Текст книги "Соцветие вечности (СИ)"
Автор книги: crazy-mum
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Они пока не знают, как вести себя, все будет зависеть от того, как поведет себя Маргарет. Она теперь вампир, кровный враг Квилетов. Возможно, если ей удастся обуздать свою жажду людской крови, они смогут разрешить ей остаться на нашей территории, если же нет, то им придется уехать и жить кочевой жизнью, так как волки не допустят убийств в окрестностях Форкса.
– Но тогда у Вольтури будут больше шансов отыскать и убить их! Как ты думаешь, Маргарет способна принять наши принципы? – также тихо спросила я, делая вид, что просто улыбаюсь отцу.
– Я читал ее мысли. Она ненавидит Вольтури за то, что они с ней сделали, но Маргарет безумно любит Патрика, и ее любовь взаимна, поэтому она даже в какой-то степени смирилась со своей участью, понимая, что только так ей удалось найти свою половинку. До встречи с Патриком, она долгое время была одинокой. Маргарет очень стыдно за произошедшее на поляне, она до сих пор чувствует сильные родственные связи между жителями резервации и ей бы очень хотелось, чтобы они ее простили.
– А Патрик? Что он думает? – тихо прошептала я.
– Он во всем поддерживает Маргарет и, узнав о том, что можно и будучи вампиром жить нормальной жизнью среди людей, очень хочет попробовать. Мы разговаривали с ним в самолете, он просил помочь ему преодолеть жажду и принять в нашу семью, – неслышно для водителя проговорил папа и, повернувшись в сторону таксиста, сказал обычным для человеческого слуха голосом:
– Сейчас направо, там будет съезд на грунтовую дорогу.
Водитель с недоумением глянул в зеркало заднего вида и молча исполнил маневр, направляя такси в сторону нашего дома вглубь леса. Мое сердце забилось чаще от предвкушения встречи с родными и долгожданного разговора с Джейкобом.
========== Глава 28 “Воссоединение” ==========
Оба такси остановились на подъездной дорожке Большого дома. Пока папа расплачивался с водителем, я оглядывалась вокруг, пытаясь разглядеть за деревьями самого дорогого мне волка. Я знала, что оборотни точно присутствуют поблизости, я явно ощущала их запах. Мой нос шумно вдыхал воздух в надежде почувствовать такой знакомый мускусный аромат, но даже намека на него здесь не было. Осознав это, я настолько расстроилась, что даже не обратила внимания на тот факт, что никто не вышел встречать нас. Однако когда таксисты отъехали достаточно далеко для предела человеческого зрения, на крыльцо выбежала Элис, за ней появился Джаспер, разъярённая Розали и Эмметт.
– Какого хрена эти твари тут делают! – кричала Розали, оказавшаяся в мгновения ока возле Маргарет и Патрика. Белла быстро встала спереди них, загородив своей спиной на всякий случай.
– Тише, Роуз, – успокаивал ее Эмметт, слегка удерживая пальцами за запястье.
Я ощущала, как Джаспер пытается создать спокойную атмосферу, накрывая всех присутствующих волнами умиротворения. Однако его сил было явно недостаточно, чтобы укротить всю злость и ярость, бушевавшую сейчас в моей красавице-тете. Её можно было понять, она любила меня как собственную дочь, которую никогда не сможет иметь. Розали очень трепетно относилась к понятию семья, именно поэтому ее реакция на вампиров, которые посягнули на семейные узы, была абсолютно предсказуемой и логичной, во всяком случае, для меня.
– Розали, успокойся, – послышался спокойный, но властный голос Карлайла, который вслед за всеми показался на крыльце. Из-за его широкой спины выглядывала Эсми. – Будет лучше, если мы все пройдём в дом и спокойно все обсудим. – С этими словами глава семейства подошёл к Розали, которая продолжала пускать в Патрика и Маргарет яростные молнии.
Когда разбушевавшаяся тетушка слегка успокоилась и опасность драки миновала, Элис подлетела ко мне, заключая в свои объятья и передавая меня остальным членам семьи и протягивая руки к Эдварду и Белле. Все последовали её примеру.
Как же хорошо снова встретить своих родных после недолгой, но такой мучительной, насильной разлуки. Это всепоглощающее чувство любви к своей семье как будто активируется, когда кто-то из её членов в опасности или когда ты понимаешь, что можешь больше никогда не увидеть кого-то из них. И как прекрасно воссоединиться вновь, понять, что худшее позади, что сейчас мы все вместе и мы сильные. Не выдержав наплыва эмоций, я расплакалась. И мне было понятно, что если бы хоть кто-то еще из моей семьи мог бы физически это делать, он бы последовал моему примеру. Но нет, только я могла выплеснуть всю боль и накопившиеся переживания слезами, облегчив тем самым своё сердце. Все остальные не имели такой возможности, они вынуждены были держать все потрясения в себе.
Оказавшись в доме, мама первым делом заварила мне травяного чая, чтобы я немного успокоилась. Ароматный напиток согревал не только тело, но и душу, и я понемногу пришла в себя, разглядывая обстановку гостиной, в которой ничего не изменилось, ощущая безграничное тепло к родным стенам дома, в котором я родилась, дома, в котором происходили все важные события в моей жизни. Дома и стены помогают – это очень верная поговорка, и я только сейчас смогла её оценить по достоинству.
Некоторое время все находились в гостиной молча, пытаясь прийти в себя от долгожданного воссоединения семьи. И сидела на диване в объятьях Розали, Элис сидела рядом с мамой, все просто смотрели друг на друга любящими глазами, но в то же время в их взгляде можно было прочитать и тревогу. Только Маргарет и Патрик не вписывались в общую атмосферу. Они особняком стояли возле окна, молча наблюдая за нами и в их лицах читалось восхищение и в то же время чувство вины.
– Ну так, мы узнаем наконец, что эти двое делают в нашем доме? – язвительно спросила Розали, снова обращаясь к Патрику и Маргарет, когда первое потрясение отступило, уступая место привычным чувствам обыденности.
Папа подробно объяснил всем план Вольтури, который они вынашивали все эти годы и воплотили в жизнь, используя Науэля, как марионетку. Рассказал о том, что произошло после нашего появления в Вольтерре, рассказал признании Науэля, о побеге и о его смерти. Папа поведал им всё, вплоть до дара Науэля, который он использовал, чтобы влюбить меня в себя. Было видно, что Эдвард не хотел упоминать о роли Маргарет во всём этом, дабы не вызвать ещё большую к ней ненависть со стороны домочадцев, но и скрывать это от них считал неправильным.
Семья слушала молча, застыв, словно каменные статуи, только вампиры умели так застывать. Гнев Розали немного сменился на милость, когда она узнала о раскаяние Маргарет и Патрика, и о том, что они тоже хотят попробовать стать вегетарианцами. Этот аргумент был для неё весомей всех остальных, Розали никогда даже не пробовала человеческой крови, и очень этим гордилась.
– Нам очень стыдно за ту боль, которую мы причинили вашей семьей, – проговорила Маргарет, потупив взгляд. – Мы сожалеем, что так поступили и понимаем, что простить нас очень трудно…
– Но мы постараемся сделать всё, чтобы исправить то зло, которое причинили вам своими действиями под руководством итальянских Правителей, – продолжил за неё Патрик.
Карлайл взглянул на папу в надежде найти в его глазах подтверждение слов гостей, и Эдвард еле заметно кивнул.
– Если ваши намерения искренни, то мы готовы принять вас в нашу семью, – ответил Карлайл, от чего Розали слегка зашипела и получила от Эсми укорительный взгляд. – Но вы должны понимать, что с этого момента на имеете права претендовать ни на одну человеческую жизнь. Если вы не готовы к таким жертвам, не готовы в одночасье раз и навсегда отказаться от людской крови, вам лучше прямо сейчас покинуть этот дом.
– Карлайл, – ответил Патрик, – мы готовы попробовать, но Маргарет, она новообращенная, я не уверен…
– Я справлюсь! – перебила возлюбленного девушка уверенным тоном. – Во мне всё еще течет квилетская кровь, мне противна сама мысль об убийстве. Я могу обуздать свою жажду! Эти мучения жажды – самая малость из наказаний, которые я должна понести, чтобы хоть как-то искупить свою вину перед племенем и перед вами.
– Я вижу, у вас получится! – вдруг произнесла Элис.
Все присутствующие согласились дать новоиспеченным вегетарианцам один единственный шанс на исправление. Каждый понимал, что присутствие в доме Маргарет и Патрика благотворно влияет на страх Вольтури перед силой и могуществом Калленов.
– И еще, – добавила эльфийка, – Науэля теперь нет рядом с Аро, и я сейчас чётко вижу его решения. Он в смятении и подавлен и в ближайшее время не собирается предпринимать никаких попыток навредить нам.
Родственники переглянулись между собой. В каждом взгляде можно было прочитать облегчение, радость и уверенность в завтрашнем дне. Я заметила, как папа с улыбкой на лице аккуратно взял руку мамы в свою, на что она ответила ему влюблённым взглядом. Джаспер обнял Элис, Карлайл одарил Эсми теплой улыбкой, а Эмметт притянул Розали к себе за талию своей медвежьей ручищей. Даже Патрик взял руку Маргарет в свою, слегка сжав её и тем самым как бы уверяя возлюбленную, что всё будет хорошо.
Мне стало не по себе от этого зрелища. Каждый в этом доме имел свою вторую половину, каждый был влюблён. Каждый, но не я. И дело было абсолютно не в том, что я завидую или ревную, нет. Я неожиданно поняла, как человеку или вампиру, это не имеет значения, необходимо чье-то родное плечо, которое сможет оказаться нужным в подходящий момент, будь то горе, чтобы выплакаться в него или счастье, чтобы в него уткнуться или просто положить на него голову. Я невольно задумалась, в чьё плечо я хотела бы уткнуться в данный момент, когда ощущаю радость от воссоединения семьи, спокойствие от того, что снова нахожусь дома и умиротворение при виде идиллии, окружающей всех присутствующих. Ответ не стал себя долго ждать, единственное плечо, в которое я мечтала уткнуться и втянуть его пьянящий, такой родной аромат – это крепкое сильное плечо Джейкоба Блэка.
От этих мыслей моё сердце забилось чаще, и я поняла, что не могу больше ни минуты находиться в этом доме, мне жизненно необходимо увидеть Джейкоба, поговорить с ним, объяснить…
Папа, прочитав мои мысли, посмотрел мне в глаза и слегка кивнул, давая тем самым согласие на моё немедленное посещение Ла-Пуш. И когда я уже собиралась извиниться перед всеми за своё скорое исчезновение из дома, я неожиданно абсолютно чётко услышала тяжелые шаги, покрывающие расстояние от реки до крыльца, и сердце ухнуло куда-то в область живота от осознания того, кому эти шаги принадлежали. Я точно знала, что на крыльцо сейчас поднимается человек, увидеть которого я хотела в данный момент больше всего на свете. Этот стук сильного сердца абсолютно точно принадлежал Джейкобу Блэку.
========== Глава 29 “Всё кончено” ==========
Дверь с силой распахнулась,и Джейкоб вошёл в дом, прямиком следуя в гостиную. Моё сердце остановилось, когда я увидела его, такого красивого, такого великолепного. Мой взгляд неосознанно заскользил по его оголённому телу. Высокий рост, широкие плечи, сильные крупные руки, мускулистая грудь, стальной пресс, длинные прямые ноги, плотно обтянутые отрезанными по колено джинсами. Он был прекрасен. От увиденного, у меня непривычно заныло где-то внизу живота, и первым мои порывом было радостно прокричать его имя, бросившись к нему на шею. Но, взглянув в его лицо, я умерила свой пыл, потому что оно выражало ярость.
Почувствовав запах оборотня, Патрик зашипел и инстинктивно закрыл своей широкой спиной возлюбленную.
– Джейкоб, привет, – поздоровалась с ним мама, – рады тебя видеть!
Парень обвёл взглядом гостиную, избегая смотреть в мою сторону даже краем глаза. Он ненавидит меня, презирает до такой степени, что ему даже смотреть на меня противно. Боже, что же я наделала. Он никогда меня не простит, я разбила его сердце, растоптала своё счастье собственными ногами, предала его.
– Я тоже рад, что вы вернулись, Белла, – грубо ответил Блэк, – но я сюда пришёл не для того, чтобы размусоливать сопли. Что здесь делают эти двое? – Джейкоб кивнул в сторону Маргарет и Патрика, которые стояли в оборонительной позе у окна.
– Они – наши гости, – спокойно ответил Карлайл.
– Вы знаете договор! – прорычал Джейкоб. – И знаете, как действует на племя появление новых вампиров! Я, как вожак стаи, настаиваю на том, чтобы они убирались прочь из этих мест.
– Джейкоб, – оборвала его гневную тираду мама, – это не тебе решать, кому оставаться в нашем доме!
– Это не вам решать, оставлять ли вампиров, которые не подписывали договор, в Форксе! – злобно кричал Блэк. – Стая без предупреждений уничтожит кого угодно, если пострадает хотя бы один человек! Я самотжал им такой приказ!
– Мы возьмём за них ответственность на себя, – также спокойно ответил глава семейства. – Они никого не тронут.
– Джейкоб, – вдруг тихо проговорила Маргарет. – Мы хотим попробовать стать вегетарианцами, как и все Каллены.
Джейкоб посмотрел на неё, и было заметно, что в данную минуту он борется между отвращением и ненавистью к вампиру и чувством племенной принадлежности Маргарет.
– Как ты вообще посмела появиться тут после всего, что натворила?! – зарычал в её сторону Джейкоб, заставляя тем самым Патрика зарычать в ответ.
– Джейкоб, прости… – тихо ответила девушка, – но у меня не было выбора. Я не выбирала такую судьбу, за меня это сделали Вольтури.
Джейкоб замялся, понимая, что она права, но и прощать её он, судя по всему, не собирался.
– Я предупреждаю, – всё также сурово проговорил вожак, – если пострадает хоть один человек, вам всем придётся нести ответ перед стаей! – Он резко развернулся и направился к выходу. – И я уже не смогу остановить это! – чуть слышно проговорил Джейкоб через плечо, и мне показалось, что он всё-таки взглянул в мою сторону, куда-то мне под ноги.
Джейкоб ушёл, а я всё продолжала сверлить взглядом дверь, за которой скрылась его загорелая спина. Слёзы навернулись на глаза сами собой, противный комок сдавил горло. Я не могла больше сдерживать свои рыдания, грозившиеся вырваться наружу, и быстро извинившись, побежала наверх в свою комнату.
Оказавшись скрытой от посторонних глаз, я дала волю слезам. На сердце было так тяжело, что мне было трудно вдохнуть полной грудью. Боль, пронзительная, ненавистная разливалась в груди, а отчаяние невосполнимой потери заполнило душу. Только теперь я прислушалась к себе и поняла, что люблю его! Только потеряв его, я осознала, что мне на самом деле плевать на импринтинг, плевать на предрешение судьбы, мне всё равно, каким способом Джейкоб будет привязан ко мне, обычной любовью или волчьим запечатлением, только бы он был рядом. Только бы иметь возможность прикасаться к его гладкой горячей коже, вдыхать его пряный аромат, обнимать его широкие мужественные плечи, целовать его в полные чувственные губы… Только бы видеть в его глазах взаимность, а не презрение и ненависть.
Он не простит, на что вообще я надеялась? Сбежала от него после того, как он признался в запечатлении, оставила его одного справляться с этой проблемой, просто старалась выкинуть его из головы, и это почти получилось благодаря способностям Науэля. Я была второй половинкой Джейка, и сама же всё испортила. Притащила в свой дом Науэля, думая, что люблю его. Целовалась с ним на глазах у Джейкоба! Боже, да я настоящая стерва, циничная, жестокая стерва! Не объяснившись с Джейком из трусости, сделала вид, что между нами ничего не было и спокойно нежилась в объятьях другого. Я заслуживаю этой ненависти со стороны Блэка, я заслужила все те страдания, которые сейчас испытываю, я сама всё испортила…
***
Я проснулась на мокрой от слёз подушке глубокой ночью и обнаружила, что одета в одну только сорочку. Видимо, мама позаботилась о том, чтобы снять с меня одежду, которая пережила вместе со мной путешествие из Италии. Прислушавшись, я поняла, что в доме остался только Карлайл и Эсме, остальные, наверное, ушли на охоту, в том числе и новенькие. Всё семейство решило проконтролировать новоиспечённых Калленов, чтобы в случае неудачи, остановить их.
Я поднялась с постели и подошла к окну, чтобы открыть его и впустить в комнату свежего воздуха. На небе светила луна, и я невольно залюбовалась её голубым светом, таким холодным, таким пронизывающим. Луна, она такая же недосягаемая, каменная и холодная, как все члены моей семьи, все, кроме меня. От осознания этого, я вдруг почувствовала такое одиночество, что мне захотелось кричать в голос. Я и раньше думала об этом, но не придавала этому особого значения. Меня слишком сильно любили, чтобы я могла жаловаться на судьбу. Но сейчас я как никогда чувствовала свою отчуждённость от моей семьи. И причиной этому была глубокая рана на сердце, чувство отвергнутости и одиночества. Единственным человеком, с кем бы я хотела сейчас быть рядом, и который был почти одной со мной температуры тела, был Джейкоб Блэк.
Неожиданно я заметила за деревьями, растущими на другой стороне реки, какое-то движение. Присмотревшись внимательнее, моё зрение разглядело до боли знакомую фигуру волка. Оборотни продолжали следить за нашим домом, боясь нападения Вольтури, и Джейкоб не был исключением, выполняя миссию вожака.
Моё сердце снова сжалось от мысли о Джейкобе, таком близком и таком далёком одновременно. Я не могла больше терпеть эту боль, не могла выносить неопределённость. Я поняла, что мне необходимо выяснить отношения с Блэком, иначе я не переживу этого. Пусть он скажет мне в глаза, что ненавидит, что презирает и не хочет знать. Мне легче будет принять эту участь, чем вот так мучиться в неведении, предполагая его отношение ко мне и мысли. Мне есть, что ему сказать, мне нужно попросить прощения, облегчить душу, признаться во всём. Только после этого я смогу предпринять попытку забыть его и попробовать начать жить заново с чистого листа, без него, как бы больно и тяжело мне не было.
Решив так, я уверенным движением распахнула раму шире и спрыгнула вниз, мягко приземлившись голыми ступнями на холодную почву. В несколько прыжков я очутилась на другой стороне реки и быстро побежала в лес, пытаясь отыскать глазами знакомую фигуру. Я ощущала его запах в холодном воздухе так явно, как будто он секунду назад отошёл от этого места. Моё тело замерло, сердце громко стучала о грудную клетку, норовив вырваться наружу. Мне было страшно от осознания того, что прямо сейчас может решиться моя судьба. Я оглянулась, выискивая его глазами, но никого не увидела. В лесу было тихо, слишком тихо. Ни пения птиц, ни шороха сухой травы, ни треска веток под ногами. Но я кожей чувствовала, что он рядом.
– Джейкоб! – неуверенно позвала я.
Мне никто не ответил, и от этого мне стало невыносимо больно. Он знал, что я здесь, что я хочу с ним поговорить, но упорно делал вид, что не слышит этого. Я предприняла ещё одну попытку:
– Джейкоб, прошу тебя, нам надо поговорить, – попросила я, всем сердцем надеясь на то, что он ответит.
И он ответил. Я увидела, как Джейкоб вышел из-за деревьев на приличном расстоянии в образе человека. Лунный свет падал на его грудь, подчеркивая её рельефность, и я вновь залюбовалась этим зрелищем. Джейкоб медленно шёл в мою сторону, отводя от меня взгляд. Это меня убивало.
– Ренесми, возвращайся в дом, ты простудишься…
Ренесми! Он сказал – Ренесми! От этого слова, произнесённого им, моё сердце сжалось от боли, как будто его стянули тугим металлическим обручем. Я не помню, чтобы Джейкоб называл меня когда-нибудь полным именем. Это означало только одно – конец всему! Он настолько меня презирал, что даже не хотел произнести вслух имя, которое сам же для меня и придумал. Все мои надежды на примирение и счастливое будущее с ним, таившиеся где-то в уголках души, разбились и разлетелись на осколки, как хрупкая хрустальная ваза разбивается о каменный пол, разбрасывая по нему мелкие частички себя.
Пытаясь сдержать рвущиеся на волю слёзы, я попыталась заглянуть ему в глаза, но Джейкоб упорно смотрел в сторону, не желая даже повернуться ко мне. Его лицо не выражало сейчас ничего, оно было непроницаемым, как маска.
– Джейкоб, прости… – тихо проговорила я.
– За что? – с иронией, которая больно кольнула меня в сердце, спросил он, всё также не глядя на меня. – Сердцу не прикажешь, ты не в чём не виновата…
– За всё, – перебила его я, – за то, что причинила боль, за то, что бросила тебя одного, за то, что не звонила, за то, что не хватило духу тебе признаться…
– Ренесми, – Меня словно полоснули по сердцу ножом от услышанного собственного имени из уст любимого. – Не стоит ворошить прошлое. Я не держу на тебя зла и давно простил. Если ты это хотела выяснить, то всё в порядке, и возвращайся в дом, ты слишком холодно одета. Я не хочу, чтобы ты заболела из-за меня.
Так вот, что его сейчас волнует? Он не хочет чувствовать вину, если я вдруг заболею. Он больше не любит меня, он простил, но ему даже смотреть на меня противно. Я не знала, как объяснить ему, как доказать свою привязанность, как всё исправить, искупить вину. Я просто стояла и молча глотала слёзы, оплакивая потерянное счастье и не в силах сдвинуться с места от нахлынувшего на меня горя.
– Ренесми, не плачь, – тихо проговорил он, глядя себе под ноги, – всё пройдёт. Пожалуйста, возвращайся в дом.
Я взглянула в его лицо ещё раз, но снова наткнулась только на непроницаемую маску. Быстро развернувшись, я побежала к дому. Рыдания вырвались наружу с громким истерическим криком, когда я оказалась в своей постели. Сердце разрывалось от боли, а в голове стучали одни и те же слова: всё кончено, не любит, не простит…
========== Глава 30 “Чужая” ==========
POV Джейкоб
Я не мог усидеть на месте, когда узнал, что Несси возвращается, что Калленам удалось вырваться из цепких рук Вольтури. Я просто бежал по лесу, что я и делаю последнее время. Я почти не бываю в человеческом обличии, это слишком больно. В образе волка боль отступает, я могу забыться, отдаваясь власти животным инстинктам. Так легче справляться с неразделённой любовью, так проще смириться со своей участью.
Я уже знал, что побег Калленов из Вольтерры произошёл ценой жизни этого гнусного предателя полукровки Науэля, этого обманщика, сумевшего завоевать доверие моей Несси и влюбить её в себя. Даже теперь, когда я знаю, что он мёртв, я не могу думать о нём мягче, не могу простить ему то, что он причинил боль моей девочке. Причем сделал это дважды! В первый раз, когда предал её семью, обличив свою причастность к Вольтури и их коварному плану мести, и во второй – когда погиб, пытаясь спасти её. Но даже тот факт, что Науэль отдал свою жизнь за то, чтобы Несси была счастлива, не уменьшает в моих глазах его отвратительный поступок. Он воспользовался доверием невинной девушки, влюбил её в себя и затем разбил её сердце. Я знаю, каково ей сейчас. Кому, как ни мне знать, что чувствует сердце, когда теряет самого близкого, самого любимого и дорогого человека. Боль, невыносимую тупую боль, которая разрывает тебя на части, разъедает изнутри, пожирает твою душу, не дает жить, дышать, думать. Я ненавидел Науэля за то, что по его вине Несси переживает сейчас все эти ужасные страдания.
Я смирился с тем, что она не любит меня, но запретить себе любить её я не в силах, как ни старался. Это не в моей власти. Я люблю её больше жизни, одна только мысль о том, что я снова смогу увидеть свою Несси, заставляет моё сердце биться чаще. Но тут я услышал в своей голове мысли волков, охраняющих дом Калленов. Вампиры привезли с собой ещё двоих, причём красноглазых. Я резко развернулся и бросился в сторону их дома. Как вожак стаи, я должен вмешаться, должен прогнать с нашей территории людоедов, я не могу допустить, чтобы невинные люди погибали.
Ноги быстро принесли меня к желаемому месту, резкий сладкий запах ударил в нос, обжигая горло и вызывая отвращение. Давно я не встречался с вампирами. Я обратился в человека и направился в дом Калленом. Мой нос явно различал два новых запаха, не принадлежащих Калленам. Я втянул воздух, и сердце моё пропустило удар, когда я почувствовал её аромат, такой приятный, цветочный, такой любимый. На мгновение я растерял весь запал и уверенность, поддаваясь своим ощущениям, но тут же одернул себя, напоминая, зачем я сюда пришёл.
Уверенным шагом я зашёл в гостиную, где вся семья уже была в сборе. Я точно знал, где находится Несси, я чувствовал, с какой стороны распространяется её аромат, но я боялся даже взглянуть на неё. Боялся снова увидеть в её глазах разочарование, как тогда в её автомобиле в лесу, когда я признался ей в импринтинге. Мне не хотелось об этом даже думать. Не тратя времени на приветствия, я чётко обговорил позицию Квилетов по отношению к вампирам-людоедам. Но я никак не ожидал, что новички тоже хотят стать вегетарианцами, и Карлайл взял за них ответственность на себя. Я доверял Карлайлу, он был честным вампиром, и мне пришлось дать шанс Маргарет. Пусть она сейчас воняла, как обычный кровосос, но всё же она была когда-то сестрой Квила. Я не мог не дать ей шанс, Квил бы меня не простил. Он всё ещё злился за то, что я чуть не напал на неё тогда на поляне.
Мне вдруг стало невыносимо присутствие всех этих кровопийц, даже несмотря на то, что мы давно знакомы и когда-то были друзьями. Нас связывала любовь к Несси, но теперь, когда она больше не любит меня, эта связь оборвалась. У меня не было ни малейшего желания продолжать общаться с ними, это было выше моих сил.
Я буквально выбежал из этого дома, где меня больше никто и ничто не удерживало, обратился и снова побежал. Волки услышали моё решение по поводу Маргарет и её друга, и я почувствовал благодарность Квила. Только ради этого можно было бы дать им шанс.
Я всё бежал и бежал, подчиняясь инстинктам волка. Ветер приятно дул в морду, развивая длинную шерсть. Только двигаясь, я мог забыться и погрузиться в шум природы, её красоту и безграничность. Моё обоняние улавливало запах сырой земли, мокрой древесины, холодной воды лесного ручья. Мой волчий слух ловил звуки ветра, тревожащего сухие ветки деревьев и зелёную хвою древних сосен, звуки бегущих неподалёку оленей, даже звук ползущих по земле насекомых. Мой мозг полностью погрузился в эти ощущения, заставляя сердце немного расслабиться, отпустить боль. Я просто бежал так быстро, как только мог, бежал, пока не выбился из сил, пока не стемнело.
Моё измученное душевными страданиями и физическими нагрузками тело рухнуло на холодную землю. Я дышал, громко, часто, прерывисто. Сейчас я бы отдал всё на свете, чтобы забыться сном, просто отключить свой мозг и не думать ни о чём. Но я не мог. Мысли о Несси вновь заполнили мой разум. Она здесь, рядом, стоит только вернуться, и ты вновь сможешь почувствовать её аромат. Я неосознанно втянул воздух, пытаясь уловить такой желанный запах, но ничего не почувствовал, кроме свежести леса и запаха промерзлой земли. Я нуждался в ней, хотел видеть её, говорить с ней, но в то же время боялся причинить себе этим еще больше боли. Зачем мучать себя, находясь с ней рядом, чтобы ещё раз убедиться, что она никогда не будет твоей? Но заставить себя держаться от неё подальше я не мог. Я хочу быть рядом, просто находиться недалеко от неё, чтобы знать, что с ней всё в порядке, что она в безопасности.
Я резко вскочил на лапы и рванул в обратную сторону. Теперь я точно знал, куда ведут меня ноги, и следовал к этой цели со смирением. Оказавшись на месте, я просто ходил вокруг дома Калленов, проверяя обстановку. Сет доложил мне, что в доме осталась только Несси, Карлайл и Эсми, остальные пошли на охоту, а заодно и выгулять новеньких. Сам не замечая как, но ноги привели меня к стороне дома, на которой располагалось окно в спальню моей Несси. «Нет! Хватит так её называть! Хватит делать себе ещё больнее! Она уже не моя, да и никогда моей не была! Перестань тешить себя несбыточными надеждами! Теперь она для тебя, как и для всех, просто Ренесми Каллен!» – приказал я сам себе, но это не так легко было сделать. Я просто сел на холодную землю и смотрел на её окно, представляя, как за ним Ренесми сейчас спит мирным сном, её зелёные глаза закрыты, чёрные ресницы чуть подрагивают во сне, маленький носик втягивает воздух, пухлые губы слегка приоткрыты… Чёрт! Что я делаю? Где-то в голове промелькнули голоса молоденьких волков, разочарованно вздохнувших от прерывания спиритического сеанса с Ренесми в главной роли.
Неожиданно, я увидел движение в её окне. Ренесми распахнула раму и влезла на подоконник, собираясь спрыгнуть вниз. Своим волчьим зрением я разглядел, что одета она была в одну только полупрозрачную сорочку на тонких бретельках, еле прикрывающую её стройное тело тонкой тканью. Боже, как же она красива! Стройные длинные ноги, узкие бедра, тонкая талия, высокая грудь, её волнистые густые волосы, обрамляющие её прекрасное лицо, ниспадали на хрупкие плечи! Ренесми изящно спрыгнула вниз, отчего подол сорочки задрался, обнажая девичьи бедра и краешек кружевных трусиков, и я вновь услышал в голове восхищенные присвистывания особенно бесстрашных волков. Они что, не понимают, что я с ними за это сделаю, гадёныши?
Несси… нет, Ренесми направлялась в мою сторону. Я быстро отбежал подальше и перевоплотился в человека, гадая, что ей понадобилось в лесу ночью, да ещё в таком соблазнительном виде. Я не хотел показываться ей на глаза, боялся своей реакции. Мне трудно было держать себя в руках и делать вид, что мы можем вновь стать друзьями. Об этом даже думать было невыносимо! Меньше всего я хотел быть чёртовым ДОДиком*! Я не хочу второй раз испытывать это унизительное чувство, когда ты любишь, а тебе могут предложить всего лишь дружбу. На хрена вообще нужна такая дружба! Для меня она возможна только с продолжением! Я соглашался остаться другом, если в душе я понимал, что в будущем возможно что-то большее!
И тут я услышал её голос, самый чудесный в мире голос, который произнес моё имя. Я застыл на месте, соображая, что мне делать. Зачем она зовёт меня? Чтобы расставить все точки над i? Не уверен, что хочу это слышать! Нет, я уверен, что не хочу это слышать! Если сейчас она прямо скажет, что из-за импринтинга не хочет меня знать, я этого не вынесу.
– Джейкоб, прошу тебя, нам надо поговорить, – услышал я вновь, и её голос был полон сожаления и мольбы. Я не мог больше прятаться, подчиняясь своему страху. Я не трус. Пусть сейчас она всё решит.
Я медленно подошёл к смыслу своей жизни, избегая смотреть в её лицо, боясь увидеть в нём жалость к себе и недоверие. На улице было очень холодно, я буквально кожей ощущал, как её стройное тело дрожит в ознобе. У меня возникло непреодолимое желание приблизиться к ней вплотную, заключить в свои объятья, прижать к своей горячей груди и обнимать её так целую вечность, согревая своим теплом и вдыхая её восхитительный аромат. Я сдержал этот безумный порыв, и Бог свидетель, чего мне это стоило. Но я всё ещё не мог смотреть на неё, один взгляд в её прекрасные глаза мог разрушить всё мое самообладание. Поэтому, я сухо попросил её вернуться в дом, мне было плохо от того, что Ренесми сейчас некомфортно и холодно.
