Текст книги "Кукла на один раз (СИ)"
Автор книги: Чепо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Сью, ты чего? – растерялся юноша.
– Не обращай внимания, я рассталась с Джеем, вот и психую, – вздохнула Хиксли. – Чёрт, а ведь была уверена, что это мой счастливый шанс!
Лоуренс только головой покачал. Джей Халлоран, тридцатисемилетний владелец торговой компании, недавно развёлся и вновь обрёл статус холостяка. Конечно, Сьюзен не могла пропустить такое и не попытать свою удачу. Однако же не учла, что нрав мистера Халлорана подобен гранитной скале – сколь ни пытайся добиться желаемого, в итоге так и останешься у подножия. Магнат с удовольствием покрутил роман с хорошенькой моделькой и аккуратно отправил восвояси, снабдив крупной суммой в виде дорогих подарков. Сьюзен Хиксли, уже мысленно примерившая обручальное кольцо и фамилию любовника, была крайне возмущена.
– Уверен, ты ещё встретишь своё счастье, – искренне пожелал Лори.
– А ты? – вдруг спросила Сью. – Как у тебя на личном?
– Никак, – ответил Лоуренс и замолчал.
После разрыва с Джуном у него не было ни одного партнёра, Лори от всех шарахался, как чёрт от ладана. За два месяца ни звонка, ни сообщения. Малькольм даже не пожелал вернуть свои вещи, предпочитая просто забыть о них, а Джун не напоминал и не предлагал забрать. Подумаешь! Немного одежды да личные принадлежности. Лоуренс был уверен, что Квон их давно выкинул.
– Ты попрежнему ничего не хочешь слышать о нём? – мрачно осведомилась Хиксли. – Я могла бы рассказать, что в клубе…
– Нет, Сью! – резко оборвал девушку Лоуренс. – Мне это неинтересно, – и немного смягчился, не желая обижать подругу. – Извини, перерыв заканчивается, мне пора.
– Ладно уж, я всё понимаю, – проворчала девушка. – До встречи!
– Пока!
Убрав сотовый, Малькольм одним глотком опустошил стаканчик с капуччино и поморщился – одно упоминание Квона, и у Лори тут же падает настроение. Пора бы как-то «переболеть» бывшим любовником. Хорошо, что учёба съедает всё время и диктует свои эмоции, иначе Лоуренс бы уже на стенку полез от безысходности.
***
А Джун все это время проводил в «TriAngel», сводя всех с ума.
С того времени, как Лоуренс расстался с Квоном, тот ходил мрачнее тучи, заставляя окружающих в буквальном смысле шарахаться от зловещей ауры, которую источал гитарист. Согруппники пытались поговорить с Квоном, выяснить, что с ним происходит, но натыкались на глухую стену и взгляд, полный недовольства. Казалось, что Джун видеть и слышать никого не хочет.
Всё же потом выяснилось, что он расстался с очередным любовником. Конечно, те, кто в своё время завидовал Лоуренсу Малькольму, пытались подкатить к освободившемуся от отношений гитаристу «W&W», но были грубо посланы. Максимум, на что соглашался Джун, секс на одну ночь. Александр Франц тоже решил попытать удачу, но был остановлен таким ненавидящим взглядом, что едва не расплакался.
Квон сам не мог взять в толк, что с ним происходит. Казалось бы, разве в первый раз он порывает с кем-то? Нет, разумеется. Тогда почему уход Лори настолько сильно задел?
После прощального разговора с Малькольмом, Джун отоспался, а когда утром открыл глаза, то невольно потянулся к соседней стороне кровати и, никого там не обнаружив, мгновенно вспомнил всё произошедшее. В квартире была тишина, с кухни не доносились такие приятные, до безумия ароматные запахи свежеприготовленного кофе и завтрака.
Квон поначалу не мог заново привыкнуть к новому укладу жизни, в котором не было Лоуренса. Пришлось убрать его вещи. Непроизвольно вдыхая аромат парфюма, которым пахла одежда Лори, Джун размышлял о том, что обидел юношу. Но… Чувства вины почти не было. До поры до времени. Через некоторое время стало намного хуже. На Джуна навалилась хандра: песни больше не сочинялись, музыка не приносила радости, а редкие любовники стали казаться пресными, глупыми и неинтересными. Хён Джун потерял что-то такое, что не мог объяснить словами. С парнем подобное происходило впервые.
Мать, заметив явную апатию, пыталась вывести сына на разговор, но Хён Джун каждый раз отмахивался, говоря, что всё в порядке.
По ночам, когда не было выступлений в клубе, Квон разъезжал по ночному городу на бешеной скорости, чтобы привести свою голову в порядок и отделаться от неприятных мыслей. А две недели назад у Хён Джуна появилась дурацкая привычка, избавиться от которой он всё никак не мог. Джун стал приезжать к дому Лоуренса, останавливаясь на противоположной стороне от светло-серого коттеджа. Парень мог часами стоять на дороге возле BMW, курить и смотреть на освещённое окно второго этажа, где была комната Лори.
Квон не знал, чем обусловлены его порывы, но чувствовал, что становится мазохистом, раз за разом бередя сердце воспоминаниями. Джуну не хватало Лоуренса рядом. Желание услышать его голос становилось порой настолько сильным, что Хён Джун тянулся к сотовому, чтобы набрать заветный номер. Но вовремя останавливался и, злясь на самого себя, с громким визгом колес автомобиля срывался с места, уезжая подальше от дома Малькольма.
Ему хотелось увидеть Лоуренса хоть мельком, краешком глаза, но возможность всё никак не появлялась. Можно было использовать оставленные вещи Лоуренса как предлог для встречи, но Квон оказался слишком горд, чтобы первым пойти на такой шаг. Чёртов эгоист не мог наступить на горло своим принципам и хоть один-единственный раз извиниться.
– Это любовь, – вдруг выдал Мел, плюхаясь рядом с мрачным Джуном на диван.
– Что? – резко переспросил Квон, хмуро глянув на клавишника.
– Любовь говорю, – повторил блондин, с улыбкой пожимая плечами. – Похоже, ты влюбился впервые и по-настоящему, Хён Джун. Поздравляю.
– Не неси херни, – поморщился гитарист и встал с намерением выйти из гримёрки.
– Да пораскинь мозгами! – возмутился оскорблённый Блэк. – Вздыхаешь, смурной весь, словно скоро случится Апокалипсис и только тебе об этом известно. Задумывался хоть раз, с чем это связано, конфетка? Ты расстался с той моделькой два месяца назад. Вроде всё было хорошо, но ты уже четыре недели как ни с кем не крутишь шашни и ходишь, надувшись на весь мир, – для полноты картины Мел нахмурил брови, копируя Джуна.
– Пошел ты… – рыкнув в ответ на тираду Мела, Хён Джун вышел из помещения, не желая больше слушать монолог согруппника.
Но несмотря на свой гневный ответ, Джун пришёл к выводу, что отчасти клавишник прав. Лоуренс всё-таки занял какое-то важное место в его холодном сердце, смог растопить лед, сделать так, что Джун привык к теплоте и нежности, заботе и любви чужого человека. Парень признался самому себе, что дико скучает по Малькольму.
Хотелось что-то поменять в жизни, может, от этого станет лучше.
Спустя две недели Джун заявился в «TriAngel» с короткой стрижкой и проколотым правым ухом, в котором красовался гвоздик с черным камнем в середине. Сказать, что все были шокированы, так ничего не сказать. Однако, благодаря смене имиджа, у Джуна появилось ещё больше поклонников, хотя сам Квон не особо отреагировал на это.
– Джун… Джун… Хён Джун… Квон Хён Джун, твою мать! – раздался ор над самым ухом Квона, и парень оторвался от меланхоличного созерцания пустоты на столе.
– Что? – гитарист внимательно взглянул на Брэндона, который испускал искры гнева и ярости.
– Какого хрена ты опять медитируешь?! Ты хоть слышал, что я сказал?!
– Нет, – честно ответил Джун. – Так в чём дело?
Мел давился смехом, остальные старательно делали вид, что красный, как фонарь публичного дома, солист «W&W» – явление совершенно естественное. Сделав несколько глубоких вздохов и вернув себе нормальный цвет лица, Брэндон повторил:
– Нас на прошлом выступлении заметил один продюсер и владелец музыкальной студии, – в глазах Брэндона так и светилось счастье. – Если кратко, то он предлагает работу и раскрутку. Но… Мы должны написать ему несколько песен для оценки.
– Исключено, – сразу, без промедлений, ответил Квон. – Ты знаешь, что у меня ничего не выходит. Я не могу больше писать. – закончил он с явным сожалением.
Квон не любил признаваться в своих слабостях, но в последнее время стал более терпеливо относиться к тому, что и он не всесилен.
– Тогда возьми себя в руки, тряпка, и начинай уже работать! Нам нужны песни, Джун! Кроме тебя здесь никто не способен сотворить чудо из говна. Ну, если только Мел. И то… Без твоей корректировки мы просто пропадём, – в голосе Брэндона послышалась мольба.
Вздохнув, Джун раздражённо махнул рукой:
– Дай мне время, я должен всё обдумать.
Брэндон заметно обрадовался, вот только Хён Джун не разделял его оптимизма.
***
Лоуренс возвращался домой через парковую зону, радостно предвкушая выходной. Можно наконец отоспаться и побездельничать. Как бы то ни было, но учёба выматывала ужасно. Позднее время, безлюдные аллеи… Внезапно кто-то заступил ему дорогу – испуганно подняв голову, Лори наткнулся на знакомый взгляд:
– Шеннон… Что ты здесь делаешь?
– Ищу тебя. Нужно поговорить, и это в твоих интересах, – мужчина приглашающе махнул в сторону уютной беседки.
– О чём ты хотел поговорить? – холодно осведомился Лоуренс, даже не сдвинувшись с места.
– Решил сразу к делу? – улыбнулся Шеннон. – Что ж, будь по-твоему. Ты ведь наверняка слышал, что Квона-старшего подозревали в финансовых махинациях, а его жену – в отмывании денег?
– Положим, слышал, – фыркнул Малькольм. – И что?
– У меня есть некоторые доказательства причастности к этому и твоего драгоценного Хён Джуна. – оповестил Мерфи, внимательно глядя в глаза Лоуренса.
Лори похолодел. Он прекрасно осознавал, что Джун не святой и наследует крупную компанию. Естественно, в его интересах, чтобы этот бизнес процветал на легальной основе. Но если парень действительно помогал матери в таком неблаговидном деле, то можно ли его осуждать?
– Возможно, ну и что из этого? – пытаясь выиграть время, поинтересовался Лори.
– Если я обнародую некоторые данные, то бизнесу Квонов придёт конец. Более того, сам понимаешь, это тюремный срок для обоих: и матери, и сына.
– Зачем ты мне об этом говоришь? – сдавленным голосом спросил Малькольм.
– Затем, малыш, что я прекрасно знаю о твоих чувствах к нему. – усмехнулся Шеннон.
– Чего ты хочешь? – прямо отрубил Лори, ещё не понимая, к чему клонит Мерфи.
– Не желаешь ли спасти дорогого тебе человека? – задал вопрос Шеннон бесстрастным тоном.
Лори промолчал, хотя по его красноречивому взгляду было ясно, что он пойдёт на многое ради помощи любимому. И в этот момент Малькольм не думал о том, как тот любимый поступил с ним. Важным стало лишь одно – не допустить страшной участи для Джуна.
Мерфи правильно истолковал молчание Лоуренса:
– Я уничтожу весь компромат на Квонов, если ты согласишься поучаствовать в одном проекте, за который тебе хорошо заплатят.
– В чём подвох? И какая тебе выгода от этого? – Лори нахмурился.
– Мне нет резона топить семью Хён Джуна, сейчас их дела идут хорошо и это полезно для развития нашей экономики. Я ведь в Совете, помнишь? – Шеннон вздёрнул подбородок. – Моя задача – заботиться о процветании города.
– Тогда я не понимаю…
– Лори! – перебил его Мерфи. – Ты очень опрометчиво поступил, когда выбрал не того любовника. У меня есть гордость, знаешь ли, и эта гордость весьма уязвлена. Джун тоже достаточно потоптался на ней! Дважды! – мужчина явно разозлился, хотя и старался держать себя в руках. – Полагаю, я вправе желать отомстить.
Шеннон помолчал, собираясь с мыслями:
– Для начала, я получу тебя. Оттрахаю так, что ты никогда этого не забудешь. К тому же… – он сделал многозначительную паузу и неприятно улыбнулся, – я знаю, что тебе предлагали съёмки в порно-ролике, но нарвались на категорический отказ. На сей раз придётся согласиться. Я хочу, чтобы ты понял, каково это – когда чувство собственного достоинства измазано в грязи.
Лоуренс стал бледнее мела:
– Нет…
– О, не беспокойся, видео не попадёт в сеть или к кому бы то ни было. Нет нужды ломать твою карьеру актёра… Да-да, как видишь, я и об этом знаю. Я оставлю ролик для себя. Спрячу так, что никто не найдёт, мне ведь не нужны неприятности. Но и ты, взбреди в твою голову мысль подать на меня в суд, ничего не докажешь. Я жажду самого факта твоего унижения, – мужчина торжествующе улыбнулся. – Джуну тоже перепадёт «сладенького», ведь для этого засранца нет ничего хуже, чем быть кому-то обязанным. А он будет. Ты сам скажешь ему об этом. Это третье и последнее условие. Времени на раздумья нет: или ты соглашаешься и мы отсюда едем на съёмки, или я прямиком отправляюсь в полицейский департамент.
Малькольм молчал, оглушённый происходящим. Сбывались его худшие опасения. Шеннон учёл всё. Ну или почти всё.
– Я хочу видеть компромат, – выдавил Лори.
– Извини, дружок, это невозможно, – мягко ответил Шеннон. – Тебе придётся поверить мне на слово.
***
Студия, куда они приехали, была, по сути, обычным коттеджем на самой окраине. На входе торчала табличка «Продаётся». Лори, сдерживая дрожь в коленках, вошёл внутрь и огляделся. Просторный холл, окна занавешены, повсюду аппаратура; громадная кровать, неуместно смотревшаяся посреди всего этого, заставила Малькольма крупно сглотнуть.
Сверху доносились голоса, и Шеннон молча подтолкнул его к лестнице.
Комната, в которую они вошли, была небольшой и почти пустой. Сразу стало ясно, что большую часть пространства занимало то самое ложе, оказавшееся теперь внизу. На полу и на стульях восседали несколько человек: двое брутальных качков, мужчина с бородой и молодой рыжеволосый парень. При виде новых гостей все четверо замолчали. Лори поочерёдно оглядел всех, поймав ответные любопытные взгляды.
– Хорошенький, – вынес вердикт один из громил. – И попка сладенькая.
– Попка, что надо! – согласился второй.
Лори мгновенно покраснел, догадавшись, что эти двое будут принимать непосредственное участие в съёмках. Пока они ехали, Шеннон давал необходимые разъяснения, что Лоуренсу предстоит. Услышанное едва не заставило выпрыгнуть на ходу, юноша часто задышал и крепко зажмурился. Жёсткое порно. Мерфи пообещал, что калечить и причинять ощутимый телесный вред Лори никто не будет, но ему предстоит выдержать порку и тройничок. Ролик любительский, накачивать Малькольма специальными препаратами, удерживающими эрекцию, не нужно. Лори только кивнул – хоть это радовало.
В распоряжение Лоуренса предоставили ванную комнату со всем необходимым. Шеннон предупредил, чтобы Малькольм растянул себя самостоятельно, и юноша постарался изо всех сил – он опасался боли. Всё происходящее до сих пор казалось каким-то нереальным, возможно, только поэтому у Лори не началась истерика. Для храбрости он влил в себя приличную порцию дорогого коньяка, предложенного Шенноном.
Последующее слилось в одну сплошную полосу чередующихся кадров. Вначале им завладел рыжий и загримировал. Аквагрим, очень ярко накрашенные глаза – Лори сам себя не узнавал в зеркале. Это немного ослабило общее напряжение. Этот же парень проверил, хорошо ли Лоуренс растянут, на что юноша отреагировал весьма вяло благодаря действию коньяка.
Когда Лори появился в холле, наряженный в нелепую розовую короткую юбку, его уже ждали. Качки, переодетые в латекс и кожу, лица, скрытые масками, множество «игрушек» эротического и экзотического направления – на все эти декорации Малькольм совершенно не обращал внимания. Один из качков аккуратно подхватил его на плечо и задницей кверху понёс на кровать – съёмки начались.
Сцены менялись одна за другой: вот Лори уложен на колени к одному из громил и его задницу охаживает лопатообразная ладонь, крепко припечатывая по изрядно покрасневшим ягодицам (после этой сцены юноше потребовалась новая порция коньяка); а вот, заставив ползать в ногах у другого, погоняют хлыстом, обжигая и без того горящую кожу под задранной юбкой; следующий кадр, и Лори грубо трахают в рот, поставив на колени; момент небольшого отдыха случился, когда Малькольм лежал на кровати с широко раздвинутыми ногами и ласкал сам себя, пошло постанывая (оператору понадобился кадр стоящего члена мальчишки); снова глоток коньяка, и его трахают уже двое, утвердив на четвереньки, спереди и сзади; кульминацией стала сцена, когда громилы, опрокинув Лоуренса на пол, сверху кончали ему на лицо. Лори замер, закрыв глаза. Ощущая, как горячая сперма стекает по щекам, губам и подбородку, он думал о том, что всё почти закончилось. Остался только Шеннон.
В ванной Малькольм задержался куда дольше, чем до съёмок. Ему было катастрофически тяжело. Действие спасительного алкоголя уже закончилось, а новой порции не предлагали – Мерфи предпочитал трахать трезвую игрушку. Происходящее на площадке Шеннона изрядно завело, и мужчина едва сдерживался, чтобы не ворваться в ванную и не отыметь мальчишку прямо там.
Наконец Лори снова спустился вниз, полностью обнажённый, как и требовал Мерфи. Никого в холле, кроме полураздетого мужчины, не наблюдалось, аппаратура была убрана. Шеннон сидел на кровати и, прищурившись, наблюдал за Лоуренсом. Он властно махнул рукой и приказал:
– Ползи!
Лори ожидал примерно чего-то такого и покорно опустился на ковёр. Он приблизился к мужчине и замер до следующих указаний. Шеннон молча смотрел на него горящими глазами. В следующую секунду щеку Малькольма обожгла пощёчина:
– Шлюха! Теперь уже не такой чистенький, а?..
Внезапно он встал и расстегнул молнию на брюках:
– Соси. Так соси, чтобы мне понравилось!.. Иначе добавлю на твою задницу яркости.
Лори прикрыл глаза – ягодицы до сих пор «радовали» краснотой; зато анус почти не саднил, смазанный охлаждающим гелем. Впрочем, надолго ли? Уж Мерфи постарается…
Безропотно прильнув поцелуем к обнажённой плоти Шеннона, Лоуренс извлёк из памяти все уроки орального секса и постарался вложить в свои действия максимум вдохновения. Он облизывал и посасывал яички, не отрывая глаз от лица своего мучителя, нежно касался губами головки, играл языком со всеми чувствительными точками, после чего брал так глубоко, насколько позволяло горло. Шеннон кончил в подставленные губы и заставил глотать. Поставив Лоуренса на четвереньки, похотливо мял его ягодицы, засовывая пальцы во влажный анус:
– А тебя неплохо растрахали, шлюшка! Но я добавлю. Облизывай давай, чтобы стоял! – и он потянул Лори за волосы, приближая нежное юношеское лицо к своему паху.
Малькольм обхватил его член губами и, лаская языком, почувствовал, как тот твердеет. Втянул плоть в рот поглубже и несколько раз дёрнул головой вперёд и назад. Шеннон удовлетворённо понаблюдал за этим и, вынув орган изо рта Лори, протянул распечатанный презерватив:
– Надевай.
Лоуренс аккуратно раскатал резинку на члене Шеннона и, повинуясь жесту мужчины, уткнулся головой в кровать, широко расставив ноги и раздвинув руками ягодицы. Мерфи вошёл одним плавным движением. Он ожесточённо вбивался в горячую дырочку, вцепившись пальцами в бёдра юноши, и нисколько не заботился об удовольствии партнёра. Впрочем, Лоуренс и не ждал этого, равнодушно считая минуты до конца экзекуции.
Наконец Шеннон протяжно застонал и толкнулся последний раз. Выйдя из тела мальчишки, мужчина звучно шлёпнул его по упругой половинке и велел:
– У тебя пятнадцать минут на сборы.
Когда уже ехали в машине обратно, Мерфи нарушил молчание:
– Как я и обещал, компромату не будет дан ход. А ролик никто не увидит… кроме Джуна.
– Что?.. – вскинулся Лоуренс.
– Спокойно, – похлопал его по колену Шеннон. Лори рефлекторно дёрнулся и поморщился. – Придётся принять это условие, – он многозначительно глянул на замершего юношу. – Месть так сладка, знаешь ли… Не бойся, копии ему никто высылать не будет. Увидит с телефона, после чего ролик тут же удалят. Мой доверенный человек сделает всё нужное, а я понаблюдаю из укромного уголка. В клубе полно таких… – он усмехнулся. – Это даже не будет полноценным видео, просто нарезкой из самых пикантных моментов. Боюсь, все действия, до конца, Джун не выдержит.
Лори прислонился лбом к холодному стеклу автомобильного окна и молчал. Ему стало совершенно всё равно, что и как случится. Юноша был полностью опустошён. Он не замечал торжествующего взгляда Шеннона, которым тот окидывал поверженного и раздавленного мальчишку, не обращал внимания на его грубые издёвки и, только когда вылез из машины, тихо сказал, глядя в глаза блондина:
– Кое-кто забыл, что месть – это холодное блюдо. Ты же рискуешь захлебнуться в кипящей желчи, Шеннон.
***
Джун сидел в баре клуба, общаясь с барменом на отвлеченные темы. Мужчина все эти дни наблюдал состояние Квона, поэтому старался не наступать на больную мозоль и не разговаривать про бывшего любовника Хён Джуна. Парень, тем не менее, видя любопытство в глазах собеседника, был безгранично рад, что у того хватает мозгов ничего не спрашивать про Лоуренса. Джун пытался забыть его, но получалось достаточно плохо.
Брэндон и остальные ребята всячески старались расшевелить друга, намекали на новые песни, которые стоит писать для продюсера и возможного будущего спонсора. Джун отмахивался от назойливых парней.
– Эй, Хён Джун, тебя в ВИП-зону зовут, – охранник, зная нелюбовь Джуна к чужим прикосновениям, только лишь тронул музыканта за плечо и сразу отстранился.
Приподняв бровь, Квон хмыкнул и, пожав плечами, отсалютовал бармену, направившись на «территорию крутых и богатых», как называл ВИП-залы Мел Блэк. Охранник довел Джуна до одной из комнаток и открыл для него дверь. Хён Джун раньше бывал в таких помещениях, поэтому нисколько не удивился бархатным стенам из красной ткани, кожаным диванам и стеклянным столикам. Большое, тонированное с обраной стороны зеркало-стекло открывало вид на танцплощадку и сцену клуба. Полнейшая звукоизоляция комнат нравилась посетителям, которые в любой момент могли по нажатию кнопки отменить её. Одним словом, всё ради посетителей с тугим кошельком.
На одном из диванов, вальяжно развалившись, сидел поистине огромный мужчина. Гора мускул почти разрывала обтягивающую футболку, которая готова была треснуть по швам при любом движении здоровяка. Мужчина, увидев Хён Джуна, неприятно улыбнулся и чуть поддался вперёд, указывая на диван напротив.
– У меня кое-что есть для тебя. Рекомендую быть повнимательней, – он полез в карман и извлёк сотовый телефон.
Джун не привык доверять первым встречным, поэтому приподнял бровь:
– Почему я должен что-то смотреть?
– Думаю, тебе это будет интересно, – усмехнулся громила и предупредил, – руками не трогай, только смотри, – покопавшись в гаджете, он облокотился на стол, повернул экран к Джуну и приблизил, держа за края. – Любуйся!
Джун не поверил своим глазам. Видео длилось всего несколько минут, но и пары секунд хватило понять, что происходит на экране. Хён Джун побледнел и до боли сжал зубы. Ему показывали любительское порно. И ладно, если бы просто порно – в нём участвовал Лоуренс Малькольм.
Сцены были короткими, явно вырезанными из общей картины, но Квону вполне хватило и этого. Он видел, как Лори поставили на колени и заставили сосать огромный член какого-то громилы; вот мальчишка ползёт на четвереньках, одетый в одну лишь вульгарную розовую юбку, а по его раскрасневшимся ягодицам гуляет упругий хлыст, разукрашивая кожу ещё более красными следами. Сцена меняется: Лоуренса трахают с двух сторон, совсем не думая о том, что испытывает в это время жертва. И как эпилог всего действия – лицо Лори в потёках белёсой спермы. В этот момент Джун понял, что его тошнит. К горлу подступил комок, и музыканта едва не вывернуло, но он смог пересилить себя. Закрыв глаза, побледневший и вмиг вспотевший, Джун откинулся на спинку дивана, сжимая руки в кулаки, чтобы не кинуться на собеседника.
– Что это за дрянь? – выдавил из себя Квон.
– Понравилось? – мужчина растянул губы в ухмылке, убирая телефон. – Полагаю, ты узнал главное действующее лицо. Полная версия ролика у заказчика. Вероятно, тебя интересует, зачем всё это нужно? Лоуренс Малькольм очень старался спасти твою задницу, поэтому согласился на съёмки в порно. А вот подробности узнаешь от самого мальчишки. Желаю удачи! – с этими словами он ловко поднялся и покинул комнату, не дав Джуну опомниться.
На негнущихся ногах Джун добрался до туалета. Умывшись холодной водой, парень долго смотрел на своё отражение, после чего его вывернуло. Того, чему подвергся Лори, врагу не пожелаешь. Хён Джун никогда бы не хотел, чтобы кто-нибудь на своей шкуре испытал подобное, особенно, бывший любовник. И что ещё за: «Очень старался спасти твою задницу»? Непонимание переполняло Джуна через край. Хотелось мгновенно всё выяснить, но не было даже сил выйти из туалета. Квон застыл: бледный, с широко распахнутыми глазами и расширенными зрачками, а в голове всё вертелись картинки из увиденного.
Нужно было срочно что-то сделать. Бежать к Лори? Нанимать детектива? Что предпринять?! Хён Джун впервые испытывал столько противоречивых эмоций сразу. Ему было плохо, хотелось уйти, чтобы забыть всё из того, что он видел. Каково тогда пришлось Лоуренсу, который во всем этом участвовал? Зная его чуть больше месяца, Джун догадывался, насколько юноше должно быть отвратительно. Требовалось действовать, но у Квона ещё предстояло выступление. Его уже искали.
Стоило парню выйти наружу, как он сразу был подхвачен ураганчиком-Брэндоном, который уволок друга на сцену, что-то говоря о том, что нужно сегодня выложиться по полной. Как, если у Джуна даже руки дрожали?! Взяв в руки свою гитару и медиатор, Квон, как никогда раньше, ощутил себя до ужаса неуверенно, пальцы не слушались совершенно.
Характерные изменения в поведении друга увидел Мел. Он хотел подойти к Джуну и поинтересоваться, почему гитарист такой бледный, словно убитый чем-то, но в этот момент Брэндон начал толкать речь. Клавишник хмуро глянул на Джуна, но тот совсем не заметил его проницательного взгляда. Парень, казалось, погрузился в себя. В эту самую секунду он осознал, понял, до него, наконец, дошло, что он должен быть не на сцене, а рядом с Лори. Хён Джун потеряно осмотрел толпу зрителей, понимая, что отступить никуда не сможет. Нужно отыграть хотя бы одну песню.
Сказать, что сыграна она была плохо, так это ничего не сказать. Музыка из-под пальцев Джуна текла вяло, совсем не заводила, как раньше. Руки настолько тряслись, что он умудрился перепутать несколько аккордов. Все были в шоке. Искрометный Квон Хён Джун, талантливый гитарист и заводила куда-то испарился. На его месте в одно мгновение очутился неуверенный в себе парень, который словно в первый раз вышел на сцену. Не дожидаясь начала второй песни, Джун сбежал.
Музыкант гнал на невероятной скорости, выжимая сцепление у «BMW» до упора. Не прошло и получаса, как автомобиль тормознул возле знакомого светло-серого домика. Время давно перевалило за полночь, и Джун надеялся, что Лоуренс будет дома. Квон не ошибся. На втором этаже горел свет. Набрав номер Малькольма, Джун вылез из машины и стал слушать длинные гудки.
– Да?.. – вяло прошелестело в динамике.
– Я знаю, что ты дома, – незамедлительно последовал ответ. – Открой мне. Я стою внизу.
– У меня родители спят, – тихо ответил Лори. – Я сам выйду к тебе.
Лоуренс появился минут через пять. Бледный, что было заметно даже в свете уличных фонарей, шёл медленно, словно каждое движение причиняло ему боль. Всё внутри Джуна сжалось в комок, когда он увидел такого Лоуренса Малькольма.
Юноша подошел к Квону, а у того не было связных мыслей, чтобы что-то сказать. Единственное, что смог сделать парень, так это в порыве чувств обнять Лори, нежно уложив его голову на своё плечо.
Теперь Хён Джун понял, насколько скучал по Лоуренсу. Было плевать на то, что он участвовал в отвратительном видео – класть Джун хотел на всё, что было ранее. Он прижимал к себе Малькольма и думал о том, что этих объятий давно не хватало в его жизни.
С минуту Лоуренс не двигался, закаменев в руках Квона, потом внезапно обмяк и заплакал. Тихо, обречённо.
– Тише, Лори, всё хорошо… – зашептал на ухо Малькольму Джун, прижавшись губами к виску юноши. – Эй, не плачь. Я тут. Всё закончилось.
Квон не мог объяснить тот шквал ощущений, что нахлынул на него: жалость, сострадание, радость, нежность, невыносимое тепло от чужих объятий и многое-многое другое.
Через некоторое время Лоуренс смог успокоиться. Он поднял голову и посмотрел на Джуна каким-то безжизненным взглядом из-под покрасневших век:
– Я обязан сказать, почему сделал так. Это одно из его условий. – мёртвым голосом сообщил он.
– Я всё выслушаю, только потом. Тебе хватило того, что случилось. Хочешь, поедем ко мне? – Джун вздохнул, видя, какой сломанной куклой выглядит Лори. – Или поговорим у тебя в доме. – Джуну совсем не хотелось, хоть и поздней ночью, но быть у всех на виду.
– Нет, – мотнул головой Лоуренс. – Поговорим в твоей машине. Я… не могу к тебе… – две прозрачных слезинки прочертили блестящие дорожки по щекам.
– Ладно, хорошо, – примирительно сказал Джун, кончиками пальцев вытирая соленые капли с щек Лори. – Садись, – Квон открыл дверь автомобиля для Малькольма и, дождавшись, когда тот залезет в салон, сел в машину сам. – Ты говорил, «его» условий. Ты знаешь, кто это был?
– Шеннон Мерфи, – тень набежала на лицо Лоуренса. – У него какой-то компромат на тебя и твою семью. Он сказал… – юноша зажмурился. – Сказал, что не даст делу ход, если пересплю с ним и снимусь в… Джун, он собирался упечь тебя в тюрьму, при моём отказе! – в отчаянии воскликнул Лори. – Я не мог этого допустить… Мерфи хотел отомстить мне за то, что выбрал тебя, а не его.
– Эй, а почему ты не подумал, что это может быть блефом? – брови Джуна взметнулись вверх. – Он тебе показывал какие-то бумаги, копии этих бумаг, записи и прочее? Моя мать давно уже прикрыла нелегальную контору, погасила долги отца, а я в этом участия не принимал, разве что знал обо всём.
У Квона не было слов, чтобы выразить, что он думает о Шенноне Мерфи. Ясно дело, что тот подставил Лоуренса, причем очень жестоко, решив тем самым отомстить и ему, и Джуну. Что за детская наивность плещется в ореховых глазах Лори? Нет, сейчас наивность и детство из взгляда ушли, оставив место странной тоске и отчуждённости, словно Малькольм повзрослел лет на пять за один день.
– Я думал об этом, – возразил Лоуренс. – Но не хотел рисковать. Мерфи сказал, что не даст мне времени на размышления: либо я сразу приступаю к исполнению его воли, либо он идёт в полицию… Джун! – он поднял голову. – Можно прикрыть старые долги и подчистить концы, но кто знает, не осталась ли какая-то забытая мелочь? Можно ли быть уверенным, что ничего нет? Шеннон в Совете, и он в состоянии апеллировать своим положением, чтобы использовать любую, даже незначительную, зацепку. Он… на многое способен, – юноша сглотнул. – И я не хочу, чтобы он что-то сделал. Теперь, когда его месть свершилась, полагаю, Мерфи успокоится…
