Текст книги "Кукла на один раз (СИ)"
Автор книги: Чепо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Нет, – подумав мгновенье, ответил Лоуренс. – Он просто не афиширует, а мне этого достаточно.
– И тебе приятно быть одним из многих? – скептически осведомился Мерфи.
Малькольм закусил губу, поскольку эта тема была достаточно болезненной.
– Будто у тебя я был бы единственным! – отпарировал он.
– Я не исключаю своего брака, но это никак не связано с романтическими чувствами, – настаивал Шеннон. – Из парней ты станешь для меня единственным, как и моя невеста – из женщин. Хён Джун наверняка трахается налево и направо. Бьюсь об заклад, что вы редко видитесь!
Лори запнулся – а ведь верно… Даже оставленный ключ не гарантия того, что у любовника нет других пассий. И всё же, данное обстоятельство не играло решающей роли, Лоуренс просто любил Джуна.
– Извини, но это не твоё дело, – довольно прохладно отозвался он.
– Лоуренс, мальчик мой, подумай, сколько всего я могу тебе дать, – мужчина попытался зайти с другой стороны. – Квон не обеспечит тебя должным образом и скоро выбросит из своей жизни, как выбросил всех остальных. Я же могу подарить тебе уверенность в будущем!
– Что? – ахнул Малькольм. – Шеннон, я не содержанка! Джун не обеспечивает меня, что ты несёшь! Я не нуждаюсь в чьих-либо подачках и всего добьюсь сам! – вскипел юноша.
Он, конечно, догадывался, что о нём говорят окружающие Хён Джуна и просто находящиеся в курсе того, с кем проводит время музыкант, но чтобы вот так, впрямую… Лори терпеть не мог подобных вещей.
– Эй, эй, остынь, что в том плохого? – недоумевал Мерфи. Сидя у себя в офисе, мужчина нахмурился – неужели он ошибся в этой модельке?
– Я не блядь! – отчеканил Лоуренс. – Запомни, Шеннон. Мне наплевать, что ты обо мне думаешь, просто оставь меня в покое, – юноша нажал «отбой» и стиснул кулаки, пылая от негодования.
Зашипевшая джезва привела его в чувство – сняв ёмкость с плиты, Лори налил кофе в чашку и поставил её на стол. Опустившись на стул, Лори глубоко вдохнул аромат напитка, пытаясь успокоиться.
– Чего разбушевался, детка? – Джун зашел на кухню и, подойдя к Лори, чмокнул его в макушку, направившись к кухонной тумбе, чтобы налить себе стакан воды.
Квон проснулся как раз вовремя, когда ощутил, что чего-то в постели не хватает. Попялился несколько минут в потолок, сходил в ванную и хотел было уже приступить к завтраку, когда услышал голос Лоуренса. Спрятаться получилось чисто интуитивно.
По интонациям Лори, который вовсе не старался скрыться, было слышно, что он чем-то недоволен. И Джун догадался, чем именно, когда расслышал ответы Мерфи. После того, как Шеннон был отшит без шансов на реабилитацию, Хён Джун торжествовал; особенно радовалось его самолюбие.
«А я говорил тебе, Шеннон, что мальчишка любит меня и не согласится на твоё предложение», – ехидно подумал Квон.
– Ты слышал? – слегка удивился Лори.
Юноша встал и начал накрывать на стол, попутно наливая Джуну кофе.
– Слышал, – ответил Джун, допивая прохладную воду до конца. – Он просто так не отстанет.
– Хочешь сказать, что ещё не конец? – нахмурился Лори и отобрал у Джуна пустой стакан. Жестом предложив парню занять место за столом, Малькольм нервно откинул чёлку с глаз. – Мне кажется, я был предельно откровенен и прямолинеен.
– Твои откровенность и прямолинейность его не остановят, – Джун усмехнулся и взъерошил волосы Лоуренса, сев за стол. – Если этот упёртый козёл чего-то захотел, то готов в лепёшку расшибиться, но добиться желаемого. Я стал исключением. И рад этому. – Квон приступил к поглощению завтрака, блаженно закатив глаза.
– Он думает, что раз мы с тобой не встречаемся, то я не смогу ему отказать, – Лори фыркнул. – Но ему светила всего одна ночь тогда, да и то, если бы я не уехал с тобой. Ни на какие длительные отношения с почти женатым человеком я бы не согласился. К тому же, он считает, что меня можно купить… – юноша поморщился, взяв вилку.
– Он всех покупает, – Джун был приятно удивлён тем, что Лоуренс отказался от достаточно выгодного предложения со стороны Мерфи. – Многие его любовники достигли своих мечтаний. Кто-то в сфере актёрского мастерства, кто-то в журналистике, а кто-то в модельном бизнесе, – Квон внимательно взглянул на Лори. – Он, по слухам, скоро вступит в Совет. Так что способен многое дать.
– Мне ничего от него не нужно, – упрямо мотнул головой Лоуренс. – Моя семья достаточно состоятельна, и я не нуждаюсь. На свои потребности зарабатываю сам, а актёром стану без протекций, если хватит таланта. Мерфи нечего мне предложить!
Брови Квона взметнулись вверх, когда он услышал про мечту Лоуренса.
– Ты хочешь стать актёром?
– Я учусь на актёрском, – пожал плечами Малькольм. – А работа в рекламе – это неплохая практика, я тебе уже говорил.
Джун наморщил лоб, соображая, когда любовник об этом упоминал. До недавнего времени ему было всё равно на увлечения Лоуренса. Собственно, что-то изменилось? Хён Джун частичкой своего сердца понимал, что изменилось. Он стал более внимательно относиться к Малькольму, не осознавая до конца, как постепенно доверяется юноше. Разве кому-то из любовников Джун давал ключ от квартиры? Разве приезжал к кому-то посреди ночи просто так, почти без причины? Нет. Этого никогда не было. И Хён Джун чувствовал, что с ним что-то творится и эти изменения начинали раздражать.
– Я не знал детали, – попросту ответил Квон, продолжая медленно и с аппетитом есть.
– Ну, я о тебе тоже мало знаю, – усмехнулся Лори. Юноша прозорливо понимал, что Джуна интересует только постель, а не личность Лоуренса Малькольма. – Понадобится – спросишь.
После того, как с завтраком было покончено и Джун удалился в комнату, Лори вынул визитную карточку Шеннона и выбросил её в мусорное ведро.
***
Пролетел месяц. Лори постепенно привык жить на два дома, оставаясь то у Квона, то ночуя у родителей. В квартире любовника были его личные вещи, под которые юноша без зазрения совести занял пару полок в шкафу. Джун не возражал, понимая, что Лоуренсу часто приходится уезжать от него на работу, и в одном и том же ходить просто неуместно. Фургон агентства столько раз встречал юношу у подъезда дома Квона, что водитель, как само собой разумеющееся, внёс этот адрес в графу постоянных.
Джун нередко пропадал в клубе. Иногда он звонил Лори и просил приехать, когда тот не был занят. Лоуренс срывался и летел к любовнику, чтобы приготовить к его приходу завтрак или ужин, в зависимости от того, в котором часу парень возвращался. Джун принимал это как должное, не особенно выказывая Лори внимание, если дело не касалось постели. Они могли вместе смотреть кино, кататься по ночному городу, ходить за покупками или даже бродить по парку, но почти не разговаривали. Однако Малькольм всегда улыбался Джуну и ни о чём не просил. А Джун молча целовал Лоуренса при встрече или прощании.
Лори никогда не задавал неудобных вопросов, даже если очень хотелось. Он слишком дорожил отношениями с Хён Джуном. Сьюзи как-то обронила, что в клубе над музыкантом тайком подшучивают, будто он обзавёлся любимой жёнушкой. Джун знал об этом, но даже бровью не вёл. По секрету девушка сообщила, что загадочный кореец открыто флиртует с симпатичными парнями клуба, но ни с кем, по слухам, не спит. А то, что он уже целый месяц с одним и тем же любовником, вообще вводит некоторых в ступор.
Лори тихо млел, поскольку ни на что подобное не рассчитывал.
Однажды Лори затащил Квона на выставку современного искусства, где надолго завис перед чёрно-белой графической абстракцией. После чего впервые потребовал, чтобы Джун это купил. Квон очень удивился, но отдал нужную сумму. Каково же было его удивление, когда картина заняла место на стене центральной комнаты в его собственной квартире. И при этом прекрасно вписалась в интерьер.
Ещё несколько подобных приобретений, о которых Лори попросил Джуна, тот сделал без малейшего раздражения или недоумения: напольная ваза, необычная маска из белого дерева, фотографическая картина в полутонах, хрустальный куб на подставке. Малькольм удивительно тонко чувствовал, что и куда нужно положить, повесить, поставить; с его лёгкой руки окружающее пространство постепенно наполнялось уютом, и юноша замечал, что Квон с удовольствием разглядывает новые вещи и не ворчит, что приходится стирать с них пыль или передвигать во время уборки. Правда, сейчас этим чаще занимался Лори, но Джун и сам никогда не отказывался – он терпеть не мог грязи.
Ещё одно нововведение – большое разнообразие продуктов в холодильнике и кухонных шкафах. Джун вполне мог самостоятельно приготовить себе поесть, в конце концов, почти все мужчины-корейцы это умеют, однако чаще предпочитал питаться заказанным из хорошего ресторана. С приходом Лоуренса это желание отпало напрочь, зато появилась потребность раз в неделю забивать машину провизией и с любопытством ожидать, что любовник накулинарит из неё.
Постепенно близился конец августа, и Лори с нетерпением ждал начала учебного года. За каникулы он поучаствовал в нескольких отличных проектах от модельного и теперь с чистой совестью мог взять некоторый перерыв. Шеннон больше не беспокоил после того звонка; если Джун и видел его в клубе, то ничего об этом не сообщал. Сам Лори проникнуть в «TriAngle» не пытался и всячески избегал даже находиться поблизости.
========== Глава 7 ==========
«W&W» минут пятнадцать назад закончили выступление. Уставший, взмокший Джун валялся на диване в гримерке, обмахиваясь принесённым Брэндоном веером. Было невыносимо душно. После сцены пот катился градом со всего тела, не спасало, казалось, ничего.
В крови бурлил алкоголь, даря ощущение блаженства и кайфа. Честно признаться, Квон возбудился прямо на сцене, когда увидел танцующего в зале полуголого Александра Франца. Чёртов Алекс припёрся в «TriAngel». Снова. В голове Джуна так и вспыхивали пикантные моменты их любовного романа: вот Алекс снимает с себя футболку и в свете лампы видны ореолы возбужденных сосков; или с хриплыми вскриками сам толкается навстречу твёрдому члену Джуна; а здесь Алекс… Алекс, Алекс, Алекс… Квон думал только об этом беспринципном шлюховатом музыканте, пока наблюдал, как он крутится вокруг какого-то амбала, виляя бёдрами направо и налево.
Франц был красив: высокий, утончённый шатен со стройным, гибким телом и невероятно притягательной аппетитной задницей. На мир парень смотрел хитрыми серо-зелёными глазами, которые благодаря длинным, пушистым ресницам казались необычайно глубокими и манящими. Треугольный подбородок украшала милая ямочка, делая образ Франца ангельским и невинным. Что уж говорить про четко очерченные губы, способные дарить наивысшее наслаждение, смыкаясь на твердом члене?
Франц был шлюхой, но шлюхой элитной. Не хватит пальцев двух рук, чтобы пересчитать, сколько за двадцать семь лет жизни парня, в его постели побывало любовников. И Джун не стал исключением. Квон в своё время восторгался умениями Франца, но Александр захотел серьёзных отношений. В конечном итоге, расстались они с Хён Джуном на истеричной ноте. Кажется, в тот день Алекс разбил дорогущую вазу, что стояла в гостиной квартиры Квона.
Было видно, что концерт-стриптиз, который устроил Алекс, предназначался исключительно бывшему любовнику, а похотливые взгляды вокруг оказались лишь приятным дополнением. Джун злился, но не мог отрицать, что Францу удалось его завести. Музыканту в буквальном смысле приспичило затащить Александра в кабинку туалета и жестко там оттрахать, слушая громкие стоны наслаждения. Джун забыл обо всем: о Лоуренсе, которому написал, чтобы тот приехал после полуночи, если будет время; о том, что обещал матери утром быть в офисе для очередного выноса мозга. В голове Квона сквозила единственная мысль: «Хочу отделать эту сучку».
Со сцены пришлось уходить со стояком, плотно обтянутым джинсовой тканью, приносящим дикий дискомфорт. Мел, естественно, не мог не подметить, как Джун морщится и поправляет штаны, невозмутимо отвечая на усмехающийся взгляд согруппника. Собственно, гитаристу было плевать, что о нём могут подумать. Словно у многих других никогда не было возбуждения во время выступления. Парни ушли, и только один Джун остался в клубе, чтобы немного передохнуть и привести себя в порядок. Пришлось мастурбировать, но весомого облегчения это не принесло, более того, Квон понял, что от выпитого алкоголя и духоты у него кружится голова. Он прилёг на диван и закрыл глаза, размышляя о смысле бытия, когда дверь в гримёрку тихо приоткрылась, и в помещение, благоухая мужским одеколоном, вплыл Алекс. Джун не успел возмутиться, как Франц оказался сидящим на его бёдрах, теребя бляшку ремня.
– Привет, Джунни, – губы Александра расплылись в улыбке.
Джун усмехнулся и, откинув в сторону веер, сцепил руки за головой, глядя на бывшего снизу вверх.
– Как ты сюда попал? – вопрос был вполне логичен, но неожиданного гостя он рассмешил.
– Дорогой, о чём ты? Я тоже музыкант, поэтому получить допуск к вашей гримёрке для меня не составило труда. Тем более, тот приятный мужчина, с которым я танцевал, друг владельца клуба, – в хитрых глазах Алекса сверкнули смешинки.
– Гейская ты подстилка, Франц, – ухмылка расцвела на губах Квон Джуна. – И сколько раз он тебя трахнул?
Алекс сделал вид, что задумался, а потом, довольно хохотнув, покрутил в воздухе тремя оттопыренными пальцами, добавив:
– И это, не считая минета, – другая рука шатена так и норовила забраться в штаны Джуна, но Франц не спешил, переживая, что его оттолкнут.
– Ты всегда был охоч до секса, – Джун пожал плечами.
– Так же, как и ты, – оскалился Алекс, вдруг вздохнув: – Но… В последнее время я слышу, что ты стал женатым человеком. Якобы, завел себе любовничка и не смотришь налево.
Квон усмехнулся. Действительно, слухов было полно.
– Да? А как тогда объяснить мой стояк? – Хён Джун толкнул бедра вверх, и Александр, сидящий на них, невольно застонал, прикусив губу. – У меня на тебя стоит, Алекс. Как думаешь, слухи оправданы?
Франц довольно завозился, облизал губы, которыми так хотелось обхватить член Квона и вспомнить, каким сладким на вкус может быть любовник. Александр в своё время был влюблен в Джуна. Собственно, кто не любил необузданного, притягательного гитариста «W&W»? Только идиот мог сказать, что Джун непривлекателен. В нем манило всё, начиная с манеры говорить, заканчивая внешностью и азартным взглядом тёмных глаз. Вот и Франц попался на прекрасное создание по имени Хён Джун. Жаль, что они расстались. Тем не менее, Александр не терял надежды вновь заполучить в свои сети красавца музыканта.
– Но всё-таки, – не отставал Алекс, поглаживая Джуна по животу, намеренно не касаясь его паха, – что в этом мальчике хорошего? Он младше меня на целых пять лет. Думаю, у меня опыта побольше в постельных игрищах. Он классно делает минет, а может… трахает тебя? Я ведь в курсе, что тебе порой не хватает чужих пальцев в заднице, но ты никого не подпускаешь к себе. Неужели тот мальчишка…? – темная бровь Алекса в недоумении взметнулась вверх.
Джун хохотнул. Алкоголь и адреналин от выступления играли в Джуне сверх меры. Парень был заведен не на шутку. И мысли крутились исключительно вокруг желания нагнуть Алекса и вытрахать его так, чтобы он сидеть не смог завтра.
По правде сказать, Квона чуток раздражало, что говорили у него за спиной. Внешне, конечно, гитарист этого никогда не показывал, но на самом деле… Он понимал, что отношения с Лори зашли слишком далеко, судя по тому, как пристрастился к завтракам, обедам и ужинам; стало обычным иногда просыпаться по утрам и чувствовать в своих объятиях Малькольма. Квон Хён Джун привык к покладистому, не задающему неудобные вопросы любовнику, но бесился, что незаметно меняется сам. Лори вызывал непонятные щемящие чувства в груди, стоило прийти домой и услышать сказанное ласковым голосом: «Добро пожаловать!».
В семье Хён Джуна мать или отец никогда так не приветствовали друг друга, а ведь это вполне традиционно для корейцев. Что уж говорить о нежных поцелуях и чутких вопросах, как прошёл день. Квон слишком сильно ощущал изменения в себе, когда находился рядом с Лоуренсом, и это раздражало, потому что никак не вязалось с образом ловеласа и балагура.
Неизвестно, чем руководствовался Джун, когда не скинул с себя наглого Алекса. Может быть, роль сыграл алкоголь, может быть, трехдневное отсутствие секса из-за занятости… Джун сам не понимал, но жутко хотел отыметь Франца.
Ладони Квона скользнули по ногам Алекса, обтянутым узкими джинсами. Ловкие пальцы остановились на талии бывшего любовника, чуть-чуть проскальзывая под футболку, дразня и возбуждая.
– Ты хочешь поговорить о том, как парнишка хорош в постели? Хочешь, чтобы я вас сравнивал? – в глазах Джуна сверкнули озорные огоньки. – Он не трахает меня. Но если бы я предложил, то он бы согласился.
– А ты бы предложил? – Франц склонился, выдыхая вопрос в самые губы Джуна.
И Квон не выдержал. Он впился жадным, сминающим всё на своем пути, поцелуем в рот Александра. Бывший любовник задрожал, как в лихорадке, и прижался к Джуну, со всей бурлившей страстью отвечая на игривые движения его языка. Квон подчинял, заставляя шире открывать рот, чтобы было больше места для манёвра. Кусая губы Франца, Джун сжимал в ладонях упругую задницу, невольно толкаясь бедрами вверх. А Алекс сходил с ума от воспоминаний, нахлынувших на него. Член давно уже распирал ширинку, требуя к себе внимания, но шатен упрямо игнорировал его, намереваясь отдать Джуну все бразды правления.
Хватило десяти минут для того, чтобы Алекс, дрожа всем телом, отлип от Джуна и, откинувшись назад, в голос застонал, ёрзая на бедрах любовника.
– Чувствительный, как и всегда, – заметил Квон, облизывая припухшие губы. – Поедем ко мне? – склонив Франца к себе, Джун шепнул: – Я хочу тебе засадить очень глубоко, Алекс.
Джун не думал о Лоуренсе. Нет, конечно, на периферии сознания мелькал огонёк предупреждения о том, что Квон что-то забыл, но парень попросту отмахнулся.
Чуть придя в себя, двое любовников вызвали такси. В машине, по пути домой к Квону, они не отлипали друг от друга, едва не трахаясь на заднем сидении, чем несказанно возмущали водителя. Мужчина постоянно нервно дёргался, когда видел, как молодой шатен подставляет шею под поцелуи второго, не менее горячего парня. Джун же получал истинное удовольствие, ставя многочисленные засосы, кусая белоснежную кожу Алекса. С Лоуренсом, из-за его работы, Хён Джун не мог себе позволить дать волю чувствам.
В квартире Квон быстро вытряхнул Александра из его одежды, попутно волоча тело шатена в спальню. Сев на край кровати, Квон приспустил штаны с нижним бельем и, широко расставив ноги, приглашающе взглянул на Алекса, который давно уже с готовностью сидел на полу, желая как можно скорей ощутить отвердевшую плоть любовника у себя во рту.
– Пососи его, шлюшка. Я хочу в твой горячий ротик, – Джун прикусил губу, когда Алекс приступил к выполнению приказа.
Франц обожал такого горячего, пошлого и невыносимо прекрасного Хён Джуна, который отдавался зову плоти, а не сердца и мозгов. В такие моменты Квон был особенно очарователен: глаза горели, на щеках играл едва заметный румянец, волосы взъерошены, а на висках выступали заметные капельки пота.
Откинувшись назад, Квон охнул, когда губы любовника плотным кольцом сомкнулись на головке члена, скользя вдоль ствола. Заигрывая языком с уздечкой, Алекс брал так глубоко, как только мог, носом почти касаясь лобка Джуна. Пальцы Франца сильно обхватили бёдра Квона, не давая тому толкаться вверх, но Хён Джун не был против, лишь гортанно стонал, не сдерживая эмоций.
Разумеется, утонув в любовных ласках, никто не услышал, как тихо отворилась дверь квартиры. На секунду Джуну почудилось, что щёлкнул замок, но он не придал малозначительному звуку никакого внимания. Музыкант совсем забыл о встрече с Лоуренсом.
***
Съёмки очередного рекламного ролика несколько затянулись, и Лори переживал, что не успеет приготовить ужин к приходу Квона, поэтому он поторапливал водителя, лихорадочно пытаясь дозвониться до любовника. Гудки шли, но трубку никто не брал. Лоуренс понадеялся, что Джун ещё в клубе и просто не слышит звонок из-за громкой музыки. В таком случае, у Лори ещё есть шанс.
Выскочив у подъезда, Малькольм пулей понёсся к лифту и нетерпеливо притоптывал, ожидая, пока железная махина привезёт его на нужный этаж. У двери квартиры привычно выдохнул и вставил ключ. Проскользнув внутрь, Лори сбросил обувь и только тут понял, что в помещении что-то происходит. Из дверей спальни лился приглушённый свет, но не это заставило Малькольма замереть и покрыться бледностью. Звуки. Пошлые звуки, которые ни с чем не перепутать.
Ноги сами привели к дверям спальной комнаты.
Расширенными зрачками Малькольм смотрел на двоих, предававшихся страсти так самозабвенно, что ничего не замечали вокруг. Конечности внезапно стали ватными, а сердце, казалось, стучит возле горла. Чтобы не упасть, Лори ухватился за дверной косяк.
Открывшаяся картина почти не удивила, но вызвала тошноту. Юношу буквально замутило, и он вынужден был сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не потерять над собой контроль. Отступив в тень, он побрёл в сторону кухни, старательно держась за стену. Налив себе ледяной воды, залпом выпил половину и закашлялся; сделав осторожный глоток, допил, на сей раз медленнее. Это значительно привело в себя, однако Лори почувствовал, что его колотит крупной дрожью. Какого…?!
Джун прекрасно знал, что Малькольм приедет, ведь сам позвонил и попросил о том. Если собирался притащить сюда одного из своих многочисленных любовников, мог бы предупредить! Да, Лори было бы больно, но не так, как сейчас. Впрочем… Джун остаётся собой всегда. Ему плевать на чувства других. Малькольм надеялся, что за время, проведённое вместе, Квон немного начал понимать его, чуть-чуть ценить и даже нуждаться. Но, видимо, всего этого недостаточно для уважения. Что бы там не говорила Сью, Лоуренс так и не смог стать для Джуна кем-то особенным.
Он посмотрел на пустой стакан в своих руках и стиснул зубы. Коротко размахнувшись, швырнул сосуд в стену и, когда тот со звоном разлетелся на мелкие осколки, выскочил к входной двери. Обуваясь, с некоторым удовлетворением услышал, что звуки в спальне внезапно стихли. Губы тронула совсем не свойственная мягкому Лори злая усмешка. Перед тем, как с силой захлопнуть дверь, Малькольм швырнул отданный ему ключ в фарфоровую чашу, стоявшую на тумбе, возле входа. Ту самую, которую недавно попросил Джуна купить для дома. Для его, Джуна, дома… К чёрту.
***
Когда раздался странный звон чего-то разбившегося за стенкой, Алекс перестал сосать член Джуна, а сам Квон распахнул глаза, расфокусированным взглядом уставившись на дверь спальни. Через пару мгновений послышался громкий хлопок входной двери.
– Что это было? – удивлённо поинтересовался Франц, но Джун уже догадался, в чём дело.
В последний раз глубоко толкнувшись в рот возмущённого Александра, Хён Джун кончил и, встав с кровати и застегнув штаны, направился на кухню. По всей плиточной поверхности пола были рассыпаны осколки стакана, стоявшего раннее на кухонной тумбе рядом с фильтром.
– Блять, – с чувством выдохнул гитарист, когда понял, откуда это взялось. – Лори…
Джун впервые за всё время знакомства с Малькольмом вслух произнес его имя, ругая себя, на чем свет стоит. Он совсем забыл о назначенной встрече, а Лоуренс, похоже, всё видел.
– В чём дело, Джунни? – на кухню зашел полуодетый Алекс в одних джинсах с незастегнутой молнией, но запнулся, чуть не напоровшись на стекло. – Что за…?
– Убирайся, – процедил сквозь зубы Джун, не глянув на любовника.
Присев на корточки, Квон взял в руки особенно большой кусок стекла и мгновенно порезался об острый край. Осколок упал, а по большому пальцу Джуна потекла алая струйка.
– Чёрт, Хён Джун, нельзя поаккуратней? Ты ведь гитарист, идиот! – Александр побледнел и хотел было уже присесть рядом с Джуном, чтобы помочь ему остановить кровь, но хозяин квартиры взглянул на бывшего красноречивым взглядом.
– Почему ты ещё здесь? – грубо поинтересовался брюнет.
Франц, надувшись, поспешил в спальню, чтобы одеться и уйти. Хён Джуна нельзя злить. Уж Алекс об этом знал, поэтому предпочел побыстрей улизнуть. А поговорить с Квоном можно и потом.
Когда за Алексом закрылась дверь, Джун ещё долго сидел возле кухни, посасывая палец, чтобы остановить кровь. Боли не было. Совсем. И это немного испугало Джуна, но он решил, что во всём виноват алкоголь, а вот внутри что-то сжалось, когда он понял, что именно увидел Лори.
– Бля… – снова выдохнул Хён Джун, совсем не чувствуя облегчения оттого, что ругательные слова так и льются изо рта.
Спустя время Джун направился в спальню, чтобы найти сотовый. Средство связи валялось возле кровати в ворохе одежды. Конечно, Лори звонил несколько раз. Хмурый Джун решил поговорить с любовником, почти автоматически, не думая, набирая его номер.
***
Можно было вызвать такси, но Лори никак не мог воспроизвести в памяти адрес Джуна. Словно кто-то большим ластиком стёр информацию с листа памяти. С каким бы удовольствием Лоуренс поступил так же с тем, что вынужден был лицезреть всего три четверти часа назад! Но перед глазами упорно вставало лицо Джуна и склонённая к его паху темноволосая макушка.
Малькольм пошёл пешком. Тёплый летний ветерок овевал бледные щёки, теребя шелковистые волосы чёлки; засунув руки в карманы модных бриджей, Лори медленно брёл по тихим улицам спального района, глядя под ноги и не обращая внимания на немногочисленных прохожих. Первый шок уже прошёл, и мысли текли вяло, то и дело застревая на незначительных мелочах. Лори честно пытался вспомнить, не оставлял ли чего-то важного в квартире Джуна, однако память упорно подкидывала совсем не то: самую первую графику, которую Лоуренс потребовал таким тоном, что у Квона глаза стали круглыми от удивления; ярко-синий шейный платок известного кутюрье – Лори сказал, что Джуну неплохо было бы обзавестись таким аксессуаром, и тот без раздумий приобрёл вещицу (и ведь носил!); наконец, китайская чаша из глазированного фарфора, в которую Лори бросил ключ – когда Малькольм показал её Квону, тот вцепился в неё клещом и заявил, что она похожа на ту, что у него была разбита. Лоуренс понятия не имел, о чём Джун бормочет, но счастливо улыбался при виде заблестевших глаз любовника. Он методично обживал пространство, создавая в нём такую атмосферу, чтобы Хён Джуну хотелось бывать в доме, наполненном теплом, уютом и запахами вкусной еды.
Тряхнув головой, Лори снова попытался сосредоточиться на личных вещах, но так и не смог вспомнить хоть что-то важное. Завибрировавший сотовый застал его врасплох, и Лоуренс машинально ответил, даже не взглянув на экран дисплея:
– Да?..
Хён Джун впервые за всю свою жизнь не знал, что сказать. Парень так и застыл посреди спальни, держа в руках сотовый, молча слушая тихое, едва слышное дыхание Лоуренса.
Не услышав ответа, Лори недоуменно посмотрел на сотовый и только тут понял, кто именно ему позвонил. Уголок губ дрогнул, когда Малькольм сухо произнёс:
– Что ты хотел, Джун?
– Ты всё видел? – Квон сам понял, как по-идиотски прозвучал его вопрос, поэтому прикрыл глаза, мысленно ругая себя, на чём свет стоит. – «Какой ты логичный, Хён Джун!»
– Видел, – процедил Лори. – Мог бы и предупредить, что будешь не один.
– Это вышло спонтанно, – Джун понимал, что оправдываться нет смысла, да и он, собственно, не собирался этого делать.
Он присел на край кровати, устало запуская пятерню в волосы. Зачем вообще звонить Малькольму и пытаться что-то вернуть, если и так всё понятно?
Джун всё больше и больше путался в том, что он чувствует по отношению к Лоуренсу.
– Да, это похоже на тебя, – согласился Лоуренс и сделал глубокий вдох. – Я не вернусь, Джун. Даже зная, на что шёл, когда связывался с тобой, я всё же не думал, что тебе настолько безразличны мои чувства, – голос юноши окреп. – Я ни секунды не рассчитывал на серьёзные отношения или влюблённость, ничего для себя не просил, но ты не в праве отказывать мне в элементарном уважении.
– Но я тебе ничего не обещал, – невозмутимо заявил Квон Джун.
Сознаваться в своей собственной забывчивости парню не хотелось, а извиняться он не умел в принципе, хоть и уважал Лоуренса по-своему.
Услышав ответ Джуна, Лори на секунду запнулся, после чего легко рассмеялся:
– И в самом деле! О чём я вообще думаю!.. Ладно, Джун, это бесполезный разговор. Аньён! * (Пока! – кор.) – и нажал «отбой».
Квон усмехнулся, услышав прощание на родном языке. Откинув сотовый в сторону, он улегся на постели и закрыл глаза, думая, что слишком много событий произошло за сегодняшний день. Ах да, ещё он расстался с любовником! Подумаешь, какая малость…
Убаюканный собственными размышлениями и гуляющими в крови остатками алкоголя, Квон достаточно быстро погрузился в сон.
***
– Лори, мы уже сто лет не виделись! – ныла Сьюзен в трубку. – И нигде не были! Когда ты появишься в агентстве?
– Так ведь учёба, Сью, – оправдывался юноша. – Если не будет серьёзных проектов, я долго не появлюсь. У меня, правда, нет времени…
– Как дела хоть? – недовольно поинтересовалась девушка. – Раз не могу тебя увидеть, то расскажи сейчас.
– Да нормально, – пожал плечами Лори, забыв, что собеседница его не видит. – Преподаватель по сценическому движению похвалил, говорит, что если даже я не состоюсь, как актёр, то всегда могу податься в сферу танцевального искусства.
– Ну, положим, с такой пластикой и гибкостью тебе в театр танца самая прямая дорога, – согласилась Сью. – Вообще не понимаю, зачем тебе все эти заморочки с актёрством, когда ты несколькими движениями умеешь выразить целую гамму эмоций! Это же реальный талант, какой смысл размениваться им?
– Я не размениваюсь, – засмеялся Лори. – Просто стараюсь научиться как можно большему. Говорить языком тела ничуть не легче, чем словами, жестами и мимикой. Ты ведь и сама знаешь, что подобные навыки много где пригождаются.
– Конечно! Среди наших ты лучший! – воскликнула девушка с лёгкой завистью. – Если бы ещё подходящая фактура…
– Не напоминай, – поморщился Лоуренс. – Всю жизнь страдаю от этого.
– Ну, положим, в модельном твоя внешность вполне востребована, – возразила Сьюзен.
– Но я же не собираюсь быть моделью всегда, – возмутился Малькольм. – У меня совсем другая цель в будущем.
– Лори, я к тому, что у тебя целый ворох разных путей, которыми ты можешь двигаться, – мягко и немного печально пояснила собеседница. – Не всем такое дано. И твоя кукольность однажды может стать выигрышным билетом, в то время как ты считаешь её помехой.
