Текст книги "Truly Madly Deeply (СИ)"
Автор книги: Cliodna
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Т-тооом, – вскрикнул Билл снова, когда длинные пальцы внутри задели комок чувствительных нервов. – Боже… Я… Не могу…
– Что такое? – встревожился Том, пристально гладя в покрытое испариной лицо своего любимого мальчика.
– Хочу тебя, – Билл распахнул огромные потемневшие глаза, и, не разрывая взглядов, насадился на ласкающие его пальцы как можно глубже. – Том, пожалуйста…
Не выдержав вспышки эмоций от такого откровенного приглашения, Том поспешно смазал член, выдавив почти половину тюбика смазки, и откинул упаковку на край кровати.
– Скажи, если что, – попросил он Билла, и тот кивнул, взглядом умоляя Тома действовать быстрее. Но парень не спешил, зная, что может причинить боль своему сокровищу.
Он аккуратно приподнял узкие бедра и погладил подрагивающий живот Билла, заставив того закусить губу от нетерпения. Удерживая Билла, Том осторожно и медленно толкнулся вглубь распаленного тела и тут же остановился, увидев, как брюнет закусил губу и поморщился.
– Тебе больно? Мне выйти?
– Нееет, – тихо простонал парень и выгнулся сильнее, облегчая проникновение. – Продолжай…
Том, все так же, не спуская взгляда с Билла, вошел еще на пару сантиметров и снова остановился, почувствовав, как шелковистые мышцы сжали его как в тисках.
– Билли, мне прекратить? Тебе больно? – Том хотел уже податься назад, но Билл, почувствовав его намерение, стиснул бедра, невольно толкая Тома на себя. Оба громко вскрикнули – Том от внезапного полного погружения в палящую жару юного тела, а Билл – от странного, прошившего все тело ощущения предельной наполненности и легкой боли. Закусив губу, он старался переждать ураган эмоций. Казалось, его тело просто сейчас разорвется на мелкие осколки, настолько член Тома, горячий и как будто каменный, распирал его. Даже дышать было тяжело, сердце бухало в груди, как ненормальное, и только легкие поцелуи и ласки Тома держали юношу в сознании.
– Прости, Билли, господи, прости… Я сейчас выйду, только расслабься немного, – Том целовал побледневшее лицо юноши, с ужасом чувствуя на своих губах соль, – Билли, любимый, потерпи чуть-чуть, я сейчас…
– Нет, – едва слышно отозвался юноша, все так же крепко удерживая в захвате Тома. – Продолжай.
– Но, Билл, – Том опешил, – Тебе же плохо, я не хочу причинять тебе боль…
– Мне не больно, – немного приврал Билл, но он не мог поступить иначе. Стоило Тому узнать, что отголоски режущей боли все еще чувствуются, и он бы мгновенно оставил его. А этого Билл допустить не мог, он даже сейчас, чувствуя себя нанизанной на иголку бабочкой, хотел кончить в руках Тома. – Продолжай, пожалуйста…
Том стиснул зубы и качнул бедрами, делая первое пробное движение и не отрывая взгляда от лица Билла. Не заметив явных признаков испытываемой боли, он увеличил скорость, и едва не заорал от счастья, когда бледные щеки Билла вспыхнули румянцем, с губ сорвался стон, а тело вздрогнуло как от разряда тока.
– Тоооом, – от низкого томного голоса Билла волоски на руках встали дыбом, и Том окончательно отпустил себя. Перехватив удобнее любимое тело, он начал ритмично и глубоко толкаться в шелковистую глубину, а непрекращающиеся стоны Билла только добавляли возбуждения. Парень был так захвачен эмоциями, что даже не сразу сообразил, что Биллу, должно быть, понадобится помощь, и уже чуть отстранился, чтобы дотянуться до твердой плоти, зажатой между их скользкими от пота животами, но не успел. Билл громко вскрикнул, несдержанно царапая смуглые плечи, и кончил себе на живот, даже не прикасаясь к члену. Глаза брюнета были абсолютно мутными, губы распухли от прилившей крови, волосы спутались… Не выдержав нереальности картины, Том застонал и в три мощных толчка кончил прямо в конвульсивно сжимающееся тело своей «жертвы».
часть пятая
Билл безуспешно пытался выровнять дыхание, и лежащий на нем горячий, мокрый от пота парень, этому не способствовал. Помимо ощутимого веса, утрамбовавшего его в матрац, отвлекали мягкие губы, невесомо и чуть щекотно скользящие по виску. Впрочем, Билл бы соврал сам себе, если бы сказал, что желает в этот момент находиться в другом месте или в другой компании. Прикрыв глаза, брюнет расслабился под легкими ласками и едва подавлял в себе желание замурлыкать.
Том, пребывающий еще где-то за гранью, не контролировал своих действий, губы и руки сами тянулись к тонкому телу, не желая терять контакта, и юноша чувствовал, что утихшее желание уже скребется где-то на краю сознания. Невероятное чувство эйфории от осознания, что его мечта находится в его объятиях, сердце стучало быстрее, и изредка сжималось, стоило мысли о том, что же будет дальше, закрасться в голову.
По коже пробежали мурашки – несмотря на царящее за окном лето, ночной воздух был прохладным. Том почувствовал, как Билл вздрогнул и чуть поежился от дуновения ветерка, и, решившись, потянулся за одеялом, разрушая окутавшее их чувство единения и близости. Не поднимая взгляда, Трюмпер набросил одеяло на обнаженное тело брюнета, а сам лег рядом, уставившись в потолок. Юноше невыносимо хотелось снова сжать в объятиях любимого мальчика, но он боялся, что Билл оттолкнет его. Тому хотелось, чтобы в его воспоминаниях остался только льнувший к нему, тяжело и протяжно стонущий его имя любимый брюнет, поэтому так было страшно взглянуть на Каулитца сейчас. Ведь Том был уверен, что Билл, оставив позади марево возбуждения, взглянет на ситуацию трезвым взглядом, и снова превратится в ту недосягаемую звезду, о которой можно только мечтать, но никак не касаться руками.
Билл же старался не шевелиться, лежал тихо и почти бесшумно дышал, разглядывая своего «маньяка». С некоторым удивлением он обнаруживал привлекательные черты лица, по-девичьи длинные ресницы, красивые рельефы молодого тренированного тела. Том не казался накачанным, как фанат спортзала, скорее, он выглядел выносливым и жилистым, но это ему безумно шло, только подчеркивая естественность и целостность его натуры. В Томе совершенно не чувствовалось фальши – он был прямой, как стрела, столь же целеустремленный и постоянный в своих страстях.
Билл гадал, как мог все это время не замечать Тома, думать о нем только как о незаметном однокласснике и человеке, присутствующем в его жизни всего лишь фоном. Но, в принципе, брюнет не чувствовал за собой вины за свою невнимательность, ведь он так и не смог вспомнить ни одного эпизода, в котором Том показал бы свою симпатию или интерес. «Да уж, зачем размениваться на какие-то затертые ритуалы ухаживания» – усмехнулся Билл, – «Надо вот так, пришел, схватил, унес, тр*хнул». Мысль показалась ему до того забавной, но вместе с тем, привлекательной, что Билл не удержался от смешка, заставившего неподвижно лежавшего на кровати Тома вздрогнуть.
Билл откинулся на подушку, размышляя, как же вести себя дальше с этим во всех смыслах странным парнем. С одной стороны, Биллу, задетому за живое теми словами и эмоциями, которые на него обрушились этим вечером, до ужаса хотелось верить в любовь Тома к нему, а с другой… Юноша никогда не был романтиком, и кидаться в омут с головой было совершенно не в его стиле. Но проверить, насколько Том был серьезен, можно было только одним способом, и он точно не представлял собой обоюдное молчание. Повернувшись на бок и оперевшись локтем о подушку, Билл легонько царапнул обнаженное плечо молодого парня, заставив того напрячься. С интересом проследив за нервной реакцией на свое присутствие, Билл улыбнулся еще шире и не смог удержаться от легкой подколки.
– Ну как, тебе хватит воспоминаний, чтобы скрасить вечера за решеткой? За изнасилование сейчас большой срок дают, – голос Билла был просто пропитан ехидством и некоторой игривостью.
Том вздрогнул, и медленно перевел взгляд на Билла, и у того дыхание сперло от той гаммы чувств, что он увидел в карих глазах своего любовника: вина, сожаление, любовь, разочарование, боль…
– Прости… – тихий, на грани слышимости шепот ударил по ушам не хуже гонга.
Билл откинул в сторону покрывало, заботливо наброшенное на него любовником, и в одно мгновение оседлал бедра Тома, прижимая парня к узкой кровати. Тот ошеломленно уставился на него, очевидно, не зная, чего ожидать.
– Том, ты такой придурок! – Брюнет склонился над Трюмпером, жестко ухватив его затылок, – Лучше, бл*, молчи, умнее выглядишь! – и буквально вцепился в изумленно приоткрытые губы, ловя вырвавшийся короткий вздох.
Билл целовал напористо, не позволяя Тому ни на секунду отстраниться, лишая его воздуха, а заодно и возможности разглядеть, что вся уверенность Билла – напускное. Брюнету до ужаса хотелось разреветься, как маленькому, от счастья, как будто он получил давно желанный подарок. В животе появилось щекочущее ощущение, будто он выпил шампанского, стало как-то весело и хорошо, хотелось смеяться и тискать этого идиота, который до сих пор лежит под ним как памятник самому себе.
– Че уставился то? – Билл поймал изумленный взгляд карих глаз, – Пошутил я про решетки, не пугайся.
– Так ты не…? – подал голос Том, но брюнет, фыркнув, снова запечатал его губы поцелуем, больше напоминающим укус.
– Тебе, что, прямым текстом надо услышать? – прищурился Билл, сверкая глазами в темноте, – Ну ты и тугодум! Понравилось мне, понравилось, не бойся, пупсик.
– Пупсик? – придушенно повторил Том, и Билл вскрикнул, почувствовав знакомый жесткий захват сильных рук. Снова оказавшись в исходном положении – то есть обездвиженным хотя и приятной, но ощутимой тяжестью сильного тела, – юноша встретился глазами с сузившимися карими глазами, похожими в темноте на лисьи.
– Ну, как мне теперь тебя положено называть? – Билл смутился, осознав, что его слова прозвучали как предложение. В одно мгновение в голове вспыхнули тысячи сомнений, захотелось зажмуриться, потому что было бы до боли обидно услышать сейчас в ответ что-то совсем не то, чего так хотелось. Но главные черты характера Билла – упрямство и решительность, унаследованные от матери, не позволили прятать голову в песок. Юноша смело встретился взглядом с Томом и замер, увидев, как цвет глаз парня становится похож на
горячий молочный шоколад, столько обожания и еще чего-то щемяще-нежного в них было.
– Зови меня по имени, – Том склонился к его лицу и удивительно робко, учитывая то, что между ними уже было, коснулся его губ, – Это будет лучше всего.
Билл почувствовал, как к щекам прилила кровь, и поблагодарил высшие силы, что в комнате достаточно темно, чтобы его румянец остался тайной. Том тем временем не упускал шанса и медленно, чувственно выцеловывал загадочные узоры на его шее, и Билл растерял все свои мысли, нежась в неспешной ласке.
Совсем скоро Билл уже не мог думать, он только чувствовал всем телом, как Том прижимается к нему, как его ладони скользят по вновь влажной коже, и в этот раз уже знакомые ласки казались в два раза слаще, потому что это уже была не странная фантазия, не выкуп и не удовлетворение любопытства. Билл каждой клеточкой тела чувствовал, что сейчас между ними происходит что-то странное, словно давно забытое и сейчас найденное. Хотелось обнять любовника так крепко, чтобы навсегда оставить в памяти души и тела ощущение его близости. Билл дрожал в уверенных объятиях, но в этот раз причиной дрожи были не сомнения и новизна прикосновений незнакомого человека, а смутное осознание того, что именно в эти мгновения его жизнь сделала резкий поворот, что сейчас определилось его будущее. И, когда Том во второй раз довел его до искр в глазах и сладких конвульсий тела, Билл понял, что как бы он не сопротивлялся, а на такую любовь, какой Том накрывает его с головой, не ответить не получится.
Уже засыпая под мерный стук сердца под ухом и ласковое поглаживание по спине, Билл сделал мысленную зарубку в памяти завтра сообщить отцу о том, что учиться он будет все же в Берлине.
Домик в центре небольшой полянки, укутанный в еще чуть розоватое сияние рассветного солнца, выглядел как идиллическая картинка из детской книги сказок. Только вот пятеро бойцов элитного охранного агентства, устроившиеся в окружающих дом кустах, не видели в нем ничего хорошего за исключением распахнутого настежь окна и общей хлипкости постройки.
Еще один человек, притаившийся чуть дальше остальных, и вовсе смотрел на домик, как на резиденцию Сатаны, и мял в руках лист бумаги с распечатанной картинкой, на которой вполне четко был изображен высокий парень, перекинувший через плечо бессознательное тело. Йорг Каулитц с трудом сдерживал себя, думая о том, что его сын сейчас, возможно страдает. Первый раз в жизни он был готов отдать все – деньги, свое положение в обществе, влияние, только бы лишь его Билл был жив и здоров. Мужчина понимал, что, скорее всего, его сын попался в руки личностям, которым он изрядно мешал развернуть свои дела, занимая пост мэра города.
Капитан группы знаками показал своим людям рассредоточиться и окружить дом по периметру. Йорг с волнением наблюдал, как бойцы обходят постройку, как один из них, заглянув в окно, кивает и подает знак другому, притаившемуся у двери. Тот лишь тихонько толкнул хлипкую створку, и та на удивление бесшумно открылась, позволяя всей группе в мгновение ока оказаться в помещении. Через секунду Йорг вздрогнул, услышав дикий крик, и сорвался с места, узнав в нем голос сына.
Оттолкнув в сторону одного из застывших истуканами охранников, Йорг застыл перед разворошенной кроватью, на которой восседали двое растерянных и испуганных молодых ребят. Мэр цепко оглядел картину, не оставив без внимания разбросанную по полу одежду, использованные презервативы и ногти сына, до крови впившиеся в предплечья его предполагаемого похитителя. Похититель, невзирая на наготу, защитным жестом закрывал Билла от собравшейся толпы, всем своим видом показывая, что без боя его не отдаст.
– Все вон, – коротко сквозь зубы выдавил Каулитц-старший. Охранники, не скрывая ехидных усмешек, покинули единственную комнату домика.
– А вы, братцы-кролики, – Йорг невольно еще раз оглядел развороченную кровать и художественный беспорядок на полу, – одевайтесь.
Резко отвернувшись, Йорг подошел к окну, показывая, что комнату покидать не собирается. Он прислушивался к возне за спиной, судя по всему, малолетние идиоты никак не могли поделить то, что осталось от их одежды.
– Где мои джинсы?
– Я их, кажется, туда кинул…
– Бл*, моя рубашка! Не мог ее не рвать?!
– Ну, извини, не надо было вырываться. Ты вот мне молнию на джинсах сломал…
Йорг ухмыльнулся, картина рисовалась забавная. Он до седых волос перепугался за сына, а этот взбалмошный ребенок решил поиграть со своим дружком в ролевые игры.
– Пап? – Каулитц-старший едва не рассмеялся, услышав, как сын пытается изобразить из себя пай-мальчика.
Сделав как можно более злое выражение лица, Йорг повернулся к парням и уставился на них тяжелым взглядом. Билл покраснел и отступил на шаг, а Том, стиснув кулаки, сделал шаг вбок, как бы закрывая брюнета своим плечом. Йорг едва подавил удивленный возглас, все теперь казалось серьезнее, чем было на первый взгляд. Его сын, всегда лезущий на рожон, без сомнения высказывающий свое мнение, сейчас неосознанно искал защиты у этого парня. Йорг оглядел Тома с ног до головы, и усмехнулся, вспомнив, какой испытал шок, поняв, что его сына похитил тот самый юноша, которого он сам привел в дом. При первом знакомстве Томас показался мэру удивительно сообразительным и взрослым для своих лет, и насколько был осведомлен Каулитц-старший, молодому парню уже сейчас предлагали стипендию в одном из лучших университетов страны. И этот парень сейчас собрался защищать от его гнева его собственного сына.
– Вильгельм, что ты можешь сказать в свое оправдание? – пафосно спросил Йорг, внутренне улыбаясь. Но воспитательный процесс должен был быть доведен до конца.
– Ну… – Билл растерялся. Вот так сходу придумать объяснение у него не получалось, он беспомощно глянул на Тома, а тот покачал головой и легонько дотронулся до худого запястья.
– Сэр, понимаете, Билл не виноват, это я… – начал Том, но Билл, с ужасом понявший, что Трюмпер собирается прям вот сейчас чистосердечно признаться в похищении, едва не заорал от ужаса. Мозг, подгоняемый выбросом адреналина, усиленно заработал, рождая идею.
– Пап, ну мы с Томом не хотели, чтобы о наших отношениях знали, – затарахтел брюнет, – Поэтому тайком сбежали с вечеринки.
– Хм, – Йорг оглядел своего сына и удивленного его словами Трюмпера. – Билл, солнышко, теперь я точно вижу, что карьеры политика тебе не видать. Врать ты совсем не умеешь. Особенно мне.
У Билла хватило совести повторно покраснеть.
– Мне все равно, что у вас там за отношения, – легко соврал мужчина. На самом деле ему до чертиков было любопытно, когда это его сын решил сойтись с Томасом. Впрочем, как отец, Йорг не мог не одобрить выбор Билла. «Хоть у одного есть голова на плечах». – Но объясните мне, Бога ради, почему тебя, Билл, волокли к машине, как мешок с песком?
Йорг отметил гневный взгляд, которым его сын одарил своего любовника. «Что же между вами происходит все-таки», – заинтересовался мужчина.
– Ну, мы… – протянул Билл, не зная, что бы еще соврать.
– Впрочем, я и сам уже догадался, – фыркнул Каулитц-старший, – Только вот, Билл, ваши ролевые игры обошлись мне в три тысячи евро за вызов группы и пару десятков седых волос.
Выражение лица Билла сделалось до невероятности виноватым, он моментально забыл все свои попытки выгородить себя и Тома. Бросившись к отцу, он обнял мужчину:
– Пап, прости меня, я дурааааааак…
– Да ладно, весь в мать, она тоже сначала делает… – Йорг, который уже совсем не злился на сына, потрепал его по и так растрепанным волосам. – Ладно, я домой.
Уже выйдя за порог, он обернулся к Биллу.
– Имей совесть, хотя бы к ужину вернись. И женишка своего приводи.
– Папа!
Гнусно усмехнувшись возмущенному отпрыску, Йорг бодро зашагал к кромке леса, насвистывая веселый мотивчик и предвкушая, как будет в лицах рассказывать жене о том, во что в очередной раз вляпался их любимый сынок.
Том в последний раз оглядел небольшую квартирку, состоящую из одной комнаты, совмещенной с кухней, ванной комнаты и небольшого коридорчика, в котором даже двоим разместиться было проблематично. Многочисленные коробки с вещами, перекочевавшие в съемное жилье, ставшее его домом на ближайшие четыре года, уже были внесены в комнату и рассортированы по содержимому. Из кухни послышался легкий щелчок, говоривший о том, что электрический чайник закипел, а на небольшом столе лежала коробка со свежей вегетарианской пиццей.
Молодой парень скинул толстовку, оставшись в белой майке и джинсах, потянулся и резко развернулся к двери, в которую кто-то громко стучал. Сделав несколько шагов, он открыл замок, а в следующий момент его едва не сбило с ног что-то длинное и тощее.
Билл едва ли не запрыгнул на Тома, но тот стоически выдержал испытание, не уронив его, а только крепче обхватив за талию и прижимая к себе.
– Привет, – в самые губы прошептал Билл.
– Привет, – ответил Том, дотрагиваясь кончиком языка до недавно проколотой нижней губы Билла.
– Где твои вещи? – Трюмпер с удивлением глянул на небольшую спортивную сумку, которую Билл небрежно швырнул к шкафу.
– Завтра привезут, – Билл, не теряя времени, начал стягивать с себя куртку, джемпер и ботинки. Том наблюдал за ним, не делая попыток помочь, только разглядывал брюнета голодным взглядом. Расставшись с вещами, Билл решительно втолкнул Тома в комнату и огляделся.
– Просторно для такой квартиры, – оценил Каулитц почти квадратное помещение.
– Тут по всей стене встроенные шкафы, – Том кивнул на дальнюю стену, но Билл его не слушал. Он жадно разглядывал огромный толстый матрац, постеленный прямо на полу.
– Это что?
– Я еще не успел выбрать кровать, – Том пожал плечами, оглядев замену настоящей постели.
– Не нужна нам кровать, – решительно отрезал Билл, делая шаг к Тому и запуская чуть прохладные ладони под футболку.
Том вздрогнул от прикосновения к своему животу и поднял глаза, встретившись взглядом с горящими карими глазами. Билл целенаправленно толкал его по направлению к импровизированной постели. Еще два шага, и Том рухнул на пружинный матрац, а сверху на него приземлился Билл, привычно усаживаясь ему на бедра.
– Как не нужна кровать? – Том был полон решимости приобрести этот предмет мебели.
– Потому что за четыре года мы ее сломаем! – фыркнул Билл, стаскивая с несопротивляющегося парня майку и припадая губами к выступающей ключице.
Том не мог остаться равнодушным к ласкам любимого парня и тоже принялся освобождать тонкое тело от одежды. Прижавшись к обнаженной коже Билла, Трюмпер вдохнул яблочный запах черных волос и мягко поцеловал брюнета в висок, прошелся губами по высокой скуле, прикусил полную нижнюю губку и поднял глаза, встречаясь взглядом с Биллом.
– Я люблю тебя.
Билл нежно улыбнулся и поцеловал его, ничего не отвечая. Трюмпер сжал тонкие пальцы своей мечты, поцеловал каждый пальчик, особое внимание уделив безымянному. «На нем так хорошо будет смотреться тонкое золотое кольцо» – парень еще раз поцеловал центра ладони. Уж теперь-то его мечта от него никуда не денется.
