Текст книги "Насильно связанные (СИ)"

Автор книги: corpsereviver2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)



========== Автор не делил текст ради цельности повествования, и мне не велел! ==========

Лошадь, нарисованная на вывеске «Пятнистой кобылы», выцвела, но латунный знак Омеги на двери мерцал на послеполуденном солнце. Миссис Уотсон была небогата, но Билл знал, что мать его друга гордилась своей маленькой таверной несмотря на то, что такие заведения начали выходить из моды.

Постоялые дворы для Омег – безопасные, уединенные места, где уставшие с дороги Омеги могли провести ночь, не опасаясь быть потревоженными нежелательным вниманием Альфы, пообедать, выпить пинту пива и спокойно выспаться – становились все большей редкостью. Миссис Уотсон часто говорила, что это происходит из-за послабления морали после войны (и возмутительные отношения Принца Уэльского с Омегами, по ее мнению, не меняли ситуацию), но Билл думал, что причина заключалась в том, что постоялые дворы перестраивались под городские отели, добавляя удобства и нанимая охрану для постояльцев-Омег. Через несколько лет, если верить слухам, в продажу поступят специальные таблетки для предотвращения течки и контрацептивы, которые заменят дорогостоящие снадобья, изготовляемые аптекарями вручную. Тогда разделение полов станет еще менее заметным.

Билл думал, сколько еще протянет «Пятнистая Кобыла». Конечно, он никогда бы не произнес это вслух при матери Джона, но надеялся, ради блага Джона, что недолго.

Джон заслуживал еще один шанс выбраться из Абингфорда. С тех пор как его сестра сбежала во Францию со своей бешеной подружкой-художницей, Джон стал единственной опорой матери. Он справлялся со своим положением с удивительной терпеливостью и юмором, но Билл был в курсе, чего ему это стоит. Он вытащил конверт из кармана куртки и вздохнул, надеясь, что Джон поймет, какая это возможность.

Он толкнул входную дверь и поморгал, привыкая к полумраку таверны. Главный зал был свободен от посетителей, но радио тихонько работало – так тихо, что Билл смог расслышать лишь что-то об успехах Фреда Перри на теннисном корте. Джон подметал полы за барной стойкой, хотя те уже и так сияли. Его движения были резкими – плечо все еще заживало. Билл посмотрел сочувственно.

– Как насчет пинты, труженик? – обозначил он свое присутствие.

– Мы тут не обслуживаем простых работяг-Омег, – ответил Джон, пристраивая метлу в угол. Он вытер руки полотенцем и ухмыльнулся Биллу, пока наполнял стакан из одного из блестящих краников. – Лишь нежных фиалок, утомившихся с дороги и ищущих укрытие от банды Альф, разбойничающих в нашей деревне.

– Банда разбойничающих Альф? У нас? Черт, и где они прячутся? Я ни одного не видел! – Билл уселся на стул у дальнего края стойки.

Джон фыркнул, отправил бокал скользить вдоль по столешнице к другу и наполнил другой для себя:

– Слушай, ты, развратный охотник за мужьями! Ищешь сильного Альфу, чтобы увез тебя за тридевять земель? Боюсь, ты не там ищешь.

– О, думаю, ты не совсем прав, приятель, – сказал Билл, вытаскивая письмо. – Твоя матушка еще не получила почту?

Джон отрицательно покачал головой, и товарищ протянул ему пухлый конверт из желтоватой гладкой бумаги, на оборотной стороне которого красовался витиеватый герб. Перевернув, он увидел, что тот подписан каллиграфическим почерком и адресован Мистеру Уильяму Мюррею.

– И что это? – озадаченно спросил Джон. – Тебя пригласили на свадьбу?

У Билла глаза засверкали:

– Не на свадьбу, Джон. На бал. Настоящий, совсем как в книгах, Бал Омег. И не только меня. Нас. Приглашен каждый дееспособный Омега графства, если не больше. И мы тоже едем!

Джон вытащил приглашение. В верхней части располагался тот же герб, что и на конверте, а ниже излишне официально и цветисто, на вкус Джона, описывались детали: через две недели, в поместье Холмсов, в честь одного из сыновей-Альф с необычным именем Майкрофт по случаю его тридцатилетия, и просьба к каждому Омеге графства посетить мероприятие.

Джон вздохнул и перекинул приглашение другу.

– Не думаю, – сказал он. – Езжай и повеселись, это не для меня.

– Но… – начал Мюррей, но Уотсон его перебил.

– Честно, меня не интересует этот нелепый бал, куда нас нарядят как цирковых пони лишь для одной цели: подцепить какого-нибудь эгоистичного Альфу, который первым делом утащит меня за угол и превратит в подобие племенной кобылы для продолжения своего рода. – Джон скрестил руки на груди, подчеркивая свою позицию, и постарался не морщиться, потянув травмированное плечо.

– Так что, если я хочу семью и детей, я цирковой пони? Вот уж спасибо!

Джон вздохнул и поскреб затылок. Нехорошо вышло. Они с Биллом мечтали о совершенно разных вещах, но не в этом дело. Если он чего-то и желал, так это разделять его точку зрения. Это бы очень облегчило Джону жизнь. – Прости, Билл, я не то имел в виду. Хорошо, это как раз то, чего ты хочешь, но мне такое не интересно, так что… – парень замолчал, не зная, как продолжить.

– Только не говори мне, что ты хочешь вот этого!– воскликнул Билл, обводя рукой таверну. – Быть трактирщиком в полузабытой таверне в крошечной деревеньке до самой старости, когда все, на что ты будешь способен – это мыть посуду и приглядывать за чужими детьми? Ты не такой, Джон. Взгляни, – он поднял потрепанный учебник по медицине, лежащий за стойкой. – Вот кто ты, а не хозяин таверны, справляющийся с течками травяными настойками и жалкими связями с местными бетами!

– Я не поэтому тут торчу! – разозлился Джон. – Ты же знаешь, я пытался вырваться, и посмотри, что случилось! Меньше года в этом чертовом Медицинском Корпусе Омег, и меня подстрелили на гребаных учениях! Это все, на что я сейчас способен, и даже если когда-нибудь действительно выпустят эти таблетки и Омегам разрешат изучать медицину, а не чертово акушерство, я уже буду слишком стар для обучения!

Джон почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он сделал большой глоток пива и постарался успокоиться. У них уже бывали споры на эту тему, и оба ненавидели ссориться друг с другом. Ничего не изменится, к тому же, не было никого, кто бы понимал его вполовину так хорошо, как Билл.

Мюррей покачал головой:

– Что плохого в том, чтобы пойти туда? В конце концов, составишь мне компанию и, если никто не пригласит меня на танец, я не буду выглядеть как идиот в костюме напрокат.

– Ага, мы будем как два идиота в костюмах напрокат? – поинтересовался Джон с полуулыбкой. Билл не сдавался, и это было достойно восхищения.

– Беда не приходит одна, – Билл поднял бокал. – И, кстати, может случиться что-нибудь интересное.

Джон вздохнул, но чокнулся с другом, словно заключая сделку:

– Хорошо. Я поеду ради тебя, со мной все равно никогда ничего не случается.

oOo

Шерлок просмотрел свои записи, нахмурился, затем обвиняющее зыркнул на ряды стеклянных пробирок на подставках, как будто их можно было заставить извиниться за неутешительные результаты. Может, ошибка в температуре? Во влажности? В освещении? Его временная лаборатория была совершенно ужасна: уголок винного погреба не годился на эту роль и, примерно в сотый раз за последние 48 часов, он страстно пожелал скорей вернуться в Лондон.

Он взял ручку, чтобы записать последние наблюдения и утомительные измерения. Здесь, глубоко в недрах дома, его хотя бы никто не беспокоил, например…

– Шерлок!

Почти не беспокоил, мысленно поправил он себя.

– Шерлок! – прокричал его братец снова, что в таком ограниченном пространстве было совершенно необязательно.

– Майкрофт, – ответил он. – Обязательно нужно орать, как пастух на пастбище?

Старший брат поджал губы, подошел ближе и остановился у рабочего стола, соединив руки за спиной, как если бы боялся, что что-нибудь запачкает его безупречный костюм из тонкой серой шерсти.

– Если ты соизволишь вылезти из-под земли и выпить чаю с семьей, как цивилизованный человек, кричать не придется. Неужели так трудно отложить эксперименты, – Майкрофт с отвращением поморщился, – ненадолго, чтобы пообщаться с другими людьми?

Шерлок закатил глаза:

– Если речь пойдет все о том же нелепом событии, планируемом на выходных, тогда да, трудно. Абсолютно бесполезная трата моего драгоценного времени.

– Драгоценного? – Майкрофт взял блокнот и просмотрел показатели на странице. – С такими результатами? Сомневаюсь.

– Если бы у меня была возможность работать без помех, – запротестовал Шерлок, пытаясь вернуть свои записи, – результаты были бы получше.

Майкрофт поднял блокнот высоко над головой, чтобы брат не смог дотянуться.

– Получше? Интересный речевой оборот, братишка. На какие результаты рассчитывает младший брат, когда старший не может найти себе супруга для продолжения династии?

Шерлок ненавидел, когда он с ним так разговаривал. Если бы обычный человек слышал его сейчас, он бы решил, что тон Майкрофта весьма любезен, и не уловил скрытой угрозы.

Шерлок подавил в себе импульс швырнуть о стену что-нибудь хрупкое.

– Я не понимаю, о чем ты, – ответил он, хотя оба знали, что это ложь. Шерлок все понимал, и ненавидел признавать правоту Майкрофта.

– Я делаю тебе одолжение, братец. Лучший способ остаться наедине с твоими обожаемыми экспериментами – найти мне подходящего спутника жизни. Если у меня не получится, – Майкрофт отбросил притворство, его тон стал резким и холодным, – отец и мамуля переложат ответственность на тебя, и что тогда будет с твоими экспериментами? С квартирой в Лондоне? С твоей драгоценной независимостью от семьи и от людей вообще?

Шерлок вспылил в ответ на лед голоса брата:

– Не притворяйся, – вскричал он. – Не делай вид, что стараешься ради меня, самодовольный ублюдок! Ты просто вне себя от восторга при мысли о спаривании с маленькой слабенькой Омегой, которая каждый месяц будет умолять тебя заткнуть ее своим сучком и потратит свою жизнь на то, чтобы ты всегда был толстым и счастливым!

– Я не… – начал Майкрофт, но Шерлок перебил.

– Могу себе представить, ты даже, наверное, надеешься на Узы, не так ли? Что где-то есть твоя Омега, с надеждой ждущая, что ты, наконец, появишься и вырвешь ее из лап рутинной жизни, сделав своей вечной возлюбленной?

Шерлок остановился перевести дыхание, ожидая, что брат ответит колкостью на колкость, но, услышав лишь тишину, поднял голову. Лицо Майкрофта не покраснело от гнева – оно побледнело, а губы сжались в несчастном выражении.

Через некоторое время тот заговорил:

– Я не питаю иллюзий, будто настолько удачлив, что найду духовно связанного со мной супруга. Я давно стал зрелым Альфой, и при этом никогда не вступал в связь с Омегой. И если мне посчастливится найти подходящего партнера, узы с которым проявятся постепенно, со временем – уже это будет большой удачей, – он устало потер глаза. – По крайней мере, с нашими родителями это сработало. Они счастливы. У большинства так и случается, и я буду очень счастлив, если повторю их судьбу. А раз уж в таком случае ты избавишься от обязанности искать партнера, будь благодарен.

– Я благодарен, – сказал Шерлок. И это было правдой.

– Тогда увидимся за ужином, – заключил Майкрофт. И это был не вопрос.

Он положил блокнот на лабораторный стол.

– А пока что удачи с экспериментом. Полагаю, изменение влажности поможет, – он улыбнулся, развернулся на каблуках и поднялся наверх по узкой лестнице.

Шерлок закрыл блокнот и направил свое внимание на маленький рабочий стол в углу.

На самом деле, он был рад, ведь его самого избавили от повинности проведения бала в его, Шерлока, «честь»: такие балы – не более чем торговля телом, прикрытая шелком и атласом вечерних одеяний. К тому же, ему не придется унижаться, создавая Узы с омегой, чтобы стать рабом гормонов, феромонов, чувств и прочих последствий Уз.

Хотя шансы для Альфы найти предназначенную ему Омегу незначительны, он не собирался даже пробовать.

Он взял с подставки флакон с жидкостью мутного серо-фиолетового оттенка. Его эксперименты с подавителями феромонов приносили плоды. Один из образцов оказался настолько эффективен, что он без помех провел целый вечер в кофейне для Омег в Лондоне, не привлекая внимания других клиентов и не отвлекаясь на них сам. Тест пройден – нужно провести еще один. Естественно, все на балу будут знать, что он младший Альфа семьи, так что попытка скрыть собственный запах вызовет подозрение. Но как насчет ослабления собственных реакций на окружающих омег? С этим он справится, и никто ничего не поймет.

Шерлок с прищуром взглянул на флакон и задумался об ингредиентах. Можно будет провести весь бал, сосредоточившись на наблюдениях за обществом и, даже если там будет предназначенная ему Омега, никто не узнает. Она пройдет мимо, Связь не сформируется, Шерлок избежит западни, и неважно, как сильно будет искушение. Он внес необходимые добавки, заткнул флакон и оставил ферментироваться. Довольный решением, младший Холмс подобрал блокнот и направился к лестнице: до обеда оставалось достаточно времени, чтобы умыться и почитать.

oOo

Бал приближался, и идея с его посещением казалась Джону все более привлекательной. Билл провел эти две недели в еще более благодушном расположении духа, чем обычно, и Джон не мог не заразиться его радужным настроением – совсем немного. По крайней мере, там будет много превосходной еды, вина и приглашенные музыканты, и даже несмотря на то, что Джон не танцевал, он любил послушать музыку. У Эмили, младшей сестры Билла и несносной сплетницы в одном лице, была школьная подруга, работающая в доме Холмсов, так что она приносила целый ворох новостей о подготовке к торжественному вечеру. Если верить им, то выходило, что приглашены все дееспособные Омеги из трех графств, независимо от социального статуса – от дочерей пэров до фермерских сыновей.

Принимая ванну, Джон размышлял о своем, к счастью, небольшом опыте общения с Альфами. В их деревне не было ни одного его возраста (к его облегчению и разочарованию Билла), но на тренировках в Медицинском Корпусе попадалось немало. Сама идея создания его подразделения принадлежала какому-то герцогу, который настоял, чтобы его сыновья-Омеги служили в вооруженных войсках. Джон был счастлив, когда его приняли. Программа обучения была невероятно интересной, и он завел много друзей в своей части, но совместные тренировки с Альфами были отнюдь не приятными. Молодые офицеры рисовались, как павлины, и почти всегда обращались с «птенчиками» так, словно они пустоголовые бесполезные создания. Не единожды самые недисциплинированные из них даже хватали Джона за задницу. Приходилось терпеть, чтобы не нажить неприятностей, и Джону удалось окончить обучение лучшим учеником группы.

Воспоминания о том, что случилось позже, разрушили хорошее настроение, созданное с таким трудом. Совместные полевые учения солдат и медиков стали провалом. Сочетание легкомысленных, небрежных Альф и пуль в их винтовках оказалось пагубным для его левого плеча и отняло надежду на карьеру медика. Джон поскреб шрам влажной фланелью. Критично оглядев зажившую рану, Уотсон порадовался, что он не девушка, и ему не нужно демонстрировать обнаженное кремово-белое плечо в вечернем туалете.

Картинка перед глазами вызвала неконтролируемый смех; надо будет рассказать об этом Биллу, он оценит шутку. Спохватившись, парень обругал себя за медлительность. Он не позволит своим мыслям испортить лучшую ночь в жизни друга. Сегодняшний вечер – для него, а Джон уж как-нибудь переживет бал. Уотсон кинул взгляд на часы – он уже немного опаздывал. Поцеловав мать в щеку и отдав последние распоряжения деревенскому мальчишке, помогавшему ей с таверной, он направился к Биллу для последних приготовлений.

Дом Мюрреев гудел как улей даже больше, чем обычно. Друзья проводили время в комнате Билла, вертясь и наклоняясь так и эдак по команде Кэролайн, его невестки, которая заканчивала подгонять их вечерние наряды, а Эмили в это время воевала с непокорными вихрами брата. Джон был благодарен, что у семьи Мюррея и их многочисленных родственников нашелся подходящий ему костюм.

Казалось, прошли часы, прежде чем Кэролайн Мюррей наконец отступила и одобрительно кивнула.

– Идеально, – провозгласила Эмили, укладывая последнюю прядку. – Вы оба просто сногсшибательны. Ни один альфа не устоит, вы будете нарасхват!

Билл покраснел, смущенный похвалой. Темно-розовый жилет подчеркивал румянец, и Джон понял, почему Кэролайн выбрала именно этот. С каштановыми волнистыми волосами и юношеским лицом, в розовом Билл казался моложе своих 25-ти и невинно-очаровательным. Очевидно, эффект был создан, чтобы возбудить интерес Альф-поклонников именно этого типа внешности.

Джонов жилет был глубокого синего цвета. Сначала он упирался, негодуя на броскость вещи, но Кэролайн заставила его подчиниться, сказав, что только Омеги в трауре избегают ярких вещей, поэтому, если он не хочет быть в центре внимания сочувствующих Альф, придется надеть предложенное.

– К тому же, – добавила она, – он подчеркивает твои глаза.

Взглянув в зеркало, Джон был вынужден с ней согласиться. Цвет ему шел, а взятые напрокат пиджак и брюки были идеально подогнаны талантливыми руками Кэролайн. Только туфли немного жали, но Джон не особо беспокоился, так как не планировал танцевать.

– Ты уверен, что не хочешь привлекать внимания? – за плечом возникло лицо Джеффри Мюррея. – Потому что одет ты так, словно дела обстоят совсем иначе.

Джон закатил глаза:

– Спасибо, Джефф, но я собираюсь наслаждаться ужином и напитками и следить за успехами Билла.

– А я думал, это моя обязанность как сопровождающего.

И Джефф был абсолютно прав. Еще одним нелепым условием проведения бала была, так как они с Биллом – одинокие Омеги, необходимость прибытия с сопровождающим. Они же взрослые мужчины, ради бога, Джону скоро исполнится двадцать семь, но, по традиции, их должен сопровождать почтенный Бета Джефф. Единственным утешением, подумалось Джону, будет то, что он сам повезет их на машине.

Уотсон как раз прикидывал возможность сбежать с бала в эту самую машину, чтобы немного вздремнуть, когда Кэролайн прервала его размышления:

– Что ты знаешь о Холмсах, Билл?

– Немного, – пожал тот плечами. – Майкрофт, в чью честь праздник, занимает пост в правительстве. Кажется, в Министерстве Внутренних Дел?

– Вроде того, – ответила Эмили. – Он немного неприветливый. Не плохой, нет, просто очень сдержанный и почти все время пропадает в Лондоне. Наверное, поэтому он все еще одинок, учитывая состоятельность его семьи.

– Говорят, он хорош собой, – добавил Билл.

Эмили кивнула:

– Красавец в их семье – его младший брат, но тот уж больно эксцентричен. Очень рано поступил в Оксфорд, и даже менее общителен, чем Майкрофт. Их отец стар, а мать очень болеет, кажется…

Джефф прервал ее монолог:

– Младшего зовут Шерлок. Ты его встречал, Билл.

– Правда? Когда это? – глаза парня изумленно распахнулись.

– В начале прошлого месяца. Помнишь молодого человека, интересующегося пчелами?

– Так это был он? – Билл повернулся к Джону, с любопытством прислушивающемуся к сплетням. – Мы с Джеффом занимались ульями, когда подошел какой-то долговязый парень в костюме и старомодном пальто и начал выспрашивать о пчеловодстве.

– Заметно было, что он очень начитан, – вспоминал Джефф. – Я сказал ему, чтобы приходил весной, когда будет на что посмотреть. Но он еще добрый час кряду забрасывал нас вопросами. Интересный он, этот Шерлок Холмс. Слышал, он тоже переехал в Лондон, так что вряд ли сегодня будет докучать тебе пчелами.

Джон усмехнулся, представив себе хорошо одетого экстравагантного аристократа, приперевшего Мюрреев к стенке своими «пчелиными» вопросами, и на мгновение расстроился, что этого примечательного человека, скорее всего, не будет на балу. Он понадеялся, что, по крайней мере, там будет с кем поговорить, или же вино будет очень, очень хорошим.

оОо

После спора двухнедельной давности братья Холмс заключили перемирие. Со своей стороны, Шерлок согласился почтить бал своим присутствием и вести себя если не восторженно, то хотя бы прилично. Он согласился на пошив нового парадного костюма, исправно посещал семейные ужины (даже если не было особого аппетита) и даже регулярно приходил на чаепитие к мамуле. Майкрофт же практически не беспокоил Шерлока в его лаборатории и никак не комментировал письма и посылки, приходящие на его имя из Лондона.

В данный момент Шерлок внимательно изучал одно из писем. Клиент переслал ему письмо: предположительно, от своей падчерицы, которая, как утверждала семья, сбежала в Испанию с учителем. Однако улики не вписывались в историю. Почерк явно совпадал с предыдущими письмами, но все остальное: письменный прибор, чернила – было вопиюще неправильным. Он разочарованно отбросил листок. Нужно было выехать в город, снова поговорить с друзьями девушки и убедиться, что бумага, на которой было написано письмо, соответствовала одному из его собственных образцов. Это было невыносимо: застрять в деревне, где его доступ к информации был так ограничен. К счастью, бал закончится через несколько часов. Утром он уже будет на пути к железнодорожной станции, а к ужину – вновь в своей квартире на Бейкер-стрит. Его жизнь вернется на круги своя, и он будет свободен от этой альфа-омеговской чуши. Другое дело, подумал он, если бы результатом Уз стали действительно интересные отношения.

Когда Шерлоку исполнилось двенадцать и он стал достаточно большим мальчиком, папа объяснил ему, что для Омеги естественно вращаться, как Земля, вокруг сильного, солнцеподобного Альфы, чьей обязанностью является забота о более слабом партнере. Тогда-то у Шерлока и сложилось плохое мнение как об Узах, так и об астрономии, и он решил игнорировать эти понятия как совершенно несущественные.

Он уже давно разобрался со сложностями, вызванными необходимостью спариваться, и способности в химии здесь очень пригодились. Лишь изредка его беспокоили грезы о теплой коже, жадных руках и влажных, жарких отверстиях, но они легко прогонялись быстрыми, резкими движениями собственной руки.

Он встал со стула и прошел к маленькому рабочему столу. Снадобье потемнело до темно-сливового оттенка – к вечеру настоится. Шерлок надеялся, что оно будет так же эффективно, как предыдущие. Единственная проблема заключалась в точном расчете времени воздействия. Целью химика было улучшение формулы для увеличения длительности эффекта до суток и возможности принятия заранее – за час до начала желаемого эффекта. Тем не менее, та формула, что он уже вывел – лучше, чем ничего. Так что Шерлок удовлетворенно опустил флакончик в карман и отправился в свою спальню переодеваться к балу.

oOo

Несомненно, портные превзошли себя. Шерлок нашел новый костюм весьма удобным и сдержанно-элегантным. Материал был очень добротным, а покрой – модным, но без вычурности, в точности, как он просил.

Едва он закончил застегивать рубашку, как раздался резкий стук в дверь. Она распахнулась прежде, чем он успел ответить.

– Должен сказать, ты неплохо выглядишь, – заявил его старший брат, входя без приглашения.

– Куда подевались твои манеры, Майкрофт? – ответил младший Холмс. – Неужели ты собрался докучать мне, хотя у тебя полно дел перед твоим soirée?*

– Нет ничего важнее, чем убедиться, что мой единственный брат как следует подготовлен, – Майкрофт оглядел его сверху донизу и одобрительно хмыкнул. Шерлок понадеялся, что, проведя инспекцию вечернего костюма, его оставят в покое до самого бала.

Взгляд Майкрофта упал на комод и стоящий на нем маленький флакон. Шерлок рванулся к нему, но брат был ближе. Он схватил флакон и зажал между пальцами, всем своим видом демонстрируя, что бросит его, если младший сделает хоть шаг.

– Отдай.

– О, не думаю, – ответил тот. – Не можешь пойти на вечер, не простимулировав себя чем-нибудь химическим, Шерлок? Что на этот раз – выжимка из опиумного мака? Сок листьев коки? Я думал, ты оставил эти нелепые привычки в прошлом.

– Это не то, что ты думаешь. – Шерлок почувствовал, как румянец расползается по коже, несмотря на его благие намерения. – Отдай мне его, Майкрофт.

Холмс-старший закатил глаза:

– Прости мне мое неверие. – Он сделал несколько шагов к ванной комнате, и Шерлок услышал звон разбитого стекла, когда флакон ударился о фарфор, затем звук льющейся воды.

Майкрофт вышел и бросил ему пробку:

– Спускайся через четверть часа. И даже не думай предварительно посещать свою лабораторию.

«Не самое удачное начало вечера», – подумал Шерлок.

* soirée – [суар’э] сущ., фр. званый вечер, вечеринка

oOo

Билл уже бывал в доме Холмсов раньше, но никогда – по такому поводу. Бальный зал сиял от света мерцающих люстр, отражающихся в натертом до зеркального блеска паркете и высоких зеркалах в позолоченных рамах, установленных между окнами. Десятки Омег уже прибыли и щеголяли лучшими нарядами. Мужчины, как и они с Джоном, носили костюмы с яркими жилетами, а женщины нарядились в шелка, атлас и тафту, одни красовались в кружевных накидках, другие демонстрировали шитье бисером. Немногие использовали в своих образах старомодные летящие силуэты, большинство же выбрало узкие, обтягивающие одежды, подчеркивающие каждую линию, в надежде на потенциальных поклонников. Толпа Омег пестрела всеми цветами радуги. Биллу на миг показалось, что он попал в гигантскую коробку с драгоценностями.

Вперемешку с ними ожидали, конечно же, сопровождающие и Альфы. Костюмы Альф отличались строгостью оттенков– черные и темно-синие, хотя некоторые были в жилетах глубокого винного или серебристо-серого цветов. Классическая палитра Альф подчеркивала многоцветие и разнообразие вечерних туалетов Омег. Даже дамы-Альфы оделись в темное и, хотя некоторые предпочли платья, большинство все-таки было одето в костюмы, как мужчины.

– Никогда не видел, чтобы ты так глазел, – прошептал Джон, стоя в очереди прибывших.

– Поразительно, не правда ли? – не обиделся Билл.

– Да, дом – это что-то с чем-то, – согласился Уотсон. – Как и сад.

Билл понимал, что Джон, скорее всего, придумает отговорку, чтобы сбежать в сад, когда начнутся танцы, но решил не насмешничать. Он был рад его компании, несмотря на то, что для его приятеля сам бал не представлял интереса. Тот, как он знал, не создан для танцев, вечеринок или домашнего уюта, как большинство типичных Омег. Билл сочувствовал другу, которому больше подходила жизнь, полная приключений и ярких событий. И не меньше, чем для себя, он желал счастья для Джона. Осматриваясь по сторонам, Билл надеялся, что где-то в этой толпе они оба найдут то, что ищут. Тем временем сопровождающие отделились от очереди прибывших. Уотсон бросил в сторону Джефа завистливый взгляд, заметив его с группой других респектабельных Бет. Все с бокалами, они беседовали и посмеивались, пока Омеги ждали своей очереди встретиться с хозяевами и почетным гостем. Официальным поводом тому было поздравление именинника с днем рождения, хотя все в зале знали настоящую причину. Как бы редки ни были духовные Узы, единственного прикосновения кожи к коже достаточно, чтобы обнаружить их. Почетный гость на Балу имеет право лично поприветствовать каждую прибывшую Омегу – рукопожатием или поцелуем руки – чтобы проверить, нет ли среди них той единственной.

Джон никогда раньше не сталкивался с этим древним обычаем, но им с Биллом пришлось вместе с другими покорно ждать возможности пожать руку Майкрофту Холмсу. Тот стоял рядом с пожилым джентльменом, таким же высоким, но с седыми волосами и пышными бакенбардами. Рядом, вцепившись в его руку, словно в поиске поддержки, была его жена – примерно того же возраста, худощавая и хрупкая, но с острым взглядом серых глаз, которым она внимательно изучала каждого гостя, подающего руку Майкрофту.

– Что ж, довольно любопытно, – заговорщически прошептал Билл, наклонившись поближе к Джону.

– Что именно?

– Как ты думаешь, почему в семье с двумя холостыми Альфами только один приветствует гостей?

– Но младшего здесь нет, – недоуменно ответил Джон.

– Да вот же он! – Билл зашептал еще тише, и его товарищу пришлось склонить голову к нему. – Видишь блондинку в зеленом платье у дальней стены, у выхода на террасу? Он слева от нее, прислонился к подоконнику.

Джон кивнул и медленно перевел взгляд туда, куда сказал Мюррей. Первой мыслью при виде молодого человека было, что он невероятно красив. Вторая мысль определила, что тому неимоверно скучно от всего происходящего. Молодой мужчина, двадцать с небольшим, выглядел совершенно не заинтересованным ни в ком из наполняющей зал огромной толпы молодых Омег. Пока Джон наблюдал, Шерлок Холмс наклонил голову и, кажется, изучал все вокруг, как будто высматривая что-то или кого-то.

Парень попробовал проследить за его взглядом, полюбопытствовав, что могло привлечь внимание этого загадочного человека. Что бы это ни было, Джон заранее соглашался, что это интереснее, чем…

– Джон! – Билл ткнул его локтем в бок. – Мы следующие!

И тот с сожалением переключил внимание на других членов семьи Холмс.

оОо

Бал оказался предсказуемо унылым – никого и ничего интересного. Гости, с которыми он был знаком – коллеги Майкрофта, университетские товарищи и отпрыски уважаемых семей – были не более примечательны, чем сборище доступных Омег, разряженных в пух и прах, завитых, нарумяненных и напомаженных, чтобы привлечь внимание если не его брата, то хоть кого-нибудь, кто выделит их из толпы: голодного Альфы, выбирающего сочный фрукт из множества других. Шерлок остался доволен метафорой, так как возраст Омег колебался от совсем юных – действительно, некоторые из них, тонкие, как подростки, едва ли испытавшие одну течку, с лицами, не знавшими бритвы, – до самых зрелых: некоторым можно было дать лет сорок, судя по небольшим морщинкам в уголках глаз и накрашенных губ.

Стоя у окна, он вдыхал свежий воздух, отвлекающий от гнетущей атмосферы, которая царила в зале. Собственные привычки, предпочтения и, если необходимо, составы собственного приготовления, держали его феромоны – и низменные инстинкты – в узде. Несмотря на то, что Шерлок не сомневался в своей силе воли, целая толпа благоухающих Омег все же была сбивающим с толку фактором, если не сказать неудобством. Он был не так силен духом, как хотелось бы. И один из гостей даже заставил его на секунду усомниться в своих решениях. Внезапный интерес вызвал молодой человек весьма в его вкусе (светлые волосы, крепкие ноги, сильные, умелые руки), что сразу бросилось в глаза, но затем он заметил чересчур покорную манеру поведения объекта своего внимания, а также отсутствие проблеска интеллекта в глазах. Нет, лучше уж постоять в сторонке.

Младший Холмс решил обратить внимание на очередь у входа. Майкрофт пожимал и целовал руки гостям. Очевидно, что он до сих пор не нашел ни пару, ни кого-нибудь, представляющего интерес. Шерлок изучил взглядом очередь и группу сопровождающих, толпящихся рядом. Он заметил Мюррея, пчеловода, и сделал мысленную пометку побеседовать с ним позже. Скорее всего, большую часть вечера фермер будет здесь, так что возможностей расспросить его поподробнее об устройстве ульев найдется предостаточно – конечно же, после того, как он проверит состояние своих экспериментов.