Текст книги "Зло"

Автор книги: ЧУДОВИ-ЩЕ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

ЧУДОВИ-ЩЕ
Зло

Глава 1: Прощай, отчий дом!

Солнце. Проклятое солнце не даёт мне покоя. Светит в лицо. Я пытаюсь закрыться от него рукой, но не работает, свет как-то проскальзывает через руку и впивается прямо в мои глаза. Я бы закрыл их вовсе, свои глаза. Или совсем бы ушёл домой. Так и надо сделать. Но он ещё не пришёл.

Солнце уже садится. Оно ярко-оранжевое. Но свет его всё так же очень яркий. Его жар нагревает моё лицо. Со лба стекает пот. Он щекотит нос и щёки, когда его капельки стекают вниз. Я руками тру лицо. Проклятое солнце, вот бы ты погасло!

А он всё не идёт.

Это же всё происходит уже не в первый раз. Но как долго? Год. Или два. Родные умерли, когда мне было двенадцать. Значит три года. Три года я сижу здесь, почти каждый вечер. Я ненавижу солнце. Но гораздо больше ненавижу дождь. Если бы сейчас был дождь, я бы совсем промок. Солнце лучше. Лучше из двух ненавистных вариантов. Но от этого точно не легче. Когда оно уже сядет?

– Почему ты так долго висишь в небе? Тебе здесь не рады! Убирайся!

Не уходит. Ну и ладно. Всё-равно рано или поздно уйдёт.

Задница уже затекла на чёртовой скамейке сидеть. Встаю. Растираю пятую точку и делаю пару шагов вперёд. Ноги покалывает, но стоять приятно.

Где же ты ходишь?

– Мь-я-а-ау… – кот лежит на столбе у забора, напротив, у соседей. Лежит и смотрит на меня. Мяукает. Здоровенный котяра. Чем тебя кормят таким? Шерсть во все стороны торчит. Косматый. А сейчас лето. Не жарко тебе? Наверное нет, раз ты на солнце лежишь.

– Мь-я-а-ау… – так громко мяукает. Может ему что-то надо?

– Чего тебе? Еды не дам, ты и так весьма внушительный. Кормить тебя ещё…

Кот спрыгнул со столба и убежал в траву. Даже хвоста не видно. Охотиться пошёл?

Или я тебе уже надоел своими вопросами?

Кто-то идёт. Человек вдалеке. В белой рубахе и хромает. Неужели он?

Нет.

Слишком маленький. И слишком сильно хромает. Это дед Эльрик. Идёт так медленно. Опирается на клюку. Сколько себя помню, он всегда был таким древним стариком. Интересно, сколько же ему лет? Пусть и тащится еле-еле, но он всё ближе и ближе. Я сижу здесь так долго, что время немного ускорилось. Течёт теперь плавнее, не делая остановок. Я помню, что только-только увидел старика. А он уже подходит ко мне.

– Здравствуйте, дед Эльрик! – машу рукой.

– Здравствуй, Алатор! – дед кивнул мне. – А ты что это, снова отца дожидаешься?

– Да, что-то он задерживается, – стараюсь в глаза деду не смотреть, – работы, наверное, сегодня много было.

– Ага, как же! Я видел его, он в трактире у Гвидо квасит.

– Да… ну, передохнуть решил, наверное… – щёки пылают. Отец сволочь! Зачем же ты меня так подставляешь?

– Э-эй, Алатор.

– Что?

– Не красней за него, – дед Эльрик пошёл к калитке, напротив, он всё же мой сосед. – Его это грех, не твой, а ты молодец, мальчик.

Он поднялся на крыльцо. Тёмные, с плесенью, доски заскрипели. На скрип выбежал из травы кот. Он подбежал к забору. Проскользнул в щель и заскочил на крыльцо, следом за хозяином.

– Ох, и ты здесь обормот! – дед открыл дверь, пропуская кота вперёд. – Ну пойдём-пойдём, покормлю тебя…

Сосед ушёл. А я остался стоять один под этим палящим зноем.

Мне стало жарко. Очень жарко. Настолько, что я вот-вот сгорю.

Рядом с моим домом стоит бочка с водой. Я подошёл к ней. Свёл вместе ладони, набрал в них воды и окатил лицо. Вода очень холодная. Я таскал её из колодца днём, она не успела сильно нагреться. Тем лучше. Я окатил лицо ещё несколько раз. Щёки обжигает приятной прохладой, от моего лица разрядами идёт энергия. Бодрящая и очень холодная энергия.

Я проснулся.

Стою. Смотрю в бочку с водой. Там моё отражение, немного темнее, из-за тёмных стен бочки. Оттуда на меня смотрят голубые глаза. Как и у отца. У меня очень худое лицо. Может есть стоит побольше? В деревне говорят, что я на девушку похож. Может они врут? Я сейчас смотрю и не вижу ничего женственного. Лицо, как лицо. Ну да, волосы до плеч. Ну да, скулы видны и большие глаза, и губы. Но почему девушка то?! Идиоты!

Отхожу от бочки и смотрю на дорогу. Нет. Никого нет. Возвращаюсь на скамью. Может вернуться домой? Нет. Я дождусь. Мне нужное многое ему сказать. Снова сказать. На что я надеюсь? Может не стоит оно того? Он же так всегда… нет! Досижу.

Шатающаяся фигура появилась на горизонте. Белая рубаха разорвана сверху, оголяя впалую цыплячью грудь. Он идёт быстро. Тем заметнее неуверенность его шагов, их шаткость. Его ведёт в сторону, он выравнивается, заметив это, но тело продолжает тянуть вбок.

У меня больше сил нет терпеть. Сегодня я выскажу отцу всё!

Он доковылял до двери. Не взглянул на меня – старательно голову отводит, хотя точно видел, что я сижу здесь и жду его – отец продолжает делать вид, что меня и нет вовсе. Открывает дверь, и в дом собирается войти.

– Пьянь! – крикнул я в его широкую спину.

Он обернулся.

– Не смей! – прохрипел отец.

– А что мне ещё остаётся делать? – стараюсь слёзы сдержать, а они не сдерживаются. – Ты видел себя? Ты же едва на ногах стоишь… ты же пропил все деньги, что сегодня заработал!!

Молчит. Он вообще слышал меня? Пытался понять какого мне? Не думаю.

Он кулаки сжал. Костяшки побелели. Может он собирается ударить меня? Но почему сдерживается? На него не похоже.

– Пойдём в дом. Поговорим там. – он затащился внутрь, руками придерживаясь за стены.

Он испугался соседа. Вот почему не ударил. А хотел. По рукам видно, что хотел. Но что теперь делать мне?

Войти следом. Другого варианта нет. Почему-то мне кажется, что как раньше больше не будет.

Сейчас, стоя перед раскрытой дверью, меня накрыла тревога. Мне придётся драться. Я не позволю ударить себя. Больше не могу этого терпеть.

Я вошёл. В нос ударила страшная вонь от поила. Что-то прокисшее, забродившее. Кислое и горькое. Пытаюсь отогнать запах рукой, не выходит. Дом уже впитал вонь в себя. Я догнал отца, когда он ударился плечом о стену. Кряхтит, но бредёт дальше. Левая нога подвернулась, он запнулся на ровным месте, чудом удержал равновесие. Секунду пялится в пустоту. И плетётся дальше.

Насколько низко ты ещё можешь пасть? Сколько ещё мне придётся краснеть перед деревенскими? Ты же не человек уже. Животное. Тупое. Гадкое. Животное.

Мы на кухню вошли. Отец повалился на стул, но пошатнулся и чуть на пол не свалился. Удержался в последний момент, схватившись двумя руками за стол. Его водянистые синие глаза пытаются отыскать что-то. Взгляд бродит из стороны в сторону, вот он опустится, а вот снова поднимется. Он посмотрел на меня. Не специально, а скорее случайно мазнув. Но его потерянный взгляд вернулся назад, к моему лицу. Взгляд стал цепким. Отец всматривается в меня, а лицо его кривится.

Ты что-то гадкое видишь во мне отец? Значит у нас это взаимно.

– Сядь! – кричит он.

Сажусь, но в груди буря. Как ты посмел, ублюдок приказывать меня?! Ты решил вдруг, что я не твой сына, а уличной дворняга?

– Ты превращаешься в стерву, Алатор! – отец грохнул кулаком об стол. – Ты целыми днями сидишь дома, на улицу носа не кажешь. Другие парни на охоту, рыбалку, а ты… Тьфу! Мне стыдно перед людьми показываться! Стыдно им в глаза смотреть, ведь у меня растёт сын, но выглядит он как дочь! Ты посмотри на себя, да не каждая баба так смазлива на лицо! – губы его растянулись в сволочной улыбочке. – Слушай, а может ты и не парень вовсе? Давай-ка мы это проверим… снимай штаны, Алатор! Покажи папке причиндалы!

Я встал. Движение получилось таким резким, что стул позади упал. Но это уже не волнует меня, ведь я ринулся к отцу. Оббежать стол удалось за миг. Ещё быстрее оказалось замахнуться и вдарить отцу в нос.

– Да как ТЫ смеешь?!!! – ору я.

Отец зажимает руками разбитый нос, по его пальцам бежит струйка крови, и стекает на стол.

– Я –Блять!– жду тебя каждый вечер, пока ТЫ, проклятый ублюдок, шляешься непонятно где – я никак не могу остановиться, горло разрывает от боли, а в голосе слышится противный хрип, – и ТЫ –С-с-ука!– говоришь мне такое?!

Ярость застилает глаза. Мне хочется ударить. Ударить ещё. И ещё…

Мою голову отбросило в сторону. Щеку обожгло. Я рукой коснулся её, что-то сырое растеклось по пальцам. Смотрю. А это кровь. Не моя кровь, а отца. Взгляд на него перевёл и успел увидеть замах. Этот удар оказался сильнее, на этот раз он бил стоя. Я на пол грохнулся. Лицо онемело на миг. Затем пришла боль. Я не успел утонуть в ней. Отец не дал мне такой возможности.

Новый удар. Он пнул в живот. Кишки сдавило так, что я не смог дышать. А когда всё же удалось вздохнуть, то блевотина вырвалась из рта. Я пытаюсь дышать, чтобы не сдохнуть, но с каждым глотком воздуха приходится заглатывать неизмеримый кусок боли. Горло жжёт, во рту привкус железа. Я вижу лужу рвоты, что вытекла из моего рта. Она красная с жёлтыми прожилками. Кажется, часть её осталась на моём лице. Отец пнул снова. Наученный опытом, я постарался сразу не дышать. На миг остановив дыхание, ведь теперь я знаю, что как только вдохну, так придёт боль. Отец пнул снова и мой план провалился, я замер между желанием вдохнуть и не выдыхать. В глазах всё потемнело. Кажется, я всё же вдохнул, но как только это произошло, меня скрутил новый позыв рвоты. Этот был дольше и после него я не мог глотать, как и не чувствовал ничего во рту. А лужа передо мной стала больше. И красного в ней прибавилось, только это был другой красный. Гораздо темнее. Может, я умру?

В глазах всё прыгает. И тёмные пятна в глазах. Они появились неожиданно и теперь закрывают мне глаза. Моргаю, пытаюсь приподняться. Встать не выходит, только голову чуть поднять.

Комната в моих глазах перестала дрожать, но пятна никуда не делись. Смотрю на отца. Он вдруг расплылся в разные стороны, как и комната вокруг. А нет. Это я просто плачу.

– Прости меня… я… – я шепчу извинения, а на душе ужасно поршиво.

–Ты сам виноват! Ты… Да ты сломал мне нос, Ще-е-енок!

Он подошёл и пнул меня ещё раз. Сил не пожалел.

Писк в ушах и темнота.

Когда я открыл глаза и попытался пошевелиться, то все внутренности отозвались страшной болью. Где-то с верхнего этажа слышится храп. Так тихо и умиротворённо, словно и не произошло ничего. Однако… я не забыл. И я не собираюсь больше мириться с этим дерьмом!

Встаю.

Ужасно медленно.

Одно неловкое болезненное движение за другим.

Самое сложно оказывается – встать.

Я хватаюсь за стену, обеими руками.

Держусь. Дышу.

Тяжело, но я бреду в свою комнату.

Шаг за шагом.

И всё только для того, чтобы упасть на свою кровать.

И заснуть.

Когда я проснулся начинался рассвет. Золотистые лучи набирались силы и прыгали по стенам моей комнаты.

Встаю, боль по-прежнему со мной, но она лишь слабый отголосок вчерашних страданий. Я собираю вещи в небольшой узелок, вещей этих совсем немного: еда, фляжка с водой и отцовский охотничий нож, эта падла всё равно не охотится уже целую вечность, и он очень нескоро заметит пропажу!

Я выхожу на улицу. Прохожу знакомые дома. Все спят. Вся деревня сейчас отдыхает и никогда не видит моего ухода, никто не пытается остановить…

Интересно, а если бы я уходил посреди дня, кто-нибудь попытался бы остановить меня?

Нет. Это вряд ли. Наверное, именно поэтому, мне совершенно не больно уходить.

Хочу пообещать себе:

Я больше никогда сюда не вернусь!

О-о-о да!

И я пообещал.

Глава 2: Рваная рана

На чём мы остановились? Ах да, мальчик уходит из дома. Вернее, физически он уже давно ушёл оттуда, уже как час пути он идёт пешком, но вот духовно, в этот момент он разрывает все связи, навек пытаясь забыть это место и перестать называть его домом. Деревня «Кременье» теперь навсегда останется просто чужой деревней и всё.

Когда все связи были разорваны, мальчик потерялся в себе. Он шагал по дороге, он смотрел вперёд, но вот взгляд его не был ни на каплю осмысленным, словно все мысли затерялись в этой бескрайней пустоте, что отражается сейчас в его глазах… в душе… он потерялся, потерялся в этой пустоте и не спешил находить путь обратно, ему нужно было время, время на то, чтобы прийти в себя, наметить какую-то цель, понять куда он идёт и зачем. На всё это нужно было время, а что куда важнее, душевные силы, которых у Алатора сейчас не было совершенно ни сколько. Поэтому он шёл, шаг за шагом, не слишком бодро, но и не плёлся, он просто шёл и путь его, незаметно для самого Алатора, привёл к воротам другой деревни.

Истопная. Так называли эту деревушку. Всё оттого, что находится она у истока одного очень страшного болота… или топи. Потому и Истопная. Деревня эта была спокойная, люди там жили трудящиеся, особо не пили, сильно не буянили, жили себе спокойно, бед не знали. Ни твари их не беспокоили, ни звери дикие, всё благодаря болоту. А называли это страшное место Тихая Топь. И не жил там словно никто живой, и ни одна тварь не могла пройти через это место, не погрязнув в пучине и не испустив там дух… никто не жил там, кроме одной прекрасной… кхм… в прочем, об этом чуть позже. Вернёмся к деревне Истопная.

Как ранее было сказано, люди там жили простые, не было в них не хитринки, ни злобы потаённой, простые люди то были, с доброй душой… И встретил Алатора как раз-таки такой человек. Добрый дедушка с виду, но с жизненным опытом, умудрённый больше любого из нас. Звали сего субъекта – Тит. Да, вот так вот по-простому, и был этот дедуля старостой деревушки Истопная. Он пригласил Алатора в свой дом, велел подать гостю еды с дороги и воды студёной. Тит хорошо знал, что такое скитание по дорогам, и был ему известен и хорошо понятен кодекс гостеприимства. Он молча подождал, пока гость поест, не мешая ему, и стараясь сильно не таращиться…

Тит был стар и мудр. Он заметил и понял всё сразу, как только завидел Алатора ещё издалека, на подходе к деревне. Этот мальчик сбежал из дома. У него не было нормальной одежды, не было обуви с толстой подошвой, предназначенной для долгих скитаний, у него даже сумка была такая, которая бы и недели не продержалась в пути, из слишком тонкой ткани, она бы порвалась прямо по шву и не зашить её после этого, не подлатать, только выбросить. Отсюда вывод один, мальчик сбежал, ещё эту догадку подтверждали многочисленные синяки на лице Алатора, и то, как он хромал, передвигаясь… и сложно было Титу не заметить этот пустой взгляд мальчика. Ему стало вдруг сразу понятно, что Алатора сильно избивали дома и он сбежал, схватив всё что под руку попалось, только бы выжить и уйти подальше…

Тит, при виде этой картины, поклялся себе, что приютит этого паренька, как родного сына и будет с ним добр и нежен, как полагается порядочному человеку относиться к тому, кто угодил в беду.

Тит дождался пока мальчик доест. И только после этого задал вопросы. Всего два их было.

– Ты из деревушки Кременье пришёл?

– Да, – глухо отвечал Алатор.

– Хочешь у нас остаться?

– Да.

На этом весь разговор и закончился. Мальчик был просто не в состоянии нормально говорить и что-либо объяснять, а Тит и так уже обо всём догадался и лишние разговоры были ему совершенно не нужны… это надо будет самому Алатору высказаться, но позже… сейчас же Тит отвёл мальчика в другую комнату, и уложил на добротную дубовую кровать. Алатор не сопротивлялся, стоило только опуститься ему на мягкий, но колючий, сенной матрас, как сон овладел им.

***

Время шло и Алатор стал в деревне своим. Везде, в этой работящей деревушке, нужна была его помощь. Он помогал пожилым людям по дому. Отправлялся в лес валить деревья. И туда же, рано по утру, уходил вместе с охотниками, добывать дичь. Везде были рады Алатору, ибо помощник он был славный, только вот… Алатор постоянно молчал и как бы не пытались деревенские разговорить его – ничего, вообще ничего у них не выходило. Алатор отнекивался. Алатор уходил подальше от говорящего. Алатор говорил, что занят, хотя разговор делу совершенно не мешал… в общем он всячески избегал любых разговоров и жители деревни честно недоумевали, что же такого произошло с мальчишкой, раз он так замкнулся в себе.

А всё дело было в его семье. Алатор привык заботиться о сёстрах и братьях, он привык помогать матери по дому. И после их смерти, душа его требовала, чтобы он заботился о ком-то… он пытался заботиться об отце, но мы уже знаем, что из этого вышло. Теперь же, душа Алатора разрывается на две части, она требует, чтобы он принял этих людей, поговорил с ними, стал заботиться о них. В общем, обрёл новую семью… но вот вторая часть, которую зародил в нём его отец – Амос, требовала силы. Вторая часть его души мечтала о силе, такой могучей, чтобы никто больше не вынудил его покинуть свой дом. Он мечтал о силе, и только эта мечта останавливала его от единственного шага, чтобы завести новую, дружную, и любящую семью.

И Алатор горевал, каждый вечер он чувствовал себя покинутым. Одиноким. Он чувствовал, что находится в чужом доме, с чужими людьми и они так и останутся для него чужими, только если он не отыщет силу, о которой так истого мечтает. И в один прекрасный вечер Алатор подошёл к старосте Титу, и задал ему один очень неприятный вопрос:

– Как из Истопной пройти в город?

Горько и противно вдруг стало Титу, он понял, что мальчик хочет уйти… старик уже успел к нему привязаться, да вот, не смел он удерживать мальчика, ибо боялся его ранить ещё сильнее, чем когда-то это сделал Амос. Поэтому Тит сказал всё, что знал. Сказал без утайки. Потому что желал мальчику добра и не смел обманывать его.

– Раз уж ты собрался уйти… то тебе придётся вернуться назад, пройти через твою родную деревню Кременье, и выйти на тракт. Тракт это такая широкая дорога, которая непременно приведёт тебя в город, а вот в какой именно… узнаешь по указателям, они вбиты в землю, иногда в деревья вколочены, но их сложно не заметить… двигайся по ним, и ты придёшь туда, куда тебе нужно.

– А почему нельзя пройти через Тихую Топь? Я видел, там есть дорога, а значит можно пройти и через это место…

– Пройти то можно, да и так было бы быстрее… да вот поселилась на болоте ведьма, сильная и коварная, она что-то сделала с этим болотом, и теперь любой, кто решится пройти через него, там и остаётся… в вонючей трясине. Даже не думай идти через Топь, Алатор! Ты не выберешься оттуда живым…

Алатор кивнул и поблагодарил Тита. Затем ушёл спать, а на рассвете он поднялся, взял свою тряпичную наплечную сумку и уже было собрался уйти… но на выходе из деревни, его догнал запыхавшийся староста Тит. Он тащил в руках здоровенный походный рюкзак.

– Я собрал тут…ух… тебе немного… ух… стар я уже чтобы так носиться… в общем тут припасы в дорогу…

Алатор с радостью и искренней благодарностью принял этот щедрый подарок и уже собрался уйти. Как его вновь окликнул Тит. Алатор развернулся, а староста подошёл к нему и по-отечески крепко обнял.

– Не знаю почему ты уходишь от нас… не знаю вернёшься ли… но я желаю удачи тебе на твоём пути!

Алатор ушёл. Тит ещё долго смотрел ему вслед, а по щеке его вдруг, совершенно без отчётливо, скатилась одинокая слеза.

Тит не знал, и знать не мог, что мальчик не пошёл обратно через Кременье на тракт… Вместо этого Алатор отошёл подальше от Истопной. Обошёл деревню по кругу, так, чтобы не заметил Тит. И направился в Тихую Топь. Ибо слова старосты о могущественной ведьме зажгли в Алаторе надежду, что там… у этого существа, он сможет обрести силу. И он вошёл в Топь без страха и без мрачных мыслей. Он вошёл в Тихую топь бодрым шагом. Да только вот, его радостное настроение очень быстро сошло на нет…

Глава 3: Звук костей

Алатор выбрал этот путь, не ведая о последствиях. Он даже не задумался о них. Он просто пошёл по дороге, которая, казалось бы, должна была провести его через Тихие Топи, и вывести на тракт. Но вот незадача, стоило войти в это страшное место, как страх обуял Алатора. Не было здесь звука. Ни сверчка. Ни птицы. НИ ДАЖЕ ЕГО СОБСТВЕННЫХ ШАГОВ – ничего не слышал он. Всё словно поглощалось, всасывалось в болотную тину… это было жутко, ни на что не похоже, в ушах словно вата, голову мутит, и хочется бежать. Но Алатор стоит на своём, он продолжает путь.

Пока дорога через Тихую Топь вдруг не закончилась. Она оборвалась где-то в центре болота, её затопило жижей подозрительного бурого цвета и совершенно очевидно, что пути дальше нет, что нужно возвращаться в деревню и на следующий день попытать счастье снова, но уже не через Тихую Топь, а избрать другое направление… но Алатор не думал, даже не пытался мыслить. Ему нужна была ведьма и во чтобы то ни стало, он решил добраться до неё. Он пошёл прямо. Там, где должна была быть дорога. Сначала ноги его утопали в противной жиже лишь по щиколотку… затем по колено, и вот он уже по пояс в мутной, противной, и склизкой воде. Он идёт через неё, но не слышно ни плеска воды, ни его собственного дыхания, ни писка противных комаров. Ничего.

К слову. Алатор и так был не совсем в себе, после всего, что ему недавно пришлось пережить. Травма на психике, что оставил мальчику отец, ещё не до конца затянулась, и Алатор был очень уязвим… отсутствие звука подействовало на него странно. Он почему-то решил, что вся реальность вокруг – это всего лишь сон. Все его движения. Всё это болото. Вся эта тина, что достигла его подбородка и тянет его на дно – всё это показалось Алатору лишь сном. Таким сном ему показалась и прекрасная девушка. С длинными распущенными чёрными волосами. С нежными карими глазами. Она шла к нему по болоту. Шла прямо по воде и ноги её, и кожа её словно испускали едва видимое сияние. На ней был лёгкий белый сарафан. И она была настолько красива… что увидь такую красавицу в жизни, любой может решить, что это сон… да только вот, Алатор почти ушёл на дно. Жижа почти уже заливается в его рот, и только испуганные глаза выставляются из болотной тины. Кажется, мальчик начинает просыпаться от морока… а прекрасная девушка подходит к нему, и смотрит сверху вниз, с каким-то любопытством и возмущением.

– Так-с… и что тут у нас делается? – спросила Рогнеда, истинная хозяйка Тихой Топи, по силе и праву занявшая это место.

Но Алатор, как бы он не хотел, не мог ответить Рогнеде. Ибо только белёсая макушка торчала из жижи болотной. И пузыри воздуха бурлили над грязной болотной гладью.

***

– Значит ты пришёл ко мне для того, чтобы получить силу… и ты чуть не умер только ради этого? – спросила Рогнеда сразу после рассказа Алатора.

Он рассказал ей всё, стоило ему оказаться в её дома, на мягкой кровати. Она сидела рядом с ним и внимательно слушала. Не перебивала… А Алатор выдал ей всё… от вида такой красотки рядом, находясь под её мистическим шармом… парень поплыл. Он выдал ей всё с такой истинной радостью, с таким рвением и откровением, словно ждал, что после его рассказа ведьма упадёт в его объятия. Чего, конечно же, не произошло. Она лишь улыбнулась ему холодно. В её глазах читалась чёткая мысль: а не дурак ли мальчишка, сидящий перед ней… но Алатор словно и не видел этого. Воистину, любовь делает с человеком страшные вещи.

– Что-ж, если ты хочешь силы, то я дам тебе её.

Алатор на эти слова, конечно, обрадовался, только вот ведьма сказала не всё…

– Но я ничего не делаю просто так, и за силу тебе придётся заплатить, что ты скажешь на это, а?

– Хорошо, – ответил ей на всё согласный Алатор. Ему только что пообещали силу, да ещё такая прекрасная девушка.

– Замечательно… в таком случае, мне нужны: твоя плоть, кости, внутренности. В общем, мне нужно твоё тело.

– Что?!

Вот так вот и рушится целый мир. В одночасье… я бы даже сказал за один краткий миг, без всякой подготовки.

Вдруг Тихая Топь перестала быть сном. Вдруг дом ведьмы сделался страшным. Парень обратил внимание на морды неизвестных тварей, что висят на стенах этой ветхой избушки… он заметил крепкие стеллажи, на которых стоят банки с зеленоватым полупрозрачным раствором, а внутри этих банок плавают лапы… пальца, когти, глаза…

Вдруг, буквально внезапно, в голове Алатора проснулся мозг. И он уже совсем другими глазами взглянул на свою прекрасную собеседницу. Он увидел, что в глазах её плещется тьма, а кожа её не просто испускает белый свет… она ещё и бледностью своей трупу не уступает, и в этот момент… очарование Рогнеды уступило место страху перед ней же.

Ведьма быстро прочитала эмоции Алатора, ей это было отнюдь не сложно, ведь на его растерянной мордашке отображался весь мыслительный процесс… Но ведьма не сделала ровным счётом ничего. Она ни слова не сказала. Не солгала, не накричала. Она просто сидела молча и ждала решения Алатора.

А Алатор впервые за долгое время… по уши увяз в логической задаче. Он никак не мог решить, что же ему делать дальше. С одной стороны, он хотел сбежать из этого места и больше никогда не возвращаться, он вдруг захотел вернуться в Истопье, и прожить там долгую и счастливую жизнь. Найти себе девушку-красавицу. Наделать детишек. Дом построить. И в этом доме состариться и мирно помереть, желательно во сне. Любая сила вдруг показалась ему чистым бредом, зачем же ему какое-то могущество, если он и раньше без него жил? И дальше как-нибудь проживёт… – Так думал Алатор, но мысли его не упустили и тот факт, что живым ему не выйти из Тихой Топи никогда. Он живо ощутил, что без помощи ведьмы… он уже никто, труп хладный, и эта красавица его просто так никуда не отпустит…

Бред конечно. Рогнеде нафиг не сдался этот чудный паренёк… его тело ещё могло послужить ей для кое-каких отваров и любопытных опытов, а вот что касается самого мальчика, то на него Рогнеде было абсолютно плевать, как и на любого другого постороннего человека. Она, эта ведьма, к слову, была совсем не кровожадна, и она бы спокойно проводила паренька к выходу из Тихой Топи, и перед тем бы как он ушёл, она попросила бы его больше никогда не возвращаться, ибо не было никакого желания у хозяйки Топи, вылавливать из вонючей жижи очередного человечишку.

Но Алатор не знал этого, он даже не предположил такого мирного исхода и предстало перед ним только два выбора.

Либо попробовать сбежать сейчас, с криками и дракой… и сдохнуть, очень быстро и грустно.

Либо отдать Рогнеде своё тело, скорее всего это будет болезненно, и закончится его смертью… но в чём же тогда фокус, почему эта ведьма заломила именно эту цену. Может она собирается сделать с ним такое, что его тело… после, будет ему не очень-то и нужно?

– Слушайте… но, если вы заберёте моё тело, я же… ну это… умру?

– Да. И нет. Тело твоё умрёт. А вот душа… совершенно другое дело. Я собираюсь сохранить твою душу в этом мире, и более того, хочу усилить её… ты станешь неуязвим, ни одно существо не сможет убить тебя, только изгнать… на время… но это мелочи. Так что решил? Подумай хорошенько. Я ведь дам тебе не только силу, но и приспешников… которые будут нуждаться в твоей защите. Ты обретёшь семью. Силу. Бессмертие… нет, ну кажется я тебя балую! А в обмен, что прошу? Всего лишь какое-то жалкое тело… которое в добавок, будет тебе уже и ни к чему. Ну же, решайся!

Я повторюсь. Рогнеда могла бы и спокойно без парня существовать, и без его дохлого тела. Но в этот момент взыграл в Рогнеде азарт. Захотелось заполучить тело паренька, при виде того, как он начинал сомневаться… ничего не могла сделать с собой Рогнеда, всё же девушкой она была. И уломала в конце-то концов, сумела навести парня на верную мысль. Ведь и шёл он сюда, для того чтобы силу получить… а тут ему и семью бесплатно предлагают. Грех не согласиться. А всё что до этого было… так это же был обычный испуг, ну с кем не бывает? Вот испугался… и всё прошло, жить дальше как-то надо, а если он вернётся сейчас назад, то вновь будет чувствовать эту бесконечную тоску в своей душе, и вновь не сможет решиться ни на что, ведь будет думать, что силы ему никак не хватит защитить свою новую семью. Так зачем в таком случае эту семью заводить? Совершенно не за чем. Но бесконечная тоска… она же никуда не денется и будет изводить Алатора до самого его конца.

К счастью, парень это понимал. И после раздумий, затянувшихся на долгих пятнадцать минут, он всё же согласился на предложение Рогнеды, а та… словно и не была этому рада. Ей нравилось уговаривать. Не ожидала Рогнеда, что Алатор всё же согласится, да уже поздно назад отступать. Пора приниматься за работу.

Рогнеда взяла с пола, рядом с печью, из поленицы, небольшую деревяшку. Длиной с локоть, толщиною с запястье…. В руке её откуда-то возник чёрный, загнутый вперёд клинок.

– Сиди, и не дёргайся! – велела ведьма Алатору, и тот сел послушно… не то он боялся её, не то до сих пор ею любовался… он очень рад был ей угодить, ибо образ этого могущественного создания внушал уважение. И он сел спокойно и не шевелился даже ни разу, пока Рогнеда не закончила вырезать из полешка деревянную фигурку. Фигурка эта была совсем небольшой, но жутко уродливой… не то человек, не то демон. С копытами вместо ног. С маленьким хвостиком. С ушами здоровенными и рожками маленькими на лбу… а мордашка получилась совсем уморительной и не было в ней ни капли злобы, лишь бесконечная доброта и даже милота… странная фигура. Рогнеда показала эту фигурку Алатору, но не сказала ни слова, он тоже ничего не сказал, совершенно не зная, как на это реагировать… красиво, да… необычно да, но для чего это? Совершенно не ясно.

Рогнеда подошла к Алатору вплотную и положила ему руку на голову. От руки её распространился по телу мальчика нестерпимый холод, он сразу дёрнулся и отстранился.

– Терпи! – сказала Рогнеда, – Так надо.

И она снова положила руку на голову Алатора. И мальчик сдержался, остался на месте, лишь гадко поморщился.

– А теперь слушай внимательно мои слова. Я, ведьма из высшего Шабаша, я хозяйка Тихой Топи, и я же Рогнеда из Филкии, некогда человеческое дитя, клянусь возвысить твой дух, напитать его поганой силой, и даровать приспешников верных, в обмен прошу лишь твоё тело, Алатор безымянный. Согласен ли ты с назначенной ценой?

– … д-да…

– Да будет так.

И в этот чудесный момент, мальчик-слабак по имени Алатор, что с неделю назад сбежал из дома от своего пьяницы отца… умер. А фигурка, что держала ведьма Рогнеда в другой руке, почернела.

Труп мальчика развалился на кровати, более неудерживаемый никакой волей. А Рогнеда молча, я бы даже сказал, что привычно, схватила тело за ногу и потянула в центр комнаты, только голова паренька брякнула об пол. Ведьма раздела мальчика. Вспорола живот. Внутренние органы аккуратно переложила в банки, кровь сцедила в небольшие стеклянные колбочки… затем сменила свой кривой нож на ручную пилу, и началась долгая кропотливая работа по распиливанию костей… Рогнеду не страшила подобная работа, не была она ей отвратительной и не боялась эта ведьма замараться в чьих-то потрохах, ибо не была Рогнеда белоручкой и работа протекала спокойно, даже в какой-то степени увлекательно… ведьма насвистывала какую-то весёлую мелодию, и звук распиливающихся костей был ей замечательным ритмом.