Текст книги "Конечная остановка (СИ)"

Автор книги: ComradFelix

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Зайдём? – Полушёпотом спросил я у Лены, а та в ответ лишь кивнула.

Мебели в домике почти не осталось: ни стола, ни стульев, ни тем более ружья на стене. Зато остался диван, развалившийся, протёртый, грязный – он одиноко стоял у стены и будто приглашал нас присесть.

– Нога не болит уже? – Я кинул взгляд на уже незаметную ранку на ноге Лены.

– Нет, – тихо ответила она и прошлась по хижине.

– Я тогда, сильно испугался за тебя.

– Я знаю, – она застенчиво улыбнулась.

– Но, нужно признать, – я усмехнулся. – Бежала ты быстро.

Девочка вновь смутилась и уставилась в пол, как и обычно в подобных ситуациях. Как бы там ни было, но нужно двигаться дальше, двигаться как можно быстрее.

С тропинки мы свернули и уже по памяти шли в сторону дома Кусева, от которого по словам самого чекиста, должно было остаться лишь пепелище. Но учитывая все странности этого места, его могло и не быть.

Молчать всю дорогу стало трудно, по крайней мере мне. Но и темы для разговора, как бы то не было странно, не находилось.

– Я никогда не заходила так далеко в этот лес, – неожиданно выпалила Лена.

– Да нет, – я улыбнулся ей. – Выходит, что уже заходила.

– Вернее, – она задумалась. – Я и не предполагала, что тут может быть такое.

– Иногда места, которые кажутся знакомыми, открываются совершенно с другой стороны, – я окинул пригнувшиеся деревья взглядом. – А незнакомые, вдруг становятся ясными, как родные.

– Удивительно, – девочка широко улыбнулась.

– Что удивительного?

– Иногда ты выдаёшь очень умные мысли.

– Только иногда? – Обиженно произнёс я в ответ.

– В особо важные моменты, – загадочно ответила она.

– Как думаешь, – я оглянулся. – Славя быстро поймёт, что мы пропали?

– Она умная, – Лена пожала плечами. – Но я думаю, время у нас ещё есть.

Через небольшой промежуток времени, мы вышли к тому самому месту, где в прошлый раз прятались от сумасшедшего лесника, где нашли первый дневник, где Лена пыталась придушить Алису.

Сейчас на месте дома Кусева лежала груда обгоревших досок, сохранившиеся фрагменты фасада, разбитое стекло и покосившийся забор. Я подошёл ближе и уставился на разрушенное убежище, оно вызывало во мне какую-то тоску, будто разрушен был не просто дом, а мои воспоминания, будто всё то, что произошло тут, было просто видением… Просто сном.

– Помнишь, как ты чуть Алису не убила? – я грустно заулыбался. – Ух и разозлила ты меня тогда.

– Да, – коротко ответила она.

– И всё же, – я поднял на неё глаза. – Неужели, нельзя было обойтись без драки?

– Знаешь, – Лена враз стала серьёзной. – Просто у нас с ней, очень сложные отношения.

– Это я успел заметить, – я ухмыльнулся. – Но всё же.

– Я просто не сдержалась, – пионерка отвела взгляд в сторону пепелища. – Не смогла.

– Я понимаю, это трудно.

Дальше наша дорога лежала в деревню, и она по всей видимости, должна была сохранится, так как целое село никто сжигать бы не стал. А раз так, то у нас появиться хорошая возможность там передохнуть и возможно, поспать часок другой.

Будем надеяться, что в этой реальности мост всё ещё цел и нам не придётся снова идти по подземельям, а то ещё одного такого путешествия я не выдержу.

Интересно, чем же всё это кончиться, что нас ждёт в конце всей это свистопляски? Собственно, меня почему-то перестал волновать этот вопрос, сейчас меня стал увлекать процесс, появился какой-то несвойственный мне азарт, желание преодолеть все препятствия и дойти-таки до истины, узнать все тайны «Совёнка».

***

Наш ход по грунтовой тропе продолжался. Лена шла рядом со мной и почему-то странно улыбалась, я долго не решался спросить, что это её так веселит, но всё же поинтересовался:

– Что-то весёлое вспомнила?

– Нет, – она хихикнула. – Просто мне представилось, будто мы идём по дороге из жёлтого кирпича, а впереди нас ждёт изумрудный город.

– Ты-то конечно Элли? – Я так же заулыбался.

– Да, – ответила она и добавила тише. – А ты Страшила.

– С чего это?! – Наигранно обиделся я.

– Ну, ты бы у волшебника мозги попросил, – она звонко засмеялась.

– Ах вот оно что, – я скрестил руки на груди и отвернулся. – Значит я у тебя безмозглый!

– Да нет, – она засмущалась и попыталась меня обнять.

– Ну-ну, – я всё ещё делал вид, что обижен.

– А что бы ты попросил у волшебника?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Хороший дом, много денег или, что-то ещё.

– А знаешь, что бы попросила я? – Она снова улыбнулась.

– Что?

– Чтобы это лето не кончалось, – Лена взяла меня под руку.

– Может ты и права, – вздохнул я. – Нужно бы и мне об этом попросить.

Мы шли ещё около двух часов, прежде чем начали появляться знакомые ЛЭП, заржавевшие машины, оборванные провода. Как я и думал – эта деревня оказалась нетронутой, всё в ней было знакомо до боли.

Мы вышли на улицы села, на них всё так же царствовало безмолвие, запустение, какая-то одичалость. Невзначай мы наткнулись на дом, в котором ночевали в последний раз.

– Смотри! – Восхищённо вскрикнула Лена. – Наш дом!

– Наш, – тихо повторил я.

– Идём скорее! – Девочка потянула меня к зданию.

Внутри дом оказался почти пустым, всю мебель уже вынесли, остался стоять разве что диван и сломанный стол. Удручающая картина с учётом того, как всё выглядело в прошлый наш визит. Но Лену кажется это не смущало, она была до сумасшествия рада находиться тут.

– А помнишь, – она хитровато улыбнулась. – Ты обещал, что мы кое-что повторим?

– Помню, – я разговаривал всё так же тихо. – Ты уверена, что сейчас подходящее время, да и место ли?

– Не знаю, – она пожала плечами и потянула меня к дивану. – Но мне хочется. А тебе?

Я ничего не отвечал, лишь снова следовал за ней. Какое же странное чувство меня обуяло, ведь мы снова в этом доме, снова с Леной наедине и она сама делает первые шаги. Как же долго я этого ждал.

В этот раз не было ни страха, ни неуверенности, мы оба знали, чего хотели. Потрясающее ощущение желания, уверенных и чувственных прикосновений. Её тонкие пальцы забегали по моей спине и снова вцепились в неё.

Нет, эта девочка просто вырывает меня из мира, рядом с ней уже ни на что не обращаешь внимания. Я резко забыл даже о цели похода, хотелось лишь не отпускать её, хотелось, чтобы она не останавливалась.

Раздался грохот грома и теперь всё стало в точности так же, как и в прошлый раз: барабающий дождь по стеклу, сверкание молнии, прерывистое дыхание Лены. Теперь я не ощущал себя каким-то беспомощным, не видел ничего странного в происходящем. Просто Лена и просто Семён.

Она, как и в прошлый раз, беспрестанно повторяла моё имя, то шептала его, то протяжно кричала. Я же в свою очередь молчал, дух захватило настолько сильно, что я потерял дар речи.

Наконец Лена в последний раз едва слышно повторила моё имя и обмякла, блаженно закатив глаза. Она обхватила меня и крепко прижалась.

– Сём, – прошептала Лена.

– Да, – неуверенно и глухо я ответил.

– Ты такой хороший.

– Ты всё равно лучше, – я усмехнулся и ещё сильнее прижал её к себе.

Мог бы я подумать, что в моей жизни случиться что-нибудь подобное? Навряд ли. Теперь я понимал, кто приходил ко мне во всех этих снах, теперь я вспомнил этот голос. Вне всяких сомнений – это была Лена, она так давно звала меня сюда.

Всё то время, которое я прожигал, сидя в своей квартире на бессмысленных имиджбордах, она ждала. Лена безуспешно пыталась привести меня сюда, сама, наверное, того не понимая. Вся моя жизнь теперь, кажется мне чужой и такой далёкой.

Из памяти стёрлись отчётливые образы той жизни, которая была до лагеря: стёрлась квартира, компьютер, плохая еда, улицы Петербурга, анонимы на имиджбордах. Теперь мне незачем возвращаться туда, мне там нечего ловить.

Но я должен закончить начатое, уж больно далеко мы зашли, чтобы сейчас всё бросить. Теперь мне нужно хотя бы узнать, что делать дальше, как действовать. Я только посмотрю документы, только узнаю, зачем я тут и сразу же вернусь назад в «Совёнок».

Я взглянул на Лену, она тихо посапывала, уткнулась в моё плечо. Она сильно поменялась за последнее время, её настроение скакало от гнева к радости, от непреодолимого счастья к жуткому унынию.

Я зашёл так далеко, так много узнал, но главную загадку мне раскрыть так и не удалось – кто такая Лена. В ней уживается столько противоречий, столько разных характеров, что кажется она вот-вот взорвётся от переполнивших её личностей.

Но смотря на её отца, на его отношение к ней – понимаешь, что не так уж и странно её поведение. Если бы я всю жизнь прожил у не любивших меня родственников, отца видел бы пару раз за семнадцать лет, а лучшая подруга постоянно вмешивалась в мою личную жизнь, то я тоже сошёл бы с ума.

И всё же, я до сих пор не перестаю удивляться, что из всех девушек в лагере, я потянулся к Лене. Встреть я их в своём мире, то скорее отдал бы предпочтение Алисе или, Славе. Но после того танца на пристани, после подземелий и Шурика, после сбора земляники на острове, я уже не видел никаких альтернатив.

– Семён, – раздался тихий голос Лены. – Расскажи мне что-нибудь?

– Например?

– Какую-нибудь историю, – она устало улыбнулась.

– Историю? – Я задумался. – Ну хорошо, расскажу.

– А про что история?

– Про одного человека, который жил в своей пещере и боялся из неё выйти.

– А почему боялся? – Её лицо отразило неподдельное удивление.

– Он думал, что он никому не нужен, что он бестолков и абсолютно бездарен.

– Но это не так?

– Нет, – я уставился в потолок и продолжил. – На самом деле, он многое умел, просто не знал об этом. Человек прожигал дни напролёт сидя дома, у него не было ни друзей, ни девушки, которую он мог бы любить.

– Ему было жутко одиноко, – девочка разочаровано покачала головой.

– Точно, – подметил я. – Но в один прекрасный день он встретил удивительную девочку с глазами изумрудного цвета.

– И влюбился? – Вопросы от Лены лились рекой.

– Он буквально заболел ей, – я сжал её руку сильнее. – Больше всего на свете он боялся потерять её и вернуться в свою пещеру, он оберегал её…

– А что потом?

– Этого я не знаю, – я пожал плечами. – Но как только узнаю, обязательно расскажу.

– Надеюсь всё у них будет хорошо, – Лена в последний раз улыбнулась, начала вставать с кровати и одеваться. – Пора идти.

– Пора, – полушёпотом, будто для себя, повторил я.

Через пару минут, когда дождь стих, мы вернулись на дорогу и зашагали прямиком к болотам. К тем злополучным топям. Я ненавидел их, но в то же время только благодаря им я узнал и разобрался в своих чувствах…

========== Глава VII ==========

Ноги увязли в грязи этого вечно мрачного болота. Из-за высоких склонившихся деревьев солнце никогда не добиралось до этого места. К тому же, день похоже клонился к вечеру, и я уже пожалел, что мы ушли из деревни.

На удивление мост на другую сторону болот оказался целым, хоть и не внушал особого доверия. Мы остановились у переправы и долго не решались на неё ступить.

– Давай сначала я, – особого желания идти через мост не было, но делать нечего. – Если меня выдержит, тебя тем более.

– А если не выдержит? – Взволновано спросила Лена.

Я нечего не ответил и сделал первый шаг. Мост опасно затрещал, некоторые деревяшки лежали не прочно и норовили вот-вот оторваться, перила и вовсе держались плохо. Мне удалось добраться до середины, затем ещё пара шагов, за ними ещё и ещё.

Вот мои ноги ступили на твёрдую землю, и я с облегчением выдохнув, махнул Лене рукой. И вот я собственно здесь, на другом берегу, до НИИ рукой подать.

«Давай Семён! – Взорвалось подсознание. – Ты почти победил! Ты уже у цели!»

Из размышлений меня вывел жуткий скрип и звук булькающей воды. Я резко обернулся и с ужасом наблюдал за сломавшимся пополам мостом. Видимо я расшатал и без того готовое развалиться сооружение.

Хуже развалившегося моста, было лишь то, что я увидел барахтающуюся Лену, на самой середине болота. Добраться до неё было крайне трудно, если не сказать невозможно. Единственным местом, где хоть как-то можно достать до неё, был неустойчивый отрезок обвалившегося моста.

Я, забыв о собственной безопасности ринулся к этому отрезку и на бегу, повалившись на живот, начал тянуть руку Лене. Вода уже была ей по самый нос, и она с трудом тянулась ко мне, взгляд был переполнен ужаса.

– Держись! – Надрывисто кричал я. – Крепче!

Её мокрая рука то и дело выскальзывала из моей хватки, а я судорожно пытался удержать её. Остатки моста жалостливо и громко скрипели, но я уже не обращал на это внимания, прикладывал все свои невеликие силы, чтобы вытащить девочку.

Наконец мне удалось крепко схватить её и удержать. Я начал изо всех сил тащить её наверх, но трясина явно этому не способствовала. Помимо того, что я не обладал достаточной физической выдержкой и Лена была уже далеко не ребёнком, отчего поднять её было немного трудновато, так ещё трясина и водоросли тянули её на дно.

– Только не отпускай! – Я снова принялся кричать ей. – Не смей отпускать!

Но казалось, что я во-вот сам отпущу её, потому как рука уже болела, а тело сползало всё ближе к краю. В тот момент я подумал, что сейчас всё может и закончиться, а я так и ничего не узнаю, но если я отпущу…

Буквально через секунду Лена начала поддаваться и из воды уже показался красный галстук, затем вся рубашка, затем юбка, ноги, последние усилие и Лена наконец была на берегу. Пионерка испытала шок, она тяжело дышала и изо всех сил пыталась прийти в себя.

Сейчас мне стало стыдно за свои мысли, даже не стыдно – страшно.

«Неужели я мог так просто отпустить?! – Меня передёрнуло. – Нет! Это была лишь мимолётная мысль не больше!»

– Лена ты в порядке?! – После минутного замешательства я наконец бросился к ней.

– В-всё в порядке, – стуча зубами проговорила она. – Всё б-будет хорошо.

– Конечно будет! – Я поднял её с земли и увёл с опасного участка моста. – Тебе нужно согреться.

Я начал быстро собирать хворост. Благо сухих веток вокруг было много, потому это не составило особого труда. Отыскав пару крупных поленьев, я сложил всё это добро в виде кострища, но вот разжечь его было нечем.

Подобрав два наспех найденных камня, я долго и упорно пытался высечь из них искру, но выходило паршиво. Не знаю каким чудом, но мне всё же удалось извлечь из этих камней огонь, вероятно в стрессовом состоянии человек и не на такое способен.

Я подвёл Лену к разгоревшемуся костру и сел рядом, устало схватившись за лицо. Мы просидели молча до самого захода солнца, вокруг шумел ночной лес, пахло сыростью, квакали лягушки, жужжали ночные насекомые: комары, мошки. Лена вдруг заговорила:

– Спасибо, – тихо, словно стесняясь сказала она.

– Ты что, – я покачал головой. – Это я во всём виноват.

– Нет, ты нисколечко не виноват, – она удивлённо подняла на меня взгляд. – Никто же не знал, что он обвалиться.

– Я должен был догадаться, – я снова уставился в костёр.

– В любом случае, – Лена пододвинулась ближе и обняла меня. – Ты же меня вытащил, ты же меня не опустил.

– Не отпустил… – Меня снова передёрнуло. – И никогда не отпущу.

Мы просидели ещё несколько минут в молчании, становилось прохладно и даже наш маленький импровизированный костёр, не спасал от этого холода. Словно сейчас не лето, а самая что есть настоящая осень.

– Кушать хочется, – зевая, произнесла Лена. – У тебя ничего нет?

– Боюсь, что нет, – ответил я. – Ложись спать, а я послежу за огнём.

– Хорошо, – она устало улыбнулась.

Девочка легла мне на колени и совсем скоро засопела. Я же из последних сил боролся со сном и смотрел на тлеющие деревяшки. В голове до сих пор витала мысль, что я смог себе позволить подумать, отпустить её тогда.

– Нет, – тихо прошептал я. – Никогда.

Лена видимо не спала, она постоянно ёрзала у мня на коленях, поворачивалась то в одну сторону, то в другую, дрожала от холода. В конце концов она открыла глаза и молча уставилась на меня.

– Ты чего не спишь?

– Сём, расскажи что-нибудь, – жалостливо попросила она.

– Снова? – Я улыбнулся. – И о чём тебе рассказать?

– Расскажи, как мы будем жить вместе?

– Хорошо будем, думаю, – я пожал плечами, не зная что сказать. – Как ты и хочешь, у нас будет большой дом, а ещё машина.

– Волга? – Лена с надеждой и нескрываемой радостью смотрела на меня.

– Да, волга, – я же, сочинял на ходу. – Ты будешь учиться, а я работать. Ты приносишь домой пятёрки, я зарплату.

– А у нас будет собака?

– Конечно будет, – я прикрыл глаза и постарался расслабиться. – Обязательно.

– Я всегда хотела щенка, – девочка начала веселеть. – Но мне не разрешали заводить животных, мне вообще ничего не разрешали.

– А что бы ты ещё хотела?

– Мороженого, – она засмеялась. – Чтобы каждый день его есть, пломбир или, «ленинградское».

– Не боишься заболеть? – Я смотрел на неё и на душе становилось безумно легко.

– Ты же меня вылечишь?

– Ну, я постараюсь конечно, – Я развёл руками.

– Вылечишь, никуда не денешься, – она провела рукой по моему лицу. – И фильмы хочу! Чтобы всё время новые были!

– А какие тебе нравятся-то?

– Я романтику люблю, – Лена застенчиво улыбнулась. – «Любовь и голуби» нравится, «Кавказская пленница».

– Будут и фильмы тебе, – меня начинало клонить в сон.

– Обещаешь?

– Честное пионерское, – я широко зевнул.

– Я тебе верю, – она снова уткнулась мне лицом в колени и старалась уснуть.

На самом деле я и представления не имел, как мы будем с ней жить. У меня нет ни документов, ни паспорта, ни даже свидетельства о рождении, а даже если бы всё это и было, всё равно все эти бумажки бесполезны в Советском союзе.

Нужно было что-то решать, ведь у меня даже квартиры нет, а моей новостройки, наверное, нет и в планах. Родственники меня не признают. Да и как моя мать, который сейчас по моим подсчётам всего двадцать пять, воспримет появления своего семнадцатилетнего сына?

Может мне поможет Коршаков? Всё-таки он не последний человек в КГБ, может хотя бы квартирку для нас выбьет, пока Союз не рухнул? Если не ради меня, то ради Лены уж точно. Но сейчас ещё рано об этом думать, я ещё с «Совёнком» не разобрался.

Интересно, что там твориться в деревне? Начали ли нас искать? Позвонили ли Ольге Дмитриевне и Коршакову? Или Алисе удалось нас как-то прикрыть? Снова слишком много вопросов, нужно остановиться.

Дождёмся утра, а там уже видно будет, загадывать в этом мире бессмысленно, всё равно не знаешь, что ждёт завтра, какой ещё сюрприз подкинет тебе судьба.

Глаза начали слипаться и очень скоро я уснул, снова провалился в какие-то неразборчивые, странные сновидения, в очередной раз убежал от реальности.

***

Я очнулся в каком-то странном помещении: плотные ряды стульев, сцена подсвеченная прожектором, огромное количество людей, которые притом жутко шумели, красные флаги, ленты повсюду.

Промеж рядов пробежали два парня в будёновках и с шашками наперевес, они поднялись на сцену и скрылись за кулисами. Больше всего это место походило на школьный актовый зал, причём весьма роскошный.

По правую руку от меня сидела какая-то пожилая женщина, на вид ей было лет шестьдесят не меньше. Она была облачена в старомодное красное платье, на шее накинут вычурный шарф, на глаза надеты очки в изящной тонкой оправе.

– Извините, – я обратился к женщине, но она меня похоже не слышала. – А где мы?

Странная незнакомка не реагировала на меня, а продолжала скучающими слегка прикрытыми глазами смотреть на пустующую сцену. Но совершенно случайно я заметил Коршакова, сидящего через сидение от меня.

«А что он тут делает? – Меня вдруг охватила паника. – Где я?!

Неожиданно раздался громкий хлопок в ладоши, свет в зале погасили, а на сцену вышла высокая подтянутая девушка в чёрном строгом костюме, она откашлялась и с нескрываемым пафосом начала говорить:

– Граждане и гражданки, сегодня седьмого ноября, в этот значимый и такой любимый нами день, наша школа решила организовать концерт самодеятельности, посвящённая Ленину и октябрю.

По голосу было слышно, что ведущая сильно волнуется, дыхание у неё сбивается, глаза испуганно бегают по залу, она переваливается с ноги на ногу и сжимает кулаки.

– Ну да, – послышался тихий и ворчливый голос странной женщины справа от меня. – Заставили детей воспевать убийц.

– И наш концерт торжественно открывает школьный хор!

Все дружно захлопали и замерли в ожидании выступления, один я сидел и оглядывался по сторонам ничего не понимая. На сцену выбежало множество детей, человек двадцать по моим подсчётам, все одеты в коричневую школьную форму.

Среди всей этой толпы я с удивлением заметил и Лену, её фиолетовые хвостики ярко выделялись на фоне остальных причёсок. Она стеснялась, вжимала голову в плечи, нервно прибирала ногами и с ужасом взирала на зал.

Наконец раздался высокий голосок какой-то девчушки стоявшей в правом конце хора. Сначала я не мог её узнать, но яркие рыжие волосы, заколотые в два хвостика, хмурый взгляд и надменная стойка выдавали в девочке Алису.

– Отречёмся от старого мира, – затянула Двачевская. – Оттряхнём его прах с наших ног!

«И как она только согласилась это петь? – Я невольно усмехнулся. – Судя по её взгляду, не по своей воле»

Её слова подхватили и остальные ученики, пели «рабочую марсельезу», очень древнюю и очень революционную песню. В моё время её уже и не услышишь. Но запевали они замечательно. После пары куплетов, вступила Лена:

– Сгинет лож, сгинет зло навсегда, – её звонкий высокий голос слегка дрожал от волнения. – И сольются в одно все народы.

Закончили же песню всем залом: «В вольном царстве святого труда». Раздались громкие аплодисменты, некоторые хлопали стоя. Женщина справа от меня изменилась в лице, она плевалась, ворчала и всячески показывала своё недовольство.

Концерт продолжался ещё полчаса, выступали с разными номерами, на которые мне не особо интересно было смотреть. Я всё пытался выловить глазами или Лену, или Алису, но так и не смог. Наконец свет снова зажгли и на сцену вновь вышла ведущая.

– Благодарим за ваше внимание, – всё так же неуверенно продолжила она. – Этот концерт мы бы хотели посвятить всем жителям нашей необъятной родины, каждому товарищу, каждому рабочему. Но увы, он подходит к концу, и пора нам прощаться.

После символической раздачи цветов и поклона, у выхода начала скапливаться толпа. Похоже меня никто не замечал, ни Коршаков к которому я подошёл, ни люди вокруг, ни эта ворчливая бабка.

Из-за кулис выбежала Лена, на лице у неё сияла улыбка, глаза радостно светились. Она бежала прямиком к Коршакову, бежала так быстро, что едва не спотыкалась на лету. Лена достигла отца и крепко обхватила его, но ответной реакции от мужчины не последовало.

– Тебе понравилось? – Она выжидающе посмотрела на него. – Я хорошо спела? Мне совсем чуть-чуть слов дали, чтобы я не запуталась, но я старалась!

Странно, сейчас она была похожа на Мику, наивно тараторила, пытаясь упихнуть как можно больше информации в одно предложение, отчего уловить суть её разговора было трудно.

– Неплохо, – сухо ответил чекист и даже не посмотрел на Лену.

– А ты надолго? – Девочку кажется не смутил холод отца. – Мы сходим в зоопарк? Нет, лучше в кино.

– Ненадолго, – безразличность Коршакова злила меня. – Я оставлю тебе денег, сходишь одна.

– Никуда она не пойдёт! – Вмешалась сварливая бабка. – Только позорить нас будет перед людьми. Дети сейчас и так не шибко умные, а она так и вообще…

– Мама, – Коршаков сделал ударение на последнюю гласную. – Попрошу держать своё мнение при себе!

– Конечно, – женщина насупилась. – Ты же у нас цепной пёс, как партия скажет, так лапки к верху и язык по ветру…

– Помолчи лучше, – нахмурился мужчина.

За всей этой руганью, они даже не заметили Лену, которая обиженно повесила голову и зашагала в сторону небольшой группы школьников, которые столпились у широкого окна. Как скоро выяснилось, центром внимания стала Алиса.

Двачевская сидела на подоконнике и вальяжно облокотившись на стекло, попивала что-то из металлической фляги и зная Алису, я могу предположить, что там точно не яблочный сок.

– Ну ты и затянула, – рассмеялся один из парней, окруживших её. – О-о-отречёмся от старого, ми-и—ра-а-а!

– Тебе сразу прописать или, как? – Пригрозила Алиса. – Потом только жаловаться не беги.

– Да чё ты сразу начинаешь, – парень отмахнулся. – Шутка же.

– Тоже мне, Петросян нашёлся, – фыркнула девочка.

– Но затянула всё равно уморно, ДваЧе – кинул паренёк и резко скрылся.

– Ну крысёныш! – Алиса вскочила с подоконника и хотела было броситься за несчастным, но её остановила подошедшая Лена.

– Привет, – тихо поздоровалась она. – А твои родители тоже здесь?

– Здорово, – она перевела взгляд на девочку. – Мои-то? Нет конечно, что им тут делать?

– Ну как же, – Лена удивилась. – Поддержать тебя.

– Разве что ремня мне всыпят, – усмехнулась Двачевская. – Вот и вся поддержка.

– Но за что?!

– Я откуда знаю, – кажется, Алису совершенно не пугала такая перспектива. – Придумают что-нибудь. А твои как? Идёшь в кино?

– Нет, – Лена снова помрачнела. – Навряд ли меня отпустят.

– Хочешь? – Алиса протянула ей флягу.

– Что там? – С недоверием посмотрела на предмет Лена.

– Ну… там, – Алиса замялась. – Там этот, лимонад, вот.

– Давай, – Доверчивая Лена с грустной улыбкой взяла сосуд.

Первый же глоток заставил Лену закашляться и жалостно заскулить. Она прижала руки ко рту, а из глаз покатились слёзы.

– Что это?! – Крикнула она. – Это не лимонад!

– Не, – Двачевская зашлась смехом. – Самогонка это отцовская, я её сегодня в гараже нашла.

– Ты что?! – Лена испуганно обернулась на женщину в строгом костюме. – Если Ирина Викторовна узнает…

– Не узнает, – отмахнулась Алиса. – Если конечно, кое-кто, ей об этом не расскажет.

– Нет, я не расскажу, – Лена быстро замотала головой. – Честное пионерское, не скажу!

– Ну ладно, – Двачевская с прищуром посмотрела на подругу. – Смотри у меня.

Только сейчас до меня дошло, что я наблюдаю какой-то отрезок из прошлого Лены. Но почему именно этот? Почему именно этот странный концерт?

– Зачем всё это?

– Ты так ничего и не понял, – раздался голос позади.

– Снова ты! – Я развернулся, но увидел лишь сутулый силуэт.

– Всё-таки ты неисправим, – усмехнулся незнакомец.

– Что всё это значит?!

– Посмотри на неё, – силуэт указал на Лену.

Девочка уже одела фиолетовую курточку под цвет волос, взяла отца за руку и опустив голову в землю, медленно перебирала ногами в сторону выхода из зала. Она обернулась, и я буквально ощутил, что она смотрит прямиком на меня.

– Думаешь ей нужны твои ответы? – Силуэт стоял совсем рядом со мной. – Все эти НИИ, документы, дневники – ей всё это не нужно.

– Но разобраться… понять…

– Ей нужен ты, – я почувствовал холодное прикосновение руки незнакомца. – Потому что ты единственный, кто у неё остался.

Я не знал, что ответить, а просто смотрел в спину уходящей Лены и на глазах выступали слёзы. Сам не знаю отчего, просто стало жутко грустно, невыносимо тоскливо.

– Ты всё сломал, Семён, – фраза резанула по душе. – Ты всё-таки всё сломал.

– Нет, – жалобно выдавил я. – Нет! Я не виноват! Я ничего не делал!

– Ты ничего не делал, – согласился со мной незнакомец. – Ты всю жизнь ничего не делал и ни в чём не был виноват.

– Я хотел, как лучше.

– Ты не виноват, что живёшь один, что все твои дни проходят на глупых сайтах с разными картиночками, – силуэт будто не слышал меня. – Ты не виноват, что все друзья отвернулись от тебя, что у тебя нет девушки и нет твоей вины в том, что ты не получил профессию и вынужден жрать эту дешёвую лапшу.

– Да что ты знаешь! – Закричал я. – Ты не был в моей шкуре!

– Глупый-глупый, Семён, – снова усмехнулся незнакомец. – Несчастный, одинокий и такой настырный.

– Убирайся вон! – Я отпрянул от силуэта. – Уйди от меня!

– От себя не уйти Сём, – он покачал головой. – Как ни старайся.

– И что мне делать?! – Я взмахнул руками. – Что ты мне прикажешь делать?!

– Жить, – коротко ответил незнакомец. – Тебе выпал чудесный шанс начать всё сначала, стать кем-то большим, так используй его.

– Как?! – Взревел я.

– Ты был на верном пути, – силуэт развернулся ко мне спиной. – Теперь уже поздно. Иди, ищи свои документы, находи свою правду, узнавай «Совёнок».

– И пойду! – Крикнул я вслед. – И узнаю!

– Только потом не плачь, – напоследок ответил мне силуэт.

Перед тем как мне проснуться, он обернулся, и я лишь мельком увидел в его лице что-то знакомое: невыразительные глаза, синяки под ними, небритая щетина. Кто же он, зачем он тут и что он от меня хочет?

***

Стояло раннее утро. Лена свернулась в калачик и всем телом прижалась ко мне, пытаясь хоть как-то согреться. Огонь уже потух, а от бывшего кострища поднималась лишь тонкая струйка серого дыма.

Я аккуратно провёл рукой по лицу девочки, отчего та нежно потянулась и открыла свои заспанные, ещё слипающиеся глаза, слабо улыбнулась.

– Холодно, – она потёрла себя за плечи. – И есть всё ещё хочется.

– Идём, – я поднялся с бревна. – Мы уже почти пришли.

Мы медленно зашагали вперёд, я всё ещё помнил где примерно находиться институт, проведённые ночи в обнимку с картами давали о себе знать. Сейчас мы забирались на крутой холм, а за ним должна была быть тропка, ведущая прямиком к цели.

– Когда мы вернёмся в деревню, – начала Лена. – Я с удовольствием съем все булочки и пирожки, и суп, и кашу тоже.

– Не лопнешь? – Я устало улыбнулся.

– Нет, – она похлопала себя по животу. – Знаешь, как тут пусто?

– Представляю.

– Только бы Ольга Дмитриевна не ругалась, – девочка стала серьёзнее. – А то снова дежурить заставит.

– Ты думаешь, после такого она нас только дежурить заставит, – я ухмыльнулся.

– Не знаю, – пионерка пожала плечами. – Но думаю, она будет очень злиться.

– Но ты же не боишься?

– Нет, – она замотала головой и её хвостики всё так же забавно подпрыгивали. – Ты же будешь со мной.

– Да, буду, – я приобнял её и дальше мы двинулись в обнимку.

Мы передвигались так не только из-за чувств, переполнивших нас, но и из-за странного аномального холода, над землёй стояла белая дымка, а изо рта разве что не шёл пар. Как будто этот мир, всячески пытается остановить нас.

Совсем скоро мы спустились с холма и вышли прямиком на асфальтированную дорожку, она так же поросла травой, имела огромное количество выбоин и трещин всех возможных размеров и форм.

Лена двигалась вперёд прыжками, она дурачилась, перепрыгивая каждую трещенку, будто это пропасть, иногда представляла себе, что играет в классики и начинала прыгать на одной ноге. В общем, наш поход немного затянулся.

– Сём, – неожиданно начала она. – А я глупая?

– Нет, – я удивился. – С чего ты взяла?

– Просто мне так кажется, – Лена пожала плечами. – Кажется, что все вокруг умные, а я глупая.

– Когда кажется, креститься надо.

– А я не верующая, – Лена засмеялась. – Нам в школе говорят, что, религия яд и от неё нужно беречь ребят.

– Что-то ты, чересчур весёлая сегодня, – я смотрел на преобразившуюся Лену. – Что-то изменилось?