Текст книги "Танец судьбы (СИ)"

Автор книги: claim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Стоило вспомнить о пляже, как в моей голове непроизвольно всплыл подслушанный там разговор о фиктивной свадьбе.

В этот момент еще одно открытие повергло меня в шок. Я не мог поверить, что мир так тесен, чтобы не только дважды встретиться на дороге с одним и тем же человеком, но и в конечном итоге оказаться в качестве ее мужа!

Со всей очевидностью я понял, что тогда на пляже, я видел настоящую Изабеллу Свон, а сейчас внизу сидит… Как же ее зовут? Закрыв глаза, я начал перебирать имена и тут вспомнил – Таня, ее зовут Таня, и она двойник Изабеллы.

В этот момент я почувствовал себя героем детектива – так мне захотелось вывести Свонов на чистую воду и потребовать объяснений, но я тут же вспомнил о брачном контракте. Если сейчас по моей вине разразится скандал, то фирма отца обанкротится – этот факт мгновенно остудил мой пыл.

В растерянности я продолжал сидеть на кровати и смотреть на фотографию. Изабелла и Таня действительно были очень похожи – длина, цвет волос, фигура. Но лица все же отличались, хотя посторонний человек их запросто мог перепутать.

Сейчас я думал о том, какая беда постигла такую милую девушку, что ей потребовался двойник. На фотографии Изабелла была настолько красивой и беззаботно веселой, что мое сердце сжалось от мысли, что сейчас она очень несчастна. Мне захотелось найти ее, поговорить и объяснить ей …

А что, в сущности, я могу ей сказать? «Привет, я Эдвард Каллен и по совместительству твой муж». Даже мысленно это звучало как бред.

Но постепенно решение найти девушку сформировалось во вполне четкий план. Для того чтобы облегчить себе поиски, я вытащил фотографию из рамки и спрятал ее во внутренний карман пиджака. Тихонько прикрыв за собой дверь спальни, я стал спускаться вниз, продолжая играть отведенную мне роль.

Глава 2.

POV Эдвард

Сентябрь в Лос-Анджелесе ничем ни отличается от августа – такая же тридцатиградусная жара и смог, который висит над городом, не рассеиваясь даже ночью.

Мое утреннее приподнятое настроение к обеду сменилось усталостью и хандрой. Сегодня у меня было несколько встреч с будущими пациентами. Как обычно, я рассказывал им о предстоящих операциях – в чем именно они будут заключаться, и как долго продлится период восстановления, а так же какие анализы необходимо сдать и что сделать, чтобы успех был гарантирован. Но две последние посетительницы буквально вывели меня из себя своими необдуманными просьбами. Одна из них хотела иметь «осиную» талию и просила удалить ей два нижних ребра, хотя самой девушке уже требовалось лечение от анорексии, а вторая непременно хотела иметь губы как у Анжелины Джоли. И если первую пациентку мне удалось отговорить от столь опрометчивого шага, то вторая получит все, о чем так страстно мечтает – как говорится, любой каприз за ваши деньги.

Плановых операций сегодня у меня не было, поэтому прежде чем проведать своих пациентов, я налил кофе и с комфортом устроился в мягком кресле. Протянув руку, я открыл ящик и достал фотографию, которая вот уже несколько месяцев лежала у меня в столе. Я невольно улыбнулся, глядя на симпатичную кареглазую брюнетку с задорной улыбкой, сидящую на мотоцикле. Фото Изабеллы Свон стало для меня своего рода талисманом. Когда мне было грустно или тяжело, я всегда смотрел на него. Одного взгляда на жизнерадостную девушку хватало, чтобы мое настроение поднялось.

Я так и не ответил себе на вопрос, зачем я хочу ее найти. И самое главное, что я так не придумал, что скажу ей при встрече.

За последние три месяца я многое смог узнать об Изабелле Мари Свон.

Красавица, отличница, папина любимица, она радовала родителей своими успехами в школе, и ей прочили блестящее будущее. Но все изменилось, когда девушке было лет семнадцать – похоже, что она связалась не с той компанией – пропуски занятий в школе, гонки на мотоциклах и неминуемые проблемы с полицией. Примерно в это же время семья Свонов перебралась из Форкса в Сиэтл, но Изабеллы с ними не было, она как будто исчезла.

Всю эту информацию я раскопал благодаря старому школьному другу, который работал частным детективом, но вот саму девушку мы так и не нашли.

Мы точно знали, что она не живет с родителями в Сиэтле и дистанционно учится на факультете журналистики в Бостоне, а передвигается исключительно на своем любимом байке.

Я улыбнулся, подумав о том, что в последнее время у меня сформировался рефлекс – оглядываться на все мотоциклы, проезжающие мимо, в надежде, что это будет она.

Изабелла оставила мне еще одну зацепку, и я проверил ее месяц назад. Из разговора на пляже я знал, что отец парня, который был вместе с ней, живет в Ла-Пуш. Недолго думая, я поехал туда. Свои расспросы я начал в автомастерской, показав им фото девушки. Потом поговорил с парнем на заправке и продавцом в магазине. Все, кому я показывал фотографию, отрицательно качали головой. Я видел, что они узнали ее, но почему-то не хотели об этом говорить.

Последняя, с кем я разговаривал, была официантка в кафе, но и она сделала вид, что не понимает, о ком идет речь. Отчаявшись, я попросил передать мою визитку Изабелле, на что девушка кивнула и спрятала ее в карман.

Я ждал, что скоро раздастся телефонный звонок, но его не было. Изабелла так и не позвонила…

– Эдвард, привет! Как жизнь? – ухмыляющийся Майк Ньютон без стука вошел в мой кабинет и сел напротив.

– Учитывая, что сегодня пятница, а завтра выходной, то все замечательно, – я тоже улыбнулся Майку и, взглянув в последний раз на фотографию Изабеллы, убрал её в стол.

С Ньютоном мы работали вместе уже несколько лет и прекрасно ладили. Парень не блистал особыми талантами, но помощником был незаменимым. Все дела, касающиеся оформления бумаг, анализов и подготовки пациентов к операции, я давно спихнул на него. Свою работу он знал отлично и ни разу не подвел меня.

– Я вот, по какому поводу пришел, – начал он, – ты, конечно, хирург от бога и гений пластической хирургии, но мне кажется, что этот случай даже тебе не по зубам. Советую как друг – откажись от операции.

– Майк, ты о чем? – я непонимающе посмотрел на него. О каком случае он говорит? Что может быть сложного в круговой подтяжке лица или удалении шрама от укуса собаки – именно эти две операции мне предстояло сделать в понедельник.

– О чем? Я о ней, – он кивнул на медкарту, одиноко лежащую на краю стола. – Ты что, серьезно хочешь взяться за это безнадежное дело? – спросил Ньютон.

Ничего не понимая, я подвинул к себе медкарту и, открыв, буквально опешил.

Внутри была фотография Изабеллы Свон. Но не той красивой и счастливой девушки, какой я уже привык ее видеть, а такой, которой она была сейчас.

Не знаю, что произошло с ней раньше и что привело ее пластическому хирургу, но он оказался настоящим коновалом. Правая сторона ее красивого лица была изуродована – щека перекошена, глаз наполовину закрыт, а уголок рта вздернут вверх. Кто бы ни делал эту операцию, хотелось оторвать ему руки или придушить.

– Эд, ты в порядке? – вопрос Майка вернул меня в реальность. – Неужели ты так и не посмотрел медкарту? Она же лежит у тебя на столе со вчерашнего дня!

– Нет, не было времени, – ответил я, продолжая изучать фотографию. Отложив ее в сторону, я прочел остальные данные: Таня Денали, г. Сиэтл, двадцать пять лет, рост, вес, группа крови и т.д. Теперь мне стало понятно, почему я не смог найти Изабеллу – она жила по чужим документам. Девушек поменяли не только физически, но и на бумаге. Никто даже не догадается, что настоящей Изабелле двадцать лет, а не двадцать пять, как написано в документах.

– Она сегодня должна приехать. Если хочешь, то давай я скажу, что операция невозможна, – предложил Майк.

– Нет, – резко вырвалось у меня, а Ньютон даже вздрогнул. – Я сам с ней поговорю. Когда она приедет?

– Часа через два.

– Попроси в регистратуре, чтобы ее сразу направили ко мне.

– Хорошо, – охотно согласился Майк, вставая и выходя из кабинета.

Я подумал о том, что сама судьба снова сводит нас вместе, но потом увидел в медкарте свою визитку. Ту самую, что я отдал официантке в кафе Ла-Пуш. Помимо моей фамилии, там было название клиники. Значит, судьба здесь не причем. Изабелла решила, что я интересовался ей как пластический хирург, поэтому не позвонила лично мне, а приехала в больницу.

Не забывая о других своих обязанностях, я отправился на обход пациентов. Мне не потребовалось много времени, чтобы закончить дела и вернуться в кабинет.

Стоило открыть дверь, как я увидел, что меня кто-то ждет. Сердце пропустило удар, когда я понял, что передо мной настоящая Изабелла Свон, моя «законная супруга». Не знаю, почему я так разволновался, буквально как мальчишка на первом свидании. Мне вдруг стало интересно, а знает ли она, кем я ей прихожусь? Не то, чтобы это имело какое-то значение, но так было проще начать разговор.

Услыхав, что кто-то вошел, девушка обернулась. Я внимательно посмотрел на нее, стараясь найти ответы на все вопросы, но ничего, кроме вежливого любопытства, на милом личике не отражалось.

Изабелла не изменилась, она была такой же тоненькой и хрупкой, как и на фото. Вот только волосы стали длиннее и тщательно скрывали правую половину лица. Судя по одежде, приехала она на своем любимом байке – шлем лежал на соседнем кресле, а брюки и куртка были специальными, с вшитой внутрь защитой.

– Мисс Денали? – приняв правила игры, спросил я.

– Да. Вы доктор Каллен? – спросила она, в ответ я кивнул. – Доктор Ньютон предупредил меня, что операция под вопросом, но, как я поняла, окончательный вердикт за вами, – очень спокойно сказала Изабелла. Честно говоря, я не ожидал от нее полного отсутствия эмоций. Большинство безнадежных пациентов просили, умоляли, предлагали огромные деньги или все блага мира, а она, похоже, смирилась, и только в глубине карих глаз горел тоненький огонек надежды.

– Иза… Таня, давайте не будем спешить с выводами, – как можно спокойнее ответил я, стараясь кашлем скрыть свою оплошность. – Пойдемте в смотровую.

Включив свет, я указал девушке на высокое кресло и попросил откинуть голову, положив ее на спинку. Она подчинилась и даже закрыла глаза.

Я осторожно отвел волосы с правой стороны лица девушки. В тот момент, когда я коснулся ее кожи, по моей руке пробежал легкий электрический разряд. Покалывание было приятным, согревая не только руку, но и заставляя сердце неистово забиться. Я не понимал, что со мной происходит, такого никогда не было.

Казалось, что Изабелла почувствовала то же самое, резко открыв глаза. Прошла минута, пока мы, не отрываясь, смотрели друг на друга, а потом ее милые щечки окрасились румянцем, и она первой отвела взгляд. Я тоже чувствовал огромное смущение, но продолжал смотреть на нее: было что-то в этой молодой девушке, что заставляло мое сердце биться быстрее. Это было как наваждение – взгляд ее карих глаз всколыхнул во мне такие забытые чувства, как нежность, желание защищать и оберегать. В одно мгновение мир перевернулся, и сейчас я был готов сложить к ее ногам все, что бы она ни попросила. Это чувство было таким странным и необычным, что я буквально забыл, где нахожусь.

С огромным трудом я заставил себя вернуться в реальность и заняться делом. Проводя осмотр, я задавал ей вопросы – сколько уже было операций, когда была последняя. Она отвечала четко, но односложно, при этом стараясь не встречаться со мной взглядом. Впрочем, я тоже сейчас не был настроен на долгие разговоры. Меня тревожили неутешительные результаты: ни один нормальный врач не возьмется за операцию. Слишком мал шанс все исправить, вернее, его не было совсем. Я покачал головой и, прикрыв глаза, непроизвольно потер переносицу, не в силах придумать выход из сложившейся ситуации.

– Не расстраивайтесь, – тихо сказала она, когда молчание затянулось. Утешая, девушка накрыла мою руку своей маленькой ладошкой. – Нельзя помочь всем, а я уже смирилась. Если бы не ваша визитка, то я бы вообще никуда не поехала.

Я поднял голову и удивленно посмотрел на нее, поражаясь словам – ведь это я должен был ее утешать, а не наоборот.

Встав с кресла, Изабелла подошла к зеркалу и поправила волосы так, чтобы они закрывали изуродованную половину лица, а потом вновь повернулась ко мне.

– Мне жаль, что я отняла у вас время. Извините, – не встречаясь со мной взглядом, она взяла шлем и направилась к выходу.

Когда дверь за девушкой уже закрылась, я осознал, что еще секунда – и она опять исчезнет. Повинуясь внезапному порыву, я бросился за ней.

– Подожди, – я остановил ее уже в коридоре. Шедшая мимо медсестра с удивлением посмотрела на нас.

– Доктор Каллен? – спросила Изабелла, ожидая пояснений.

– Мы можем поговорить? Только не здесь. Вы не против выпить чашечку кофе в ближайшем кафе?

Я знал, что моя настойчивость может показаться ей странной, но с замирающим сердцем ждал ответа, и она меня не разочаровала.

– Хорошо, но только если вы ответите на пару моих вопросов, – она впервые улыбнулась.

Я тоже улыбнулся, подумав, что девочка не так проста, как кажется – ей палец в рот не клади, а то откусит. Но я был готов рассказать ей все тайны мироздания, лишь бы не отпускать. И у меня появилась одна идея, как ей помочь. Вот только в случае неудачи меня могут лишить врачебной лицензии, но ради Изабеллы попытаться стоило. Главное, чтобы она согласилась.

Мне не потребовалось много времени, чтобы переодеться и предупредить Ньютона о своем уходе. Не прошло и десяти минут, как мы уже сидели в небольшом уютном кафе недалеко от клиники.

– Почему вы это делаете для меня? – спросила девушка, стоило нам присесть за столик и сделать заказ.

– Я просто хочу помочь, – как бы тупо ни прозвучал мой ответ, но это была правда.

– Так я и поверила, – с усмешкой сказала она. – Доктор Эдвард Энтони Мейсен Каллен считается самым одаренным и перспективным молодым хирургом на всем западном побережье. Чтобы попасть к нему на прием, нужно или ждать полгода, или быть большой шишкой. И вот тут возникает вопрос, чем его могла заинтересовать обычная девушка, что он расспрашивает о ней в Ла-Пуш и оставляет свою визитку. Так в чем здесь подвох?

– А если его нет, и я действительно думаю, что могу помочь, – совершенно серьезно ответил я.

– Но вы же сказали в клинике…

– Я вообще-то ничего не говорил, и на самом деле мы могли попробовать. У меня есть идея, но нет никаких гарантий, что не будет хуже, чем сейчас.

– А разве может быть хуже?

– Да, – честно ответил я. – Я не могу исправить то, что есть сейчас, но я могу полностью сделать вам новое лицо.

– То есть в случае неудачи перекошенным окажется не половина, а все лицо?

– Да, вы правильно поняли. Операция затронет левую сторону так же сильно, как и правую. В течение нескольких месяцев нужно будет провести порядка пяти операций, и только тогда появится шанс все исправить.

– Доктор Каллен …

– Давай не так официально. Меня зовут Эдвард.

– Очень приятно, я Иза.. Таня, – ответила она, а я слегка усмехнулся на ее оплошность. Имя Изабелла шло ей гораздо больше, но раз уж мы соблюдаем конспирацию, то пусть так и будет.

– Итак, Таня, я думаю, что тебе надо подумать о моем предложении.

– Я уже подумала и согласна попробовать, – ее глаза буквально зажглись. Сейчас в них горела та же жажды жизни, что и у девушки с фотографии, но вот ее следующий вопрос меня удивил. – Во сколько обойдется такая операция? – спросила она.

Честно говоря, финансовая сторона вопроса мне еще не приходила в голову. Я бы мог все расходы взять на себя, но боюсь, что это вызовет у нее еще больше вопросов.

– Я не могу сказать точную цифру, но примерно в пятьдесят тысяч долларов, – ответил я, немного удивляясь ее реакции – она задумалась на несколько минут, прежде чем кивнуть. Неужели отец не даст ей денег на операцию, или тут дело в чем-то другом? Я не успел развить свою мысль, как она продолжила разговор.

– Хорошо. Когда? – спросила она, а я не мог не улыбнуться ее горячности. Сразу было видно, что девушка настроена решительно, и это мне в ней очень понравилось.

– В понедельник можем заключить договор и начать сдавать анализы, и если будет все нормально, то первая операция будет в конце недели.

– Хорошо, – вновь сказала она и опять задумалась. Официантка давно принесла наш заказ, но Изабелла даже не обратила на него внимания – кофе уже остыл, а пирожное так и осталось нетронутым. Сейчас у меня была возможность понаблюдать за девушкой, и я с удовольствием находился в ее обществе. Вот только что-то не давало ей покоя, заставляя морщить лобик так, что между бровей появилась складочка. Я с трудом сдерживался, чтобы не поднять руку и не попытаться разгладить ее, но вовремя остановился: не хватало еще, чтобы она приняла меня за маньяка. Это я знаю о ней все и как одержимый ищу уже три месяца, а Изабелла видит меня впервые. Это мысль отрезвила, но все же я решил узнать, что не дает ей покоя.

– Что-то не так? – спросил я, когда молчание стало неловким.

– Нет, все нормально, – выходя из транса, ответила она и потянулась за шлемом. – Мне пора, спасибо за кофе, но если я хочу вернуться в понедельник и пробыть в Лос-Анджелесе ближайшие месяцы, то мне следует уладить некоторые дела.

Я проводил ее до больничной стоянки, где оставался мотоцикл. Всю дорогу девушка молчала, продолжая о чем-то напряженно думать, покусывая нижнюю губу и морща лобик. На прощанье она улыбнулась, оседлала своего железного коня и уехала.

В тот момент, когда байк скрылся из вида, я понял, что допустил очередную ошибку – не взял номер ее телефона. Если она решит не возвращаться, то я вновь потеряю ее. Казнить себя было поздно, поэтому оставалось надеяться на лучшее.

***

Все выходные я не находил себе места. Я просмотрел всю литературу, которая могла бы помочь при операции. Я договорился о нескольких консультациях с ведущими специалистами в этой области и даже позвонил своему бывшему профессору в университет.

Потом пришло время рисунков. По возможности я старался сохранить основные черты лица, но в случае Изабеллы, она будет совсем другим человеком. Ошибка, допущенная при прошлой операции, не оставляла мне выбора – изменить придется все, за исключением ее милого носика. Я сделал более тридцати набросков, а потом выбрал один, тот, который больше всего мне понравился.

В понедельник я с нетерпением ждал встречи, но она приехала, когда я был на операции, и только после обеда Ньютон сообщил мне о ее утреннем визите, не преминув при этом назвать меня чокнутым, раз я взялся за такой тяжелый случай. В ответ я только усмехнулся и продолжил подготовку к операции Изабеллы.

Неделя промелькнула незаметно, я несколько раз встречался с девушкой, но все наши разговоры были исключительно деловыми и в присутствии третьих лиц. Сама операция длилась почти шесть часов и заставила меня понервничать. Малейшая моя ошибка дорого бы ей обошлась, поэтому мне понадобилась вся сила воли, чтобы собраться и избавиться от мешавших мне эмоций.

И вот сейчас вместо того, чтобы пойти домой и отдохнуть, я в десятый раз зашел в палату девушки, проверяя ее состояние. Она все так же спала, еще не придя в себя после наркоза, а я взял стул и сел рядом с ее кроватью. Несмотря на то, что день сегодня выдался трудный, я чувствовал удовлетворение от проделанной работы и был уверен, что нахожусь на верном пути.

Подчиняясь какому-то внутреннему порыву, я взял ладошку Изабеллы. Она была маленькой и удивительно хорошо умещалась в моей большой руке. Наклонившись, я осторожно поцеловал длинные тонкие пальчики, а потом бережно спрятал их в своих ладонях, испытывая при этом странное чувство единения. Эта девушка, по сути, была для меня чужим человеком, но сейчас не было никого ближе и дороже, чем она. Я даже улыбнулся, поймав себя на этом противоречии.

В этот момент моя спящая красавица проснулась. Пошевелившись, она тихонько застонала и, подняв руку, попыталась дотронуться до лица.

– Шшш… все хорошо, – негромко сказал я, перехватывая ее ладошку. – Не пугайся, у тебя повязка на глазах, поэтому ты не сможешь их открыть.

Девушка повернула голову на мой голос и попыталась что-то сказать.

– И с разговорами тоже лучше повременить, наркоз еще не совсем прошел, и губы тебе пока не подчиняются. Могу сказать, что операция прошла хорошо. Если слышишь и понимаешь меня, сожми руку, – сказав это, я увидел, как маленькие пальчики сжались в кулачок. – Вот и умница, а теперь давай еще немного поспим.

Я позвал медсестру, чтобы она сделал укол обезболивающего и успокоительного, а потом, когда Изабелла вновь уснула, я еще целый час сидел рядом с ее кроватью, держа девушку за руку. Мне не хотелось оставлять ее одну, но завтра меня ждал очередной рабочий день, поэтому мне пришлось поехать домой и немного отдохнуть.

***

– Как дела? – спросил я, входя в палату.

– Замечательно, – ответила Изабелла, поворачивая ко мне забинтованную голову. Ее голосок был бодрым, в нем чувствовалась радость. Я улыбнулся, останавливаясь около ее кровати. Прошло уже два дня после операции, пора было сделать первую перевязку.

– Готова увидеть мир?

– Конечно. Плохо быть беспомощной и слепой. Я даже встать с кровати самостоятельно не могу, – ворчливо ответила она, а я опять улыбнулся.

– Ну, тогда давай ненадолго откроем тебе глаза.

Медсестра стала осторожно снимать повязку. Когда последний бинт был убран, глазки девушки тут же открылись, но ослепленная ярким светом она мгновенно зажмурилась.

– Не так быстро, – усмехнулся я и осторожно прикоснулся к ее щекам, начиная осмотр. Личико девушки представляло собой один сплошной желтый, опухший синяк, но так и должно было быть. Гораздо важнее было то, что кожа нигде не была перетянута, а значит, операция прошла успешно. От моих прикосновений ей было больно, и Изабелла прикусила нижнюю губу.

– Не кусай свои красивые губки, а то придется еще и их оперировать, – я решил пошутить, а девушка фыркнула совсем как котенок, вызывая у меня еще одну улыбку. – Сейчас можешь отдохнуть пару минут, а потом вновь придется упаковать тебя в бинты.

– Хорошо, – тяжело вздохнув, ответила она и открыла глаза. Я не ожидал, что стоит мне заглянуть в эти карие омуты, и я опять потеряюсь во времени и пространстве, но именно так и произошло.

– Я очень страшная, да? – расстроено спросила девушка.

– Ты красивая, – прошептал я, не в силах отвести взгляд.

– Доктор Каллен, – обратилась ко мне медсестра, и только тогда я пришел в себя. – Все как обычно? – спросила она.

– Да, – ответил я, с сожалением убирая руки с личика девушки и отходя в сторону.

Я внимательно смотрел, как медсестра делает новую повязку Изабелле, как от боли сжимаются в кулачки маленькие пальчики девушки, и как, тяжело вздохнув, она откидывает голову на подушку. Мне очень хотелось облегчить ее страдания, но я знал, что ей придется еще многое вытерпеть, прежде чем она сможет любоваться собой в зеркале. При этом меня не переставало поражать ее мужество – за два дня я не услышал ни одной жалобы или просьбы дать дополнительные обезболивающие.

Закончив перевязку, медсестра собрала инструмент и вышла. Я тоже хотел последовать за ней, чтобы дать девушке отдохнуть, но она остановила меня вопросом:

– А когда совсем снимут бинты?

– Через два дня.

– Еще два дня, – печально вздохнула она.

– Я вижу, что тебе скучно.

– Да, очень тоскливо быть все время в темноте и одиночестве.

– Ты могла бы слушать плеер, – предложил я, мысленно дав себе по голове за то, что не подумал об этом раньше.

– У меня нет плеера, – расстроенно сказала девушка.

– Зато у меня есть, и я могу его тебе одолжить. Только скажи, что ты любишь слушать?

– Доктор Каллен, вы и так для меня многое делаете, я не хочу еще больше вас обременять.

– Мне казалось, что мы перешли на ты?

– Эдвард, ты и так многое для меня делаешь, я не хочу еще больше тебя обременять, – тут же перестроилась она, и я был уверен, что улыбнулась, хотя бинт на лице скрыл это от меня.

– Вот так-то лучше, и ты меня совсем не обременяешь, – улыбнувшись, я сел рядом с кроватью. – Так что ты хочешь послушать?

– Тогда что-нибудь из классики, и я бы не отказалась от парочки аудиокниг.

– Классика? – я удивился. Не думал, что лихая гонщица может любить такую музыку. Я предполагал, что придется найти что-то из тяжелого рока.

– Мне нравится классика, она успокаивает, – пояснила девушка.

– А на какую тему книги?

– Ну… – она немного замялась и начала теребить край одеяла. – Знаешь, есть такая серия книг о вампирах «Сумерки»?

– Нет, не знаю, но обязательно найду, – пообещал я. Выбор книг показался мне более логичным для любительницы погонять на байке – все же вампиры – это нечисть, а значит, мистика, ужасы и много крови.

– Спасибо.

– Выздоравливай, – сказал я, с сожалением покидая палату. Если была бы такая возможность, то я находился бы рядом с Изабеллой постоянно, но вездесущий Ньютон уже намекал, что в этой палате я провожу больше времени, чем во всех других вместе взятых. Майк был прав, и мне не хотелось, чтобы по больнице поползли нелепые слухи. Я бы не пережил, если бы у Изабеллы появился другой лечащий врач, а так и произойдет, если молва дойдет до руководства, поэтому приходилось сдерживать свои порывы.

После смены я заехал в магазин за МР3 плеером, и весь вечер закачивал в него музыку и книги. Классику я и сам любил, поэтому все мои любимые произведения сразу же оказались в плеере, а вот книги вызвали у меня удивление.

«Сумерки», несмотря на присутствие вампиров, оказались типичным романом о любви. Так что все мои стереотипные представления о байкерах еще раз потерпели крах.

Подводя итог недельного общения с Изабеллой, я мог сказать, что моя лихая гонщица вместо рока слушает классику, вместо ужасов читает романы о любви, мечтает о свадьбе в белом платье, и, как любая девушка, переживает о своей внешности.

***

– Привет, – предварительно постучав, я заглянул в палату. Ответом мне была абсолютная тишина.

Первое, что бросилось в глаза, стоило мне переступить порог, так это огромный букет цветов и плюшевый мишка, сидящий на тумбочке. Пытаясь сообразить, куда могла направиться девушка, которая и с кровати то самостоятельно встать не может, я обратил внимание на открытку, вложенную в букет.

Мое сердце зашлось в бешеном стуке, когда я прочел послание. День Рождения! Я чуть не застонал, неожиданно вспомнив, что у настоящей Изабеллы Свон день рождения осенью, а сегодня как раз тринадцатое сентября!

В отличие от меня, кто-то отлично помнил про праздник и приехал ее поздравить. И это могли быть только ее родители.

Мне стало интересно, как отреагирует мистер Свон, увидев меня здесь, рядом со своей настоящей дочерью. Я, конечно, сделаю вид, что ничего не понимаю, а вот на его реакцию мне было интересно посмотреть.

Выйдя в коридор, я обратился к дежурной медсестре:

– Джессика, а где мисс Денали?

– К ней жених приехал, – ответила она. – Доктор Ньютон разрешил им подышать свежим воздухом, и они отправились в сквер.

Я только кивнул, закипая от слова «жених». В мою голову раньше даже не приходила мысль, что у нее может быть друг. Она ведь моя жена! Какой к черту жених? Откуда он взялся? Не обращая внимания на медсестру, я сорвался с места и поспешил на улицу.

На территории больницы находился небольшой парк с тенистыми деревьями, фонтаном и множеством цветов. Большинство пациентов с удовольствием проводили там время, и я бы сам отвел туда Изабеллу, если бы мог провести с ней хоть пару часов.

Почти полностью обойдя его, я, наконец, нашел тех, кого искал. Они уединенно расположились на лавочке, скрытой со всех сторон вьющимися лианами.

Рядом с Изабеллой сидел молодой парень, явный потомок коренных обитателей Америки – индеец.

Стоило мне подойти поближе, как руки от гнева сжались в кулаки – я увидел, что Изабелла держит в руках зажженную сигарету. Она что, совсем рехнулась? В ее состоянии еще только никотина в организме не хватает!

Я уже сделал несколько быстрых шагов в их сторону, когда парень достал из сумки какой-то сверток и вложил в ладошку Изабеллы. Потом забрал из ее рук эту проклятую сигарету и сделал затяжку.

Вовремя остановившись, я обрадовался, что не успел подойти и наорать на ни в чем не повинную девушку. В мои планы не входило подслушивать их разговор, но…

– Здесь двадцать пять тысяч, – сказал парень.

– Джейк, это мало. Нужно еще столько же.

– Беллз, ты же понимаешь, что твой «Харлей» больше тридцатки не стоил. А поскольку тебе нужно было срочно, то пришлось скинуть цену, – парень начал оправдываться, а я отметил, что он зовет ее настоящим именем. Это был тот же парень, которого я видел на пляже в Ла-Пуш, и, помнится, он был ей просто другом, но никак не женихом.

– Извини, я все понимаю. Не расстраивайся, я придумаю, где взять денег, – девушка стала его успокаивать.

– Может, объяснишь, зачем тебе такая сумма?

– Операции бесплатно не делаются, – с сарказмом ответила она, указывая на бинт на лице.

– А родители?

– Я разговаривала с отцом, но помощи ждать не приходится, а учитывая, что сегодня мне исполнился двадцать один год, и теперь я полностью совершеннолетняя, то значит, буду сама решать свои проблемы, – упрямо ответила девушка, а я даже улыбнулся – в этом была вся Изабелла, упрямства ей было не занимать!

– Белла, но это же неправильно. Если бы не афера твоего папочки, то ничего бы этого не было! – возмутился парень, указывая на ее забинтованное лицо, а она пробормотала что-то типа «я сама виновата» и замолчала.

Слова парня заинтересовали меня – сколько еще скелетов скрывается в шкафу семьи Свон? Оказывается, что к травме Изабеллы имеет какое-то отношение ее отец. Как же мне надоели эти тайны Мадридского двора!

– Нет, я все равно не верю, что Чарли отказал. Ты же его любимица и все получала по первой просьбе, – качая головой, сказал парень.

– А он и не отказывал, просто выдвинул условия.

– И какие?

– Первое ты знаешь – продать мотоциклы и отказаться от гонок.

– Ну, на гонки я бы тебя тоже не пустил, но зачем же сразу продавать байки! – парня даже передернуло, а вот я с мистером Своном был согласен. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы Изабелла ездила на обычной машине, и ни о каких гонках даже речи быть не могло!

– А вот его следующее заявление заставило меня вылететь из дома, громко хлопнув дверью, – продолжила объяснять девушка. – Представляешь, он потребовал, чтобы я вышла замуж!

– Что, опять! Еще раз вышла замуж? – парень громко заржал.

– Тебе смешно, но когда Чарли сказал, что уже подобрал мне подходящую партию, и сразу после развода я должна выйти замуж, то мои нервы не выдержали, так что я послала к черту собственного отца!

– Блин, Белла, с тобой никаких детективов и комедий не надо: у тебя вся жизнь – сплошное кино! – вытирая выступившие от смеха слезы, воскликнул парень. – И что ты собираешься делать?