Текст книги "Ремесло Выживания (СИ)"
Автор книги: Cokol-d
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 36 страниц)
Глава 13
– Кровь никак не остановится. И зачем ты себе раненую руку изрисовал? – Начала разговор Хаяси, примерно через пятнадцать минут, как мы отошли от остальной группы.
– А кровотечение так просто не прекращается, особенно после проникающих ранений. В человеческом теле примерно сто тысяч километров кровеносных сосудов, в руке находятся сотни, от совсем маленьких, до главных магистралей, и у меня большая их часть так или иначе повреждена. Несмотря на помощь Марикавы-сан, у меня не так много времени, пока помощь станет неактуальна. – Хмыкнул я и глянул на изрисованную маркером тыльную сторону ладони. – Что же касается росписи… я говорил Такаги, что верю в магию. Символ магический.
– И как, помогает? – Сложно сказать чего было больше в тоне Бусудзимы, беспокойства за мое состояния или иронии на мои слова.
– Очень. – Я даже не думал скрывать своего довольства и уже не первый раз вызвал справку по этим замечательным каракулям.
Исцеляющая Печать Окунинуси.
Тип воздействия: усиление медицинских средств и препаратов.
Сила воздействия: 25%. Вы не наполнили печать какой-либо энергией, но это символ бога и героя, почитаемого в этих землях. Наполняясь силой веры, печать становится сильнее рядом с храмами Синто и памятниками Окунинуси.
Бонусы за редкость: Отсутствует. Чернила не содержат в себе редких для этого мира компонентов.
Бонус за историю (Только для мужчин): На четырнадцати богинях был женат Окунинуси, и на вас наведена тень его славы. Рост репутации с противоположным полом увеличен.
Бонус за профессию: Окунинуси был первым кто начал выращивать Рис и просо, он положил начало шелководству, ткачеству и медицине, а после научил этому своих подданных. На ремесленников и медиков эта печать действует в два раза эффективней.
Символ бога-императора, положивший начало первой правящей династии Ямато.
Вот такой полезный рисунок. Бонус за историю конечно с подвохом, но мне четырнадцать жен даже в страшном сне не видятся, а если учесть что первой, главной, женой этого бога была Сусэрибимэ, дочь Сусаноо, которая страшно ревновала мужа, то у данного эффекта может быть и два, и три дна.
Тоже кстати забавный момент, что Окунинуси, по некоторым источникам был внуком Сусаноо, но тут как говорится: «инцест дело семейное». Помнится сам воинствующий бог моря и ветра домогался своей сестры, богини солнца Аматерасу.
Но оставим богов высшим сферам. Так как я позиционируюсь системой как ремесленник, запитанная силой веры печать выдает для меня пятьдесят процентов своей мощности, что позволит продержаться мне еще полтора часа, а не истечь кровью за пять минут. Можно было бы напитать её Рейрёку, или Витэ, но энергию души я лучше придержу до операционной, ибо сомневаюсь, что смогу качественно поставить себе стальную пластину фиксирующую осколки костей, а вот при помощи Реацу прирастить хотя бы мелкие осколки и превратить сложный перелом в обычный я скорее всего смогу, в крайнем случае просто извлечь эти осколки. Витэ же у меня и так не много, я уже потерял прилично крови, и сжигать еще сколько-то, а с учётом того что я не вампир и бонусов на эту энергию у меня нет, сожгу я много, и тут же умру от кровопотери.
Именно поэтому я так спешу в ближайшую операционную, даже если я не смогу помочь себе инструментами, там должен быть банк крови. Вопреки общественному мнению, кровь покинувшая организм имеет силу до тех пор пока она «жива», а кровь пригодная к переливанию сложно назвать «мертвой». Пусть в отрыве от человека она теряет в силе, ведь из неё выветриваются примеси разнообразных, вырабатываемых человеком энергий, но зато её должно быть много. С другой стороны вампиры превосходят людей в магии крови в первую очередь не потому, что способны накапливать значительно больше Витэ, но и потому что они могут взять под контроль куда большее количество, мне же придется извращаться и совершать несколько последовательных воздействий.
– Ты бредишь. – Сделала вывод Саэко.
– Не буду спорить. – Хмыкнув, я остановился, заприметив стоянку с парой автомобилей. – Вот только зачем вы пошли с раненым? Ведь то, что я не вою от боли, уже указывает на шок, моя психологическая стабильность не вызывает вопросов, она гарантировано низкая. – Приметив одну модель постарше, я поднял ей капот. – Вы кстати тоже не очень-то стабильны, раз уж пошли со мной.
– Они испугались. – После небольшой паузы ответила Саэко, пока я при помощи гаечного ключа снимал клемму с аккумуляторной батареи. – Когда ты пострадал спасая их, они испугались твоих действий, но обрадовались стоило тебе сказать что ты уйдешь.
– Я на их глазах убивал людей, а в этом случае страх – нормальная реакция. – Одной рукой работать неудобно, но я все же разомкнул электронную цепь, и сменив ключ на кусачки перекусил один из проводов.
– Что ты делаешь? – Поинтересовалась Кёко.
– Угоняю машину. – Усмехнувшись, я начал ставить клемму обратно. – На новых моделях такой фокус не пройдет, но эта малышка достаточно старая, так что обесточить сигнализацию можно без особенных проблем. Жаль только, что это оказался леворульный Фордик, но тут уже ничего не поделаешь – другой подходящей машины поблизости нет, а тратить время на поиски сейчас попросту глупо. Будем обходиться тем, что есть. Кстати, Хаяси-сенсей, а что вас заставило идти вместе со мной?
– Я хочу жить. – Зажато ответила она. – Многие из них каждый раз подвергали всех нас опасности, до тех пор пока ты не пострадал. – Она глубоко вдохнула и выдохнув продолжила: – Я считаю что если бы мы сразу укрылись в здании, этого не случилось бы. А так же, что останься ты там, и они сами попытались бы тебя прогнать.
– Я не думаю что нам всем следовало бежать. – Упрямо заявила Бусудзима, правда тут же смягчила тон. – Но со вторым утверждением я согласна, тебе бы не простили тех подонков.
– Вряд ли. – Закрыв капот я молотком разбил окно у пассажирского места. – Миямото и Марикава явно были на моей стороне, а для Такаги в приоритете было добраться до своего дома, так что она не стала бы допускать понижение боеспособности группы.
– Но при этом Сая не стала пытаться тебя удержать с основной группой. И ты забываешь что у Хирано есть пистолет, да и ружье того бандита ты тоже отдал им, так что тебя было чем заменить, и чем тебе угрожать у них тоже есть. – Заметила Саэко.
– Винтовка, у того бандита была винтовка, а не ружье. – Задумчиво поправил я, разблокировав дверь и теперь, открыв её, стряхивал с сиденья осколки стекла. – Я ранен, и пытаться оставить меня с отрядом было бы равноценно моему убийству, очень скоро я истеку кровью. Но даже если мы допустим, и действительно все как вы сказали, Такаги списала меня со счетов, посчитав помощь мне невыгодной, а остальные не желали иметь дело с «убийцей», это не объясняет почему вы пошли со мной.
– Мне знакома благодарность, а ты явно нуждаешься в помощи. – Пожала плечами Саэко. – И я точно так же хочу жить. Ты не только хороший боец, хотя и это тоже, но и обладатель некоторых специфичных навыков. – Она многозначительно помолчала, пока я сверлом расширял отверстие и убирал запирающие штифты в замке зажигания. – Уже то, что ты хорошо ориентируешься на местности и уверенно ведёшь нас через город, можно поставить тебе в плюс, а также ты, в отличие от Такаги, думаешь не только о далекой конечной цели, но и о текущем моменте.
– То есть ваши мотивы не менее корыстны. – Я просунул отвертку в расширенное отверстие, и повернул её на манер ключа, двигатель завелся. – Я сяду на место водителя, но мне нужен помощник, который будет сидеть на пассажирском сидении спереди и по моей команде переключать коробку передач.
– Я помогу. – Тут же отозвалась Кёко.
– Хорошо. – Я отключил двигатель и пересел с пассажирского кресла, на нем мне было удобнее работать левой рукой, в водительское, выжав сцепление. – Пока двигатель выключен советую немного поиграть с передачей, чтобы привыкнуть к ней.
– Угу.
Пока Кёко дергала рычаг из стороны в сторону, я разблокировал задние двери и впустил Саэко в машину. Когда все уселись и приготовились, я сквозь зубы чертыхнулся. Замок зажигания находится с правой стороны, и я с полминуты пытался провернуть его левой рукой, пока учительница не сжалилась над мной и не помогла. Поблагодарив её, я тронулся с места.
Некоторое время ехали молча. Вначале я думал о том, что маленькая мобильная группа нравится мне намного больше, чем толпа оголтелых школьников, но мои мысли быстро свернули в сторону недавнего разговора. В целом мне не за что винить Такаги с компанией, я сам желаю выжить и встретиться с матерью.
– О чем задумался? – Спросила меня Саэко.
– С чего ты взяла что я что-то обдумываю? Может я просто молчу.
– Ты шевелишь губами, будто шепчешь, хмуришься и вздыхаешь. – Спокойно перечислила она.
– Знаешь, если бы речь шла не обо мне, я бы сказал что ты описываешь какого-то психа. – Я криво улыбнулся.
– Ты сам признал, что твоя психологическая стабильность вызывает много сомнений. – Она говорила с легкой насмешкой.
– И не страшно?
– Ты уже не первый раз задумываешься. – Она чуть кивнула головой.
– О-о, то есть я выглядел как псих и раньше? – Мне стало чуточку стыдно и я решил перевести тему разговора. – Я думаю о том, что вы мне сказали. С одной стороны, мне не в чем их упрекнуть, ибо они ничего плохого мне не сделали и даже не сказали. С другой стороны ситуация как в анекдоте: «Ложки мы нашли, а осадок остался».
– Не слышала такого. – Включилась в разговор Кёко. Я пересказал этот, довольно-таки старый, анекдот, вот только они не стали смеяться.
– То есть ты думаешь, что мы напрасно за тебя переживаем и на самом деле все было бы хорошо? – Недовольным тоном поинтересовалась Саэко.
– Мне в любом случае не следовало идти с ними, мне нужна операционная, а о причинах по которым они не пошли со мной, мы можем только догадываться. – Хмыкнув я продолжил. – История с ложками не была упреком в вашу сторону, скорее уж в мою. У меня нет ничего, кроме ваших слов и предположений, но «осадок остался». Вот и сижу, накручиваю себя.
– Не загружай голову. – Саэко коснулась моего плеча. – Сейчас тебе стоит сосредоточиться на дороге и своём ранении.
Я не стал ей отвечать. Дорога и правда выдалась не самая легкая. Несколько раз нам попадались места где было не проехать, а один раз мы даже встретили еще одну группу выживших, к счастью, они не додумались перекрыть дорогу и поэтому мы смогли проскочить мимо них. Университет Тейко представлял из себя обширное высотное здание, видное издалека.
Остановившись около главного входа я заглушил двигатель. Вокруг Университета сновало некоторое количество проклятых, которые среагировали на шум автомобиля, поэтому мы поспешили покинуть транспортное средство, пока нас не окружили. В просторном холле тоже были твари, но, пока мы вели себя тихо, они на нас не обращали внимание.
При входе в здание Системная карта перестала отображать город, и показала мне схему строения, с указателями, что где находится. И эти указатели заставили меня мысленно ругнуться.
Тейко был огромным ВУЗом, рассчитанным на единовременное обучение семнадцати тысяч человек, в том числе и приехавших из-за границы. В пристройке к главному зданию действительно располагалась больница, вот только операционной в ней не было. Стационар, процедурные кабинеты, даже стоматологическое отделение и фармацевтическая лаборатория были, но не операционная.
– Что-то не так? – Поинтересовалась Хаяси.
– Вспоминаю куда идти. – Старательно игнорируя легкую обиду от такой подставы, я думал, что делать.
– Ты уже бывал здесь? – Удивилась учительница.
– Угу. – Я просто кивнул.
Банк крови накрылся медным тазом. Хирургические инструменты должны быть в кабинете биологии, и в лаборатории общей хирургии. Кабинеты химии и фармацевтики, вкупе с полноценной лабораторией при больнице, тоже не стоит сбрасывать со счетов. И конечно же зеркало, оно должно быть в столовой и достаточно удобное кресло где я смогу провести операцию сам или её проведут мне, думаю стоматологическое вполне подойдет.
– Итого, нас ждет увлекательный квест, с блужданием почти по всему комплексу Тейко. – Обратился я к своим спутницам. – Но для начала было бы неплохо сменить повязку и собрать всё необходимое в одном месте, вдруг кого из живых найдем.
– Думаешь, кто-то еще остался? – Саэко старалась говорить как можно тише, и для этого встала чуть ли не вплотную ко мне.
– Не знаю. Людей тут должно быть очень много, кто-то мог забаррикадироваться и сидеть, ожидая что их спасут.
Сначала пошли в институтский медпункт. Он оказался пуст и даже слегка разграблен, так что и с медсестрой и с дополнительными медикаментами нам не повезло. Зато в столе я нашел небольшое зеркало, через которое смог узнать свое состояние.
Статус меня, прямо скажем, не обрадовал. Перелом был действительно серьезный, как и кровопотеря. Кость раздроблена слишком сильно, чтобы просто удалить осколки. Придётся собирать её по кускам, можно было бы соединить их штырями, да только где я эти штыри найду? «Починить» свое тело через Систему я мог, мне даже несколько десятков рецептов, на выбор, предложили, но в каждом из них такие требования, что я сразу же отметал их, один за другим.
– Комуро? – Окликнула меня Саэко, и я понял, что уже минут пять, как идиот, пялюсь в зеркальце.
– Простите, просто… воспоминания. – Не сразу нашелся я с оправданием. Все время забываю, что Система прикрывает меня только от раскрытия моего иномирного происхождения, а все что местные могут объяснить, например объявив меня сумасшедшим, прекрасно видно со стороны.
– Ты знал местных работников? – Кёко, сидя на кушетке, с сочувствием посмотрела в мою сторону.
– Нет. – Я покачал головой. – Зеркальце, кое-что напомнило.
– Вроде бы ничего особенного, обычное зеркало. – Осторожно заметила Бусудзима.
– Да, похожее на множество других. – Я хмыкнул и положил полезный предмет в инвентарь. – Пойдёмте отсюда, сами нормальную повязку мы не наложим. Местная столовая должна иметь свою кухню, зайдём сначала туда, потом в пару кабинетов, а после двинемся к пожарному выходу, туда можно попасть и из университета и из больницы, так что нам не придётся выходить на улицу, чтобы перейти из одного корпуса в другой.
– Зачем нам столовая? – Спросила учительница вставая с кушетки.
– Захватим некоторые ингредиенты. Так как тут нет операционной, я не уверен что у них есть кровь для переливания, а мои показатели совсем плохи, но мне может помочь обычный желатин или поваренная соль с пищевой содой.
– Каким образом? – Саэко нахмурилась, а я хмыкнул.
– Тебе нужны утомительные подробности? – На меня мрачно покосились. – Ну ладно, слушай: Гемоглобин в эритроцитах служит переносчиком кислорода, необходимого для здоровья и жизни. Обычно у тебя есть четырнадцать или пятнадцать грамм гемоглобина на каждые сто миллилитров крови. Вот только в состоянии покоя мы израсходуем только двадцать пять процентов кислорода, содержащегося в нашей крови. Так что, мне главное восполнить именно объём крови в сосудах, а не гемоглобин. Во время войны части отрезанные от госпиталей переливали раненым морскую воду, я же надеюсь найти все необходимое для приготовления стандартного физраствора, куда в малых дозах входят в том числе и поваренная соль с пищевой содой, в крайнем случае стерильный аналог той же самой морской воды. Желатин тоже подойдет, из него можно приготовить Декстран, раствор имеющий повышенную вязкость при малых объёмах связующего вещества, обычно его готовят из полимеров глюкозы, но вот это я точно вряд ли найду. Да и желатин мне нужен для другого.
– И… э-э… чего? – Не сразу нашлась Хаяси.
– Повторить? – Я, как-то не ожидал того, что мои пояснения введут её в такой ступор.
– Нет-нет-нет. – Она помотала головой. – Желатин тебе для чего нужен?
– Для приготовления мед-геля. – Я решил не пояснять что и как там будет работать, слишком уж сложные лица у них были.
Что же касается мед-геля, то повторить старый добрый «Панацелин» из Масс Эффекта у меня точно не выйдет, там структура такая, что это фактически одноразовый техно-биологический имплантат, но некий аналог я смешать смогу. Это будет не так палевно как магия, но точно лучше операции. А главное примерно половина всего необходимого у меня есть в тревожной сумке первой помощи, которую я принял у Марикавы еще в школе, а остальное должно быть в классе химии или фармацевтической лаборатории…
Если только их не разграбили.
Глава 14
Рейд по университету прошел без особых проблем. Несколько раз нам встречались закрытые двери, за которыми могли находиться живые люди, но они были нам не по пути и мы, молчаливым соглашением, решили не проверять их. Лично мне своих проблем хватает, а девушки «хотят жить». Всё необходимое мы собрали достаточно быстро, почти везде был беспорядок, но люди скорее бежали отсюда, а не пытались вынести всё хоть сколько-нибудь ценное.
В больнице же живые были, куча медперсонала носилась по коридорам, а люди в гражданской одежде сидели прямо в коридоре.
– У нас здесь раненый! – Крикнул молодой парень во врачебном халате, заметив нас. После этого врач поспешил дальше по своим делам, а к нам подбежала одна из медсестёр.
– Что вы делаете здесь? Приемный покой на первом этаже, травмпункт на втором. – Затараторила совсем молоденькая девушка.
– Мы попали сюда через пожарный выход из университетского здания. – Мои слова вызвали целую волну обсуждения среди персонала больницы и гражданских, которое закончилось тем, что десяток мужиков, разделившись на несколько групп, отправились баррикадировать пожарные выходы.
– Больной, что у вас? – Подошла ко мне та же медсестра.
– Сквозное пулевое, нарвались на бандитов в паре кварталов отсюда, пуля малого калибра, раздробление плечевой кости, серьезная кровопотеря. – Перечислил я, вызвав кучи вскриков, ахов и вздохов. Меня тут же подхватили под здоровую руку, проводили к стулу, с которого согнали пожилого мужчину и начали осматривать ранение. Честно говоря, я даже немного растерялся от такого приема.
– Когда накладывался жгут? – Снимая с моей руки перевязочный материал и осматривая рану.
– Больше получаса назад. – Я сверился с Системными часами.
– Его следует сменить, на улице еще достаточно прохладно. – Нахмурилась она.
– У вас есть специалисты способные мне помочь? – Пока она осматривала и ощупывала мою руку, я решил сразу расставить все точки над ё.
– Я сожалею, но наш хирург-травматолог, занимается только диагностикой и травмами, не требующими хирургического вмешательства. – Она старалась не смотреть мне в глаза, аккуратно пытаясь с одной стороны разогнать кровь по руке, а с другой остановить кровотечение из раны.
– Понятно. – Я кивнул головой, с некоторым неудовольствием отмечая, что своей возней она повредила рисунок печати Окунинуси. Вообще эта толпа людей меня не слабо раздражала и мешалась. – Тогда я попробую помочь себе сам, вы сможете выделить мне стоматологический кабинет под операционную, и доступ в лабораторию? Еще мне потребуется пол-литра физраствора или Декстрана, но это необязательно, хотя и хотелось бы.
– А… операционная? – Она растерянно хлопала глазами. – Я не могу принимать такие решения, вам надо к главврачу.
– У меня не так много времени. Могу я встретиться с этим человеком? – Я конечно понимаю, что эта девица в растерянности и не знает что делать, но я тут, вообще то, кровью истекаю.
– Да-да, конечно. – Она быстро затрясла головой и затянула на моей руке новый жгут, тут же принялась накладывать тугую повязку, на что я не выдержал и зашипел. – Ой, простите! Я впервые сталкиваюсь с пулевыми ранениями и не знаю что делать!
– Бог с ним, с ранением, у меня сложный перелом, кто его бинтует? – Эта… не буду даже думать кто, извиняясь отпрянула от меня и поклонилась, так что мне пришлось самому ослаблять уже наложенные бинты.
– Простите еще раз. – Она снова поклонилась.
– Проехали, мне нужен главврач, и срочно. – Она тут же стартанула с места, а я обратился к своим попутчицам. – Странная у неё реакция, я что такой страшный?
– Ты все это время сверлил её недовольным и тяжелым, взглядом, это и для обычного человека очень неприятно, а тут еще и врач. – Покачала головой Кёко.
– Не врач, а медсестра, и какое это имеет значение? – Даже обладая памятью Такаши, я несколько потерялся от подобного заявления.
– Не важно, врач или медсестра, к персоналу больницы принято обращаться очень почтительно, это люди которые могут спасти твою жизнь. – Строго выговаривала мне учительница. – А ты повел себя как типичный хулиган и бандит, вот она и заробела.
– Как по мне, так она не робела, она боялась до дрожи в коленках. – Заметил я, закончив приклеивать к руке то уродство, что в прошлый раз наложила мне Марикава, после чего встал с места и пригласил сесть обратно на стул старичка, которого согнала эта странная медсестра.
– Может она подумала, что ты сам врач, раз собрался делать себе операцию, вот и заробела перед старшим коллегой по цеху? – Предположила Саэко. Я не успел ей ответить, так как к нам широким и уверенным шагом подошел мужчина и поинтересовался.
– Так-так, это ты у нас бандит с простреленной рукой, который шипит змеёй на бедных сестричек? – С чуть усталой улыбкой спросил меня он, вот только глаза с легким прищуром смотрели серьезно и цепко.
– Я бы с удовольствием осыпал её комплиментами, даже пригласил на совместное любование звездами, но я, как бы, истекаю кровью. – Я кивнул ему головой. – Комуро Такаши, мне нужна лаборатория, и место под операционную.
– Асада Рютаро. – Он тоже кивнул, как равному, а не потребовал поклониться как это принято у японцев при знакомстве младшего со старшим. – Мне сказали, что ты так же просил физраствор или Декстран.
– Верно, это существенно облегчило бы мне работу. – Я не был настроен на пустую беседу. – Док, у меня мало времени и нам следует поспешить.
– Хорошо. – Он кивнул и отошел в сторону, указав рукой дальше по коридору. – Начнем с лаборатории?
Лаборатория располагалась на Пятом этаже и до неё пришлось пройтись. Тут же в лаборатории мне предоставили два пакета по четыреста грамм физраствора. К ним я попросил стойку для капельницы, чем сильно удивил Асадо.
– Я думал, что ты собираешься развести некоторые лекарства, а ты оказывается хочешь использовать его как кровезаменитель. – Он покачал головой. – Не думал о переливании крови от человека к человеку?
– У меня первая группа крови. – Я покачал головой, попутно восстановив маркером Исцеляющую печать.
Врачу не нужно было объяснять, что это значит, а я невольно погрузился в память Такаши. О своей группе крови он узнал в шесть лет. Тогда врач-педиатр объяснила ему, что люди с первой группой крови являются универсальным донором, их кровь подходит всем, но сами они могут принять только первую группу. Вторая и третья группы не переносят друг-друга, им можно перелить либо свою группу, либо первую. А четвертая группа является универсальным реципиентом и им подходит любая группа. Там конечно есть и другие особенности, но тогда никто не стал объяснять лишнее ребенку.
Несмотря на то, что официально донорство разрешено только с восемнадцати лет, год назад для Такаши сделали исключение, как для носителя редкой группы крови. У него даже благодарственное письмо дома лежит от человека, которому его кровь спасла жизнь. Вот только сейчас это значит, что я имею все шансы не найти донора.
– Понятно. – Врач кивнул, отобрал у меня катетер и, протерев руку спиртом, сам ввел иглу в вену и настроил капельницу. – Что ты собираешься делать?
– Готовить лекарства и проводить себе операцию. – Эти расспросы меня уже напрягают. – Послушайте, Асадо-сан, вам что нечем заняться, что вы со мной носитесь, а как же больные?
– А ты, значит, здоровый?! – Если он и обиделся на мои слова, то вида не подал, а наоборот хохотнул. – Больных у нас и не прибавилось, большая часть народа в коридорах, это здоровые люди, которые тут прячутся, пока правительство всякую шушеру с улиц не сгонит. В остальном мы действуем согласно штатному расписанию. Они потому и толпятся в коридоре, что в палаты к больным их никто не пускает.
– И главврачу нечем заняться? – Предпринял я еще одну попытку его спровадить.
– Такаши, прекращай обезьянничать. – Он начал говорить серьезно. – Я не знаю, что ты принял по пути сюда, раз не воешь от боли, но операция самому себе, это даже не фантастика, это идиотизм. И дело не только в боли. Как ты собираешься заглянуть в рану? Согнёшься над ней?
Все то время, пока он говорил, я смешивал препараты и реагенты в самой большой колбе, которую нашел у них. Времени было мало, поэтому препирательства продолжались не отходя от основного дела.
– Ты ведь понимаешь, что я пытаюсь от тебя избавиться не из природной вредности? – Так и не придумав красивого намека, я решил действовать в лоб.
– А тебе есть что скрывать?
Ответ был очевиден, а потому я не стал его озвучивать. Основа будущего геля была готова, теперь нужно в правильной последовательности добавить все мази и настойки.
Помню как удивительна для меня была алхимия. Из одного и того же набора реагентов можно было получить совершенно разные готовые продукты, и, чем сложнее будет набор, тем больше вариантов на выходе. Катализаторы и Ингибиторы, в этом есть что-то невероятно завораживающее, видеть как из многих, разных веществ, постепенно получается одно с нужными тебе свойствами. Я начинаю понимать Северуса Снейпа, говорившего о красоте медленно кипящего котла. Если знать, что происходит сейчас на столе, разбираться в процессе, то чувство эйфории и триумфа поднимается из глубин сердца и полностью заполняя разум.
От процесса меня отвлек вопрос Асадо:
– И как, получается? – В этот момент мое родство с профессором зельеварения достигло нового уровня, ибо я познал не только всю прелесть процесса, но и раздражение на тех, кто прелести не понимает и от процесса отвлекает.
– Послушай, давай на чистоту? – Повернулся я к нему, отставив колбу в сторону, состав должен остыть и загустеть. – То что я собираюсь сделать нигде не запатентовано и если информация об этом препарате всплывёт хоть где-нибудь, у меня будут большие проблемы.
– Средство эффективное? – Подобрался врач.
– Более чем. – Кивнув, я достал еще одну колбу. Теперь мне нужен состав для быстрого, в идеале мгновенного, застывания геля.
– А почему не запатентовать это лекарство? Это могло бы спасти множество жизней. – Подала голос стоящая около двери Хаяси.
– Производство лекарств, их распространение по стране и продажа гражданам это огромные деньги. Только в нашей стране живет порядка ста двадцати восьми миллионов человек, это десятки, а то и сотни, миллионов оборота ежедневно. В такой бизнес нельзя залезть со стороны. – Закончив со вторым составом, я повернулся на выход, окинув взглядом Кёко и стоящую рядом с ней Саэко. – Конечно есть некоторый шанс, что прямо в патентном бюро мне сделают «предложение от которого невозможно отказаться» и предложат поработать на большого и богатого дядю, но с куда большей вероятностью на выходе из бюро меня собьет машина, а патент оформят на «правильного» человека.
– Коррупция неотъемлемая часть современного мира. – Кивнул Рютаро.
– Мир изменился, деньги больше не в цене. – Заметила Саэко, придерживая дверь, чтобы мне было удобно выйти вместе со стойкой для капельницы.
– Угу, вот только я бы многое отдал, чтобы мир вернулся к тому состоянию, что было еще с утра. – Хмыкнув я отправился вслед за Асадо.
– О чем вы? – Напрягся врач.
– Эта хрень, что творится у нас, происходит по всему миру. Где-то вводят войска, где-то всеобщие беспорядки, а у нас пока ничего не понятно. Центральные районы перекрыты, как и выезды из города, сообщение между районами ограничено, по крайней мере, на мостах. В городе обьявили карантин, мобилизовали полицию, силы самообороны и береговую охрану, но пока ничего не предпринимают. – Войдя в лифт, я оперся спиной о стену, организм показывал первые признаки кислородного голодания. – Асадо, если не найдешь донора, быть может у вас найдется средство от малокровия? Мне нужна инъекция гемоглобина, иначе я не переживу операцию, даже если она пройдет удачно.
– Сейчас распоряжусь. – Он кивнул. – И я еще раз настаиваю, что ты не сможешь в таком состоянии даже шнурки нормально завязать, а ты собираешься оперировать.
– Мне уже все равно. – Я тяжело дышал, и мне, по большому счету, действительно уже без разницы кто будет проводить операцию, если на ранних этапах Система нивелировала почти все негативные эффекты, то сейчас я достиг критической точки и мне становилось все хуже, так что если я в ближайшее время не начну восстанавливать свое здоровье, то просто умру.
В кабинет стоматологии меня почти внесли, если поначалу я еще пытался опираться на стойку с капельницей, то вскоре Асадо, отдав несколько распоряжений, отобрал её у меня и, доверив перенос стойки Саэко, сам поднырнул под здоровую руку и довел меня до самого кресла. Дальнейшее я помню урывками.
Как настраивали кресло, чтобы расположить меня наиболее удобным способом, но при этом так, чтобы рука была поднята как можно выше. Я еще успел разобрать объяснение врача, что так они уменьшат прилив крови в раненую конечность. Уже гаснущим сознанием, я успел уловить как с меня срезают футболку, а дальше уже не помню, может и не сразу потерял сознание, но адекватно мыслить уже точно не мог.
В себя я пришел, если верить Системным часам, ранним утром следующего дня. Я все так же лежал в стоматологическом кресле, разложенном на манер шезлонга, по пояс голый, правая рука была перебинтована. Первым делом я выудил из инвентаря зеркало и проверил статус. Так, легкое малокровие, которое уже к вечеру пройдет, кость собрана и зафиксирована застывшим гелем, да и само ранение обильно намазано им изнутри и снаружи. При регулярном питании, я сниму со своей руки все негативные эффекты за две, две с половиной, недели. В целом состояние здоровья удовлетворительное.
Чуть поелозив в кресле, я встал. Косыночную повязку с меня сняли, и непонятно куда дели, так что рука просто висела вдоль тела. В кабинете помимо меня были так же Саэко, спящая в кресле, и Кёко, растянувшаяся на кушетке. Первым делом я подошел к Бусудзиме и легонько потряс за плечо. Выспаться сидя ей явно не удалось, так как даже открыв глаза, она слабо соображала. На мой кивок в сторону только что освобожденного мной место, девушка, что-то сонно буркнув встала, и пошатываясь, дошла до «операционного стола» где и улеглась.
Наблюдая за ней, мне оставалась только покачать головой и затем выйти из кабинета. На первом этаже было пустынно, только несколько человек спали на стоящих вдоль стен скамейках, да пара мужчин сидела за стойкой регистрации, судя по всему, исполняя роль охранников. Когда они меня заметили, то один из них поднялся и обратился ко мне:
