Текст книги "Дракон Тирании (СИ)"

Автор книги: Cokol-d

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

Глава 26

– Да, Амигдала, – хмыкнул Жон-из-будущего. – В самом её имени, если только это настоящее имя, многое говорит о её сути. Амигдала, особый кусочек мозга, что играет ключевую роль в формировании эмоций, особенно страха. Именно с Амигдалой связались ученые Менсиса, они пытались уйти в мир своего… бога.

– Кошмар? – спросила Белла.

– Верно. Амигдала собиралась заманить менсиситов в созданный ею кошмар, но те, по неизвестной причине переместились не к ней, а в кошмар созданный вокруг Мерго, так и не родившегося ребёнка Ярнам, и его Кормилицы. Но это не успокоило Амигдалу, которая все же создала Кошмар Охотника, в противовес Сну Охотника. Ужасное место, куда попадают обезумевшие от крови охотники. В этом кошмаре они больше похожи на чудовищ, чем на людей.

– Как будто в том проклятом всеми богами городе, были не ужасные места, – передернула плечами Эмбер.

– Та самая часовня Идона? – предложила Руби.

– Рядом с тем жутким чудиком, который то ли женщина, то ли мужчина? – скепсис Эмбер можно черпать ложкой.

– Эдвард зарвался, – жестко сказал Жон. – Он рассчитывал встретить привычного противника, сила против силы. Беспроигрышная ситуация для императорского дракона. Вот только против него была не сила, а извращенный разум, наполненный знаниями, которые он, в тот момент, даже не мог осознать. Он даже не смог увидеть Амигдалу, когда она подхватила его своей силой, и перенесла в Кошмар. Великий дракон, и так легко попался в ловушку… даже смешно.

– Действительно, – заметил Озпин чуть улыбнувшись. – Сколько было тех, кто считал себя непобедимым.

– И все они закончили одинаково, в канаве, – отозвался Жон.

– Даже Эдвард? – спросил директор, как бы невзначай.

– С ним все… сложнее, – Жон только головой покачал. – И Джин, завязывай уже с этим цирком.

– Я придерживаюсь рассказа твоего будущего воплощения, без дополнительных пояснений, – кивнула Реликвия Знаний. – Но не могу прерваться на середине пути. Всякое знание должно быть полным.

– Гнилая отмазка, – Жон ни минуты не сомневался в ответе Реликвии Знаний, но возражать не стал.

– Эдварду очень повезло, что его поначалу приняли за забавную зверушку, а потому не убили сразу, а просто забросили в Кошмар, – продолжил свой рассказ Жон-из-будущего. – И тут пришло время для той самой фразы, которую я просил тебя запомнить. Виллем постоянно говорил, что человечеству нужно открыть глаза, чтобы сравняться с Великими, но однажды на него снизошло озарение. Старый ученый решил, что так называемая пуповина, на самом деле глазной нерв, нерв третьего глаза. И человечеству нужно не просто открыть глаза, им нужно больше глаз. И поначалу, он пытался эти глаза добыть на стороне.

Трупы, множество трупов, с вырезанными глазами. Целая деревня, вырезанная только с одной целью, пустить жителей на органы.

– Это просто безумие какое-то, – Сиенна передернула плечами от отвращения.

– Безумие и есть, – согласился Жон. – Самое настоящее безумие.

– Мне кажется или это не совсем обычные люди? – спросил Айронвуд. – Некоторые костяки очень странные.

– Они просто старые, – заметил Озпин.

– Нет, генерал прав, эти люди соседствовали с Великой по имени Кос, такое соседство не проходит бесследно, – Жон вздохнул. – Там много чего произошло, о чём не стоит сейчас говорить.

– Как раз в этом Кошмаре Эдвард узнал об откровении Виллема и увидел результат добычи глаз. Надо ли говорить, что это ему не понравилось. Но вообще, стоит признать, что попадание в Кошмар было удачей для Эдварда. Там содержались души многих Охотников, в том числе и Людвига, первого охотника Церкви…

Ещё одна ужасающая картина, подземелье, наполненное трупами… хотя стоит уточнить, что далеко не все они были мертвы. Некоторые растерзанные тела, похожие на трупы не первой свежести, отчетливо шевелились и Эдвард слышал их стоны.

Все те, кого Церковь Исцеления использовала в своих медицинских экспериментах.

– Но ведь Древняя Кровь исцеляет все болезни, – Винтер нахмурилась.

– Не все, далеко не все, в конце концов Ярнам как раз умирал из-за чумы, которая не исцелялась кровью, – поправил её Жон. – Да и об экспериментах Церкви, забывать не стоит. Они специально заражали людей всяким, проверяя, как протекает болезнь и на каких стадиях ещё можно исцелиться.

От подобных слов многих передернуло. Но комментировать что-либо никто не стал. Кого-то просто передергивало от отвращения, а кто-то осознавал, что пусть им и показали «кошмар» – это крайняя и даже гипертрофированная ситуация, но политика никогда не была благородным или хотя бы чистым делом, много чего там происходит.

– Была там и душа Лоуренса, первого Викария. Даже душа леди Марии, лучшей ученицы Германа, первого охотника, – перед зрителями предстала девушка, с которой, без сомнений, и создавали куклу. Примечательно было, что девушка стояла на коленях перед Эдвардом, держась за распоротое горло. – Много с кем, в общем наш родич успел встретиться и поговорить.

– Хороша беседа, особенно с этой Марией, – криво улыбнулась Янг.

– Справедливости ради, он действительно с ней немного поговорил, и она напала первой, – оправдался Жон. – Да и вон, родня «жены» была явно против раскрытия некоторых подробностей девочке. Так что всё он правильно сказал.

– Мы не женаты, – сквозь сжатые зубы проговорила Блейк.

– Пока… – не смогла удержаться от подколки Янг.

– Лучше молчи Янг, – посоветовала партнеру Блейк. – Ради твоего собственного здоровья молчи.

– Но самая интересная встреча ждала Эдварда в конце Кошмара. Труп Великой, по имени Кос, и в этом трупе ещё теплилась некоторая жизнь, – из внутренностей чего-то странного, похожего на огромное морское существо медленно выползал человеческий силуэт. – Другие обитатели Кошмара называли это существо Сиротой Кос, и считали полукровкой. Хотя лично я в этом сомневаюсь, но это сейчас не важно.

Сирота Кос, был вооружен чем-то очень странным, такое чувство, что он просто вырвал из своей матери какой-то внутренний орган, которым и орудовал в бою, не прекращая при этом рыдать. Правда рыдание то продлилось не долго. В отличии от полноценного Великого Полукровка ничего не смог противопоставить Эдварду.

– Знаешь, дракон, мне просто интересно, – начала говорить Салем. – Сколько вообще детей и беременных женщин погибнет в этой истории?

– Больше чем мне хотелось бы, – Жон не стал уточнять, хотя знал точное число, и понимал, что солидная часть умерших была убита руками его воплощения. – И я не хочу говорить об этом, Королева.

– Могу тебя понять, – Салем кивнула и не стала настаивать. Хватит и уже прозвучавших слов.

Небольшая шпилька, что имеет шансы встать клином между драконом и его наивно-сопливым окружением. Шансы там, правда, не велики, Салем не сомневалась в способности дракона подобрать нужные слова и все объяснить и просто не говорить лишнее. Но бессмертная ведьма могла позволить себе долгую игру, даже если она не уверена, что будет доводить эту игру до конца.

Выигрышная ситуация, как ни посмотри. Станет дракон её союзником, хорошо, а если он убьёт её, то тоже неплохо, она наконец-то обретет покой. Салем так и не решила, чего именно она хочет больше, а потому решила просто провести рискованную игру, в которой даже условный «проигрыш» полностью устроит Королеву Гримм.

– Победа над Сиротой нам интересна тем, что это был ещё один момент, о котором Эдвард не знал, не подумал, и в котором он сам, образно говоря, выстрелил себе в колено, – продолжал Жон.

– Я не понимаю, – отозвалась Белла, в голосе которой и правда сквозило явно слышимое непонимание.

– Видишь ли в чем дело, дочь, Сирота не был обычным Полукровкой, если вообще им был. Слишком уж сильно это существо было связано с человеком, когда-то убившем Кос, с Германом. Пока эта связь была, несчастного Германа постоянно терзали кошмары, его разум был затуманен и слаб, а со смертью Сироты, Герман хоть и не восстановился, но давление на его разум серьезно ослабло. После убийства Сироты, первый охотник стал куда более опасным противником.

– Его тоже этот парень в итоге прирежет? – с ухмылкой спросил Роман.

– Хочешь поговорить со мной об этом? – Жон посмотрел на Торчвика крайне выразительно, так что тот даже сбледнул.

– Пожалуй воздержусь, – немного нервно ответил вор.

– Но к этому мы ещё вернемся, – уже не в первый раз Жон отложил в сторону тему, которую сам же и затронул. – Сейчас главное, что с победой над Сиротой Кос, Эдвард в достаточной мере расшатал Кошмар Охотника, чтобы перед ним явилось черное марево, на которое Кошмар был завязан. Быстро выдохнув в сторону этой мерзости столб огня, он уничтожил Кошмар, услышав на прощание насмешливый шепот Амигдалы. Она вообще любила потешаться над этим парнем.

– Любила? – не поняла Белла.

– Эдвард потом вернулся туда и ему даже удалось убить Амигдалу, вот только в Ярнаме было полно проекций этой Великой, что-то вроде клонов твоей мамы, и после «смерти» Амигдалы эти проекции никуда не делись и продолжали мешаться, в том числе и весьма активно, – Жон хмыкнул, будто считал это чем-то действительно забавным. – Но конкретно в тот момент Эдвард победил, и был даже горд собой, вернувшись в окрестности Часовни Идона. И каких-либо причин откладывать поход в Бюргенверт больше не было.

– Неужели, после всего этого дерьма, мы, наконец-то, возвращаемся к изначальной цели? – буркнул Меркурий, за что тут же получил пинок от своей напарницы, Эмеральд. В отличии от парня, она боялась лишний раз подавать голос в этой ситуации.

– Думаю ты не удивишься, если я скажу, что за запертыми воротами Эдварда ждала не парадная ковровая дорожка, а крайне неприятное местечко, Запретный Лес, – Жон, все ещё в приподнятом настроении, после упоминания Амигдалы, усмехнулся. – Сам лесок не большой, но тропинок в нем много, и не все они вели в университет. Да и сам лесок был вполне себе обитаем. Были там и обезумевшие жители окрестностей Ярнама, что нападали на всё, что видят, а также весьма примечательное трио, Тени Ярнам.

Три человеческие фигуры, плотно завернутые в черные плащи. Вот что представляли из себя Тени Ярнама. На первый взгляд ничего особенного, пока зрителям не показали кусочек боя Эдварда с этой троицей. Никто из этой троицы не был обычным человеком.

– Про сами Тени сложно что либо сказать, на момент встречи Эдвард вообще ничего не знал о Тенях, но уже в Бюргенверте ему удалось найти записи некоего Кэрилла, ученика, что мог слышать Великих, улавливать частички Истины, и даже пытался перевести это на человеческий язык, – пояснил Жон. – Одна из этих записей, гласила следующее: «слуги вынашивающей Дитя Крови Королевы, которые жаждут её крови с небольшой надеждой на месть». Кстати, именно из-за того, что Мерго назван в этой записи «Дитём Крови», я предполагаю, что он ребенок Идона, Великого ответственного за кровь.

– В смысле? – не поняла Вайсс. – Слуги королевы жаждут крови своей госпожи?

– Ещё и надежда на месть, – нахмурилась Блейк. – С учетом того, как умерла королева… не собственные ли слуги убили её?

– Тебе правда интересно? – с постным лицом спросил Жон.

– Нет, – Блейк даже не думала над своим ответом.

– И да, Джин, лучше им не видеть… учеников Виллема, – Жон запнулся, подбирая слова, но на Реликвию Знаний смотрел строго.

– Ты рассказал об этом дочери, – как бы невзначай отозвалась Джин.

Не то чтобы она очень сильно хотела шокировать зрителей внешним видом существ, которых дракон столь мягко назвал учениками. Вот только это тоже был важный этап того воспитания, что он дал своей дочери.

– Не гневи бога, Джин, – указал на неё пальцем Жон.

– Ты не бог, – попыталась возразить ему Реликвия Знаний.

– Ты готова поставить на это деньги? – Жон выгнул бровь. Если Джин видела как он завершил превращение через свой аналог Джаггернаут Драйва, который Нора обозвала Пробуждением, то в его возможности стать богом она сомневаться не должна была.

– Нет у меня денег, – буркнула Джин. – Давай так, я не буду показывать их, но саму ситуацию озвучим.

– Без подробностей, – отрезал Жон. – И моё терпение не бесконечно.

– Жон, пожалуйста, – попросила сына Сильвия.

– Нет, мама, – в этот раз Жон не стал уступать родне. – Ты просто не понимаешь о чём просишь. Пока не понимаешь.

О чем он говорит, стало понятно сразу же.

– Ну и, кстати, о Бюргенверте, – вся весёлось исчезла из голоса Жона. – Можно сказать, что на этом везение Эдварда закончилось. Учеников в университете не осталось. Виллем не успокоился на вырезании глаз у несчастных, которых его ученики могли поймать. И следуя своему озарению, он начал выращивать глаза прямо внутри своих учеников, особенно хорошо они росли на поверхности мозга…

– Это… – даже видя на экране лишь Жона и Беллу, Сильвия всё равно содрогнулась.

– У этого было даже поэтичное название, сад глаз, – хмыкнул Жон. – А вам это будет напоминанием, не надо спорить о вещах, в которых не разбираетесь, но о которых вас предупреждали.

Сильвия уже собиралась ответить сыну, но была перебита Блейк.

– Зачем вообще, во имя Братьев, ты говоришь с ней об этом?

Отвечать Жон не стал, всё и так скоро будет понятно.

– И как минимум один раз у Виллема всё получилось, он имплантировал в мозг одной из своих учениц, Ром, дополнительные глаза и пуповину Полукровки. Полноценной Великой Ром не стала, но довольно сильный Сородич из неё вышел, – Жон взял небольшую паузу, внимательно смотря на дочь, как будто раздумывая, что ещё стоит сказать. – Эдвард полностью зачистил университет, убив уже беспомощного Виллема и всех жертв экспериментов безумного старика, в том числе и Ром. И это, Белла, ещё один урок.

– Слишком много уроков за один раз, – обронил Озпин.

– Согласен, – Жон кивнул.

Гуманоидный дракон не знал, что творится в голове его предполагаемого будущего воплощения. Как и в случае с Великими речь шла банально об ином способе мышления. Даже если у этого парня было время в добровольном отшельничестве, чтобы немного прийти в себя, а потом ещё и несколько лет уже в качестве императора, он всё равно мыслит хоть немного, но по другому.

Когда любая, даже мимолетная эмоция может превратиться в необузданное пожарище, что просто сводит с ума, это вырабатывает определенную специфику мышления.

Но черт с ним, с возможным будущим. Куда больше Жона интересовала дочь, пускай ещё не рожденная, пускай шансы, что она родится не велики, но это была его дочь. И Жону было очень интересно, что пытается вложить в её голову старший родич.

– Я уже говорил тебе, какой трагедией может обернуться твоё незнание или беспечность для людей, что тебе доверились, давай теперь рассмотрим ситуацию с Виллемом и Ром, – Жон чуть склонился к дочери, заглядывая ей в глаза. – Виллем имел самые добрые намерения и возвышенные побуждения, но его дела были просто отвратительны. Каждый человек, в том числе и ты, это совокупность твоих действий и поступков, а не намерений. Как бы ты себя не оправдывала, что бы не говорила, значение имеет только то, что ты делаешь. Зло остаётся злом, какие бы причины в его основе не лежали.

– Хорошая мысль, – кивнул Гира. – Хорошо бы ещё не приплетать к этой прекрасной мысли всю эту жуть.

Жон не удостоил вождя Зверинца даже взглядом. Он уже поделился своими соображениями на этот счет. Объяснять что-то ещё и уж тем более оправдываться, он был не намерен. Было сказано уже достаточно, если они до сих пор ничего не поняли, ослепленные своими эмоциями, то ему просто не о чем с ними говорить.

– Также тебе следует запомнить, Белла, что Виллем многого достиг к моменту своей смерти. Он был известным и уважаемым ученым, который совершил целый ряд прорывных открытий. Он был харизматичным лидером, по слову которого люди отправлялись на смерть, прекрасно зная, что их ждет, но готовые отдать свои жизни ради общего дела, – начал перечислять Жон, прежде чем жёстким тоном закончить. – Но в итоге Виллем умер как беспомощный старик, что совершил много зла. Не достойный ни милосердия, ни мести, просто таракан, которого уничтожили потому, что посчитали чем-то отвратительным. Это ещё один урок, связанный с ним. Можно быть крайне талантливой личностью, всю жизнь трудиться, зарабатывая репутацию и славу, и потерять всё это в один момент. Всего одна дохлая муха может испортить целую бочку мёда. Так и ты в одночасье можешь потерять всё. Всего один необдуманный поступок, и результат многолетнего труда, как твоего, так и нашего с твоей мамой, в лучшем случае просто исчезнет, а то и начнет играть против тебя.

– Я поняла, папа, – тихо отозвалась девочка.

– Неожиданно ты вывернул ситуацию, – заметила Янг. – Я как-то даже не подумала о всём том дерьме в таком ключе.

– Но хватит о Виллеме, ведь я обещал тебе историю об опасности незнания. Ведь там был не только Виллем, но и Эдвард с Ром, – и вновь к Жону вернулся благодушный настрой и серьезность на время исчезла из его голоса. – Вилем не просто так создал Ром. Следуя переводам Кэрилла у ректора университета получилось создать стража для мира людей. Ром не давала Великим развернутся во всю ширь в Ярнаме. Да, её защита была не совершенна, Кос, Ибраитас и Амигдала спокойно существовали в мире людей и преследовали какие-то свои цели, пока не были убиты. Но после того, как Эдвард убил стража, путь остался открыт.

В Ром не осталось ничего человеческого. Несчастная девочка была больше похожа на огромного, разжиревшего паука, которая ещё и призывает призрачных пауков поменьше, всего лишь с собаку размером, себе в подмогу.

– Ой, – пискнула Нора. – Кажется у меня появилась новая фобия. Рени, можно я сегодня вместе с тобой посплю?

– Когда тебе в последний раз приснился кошмар, ты чуть не сломала мне руку, – отозвался парень, не сказав при этом прямого «нет».

– Ром пряталась в специально созданном измерении на подобии Сна или Кошмара, на дне озера около университета и Эдвард ожидал, что после смерти Ром, как и в случае с Кошмаром Охотника он просто освободиться от этого места, но всё пошло не по плану, – всё ещё с усмешкой продолжал Жон, в то время как зрители могли наблюдать всё это своими глазами. – Но вместо этого он увидел призрак Ярнам, что смотрела на огромную, освещенную красным светом Луну. Эдвард сам открыл путь ещё одному Великому на просторы Ярнама, погрузив город в пучину безумия.

– Но ведь город итак… – попыталась возразить Белла, но осеклась, видя как её отец качает головой.

– Нет, дочь, Ярнам был на грани, потерял почти всё, но ещё цеплялся за жизнь. Но когда на небе взошла кровавая Луна, когда охота перешла в свою финальную фазу, тогда даже те, кто был в относительной безопасности начали сходить с ума, – Жон на мгновение замолчал, прежде чем продолжить как ни в чем не бывало. – Да и не только с умом у многих начались проблемы. Но в этой части истории нет ничего хорошего и поучительного.

– Странно даже, – удивилась Кали. – Ты столько всего ей рассказал, ещё больше мы видели, но только сейчас даже… он признал, что в этом есть что-то неприглядное.

– И? – Жон выгнул бровь, про себя почувствовав некоторую радость. Наконец-то его отделили от этого психа из возможного будущего. – Хотите всё же окунуться в эту часть истории? Не советую.

– Скорее всего я пожалею о своём интересе… – Янг никогда не знала когда надо остановиться. – Но всё же, в общих чертах. Что же там такое было?

– Именно тогда, Эдвард узнал об экспериментах в клинике Йозефки, – Жон легко мог бы закончить на этом. Скорее всего никто не стал бы задавать дополнительные вопросы. Вот только Жон не хотел замалчивать поступки Эдварда, как если бы ему было за них стыдно. Он полностью отделял себя от этого психопата. Поэтому гуманоидный дракон продолжил. – Он тогда уже кое-что знал о пуповине Полукровок, а потом ещё и выпытал у ученого Хора, Люси, он уточнил некоторые моменты, и начал сбор Пуповин.

– В смысле сбор? – первой обо всём догадалась Винтер Шни.

– Например Люси была беременна от Великого, да и в городе была проститутка, что с восходом Красной Луны тоже забеременела полубогом, – Жон невидящим взглядом смотрел на экран, рассматривая образ своей дочери. – Вы же не забыли, в Кошмар Охотника могут попасть только совершенно определенные личности, обезумевшие от крови охотники.

– Пиз… – наверное впервые в жизни Янг никто не ругал за матюки.

Глава 27

– Я говорил, что лучше не лезть в это дело, – Жон только головой покачал.

– Да, говорил, – вздохнула Сильвия. – Но мы должны знать… ну… то, что с тобой происходит.

Жон молча смотрел на мать, ожидая пока она закончит, а вернее ясно выразит свою мысль. Было вполне ожидаемо, что у неё это не совсем получилось, но Жон считал правильным выслушать, прежде чем что-то говорить.

– Я не против, чтобы вы, ты и отец, знали некоторые подробности. Вот только про всю, собранную здесь, толпу разговора не идет даже теоретически, незачем им всем этого знать, – ответил гуманоидный дракон спокойно. – И не лезть я прошу в строго определенные моменты. Прошу не из вредности, а заботясь о вас.

– Мы понимаем, – вздохнул Николас. – И мы в ужасе, что тебе приходится переживать что-то подобное.

– Это всё мило, – заметила Салем. – Но давайте все же вернёмся к концу этой затянувшейся истории.

– И покороче, Джин, —напомнил Жон. – Все «сочные» подробности и так были упомянуты.

– Так и будет, – Реликвия Знаний только рукой махнула.

– В принципе мы уже подошли к главной ошибке Эдварда во всей этой истории, – хмыкнул Жон-из-будущего. – Но перед этим нам стоит вспомнить про ещё одних людей, которых я упоминал, школа Менсиса.

– Университет, организованный Церковью, – припомнила Белла.

– Да, первоначально они должны были изучать Древнюю Кровь и Великих, но очень быстро выродились в очередной кровавый культ, – пока Жон говорил, зрителям показали очередной ужас.

Огромное чудовище, созданное из изуродованных трупов, которое выглядело так будто их успешно пожевали и уже частично переварили вывалилось перед Эдвардом из сферы черного тумана, в потоках слизи и гнилой крови.

– Мне начинает казаться, что ты просто смакуешь подобную мерзость, – заметил Жон.

– Нет, ни разу, – Джин хмыкнула. – Меня просто сложно удивить, хотя ты тут вне конкуренции.

– И ты решила поделиться этим счастьем с нами? – недовольно спросила Вайсс.

– Я уже говорила о своей цели, – улыбнулась Реликвия Знаний. – Я не хочу, чтобы вы шли против Братьев, и не полезли в царство богов. Соприкосновение с чем-то настолько чужеродным никогда не заканчивается хорошо для людей.

– Входит ли использование Реликвий в соприкосновение с чем-то чужеродным? – хмыкнул Озпин.

– Да, более чем, – кивнула Джин. – Будь моя воля и никто из людей никогда бы не прикоснулся к Реликвиям, пусть даже светлый Брат специально дал их людям. На моей памяти люди просили или какие-нибудь ничего не значащие глупости, или всё заканчивалось крайне плохо. Да ты и сам об этом знаешь, Озма.

Директор Бикона ничего на это не ответил. Он действительно знал это, знал даже слишком хорошо. В конце концов именно Озма, века назад, спрятал Реликвии, запечатав доступ к ним силой Дев. И даже это не защитило человечество полностью. Тот же Атлас активно использовал свою Реликвию и Озпин далеко не всегда был уверен, что это было во благо.

– Как уже говорилось, менсиситы переместились в Кошмар, созданный вокруг сына Идона. Их физические тела давно умерли, а души бродили по Кошмару, внутри которого была воссоздана их школа. Это место достаточно сильно отличалось от той «земли обетованной», которую они ожидали увидеть, чтобы учёные менсиса попытались выбраться из Кошмара, – продолжал Жон, в то время как зрители могли наблюдать обсуждаемых менсиситов.

– Это у них клетки на головах? – с сомнением спросила Янг, как будто не верила в то, что видела своими глазами.

– Ага, экстравагантный, но действенный способ усилить мозговые волны и защитить себя, в некоторой степени, от чужого воздействия, – Жон хмыкнул. – Правда работает это на очень небольшом уровне. Против богов подобная приблуда скорее минус, чём плюс.

– Я так понимаю, что фокус тут не форме в клетки, а в составе металла? – спросил Айронвуд.

– Спроси у Реликвии Знаний, если тебе так интересно, – отмахнулся Жон, даже не обратив внимания, что обратился к одному из самых могущественных людей Ремнанта на ты.

– Они взывали к Амигдале, чтобы с её помощью покинуть Кошмар Мерго, вот только вместо названной Великой, они призвали кого-то другого, – продолжал свой рассказ Жон-из-будущего. – Огромный прогнивший мозг, с глазами, который можно было бы назвать очередным экспериментом Бюргенверта, но даже в таком виде это был настоящий Великий, ставший реликвией, живой реликвией. И это, дочь, очередной урок. Угадаешь, в чём он заключается? Всё же я не зря тут рассказываю тебе сказки.

– Они… – Белла задумалась. – Полезли туда, куда не следовало лезть?

– Неплохо, – покивал Жон. – Но на самом деле урок в другом. Они полагались на ненадежного союзника. Кос, Амигдала, а потом и Гнилой Мозг, они всегда полагались на тех, кого не могли ни проконтролировать, ни проверить. Союзник похож на трость, которую используют как опору. Крепкая трость, служит помощником, но ломкая или кем-то подпиленная трость сломается, когда ты будешь на неё опираться. В тот момент, когда ты будешь опираться на подобную трость, то не только упадешь, но и напорешься на острый обломок.

– Я должна знать своих союзников, – поняла Белла.

– Да, дочь, должна. Должна узнавать, должна проверять, должна разбираться, – отчеканил Жон. – И первым шагом во всём этом будет банальное обучение, основные знания, что не только дадут тебе базис, на которой ты сможешь опереться всегда, но и научит думать и узнавать новое. В противном случае, однажды ты ошибешься только один раз, второго шанса уже может не быть.

– Я поняла, папа, – отозвалась Белла.

– Что ж, поверю тебе на слово, – отозвался Жон. – Что же касается Эдварда, то он дошел до конца и больше всего ошибся именно в конце. Хотя и та ошибка была результатом многих других.

– А эта мысль мне даже понравилась, – признался Гира, получив легкий тычок в бок от жены. – Это я про необходимость знать своих союзников.

– Действительно, – хмыкнула Джин, прежде чем Кали успела пояснить мужу, в чём конкретно он не прав. – Например новая глава Белого Клыка, Сиенна Кан, чуть было не умерла от рук собственных подчиненных.

– Вот как? – Сиенна выпрямилась в своем кресле. – И кто конкретно это был?

– Парочка идиотов, что благополучно убилась об императора драконов, – Джин не стала отвечать на этот вопрос конкретно, зато не пренебрегла возможностью лишний раз намекнуть о пользе хороших отношений с драконом. – В принципе он именно так и очутился в твоей постели.

– М-да… – хмыкнула Янг, поигрывая бровями. – Я даже не знаю, какую шутку озвучить из всего букета, что так и просятся на язык.

– Лучше молчи, Янг, – вздохнул Жон. – Ничего не произошло, так что и обсуждать тут нечего.

– Но может… – начала было блондинка, но была перебита собственной семьёй.

– Янг! – прикрикнули на неё разом Руби, Тайянг и Кроу.

– Ладно-ладно, – сдалась хулиганка, продолжая улыбаться. Пошутить на эту тему можно и чуть позже.

– Он смог уничтожить Кошмар Мерго, убив его кормилицу, весьма сильного Сородича, созданного Идоном, сильного настолько, что некоторые даже называли её полноценным Великим, хоть и одним из самых слабых. Правда сила там вообще мало что решает, тот же гнилой Мозг был слаб, но был Великим, Кормилица же… скажем так, она была сильна, но не так, как сильны Великие. Прямолинейная сила, если ты понимаешь, о чём я, – Жон чуть запнулся в своём рассказе. – В любом случае, очередной Кошмар был уничтожен, и Эдвард решил вернуться в Сон Охотника, где застал горящую мастерскую. Там же его ждала и Кукла.

– Добрый охотник, ты пришёл… Скоро придёт рассвет… Эта ночь и Сон закончатся. Герман ждет тебя у подножия великого древа, – как всегда безэмоционально, но с едва уловимыми отголосками эмоций произнесла Кукла. – Герман ждет тебя у подножия великого древа. Вперед, добрый охотник…

– У меня очень много вопросов, – хмыкнул Эдвард, протягивая руку к Кукле. Даже не смотря на его весьма специфичный стиль боя, с частым выдыханием огня, он всё равно успел заляпаться в крови. Но Кукла не боялась, позволив спокойно прикоснуться к её лицу. – Много вопросов и раздражения.

– Некоторые вопросы навсегда останутся без ответа, – отозвалась Кукла спокойно. – Что же касается раздражения, то я могу помочь тебе, добрый охотник. Позволь угасающему желанию крови стать твоей силой. Закрой глаза…

Так как Эдвард уже касался Куклы, ей не пришлось протягивать к нему руки, и она воздействовала на гуманоидного дракона своей Силой.

– И это была первая ошибка, Белла, – заметил Жон. – Эдвард позволил Кукле вмешаться в его тело и душу. Охотники, которых направлял Герман не оставались без помощи от Великих, если это можно назвать помощью. Чем больше охотники сходили с ума, тем сильнее они становились. Для обычных людей это было даже полезно, так как Кукла буквально превратила жажду крови человека в действующую силу, но даже это не спасало охотников от кровавого безумия, в которое они постепенно скатывались.

– Однако, – заинтересовался Озпин. Как бывший маг он очень интересовался механизмом подобного явления. – И вы, мистер Арк…

– Я не буду этого делать, – Жон даже не дал Директору договорить.

– Но разве это не благо для драконов? – непонимающе спросила Белла. – Ты же сам говорил, что наши эмоции нужно контролировать. Разве это не готовый ответ на проблему, просто убрать ярость, превратив её в силу?

– А ты настолько слаба, что тебе нужна сила, данная кем-то другим? – хмыкнул император мира.

– Но ведь я заплачу за эту силу, яростью которая мне не нужна, – девочка всё ещё не понимала резонов своего отца.

– Ошибка, совершенная Менсиситами, – напомнил дочери Жон. – Если ты знаешь способ, то что тебе мешает самостоятельно им воспользоваться? А если не знаешь, то почему доверилась другому? Да и сама мысль, превращать чувства в силу… это столь глубокие и масштабные изменения в теле, разуме и даже душе, что я могу сходу назвать только один вариант, при котором я мог бы пойти на что-то подобное.

– То есть ты всё же мог бы так сделать, – Белла уже решила, что всё поняла, но Жон продолжил свою мысль.

– Если мне нужно будет спасти тебя или одну из твоих мам, то я сделаю всё, что от меня зависит, даже пожертвую жизнью, и тем более я попробую стать сильнее всеми доступными способами, – серьезно сказал Жон.

– Черт, а это было красиво, дракончик, – цыкнула Янг. – В умении чесать языком тебе не откажешь.

– Прозвучало грубо, но вынуждена согласиться. Это действительно те слова, которые любая девушка и мать хотела бы услышать, – кивнула Виллоу.