Текст книги "Сын леса (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Ты где был? – крикнула я, только сейчас почувствовав, что мои щёки влажные от слёз.

– В лес ходил за травами, – пожал он плечами, и я заметила зажатый в его руках холщовый мешочек.

– У тебя есть что-нибудь от недопонимания с родителями? – шмыгнула я носом, потупив взгляд.

– От этого ещё не нашли лекарства, – фыркнул Кай, с улыбкой взглянув на меня.

Пройдя мимо него, я пошла вглубь леса и остановилась напротив раскидистого дерева, в верхушке которого пряталась хижина. Не знаю, что в моей голове перемкнуло, но я почувствовала непреодолимое желание забраться туда и полюбоваться со столь внушительной высоты местными красотами.

– Можно, я поднимусь? – повернулась я к притихшему Каю, выразительно посмотревшему наверх.

– Не боишься? – уточнил он, уже засовывая мешочек под рубашку.

– Ты же рядом, – улыбнулась я, впервые открыто посмотрев ему в глаза.

Ничего не ответив, брат быстро, будто обезьяна, поднялся на дерево, и через пару секунд сбросил мне верёвочную лестницу. Подозрительно покосившись на висящую в воздухе хрупкую конструкцию, я неуверенно начала подниматься, с точностью вымеряя каждый шаг. Кай сидел наверху и, болтая ногами, следил за тем, как я медленно приближаюсь.

– Не смотри вниз! – крикнул он, когда я сделала слабую попытку взглянуть себе под ноги.

– А если я упаду? – всхлипнула я, застряв на середине лестницы.

Поднявшийся ветер мотал меня из стороны в сторону, голова начала кружиться, а я к своему ужасу поняла, что не могу ни подниматься, ни спускаться. Тогда Кай ловко опустился на тот уровень, где застряла я, и протянул руку, ласково погладив по волосам.

– Ещё чуть-чуть, – шепнул он, и я, собрав волю в кулак, продолжила свой подъём.

Когда я всё же влезла в хрупкую хижину, примостившуюся на разветвлении веток, то мгновенно рухнула на спину, широко раскинув руки. Кай запрыгнул следом и уселся напротив, не сводя с меня смешливых блестящих глаз. Постонав ещё немного, я осторожно села и осмотрелась – доски потемнели от времени и были увешаны всё теми же букетиками трав. В углу лежало несколько книг, инструменты, бутылка с водой.

– Здесь прохладно, – заметил Кай, вытаскивая из-за спины плед и, расправив его, заботливо накинул мне на плечи.

– И что вы с Крисом делали здесь? – спросила я, удобно поджав ноги.

– Мы мастерили воздушных змеев, а потом запускали их в небо, – парень загадочно улыбнулся, словно перенёсся мыслями в счастливое детство. – А ещё учились делать фигурки из дерева! Точнее, меня учил папа, а потом я уже показывал Крису…

– А почему папа сам не учил Криса? – удивилась я, подползая поближе к Каю.

– Мне кажется, что отец любил меня больше, – погрустнел парень. – Он вообще мало общался с братом, всё время уделяя мне. А когда Крис закончил школу, то папа буквально заставил его переехать в город, хотя у брата была возможность даже во время учёбы, продолжать жить здесь.

– Вы близки? – я попыталась сменить неприятную для Кая тему и, кажется, мне это удалось.

– Да! – закивал брат. – Крис рассказывал мне о своих девчонках, о том, как нужно себя вести, чтобы им нравиться. Родители не запрещали ему встречаться, в отличии от меня.

Мы замолчали, прислушиваясь к свисту ветра. Здесь, наверху, и вправду было прохладно, складывалось впечатление, будто хижина парит в небе. И я инстинктивно вцепилась в Кая, наблюдая, как от сквозняка раздувается ткань его клетчатой рубашки. Мне вдруг до безумия захотелось прикоснуться к его смуглым рукам, ладоням, покрытым мозолями. Уткнуться носом в шею, вдохнуть пряный аромат лесных трав и диких цветов, скользнуть губами по щеке и ничего не говорить, потому что слова не нужны, у них нет цены, они несут в себе лишь силу, способную безвозвратно разрушить то хрупкое счастье, что у меня есть.

– Это тебе, – шепнул Кай, протягивая на ладони маленькую деревянную фигурку.

– Что это? – удивилась я, вертя в пальцах вещицу.

– Это Ори, – пожал плечами парень.

– Я думала, это куклы, – пробормотала я, разглядывая аккуратно вырезанное ножом личико. – А ещё думала, что ты не веришь в их защитную силу.

– Ори бывают разными. Эту я сделал специально для тебя. Пусть она всегда будет рядом, – Кай сжал мои пальцы и крепко обхватил ладонями мою руку. – Может, она тебя и не спасёт, но зато я всегда приду на помощь.

Кай был так близко, что я не выдержала и обняла его свободной рукой за шею, крепко прижимаясь всем телом. Высвободив ладони, он обвил меня за талию и я почувствовала на шее его горячее дыхание. Мы слегка отстранились друг от друга, а я перевела взгляд на его подрагивающие губы. Слегка припухлые и шероховатые, они пахли малиной и мятой. Я не умела толком целоваться, но вложила бы в поцелуй всю нежность и любовь, на которую только была способна. Если бы только…

– Нет, – выдохнула я, когда Кай подался вперёд.

Наши губы почти соприкасались, но ни один из нас не решался нарушить невидимую черту, по разные стороны от которой мы всё ещё оставались братом и сестрой.

– Я люблю тебя, – шепчу я прежде, чем успеваю подумать.

Кай гладит кончиками пальцев мою щёку и спустя секунду грустно улыбается:

– Я тоже.

Мы сидим напротив друг друга в хижине, со всех сторон продуваемой ветрами, и не может отвести взгляд. Здесь можно не бояться, что нас в чём-то обвинят или осудят. Тут никто не будет шептаться за спиной или кривить лица. Есть только я и он – двое влюблённых, волей судьбы оказавшиеся братом и сестрой.

Я поднимаю дрожащие ладони и прижимаюсь ими к горячим щекам Кая. Он выжидательно молчит – то ли ждёт чего-то, то ли просто не хочет говорить. Встаю на колени и придвигаюсь чуть ближе. Раз. Всего один раз. Никто никогда не узнает. Это будет наша тайна. Маленькая тайна, погребённая в хижине, подвешенной высоко над землёй.

Зажмуриваюсь и на ощупь отыскиваю губы Кая, касаясь их в нежном лёгком поцелуе. Парень ещё крепче обнимает меня, но я не собираюсь идти дальше, довольствуясь стремительно ускользающими мгновениями близости, что больше не повторится.

Отстраняюсь первой и смотрю в затуманенные глаза парня. Протягивает руку, гладит меня по волосам, упираемся друг в друга лбами и ни слова не можем сказать. И в эту столь хрупкую секунду раздаётся требовательный гудок папиного грузовичка. Стеклянная стена, отгородившая нас от мира, со звоном разлетается на осколки и мы с Каем отскакиваем в разные стороны, застигнутые врасплох. В горле пересохло и я, стараясь не смотреть в сторону брата, торопливо хватаюсь за бутылку, осушая её наполовину. После чего скидываю с плеч плед, и торопливо, без тени страха, всё ещё находясь в плену тяжёлых мыслей, спускаюсь по лестнице.

Папаша взбалмошно носится вокруг дома, крича наши с Каем имена. Когда он видит меня, то лицо немного проясняется, но глаза продолжают настороженно блестеть, выглядывая в зарослях младшего сына.

– Где Кай? – спрашивает отец, не обращая внимания на мой мертвенно-бледный вид.

– Мне что-то дурно. Можно я не поеду в город? – спрашиваю я слабым голосом, отводя взгляд.

– Хана? – мужчина изумлённо осматривает меня и, немного подумав, кивает головой. – Хорошо, сейчас отвезу Кая, а ты пока поспи, ты что-то и вправду неважно выглядишь.

Не дожидаясь появления брата, я поспешно скрываюсь в доме и, выглядывая из-за толстой шторы в гостиной, вижу, как Кай возмущается, отказываясь садиться в машину, но после нескольких минут упорных убеждений, отец всё же уговаривает его ехать. Тоскливо посмотрев на окна дома, парень скрывается в салоне, громко хлопая дверцей. Поднимая столб пыли, машина скрывается в душном мареве очередного летнего дня, а я обессилено падаю на диван, пытаясь перевести сбившееся дыхание. Губы всё ещё горят от поцелуя, а на коже, в тех местах, где меня коснулись пальцы Кая, будто появились ожоги.

Но некогда прохлаждаться, сейчас каждая минута на счету, и я резко поднимаюсь, сжимая кулаки. Ещё раз проверив все комнаты и убедившись, что мачехи нет дома, я направилась в сторону сарая. Потрепав сидящего на крыльце Плюшку, я глубоко вдохнула и толкнула тяжёлую дверь, вваливаясь в тёмное затхлое помещение. Здесь всё было точно также, как тогда – наваленное горами барахло, сундуки, инструменты и стеллаж с бутылками. Именно к нему я и прошагала, безошибочно определив хранилище ключа. Перевернув бутыль, я дождалась, пока на ладонь упадёт ржавый ключик, и удовлетворённо улыбнулась. Осмотревшись и не отыскав никаких дверей, я села на корточки перед одним из сундуков, и вставила ключик в замок. Он не поддался, тогда я проверила остальные ящики, с каждым разом мрачнея всё больше. Вскоре в сарае уже не осталось ничего, что я не пыталась открыть, но я отказывалась верить в то, что этот ключ лишь бесполезная вещица, не способная отворить ни одну дверь.

Отчаявшись, я уже хотела убрать ключ на место, как мой взгляд упал на неровно подвинутый сундук. Это было странно, поскольку остальные стояли идеально ровно, словно человек, что их расставлял, вымерял по линейке каждый сантиметр. Поднатужившись, я с трудом отодвинула деревянный ящик и увидела небольшой люк, ведущий под пол. Глаза лихорадочно вспыхнули и я торопливо вставила ключ в скважину, чуть не захлопав в ладоши от удовольствия, когда услышала щелчок замка. Прихватив валяющийся на полу фонарь, я открыла крышку и юркнула в возникшее отверстие.

Недолго поковырявшись, я вздохнула спокойно, когда темноту разрезал яркий луч, жадно выхватывающий низкий потолок и обклеенные чем-то стены. Подобравшись на ощупь к одной из них, я посветила фонариком на снимки, служившие аналогом обоев, и невольно замерла – на меня смотрел улыбчивый черноволосый мальчик, в котором я без труда признала Кая. Здесь было ещё больше снимков, чем в семейном альбоме – Кай на качелях, Кай в кроватке, Кай на рыбалке, на руках у отца, Кай, Кай, Кай… Здесь же были его детские рисунки, грубо вырванные из альбомов. Наткнувшись на что-то тяжёлое, я невольно вздрогнула и опустилась на колени, отложив в сторону фонарик. Открыв коробку, я с удивлением обнаружила в ней цветные пелёнки, пинетки, маленькие ботиночки, совсем крохотные костюмчики и пижамы. Без сомнения, всё это тоже принадлежало Каю. Интересно, а сам он знает о столь своеобразном музее в подвале собственного дома?

Резкий хлопок заставил меня вздрогнуть и задрать голову – кто-то зашёл в сарай или просто ветер сильный? Звуки больше не повторялись и я понемногу расслабилась, принявшись разглядывать цветные детские книжки, изрисованные маленькими пальчиками брата. На губах невольно застыла улыбка, тут же стёртая шорохами, донёсшимися из угла. Я поспешно направила туда луч фонаря, чувствуя, как на голове волосы встают дыбом.

– Кто здесь? – нарочито громко крикнула я, невольно отодвигаясь назад.

Шорох повторился, к нему прибавились ещё и приглушённые стоны. Мысль о мышах невольно растаяла, и я уже готова была дать дёру, как уткнулась спиной во что-то твёрдое. Не успела я испуганно оглянуться, как почувствовала сильный удар и сознание стремительно меня покинуло, заставляя рухнуть на земляной пол. Не знаю, сколько времени я была в отключке, в объятиях темноты и дикого холода. Лишь на мгновение сознание попыталось ко мне вернуться – я увидела над головой сплетение веток, спрятавших за собой ярко-голубое небо, и почувствовала, что меня бесцеремонно тянут за ноги. Голова стукнулась об очередную кочку и я вновь впала в забытьё.

Когда же я окончательно пришла в себя, то первое, что я услышала, был неприятный скрипящий звук, который чуть позже я смогла идентифицировать более точно. Сомнений не было – в нескольких шагах от меня точили нож. Испугавшись, я распахнула ресницы и осмотрелась – кругом лес, залитый сумерками, а это значит, что уже наступил вечер. Вокруг вьются комары, бесцеремонно цапая за открытые участки кожи. Я не сижу и не лежу, я стою, что в принципе странно, если учесть, что всё это время я была в отключке. Чуть позже понимаю, что привязана к дереву. Глухая боль в затылке напоминает о недавнем ударе, на щиколотках темнеют синяки, оставшиеся от рук того, кто тащил меня через весь лес к этому дереву. Но, что самое страшное, прямо напротив меня лежал жертвенный камень, на котором мачеха пару дней назад зарезала ни в чём не повинную курицу. Меня незаметно начала колотить дрожь и я до боли в мышцах вывернула шею, стараясь увидеть человека, продолжавшего точить нож где-то за моей спиной. Внезапно звук затих и я поспешно отвернулась, застывая от ужаса.

До слуха донеслись приближающиеся шаги и я закусила до крови губу, невольно вжимая голову в плечи. Ещё мгновение и я не выдерживаю, крепко зажмуриваясь. Звуки стихли и я чувствую, что похититель, возжелавший, вероятно, принести меня в жертву, стоит сейчас прямо передо мной, ожидая, когда я открою глаза. Набравшись смелости, я слегка разлепила ресницы и взглянула на фигуру, застывшую напротив. Присмотревшись, я шокировано выдыхаю и широко распахиваю глаза, отказываясь им верить.

– Папа? – шепчу я, надеясь, что всё это лишь очередной кошмарный сон.

========== 11 глава ==========

Не отрывая от меня взгляда, отец сел на траву, положив перед собой нож. Я слегка подёргалась, проверяя на прочность верёвки, после чего затихла, ожидая его дальнейших действий. А что остаётся делать? Сбежать не удастся, а на помощь мне никто не спешит.

– Пап, что происходит? – тихо спросила я, когда молчание затянулось.

– Я стал папой? – фыркнул мужчина, склонив на бок голову. – Не издевательским папочкой, не пренебрежительным папашкой, а просто папой?

Я внутренне сжалась, не зная, чего ожидать, а отец поднял нож и поднёс острое лезвие к глазам, рассматривая его со всех сторон.

– Сегодня ты будешь принесена в жертву этому лесу, – буднично сообщил он, не обратив внимания на моё побледневшее лицо. – Это должна была сделать ЫнЧже, ведь только жертвы, принесённые рукой матери, имеют цену, но она заупрямилась и отказалась выполнить приказ. Что ж, тогда я сам это сделаю!

– Но за что? – не выдержала я, вновь принявшись дёргаться, как рыбка, попавшая в сеть.

– За то, что хочешь забрать моего Кая, – глухо ответил мужчина.

– Так это ты устроил тот музей в подвале? – фыркнула я. – И вообще, ты хочешь сказать, что Кай – Сын леса?!

Отец насторожился, но тут же расслабился и тихо рассмеялся. От его смеха по спине побежали мурашки и стало тяжело дышать, я бы с удовольствием заткнула уши, если бы не была связана по рукам и ногам.

– Хоть ты, вроде как, моя дочь, я никогда не рассказывал тебе на ночь сказок, – папа задумчиво осмотрел погружающийся в темноту лес, и спокойно улыбнулся. – Сегодня я исправлюсь, и расскажу тебе правдивую историю, которая покажется тебе выдумкой. Готова выслушать?

Я молча кивнула, крепко сжав пересохшие губы.

– После болезненного расставания с твоей мамой, я переехал из Сеула в городок, где сейчас живёт Крис, и познакомился с ЫнЧже. Вскоре мы поженились, твоя мачеха забеременела и нам пришлось перебраться в эту деревеньку, поближе к природе, – из-за темноты силуэт отца постепенно терялся, и я слышала лишь его голос – твёрдый и уверенный. – Вскоре родился наш первенец, но вот беда, он оказался мёртвым. Нашему горю не было предела, мы успокаивали друг друга как могли, и Бог услышал наши молитвы – ЫнЧже вновь ждала ребёнка. Но и он умер! И следующий тоже умер! Они гибли либо в её утробе, либо на следующий день после рождения. И так было шесть раз! Шесть раз я терял своих детей!

Голос отца сорвался и, судя по звукам, он тихо заплакал, уткнув лицо в ладони. Спустя минуту, его голос вновь зазвучал – на этот раз уже более слабо, чем прежде:

– Именно тогда я узнал легенду о Сыне леса. Это стало для нас с ЫнЧже последней надеждой. Взяв шестого младенца, жизнь которого стремительно утекала сквозь пальцы, я принёс его в лес на этот жертвенный камень за моей спиной. Я положил его на холодную поверхность, он смотрел на меня своими маленькими блестящими глазками и тихо умер, даже не вскрикнув ни разу… Так была принесена жертва лесу, а это значило, что через три года в нашей семье должен был родиться сын! – с жаром заявил отец, а я, заслушавшись, невольно вздрогнула, услышав вдали треск ветки. – Седьмая беременность протекала на удивление спокойно, я по привычке фотографировал жену, стараясь хотя бы таким способом сохранить в памяти своих детей, а потом родился мальчик – худенький и слабый, как все его предшественники, зато живой. Мало того, он не умер и на следующий день, и через неделю был жив. Мы назвали его Крисом.

– Так значит, что Крис – Сын леса? – не выдержала я.

– Нет, он родился спустя год, – усмехнулся отец, скрипнув зубами. – ЫнЧже изменила мне с кем-то, хотя и отрицает это до сих пор! Я уверен, что Крис не мой сын! Я знаю лишь одно – что у нас с ЫнЧже не может быть детей, и Крис тому доказательство! Он даже не похож на меня!

Видя, что папа не на шутку завёлся, я вновь испуганно задрожала, опасаясь, что он схватится за нож и прирежет меня на месте, как барашка, но он снова успокоился и, немного поёрзав, затих.

– Разгневанный изменой жены, я уехал в Сеул, где и встретился вновь с твоей матерью. Мы были близки лишь раз, а затем, когда я уже вернулся домой, она позвонила мне и сказала, что беременна. Тогда я запутался окончательно, – вздохнул папаша.

– Так ты всё-таки знал обо мне с самого начала?! – возмутилась я, тряхнув головой.

– Знал! – рыкнул мужчина. – Я посылал тебе деньги, общался с твоей матерью, но никогда не приезжал и не звонил! Мне было страшно смотреть в твои глаза – я боялся увидеть, что ты тоже непохожа на меня! И сейчас я понимаю, что мой страх не был напрасным – в тебе ведь нет ничего от меня. Ты, как и Крис, родилась от другого мужчины.

Треск повторился, но папа, увлечённый рассказом, даже ухом не повёл, а вот я, наоборот, наполнилась надеждой на скорое спасение.

– Я ничего не рассказал о тебе ЫнЧже, мы жили как и прежде, воспитывая Криса. Точнее, я участвовал в этом лишь материально, ограничивая общение с сыном дружескими приветствиями и пожеланием спокойной ночи, – ухмыльнулся мужчина. – А спустя три года в нашей семье появился действительно истинный сын – Кай. Лес принёс нам его холодной зимней ночью, безмолвно попросив согреть в своих объятиях.

И в эту минуту я подумала не над тем, что мой отец свихнулся – нет, гораздо важнее было осознание другого! Кай – не его сын. А это значит, что он не мой брат!

– И мы приняли его в свою семью, – даже сквозь темноту я почувствовала, как мужчина улыбается. – Берегли его, лелеяли, и он отвечал взаимностью – наши дела пошли в гору, мы построили новый большой дом, открыли небольшую ферму и совсем забыли о главном – приносить жертвы. Поэтому когда Кай заболел, я отправил ЫнЧже в лес, не смотря на все её сопротивления. Мне даже пришлось расстаться с фермой, потому что для ритуала я сцедил кровь почти со всех животных. К счастью, Кай поправился, но с того дня, каждую неделю, ЫнЧже приходит сюда и приносит жертву, окропляя кровью священный камень.

Мужчина с кряхтением поднялся и, отряхнув ладони, вплотную подошёл ко мне. Я разглядела его суженные злые глаза и невольно сжалась, ещё крепче прижимаясь спиной к дереву.

– А потом появилась ты! – прошипел он, проведя ледяным лезвием по моему предплечью. – Я встречал тебя с надеждой, что ты будешь похожа на меня, но я встретил угрюмую девчонку, которая мало того, что не имела со мной ничего общего, так ещё и относилась с пренебрежением ко мне, моей жене, дому… А потом я увидел, что между тобой и Каем что-то происходит. И ЫнЧже говорила, что вы стали подозрительно близки. Тогда я понял – ты приехала для того, чтобы забрать у меня сына. Он уедет с тобой в Сеул, вы, быть может, поженитесь и у тебя родится ребёнок. Ты понимаешь, что всё это убьёт и его, и меня?! Кай должен остаться со мной! Поэтому я принесу тебя в жертву прямо здесь и сейчас!

– Просто отпусти меня, – невольно расплакавшись, взмолилась я.

– Я не могу, – расстроено ответил отец. – Если я отпущу тебя, Кай помчится следом. Не бойся, Хана, я сделаю это быстро и безболезненно.

– Но я правда твоя дочь! Неужели ты сможешь убить меня? – сквозь слёзы крикнула я, отчаянно борясь с подступающей истерикой.

– Ты и Крис не мои дети. У меня один сын – Кай! – твёрдо заявил мужчина, занося над головой нож.

– Стой! – раздался хриплый крик, и в свете вышедшей из облаков луны, я разглядела мачеху, вынырнувшую из-за деревьев. – Хватит, прошу тебя!

– Как ты здесь оказалась? – удивился отец, по-прежнему держа нож над головой. – Хотя, это даже к лучшему. Возьми нож и расправься с Ханой.

Женщина, откинув с лица растрепавшиеся от бега волосы, подобрала подол длинной юбки, и прошагала к мужу, молча принимая нож в свою руку. Широко распахнутыми глазами, я следила за разворачивающимся действом, пытаясь внушить себе, что всё это происходит не со мной – просто ужасный фильм, не более того.

– Хана, сейчас я тебя развяжу, – раздался за спиной знакомый голос и я невольно вздохнула.

– Чанёль, где ты был? – шепнула я еле слышно, до боли в мышцах вывернув голову. – Просила же следить за мной!

– Я вытаскивал из погреба твою мачеху, – так же тихо ответил парень, ковыряясь с верёвками по ту сторону дерева.

– Эй, что там происходит? – насторожился папаша, но стоило ему отвернуться, как ЫнЧже выкинула нож в темноту. – Ты что сделала?!

– Прекрати этот цирк! Он длится уже семнадцать лет, лично я уже устала играть в эти кровавые игры! – истерично крикнула мачеха, даже Чанёль присел, затаившись.

– Цирк?! – не выдержал отец, всплеснув руками. – Ты не хуже меня знаешь легенду о Сыне леса! Ты хочешь, чтобы Хана увезла Кая? Хочешь, чтобы наш сын умер, а мы вновь стали нищими?!

– Я всего лишь хочу, чтобы Кай был счастлив! – произнесла ЫнЧже, гордо расправив плечи. – Ты можешь сходить с ума сколько угодно, но я скажу тебе одно – и Крис, и Хана твои дети. И хоть я не люблю эту девчонку, которая родилась от другой женщины, но я не позволю тебе её убить. И если Кай влюблён в неё, то я не буду препятствовать их чувствам.

– Но они брат и сестра! – зарычал мужчина, схватившись за голову.

Услышав треск веток и мелькающие в темноте лучи фонарей, мы невольно насторожились, испуганно прислушиваясь. Постепенно различив голоса, папаша побледнел и загнанно осмотрелся, словно искал место, куда можно спрятаться. Но прежде, чем он успел это сделать, нам в лицо ударили яркие лучи, заставляя болезненно прищуриться.

– Что здесь происходит? – услышала я голос Криса и слегка приоткрыла ресницы.

Стоявший рядом с ним Кай сорвался с места и подбежал ко мне, удивлённо рассматривая верёвки.

– Отойди от неё! – зарычал папаша, грубо оттолкнув сына.

Схватив за шкирку Чанёля, успевшего перерезать лишь пару верёвок, он отобрал у него маленький перочинный ножик и вновь подскочил ко мне. Кай успел оттолкнуть его в последний момент, но острое лезвие всё же коснулось моего плеча, оставляя ровную кровавую полосу.

– Что ты делаешь, папа?! – заорал Кай, вырывая нож.

– Ты не будешь с ней, никогда! – орал мужчина, впав в безумие.

А я даже не чувствовала боли, тихо плача от осознания мысли, что только что меня чуть не убил собственный отец. Я не помню, как Крис бросился на помощь, помогая Каю справиться с разбушевавшимся мужчиной. Не помню Чанёля, чуть ли не зубами рвущего мои верёвки и ежесекундно извиняющегося непонятно за что. Лишь голос ЫнЧже смог вывести меня из тумана, в котором бродил мой разум.

– Кай не твой сын! – громко и твёрдо заявила она, заставляя всех затихнуть. – И не мой сын тоже. И даже не Сын леса! Кай – обычный ребёнок мужчины и женщины, брошенный ими на произвол судьбы. Я нашла его семнадцать лет назад поздним вечером в пригородной электричке – закутанный в грязные пелёнки, он лежал на заднем сидении, еле живой, и тихонько пищал, как бездомный котёнок. Тогда я забрала его и принесла домой. Я знала, как ты веришь в легенду о Сыне леса, тем более, тогда прошло почти три года. Я сказала, что этого ребёнка нам подарил лес, и ты свято в это поверил. Ты поверил не только в это, но и в себя – именно благодаря тебе, мы вылезли из нищеты. Ты построил дом, открыл ферму, поверил в собственные силы! И я готова была до последнего участвовать в этом цирке, лишь бы не потерять с таким трудом созданную семью. Но сегодня ты перешёл черту. Хана – твой ребёнок, как и Крис. Но они так и не почувствовали твоей любви.

Последняя верёвка, сковывавшая меня, была развязана, и я бессильно рухнула на колени, жадно глотая воздух. Кай подошёл ко мне и, пряча глаза, полные слёз, содрал с себя рубашку, перевязывая моё плечо. Съёжившийся отец рыдал где-то в стороне, ЫнЧже прислонилась спиной к дереву и украдкой вытирала слёзы. Чанёль, как и всегда, ковырялся со своим неразлучным велосипедом и я, кажется, поняла, почему его не было так долго. Подошедший Крис грустно улыбнулся и потрепал меня по волосам:

– У Кая точно звериное чутьё! Не зря он потащил меня сюда на ночь глядя.

– Как вы меня нашли? – всхлипнула я, хватаясь за тёплую ладонь Кая.

– Я нашёл её на тропке, ведущей к лесу, – шепнул он, вытащив из кармана деревянную Ори, потерянную мной.

– Спасибо вам, – шепнула я, с нежностью глядя на окруживших меня парней.

Да, этим летом я обрела очень многих – брата, друга и свою любовь.

========== Эпилог ==========

– Кай, мне страшно, – пискнула я, неуверенно переминаясь на песчаном берегу.

– Не бойся, – улыбнулся он, ласково чмокнув меня в губы, и первым зашёл в воду. – Ну же!

Мысленно чертыхнувшись, я боязливо пошла следом, каждый раз взвизгивая, когда на мою кожу попадали холодные брызги, щедро раздариваемые Каем. Хорошо, что теперь моё тело, облачённое в купальник, было скрыто от его изучающего взгляда, не знаю о чём он думал, но загадочная улыбка на его лице заставляла меня смущённо краснеть. Встав в центре тихой заводи, мы взялись за руки и пристально посмотрели друг другу в глаза.

– Может, не стоит? – в последний раз взмолилась я, но парень был непреклонен.

– Нимфея, приди. Назначаем тебе встречу в этот тихий прекрасный вечер. Нимфея, приди, и предателя забери! – шепнул Кай, не отрывая от меня взгляда.

Подавив тяжёлый вздох, я повторила за ним, и мы замолчали, сами не зная чего ожидать. Но вода по-прежнему была спокойна, даже кувшинки не колыхались. Я недоумённо приподняла одну бровь и покосилась на довольного Кая.

– Не смотри так! – фыркнул он. – Между прочим, я пытался доказать тебе не то, что Голубой Нимфеи не существует, а лишь то, что наши чувства друг к другу искренни!

– Я и так была в этом уверена, – улыбнулась я, и тут же взвизгнула – мимо нас, под водой, что-то промчалось, подняв огромную волну. – Кай, что это?!

Я испуганно повисла на шее у парня, обхватив его ногами, и молилась о том, чтобы подводное чудовище не схватило меня за пятку.

– Это рыбы! – неуверенно проговорил Кай, ошарашено следя за подводными китами, поднимающими такое количество брызг.

– АААА!!! – завопила я, когда меня бесцеремонно оторвали от парня и утащили на глубину.

В нос, уши и рот тут же хлынула вода, я забила конечностями, пытаясь вырваться из рук Нимфеи, но тут меня кто-то схватил и вытащил на поверхность, испуганно встряхивая.

– Хана, ты в порядке? – выдохнул Кай, побив меня по щекам.

– Что за чёрт? – простонала я, закатив глаза.

– Хахахаха!!! – услышали мы дикий смех и обернулись.

Из воды показалась всклокоченная шевелюра, показавшаяся странно знакомой. Когда же а-ля Нимфея показалась в полный рост, сдёргивая с глаз очки для подводного плавания, мы без труда признали Чанёля.

– Ты сдурел, что ли? – завопила я, лихорадочно ища, чем бы можно было в него запустить.

– Ой, да ладно! – довольно хмыкнул парень. – Между прочим, в первый раз ты хлопнулась в обморок, а сейчас уже зарядила мне пяткой по колену – прогресс!

– Так в тот раз тоже был ты? – опешила я.

– Ну да, девчонки попросили приколоться, – фыркнул Чанёль, а я лишь обречённо простонала – даже обидеться на этого придурка не могу.

С трудом выбравшись из воды, мы уселись рядком на берегу, согреваясь последними лучами заходящего солнца. Вода в заводи вновь успокоилась, кувшинки стали постепенно закрываться, укутываясь от ночной прохлады своими же лепестками. Лето стремительно приближалось к финалу, оставляя после себя шоколадный загар, сбитые в кровь коленки и целый чердак, увешанный букетами трав.

– Значит, точно решили переехать в город к Крису? – спросил Чанёль, расслабленно вытянув длинные ноги.

– Ага, там спокойнее, – пожал плечами Кай. – К несчастью, нам всё равно придётся ходить в один класс!

– Ну кто же виноват, что я тоже езжу в городскую школу! – фыркнул Чанёль. – И вообще, разве мы не сблизились за это лето?

– Сблизились, но ближе чем твой велосипед, мы вряд ли станем, – рассмеялась я, приметив спрятанный в кустах двухколёсный транспорт.

Мы ещё немного посидели в тишине, глядя на догорающее на горизонте солнце, как внезапно Чанёль оживился, придвинувшись поближе и заговорив доверительным шёпотом:

– А вы слышали легенду о Белке-людоедке? – выдал он, заставив меня поперхнуться.

– Что за легенда? – удивился Кай, и я невольно придвинулась к нему поближе.

– Говорят, что если в пятницу тринадцатого прийти в лес, к вековому дубу…

– Тому, в который прошлым летом ударила молния? – оживился Кай.

– Нет, к соседнему! От того одни опилки остались, – фыркнул Чанёль под хохот парня и тут же нахмурился. – Хана, скажи, чтобы он замолчал!

– Кай, тише! – шикнула я, заинтересовавшись историей.

Недовольно надув губы, парень всё же притих, а Чанёль, чувствуя себя старцем, открывающим тайну мира, продолжил:

– Так вот, если в полночь в пятницу тринадцатого, залезть в дупло этого дуба, то… – он выдержал театральную паузу. – На тебя нападёт Белка-людоедка и вырвет тебе глаз, вставив вместо него жёлудь!

Я испуганно вздрогнула и тут же чертыхнулась, когда парни расхохотались, тыча в меня пальцами.

– Ты поверила? – смеялся Кай, запрокинув голову, и мне хотелось вцепиться пальцами в его длинную шею и придушить.

– Ну ты, глупая! – покачал головой Чанёль, натягивая джинсы. – Легенд не существует! Если даже Сын леса оказался подставой, то я вообще не знаю, во что верить!

– Ага, и Голубая Нимфея оказалась Голубым Нимфом, – обиженно пробубнила я, запутавшись в сарафане.

Кое-как собравшись, мы с Каем терпеливо ждали пока Чанёль вытащит из кустов велосипед, а затем аккуратно протрёт пыль тряпочкой. Когда мы всё же собрались уходить, вода за нашими спинами странно заплескалась и, прежде чем мы успели обернуться, до наших ушей донёсся чистый звонкий смех, тут же растаявший в сумерках.

– И что это было?! – удивлённо спросила я, осматривая вновь успокоившуюся воду.