Текст книги "Песнь ангелов (СИ)"

Автор книги: Чертова Кукла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 4.

Спустя сорок минут я была уже дома и ела пирог, который испекла мама. Родителей, как обычно, дома не оказалось – они оба фанаты своей работы. А вот мне что делать со своим заданием?

– Бабушка, бабушка, – вздохнула я вслух, моя посуду. – Ну как его спасти?

Решив, что причитать бессмысленно, я снова достала карты, делая расклад на неделю.

Результаты заставили бегать вокруг стола – по всему выходило, что за эти три дня Максима либо убьют, либо… он найдет любовь всей своей жизни. И все это в моих руках.

Я снова села за стол, закрыла глаза и принялась думать.

Прошло полчаса, в течение которых был определен краткий план действий. Для начала стоило обезопасить Ивлева всеми имеющимися заговорами. Надо пробраться к его дому, отчитать порог, автомобиль… еще неплохо бы в одежду зашить молитву, но это уже программа-максимум. Адрес квартиры я нашла все в том же интернете (о, всемогущая сеть!). Жил он недалеко от меня, поэтому решено было прогуляться пешком. Яков замер на пороге, я ждала, пока кот примет решение – идти за мной или нет.

– Ну? – нависнув грозно над Яшкой, я демонстративно потрясла ключами, мол – или пошли, или оставайся. Кот махнул хвостом и ушел в квартиру. – Как хочешь, – крикнула ему вслед. – Одна справлюсь.

В деревне так привычно ходить с ним, что и не задумываешься, как на нас смотрели бы в городе. Видимо, Яков решил не привлекать внимания.

До места жительства Ивлева я добралась в рекордные сроки, а вот с остальным возникли проблемы. Его квартира находилась в элитном доме, машина – в гараже, а заговаривать на расстоянии – мастерства еще не хватало. Набрав на домофоне тридцать седьмую квартиру, принялась ждать ответа.

– Слушаю, – Ивлев ответил сразу же.

– Это Василиса. Мне нужно с вами поговорить…

Он сбросил, как только услышал мое имя. Козел! Пришлось повторить попытку.

– Пожалуйста, впустите меня! – я чувствовала, что еще немного, и слезы снова покатятся по лицу. А это никуда не годится – сколько можно плакать?

На третий раз я рявкнула:

– Не пустишь – прокляну!

Ивлев впустил. Поднявшись на третий этаж, я замерла напротив его квартиры.

– Сюда, – буркнул он из-за угла. На площадке стояли два кресла и стол, видимо, для приема нежеланных гостей, которых не хочется впускать в дом. – Чего тебе надо?

– Это не я, – не получалось у нас разговаривать нормально, тон Ивлева всегда сбивал с нужных слов, оттого я и ляпала все подряд.

– Вот как, – Максим окинул меня холодным взглядом. – А кто?

– Маргарита. Она заказала обряд на твой приворот, но я не сделала его! – Мужчина поднялся и пошел мимо. Дико захотелось схватить его за руку, чтобы Макс хоть раз дослушал – но я боялась, боялась, что он ударит, сделает больно, на этот раз – физически. – Максим, пожалуйста… Если не веришь моим словам, сходи к любой ведьме, они все скажут, что тебя покинул Ангел-хранитель! – Ивлев держался за ручку двери, будто замешкавшись на ту пару секунд, в течение которых я говорила. – Если не моя молитва вслед, КамАЗ твою машину смял бы!

– Ведьма, исчезни, хорошо? – он зашел в квартиру. Было слышно, как запираются замки – первый, второй, третий. И тишина.

Присев на кресло, я в отчаянии закусила губу. По окну катились первые капли дождя – а у меня нет зонта. Ладно, пережду здесь, если не выгонят. Бог не выдаст – Ивлев не съест.

А между тем на улице разгулялась непогода. Небо озаряло вспышками молний, и сразу же слышались раскаты грома. Промокну до нитки, а что может быть хуже мокрой ведуньи? Только две мокрые ведуньи.

Я позвонила в такси и пока объясняла адрес, дошла до дверей тридцать седьмой квартиры. Слабый запах тухлых яиц снова подсказал: где-то здесь – темная магия.

– Да что же это такое, а? – всплеснув руками, я начала осматривать дверь. Мои сомнения оправдались, весь косяк был утыкан иголками. Сдвинув коврик, увидела землю, наверняка, могильная. И ведь ни листочка, ни перчаток под рукой, чем подклад убирать? Голыми руками нельзя, на меня перейдет. Я заметалась по лестничной площадке, выискивая хоть что-нибудь, что помогло бы мне. – Почтовый ящик! – хлопнув себя по лбу, я сбегала вниз, нахватала газет и вернулась обратно. Теперь предстояло занятие потруднее – передвинуть столик для гостей к двери – с моим ростом другого выхода нет.

Стол отчаянно скрипел и не желал сдвигаться с места больше, чем на миллиметр, но я все равно продолжала. Когда он встал под дверью Ивлева, такси ждало меня на улице уже десять минут.

– Господи, Боже мой, от всякой порчи его укрой, – начала читать я, осторожно извлекая иголки из косяка бумажкой и засовывая их в свернутый кулек. – От ветряной, от земляной, от воды болотной, от палицы, от маталицы, от игляной, от огняной, от наносной. – Пришел черед земли, я сметала ее все теми же газетами. Не мешало бы еще полы замыть, но пока сойдет и так. – Кто ту порчу принес, тому эта порча на нос, на зубы, на губы, на сердце, в поганую утробу. Ключ, замок, язык, Аминь.

– Ведьма, – резко распахнув дверь, Максим недобро уставился на меня, пытавшуюся в это время отодвинуть на место все тот же злополучный стол. – Что на этот раз?

– Иголки из косяка вытаскивала, – заискивающе протянула я, глядя на него снизу вверх. Ореховые глаза снова смотрели куда-то мимо меня.

– У тебя две минуты, пока не приехала охрана.

Схватив кулек с землей и иголками, я рванула к лифту. Все, хватит с меня! Не буду ему больше помогать, уничтожу подклад этот – и пусть помирает. Нет больше ни терпения, ни желания спасать наглеца!

В дверях мы столкнулась с Маргаритой. Та, увидев меня, попятилась, а потом и вовсе припустилась в другую сторону.

– Гадина! – крикнула я ей вслед. – Еще раз увижу здесь – прокляну!

Таксист, слышавший это, встретил меня удивленными глазами, но промолчал, лишь изредка поглядывая через зеркало. Мы доехали до парка, где я, под не стихающим дождем, наспех закопала подклад, не давая волю эмоциям, и припустилась обратно, в теплое нутро автомобиля. Когда мы подъезжали к дому, гроза начала стихать. Я расплатилась с таксистом и побежала к подъезду.

– Девушка! – крикнул он.

– Да? – я смотрела на него сквозь пелену теплого дождя, обессиленная и готовая разрыдаться от жалости к себе.

– Вы не плачьте, он все равно вас, а нее выберет!

Кивнув, я побрела прочь, уже не сдерживая рыданий. Никогда до этого мне не приходилось столько плакать – не считая расставания с Володей и бабушкиных похорон. Но эти люди были мне дороги и любимы, а Ивлев… Тяжело простить ему всех унижений, причиненных за сегодняшний день, пусть на нем хоть печать одиночества, хоть проклятие смертника – а желание помогать он отбил напрочь.

Переодевшись в сухие вещи, я тут же уснула на диване, даже не успев поговорить с родителями. Яшка прижался ко мне, доверительно мурлыча, но тягостное чувство так и не проходило.

Глава 5.

Бабушка явно решила не отставать от меня.

Сегодня она снова пришла во сне. Сидела на лавочке и щурилась от дневного света. Солнце не проглядывало из-за облаков, но все равно больно било по глазам.

– Ты недовольна? – вдруг стало дико стыдно. Ради меня тормошат дух бабушки, а я не могу ее просьб выполнить.

Она даже голову в мою сторону не повернула, делая вид, будто не замечает присутствия любимой внучки. Я хотела взять ее за руку, но в последний момент передумала. Одно дело – когда бабуля прикасается до моей головы, плеч; другое – почувствовать сейчас ее холодную, призрачную ладонь, чтобы еще раз напомнить себе – это уже не живой человек, а всего лишь душа.

– Ну бабушка, – заныла я, как в детстве. Она поправила платок на голове и пошла. Я – следом за ней.

Посреди двора стояли два гроба, в одном лежал мужчина, в другом – женщина. Рядом плакали родственники, все – как вороны, в черных одеждах. Подойдя ближе, я посмотрела за их спины и отпрянула, увидев мертвого Максима. Бабушка стояла рядом, укоризненно качая головой.

– Он что, умер? – в глазах моих стояли слезы. Бабуля отрицательно покачала головой, показав два пальца. – Еще два дня? – Она смотрела на меня с такой тоской и нежностью, что сердце сжималось от боли. – Бабулечка моя, я обязательно его спасу.

Бабуля Лека обняла меня. Она была теплой и пахла так же, как и в жизни – ромашковым отваром и еловыми ветвями. За ее спиной люди начали расходиться от гробов, снова открывая взору Максима и... меня. Я закричала, глядя на свое мертвое тело, и проснулась.

Яшка сидел копилкой возле дивана, сестра удивленно выглядывала из-за ноутбука, с кухни доносились родительские голоса – как будто ничего страшного и не было.

– Ты чего верещишь с утра пораньше? – Варька подсела ко мне на диван и смахнула с подушки еловые иголки. – Никак бабушка кошмарами травила?

– Можно сказать и так, – сон до сих пор не желал отпускать, перед глазами стояло мое неживое лицо. Что хотела сказать бабуля? Если не спасу Максима – сама полягу? Ну почему, почему мертвые не могут говорить?..

Субботнее утро мы провели в кругу семьи. Мама вовсю восхищалась Яшкой, возомнившим себя Матроскиным; папа собирал большой паззл из пяти тысяч кусочков (его это очень успокаивало), а Варька пытала меня.

– Рассказывай, что произошло? – мы с ней, как в прежние времена, засели на балконе, зажгли кальян и смотрели на небо.

Я вкратце поведала свои приключения, сестрица поначалу удивленно вскидывала брови, в середине – ржала, как конь, приговаривая «Нет, Васька, это только ты так можешь». А когда я описывала свой сон, на глазах Варвары появились слезы.

– Не переживай, сеструха, чего-нибудь придумаем. Что сейчас будешь делать?

– Машину заговорить надо, только как в его дом попасть?

– Это мы легко, – улыбнулась Варя, подмигнула мне и пошла одеваться.

Через полчаса мы на сестрицыной машине въезжали в гараж при доме Ивлева – без помощи Варвары у меня ничего не вышло бы.

– Давай, шебурши, а я пока прессу почитаю, – кивнула она мне, откусывая яблоко и открывая газету. Мне два раза повторять не надо, я схватила свои прибамбасы и побежала к машине Ивлева.

Рядом тут же копилкой присел Яков, но мне было уже не до него – я сыпала четверговую соль на машину, приговаривая:

– Куда сия соль упала, нет ни порчи, ни сглаза, ни поломки, ни царапин, ни вмятин, ни отказа. Заговорным словом сие утверждаю, на веки веков в дела обращаю, – обошла с этими словами «Ауди» несколько раз по кругу, а потом присела возле колеса, раздумывая, куда прикрепить заговоренную подушку из трех трав.

– Ведьма. – Голос Ивлева не предвещал ничего хорошего, я боялась поднять голову, поэтому смотрела на его начищенные ботинки из дорогой кожи. – Бомбу решила подложить?

Я все-таки посмотрела на него глазами кота из Шрека, прижимая к груди подушечку и мешок с солью. Так и хотелось ляпнуть: «Только не бейте, дяденька!»

Он демонстративно обошел меня, свою машину и, хмыкнув, сел в припаркованный рядом автомобиль. У него тут таксопарк, что ли? Соли на всех не хватит! Максим плавно развернулся, приоткрыл окно и оскалился во все тридцать два:

– Что будешь делать теперь?

И тут меня замкнуло.

Я подошла вплотную к тачке, засунула голову в салон и смачно поцеловала опешившего мужика в губы, после чего оттянула воротник, закинула туда четверговой соли и швырнула подушку в салон.

– Оберег заговоренный, выкинешь – покроешься язвами, – и, развернувшись на каблуках, пошла прочь от него. Яков, минуту назад пометивший колесо, задрал хвост и почесал следом.

– Ведьма! – крикнул мне Максим. Я повернула голову вбок, показывая, что слышу его, но не остановилась. – Пока еще три-один в мою пользу!

Дурак! Он думал, что мы играемся? Сев в машину к хохочущей Варьке, я тоже не сдержалась – напряжение последних дней потихоньку отступало.

– Дай пожму тебе руку, сестра! Я готова была аплодировать стоя!

Все еще смеявшиеся, мы выехали из подземного гаража следом за Ивлевым.

– Стой! – крикнула я, увидев притаившуюся Маргариту. Сестра резко ударила по тормозам, а я побежала к девке, успевшей достать до чертиков. – Стой! – на этот раз выкрик адресовался Ритке, которая, едва заметив меня, дала деру. Я неслась за ней, не разбирая дороги и не чувствуя ничего, кроме ударов собственной косы по спине.

Девица на ходу запрыгнула в ждавший ее автомобиль, который тут же резко стартовал с места. Мне в очередной раз не удалось поймать Марго.

– Ведьма! – снова послышался голос Ивлева, он высовывался из окошка своей машины и корчил смешные рожицы. – Тебе спортом заниматься надо.

– А тебе мозги вправить! – я показала ему язык и пошла к Варваре. У Ивлева помутнение началось, иначе не объяснить его странное поведение. Увлечься мной, как девушкой, он не может – раз мы оба с печатью одиночества, то отталкиваем друг друга, как магниты с одинаковыми полюсами. Может, мои заговоры побочный эффект дали? Надо дома перечитать свою синюю тетрадку.

– Слушай, пока глядела на эту обезьяну, – Варвара кивнула на ехавший впереди автомобиль Максима, – показалось, что я где-то уже видела его. И фамилия эта знакома…

– Вполне возможно, – я не стала отрицать. Сестрица отличалось завидной общительностью, постоянно завязывая новые знакомства. – Сегодня обязательно вспомню, обещаю.

– Хорошо, – улыбнулась я.

Когда Варя начала помогать мне, сразу будто второе дыхание открылось. Да и Максим себя иначе вести начал… Все-таки, люблю свою сестру!

Варька оставила нас с Яковым у офиса Максима, а сама поехала по своим делам («работу тоже не бросишь»). Я снова засела на облюбованной скамейке, Яшка разлегся рядом, мурлыкая и щурясь от солнца.

– Ну что, друг мой пушистый, будем опять караулить?

За полчаса мы съели мороженое, разгадали полностью сканворд, поиграли и теперь не знали, чем заняться.

– В другой раз возьму книгу, – сказала я и осеклась: завтра последний день, отведенный на спасение Максима, и другого раза может не быть. Не станет Ивлева – вполне возможно, что и я умру. Так что спасение его – это и мое тоже.

– Ведьма, – Макс собственной персоной стоял напротив меня, перекатываясь с носка на пятку.

– А? – разговаривать не хотелось – это раз. Странное поведение настораживало – это два.

– Поехали, – с этими словами Ивлев развернулся в сторону стоянки. Первым в себя пришел Яков, сорвавшийся следом за ним.

– Ах вы, – возмутилась я, – сговорились?

Кот укоризненно обернулся, но скорость не сбросил, а Макс и вовсе не счел нужным реагировать на высказывание. Выбора не было, я с неудовольствием присоединилась к процессии. Ивлев сел в машину, наглый кошак взобрался на переднее сиденье, а мне пришлось устроиться сзади.

– Послушайте, – не выдержала я. – С чего такие перемены? – Он не ответил, выезжая со двора; Яшка пялился в окно, делая вид, что так и должно быть, а во мне тихо закипало возмущение. – Максим.

Реакции – ноль.

– Максим! Максим! – под конец я взвыла и ткнула его в плечо. Ивлев нажал на тормоза, и если бы я не держалась за изголовье водительского сиденья – точно врезалась в лобовое окно.

– Ведьма! – прорычал он. – Не беси меня, я могу и передумать!

– Не обращайся со мной, как с животным! – заорала я в ответ. – Спасаю тебя, а благодарности никакой!

– А тебя никто не просил!

– Просил бы – и не помогла! – под конец мы кричали друг на друга, Яшка вжался в сидение, пытаясь слиться с обивкой. – А ну рассказывай, чего задумал!

– У тебя бешенство, ведьма! – он схватил меня за шею и притянул к себе, близко – близко, так, что наши лбы соприкасались.

– Бодаться будем? – смолчать не удалось. Я чувствовала аромат его тела, дыхание щекотало кожу.

– У меня рогов нет, – буркнул Макс, отодвигаясь. Голос его изменил тональность, в нем проскальзывали новые нотки – он возбудился. «Мама дорогая, – обмерла я. – Может, меня насиловать собрались? Пусть попробует только, нашлю на него импотенцию!»

– Максим, – на этот раз я выбрала другой тон. – Объясни мне, пожалуйста, с чего такие перемены в поведении?

Он ухмыльнулся, глядя на меня в зеркало заднего вида.

– Я решил завести персональную ведьму. Ладно, ладно, лицо попроще, – добавил он, видя мое злобное выражение. – Все равно рядом ошиваешься... Как кота зовут?

Яшка распушил хвост, сел копилочкой – как на выставке.

– Яков.

Одной рукой Максим погладил кошака по голове, тот доверительно замурлыкал – невиданное явление, он чужих прикосновений вообще терпеть не может. «Нет, точно сговорились, – удрученно решила я. – Предатель!».

Мы остановились возле серого двухэтажного здания, Ивлев обернулся назад:

– Схожу по делам, ты пока в машине посиди.

Я не сказала ни слова, глядя в окно. Мужчина вышел из автомобиля, оставив ключи в замке зажигания, и скрылся в дверях.

Опять потекли минуты ожидания. В задумчивости я крутила головой, пытаясь понять, где нахожусь – кажется, на окраине города.

– Мяу, – Яков настороженно принялся нюхать воздух вокруг.

– Только не это, – взвыла я – обычно кот делает так при темной магии. Опять проклятия посыпались?

Из автомобиля, стоявшего сзади нас, появилась Маргарита (ну кто бы еще, кроме нее?). Озираясь по сторонам, она прошла к нашей машине и присела около заднего колеса. Ее макушка оказалась точнёхонько напротив моего тонированного окна. «Ну все, девка, ты попалась», – я злорадно потерла руки и нажала на кнопку. Стекло плавно поехало вниз; девушка, увлеченная своим занятием, не обратила внимания на звук. А я, изловчившись, высунулась из окна и схватила ее за роскошные темные волосы.

– Аааа! – взывала Марго от неожиданности.

– Аааа! – заорала я, укушенная этой выдрой. – Сейчас все волосы повыдергиваю!

Девушка начала метаться; я, не отпуская руки с ее головы, пыталась как можно сильнее припечатать Маргариту лицом об дверцу. Приняв более удобную позицию, чтобы не вылететь из салона носом вперед, я двумя руками впилась в макушку вредительницы.

– Что ты делаешь! – закричал Максим, выбегая из здания. Услышав знакомый голос, Марго заверещала с утроенной силой. Матерясь сквозь зубы, я пыталась унять дурную девушку. Ивлев побежал к нам, но тут Яков бросился к нему под ноги, не давая вмешаться в потасовку. Ноги мужчины сплелись в мудреном узоре, и он полетел с криком на асфальт. А мой кот – герой! – бросился на Маргариту и вцепился в ее шею, точно сторожевой пес.

– Ага! – я, наконец, смогла несколько раз съездить по лицу красавицы, уворачиваясь от ее острых ногтей. – На тебе, гадина, на!

В этот момент с остановки прибежали люди и начали оттаскивать нас друг от друга.

– Стойте! – кричала я, не выпуская из цепких рук голову Марго. – Она нам бомбу подложить хотела!

Но граждане не хотели слушать. Когда очередной помощник заехал мне локтем по лицу, я плюнула на эту затею, отпустила врагиню и закрыла окно. Максим, чуть прихрамывая, пробрался к автомобилю и сел назад, рядом со мной.

– Что это было, ведьма?

– Твоя бывшая любовница хотела бомбу подложить, но не успела, – гордо ответила я.

– Ты рехнулась, Василиса, – очень серьезно произнес Ивлев, отчего мое лицо вмиг стало красным. – Она сумку уронила, а ты ей тут же в голову вцепилась. Я из окна видел... И кот твой тоже больной, – укоризненно произнес мужчина, глядя на Яшку. Тот, нахально фыркнув, задрал хвост, и отвернулся от Максима, демонстрируя отношение к этой ситуации. – И хам, к тому же, – добавил Ивлев. – Я вас отвезу, попьете успокоительного. Оба.

Дорога до моего дома была невыносимо долгой, томительной. Мы ехали в молчании, лишь изредка я указывала, куда свернуть. Остановившись возле подъезда, Максим спросил:

– Завтра ты опять придешь?

– Да, – почти шепотом ответила я. – Потерпи немного, один день остался.

– А потом? – он повернулся ко мне, ореховые глаза смотрели с усталостью.

– А потом я освобожу тебя от заклятия или…

– Или?

– Мы оба умрем, – с этими словами я вышла из «Ауди», выпустила кота, осторожно закрыла дверь и побрела домой.

... Максим еще долго не уезжал, в машине светился огонек сигареты, а я наблюдала за ним с балкона, нашептывая охранные заговоры.

– Аминь, – прочитав последнее, я перекрестила его. В этот момент Ивлев завел автомобиль и тронулся с места. А я пошла делать самые крепкие обереги, читать самые сильные заговоры, чтобы спасти его душу и жизнь. А заодно и свою.

Глава 6.

Всю ночь я творила доброе волшебство.

Шила защитные обереги, чтобы надеть Максиму на грудь, пропитывала добрыми словами, молитвами и заговорами, любовью ко всему живому. Вышивала красными нитками понизу старославянские языческие знаки – солнечной солонью от темных сил, рысичем – против тьмы и невежества, одолень-травой, спасающей от хворей, колядником – дарующим силы сражаться с врагами.

Шептала на камни, согревая их своим дыханием, наделяя защитной силой.

Делала отвар, помогающий восстановить организм, снимающий порчу.

Сон сморил меня всего на час. Бабушка улыбалась, поддерживая перед главной битвой. Она показала на Маргариту, притаившуюся за углом, а потом провела большим пальцем по горлу.

– Черный юмор у тебя, бабуль, – покачала я головой, но та только рукой махнула и исчезла, забирая с собой остатки вещего сна. Я проснулась и пошла просить у утреннего неба удачу в сегодняшнем дне.

– Встану я, помолясь, выйду, перекрестясь, взойду на гору высокую, погляжу окрест на все четыре стороны. Как на восточной стороне на лугу зеленом пасётся конь вороной, норовом дикий, да буйный. Никто его не седлал, никто на нём не езжал, стремён-поводьев тот конь не знал. Я того коня укрощу и будет он подо мной ходить послушно, возить, куда я хочу. Воля моя крепкая, слово моё верное. Аминь.

Закрыв створки окна, я улыбнулась, чувствуя – все получится.

– Васька! – в комнату ворвалась Варвара, чуть не сбив меня с ног. – Я вспомнила, откуда знаю Ивлева.

– Ну и? – я с интересом наблюдала за Варькой, носившейся по квартире.

– Ты помнишь Володьку? У его отца есть дочка от первого брака, Лера, – возбужденно тараторила она. – У нее был страстный роман с одним парнем, не подходившем ей. Мачеха была против... В общем, разошлись они так же, как и вы. И этот парень – Максим Ивлев. Ставлю сто против одного, что одна ведьма над вашей печатью работала!

– Как тесен мир, – протянула я. – Справлюсь сначала с этой Маргаритой, а потом разберусь и с печатью. Иногда бывает жаль, что мне не доступна черная магия. Прокляла бы паршивку, и все. А так – ломай голову, как спасти Максима.

Из дома мы с верным котом вышли в семь утра; устроились напротив подъезда Ивлева. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Я все-таки прихватила книгу, но из-за волнения не могла читать. Каждые пять минут начинала принюхиваться – нет ли где темной магии? Наблюдала за Яковом, который, казалось, тоже на стороже – вместо того, чтобы по обыкновению греться на солнце, он нарезал круги вокруг лавки.

– Не мельтеши, – не выдержала я под конец, но кот не думал меня слушаться. «Переживает, – мелькали горькие мысли. – Боится без хозяйки остаться»

В половину восьмого из подъезда вышел Максим, одетый в одни только шорты.

– Васька, – окликнул он меня. – Пошли.

Я вскочила с лавки – настолько волнение не давало сидеть спокойно – и каким-то неровным шагом пошла за ним. По-хозяйски придерживая дверь, Ивлев пропустил меня вперед; точно так же он поступил у лифта, заминка вышла только у дверей квартиры.

– Ты чего? – удивился он, а я замялась:

– Неудобно, – но после тычка в спину ненужные мысли оставили меня.

– Тебе лет-то сколько? «Неудобно» ей, – ехидно осведомился Ивлев.

– Двадцать шесть, – улыбнулась я – у всех на это одинаковая реакция.

– Я бы не сказал, – он окинул меня оценивающим взглядом и хмыкнул. – Маленькая собачка до старости щенок.

Не обращая внимания на попытки разозлить, я вытащила из кармана оберег.

– Одень на шею и не снимай… Всю ночь заговаривала.

Максим покрутил в руках маленький расшитый мешочек, задумчиво понюхал его и надел на шею.

– Надеюсь, повезет, – и улыбнулся, а мне в этот момент стало жаль этого мужчину, да так, что я прильнула к нему и горько заревела. Он удивленно обнял меня и начал гладить, успокаивая, а я не могла остановиться – кокон злой магии, окутавший его, сжимался все плотнее и плотнее, оставались последние миллиметры, прежде чем он сдавит Ивлева насмерть. Не видел он и того, что глаза его почти не блестят, как бывает это с мертвыми. – Василиса, ну ты чего? Успокойся. Я буду носить твой мешок, обещаю. И подушку в машине оставлю...

– Ты не понимаешь, – выла я, по-прежнему не отрываясь от него. – Мы же умрем с тобой!

Спустя пять минут удалось успокоиться. Максим кое-как усадил меня на диван и принес чай. Я, стуча об чашку зубами, выпила его залпом и проблеяла:

– Послушай меня, пожалуйста… Если не расскажу, точно с ума сойду.

Вздохнув, он кивнул, и я начала говорить. С того самого момента, как на пороге моего деревенского дома появилась Маргарита и до сегодняшнего дня, не забыв упомянуть о бабушке и том, что мы могли бы быть родственниками – если бы не та ведьма, что поставила на нас печать одиночества.

Мой рассказ занял два часа. Я раскладывала заговоренные камни по квартире, давая Максиму осмыслить сказанное.

– Я… я действительно чувствую себя хуже, – голос его, казалось, потускнел. – И в любви не везет… Именно с тех пор, как мы внезапно расстались с Лерой.

Я кивнула, не поворачиваясь.

– Что нам нужно сделать, чтобы спастись?

– Кабы знать, – в расстроенных чувствах я присела рядом с Максимом и схватила его за руку. Она была неприятно-холодной, и не в моих силах было вернуть в нее живое тепло. – Надо найти Маргариту. И ту женщину, что нас с тобой прокляла.