Текст книги "Проект "410" (СИ)"

Автор книги: ComradFelix

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Что? – Я удивлённо переспросил. – Откуда ты?.. Это слишком личное.

– Извини, – Двачевская осела у ивы. – Просто я хотела, как лучше, думала, если Лена решится, всем станет легче.

– Так, значит, это ты её надоумила? – Я бы совершенно не зол, но что-то в моём голосе звучало не так.

– Конечно, – невесело усмехнулась Алиса. – Ты же не поверил, что она сама к тебе бросилась?

– Конечно, нет, – я сел рядом с ней.

Вдруг из ближайших кустов послышался звук, будто бы чей-то писк, но, проверив их, я никого там не обнаружил и вернулся к Алисе.

– Я долго думала, – Алиса казалась крайне смущённой. – Ведь так не должно быть!

– Как – так?

– Почему именно Лена?! – Снова задала этот вопрос Двачевская. – Что такого делает она, чего не делаю я?

– Погоди-погоди! – Я поднялся с земли. – Это ты к чему?!

– Не будь идиотом! – Алиса тоже вскочила.

– Я не идиот! Что происходит, Алиса?!

– Почему Лене можно, а мне – нет?! – Поведение Двачевской было неадекватным. – Почему она может вести себя, как наивная дурочка, а я – нет?!

– Что ты несёшь?! – Этот конфликт встал столь неожиданно, что я не успел ничего сообразить.

– Какой же ты всё-таки… – Голос у Алисы задрожал. – Тупой!

Она отвернулась и впервые еле слышно, практически незаметно, захлюпала. Странно, ведь я и подумать не мог, что Алиса вообще способна плакать, что у неё тоже есть чувства, что она – человек.

– Тише, – я подошёл ближе. – Давай во всём разберёмся.

– Не хочу, – буркнула она.

– Ты же всё понимаешь… – Я положил руку ей на плечо, отчего она вздрогнула. – Ты же понимаешь, насколько всё трудно?

– Нет, не понимаю! – Она развернулась ко мне.

Буквально за долю секунды она бросилась ко мне и прильнула к губам, в настойчивости и бескомпромиссности ей не откажешь. Поначалу я остолбенел – это было столь неожиданно и спонтанно, но, осознав происходящее, я оттолкнул Двачевскую.

– Ты что?! – Закричал я. – У тебя совсем крыша слетела?!

– Постоянно одно и тоже! – Голос Алисы снова срывался. – Все вы одинаковые! «Лена, Леночка! Тебе помочь?! Ой, какой ангелок! Ой, какая милая!», – стоит мне повести себя так же, как она, происходит это!

Я снова услышал шум в кустах. Но уже не придал ему значения. Сейчас я даже не знал, что ей ответить, поэтому только стоял и слушал.

– Она у нас самая скромная, самая умная, самая красивая! – Продолжала истерику Двачевская. – Зато Алиса гадина, паскуда и асоциальный элемент! От неё лучше подальше держаться!

– Чего ты от меня хочешь?! – Не выдержал я. – Хочешь, чтобы я бросил Лену?! В очередной раз загнал её в депрессию, навсегда отбил желание общаться с людьми?!

Алиса умолкла и уставилась на меня, кажется, она начинала вникать в мои слова и понемногу остывать.

– Хочешь, чтобы к тебе хорошо относились?! – Остановиться было трудно. – Тогда перестань думать только о себе!

– Но я так больше не могу, – Алиса сжала кулаки. – Это всё нечестно!

– Опять за своё, – я схватился за волосы. – Ты симпатичная девушка, я уверен, тебе будет не трудно найти кого-то!

– Мне не нужен кто-то! – Вскипела она. – Я не хочу побираться!

– Да пойми же ты, мы, скорее всего, разбежимся.

– Почему? С чего ты взял?

– Потому что так и будет! – Я поднялся и подошёл к ней. – Мы слишком разные. Да и ты на самом деле этого не хочешь.

– Хочу! – Она снова полезла ко мне, но мне удалось её задержать.

– Не обманывайся.

– Не говори так! Неправда! Идиот, тупица! – Двачевская начала бить меня по плечам. – Ничего не понимаешь! Дурак! Валенок!

– Прекрати, Алиса, – я остановил её. – Делать это назло Лене – просто глупо.

– Идиот! – Крикнула она в последний раз, закрыв лицо руками, снова осела у ивы и продолжила тихо обзывать меня. – Придурок, недоумок…

– Давай возвращаться, – сев рядом, я приобнял её. – Это хорошо, что мы во всём разобрались.

– Дурак, – жалостливо выдавила она в последний раз. – И всегда им был!

– Конечно.

Я улыбнулся ей и тяжело вздохнул, насколько всё было трудно и непонятно, мне никогда не было так неуютно. Находиться между двух огней – не самое приятное ощущение.

– Идём, теперь всё будет в порядке.

***

Женя и Электроник брели по тропинке в обратном направлении, солнце уже село и на лес опустился вечер, где-то в чаще ухала сова, и уханье её разносилось по всем окрестностям звонким эхом.

Вскоре появились светлячки, и лес приобрёл какой-то волшебный антураж, будто сошёл с народных русских сказок – такой манящий и безмятежный: высокие ели, одинокие склонившиеся берёзки, скрипящий под ногами грунт и стрекотание сверчков – всё это абсолютно расслабило пионеров.

– Слушай, – начала Женя. – Вчера, когда мы занимались поисками, ты хотел мне что-то сказать.

– Да неважно, – Сыроежкин грустно повесил голову и махнул рукой. – Глупости.

– И всё же? – Женя редко проявляла такой интерес.

– Знаешь… – Электроник вновь замешкался. – Мы с тобой… Вернее я… То есть ты мне…

– Что?

– Нравишься, в общем, – парень облегчённо выдохнул.

– Вот как! – Женя резко остановилась. – Ты знаешь, кто?! Ты! Ты!

– Да, знаю, – пионер отмахнулся.

– Ты такой дурень, – пионерка заулыбалась. – Где тебя только откопали такого?

– Так ты не злишься?

– Не знаю, – по её щекам пробежал румянец. – Посмотрим.

Коршаков ушёл далеко вперёд, но Женя ступала уверенно, будто зная, где чекист остановился на ночь. Её совершенно не пугала темнота, уханье совы и прочие шалости природы, она твёрдым шагом топала к цели.

Чудом пионеры увидели вдали блуждающий свет фонаря и тихо направились к нему. По широкой поляне расхаживал чекист, он светил фонариком из стороны в сторону и что-то искал. Женя и Электроник залегли в ближайших кустах. Наконец, Коршаков достал что-то из травы – это была какая-то бумага, что-то вроде фотографии. Издалека рассмотреть было трудно.

Чекист сел и, облокотившись на ствол сосны, с улыбкой принялся разглядывать находку, кажется, даже заплакал, но пионеры были слишком далеко, чтобы увидеть это.

– И что дальше? – Сыроежкин покосился на подругу.

– Не будет же он сидеть тут всю ночь.

Время шло, но Коршаков даже не собирался уходить, он улёгся на землю и уставился в небо, возможно, решил отдохнуть, возможно, у него был какой-то план. На чистом ночном небе можно было разглядеть все созвездия, каждая звезда ярко сияла на небосклоне, а большой лунный диск хорошо освещал местность.

Первым не выдержал Элекроник и через час лежания в кустах задремал. Женя изо всех сил старалась не заснуть: она трясла головой, напрягала глаза, но вскоре отключилась. Операция пионеров снова пошла крахом.

Прошло достаточно много времени прежде, чем Коршаков заметил спящих, солнце уже начинало вставать, небо окрасилось в красноватый цвет, и от очков Жени отразились солнечные зайчики. Чекист с томным вздохом подошёл к дремлющим пионерам и схватил Женю за ухо.

Она вскрикнула, Коршаков потянул её вверх, взгляд его был не просто разъярённым, а бешеным, в упор прожигая пионерку.

– Я вам что сказал в прошлый раз? – Тихо, почти шёпотом проговорил чекист.

Женя не ответила, лишь испуганно смотрела на него и пищала, пытаясь отцепить руку от своего уха.

– Я тебя спрашиваю, что я вам сказал?! – Теперь он действительно закричал – угрожающе и очень громко. – У вас, что, мозгов совсем нет?!

– Извините… – Женя жалобно затараторила. – Мы уйдём… Пожалуйста… Извините…

– Да что ты? – Коршаков схватил за ухо и проснувшегося Электроника. – И в очередной раз побежите за мной?!

Мужчина отпустил детей и дал им по подзатыльнику, он расхаживал из стороны в сторону и злобно пыхтел, кулаки его то сжимались, то снова разжимались. Наконец, он изрёк:

– Чёрт с вами, – Коршаков махнул рукой. – Идите со мной, но если сделаете хоть шаг влево или вправо, то я лично притащу вас назад в лагерь и посажу на цепь. Ясно?!

Пионеры лишь испуганно кивнули и гуськом направились за ним. Женя тёрла красное ухо и обиженно смотрела в землю, но, казалось, что она была рада, даже, наверное, ликовала внутри, но не показывала этого.

Коршаков вскоре успокоился и, оглянувшись на пионеров, которые вяло плелись позади, решил расспросить их, вернее, расспросить Женю.

– Слушай, ты ведь в библиотеке книжками командуешь?

– Да, – она неуверенно кивнула.

– Как тебя звать-то?

– Евгения, – деловито скрестив руки, ответила пионерка.

– Женёк, значит, – чекист ухмыльнулся. – Что ты можешь о Лене рассказать?

– Да ничего особенного, – Женя пожала плечами. – Она редко со мной говорила. Я сплю, обычно, а она рядом книгу какую-нибудь читает.

– То есть вы не подруги?

– Нет, просто знакомые.

– А об Алисе этой знаешь чего? – Он сбавил скорость и шёл наравне с пионерами.

– О-о-о… – Многозначительно протянула пионерка. – Это вообще редкая гостья, правда, пару раз она заходила, но с ней я вообще не общалась.

Лес вокруг был безмятежным и спокойным, повсюду куча ориентиров и тропинок, потеряться здесь было практически невозможно. Но факт остаётся фактом – пионеры пропали именно тут.

– Семён-то часто, наверное, наведывался?

– Да нет, – Женя отмахнулась. – Пару раз заходил – один раз познакомиться, а во второй за мукой.

– В библиотеку? За мукой? – Коршаков удивился.

– Что такого? – Она всплеснула руками. – Ну, погреб у нас под библиотекой. Что удивительного-то?!

– Ты, небось, тоже в этого Семёна втюрилась? – Подколол её чекист.

Электронику стало не по себе, он вопросительно покосился на Женю и ожидающе затаил дыхание.

– Не смешная шутка, – насупилась пионерка. – За ним Лена с Алисой пусть бегают, а мне не до него.

– Точно? – Усмехнулся Коршаков. – А то, я смотрю, он у вас прям звезда, что бы не произошло, он тут как тут.

Вдалеке, между стволами деревьев, показалась лачужка, и оттуда доносился какой-то противный скребущий и громкий звук. Пионеры во главе с Коршаковым ускорили шаг и быстро оказались у домика.

Невысокий, приземистый, крыша его давно прохудилась, деревянная дверь на распашку, прогнившее крыльцо, покосившийся сарай по правую руку и небольшая пристройка с разнообразными инструментами по левую.

За точильным станком сидел щуплый дедок: борода по колено, старенькая выцветшая кепка, мешковатые штаны и изрядно поседевшая голова. Старик усердно точил топор и вытирал пот со лба, так что приход гостей для него оказался незамеченным.

– Гражданин! – Окликнул его чекист, но тот не отреагировал. – Товарищ!

Снова никакой реакции, тогда Коршаков сам двинулся к дедку и потряс его за плечо, тот лениво повернулся и слегка улыбнулся.

– Гражданин, у меня к вам имеется пара вопросов, – чекист вытащил из-за пазухи удостоверение и показал его старику. – Недавно из пионерлагеря «Совёнок», что тут неподалёку, пропали трое пионеров, две девушки семнадцати лет и парень. Не видели ли вы их?

Странный дедок пожал плечами и покачал головой, но ничего не ответил и снова уставился на Коршакова.

– Хорошо, – откашлялся он. – Тогда, может, вы знаете какие-нибудь населённые пункты поблизости?

Старик снова покачал головой и перевёл взгляд на Женю и Электроника, заметив их, он расплылся в широкой доброй улыбке, поднял палец и скрылся в лачуге. Несколько минут он отсутствовал, но снова появился и нёс на руках глиняную крынку.

Подойдя к пионерам, он вручил её Сыроежкину и потрепал Женю по голове. Такое дружелюбие не пришлось ей по вкусу, но ничего против она не сказала.

В крынке плескалось свежее парное молоко, оно всё ещё пахло коровой и лугом. Первой не сдержалась Женя, она выхватила у Электроника крынку и жадно принялась опустошать сосуд.

– Эй! – Возмутился парень. – Оставь мне немного!

– Не бойся, – Женя отстала от крынки и вытерла рот. – Не выпью я всё.

Коршаков вернулся к ним и, как всегда, хмуро, взглянул на них. Он был в полной растерянности.

– Он немой, – чекист махнул в сторону старика. – Тут нам ловить нечего, так что давайте, шевелите ногами, есть у меня ещё пара идей.

***

Весь обратный путь до деревни мы шли молча, Алиса искоса поглядывала на меня и бубнила что-то себе под нос, кажется, она продолжала меня обзывать, так как пару раз я отчётливо услышал: «Тупоголовый идиот» и «Неотёсанный болван».

Мы добрались до дома, но дверь была нараспашку, а Лены нигде не наблюдалось. Это явный повод для беспокойства, никто не знает, что на уме у этой девочки, и что она может вытворить. Я пробежался по всем комнатам, зашёл за дом, постарался заглянуть на крышу, но Лены нигде не было.

Когда я совсем отчаялся и уселся на ступеньку крыльца, начав рвать на себе волосы, вдалеке показался покачивающийся из стороны в сторону знакомый силуэт с фиолетовыми волосами. Лена была перемазана в грязи, наложенный мною бинт, она потеряла.

«Где её носило?! – Я вскочил с места. – Я же сказал ей сидеть дома!».

Она подошла ближе, лицо её было бледным, словно у мертвеца, глаза потухшие, а натянутая на лицо улыбка выглядела просто ужасно, руки еле заметно тряслись, ноги подкашивались, дыхание сбивалось.

– Лена? – Я испуганно посмотрел на неё.

– Да? – Голос был тихим, неуверенным, сломленным и безучастным, будто ей было плевать.

– Где ты была?! – Зашипел я. – Я же попросил тебя остаться дома!

– Я гуляла, – губа её нервно дёрнулась. – Сейчас я хочу спать.

Лена отодвинула меня в сторону и медленным шагом направилась в дом, оставив меня смотреть ей в спину.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Внутри всё перевернулось. – Откуда она?! Что с ней произошло?!».

Я опустился на ступеньку и ударился головой о стену. Что случилось, почему она так себя ведёт, почему она так выглядит, в конце концов?! Меня раздирало изнутри, всё происходило с какой-то ошеломительной сверхсветовой скоростью.

Алиса куда-то пропала, но сейчас она была последним человеком, о котором я хотел думать, в мозгу крутилась только Лена, Лена и её жуткая гримаса, не улыбка, а именно гримаса. Куда она ходила? Что она видела?!

Из раздумий меня вывел оглушительный звук выстрела и грохот чего-то об пол. Сердце вмиг остановилось, я буквально забыл, как дышать, собрав остатки сил, я поднялся со ступеньки, ватные ноги не держали тело, в глазах всё потемнело. Я со всей скоростью бросился в дом, спотыкаясь о каждый порог, натыкаясь на каждый угол, затаив дыхание и прогоняя в голове лишь одну мысль: «Только не так! Только не ты! Только не сегодня!».

Ворвавшись в одну из комнат, я с ужасом наблюдал за картиной – Лена сидела на полу, закрыв лицо руками, а рядом лежал тот самый маузер, то ли он дал осечку, то ли она не смогла выстрелить в себя, но, к моему огромном счастью, всё обошлось. Правда, тогда я этого ещё не осознал.

– Дура! – Закричал я и схватив её за плечи, наотмашь ударил по щеке. – Ты идиотка! Ты это понимаешь?!

Глаза у неё наполнились слезами, дрожь в руках перешла в жуткие судороги, а мертвецки-белая кожа стала похожа на чистый лист ватмана. Она не поднимала на меня взгляд, лишь пыталась что-то сказать, но вместо слов у неё выходил лишь жалостливый скулёж.

– Я тебя сейчас сам убью! – Я поднял её с пола и усадил на кровать. – Кто тебя надоумил?! Я же сказал тебе не трогать этот грёбаный пистолет! Я же тебе сказал!..

Она снова что-то проскулила и продолжила захлёбываться слезами. На шум прибежала Алиса, она с испуганным лицом смотрела на нас, затем перевела взгляд на маузер.

– Семён… – Хрипя от страха, позвала она меня.

– Убирайся вон! – Я заорал на неё, что есть мочи. – Вон, я сказал!

Она судорожно закивала головой и стремительно удалилась из комнаты. Я продолжал свою истерику, продолжал кричать на Лену.

– Ты понимаешь, что ты больная?! Тебе в дурдом пора!

Выплакавшись, хоть немного придя в себя, она с трудом смогла выдавить слова и поднять на меня взгляд.

– Я видела… Я всё видела…

– Что ты видела?! – Я снова хотел ударить её, но вовремя остановился.

– Я видела… – Снова повторила она. – Ты мной просто воспользовался… Просто… Просто…

– Я тебя спрашиваю, что ты видела?!

– Алису и… И тебя! – Голос снова сорвался на всхлипы. – После всего…

– Я же тебе велел остаться дома! – Я схватил её за плечи и начал трясти. – Какого чёрта ты пошла за нами?!

– А что?! – Она скинула мои руки. – Вы уединиться хотели?!

– Ты ничего не слышала, ты, считай, ничего не видела!

– Я видела достаточно!

– Всё, я устал, – я поднял с пола пистолет и кинул его Лене. – На! Хочешь стреляться? Стреляйся!

Она приложила ствол к виску, рука её бешено дрожала, глаза в ужасе смотрели на меня, губы тряслись.

– Ну! – Злорадно крикнул я. – Давай! Жми на курок! Чего ты ждёшь?!

Лена продолжала сидеть и смотреть на меня, но кончать с собой она не спешила.

– Или тебе нож принести? – Засмеялся я. – Может, ты вскрыться желаешь? Или лучше таблеток наглотаться?!

– Семён…

Я слышал, как её зубы отбивают дробь, палец расслабляется и жмёт на курок. Мгновение длится целый час, щёлкающий звук застыл в ушах, испуганное лицо девочки запечатывается в памяти, падающий пистолет с грохотом ударяется о пол.

– Теперь слушай сюда, – я поднял оружие с пола. – С меня довольно, я так больше не хочу. Ты выдумываешь какую-то чушь, а потом стреляешься из-за неё.

– Ты знал, – она в оцепенении сидела на кровати. – Ты знал, что в нём нет патронов!

– Конечно, я знал.

– Там, на болоте… Она целовала тебя! Она знала, что у нас было, она всё знала!

– Забудь всё, что нас связывало, – я заткнул маузер за пояс. – Я больше видеть тебя не хочу.

Яростно хлопнув дверью, я вышел в коридор, где меня встретила всё такая же испуганная Алиса, она выжидающе смотрела на меня.

– Что уставилась?!

– Как ты?.. – Тихо спросила она, заглядывая в мои бешеные глаза.

– Замечательно! – Рявкнул я. – Просто прекрасно! Хочешь прямо сейчас потрахаемся?!

– Семён…

– Что?! Не хочешь?! Ну и иди к чёрту!

Я оттолкнул Двачевскую и, громко топая ногами, вышел из дома, не знаю, что бы со мой было, не будь я легко отходчивым. Идя по дороге, я начал замедлять ход и прокручивать мысли в голове.

«Не нужно было на них кричать, – подсознание старалось остудить меня. – Им и так непросто, а тут я со своими истериками».

Я остановился у старенького УАЗика и облокотился на него, закрыв лицо рукой.

«Лена всё не так поняла, нужно было всё объяснить».

Ещё несколько минут я стоял у заржавевшей машины и, собравшись с мыслями, направился назад к дому. Алиса продолжала стоять в коридоре, когда я вошёл, она напряглась и отвернулась.

– Иди на кухню, – шёпотом сказал я. – Жди нас.

Лена всё ещё сидела на кровати, увидев меня, она встала и хотела меня обнять, но у неё ничего не вышло, я грубо схватил её за руку и потащил на кухню.

Через минуту девочки сидели рядом друг с другом, я стоял напротив, полный решимости раз и навсегда закрыть вопрос и всё выяснить.

– Значит так, – начал я. – Алиса, объясни всё Лене.

– Не нужны мне её объяснения, – Лена нахмурилась и отвернулась.

– Я сказал: Слушай Алису!

Двачевская ёрзала на стуле, царапала ногтями обивку стола и кусала губы, говорить ей было явно сложно, но я настойчиво прожигал её взглядом в ожидании объяснений.

– Я не знаю, с чего начать, – Алиса уставилась в пол. – Да, ты, чёрт возьми, была права! Да, мне он нравился! Всё это время нравился!

– Кто бы сомневался! – Усмехнулась Лена. – Не впервой уже!

– Но теперь всё по-другому.

– С чего бы вдруг?! Что, после меня побираться неохота?!

– Да причём тут это?! Всё куда сложнее, чем ты думаешь!

Лена развернулась к ней, взгляд был всё таким же злым, бешеным, но страшно уставшим: зелёный блеск пропал и теперь глаза выглядели серыми и невыразительными.

– Мы всего лишь поговорили, – продолжила Алиса. – Я не хочу мешать кому-то, тем более не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня.

– Поздновато для беспокойства.

– Знаю, – Двачевская вздохнула. – Прости меня, если сможешь, за всё.

Повисла тишина. Мучительное, невыносимое молчание. Лена смотрела на Алису, та уставилась в пол.

– Я прощала тебя так часто, – Лена, наконец, успокоилась. – Что бы ты ни делала, что бы ни творила, так хотелось тебя ударить, а иногда даже убить.

– Мне иногда тоже хочется себя убить, – Алиса грустно улыбнулась.

– Хорошо, я больше не буду злиться на тебя, – девочка перевела взгляд на меня. – Но и ты поклянись, что больше не сунешь нос в наши дела с Семёном.

Двачевская понимающе кивнула и, встав из-за стола, вышла на улицу. Я остался один на один с Леной, она постоянно отводила взгляд и молчала.

– Теперь ты, – я сел рядом. – Давай разберёмся, хочешь ли ты быть со мной?

– Хочу, – прошептала она. – Очень хочу…

– После сегодняшнего мне страшно находиться рядом с тобой, вдруг завтра ты приревнуешь меня к Ольге Дмитриевне или, вообще, к Электронику. Что тогда? Снова побежишь стреляться?

– Скажи, – она подняла на меня взгляд. – Ты же правда знал, что там нет патронов?

– Что за глупые вопросы? – Фыркнул я. – Естественно, знал, но не увиливай от разговора.

– Я больше так никогда не буду, – Лена взяла меня за руку. – Слышишь? Я буду всегда с тобой.

– Хотелось бы верить…

========== Глава VI ==========

Выстрел! Струйка серого дыма поднимается к потолку, кровь брызжет на белоснежную рубашку, а я ничего не могу поделать. Её навеки застывший взгляд уставлен на меня, похолодевшие руки выпускают злосчастный маузер.

Обездвиженное тело падает на пол, на нём образуется вязкая красная лужа. Силюсь закричать, но рот словно зашит, да и двинуться не могу, лишь наблюдаю. Не могу поверить! Я сам дал ей этот чёртов пистолет! Как же я мог забыть проверить магазин?! Так не должно быть! Отмотайте назад, верните всё, как было! Колёсико мышки, клавиша «esc», «Backspace», перезагрузить игру! Ничего не работает – это не игра.

Лужа крови становится всё больше, в окно уже тарабанит чёрный, словно уголь, ворон, горланит и ликует. Вонючая тварь! Что мне делать? Отпустите меня! Верните назад за мой компьютер, я больше никогда не выйду из дома! Кто-то невидимый бьёт меня в солнечное сплетение.

И с жутким криком просыпаюсь. Судорожно нащупывая руку Лены, сжимаю её, что есть сил.

– Ай, – она, морщась ото сна, вырвалась из моей хватки. – Что случилось?

– Прости, – я отдышался. – Приснился плохой сон.

Заснуть я так и не смог: не хотел, боялся, – боялся того, что вновь окажусь в этом кошмаре и не смогу ничего сделать. Потому, когда Лена уснула, я поднялся, схватил со стола маузер и вышел из дома.

На улице стояла глубокая ночь, небо, как всегда, затянуто тучами, из-за них слабо пробивается лунный свет. Я постоял несколько минут в раздумьях, послушал стрекотание сверчков и со всей силы, что у меня была, ударил пистолет о фонарный столб, затем ещё и ещё, и ещё. Я бил его так, будто это был мой личный враг, с которым я давно хотел свести счёты. Наконец, успокоившись, я с криком выкинул маузер куда-то в лес.

Из дома вышла Алиса, закутавшись в одеяло и сонно смотря на меня, сегодня ей пришлось несладко, она до сих пор была в каком-то смятении, ни о какой надменности не было и речи.

– Ты чего кричишь?

– Ничего, – я повернулся к ней. – Алиса, ответь мне. Ты же знала, что Лена способна на подобное, ты знала, что она может наложить на себя руки?

– Семён, – она отвела взгляд. – Давай перестанем об этом, мы уже всё выяснили.

– Нет, я просто хочу знать, хочу верить, что подобного больше не повторится.

– Я уже говорила, Лена не простой человек, – ответила она со вздохом. – Ты никогда не узнаешь, повторится это или нет.

– Ты же мне поможешь? – Я не знал, что сказать.

– Я не знаю, Семён, – Алиса подняла виноватые глаза. – Не знаю, чем тебе помочь.

– Помоги её спасти.

– Постараюсь, – Двачевская едва заметно кивнула и добавила. – Только не думай, что это будет легко.

– Даже в мыслях не было.

– Я серьёзно, – она нахмурилась. – Ты думаешь – это единичный случай? Думаешь, такого больше не повторится?

– Не знаю, я уже ни в чём не уверен, – закрыл глаза руками.

– Никто из нас не уверен.

По улице пробежался прохладный ветерок, он покачнул деревья, и те беспокойно зашумели. Алиса поёжилась от холода, крепче укуталась в одеяло и двинулась обратно в дом, не сказав больше ни слова.

Я ещё несколько минут стоял в раздумьях, на что я готов? Что я смогу сделать, если Лена снова решит покончить с собой? Смогу ли я её защитить? Не знаю, наверное, она была права, мне совершенно ничего не известно.

Будь на моём месте кто-нибудь другой, смог бы он всё решить? Возможно, смог бы. Например, Шурик или Электроник, эти ребята никогда не унывали, они бы уже во всём разобрались. Но они не на моём месте.

С этими мыслями я направился к входной двери и вновь оказался в доме. На ощупь добрался до комнаты и завалился на кровать. Лена крепко спала, она тихо сопела мне под ухо, что-то едва слышно шептала во сне, под этот шёпот я и уснул.

Утром я проснулся совершенно разбитым: голова болела, глаза отказывались открываться, но когда я их все-таки открыл, то увидел сидящую перед окном Лену. Она грустным взглядом наблюдала за появляющимися на стекле каплями дождя.

– Как ты? – Спросил я первое, что пришло в голову.

– Всё в порядке, – она повернулась ко мне. – Я думала о том, что вчера произошло.

– И что же ты решила?

– Понимаешь, Сём, – Лена взяла меня за руку. – Кроме тебя, у меня никого нет. Когда смена закончится, и я вернусь домой, то вокруг не будет никого, кто бы любил меня.

– А… – Я не успел ничего сказать.

– Одна лишь бабушка, которой абсолютно наплевать на меня, да отец, который видит меня один раз в год и даже не знает, когда у меня день рождения.

– Когда мы будем уезжать из лагеря, – я так же взял её за руку. – Я тебе многое расскажу, думаю, ты не поверишь, но обещаю, я тебя не оставлю. Слышишь? Не оставлю…

– Я очень надеюсь, – она слегка улыбнулась. – Теперь идём.

– Куда?

– Алиса нашла место, где можно перейти через болота, – Лена потянула меня, заставляя подняться с кровати. – Вставай сам, ты тяжёлый.

Зайдя на кухню, я захватил сумку с галетами и, достав оттуда одну из пачек, вышел из дома. Алиса понуро стояла на обочине дороги и переваливалась с ноги на ногу. Заметив нас, она не спеша двинулась навстречу.

– В общем, – начала она. – Там, недалеко от моста, есть лаз. Не знаю, куда он ведёт, но, похоже, что по нему можно перейти на другую сторону.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – Я недоверчиво глянул на Двачевскую.

– У тебя есть идеи получше? – С издёвкой спросила Алиса.

Я ничего не ответил, и мы медленным шагом направились к болотам. Небольшой моросящий дождь оставлял мокрые следы на рубашке, прохладный ветер, оставшийся с ночи, назойливо дул в глаза.

Мне вдруг стало интересно, что сейчас происходит в лагере. Ищут ли нас? Подняла ли Ольга Дмитриевна тревогу? В голове тут же нарисовалась картина: «Совёнок» в

оцеплении. Повсюду снуют суровые полицейские или, вернее, милицейские, а вожатая с сумасшедшим взглядом носится по лагерю и гоняет остальных пионеров, заставляя их искать нас. Я невольно усмехнулся.

– Чего лыбишься? – Недовольно спросила Алиса.

– Да так, представил, как Ольга Дмитриевна из-за нас подняла весь лагерь ну уши.

– Действительно забавно, – она тоже слегка улыбнулась.

– Ребята! – Подала голос Лена. – Это не смешно! Она, наверное, сильно волнуется.

– Ничего, ей полезно, – отмахнулась Двачевская. – Пускай побесится немного.

– Мне её жалко, – Лена вздохнула.

Остальную часть пути мы прошли молча, атмосфера не была такой накалённой как вчера, но всё же ощущалось, что девочки не рады друг дружке. Да, они больше не ругаются, но их молчание говорило само за себя, общаться они пока не намерены.

И всё же меня волновал вопрос, неужели не могут найти? Я понимал, что мы ушли достаточно далеко, но, по-моему, в таких случаях в небо поднимают вертолёты и обшаривают местность с воздуха.

Хотя, возможно, мы снова оказались в какой-нибудь параллельной реальности, может быть, это мир после ядерной катастрофы, иначе как объяснить всеобъемлющее запустение и вечно мрачную погоду? С другой стороны, мы должны были бы получить нехилую дозу радиации и минимум полысеть, но чувствовал я себя относительно хорошо.

Странно, но мы всё ещё размышляем о том, что будем делать, когда попадём в лагерь, вспоминаем родственников и друзей, выясняем отношения и вообще ведём себя, как всегда, за исключением пары моментов. Но ведь можно и не вернуться, можно никогда больше не увидеть друзей и родителей, наверное, зря обнадёживаем себя.

Скоро ноги снова увязли в грязи, мы миновали холм, на котором вчера разыгралась сцена с Алисой, прошли мимо какого-то уродливого дерева: ветви его были искорёжены, кора серая, словно пепел, листьев не было, на стволе виднелись колючки.

Мы вышли на сухую поляну, окруженную болотом, будто до последнего боровшуюся с жуткой тиной и уродливой растительностью. Ее покрывала яркая зелёная трава, а в самом её центре находился открытый люк, ведущий под землю.

– И с чего ты взяла, что он ведёт именно на тот берег? – Я опасливо заглянул внутрь.

– Хочешь перебираться вплавь? – Алиса посмотрела на меня из-под бровей.

– Ладно, – я начал спускаться вниз.

– Стой, – Двачевская протягивала мне небольшой красный фонарик.

– Где ты его взяла?

– Нашла, – Алиса всунула мне его в руку и отвернулась.

Железная лестница жалостно скрипела и шаталась, я лишь молился, чтобы она не сорвалась. Совсем скоро ноги почувствовали бетонный пол, для уверенности я попрыгал на месте и начал осматриваться.

– Сём? – Голос Лены отразился эхом от стен.

Я поднял голову, девочка заинтересовано смотрела на меня сверху и не решалась спускаться.

– Давайте, тут безопасно, – крикнул я ей и шёпотом добавил. – Надеюсь.

Вскоре обе пионерки уже стояли внизу и вглядывались в темноту, которую рассекал тусклый луч фонарика. Помещение, в котором мы находились, было похоже на кладовку: повсюду стояли вёдра, бочки, какие-то ящики, мётлы, лопаты и прочая утварь.

Неловким непредвиденным движением я опрокинул одно из вёдер, и оно с жутким грохотом ударилось о пол, расплескав жидкость, находившуюся внутри. Лена вскрикнула и вцепилась в мою руку, кажется, она была не на шутку напугана.

Алиса так же вздрогнула, но паниковать не стала, хотя по её лицу было видно, что боялась она не меньше Лены. Да и что тут таить, я тоже слегка сдрейфил, хотя, учитывая то, что мне пришлось пережить за последнее время, тёмное подземелье лишь слегка настораживало.

Впереди показалась массивная стальная дверь с вентилем, она была открыта нараспашку, но меня почему-то это не удивило. В конце концов, все дома в деревне тоже были открыты.

Выйдя из «кладовки», мы оказались в длинном туннеле: толстые провода на стенах, небольшие лампочки на потолке и разлинованный белой краской пол, на нём было нарисовано множество стрелочек, ведущих в темноту.

Мы медленно двинулись, с каждым новым шагом Лена всё крепче сжимала мою ладонь. Алиса так же начала приближаться ко мне, но рук пока не распускала.

Казалось, что туннель бесконечный. Мы шли вперёд, но ничего не менялось, иногда мне чудилось, что вовсе топчемся на месте. Но в итоге после долгого пути нашему взору предстала ещё одна железная дверь, но она оказалась закрытой.