Текст книги "Условие (СИ)"

Автор книги: ChrisBer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Мда.

***

Постепенно, Гермиона пришла в себя. Страх, что Малфой проболтается исчез за необоснованностью. А вот необходимость слить негатив никуда не делась, еще и усилилась. При Роне она как-то иногда справлялась самостоятельно, но после раскрепощения с отсохни мой язык с Малфоем ничего не выходило. То ли она разучилась слышать себя окончательно. То ли он что-то в ней окончательно сломал.

После бессонной ночи, с тяжелой головой, Гермиона стояла в лифте, стараясь держать спину как можно ровнее. Мистер Ричардсон что-то увлеченно рассказывал ей про новые случаи нападений, но все это сливалось в белый шум и Гермиона лишь натянуто улыбалась и кивала головой. Все, на что она была способна.

Мерлин, ну почему я должна выслушивать весь этот бред! Почему бы не найти себе более благодарного слушателя?!-вопрошала она небеса.

Лифт остановился у Атриума и коллега с извинением покинул ее. Но не успела Гермиона возблагодарить всех святых, как в кабинку зашел Малфой.

Ну просто высший класс.

К счастью, он не был расположен к беседе и с упорством осла делал вид, что она невидимка. Хоть и встал как можно дальше. Что не спасло ее от его отвратительного одеколона. От которого в буквальном смысле бегали мурашки. Гермиона всерьез начала опасаться за свои умственные возможности, да и за здравый смысл тоже.

Она могла поклясться, что Малфою тоже весьма некомфортно в ее обществе, но совсем не по тем причинам, о которых она подумала сначала… Но до того как она смогла проверить свою догадку он пулей выскочил на этаже с библиотекой. Весьма нетипичной для Малфоя. Уж ей ли не знать…

Каждый раз стоило им оказаться теа-тет его наглый вид сменялся напряженным. Они никогда не пересекались взглядами просто ощущали это.

Малфой честно думал, что на этом все. Пусть эта проклятая дрянь и узнала слишком много, но и у самой рыльце было в пушку, а это значит, что ее молчание гарантировано. Вот только он не учел одного.

Его. Дико. Бесила. Эта. Ее. Манера.

Выводить его из себя не делая ничего.

Просто существуя.

Совсем как тогда, в школе.

Была у нее эта премерзкая черта.

Казаться выше, чем она есть.

И он чувствовал это везде.

Несмотря на то, что он изучил реакции этого тела вдоль и поперек, она оставалась холодной и недосягаемой.

Малфой был уверен, что именно это, а не как мнимая фригидность стало истинной причиной развода звездной парочки. Точнее, парочки, покрытой нафталином.

Уизли сейчас активно мелькал в прессе со своей новой избранницей и выглядел омерзительно счастливым. А Грейнджер…

Грейнджер все больше заставляла Драко пожалеть, что он так быстро раскрыл карты. Ну что мешало насладиться ею еще немного. Да, первоначально его ужаснула сама мысль о сексе с грязнокровкой. Но если подумать…все было логично.

Не сказать, что он не пытался перебить ее вкус. Но все стало каким-то пресным. Хотелось мучить именно ее. Он мог это делать и он делал.

Настигал ее в темных углах, пустых лифтах, узких переходах. Просто преследовал всюду. Внося сумятицу без сомнения в ее рабочий график. Сбитое дыхание. Частая пульсация жилки на шее. Бусинки пота. И он мог поклясться-мурашки. Она безусловно волновалась в его присутствии.

Драко прикрыл глаза от усталости и шагнул в почти раскрывшийся лифт. Чуть не снеся с ног Ричардсона, увлеченно что-то втирающего Грейнджер.

Конечно! Куда ж без этого.

Драко сделал шаг назад

–Пожалуй, я дождусь следующего

–О, нет, что, вы мистер Малфой! Мы потеснимся, правда, мисс Грейнджер? Я выхожу на следующем этаже. И Ричардсон отодвинулся, уступая место рядом с Грейнджер.

Стоять столь близко от тела, на котором все еще остались отметины от его укусов и ногтей, было чертовски волнующе.

Интересно, если бы я нагнул ее прямо здесь, ее холодная маска все еще бы держалась на этом чертовом личике или слетела бы к хуям как и вся ее сдержанность?

Едкая ухмылка пересекла его губы. Лифт, лязгая цепями остановился на пустом этаже и Ричардсон вышел, попрощавшись. Грейнджер потянулась было за ним.

Ни черта у тебя не выйдет.

Малфой понимал, что это плохая идея. Очень скверная. Скажем прямо. Но эта холодная кукла выводит его из себя уже больше трех месяцев. И сегодня он явно не в духе.

Дернув ее за руку к стене и послав лифт заклинанием вниз, Драко прикрыл глаза. Прикосновение к ее коже отравляло и исцеляло одновременно.

Шипение, вырвавшееся из ее губ подзадорило его. Значит, раны на спине еще не зажили. Удар об стену кабинки окончательно вывел лифт из строя, заставив замереть на месте. Грейнджер поморщилась, но глаз не подняла. Лишь потянулась за палочкой.

Малфой ухмыльнулся не сегодня, дорогая.

Отбросил ее простым невербальными, поднял ее подбородок

–Посмотри на меня-сдержанно, как мог

Ноль эмоций.

Рука медленно проскользнула под юбку, нашарила край чулок, дернула на себя. Больно ударившись бедрами о ее костлявый таз.

Ни звука. Лишь злое дыхание опаляет кожу.

Что ж, поиграем по твоим правилам.

Драко не издает ни звука. Тянет ее еще ближе и не может сдержаться – трется об нее, как последний школьник. Мучительная боль в паху, нестихаемая уже несколько недель бьет в голову и он припирает ее к стенке, чтобы удержаться.

Гримаса боли на лице. Всполох глаз. Держит ее своими серыми.

Перемещает руку выше. Туда, где она хочет. Он видит это по глазам и презрительной усмешке, так похожей на его собственную.

Да, она готова. Как всегда.

Он погружается пальцами. Грубо и рвано. Как она любит. Заставляет подаваться на встречу. Стойкая. Не шелохнется. Но глаза… Глаза теряют фокус. Меняет угол. Сдавленный выдох сквозь стиснутые губы.

И вот оно.

Подавляемый из всех ее сил, но стон.

Прикушенная губа. И этот блеск. Ни с чем не спутаешь. Этот блеск похоти в ее таких правильных скучных карих зрачках. Зажигающий золотые всполохи. Пробуждающий дикий голод. И вот она уже тянет его на себя и пожирает зубами.

Ремень. Ширинка. Влажная. Такая готовая. Толчок.

В голове тысячи фейерверков. Пах благословляет Мерлина, что мучение закончено. Настало его время. Он грубо вбивается в ее хрупкое податливое сейчас тело.

В министерстве, в лифте. Где каждый может застукать их, стоит лишь нажать кнопку.

Она должна ответить за все. Он входит все резче, звуки все громче. К ладным шлепкам добавляются ее полузаглушенные стоны.

–Смотри на меня!-Не смей отворачиваться. Но карие радужки его не видят. Она уже где-то там. Резкий толчок лифта приводит ее в чувство. Глаза фокусируются.

Похер, Грейнджер! Пусть видят.

Драко не останавливается и на все ее попытки остановить его лишь издает невнятное рычание.

Сегодня до конца, пусть хоть в присутствии дементоров.

Она успевает вывернуться лишь на секунду, когда Драко припечатывает ее грудью к стене и сцепив руки за спиной заставляя прогнуться в пояснице трахает ее в откляченную промежность.

Светящийся огонек вызова медленно ползет между этажами. Мелодичное “дзынь” оповещает об открытии створок. Доли секунды хватает чтобы нежданный гость уловил странные движения в лифте, створки с хлопком застопориваются и в тонкую щель видна только оголенная мужская задница проделывающая недвусмысленные па.

–Нашли место!

Ее содрогающееся и обмякшее тело прижато его застывшему. Блаженное чувство растекается по венам, пока лифт снова спускается на самый нижний этаж . К моменту когда лифт наконец-то поднимается к Атриуму они снова собраны и безразличны.

Лишь румянец на ее щеках выдает их тайное рандеву.

***

Возобновленные встречи быстро потеряли свою чисто физическую прелесть и обрели какую-то извращенную притягательность. Не ее страдания возводили его к иступлению. Но собственная боль, доставляемая именно ею. Как так произошло, он даже не заметил. Но когда произошел первый четкий флешбек Драко содрогнулся от спазмов.

Обжигающая капля тающего воска, случайно пролитая на его обнаженную, покрытую уже незаживающими от ее ласк рубцами всколыхнула нечто, что он хотел забыть. Хотел, но не мог себе позволить. Не мог избавиться от этой выворачивающей душу и уничтожающей тело ослепляющей боли. Жара, пожирающего внутренности огня.

Первый круцио был ужасен. Ужасен своей неожиданностью и незаслуженностью. Его тогда рвало несколько дней и он даже не мог передвигаться. Но хуже всего стала не боль. А осознание хаоса, в который превратилась его жизнь. Его дом. Его семья. Хаос-все, что осталось от его мыслей. Чувств. И тела. Потом это продолжалось снова и снова.

Ломка. Сращивание. Ломка. Сращивание.

И снова. Снова. Снова.

Он годами не вспоминал эти ощущения. Беспомощности. Ненужности. Одиночества и вины. Бесконечной и темной.

Но она возвращала и усиливала ее. Та, которая тоже прошла через это.

Его тетка Белла была искусна почти так же, как Темный Лорд. Она рассекала все внутренности по отдельности единым взмахом палочки и растягивала во времени эти ощущения. Упиваясь непереносимой болью жертвы. Драко помнил, как Грейнджер корчилась на полу их дома.

Но единственная его мысль тогда была: лишь бы не я.

И вот эта живучая ведьма доводит его до исступления, поливая алебастровую кожу воском черной, как ночь свечи. Адская боль сливается с изощренным наслаждением, когда он откидывает ее на кровать и заставляет скулить от боли, царапая ее кожу, прокусывая опухшие от слез и поцелуев губы. Заставляя отдаваться себе снова и снова.

Снова и снова оказываясь в Адовом пламени. Из которого она когда-то вытащила его. И в который теперь затаскивала заново.

Малейшим взмахом ресниц, еле уловимым ароматом, непереносимой близостью. Доводя его до бешенства безразличием в обществе. Вызывая дикую ревность и безграничную жажду обладания в присутствии других мужчин.

Грейнджер проделывала все это, с абсолютно ледяным взглядом. Холодным расчетом. Садистским удовольствием, доставляя ему боль. Физическую и душевную.

Мстя? Или отвечая на его жестокость?

Драко не знал. Но не мог остановиться. Ему хотелось больше.

Унизить ее. Подавить волю. Подчинить себе.

Заставить признать свой плебейский статус. Но вместо этого, он корчился под ней на простынях, направляя, сжимая, вдалбливаясь.

Драко пытался перебить ее вкус другими телами. Но она никогда не была просто телом.

Она была триггером.

Всегда.

Всю его жизнь.

Одно ее имя заставляло желваки на скулах ходить ходуном. Он ненавидел ее в школе. И казалось, сейчас ненавидел еще больше. И доказывал это в каждую встречу. Снова и снова. Доказывал себе, что ненавидит. Нанося раны. И излечивая их после.

Как последний кретин.

Иногда эта маска отстраненности слетала с ее лица и он видел ответную ненависть, полыхающую в ее огненных радужках. В такие моменты она была особенно жестока. Доведя его до предела просто исчезала. Оставив его мучаться до следующего раза.

Мучая вопросом, а будет ли следующий раз.

Ничто не помогало. И другие только раздражали. Даже сам он не мог помочь себе. С каких пор только она могла удовлетворять его?

Драко саданул кулаком о мраморную стену ванной. Холодный душ был панацеей от дикого возбуждения на пару часов. Но душевные терзания было невозможно ничем затушить. Месяц тянулся слишком долго. И затянувшееся воздержание давало выход неконтролируемым раздражением.

Астория бросала на него хмурые взгляды, но молчала, как и Нотт с Блейзом. На удивление не кидающие шуточки по этому поводу. Возможно, раскуроченная морда курьера, решившего потрепать его по плечу стала тому причиной. Драко не знал.

Единственное-никто не мог касаться его без его разрешения. А та, которой это разрешал пункт договора, не замечала его. И не появлялась в норе уже почти месяц. Она совсем не изменилась. Та же милая маска всепонимающей гриффиндорки.

Мерлин как тошнило от этой маски. Тошнило от ее деловых костюмов и периодически появляющихся откровенных нарядов, выставляющих ее его! тело на показ. Эти похотливые взгляды коллег возбуждали в нем только гнев.

Гнев на нее.

========== Глава 10. ==========

Гермиона отстраненно наблюдала за происходящим за столом собранием. Мысли были далеко от повестки дня.

Тонкие пальцы перебирали листки пергамента. Адвокат оповещал о праве Рональда встречаться с детьми настолько часто, как пожелает. Родственные узы связывающие все семейство Уизлей перевесило мать-одиночку. Рождественские каникулы дети хотели провести с родней отца. Еще бы. В многолюдной и веселой родне Уизли Гермиона и сама с удовольствием проводила время. А теперь не знала, куда себя деть. Встречи с Гарри и Джинни по понятным причинам прекратились. А других друзей у нее не было.

Привыкшая жить для других, девушка плохо представляла, чем сможет заполнить одинокие дни длинных рождественских выходных. Да и внутри царила такая стужа, что самой становилось не по себе. Может, именно поэтому она не особенно возражала о желании детей проводить больше времени с отцом.

Иногда встречи с Малфоем согревали. Ненадолго. Но она забывалась в его руках. Или вспоминала? Каково это быть сама по себе…Настолько безрассудной, чтобы поддаться его вспышке в лифте.

Гермиона поморщилась от воспоминания.

Это был странный сплав удовольствия и отвращения. Впрочем вполне соответствующий их встречам. Язык не поворачивался назвать это отношениями. Грейнджер равнодушно пробежала глазами по вылизанному образу слизеринца.

Идеальный костюм, идеальная укладка, идеальная усмешка.

Черт.

Ледяные зрачки пронзили ее карие. Мурашки пробежали по коже, вызывая неудержимое желание вымыться. И оказаться как можно дальше…в норе например. Гермиона отвела взгляд. Нет. Больше никакой норы. В прошлый раз она пересекла опасную черту. Она начала получать удовольствие, кромсая его. Пытая раскаленным воском. Что-то черное всколыхнулось в ней и полилось через край, подпитываясь чернотой, что накрыла его.

Его боль. Его мучения. Ее окрыляли. Делая больно ему-она очищалась.

Что за бред?

На лбу выступила испарина. Гермиона дернула стул и вышла из комнаты, не дожидаясь окончания заседания.

Ей было мало воздуха. Нужен простор.

Дышать в открытом поле, куда она трансгрессировала было легче. Девушка опустилась на мерзлую землю, покрытую толстым ковром снега. Тонкие сапожки едва защищали от холода, да и легкая мантия не способствовала теплу.

Она оперлась о ствол дерева.

Жар понемногу спадал. Как и ворох мыслей. Все теряло свою важность.

Дети. Рон. Малфой. Она сама.

Мысли тянулись медленными нитями и скоро совсем прекратили свой бег.

Она могла сидеть так вечность.

Без чувств. Без движения.

Гермиона прикрыла заиндевевшие веки и откинула голову на ствол дерева.

Опаляющий жар привел ее в чувство.

Руки нащупали скользящую ткань. Она поняла, где она, прежде чем раскрыла глаза.

В аду. Персональном.

Холодная склянка коснулась ее губ

–Пей-ледяной голос. Гермиона мотнула головой. Отстраняя снадобье.

–Не доверяешь мне…правильно делаешь. Но сейчас тебе лучше подчиниться.

Гермиона нехотя открыла глаза.

–Что я здесь делаю?

–Отстаиваешь. Третий день. Заснуть на морозе не самая лучшая идея, Грейнджер.

Гермиона дернулась, но снова зажмурилась. Ужасающая головная боль прострелила виски, разлившись маревом по затылочной части

–Как?

–Отслеживающие чары

Недостающие пазлы сошлись сами собой. Вот как он находил ее. Случайно сталкиваясь в укромных местах.

–Ты же не думала, что тебе удастся обвести меня вокруг пальца еще раз.

Гермиона приложила ладонь к пылающему лбу.

–Мне надо домой.

–Зачем? Тебя там никто не ждет.

Малфой никогда не говорил полуправды.

И за это она его ненавидела еще больше.

–Зачем?

–О, я склонен к благотворительности. Разве ты не знала? Скажи спасибо Нотту. Это он заметил, что ты пропала. Не думал, что обрадуюсь его одержимости. Но это было весьма кстати. Еще бы пара часов на снегу и вряд ли бы ты обошлась примочками.

Драко сидел напротив в глубоком кресле, потягивая янтарную жидкость. Гермиона облизнула губы, увидев кубики льда.

–Хочешь?

–Лед.

Драко поднес ей к губам бокал и она взяла леденящий кубик.

Мерлин, это было настоящее блаженство.

–Ты еще вся горишь. -Драко наколдовал блюдо со льдом. -Так легче? -он провел леденящим спасением по бледной коже.

Гермиона кивнула, прикрыв глаза. Холодные дорожки приятно успокаивали, одновременно пробуждая множество воспоминаний.

Вот они с Гарри у его дома в Рождество. На ней тонкая курточка. Они так сосредоточены на отслеживании погони, что позабыли о согревающих чарах и Гермиона ощущает, как холод пробегает по спине.

Пальцы Драко проводят по линии шеи и холодные капли скатываются к груди, напоминая как она вся вымокла до нитки в озере, куда они втроем спрыгнули со спины дракона.

Жар сменяется ознобом и Гермиона стучит зубами-совсем как после подводного испытания Гарри, только тогда ее спас Крам. Он находился тогда так близко…

Она смаргивает, пытаясь выбраться на поверхность из того проклятого черного озера и вдыхает аромат Малфоя. Сталкивается с его согревающее-горячим ртом. Опаляющим и таким нужным сейчас. Она затягивает его ближе. Притягивая своими ослабшими руками… или это он тянет ее к себе, стягивая промокшую от пота простынь, обнажая кожу(когда он успел меня раздеть?), дарит освежающий холод своего мраморного тела, свободного от ненужных тряпок. Мерлин, почему с ним так хорошо?

Малфой, кажется, что-то бормочет, но от вырывающихся хриплых стонов она ничего не может разобрать.

Это не важно. Не сейчас.

Все, что ей нужно-чувствовать. В эту секунду.

Согреться. Охладиться. Уплыть.

Малфой откинулся на изголовье .Наматывая каштановые пряди Грейнджер, отливающие медью на палец, он задумчиво смотрел на танцующие в камине языки пламени. Застывшее выражение на его лице не выдавало эмоций и лишь обеспокоенные взгляды, которые он изредка бросал на изможденное и все-таки какое-то умиротворенное лицо девушки обличали его состояние.

Он был спокоен.

Впервые за долгое время он чувствовал себя спокойно. Его не мучили мысли, страхи или сомнения. Она выключила тумблер. И настала тишина. Он слушал ее сбивчивое дыхание и рассматривал это лицо.

Так хорошо знакомое ему теперь. Он помнил каждую родинку и морщинку. Знал, что тонкая бороздка морщит переносицу, когда она задумчиво решает сложные задачи. Помнил, как губы ,сейчас припухшие от ласк (его мать ласк)превращаются в жесткую линию стоит ей случайно пересечься с Уизли. А вздернутый носик брезгливо морщится от навязчивых запахов других женщин.

(Которых, он кстати, уже не водит месяца три)

Кудри, так часто превращавшиеся в воронье гнездо прямо здесь в этой комнате, за которые он так часто оттягивал ее голову назад обнажая изящный изгиб шеи( сейчас весь в его отметинах) лежали сияющим всполохом на черных простынях.

Эта знакомая до боли незнакомка поломала его за считанные месяцы. Заставила сегодня заняться с ней чем-то большим, чем просто секс.

Он было прикрыл ее доверчиво свернувшееся клубочком тело одеялом, но Гермиона завозившись развернулась к нему спиной и прижалась к его телу, наверное в попытке согреться.

Мерлин, просто посчитай до десяти. -пробормотал Драко сжимая челюсти, стараясь не реагировать на бархатистость ее попки, так тесно прижавшегося к его паху.

Он досчитал до пятнадцати, когда она подтянула его руку к своей груди и что-то пробормотала.

–Буду считать это приглашением – прохрипел он, едва сдерживаясь, и отпустил себя.

***

Лежать вот так в ванной, до краев полной душистыми мыльными пузырями, пахнущими им, было странно.

Еще более странным было ощущение его пальцев в своих волосах. Нежное, успокаивающее, приносящее умиротворение.

Малфой умел делать потрясающий массаж головы. Гермиона не помнила никого, кто бы проявлял столько интереса к ее волосам.

Откинувшись на его грудь и прикрыв глаза, Гермиона плавилась от его прикосновений. Как он умудрялся не потянуть ни один волосок ее спутанной шевелюры оставалось загадкой.

Малфой спустился ниже и стал намыливать ее уставшее за неделю тело ароматным зельем. Она не знала что это, но ей безусловно становилось лучше. И дело было вовсе не в составе мази, а в заботе. О ней впервые кто-то заботился. И если на секунду забыть, кто это был, Гермиона подумала бы, что это нормальные взрослые отношения.

Только вот забыть не удавалось, как ты не старайся.

Малфой «из прошлого» и Малфой «из сейчас» не соединялись в ее голове.

Она обернулась. Серые радужки внимательно осматривали ее. Малфой приподнял вопросительно бровь.Она лишь покачала головой.

Спрашивать не стоило ни о чем. Ни о причине резкой перемены их взаимоотношений. Ни о его спокойствии.

Ни порывов. Ни ненависти. Ни плетей.

Ни единого вопроса. Вопросы не всегда приносят желанные ответы. Даже самой себе она их предпочитала не задавать.

Драко перегнулся через бортик и вытащил длинную серебряную цепочку с медальоном. Он молча одел его на шею девушки и застегнул.

–Порт ключ.

Гермиона лишь выгнула дугой бровь

–Это облегчит наши встречи. Сможешь трансгрессировать в любое место, где бы я не был. Он работает в оба конца. Тебя пропустят даже Протеевы чары.

Девушка кивнула.

–А что с кафе?

Драко лишь неопределенно пожал плечами.

–Так безопаснее. Ты у нас фигура известная и твои перемещения может кто-то отследить. Кто-то может проложить параллели и прощай карьера в министерстве.

Гермиона фыркнула.

–Можно подумать тебя интересуют такие мелочи.

–Публичность нам вовсе не к чему.

Гермиона вспыхнула. Да, она ведь все время забывала, что Малфой женат. На идеальной Астории. Которая преданно ждет ее дома, пока ее муженек намыливает спинку очередной любительнице садизма.

Она подернула плечами и встала, расплескав воду

–Грейнджер!

Девушка уже не слушала его. Обсушившись палочкой, она накинула мантию и трансгрессировала прочь.

–Грейнджер -прошептал он в пустоту-останься…

***

У него никогда не было чувств. Ничего кроме высокомерия, презрения, чувства собственного превосходства и отвращения к низшим расам.

Именно такими они были для него: эльфы, тролли, недоучки и маглы. Эти мерзкие существа, нарушившие законы их общества, его общества.

Осмелившиеся.

Много позже он понял, что за чувство снедало его все эти годы, пока он наблюдал …в стороне. Хотя, имел полное право стать центральной фигурой.

ИМЕЛ ЗАКОННОЕ ПРАВО НАСЛЕДНИКА ДРЕВНЕЙШЕГО ИЗ РОДОВ ЧИСТОКРОВНЫХ МАГОВ.

Но это право было у него отнято тремя выскочками. Позже Драко привык к тому, что у него все отбирали. Пять за пядью. Первенство в школьном рейтинге. Славу на поле для квиддича. Право быть таким, каким он был. Отец словно не видел его. Мать, напротив, усилила контроль, таскалась везде хвостом.

Конечно, он не устоял перед соблазном. Доказать отцу, матери, даже чертову Снейпу, сующему нос не в свои дела. Доказать себе, что все еще может, что ценен, что у него не все отобрали!

Только вот все, что ему осталось это уродливая метка и бесконечные ночные кошмары. Полные ею и будни пустые без нее.

Чувства? Да они у него были. Но он бы и под круциатусом, да что там, под Авадой не признался бы в них!

Если бы родители Астории не отвергли священный брак, он был бы уже мертв.

Но вот кажется, у него снова хотели отобрать то, что он со скрипом зубов признавал своим. Его игрушку. Его мучителя. Его искупление. Его Грейнджер.

Драко мотнул мокрыми волосами. Не в этот раз.

Странности он начал замечать задолго до встречи с ней. Он плохо помнил лица. Но пару раз видел знакомые черты в газетах.

Пропавшие без вести. Нашедшиеся без дыхания.

Как часто в огромном мегаполисе пропадают женщины? Молодые и привлекательные. С некоторыми из них он был знаком лично. Некоторые были знакомыми Нотта. Малфоя не особо заботили подобные совпадения. Но пару раз он просыпался с руками измазанными кровью с напрочь отшибленной памятью. Так бывало после кошмаров.

Рядом с ней не происходило очень давно. И он потерял бдительность. Расслабился. Пока не увидел новые заголовки.

Поттер везде таскал криминальные сводки с собой. Они вместе с этим кретином Уизли помогали местным властям. И Драко без сомнения посмеялся бы над их попытками помочь маглам. Но только он видел эти лица.

Это были ее лица. Все, кем она являлась к нему.

Медальон был не просто порт-ключом. И мог перенести ее не только к нему, но и от него.

Нотт в пьяном угаре как-то разоткровенничался и признался, что задушил одну из своих пассий прямо во время акта.

Увлекся, с кем не бывает-глупо прохихикал он, чуть не расплескав половину бокала огневиски.

С Малфоем такого не бывало. Насколько он мог помнить. Но память выкидывает странные штучки. Он мог поклясться, что видел Грейнджер, плачущую у своей койки в лечебном крыле, когда Поттер распотрошил его словно кроличью тушку.

Но этого никогда не было. Как не было и этого странного запаха в его амортенции, на том злополучном уроке-триумфе Поттера. Того, что теперь постоянно витал поблизости.

И спасения ее с его помощью не было.

Не было.

Можно ли помнить несуществующее и забыть?

Забыть убийство? Несколько?

Сколько может забыть человек, загнанный в угол?

========== Глава 11 ==========

Гермиона?-лохматая макушка Гарри Поттера появилась в раскрытой двери Грейнджеровского кабинета.

Девушка подняла сосредоточенный взгляд от кипы бумаг по межвидовым конфликтам и нахмурилась.

Последний раз она общалась с Поттером почти три месяца назад. Сначала была на него дико зла. Но в последнее время старалась не попадаться ему на глаза совсем по другой причине, о которой он никогда не узнает.

–Гарри? Что ты хотел? -небрежно бросила она, вновь погружаясь в бумаги. Именно так ей удавалось избавляться от большинства посетителей. Вид жутко занятой женщины намекал, что непрошенным гостям не рады. Но Поттер никогда не понимал намеки.

Толстая папка с делами хлопнулась почти перед ее носом. Гарри шумно приземлился на соседний стул.

–У меня к тебе дело. Иначе не потревожил бы. Нужна твоя помощь. Гермиона вскинула темные брови. Аврорат обычно обращался за консультациями к старшим товарищам. Блейзу, Малфою, Ричардсону, Нотту.

–В чем дело? Она осмотрела папку и потянулась, чтобы открыть ее.

–Погоди. Введу тебя в суть. Дело очень щекотливое и крайне неприятное.

У Гермионы защемило под ложечкой. Последнее время вся ее жизнь шла под этим грифом. Щекотливое и неприятное положение. Со всех сторон. Рон. Родня Уизли. Отношение детей. Малфой.

О последнем она не могла поделиться ни с кем. Даже себе запрещая думать, что зачем и почему. Закусив губу, Гермиона сосредоточенно кивнула.

Гарри прокашлялся:

–Тебе известно, что каждый отдел так или иначе сталкивается с поведением маглов. Каждый в виду своей специфики. Наши отделы схожи. И вы и мы работаем с криминалистикой. Думаю, ты знакома с основными моментами. – Гермиона кивнула. – Так вот есть особая группа, которая занимается особо тяжелыми случаями. Ммм исчезновения, киднеппинг, жестокие убийствами встречаются у маглов довольно часто.

–К чему ты ведешь?

–Иногда, бывают магические следы.

Гермиона кивнула. Она сама постоянно занималась анализом входящих данных по множеству таких дел.

–Некоторые из них даже ты выявляла. Но некоторые дела не доходят до вашего отдела, а решаются оперативной группой. Я не могу называть тебе ее членов.

–Но ты состоишь в ней?

Поттер кивнул. Нервно потеребив галстук.

–Понимаешь, то, что я собираюсь показать тебе, секретные материалы. Но мне действительно нужна помощь. Свежий взгляд. Мы мучаемся с эти уже около полугода. Но никаких связей. Он раскрыл папку.

С десятка фотографий на Гермиону смотрели остановившиеся глаза. Глаза мертвых женщин. На руке одной из них Гермиона заметила черную метку.

–Это…

–Да , все эти женщины волшебницы. Все погибли в результате удушения. Никакого магического воздействия. Никакого сопротивления. Но ты же понимаешь, что совпадений не бывает. Это не мог сделать магл.

–Считаешь это дело рук волшебника? – Гермиона рассматривала красные следы от удавки. Что-то тонкое и прочное. На всех лицах застыло недоумение.

–Полагаю да. Выбор жертв странен. Тут женщины из разных сословий. Есть богатенькие дамочки и отбросы.– Он кивнул на пожирательницу.– Возможно, убийца помешан на магловских способах убийства. Он не оставляет следов. Невозможно понять, женщина это или мужчина. Все жертвы достаточно миниатюрны и удушение под силу женщине. Министр маглов требует скорейшего расследования этого дела. А наш министр наседает на меня. Но зацепок нет.

–Подожди. При чем тут министр маглов? Если все эти девушки волшебницы, это не их юрисдикция.

Гарри замялся

– Это не все девушки.

Он достал последние фотографии.

На Гермиону смотрели три пары знакомых глаз.

***

Гермиона вздрогнула. Железные створки лифта со скрежетом разошлись в стороны, пропуская в кабину Малфоя и Нотта. Все еще не придя в себя от полученной информации, девушка сдержано кивнула вошедшим коллегам. Нотт неприятно осклабился.

–Все еще в одиночестве, Грейнджер? Могу скрасить серые будни.

–Благодарю, Нотт. Я, пожалуй, воздержусь.

Нотт лишь пожал плечами и вышел на следующем уровне. Малфой скосил глаза в ее сторону

–Все в силе?

Гермиона помедлила. Сегодняшние планы уже не казались ей столь заманчивыми.

–Я дам знать. – процедила она, выходя.

***

Это не может быть простое совпадение. Слишком странно. Слишком ужасно. Как эти три девушки могли погибнуть?

У Гермионы до сих пор стояли перед глазами три удивленных лица.

Убийства продолжались чуть более года. Один месяц одна жертва. Убийца был методичен. Практичен. Не оставлял следов и свидетелей. Бросал трупы в туристически активных местах. У всех на виду.

Явно не желая прятаться. Красовался. Демонстрировал силу и власть.

Гермиона периодически развлекала себя просмотром триллеров в недалеком прошлом, пока Рон задерживался на работе, но видеть подобных жертв наяву… Это совсем другое. И круг подозреваемых мог включать кого угодно.

Если бы не три последние жертвы.

Гермиона точно знала, что связывало трех несчастных девушек.

Гермиона Грейнджер.

***

Гермиона Грейнджер никогда не была в восторге от своей внешности. Невзрачные карие глаза. Непослушные волосы. Ничем не примечательная внешность. Когда ей представилась возможность избавиться от единственно выдающегося ее части – зубов с помощью небольшого обмана и магии, она с радостью воспользовалась этой ей.

К магии она прибегла и при встречах с незнакомцем. Договор предполагал только единоразовые свидания. Но что для столь одаренной ведьмы какие-то условия? Если уж твои умения смогли обвести вокруг пальца гоблинов в самом надежном банке Великобритании, какой-то договор не мог стать помехой её планам.

Совершенно незнакомые, но весьма привлекательные девушки и оборотное зелье готово.

Гермиона выбирала с особой тщательностью. Это однозначно должны были быть маглы. Случайное столкновение незнакомца с оригиналами было недопустимо. Впрочем, гибель девушек тоже была таковой. Но она и предположить не могла такой исход.