Текст книги "Я не отпущу тебя (СИ)"

Автор книги: ChrisBer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

====== 52 ======

Теплый ветер доносил запахи отцветающих трав. Смахнув выбившуюся прядь из пучка, девушка прислушивалась к окружающей ее тишине. За шесть месяцев проведенных в дали от друзей и родных, в богом забытом захолустье Гермиона отвыкла от навязчивого шума города и школы. Ни гомона студентов, ни визга транспорта на улицах. Только удушающая тишина.

Тишина, которая грозила довести ее до исступления. Безмолвие, гнавшее ее из пустынного дома в лес, к озеру, куда угодно. Прочь, прочь от мыслей, видений и стен. Этих давящих плоскостей. Шелест опадающей листвы, щебет птиц, шорохи случайно застигнутых и замерших зверьков постоянно сопровождали ее в одиноких прогулках.

Покинув Хогвартс столь поспешно среди ночи, Гермиона даже не захватила Живоглота. Но низлы на то и низлы. Существа свободолюбивые. Рыжий засранец появился в ее новом обиталище спустя неделю. Как он ее нашел было загадкой. Недовольный и ободранный он сидел на крыльце. Стоило ей приоткрыть дверь, как кот злобно прошипев, не иначе как ругательство в ее сторону, обосновался под хозяйской кроватью и проспал несколько дней к ряду. Так они и зажили вместе. В старом домике затерянном в лесах Шотландии.

Родители ездили сюда пару раз в детстве, когда-то это был дом дальних родственников, но потом все закрутилось и желания посещать это место уже не было. Так бы он и прогнил без должного ухода, если бы Гермиона не решила укрыться в этом никому неизвестном месте.

К счастью, некоторые бытовые заклинания девушка все же усвоила и крыша больше не грозила обрушиться на ее бедовую голову, а ступени ведущие на чердак не могли стать причиной перелома ноги. С провизией дело обстояло тяжелее. Если вырастить овощи Гермиона еще как-то смогла, то вот с дичью возникла проблема. Ну не могла она, явная защитница прав слабых, отнять жизнь у беспомощных ни в чем не повинных животных.

Наблюдая за своей бестолковой хозяйкой, Живоглот понял, что пропитание надо искать самому и периодически притаскивал с охоты то фазана, то зайца. Как он это делал-оставалось загадкой. Но иногда, благодаря его талантам, на столе гриффиндорки появлялось мясо.

Несколько месяцев Гермиона не решалась покидать свое убежище. Сообщив родителям, друзьям, что с ней все в порядке, она просила не искать ее и не писать, пообещав связаться, как только что-то изменится.

Но что могло изменится? Драко перестал бы искать ее?

Гарри сообщил, что тот исчез вслед за ней и пропадал несколько недель неизвестно где. Вернувшись ожесточенный и озлобленный, Малфой сдал экстерном экзамены и покинул Хогвартс в неизвестном направлении.

Гермиона не переживала, что он найдет ее. Это было невозможно. Никто не помнил об этом месте. Отследить сов было невозможно. Она пользовалась дикими жительницами леса, накладывая на них империо. Да простит ее Мерлин. Да и множественные защитные барьеры, в искусстве накладывать которые она так поднаторела, сыграли свою роль.

Гермиона официально пропала из мира магии. Никто не знал где она и чем занимается.

Первое время Гермиона хотела просто отсидеться в укромном месте. Так далеко насколько было возможно. Без возможности вернуться. Даже при очень сильном желании. Барьеры действовали с двух сторон. Дальше Шотландии она трансгрессировать не могла. Периодически наведывалась то в один, то в другой маггловский магазинчик за необходимыми покупками (не все же время есть крольчатину). Но бездействие было чуждо ее натуре.

Вооружившись бумагой и пишущими принадлежностями, девушка начала писать. То, что она знала лучше всех остальных. То, что еще не было описано. Историю войны с Темным Лордом.

Так она коротала свои ночи. Томительные, одинокие, наполненные воспоминаниями и сожалениями. Если бы не работа, которой она занимала эти пустые бессонные часы-Гермиона не справилась бы с паническими атаками, которые снова начали мучать ее.

Сначала бесцельные прогулки по лесу, потом медитация у озера, на которое она случайно забрела, теперь летопись. Как ни странно но сейчас она чувствовала себя лучше.

Пока события стройной лентой разматывались под пальцами замаранными чернилами, невозможность их с Драко истории проступала все отчетливее. В конце концов став привычным неоспоримым фактом. А факты вещь упрямая.

Нет Гермиона не стало от этого легче. Она все еще четко ощущала паутину предательства, облепившую ее плотным саваном. Но что она могла сделать? Какой выбор у нее оставался? Согласиться на предложение Драко, сделанное в отчаянной попытке удержать ее?

Малфои всегда добиваются своего...

Она не могла позволить ему саморазрушиться, а ведь процесс уже начался. Драко был прав, люди не меняются, они лишь подстраиваются под новые обстоятельства. Вот и она подстраивалась к новой жизни. Писала, наблюдала, убаюкивала боль. Пока не вытеснила даже мысли столь глубоко, что они не смели тревожить ее среди дня. Кошмары постепенно сошли на нет и жизнь потекла в спокойном размеренном ключе.

Ранние подъемы. Прогулка до озера и обратно. Медитация. Вдумчивый завтрак. Все в неторопливой размеренной манере. Ей нравилось никуда не спешить, ни за кем не гнаться. Она превратилась в летописца, наблюдателя, главной задачей которого было изложить факты так, как она их видела. Рассмотреть их со всех сторон.

Она могла досконально проанализировать доводы каждой стороны, но принять...принять какую-то свою справедливую убежденность противника было сложно. Мучительно сложно было писать о роли Малфоев, о роли Драко и оставаться бесстрастной.

Анализируя снова и снова его роль, она не могла изгладить ее из истории, приукрасить или тем более оправдать. Это бы выглядело жалко. Он сделал выбор и нес его бремя. Тогда и сейчас.

Она вторила ему. Наблюдая, как листва оголяет иссохшие ветви лиственниц, накрывая землю шуршащим разноцветным покрывалом.

Задували северные ветра, Живоглот все чаще оставался внутри домика. Опасаясь скорого наступления холодов, Гермиона торопливо обходила лес в поисках последних грибов. Затерявшись в столь отдаленном от ее обычной жизни месте и занимаясь столь обыденными делами, как сбор грибов девушка забывала на какое-то время, что она волшебница. Просто девушка собирающая лисички. Не больше и не меньше. Их Гермиона использовала как в пищу так и для различных зелий. С единственной разницей, что для последнего сбор приходилось совершать в лунном свете, заливавшем округу ровным светом, делая ее нереальной.

Ее не страшили шорохи и шепот раздающийся в ночи за спиной. Гермиону беспокоили травы, ягоды и минералы, которых за время ее бесконечных прогулок набралось на маленькую лабораторию. Конечно никаких сложных зелий из растопырника и засушенных цветоносов лютиков не приготовить, но зелье от простуды получалось отменным. А больше ей ничего и не угрожало.

Друзья и родители продолжали писать ей время от времени, когда она осмеливалась подать весточку о себе. Мать с отцом продолжали жить в Австралии. Бизнес их процветал и родители не раз зазывали ее к себе, зачарованно рассказывая об огромном океане, на берегу которого присматривали себе новый дом.

Друзья успешно закончили школу и разбрелись каждый по своим тропкам: Гарри в аврорат, Джинни и Рон в квиддич. Несмотря на столь сложный и несхожий график, они продолжали жить все вместе.

Гермионе было странно представить себя с ними. Да, они часто мечтали жить в одной квартире. Все вчетвером. Но это было так давно. Целую вечность назад. Когда она была их частью.

Хотела ли она сейчас быть частью чего-то или кого-то еще? Ответ очевиден. Она вполне комфортно чувствовала себя в одиночестве. Принимая такую себя. И она знала с кем могла бы быть столь же одинока сколь и гармонична...с тем, кто был так же одинок, но не считал это слабостью. В конце концов человек рождается в одиночестве и в одиночестве умирает. Кто она такая чтобы спорить с законами бытия? Он же...он нес сознание этого с широко открытыми глазами и успел раскрыть глаза и ей.

Долгое время Гермиона ничего не знала о судьбе Драко. Что с ним и куда он делся ребята не сообщали. Вообще хранили молчание на эту тему, упомянув только, что семья Малфоев вновь поднялась из грязи в князи.

Непотопляемое семейство. Одобрительно хмыкнула Гермиона, разглядывая газетную вырезку с колдографией Нарциссы и Люциуса, присутствующих на каком-то благотворительном вечере.

Но вскоре молчание взорвалось негодованием. Целых три письма от каждого по отдельности было посвящено тому, что Драко открыл некий инвестиционный фонд. Занимающийся явно темными делишками, какими именно никто не знал. Но дела у засранца, по словам Рона, шли весьма недурно. Мелькавшая тут и там в светской прессе физиономия темной лошадки– Драко Малфоя явно свидетельствовала об успехе его предприятия.

И тем не менее темная аура вокруг его фигуры не спадала. Никто не знал откуда он явился и для чего вернулся. Никто не забыл какую роль играл этот зарвавшийся еще вчера мальчишка в войне.

Сегодня Драко Малфой мало напоминал несдержанного подростка. Немногословный в словах и в действиях, с холодной улыбкой-такой привычной маской-Гермиона и забыла каким он был раньше и каким снова стал. Каким он всегда был-поправила себя девушка. Пусть так. Но Драко это Драко.

Статьи давали мало информации. Чем занимался фонд, о каких инвестициях шла речь и куда столь часто пропадал после мелькания в прессе младший Малфой было для всех загадкой. Слизеринец не давал комментариев, а клиенты его фонда не разглашали информацию.

Гарри делал кучу предположений, но наигравшись с этой новостью, забросил эту затею. Жизнь вносила свои коррективы и гоняться за призраками было недосуг. В аврорате он имел дело с настоящими преступниками, которых приходилось нейтрализовывать, и друг часто сетовал, что ее светлая голова не помешала бы. В исследовательских лабораториях хватало умников, но не было самородков.

Девушка лишь слабо улыбалась на тщетные попытки друга вернуть ее в обычную жизнь. Не сейчас. Тем более, если Малфой ошивается где-то поблизости. Его колдографии и так заставляли сердце болезненно сжиматься в груди. И возвращаться в мир, где есть он, было бы самым безрассудным поступком.

Как бы она не старалась, чувства не исчезали. Скрываясь в тени долгое время, они неожиданно вспыхивали с новой силой при малейшем напоминании о Драко. Им двоим не было места в одном мире.

Гермиона вздохнула свободнее, когда ребята сообщили об очередном исчезновении Малфоя. Оставив компанию на попечение не кого-либо , а старого знакомого Теодора Нотта, Драко снова ушел в тень. Растворяясь тенью в ее памяти, ускользая, истончаясь, исчезая с горизонта.

Зима выдалась очень суровой. Ледяной ветер и глубокие сугробы даже Живоглота заставляли не высовывать носа наружу. Работа над рукописью продолжалась, разрастаясь в приличных размерах издание, со множеством отсылок, карт, эскизов, очерков и заметок.

Выпрямившись и потянувшись вытянутыми руками к потолку, Гермиона прогнулась в спине. Она устало прикрыла глаза, отбрасывая длинные тени от ресниц на побледневшие щеки. Австралийский загар окончательно сошел за эту зиму. Покрутив головой, разминая шею, затекшую от неудобного положения, девушка с удовлетворением оглядела свое творение. Шестьсот листов, высились неровной стопкой, перевязанных кожаным ремешком. Черновой вариант был готов.

Девушка откинула плед, который оберегал ее от холода и отодвинув скрипучее, но уютное кресло, обитое серым велюром, встала. Размять тело после восьмичасового марафона было божественно приятно. Задув почти догоревшую восковую свечу, Гермиона прошла босыми ногами на кухню. Прохладная ребристая поверхность досок бодрила не хуже утренней кружки кофе с молоком.

Но девушка не могла отказать себе в удовольствии выпить столь любимый ей напиток. Окна маленькой кухни светлели в темноте. Занимался рассвет. С каждым днем это происходило все раньше. Рассвет забирал у нее рабочие часы. Весна вступала в свои права. Наблюдая как пена в турке начинает подниматься, девушка вдыхала аромат кофе, окунаясь в воспоминания об этом утреннем ритуале, который всегда исполнялся отцом. Он всегда вручную молол зерна кофе и сварив ароматный напиток разливал по глубоким кружкам разбавляя кофе молоком.

Сделав очередной глоток, Гермиона одетая только в свитер грубой вязки и джинсы, сидела на крыльце домина скрестив ноги в колючих вязанных носках-подарке Молли Уизли на Новый Год. Первые лучи огромного распаленного солнечного диска коснулись верхушек деревьев, пробиваясь сквозь их густые ветви, осторожно касаясь ее лица.

Согревая. Успокаивая. Зима кончилась. Едва осмелевшие былинки робко тянулись к жизни. Гермиона пережила осень и зиму своей жизни. И она готова была двигаться дальше.

====== 53. ======

-Ты конченный эгоист-цедил сквозь зубы Блейз Забини перебинтовывая торс друга. Того, кто все еще оставался другом, несмотря на всю херню, что творил последнее время-Ты не имеешь права рисковать своей шкурой сейчас.

Драко поморщился:

–Ты звучишь, как моя покойная бабка, Блейз, захлопнись. Даже Нарцисса не читает мне нотации, а довольствуется теми дивидендами,которые имеет.

–А она в курсе, чем ты вообще занимаешься? Видит тебя после всего этого? – Блейз окинул худощавое тело Драко критическим взглядом. Весь в ссадинах, мелких ранках, кровоточащих то тут то там.

–Ты же знаешь, что это ерунда.

–Ага, и когда пытки Круцио стали ерундой? Не пялься так на меня!Я не первый день живу на этом свете.

Драко фыркнул, порой Блейз поражал своей наблюдательностью, совсем неуместной.

–Меня больше волнует, как это сказывается на твоих мозгах!Сказывается, даже не перечь!Вся эта дичь, которую ты творишь...

–Заткнись. Надоело. Знал бы,что попаду под твои причитания, справился бы сам. Если бы не собрание директоров вообще не явился бы.-Драко накинул свежевыглаженную рубашку, застегивая длинный ряд пуговиц.

–Пэнси?Нотт?-бросил он коротко.

–Все в сборе. Ожидают тебя.

–Остальные?

–Видеоконференция настроена. Хотя, какой в ней смысл, если они прячут лица?

–Они рискуют, Блейз. Все отстраивается не просто. Важнее, какую информацию они несут.

Драко привычным жестом пролистал первые полосы газет, разложенные на низком газетном столике. Блейз сокрушенно покачал головой, но ничего не сказал на это, лишь поторопил

–Собрание началось пять минут назад. Надо спешить.

Драко кивнул, натягивая привычный черный пиджак на плечи и маску равнодушия на лицо.

Тишина.

Пэнси, разодетая в пух и прах, сидела на подлокотнике черного кожаного дивана в кабинете Драко, покачивая стройной ножкой, обутой в туфельку на высоченном каблуке, наверняка, какого-то именитого дизайнера. Драко ни черта в этом не смыслил. Зато отлично понимал, что ее разрывает любопытство.

–Где ты был все это время? мы соскучились и ужасно беспокоились.

Драко ухмыльнулся. Единственное, за что эта несносная ведьма могла беспокоиться, так о росте активов. Но судя по ее умиротворенному лицу, если она и переживала, с его возвращением все улетучилось, оставляя только жгучее любопытство.

–Не уподобляйся желтым газетенкам, Пэнс, неужели у тебя мало дел? Блейз не загружает своей персоной с ночи до утра?

Паркинсон подобралась. Обсуждать свои отношения с мужем не входило в ее планы.

–Он весь извелся. Я тоже.

–Так и знал, что вовсе не обо мне ты печешься-рассмеялся Драко-старая добрая Пэнси Паркинсон.

Девушка вдруг посерьезнела:

–Я не знаю, чем ты занимаешься, Драко, но прошу не лезь нарожон. Ты...очень неаккуратен последнее время.

Появившийся в дверях Блейз, прервал начинавший уже надоедать разговор

–Пэнс, милая, почему бы тебе не отправиться домой? Мне нужно побеседовать с нашим общим благодетелем, пока он снова не исчез. Пэнси недовольно надув губки встала с подлокотника и поставив на стол стакан со скотчем, который медленно цедила в ожидании мужа, трансгрессировала, кивнул Драко на прощанье.

–Уладил все проблемы?

–Да-Блейз смерил его изучающим взглядом-твой доклад возымел эффект разорвавшейся бомбы.

–Все по плану. Ровно, как я хотел.

–Черт, жаль не было видно их лиц, когда они получили пакеты с документами. Ты грязно играешь, Драко. Очень рискованно. Инвесторы, безусловно, захотят убрать тебя.

–Поэтому ты заключишь с ними непреложные обеты, Блейз. Ты и Нотт. Бегать от правосудия можно. Тем более, если это правосудие лишь номинальное. А вот заключить мир, пусть даже такой ценой-вполне...

–Вполне в твоем духе, гаденыш. Только поддержит ли тебя министерство?

–С Кингсли дело решенное.

Драко усмехнулся. Министерство было самым простым в его плане. Дела с министром урегулировались еще полгода назад, когда до Кингсли наконец дошло, что он допустил Малфоя слишком близко. Но было уже поздно. Ловушка захлопнулась.

Все, что он загадал еще в школе воплотилось в жизнь и только от нее не было ни слова. Она словно испарилась. Абсолютная пустота. Все что у него осталось.

Пустое сердце, пустые мысли, пустой взгляд-так пугающий тех кому не посчастливилось встать на его пути. Блейз и Нотт единственные, кто знал, почему он с утра прежде всего проверяет газеты.

Бесполезное занятие вот уже почти год.

Сколько у него таких бесполезных привычек? Вставать рано утром, работать, принимать пищу и снова ложиться спать. Проделывая все это на автомате, он пытается не сойти с ума окончательно. Неудержимая ярость, клокочущая глубоко внутри проявляется только в вынужденных командировках.

Хотя, к чему этот бред? Эти выезды ему необходимы уже как воздух. Как только Драко чувствовал, что вот-вот сорвется, он исчезал. И периоды эти становились все длиннее.

Повод?

В прошлый раз он увидел в редакции Пророка, где давал интервью Рите Скитер о своем фонде, старые вырезки-журналистка собирала самые удачные,на ее взгляд, опусы на доску достижений.

Легкая улыбка на губах, развевающиеся спутанные волосы.

И вот он в Румынии, выслеживает осколки некогда сильного клана черных волшебников.

Один подслушанный разговор под дезиллюминационными чарами Поттера и Уизли и он шныряет в расщелинах Аппалачей, выслеживая последних членов стаи Сивого.

Скольких он убил, стоило ему услышать хоть что-то о Грейнджер? Она пришла бы в ужас, узнав причиной скольких смертей стала. И садистская часть Драко желала, чтобы она знала. Желала, чтобы она опустилась на самое дно. К нему. Туда, куда сбросила его исчезнув. Не оставив ничего, кроме бесполезного кольца.

Драко отлично понимал, что разрушает себя все сильнее. В опасных рейдах он сражался врукопашную, не используя то, что создавалось в его лабораториях. То, за что Кингсли отваливал не малую сумму каждый месяц. Чем опаснее становились противники, тем изощреннее становилась его магия.

Глупая Грейнджер думала, что из-за их связи он потеряет свою силу. Зато теперь этой силы хватило бы чтобы разрушить ее мир. И только усилием воли он сдерживался, чтобы не навестить ее родителей и не вынудить ее вернуться. Старики были слишком спокойны, да и из разговора этих идиотов он понял, что она скрывается не только от него.

Мазохистическая часть его сознания искала любое упоминание. Если все, что ему осталось– боль, пусть так. Это лучше чем пустота.

Ночами он мечтал заставить ее испытывать такую же муку, придумывал тысячи пыток, каким подверг бы ее за предательство, осталось только найти ее. Сжать в ладонях эти хрупкие кости, свернуть эту тонкую шейку, оставить с собой. Навсегда.

Люциус и Нарцисса, обрадовавшись поначалу исчезновением столь неподходящей на роль хозяйки мэнора невестки, растеряли весь свой запал, как только он окончательно съехал от них и обосновался в небольшой квартирке в Лондоне.

Но они были рады и этому, три месяца, пока он пытался найти ее, от него не было ни слуху ни духу. Драко исколесил всю Австралию пока не наткнулся на ее родителей, спокойно попивающих чай на пляже. Так он понял, что с ней все хорошо.

Без него. Без них.

Среди своих командировок он периодически проверял ее родню. Вдруг объявится. Уверен был, что приедет. Не для того она возвращала их, чтобы бросить ...снова.

Но Грейнджер была умной. На нее даже кровные чары не действовали. Найти девушку по кулону, который он ей подарил -не получилось. Либо она нанесла ненаходимые чары самого высокого уровня, либо выбросила подарок. С нее сталось бы. Кольцо, оставленное на тумбочке едва избежало уничтожения.

Драко вложил в него слишком много надежд и не был готов так просто сдаться. Малфои всегда добиваются того, чего хотят. И никакая грязнокровка не может помешать этому. Оставалась еще одна зацепка.

Предвкушающая ухмылка расползлась по его усталому лицу.

====== 54. ======

Смазанные картинки снова и снова...

Дорога, вымощенная старой брусчаткой, настолько заросшая сорняками, что с трудом различалась под ногами...

И вечный поиск.

Снова и снова, и снова.

Бесконечное блуждание среди пустынных домов, схожих один с другим и через секунду абсолютно незнакомых.

Не тот дом, не та улица.

Куда идти...

Память выуживает давно поблекшие воспоминания-тягучие, неподатливые, навевающие страх. Страх и тоску. Не стоит искать.

Но ноги идут сами...или она уже летит? Не управляя своим телом, подчиняясь тревоге, наползающей словно тяжелые дождевые тучи на яркое небо, затягивающее все видимое пространство тягостным серым покрывалом. В голове только одна мысль -найти, найти, найти...

Кого? Кого она ищет...

Серые каменные стены, увитые пожухлым без необходимого присмотра плющём. Одинокое здание в конце размытой улицы. Не дом. У дома есть душа. Здесь только пустота. Безмолвный холод. И пронзительные глаза женщины с черно-белыми прядями.

Гермиона пришла в себя только в воде. Не помня, как она снова оказалась одна среди океана на доске для серфа. Океан спокоен. Он укачивает ее, приводя в норму. Очередной раз.

Это началось совсем недавно. Каких-то две недели. Две недели навязчивых непонятных снов, преследующих ее снова и снова. Две недели, как она спасается от накатывающего безумия в океане, цепляясь за доску. Две недели как она надеется оседлать высокую волну. Две недели, как по ее маске бегут трещины-вызывая встревоженные взгляды родителей. Она справится. Как тогда в лесу. Она гриффиндорка. Гриффиндорцы сильные. Хитрый оскал тени в глубине карих глаз устремленных к созвездию большой медведицы не покидает ее губ.

Две недели.

Четырнадцать дней и пара строчек из колонки светской жизни Англии в Пророке(заботливо высланной Роном) разнесли ее тщательно выстроенную степенную жизнь с родителями в клочья.

Драко Малфой и его очаровательная спутница выбирают место предстоящей свадьбы, намеченной на следующий год.

Сердце пропустило несколько ударов. Кольцо. На пальце этой блондинистой стервы было ее кольцо. То, которое он подарил ей, то , которое она оставила на тумбочке.

Ни слезинки. Ни всполоха. Ничего. Словно, что-то еще таившееся внутри разом схлопнулось. Шкатулка с воспоминаниями с грохотом закрылась. Отрезая. Только хохот безумной тени сотрясает тело.

Глупая, бедная грязнокровка. Наивная дурочка Гермиона Грейнджер.

Ооо, да Гермиона отлично знала, кто шептал ей эти гадости. Дикарка, таившаяся где-то внутри. Та ведьма, которая сейчас жаждала войти в трубу на серфе, ощутить биение жизни, жаждала скорости и страсти. Та, что прыгала с парашютом после очередной серии снов.

Снов о Малфое. Приходившим всегда не вовремя. В моменты, когда Гермионе казалось, что вот она спокойная жизнь.

Все ее бытие было теперь как американские горки. Короткие передышки спокойствия-сны,которые достали до чертиков и зелья не помогали, и безумные выходки тени. Ни капли не изменившейся-все та же драная одежда, всклокоченные волосы с цветами в прядях и горящих злорадством глаза. Она видела ее порой так часто, что запомнила не только черты лица-более заостренные и угловатые, чем у нее самой, но и платье, мантию, даже застежку в виде кленового листа-могла закрыв глаза нарисовать по памяти, что частенько и делала глубоко задумавшись над чем-то.

–Живоглот!-обеспокоенный, но уверенный окрик отвлек низла от охоты. Кот недовольно фыркнул. Вечно эти маглы мешаются под ногами.

–Живоглот,я знаю, что ты где-то здесь-живо сюда!-судя по голосу мужчина начинал сердиться. Низл напряг уши, подползая ближе-свистящий звук от пролетающих мимо него птиц перерос в недовольные вскрики

–Пропади пропадом эти колдовские штучки-стоящий на берегу у самой кромки воды мужчина махал руками, разгоняя яростно пикировавших на его поседевшую голову птиц. Клювы неизвестных природе созданий, мерцая холодным металлическим блеском грозились опуститься на бедовую голову отца Гермионы. Живоглот насмешливо прищурившись выбрался наконец-то из зарослей, покрывающих каменистый обрыв берега и уселся рядом с мужчиной, наблюдая за представлением.

–Гермиона!!!-взбешенный крик вывел девушку из временной комы.

Спустя пять минут она выбралась на берег. Где в ворохе птичьих перьев сидел ее отец, потирая ушибленные места. Живоглот сидел у его ног довольно скалясь. Ее стражи.

–О, прости, пап, я совсем о них забыла. Эти птицы...

–Да, да, появляются бессознательно, я помню, но клюются вполне осознанно. -Он похлопал по песку. Гермиона, вытащив доску из воды, послушно уселась рядом.

Над океаном занимался рассвет. Розовые всполохи от медленно поднимающегося из воды солнечного диска плясали на еще недавно таких черных волнах. Отец не задавал вопросов. Каждый раз когда находил ее комнату пустой среди ночи, он знал, где искать ее и рыжего зверюгу. Он был немногословен. Просто ловил момент наедине с дочерью. Ради этого она и вернулась в Австралию.

Когда они вернулись домой, на кухне уже колдовала мама

–О, вы уже прогулялись? Какие молодцы.-окликнула она их из кухни. Шкворчание и аппетитный запах жареного бекона-заставил их желудки заурчать. Переглянувшись они уселись за круглый деревянный стол. Миссис Грейнджер стройная и загорелая, словно помолодевшая, порхала от плиты к столу накладывая завтрак, задавая вопросы об утренней прогулке своих домочадцев и обсуждая меню для дорогих гостей, которые должны были приехать сегодня.

–Мам, не стоит так беспокоиться и суетиться. Это всего лишь Гарри и Рон.

–Милая, двадцать бывает лишь однажды!

–Как и девятнадцать, восемнадцать и...мне продолжать-скептично подняла бровь девушка

–Милая, в том году, ты праздновала свой день рождения совсем одна в лесу в Шотландии. Сейчас у меня есть возможность это исправить. Не так часто мы видимся с твоими друзьями. Да что там, мы пересекались то всего пару раз в школьную пору. А тут можно совместить приятное с полезным! И я блесну своими кулинарными изысками. Мы с отцом специально взяли отпуска. Отложили все дела. Хотя с этим переездом столько мороки, но это все приятные хлопоты. Ты вон все еще коробки не разобрала.

Гермиона покачала головой, прожевывая бекон.

–Потом мам, к чему это. Я только недавно приехала.

–Три недели назад. Твоя комната единственная с нераспакованными коробками.

–Все необходимое я уже вытащила, а остальное...не такое и необходимое-уклончиво ответила Гермиона, внимательно рассматривая яичницу-лишь бы не встречаться с проницательными глазами отца. Он сам принес ей одну из коробок, которые выслали Гарри и Рон с ее вещами из Хогвартса. И видел как она побледнела и захлопнула крышку, мельком бросив взгляд на колдографию, лежащую сверху. Ухмыляющийся блондин не сводил с нее оценивающего взгляда.

Отец не знал, кто этот насмешливый гаденыш, хотя он и казался ему смутно знакомым. Но уже невзлюбил его. Коробка перекочевала в угол к не разобранным вещам, где до сих пор и пылилась.

–Иногда я скучаю по нашему первому дому в Сиднее-поделилась мисс Грейнджер. -Тебе ведь там тоже нравилось...

–Да, мам, но там не было такого вида.

За панорамным окном расстилалось каменистое побережье, заросли леса и кромка дикого пляжа уходящего в океан. И найти здесь нас сложнее-но эту мысль Гермиона конечно не озвучила. Этого места просто не существовало для мира маглов, да и для волшебников, кроме Гарри и Рона.

–Да и трансгрессировать отсюда безопаснее-добавила она-без риска врезаться в самолет

–В этом месяце тоже будут экспедиции? -встревоженно поинтересовалась женщина

–Да, в самом конце, на две недели в Египет. Потом с ребятами на недельку в Бразилию – байдарки и прыжки

–Гермиона, мне нравится, что ты увлеклась археологией и помогаешь своему министерству, но ...-неуверенно начала женщина

–Мам, ты сказала сделать себе подарок я делаю-перебила девушка, потянувшись к маффинам-аппетитной горкой возвышающихся в центре стола. И неважно, что это по большей части для тени-ее извращенный вкус к экстриму сейчас оказался как нельзя кстати

–Не помню, чтобы ты любила экстрим

–Вся моя жизнь в Хогвартсе была экстримом, мамуль, и отвыкать от этого трудно. А что может предложить скучный магловский мир? Прыжки с парашютом, сплавы по горным рекам, серфинг...

–Кстати, Крейг звонил, обещал забежать вечером-спохватилась мисс Грейнджер

–Да, завтра возможно будут стоящие волны, если ветер сменится

–Но ты ведь всегда можешь-отец неопределенно махнул рукой-помочь ему поменять направление

–Но не буду, пап. Это не то. С природой не шутят. И мое месторасположение не должны заметить. Чем меньше магии, тем лучше.

–Что не мешает тебе создавать этих мини птеродактилей-от хмыкнул. Кажется, Гермиона знала от кого ей досталась эта язвительность

Гарри и Рон появились традиционным способом-вывалились из камина, стряхивая сажу с парадных мантий. Как всегда неуклюжие и смешные.

–Грейнджер, как давно ты чистила этого монстра?-Рон, отряхиваясь старался пригладить всклокоченные вихры. Гарри без лишних слов полез обниматься, оставляя друга неловко топтаться в стороне.

–Мы только недавно переехали и вы первые, кто его использовал-оправдывалась Гермиона

–Всегда мечтал поработать трубочистом-Гарри наконец выпустил ее из объятий осматривая с головы до ног.

–Кингсли шепнул, что ты скоро опять исчезнешь с радаров-хмыкнул Рон, коротко кивнув Гермионе

–Экспедиция на следующей неделе. Я бы может и рада отдохнуть, но приходится подстраиваться под маглов.

–Ты была лучшей кандидатурой на это место. Кто еще более естественно вписался бы в археологическую тусовку маглов, чем магглорожденная ведьма. Тебя ничто не выдаст, а тайны волшебных пирамид останутся под контролем.

–Ага, ничего, кроме энтузиазма Гермионы не выдаст ее. -рассмеялся Гарри. Он помнил сколько восторженных писем с раскопок она обычно присылала друзьям. Маглы делали удивительно пугающие успехи в раскопках в последнее время и если бы не мастерство Гермионы в накладывании обливиэйта некоторые нежелательные тайны волшебников, запертые внутри этих таинственных сооружений, выплыли бы наружу.