которым соперник продолжил игру, не столь важны. После обмена карт удача улыбнулась ему, он собрал фул-хаус, что в дро-покере весьма и весьма непросто. Он очень сомневался, что незнакомцу повезло больше, поэтому без особых раздумий ответил на ставку:

– Принимаю.

Внимательно следившие за игрой, коих было немало, замерли, затаив дыхание. Стив по праву слыл лучшим игроком этого города, не такого уж и маленького.

– Вскрываем карты, – объявил назначенный дилер.

В помещении воцарилась абсолютная тишина, даже пришедшие в трактир за очередной порцией выпивки с любопытством повернули головы в сторону стола, ожидая развязки.

Первым открывался Стив, он медленно, предвкушая эйфорию от выигрыша и ликование толпы, перевернул карты одну за другой – два валета и три пятерки.

– Фул-хаус, – огласил дилер, оповещая присутствующих.

По залу пронесся одобрительный гул, ни у кого не осталось сомнений в очередной победе Стива. Загорелый мужчина лениво окинул взглядом комнату, отметив снисходительные, изредка сожалеющие ухмылки зрителей и зевак, сочувствующую улыбку дилера и победный, ликующий взгляд Стива. На пару секунд он, казалось, замешкался, не решаясь сразу вскрыть карты, тем самым подливая масло в огонь накалившейся обстановки. Затем самый уголок его рта на секунду дернулся, но тут же занял прежнее положение, и мужчина, намеренно растягивая время, принялся медленно, по одной, переворачивать свои карты.

Семерка пик.

Пятерка пик.

Восьмерка пик.

По залу прошелся взволнованный шепот.

Четверка пик.

Присутствующие неверящим взглядом уставились на карточный стол.

Прежде чем открыть последнюю карту, мужчина взглянул прямо в глаза своему сопернику. И увидел застывшие в них неверие, удивление и – злость. Конечно, никто не любит проигрывать. Мужчина, не торопясь и не прерывая зрительного контакта, перевернул последнюю карту.

Шестерка пик.

– Стрит-флеш, – отрешенно пробормотал дилер.

Несколько мгновений во всем трактире не было ни звука. Слишком неожиданной была эта победа. А затем началось какое-то безумство. Со всех сторон раздавались крики тех, кто был рад за победителя, и тех, кто явно не остался доволен исходом игры. Первые тут же облепили со всех сторон стол, стараясь протиснуться как можно ближе, чтобы поздравить счастливчика и, набившись ему в друзья, заполучить дармовой виски. Остальные же недовольно бурчали, в их речи то и дело проскальзывали такие слова как «шулер», «выскочка», «везучий сукин сын», многие не скупились на словцо и покрепче.

Прошло еще несколько минут, прежде чем Стив, словно выйдя из транса, отвел завороженный взгляд от карт, точно очнувшись. Он озлобленно уставился на сидящего напротив мужчину, все еще не в силах понять, как тому удалось собрать такую сильную комбинацию. Стив до последней секунды был уверен, что этот незнакомец, недавно появившийся в их городе и сыскавший себе в игорных клубах средней руки славу, блефует, чтобы «выбить» его из банка и сорвать куш.

Надо отдать Стиву должное, несмотря на такой проигрыш, он сумел-таки сохранить достоинство, сдержав себя в руках. Хоть скулы его и были напряжены, а бровь подрагивала, за пистолет он хвататься не стал, прекрасно ведая о святости карточного долга. Он просто поднялся из-за стола, с грохотом отодвинул тяжелый стул и, бросив последний взгляд на своего противника, что на этот раз сделал его, вышел из трактира.

Один из пожилых мужчин, сидевший у бара в нахлобученной по-техасски ковбойской шляпе, громко выкрикнул:

– И как же зовут того, кто сегодня угощает нас выпивкой?

Триумфатор вечера без всякой жеманности обернулся и коротко бросил:

– Эдвард Мейсен.

После чего умелым движением руки подхватил деньги, составлявшие немалый банк, и, на глаз отделив половину, кинул банкноты на стол, сопроводив словами:

– Всем лучшего виски: в мою честь и за мой счет.

Громкий свист и гул сотрясли трактир, присутствующие, жаждая бесплатной выпивки, наперебой бросились к стойке, где бармен уже вовсю звенел бутылками. Победитель же, отлично понимая, что денег он оставил с лихвой – их хватит и на все три стакана каждому – под шум ничего не видящей вокруг себя толпы размашистыми шагами вышел из заведения, не дожидаясь хвалебных речей в свою честь.

Пустынная улица, освещаемая лишь тусклым фонарем, встретила его прохладным дыханием вечера, что блаженно остужало разгоряченную плоть. Прислонившись ко входу в трактир, Эдвард ловко достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой и с наслаждением закурил, с жадностью вбирая дым и пропуская его глубоко через легкие. Игра все так же увлекала его, но уже давно не было триумфа от победы, азарта в процессе и заинтересованности в сопернике. Одна лишь предрешенная пустота, прикрытая высокими ставками, алчными противниками и благодарностью за щедрость в угощении зрителей и случайных зевак.

Он инстинктивно потушил сигарету, когда та стала обжигать пальцы, и прошел за угол, где недавно оставил свой автомобиль.

Не успел он завернуть, как на миг сверкнувшее в свете одинокого фонаря лезвие оказалось приставленным к его горлу. Нападавший чуть усилил нажим, и металл опасно продавил кожу, стало тут же понятно, что шутить с ним не намерены. Мужчина было медленно вывел руку к карману, намереваясь выхватить кольт, но, предвосхищая его действия, обладатель ножа со злой усмешкой предупредил:

– Даже не пытайся, Эдвард Мейсен.

Этот женский голос, в котором сейчас сквозила неприкрытая злоба, определенно был знаком ему. Мужчина попытался дернуться, но добился лишь того, что нож оказался сильнее прежнего прижат к коже.

– Не стоит дергаться, – обманчиво мягко протянула она, склоняясь вперед так, что пара прядей длинных волос оказалась в пределах его видимости.

– А ты повадок не меняешь, я смотрю. Все также широким жестом без счета бросаешь деньги, а сам не остаешься праздновать победу, – словно размышляя вслух, поведала ему она, печально ухмыльнувшись. – Неужто отмечать нечестную победу не позволяет совесть?

– Я победил честно, – бесстрастно произнес Эдвард, силясь вспомнить ее имя. – …Изабелла. Если следила за игрой, не могла не понять.

– Сейчас? – переспросила Изабелла, недоумевая, неужели он и правда не понимает, о чем она. Но и он, и она знали, что ответа девушка и не ждет. – Сейчас… честно, – уверенно подтвердила она и твердо, ожесточенно добавила: – Но не тогда.

– Сколько времени прошло? – невзначай поинтересовался он, намекая на то, что это дела давно минувших дней, а застоявшееся прошлое должно оставаться в прошлом.

– Два года, два чертовых года, – резко ответила она. – Я искала тебя весь год тогда, но тебя и след простыл. И вот еще спустя год я случайно узнаю, что ты будешь здесь. Это мой шанс, Эдвард Мейсен.

– Твой шанс на что?

– На признание проигрыша. Ты смухлевал, ковбой, – процедила она, все еще не отпуская ножа.

– Ты не смогла уследить за картами, что только подтверждает, что тебе было не место за тем столом. Не женский это спорт, признай, – осознавая, что она не собирается резать его, а просто мухлюет, так же, как и он тогда, расслабленно произнес Эдвард, и, воспользовавшись тем, что девушка утратила бдительность, резко отвел руку с ножом от своего горла и, развернувшись, припечатал Изабеллу корпусом к стене питейного заведения. В свете фонаря на ее лице мужчина заметил испуг, очевидно, такая смена позиций отнюдь не входила в ее планы. Нагнувшись к ней непозволительно близко, Эдвард одной рукой отвел волосы от ее уха и, проведя носом в миллиметре от ее прядей, пылко прошептал:

– Ты получила то, что хотела, красотка.

Губы девушки загорелись от одного лишь воспоминания, но она тут же пришла в себя и, точно очнувшись, попыталась оттолкнуть мужчину, но действия ее были тщетны. Она предприняла еще несколько безуспешных попыток.

Смирившись с положением, но не потеряв стойкости духа, Изабелла рассерженно прошипела ему в лицо:

– Нет, это ты получил то, что хотел, Эдвард Мейсен, а мне нужны были только мои деньги.

***

В ничем не примечательном трактире небольшого техасского городка, где всюду витал густой дым нескончаемых сигарет и время от времени позвякивали стаканы с виски да кружки с пивом, за простым, слегка потертым столом сидели пятеро мужчин, что уже немалое время развлекали себя игрой в покер. Помимо них в помещении, тускло освещенном медными лампами, что вразнобой были развешаны по периметру несколько обветшалых от времени стен, этим вечером было не так уж много людей: постоянно гремящий чем-то за стойкой бармен, пара медлительных официантов да столько же посетителей. Остальные жители то ли сидели по домам, наслаждаясь тишиной после изнурительного рабочего дня, то ли, предпочитая держаться в стороне от заядлых игроков и гуляк, отдыхали в менее злачных местах, которые, пусть и в небольшом количестве, но всё же имелись в их бесславном городишке.

– Ну, Джонни, собачий ты сын, снова тебе везет, – слегка захмелевшим голосом проговорил один из игроков.

– Тэд, кто же виноват, что ты такой остолоп, – хохотнул Джонни, шумно отпивая пива из кружки.

– Эй, следи за языком, – подняв указательный палец вверх, выговорил Тэд, – а не то поздороваешься с моим кулаком.

– Все махания кулаками за пределами стола, мужики; драки по расписанию не предвидится. – Эдвард равнодушно передвинул фишки дилера и баттона, сдавая карты.

Игра продолжилась, как и перебранка между двумя друзьями, что, однако, не мешало им время от времени выигрывать небольшие суммы, но бессменным лидером за столом оставался заехавший в эти места по насущным делам Эдвард.

Сбросив на этот раз не самую удачную пару карт, Эдвард поднес стакан виски к губам и уже собирался сделать глоток, как вдруг заметил вошедшую в помещение молодую девушку. Судя по поведению, она была явно новенькой и наверняка непривычной к подобным заведениям. Она с минуту постояла у входа, озираясь по сторонам, то ли пытаясь выбрать, где бы ей удачнее сесть, то ли просто изучая обстановку. Немного помявшись, брюнетка решилась и прошла прямиком к бару, где с легкостью уселась на высокий стул и сразу же обратилась к бармену с заказом. Эдвард прошелся взглядом по ладной фигурке – тонкая талия, выгодно подчеркнутая клетчатой рубахой, полы которой подвязаны на поясе; округлые бедра, облаченные в узкие линялые джинсы с высокой посадкой; длинные стройные ноги. Непохоже было, что девушка пришла в надежде соблазнить кого-то, одежда ее была вполне обыденной для здешних мест, а грубые ковбойские сапоги никак не располагали к преднамеренному флирту. Эдвард задался вопросом: что же эта малышка забыла в таком месте?

– Эд, ты в игре? – вырвал его из размышлений голос Бредли, еще одного игрока. Оказалось, что он пропустил целый круг игры, залюбовавшись красоткой. Неохотно оторвавшись от наблюдения за новенькой, Эдвард лениво кивну.

И вновь все его внимание поглотила игра, соперники, комбинации карт. Сосредоточенный вид мужчины никак не вязался с количеством выпитого алкоголя, и все же он оставался собранным и не терял концентрации, за исключением случаев, когда искоса поглядывал на сидевшую у бара незнакомку. Что удивительно, раз или два он поймал ее заинтересованный взгляд, но девушка тут же отворачивалась, едва замечала его вопросительно приподнятую бровь.

Вскоре гляделки Эдварду надоели, и он больше не смотрел в ту сторону, следя только за мелькающими на столе картами и деньгами.

Двадцать минут и бокал виски спустя мужчин потревожило негромкое покашливание за их спинами.

– Вы за своим столом новеньких берете? – заискивающе улыбнувшись, спросила та самая незнакомка, что сидела за барной стойкой. Эдвард, сделавший во многих местах себе имя за игрой в покер, не преминул про себя отметить, что улыбка ее натянута, а сама девица изрядно нервничает, хоть и отчаянно пытается это скрыть.

– И за столом берем, и на столе можем. Какие позы предпочитаешь? – широко ухмыльнувшись и откровенно пожирая ее глазами, ответил Тэд.

Девушка чуть сжалась, мысленно порицая себя за бестолковую постановку вопроса, но вида не подала, а с показной расслабленностью, чуть склонившись к чересчур скабрезному собеседнику, выдала:

– Предпочитаю в постели с мужем, я про покер спрашиваю. – Мужчина явно такого выпада не ожидал, поэтому уже было поднялся и открыл рот, дабы поставить зарвавшуюся цыпочку на место, но успел только гневно высказать, что бабам в покере не место, как Эдвард, положив руку на плечо, безразличным голосом произнес:

– Оставь ее, Тэд. Пусть садится. Посмотрим, чего она стоит.

Девушка с настороженностью взглянула на него, но Эдвард уже опустил взгляд к картам, будто бы потеряв к ней всяческий интерес.

– И правда, как мы можем отказать такой сладкой малышке? – Джонни похабно улыбнулся, демонстрируя свои неровные пожелтевшие зубы. – Садись, не стесняйся. Я даже готов поддаться, если не умеешь играть, – подмигнул он.

– Джонни, не пугай девчонку, а то убежит сразу, не раскрыв нам всех своих талантов, – предложил Бредли, даже не пытаясь скрыть двоякость фразы.

– Я не из пугливых, – уверенно ответила девушка. – Играть умею, переживать не стоит, смотрите, как бы вам не вышли боком ваши насмешки. – Она вздернула носик и, с усилием подтащив тяжелый стул от соседнего стола, деловито уселась почти напротив Эдварда.

Теперь у него была прекрасная возможность хоть и не в открытую, но рассмотреть ее вблизи: миловидное личико, почти не тронутое косметикой, темно-карие глаза и пухлые манящие губки, призывно приоткрытые и точно жаждущие поцелуя. Девушка была по-своему красива, не вычурно, естественно и совершенно не соответствующе такому месту.

– Для вновь прибывших: техасский холдем, малый блайнд – двадцать пять, большой – пятьдесят баксов. Играем? – Бредли тасовал карты, готовясь раздавать.

– Играем, – кивнула девушка.

– Как звать тебя, милашка? – вдруг опомнился Эдвард.

– Изабелла.

– Я запомню, – усмехнулся он. Однако его реплика вызвала в ней непонятную волну то ли предвкушения, то ли паники. Будучи неглупой, девушка сразу поняла, кого на самом деле за этим столом стоит опасаться.

Несколько туров спустя стало ясно, что Изабелла действительно умеет играть в покер, причем вполне неплохо. Пусть и не мастерски, но вполне достойно, чтобы составить конкуренцию подвыпившим мужчинам в этом захудалом городишке. Четверо уже спустили свой личный банк и теперь просто, расслабившись, наблюдали со стороны за ожесточенным, иначе не скажешь, поединком Изабеллы и Эдварда.

Те же не сводили друг с друга горящих взглядов, буквально просверливавших насквозь; пытались уловить мельчайшие изменения поведения соперника, дабы вовремя среагировать, и буквально стремились разглядеть отражения карт в остекленевших от напряжения глазах. Уступать не хотел никто, тем более что в самом начале игры они уже успели подлить масла в огонь. Когда Изабелла, явно чувствующая себя неловко в компании молчащих мужчин, откровенно раздевающих ее взглядами и время от времени неоднозначно переглядывающихся, попыталась разрядить обстановку и предположила, что Эдвард не из здешних мест. Мужчина просто проигнорировал ее слова, вместо этого равнодушно сообщив: зато ты местная. И, точно не заметив ее не столько вопросительного, сколько оскорбленного взгляда, бесстрастно и пренебрежительно добавил: – По тебе сразу видно.

Ей показалось, что таким откровенным образом он выразил недовольство ее внешностью и весьма скромной одеждой. Приезжие из других штатов недолюбливали провинциальные городки Техаса, не находя тут никого, кем можно было бы искренне насладиться в постели. Проституток и других особ легкого поведения хватало, но лучшие из них уже давно перебрались в города покрупнее да подальше, где и экзотичность они представляли большую, и суммы получали не грошовые.

Не принимая такого образа жизни, Изабелла их все-таки понимала, поскольку сама жаждала выбраться из этого затухшего места, где из года в год все шло своим чередом: женщины пахали, не покладая рук, ублажали мужчин, а те, уже давно перестав ждать прибыли от своих полузаброшенных ферм, не пропускали юбок да занимались тем, что почти подчистую просаживали и без того ограниченные средства в питейных заведениях.

Эдвард внимательно наблюдал не только за игрой, но и за девушкой. И в какой-то момент ему показалось, что она не столько горит азартом, хотя и играет самозабвенно, сколько стремится выиграть деньги, и как можно больше. В принципе, это многое объясняло. В том числе и то, с чего она пришла в столь явно не свойственное ей место.

Мужчина решился проверить свою теорию и сыграть с девушкой по-другому.

– Пожалуй, нам обоим не помешала бы дополнительная мотивация, как считаешь? – внезапно для нее предложил Эдвард.

– На что ты намекаешь? – осторожно поинтересовалась Изабелла.

– Как насчет повышения ставок? – Он подмигнул, а на его губах заиграла хитрая ухмылка.

Девушка заметно занервничала и закусила губу, напряженно обдумывая предложение и прикидывая свои шансы.

– А если мне не хватит денег? – Изабелла вскинула голову, не собираясь сдаваться преждевременно и совершенно не горя желанием ставить на кон все ею сегодня заработанное. Она с отцом нередко играла дома от скуки, но, по сути, никакой привязанности к игре у Изабеллы не было. Так что она твердо решила, что не поддастся на провокации явно жаждущего обогатиться приезжего.

– Их хватит у меня, ты же можешь предложить мне нечто другое. – Многозначительный взгляд не оставлял сомнений в намерениях парня.

Все еще сидящие за столом парни тут же зашумели: кто-то улюлюкал, кто-то присвистнул, а кто-то просто засмеялся, приговаривая «вот хитрец, Мейсен».

– Что ты о себе возомнил? Не собираюсь я с тобой спать! – возмутилась Изабелла, когда первый шок от предложения прошел, и уже занесла было руку, чтобы отвесить наглецу пощечину.

– Эй-эй, спокойнее, красотка, полегче. – Эдвард перехватил ее руку и осторожно положил на стол. – Я говорил лишь о поцелуе, но если ты настаиваешь…

– О поцелуе? – недоверчиво переспросила девушка.

– Да, всего лишь простой поцелуй от тебя и тройной банк от меня. Идет?

– В чем подвох?

Эдвард медленно выдохнул, будто готовясь долго и обстоятельно объяснять непонятливой девушке, что бояться ей нечего, ведь не в его правилах принуждать женщин к тому, чего они не хотят. Но он лишь ответил:

– Его нет. Ты можешь мне либо поверить, либо отказаться. Решай.

Девушка напряженно пару минут обдумывала сложившуюся ситуацию, если бы дело происходило в фильме, то фоном наверняка звучал бы размеренный ход стрелок брегета или шорох сыплющихся песчинок в песочных часах.

Решив, что отказаться от шанса за раз выиграть такую сумму было бы непозволительной роскошью, Изабелла, самонадеянно полагая, что противник ее уже изрядно выпил и наверняка подустал, приняла решение принять предложение, хоть все ее нутро и противилось этому. Торговать собой ей было не по душе.

– Ладно, я согласна. Но… поцелуй и ничего более, – твердо и несколько скованно ответила Изабелла.

– Ничего более, если сама не попросишь, – усмехнулся Эдвард, соглашаясь и понимая, что девице определенно нужны деньги. – Бредли, не побудешь нашим крупье?

Наконец карты были розданы, ставки сделаны, игра началась.

Эдвард лишь мельком заглянул под рубашку двух своих карт, прикидывая, каковы его шансы на победу. Решил, что вполне неплохие, но вида, безусловно, не показал, не преминув отметить, что девушка внимательно наблюдает за его реакцией.

Изабелла тоже старалась ничем не выдать себя, хотя две семерки изрядно ее порадовали.

Флоп, открывший первые три карты – короля червей, двойку червей и бубновую шестерку – также оставил игроков равнодушными. Зрители, как ни странно, оставившие весь своей сарказм и ухмылки, внимательно следили за ними, надеясь угадать, кому же улыбнется удача в этот раз. Но и им не удавалось выявить, насколько у кого удачна карта.

– Играем? – просто спросил Эдвард.

– Повышаю, – коротко произнесла Изабелла, двигая небольшую горку фишек к середине стола.

– Даже так? Принимаю. – Эдвард подвинул свои фишки.

– Тёрн, – объявил Бредли и положил еще одну карту, которая оказалась пиковой дамой. Она словно посмеивалась над игроками, стреляя своими загадочными глазами.

Остальные затаили дыхание, не в силах понять, что же теперь предпримут игроки.

– Ну, Изабелла? Что теперь?

– Согласна на самую высокую ставку. – Она изящно приподняла бровь и улыбнулась одними уголками губ, подобно той самой пиковой даме, бросая Мейсену вызов.

– Уверена, детка? Так жаждешь меня поцеловать? Могла бы просто попросить, – широко улыбнулся парень и подмигнул, но, как ни странно, этой репликой ему удалось несколько разрядить обстановку.

– Скорее, это ты распрощаешься с приличной суммой денег, – ничуть не смутившись, с энтузиазмом парировала она.

– Что ж, не могу отказать тебе, красотка. Так и быть. – Эдвард с легкостью выдвинул все, что имелось, к скопившейся на столе кучке фишек. – Давай, Бредли, выкладывай ривер.

Последняя карта оказалась на столе. Король треф. Изабелла едва заметно улыбнулась.

– Открываемся? – все с той же намекающей улыбкой, поинтересовалась девушка.

– Безусловно. Дамы вперед, – насмешливо произнес Эдвард.

Изабелла деловито, но при этом не растягивая время и не выдерживая драматической паузы, перевернула карты. Две красные семерки, червовая и бубновая, вместе с двумя королями давали две пары, вполне приличную комбинацию.

Бредли, Джонни, Тэд и Мартин, четвертый парень, одновременно присвистнули, выражая одобрение.

– Недурно, Изабелла, весьма недурно!

Изабелла отвлеклась на них и лишь краем глаза заметила, что Эдвард чуть дернулся. Расценив это как явное неудовольствие увиденным, она язвительно поинтересовалась:

– Что, даже открыться не решишься?

Снисходительная улыбка послужила ей ответом.

Картинным жестом не по-мужски изящной руки Эдвард потянулся к своим картам. Рукав рубашки слегка задрался, и в этот момент Изабелла взглядом уловила интересную деталь: на правом запястье была выведена странная татуировка. Небольшая, аккуратная, она представляла собой заостренный овал в форме глаза, зрачком которого служил гармонично выписанный и заведенный в круг орнамент. Рисунок одновременно и завораживал, и пугал, так как благодаря неравномерным узорам создавалось впечатление, что он следит, точно третье око, так свойственное азартным игрокам.

Изабелла поежилась, а Эдвард наконец-таки соизволил перевернуть карты – медленно, одну за другой. На миг Изабелла потеряла дар речи, не веря своим глазам. Король и валет. Эдварду каким-то непостижимым образом удалось собрать тройку королей. Она проиграла. Но этого не могло быть, просто не могло!

– Долг платежом красен, Изабелла. Я жду свой выигрыш. Предпочитаешь тут или отойдем? – Эдвард, в глазах которого плясали бесенята, одарил ее очаровательной улыбкой, но девушке она показалось насмехающейся и пугающей.

Отлично понимая, что по долгам, тем более карточным, платить нужно, она не могла поверить, что очутилась в подобной ситуации. Соглашаясь, девушка была уверена в своем выигрыше, но на чем зиждилась эта непоколебимая вера, теперь даже себе толком объяснить не могла. Никак не реагируя на реплику Мэйсена, она во все глаза смотрела на него, ощущая, как беспощадно грудь сдавливают тиски, как паника отвратительными волнами подступает к самому горлу, а дышать становится труднее.

Только сейчас, взглянув на него по-иному, она рассмотрела мужчину. На вид ему было чуть больше тридцати, вполне красив, очевидно, уверен в себе и опасно притягателен. Было в нем что-то, что пугало и в то же время привлекало. Но Изабелла в данную минуту не была падка на искушения, и, как не могла она не отметить очевидную привлекательность Эдварда, так и не могла побороть отвращение к нему… и к себе.

Стоило Эдварду только чуть приподняться, как она тут же очнулась, быстро встала и, споткнувшись о ножку громоздкого стула, медленно попятилась от стола, взглядом умоляя мужчину остановиться. На едкие ухмылки и откровенные насмешки присутствующих за столом зрителей она перестала обращать всяческое внимание, полностью сосредоточившись на недавнем противнике. Она не понимала, на что надеялась, но мысли, что поцелуя еще получится избежать, слабым мотыльком трепыхались в душе. Эдвард же, пока девушка отступала, неотрывно следил за ней. Веселость в его взгляде испарилась, уступив место зарождающемуся желанию. Как ни странно, ее попытка сбежать совершенно не злила его, а прикушенная губа лишь еще больше искушала, притягивая взор к манящим устам.

– Изабелла… – многозначительно проговорил он, всем своим видом и тоном показывая, что эта ее попытка увильнуть от неизбежного бессмысленна.

Девушка по-детски покачала головой и лишь ускорилась, продолжая пятиться, неумело лавируя меж столов. Эдвард, посчитав, что дал ей достаточную фору и время, чтобы одуматься и смириться, тремя размашистыми шагами нагнал ее и поднял руку, отчего девушка в ужасе зажмурилась и сжалась, отшатнувшись к колонне. Мужчина на секунду замер, опешив от подобной реакции на этот опрометчивый жест – судя по всему, проигравшая была уверена, что он собирается поднять на нее руку за то, что она пыталась сбежать от него. Осторожно коснувшись ее щеки кончиками пальцев, он, оставив всю суровость, тихо попросил:

– Изабелла, посмотри на меня, – девушка осторожно подняла на него потухший взгляд, по которому сразу стало ясно, что ничего хорошего она не ждет. – Я не собираюсь причинять тебе боли, – объяснил он. – Но ты проиграла и теперь мне должна, понимаешь?

Девушка медленно кивнула, бессознательно переведя взгляд на его губы, что едва-едва приоткрывались, когда он ей это говорил.

– Должна, – отрешенно вторила она, тем самым показывая, что все и сама прекрасно знает.

Эдвард на минуту застыл, прежде чем нагнулся к девушке, требовательно выдохнув:

– Расслабься.

Изабелла, ожидая грубого натиска губ, замерла, даже не предприняв попыток успокоиться, прекрасно понимая, что все они обречены на провал. Ощутив на своем лице его дыхание, которое, как ни странно, лишь чуть горчило виски, она глубоко сглотнула, и опешила от той легкости, с которой он прикоснулся своими губами к ее, не давя, даже почти не затрагивая ее губ – лишь самый уголок. И вновь прошептал:

– Расслабься.

Девушка выдохнула, и именно в этот момент он накрыл ее уста своими, мягко сминая; она неловко, механически ответила ему, Эдвард же чуть усилил напор, с наслаждением упиваясь ее губами, и, неожиданно для самой себя, осторожно, точно пробуя, девушка чуть оттянула его губу. В это мгновение мужчина, не имея сил больше бороться с собой и сдерживаться, страстно приобнял ее за талию, притянув к себе. Изабелла, на секунду замявшись и сжавшись, тут же забылась, утопая в доселе невиданных чувствах, захвативших тело и разум. Уже через секунду их губы сливались в яростной борьбе, а ее руки, живя собственно жизнью, зарылись в его волосах, мягко их оттягивая. Вряд ли кто-то из них мог сказать, сколько времени прошло, прежде чем они, задыхаясь, отстранились друг от друга. Изабелла утопала в собственном наваждении, понятия не имея, что с ней происходит. Мало того, что она потеряла контроль над собой, так еще и собственноручно вручила этот самый контроль мужчине, которого знала от силы два часа. Из дымки собственных мыслей, чувств и желаний ее вывела короткая, сухая, но отлично отрезвляющая фраза Эдварда:

– Засчитано.

И, не дожидаясь реакции девушки, он спешно направился к столу. Изабелла не понимала, почему, но это довольно сильно задело ее, и она вновь принялась ругать себя за самонадеянность и желание во всем разглядеть нечто большее, чем было на самом деле. Еще не полностью придя в себя, но уже сожалея о поцелуе и об ускользнувшей возможности выигрыша, она облокотилась о колонну, пытаясь удержаться на подкашивающихся ногах, и следила, как Эдвард, подойдя к столу, что-то сказал товарищам, на что те кивнули, затем собрал одиноко лежавший, но так и манивший денежный банк и, вытянув пару купюр, небрежно бросил их на стол, видимо, оставляя на чай официанту, после чего поправил манжет рубашки и, не оглядываясь, направился к выходу.

Пару секунд Изабелла, не отрываясь, смотрела на закрывшуюся за ним дверь, все еще не обретя ясность мышления и взора. Терзая себя, она снова и снова прогоняла события последнего получаса в голове. Предложение, хорошая карта, напряженная игра, татуировка… И в который раз возводя в своем сознании образ тату, она замерла, а в ее голове будто что-то щелкнуло, разлившись яростью. Только сейчас она осознала, что, когда мужчина собирал со стола деньги и поправлял задравшийся манжет, никаких очертаний татуировки не было видно, потому что ее закрывала изрядно потрепанная рубашка карты… Он смухлевал. И как только Изабелла это поняла, она тут же вспомнила едва различимое движение соперника перед вскрытием карт, которое она обманчиво приняла его за неосознанное показанное расстройство ее комбинацией.

Придя в себя, она опрометью кинулась к двери, горя негодованием, яростью и ненавистью. Не сбежав, а буквально слетев с крыльца, она выскочила на дорогу, но только удушающие клубы пыли, различимые даже в темноте, да сворачивающий вдалеке с пустынной дороги автомобиль предстали ее взору. Она опоздала.

***

– О да, деньги тебе определенно были нужны, – негромко засмеялся Эдвард, пользуясь тем, что контролирует ситуацию. – Если ты это пыталась тогда скрыть, то вышло весьма отвратно.

Изабелла вспыхнула, то ли от негодования, то ли реагируя на его слова, подпитанные воспоминаниями.

– И мы оба знаем, что поцелуем ты насладилась сполна. – Мужчина улыбнулся, вспоминая. – Даже если ты его и не хотела… ты его хотела.

– Что ты несешь? – грубо спросила девушка, сожалея, что находится в таком положении, в ином случае она бы уже давно хорошенько хлестнула ему по щеке.

– Ты хотела этого поцелуя. Может быть, не думала о нем, ведь явно была уверена в своем выигрыше. Но подсознательно ты его хотела. Тело не врет, Изабелла, никогда не врет.

– В отличие от тебя, да? – едко поинтересовалась она; в голосе девушки явственно слышались злость и оскорбленность, сила которой пусть и была погашена временем. Думать о его словах, как и о своей постыдной реакции на тот поцелуй, было не место, да и зачем? Ведь столько раз за эти годы она возвращалась к тем событиям, столько раз безуспешно пыталась себя понять…