Текст книги "Альтруизм (СИ)"

Автор книги: Человек по жизни Мотылек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

В принципе, этот день бы прошел как и все – серо и непримечательно, если бы не одно «но»… Ржевский, сволочь, вот откуда он узнал, что его начальник гей? Хорошо, узнал, но зачем трепать? И что мне было прикажете делать, когда в середине рабочего дня стая ярых гомофобов потащила мне свои заявления об увольнении? Уволил, естественно. Но все дошло до смешного, когда эта самая гомофобная братия, одумавшись, пришла забирать свои писульки. День в никуда… потраченный в пустую на всякую ненужную ересь…

Пробка на «Московском» свела с ума окончательно. Ну, а что можно было ожидать от вечера пятницы дождливой осени? Да и вообще, мне всегда было интересно, что делают дачники в такую погоду на своих фазендах. Причем, на часах уже десятый час. Световая реклама фастфуда так и манила к себе, становясь более привлекательной, когда голодный желудок вывел наиболее низкую ноту. Никогда не прельщало валяться с отравлением, но уж жрать очень хочется. Короче.., уверенным движением руки я вывел машину из стоящего потока и направил в сторону фастфудовой индустрии.

***

О, мой Бог, как же я нажрался… нет… не наелся… нажрался… Я и не думал, что гамбургеры и «чикены» будут похлеще японской рекламы, которая затягивает в свои «галлюциногенные» сети с первых секунд просмотра. Вразвалочку, как жадная переевшая комбикорма утка, я направился к своей «БМВ», черная матовая красотка приветливо моргнула фарами, после нажатия кнопки на брелоке сигнализации.

Только я устроил свое набитое пузо за рулем и собрался включить двигатель, как меня отвлек стук в окно. Открываю. На меня смотрит бомжеватого вида парень, из-под слоя грязи даже нельзя разобрать сколько ему лет, и как он выглядит, а чуть позади стоит чумазый мальчик лет десяти в окружении клетчатых китайских баулов, которого старший старается прикрыть собой.

– Извините, молодой человек, пожалуйста, дайте немного денег. Мне не себе, мне брата покормить, – взволновано сказал он.

Я недоверчиво уставился на парнишку. Опять, небось, эти попрошайки на алкоголь собирают, но что-то внутри меня не дало безжалостно закрыть окно. А я разве не говорил, что с детства жалею и тащу в дом всяких бродячих котов и собак? Так вот… жалостливое сердце это единственный орган, который мне мешает спокойно спать.

– А ты почему на работу не хочешь пойти? Молодой… вроде… – скептически произнес я последние слова. – Тебе не стыдно прикрываясь братом попрошайничать?

– Извините, – потупил он взор, аккуратно взял мальчишку за руку и поволок свои сумки.

Не знаю, что-то опять не дало спокойно их отпустить, но я вышел из машины и снова спросил:

– Эй, постой, – окликнул я его и он тут же повернулся, а в глазах читалась надежда и просьба о помощи, а мой дурной альтруизм вновь дал о себе знать. – Что у вас случилось?

– Да домой уехать не можем. Сами мы из соседней области. Сироты. Приезжали мамку хоронить, – в его глазах показались слезы. – Она неделю назад умерла в больнице от рака. Похоронили здесь – она так просила… на это тоже нужны были деньги, ведь хоронят только по прописке, – пауза, – Так мы все отдали и… даже задолжали. Теперь не можем в село вернуться, ведь денег нет даже на билет. На работу меня не берут, да и малого куда я дену? Да я ведь и не себе прошу, а? – в его глазах стояла мольба. – Мне бы только малого покормить? Он целый день не ел. Мне так стыдно…

Все, меня убило наповал.

– Бегом, садитесь в машину, оба, – отчеканил я.

Парень испуганно посмотрел на меня, машинально задвигая братишку. Эта картина заставила умиленно на него посмотреть. Вроде и маленький и худенький, но, каков воробей. Жаль, что лица из-за грязи не рассмотреть, а волосы скрывает шапка.

– Извини, ты не так понял, – потер я нос. – Садись, поедем ко мне. Помоетесь, поедите, переночуете, а завтра я вам дам денег, и вы вернетесь в свое село.

Парнишка недоверчиво посмотрел на меня.

– Тебя как звать-то? – поинтересовался я.

– Антон, – тихо ответил он, – а его, – он кивнул в сторону прижимавшегося к его ноге брата, – Мирон.

– Хм… так вот, Антон. Я нормальный человек, периодически страдающий приступами альтруизма. Я обещаю тебе, что ничего с вами не случится. Подумай о брате. Ему нужно отдохнуть и поесть.

Антон кинул мимолетный взгляд на Мирона и покосился на меня.

– С чего это Вы решили нам помочь? Вы бы не могли просто дать нам денег?

– Нет, – твердо сказал я. – Вам нужно отдохнуть и нормально поесть.

– А Вы не боитесь пускать в свой дом посторонних бомжей?

– Вопрос верен, но могу сказать одно, что в моем доме столько охраны, что я могу себе позволить, если захочу, каждый день устраивать ночлежку бомжам… – я выжидающе уставился на парня, он мялся и сомневался, но потом, видно, желание отогреть себя и брата взяло верх над разумом.

– Хорошо, – согласился он. – Только пообещайте, что ничего плохого не задумали.

– Обещаю, – клятвенно заверил я. Божечки, какой же он все-таки наивный, ну разве какой-нибудь торговец органами скажет, что он задумал вырезать у Вас почку? Хорошо, что я первый на них наткнулся.

***

В машине пахло непривычно вкусно и дорого. Антон опасливо сел на заднее сиденье и притянул к себе брата, он и не заметил, когда их сморило. Разбудил его голос мужчины, оповещающий о том, что они приехали. Парень заспанно осмотрелся по сторонам. Барельеф и архитектура пятиэтажки говорила о том, что они приехали не в простой район.

– Добро пожаловать на Васильевский остров, – улыбнулся мужчина доброй улыбкой, а у Антохи все внутри перевернулось, и он в очередной раз проклял свою натуру, боясь ее показать.

Мать и отец выкинули его из дома уже давно. Когда узнали о любимом цвете Антона – нежно-голубом, под стать его ориентации. Антон тогда не стал спорить, а молча собрал свои вещи и покинул отчий дом. Уехал в культурную столицу, устроился работать в элитный ресторан, благо профессия была, вскоре прикупил маленькую квартирку. Через несколько лет пришло письмо от тетки, в котором говорилось, что отец спился, а мать болеет, и нужно кому-то забрать Мирона, пока его не отправили в детдом.

Приехав на Родину, он узнал, что отец давно уже живет с другой женщиной, а мать не встает с постели. Собрав все свои накопленные средства он перевез мать в Питер, а Мирона поселил у себя. Деньги утекали рекой, операция за операцией не приносили должного эффекта. Пришлось продать квартиру и вновь переехать в село, а с работы уволиться. В этот раз он собрал последние деньги и продал дом в поселке, но истратить их пришлось не на лечение, а на похороны. Он понимал, что на данный момент ему возвращаться некуда, но Антон надеялся на тетку, которая хотя бы приютит Мирона, пока Антон устроится на работу и снимет квартиру. И это нужно было делать скорее, так как Мира нужно было отдавать в школу, пока им не заинтересовались органы опеки.

Квартира оказалась шестикомнатной и дорого обставленной, Мирон так и остался жаться у его ног. Хозяин молча показал им свободную комнату.

– Располагайтесь, душ и туалет в комнате, – дружелюбно сказал он. – Меня зовут Владимир. Как будете готовы, проходите в столовую, я вас буду ждать уже там.

Антон молча кивнул, и Владимир оставил их наедине.

Мирон так и не дождался ужина, уснув после душа. Антон, в кои-то веки помылся и привел себя в порядок, сбрив щетину и расчесав волосы. Достав свои чистые вещи из сумки, переоделся. Заботливо укрыл брата одеялом и пошел по направлению ароматных запахов скворчащего на сковородке мяса.

Антон, стараясь особо не шуметь, появился в дверях огромной кухни. Владимир, одетый в домашние штаны и свободную белую футболку, даже сквозь которую были едва заметны перекатывающиеся под кожей мощные мышцы, увлеченно раскладывал ужин по тарелкам, напевая. Его черные волосы были еще влажные после душа, а загорелая кожа, после солярия, красиво играла в приглушенном искусственном свете. У Антона опять внутри все перевернулось, и он смутился своей реакции. Вот за что ему такая ориентация? Сто процентов, хозяин натурал, да и даже если бы не был, то не повелся на его тощие кости, тусклую блондинистую шевелюру и невзрачный вид. У таких, как он, и мальчики, и девочки должны быть словно с обложки модного журнала, этакие красивые куклы или пидорки, которые знают себе цену и не боятся ее озвучивать.

– Вы готовите сами? – не смог скрыть парень своего удивления.

– Да, моя домохозяйка приходит только убирать, я предпочитаю кухню доверять только себе, – не оборачиваясь, ответил Владимир. – Проходи, присаживайся, – резко повернулся хозяин квартиры и показал на один из стульев, возле большого дубового стола, да так и остался стоять. – Бляяяяядь… – неожиданно выдал он, роняя лопатку на пол.

– С Вами все в порядке? – кинулся Антон навстречу, поднимая инвентарь и протягивая его Владимиру. Глаза хозяина были раскрыты, а сам он ошарашенно уставился на парня.

– Да… в полном… ты садись. А где Мирон?

– Мирон уснул, умотался, – Антон нежно улыбнулся, а Владимир в очередной раз выронил лопатку.

Громко выматерившись, он нервно кинул ее в мойку, та с громким стуком упала в металлический поддон.

– Извини… ты пока ужинай… я сейчас.

Владимир, ничего не говоря, вылетел из столовой, а Антон, непонимающе пожав плечами, принялся за еду.

***

«Вот же ж… Долбаная ориентация…» – думал я, пытаясь отдышаться в своей комнате. Когда парень меня окликнул, и я обернулся, никак не ожидая, что я увижу ЭТО… Невысокий, умопомрачительно красивая мордашка, худое тело с выпирающими, из широкого ворота футболки, тонкими ключицами, которая… сцуко… еще и пуп не прикрывала, открывая вид на персиковую кожу. Темные джинсы сидели на косточках и эротично приоткрывали малюююююсенькую полосочку линии начала паха. Волосы, чуть ли не платинового оттенка, хаотично разбросаны и немного влажны. Тоненькие кисти поместились бы в одной моей ладони. Глаза… это вообще отдельный разговор… Нежный, хрупкий… О, Боже, за что? Я же теперь ночами спать не буду, пока не оставлю это чудо у себя и не сделаю своим, и хрен с тем, что скорее всего, за ним табунами увиваются девки. МОЕ! Никому не отдам! Я так решил, а, значит, так оно и будет.

***

Я сидел рядом с Антоном и старался не освобождать свои руки от ложки и хлеба, так как они, шаловники, тянулись потискать мальчишку, что сейчас сидел рядом и жадно засовывал в рот все подряд.

– Ешь спокойней, у тебя никто не отберет, – строго сказал я, подкладывая ему еще одну отбивную.

Антон смущенно опустил глаза и уткнулся в тарелку, стараясь жевать спокойнее и размеренней, но все равно периодически срывался и быстрее работал вилкой. Мое сердце в очередной раз защемило. Ну ничего, я вас с Мироном откормлю еще.

– Сколько тебе лет? – спросил я, аккуратно откусывая кусок от сочного мяса.

– Дффаттцать, – с полным ртом ответил Тошка. – Оффень вкусно…

– Да, я никого к готовке не подпускаю, – ухмыльнулся я. – М-м-м, а брату?

– Деффять, ой… – смущенно посмотрел он на меня и покраснел, а мое мужское достоинство неоднозначно среагировало, блин… – Девять, то есть…

– Куда вы завтра поедете? Я так понял, что ты все продал?

– Да-а-а… м… – замялся Тошка и, отложив вилку, задумчиво уставился на меня. – Я…я… м-м… еще пока не знаю, – потупил он глаза.

– То есть?! – воскликнул я, а в душе закрылось странное томление и радость от того, что ему некуда пойти. Знаю, что так нельзя, но по-другому не могу сейчас. Это мой шанс. Шанс, чтобы наконец-то покончить с одиночеством и перестать ходить бобылем.

– Ну-у-у, у нас в селе осталась тетка, я надеялся, что она приютит Мирона пока… ну-у, пока я устроюсь здесь, – его вид был мрачнее и мрачнее и стало сразу понятно, что тетке они на хрен не нужны. Я с трудом смог удержать «покер фейс».

– У меня есть к тебе предложение, – спокойно сказал я. Нужно было сделать так, чтобы мое предложение не выглядело подачкой, ведь Антон наверняка гордый и пошлет, не задумываясь о своем будущем и будущем Мирона, дурачок.

Парень навострил уши, а я продолжил:

– У меня, помимо офисной рутины, есть ресторан «Аргентин», может, слышал?

Глаза Антона раскрылись в удивлении. Еще бы, это один из элитных ресторанов города. Антон с самого начала мечтал туда попасть, но побоялся, что его не возьмут, поэтому устроился в «Гламур», это был тоже ресторан высокого уровня, но до «Аргентина» немного не дотягивал.

– Так вот, дело в том, что в моем ресторане собирается уволиться повар, так вот… к чему это я. Я могу попросить его обучить тебя и ты, если захочешь, то можешь занять его место.

– О-о, я с удовольствием, – воскликнул Антон, а его глаза светились радостью. – Спасибо, спасибо, спасибо…– он сложил лапки домиком и умиленно заглянул мне в глаза, как щенок.

«Член, лежать!» – крикнул я мысленно.

– Подожди, – остановил я его благодарности. – Тебе придется долго учиться, чтобы заработать хотя бы «поварскую корку» ведь…

– А-а-а, – махнул он рукой. – Я знаю все ваше меню наизусть, у вас сложные, конечно, блюда, но это все по моим силам… – он так и светился счастьем.

– Чего-о?! – простонал я.

– Так у меня уже все есть и даже не корка, а полноценный диплом повара шестого разряда, правда выпустился с пятым, но потом повысил квалификацию до «шеф-повара», думаю, с вашим меню справлюсь, – ехидно улыбнулось чудо.

– Подожди-подожди, а где ты все это время работал?

– В «Гламуре», – спокойно ответил он и принялся жрать, а я понял, что сейчас будет членовредительство.

Поясню. Этот сучонок, что сейчас надо мной издевается, считается одним из лучших поваров в Питере. С хозяином «Гламура» я чуть не передрался, когда пытался купить у него повара. Потом, на протяжении года я пытался встретиться лично с гуру кухонной индустрии, но Петрович старательно и успешно меня обламывал. В последний мой визит угрюмый Петрович сообщил мне, что алмаз его кухни написал заявление «по собственному» и скрылся в неизвестном направлении, не объясняя причин. Теперь все стало понятно.

– Солнышко мое ясное, – улыбнулся я, пытаясь держать себя в руках. – Объясни, какого же ты хрена сбежал от нас с Петровичем? Я так вообще, на протяжении года околачивал твои двери, чтобы переманить к себе, – рявкнул я, заставив его вздрогнуть.

– А-а-а, чего?!

– Не “чего”, а кто!!!

– Э-э, – кажется, он начал что-то понимать. – Владимир Белов – это Вы? – неуверенно спросил он, а я кивнул. – Ой!Ой-ё-ёй! – сказал он ошарашенно, были бы уши как у щенка и их бы прижал. У-у-у, эротичная сволочь. – Ну, Вы же сами должны понять, – принялся оправдываться Антон, – я не мог бросить Василь Петровича это было бы предательством, да и я не шлюха, чтобы продаваться там, где подороже. Вы не подумайте, Петрович мне сам настоятельно рекомендовал идти к Вам, говоря, что мне нужно “расти”, но я не мог его бросить… ведь он меня взял без опыта, поверил в меня… но теперь он будет только рад за меня…

– Петрович? – удивленно поднял я бровь.

– Ага, – кивнул Тошка.

Вот старый интриган.

– Я, надеюсь, что Вы не передумали брать меня на работу? – опасливо поинтересовался парень.

– Не дождешься! – сверкнул я глазами. – Жить будешь у меня, завтра же распоряжусь, чтобы Мирона устроили в школу.

– А…

– Не смей мне перечить, – строго сказал я, убирая со стола посуду. – А теперь иди и отдыхай, а не то… я тебя изнасилую, – последнюю фразу я пробурчал себе под нос тихо-тихо, но Антон все-равно ее услышал.

– Чего? – переспросил он, распахивая глаза в немом удивлении.

– Ничего, – угрюмо ответил я, а все из-за этого парня, в которого, по-моему, я влюбился по самое не балуй и который сейчас сидит и от чего-то улыбается. А я его, между прочим, жутко хочу. Неужели он не понимает, как соблазнительно выглядит? М..м… Вот докатился до того, что помимо сердца появился еще один орган, который тоже будет теперь мешать спать по ночам.

С горем пополам я убрал на кухне, и мы отправились по своим комнатам.

***

Антон, обняв брата, улыбался, как распоследний дурак. Нет, он был уверен, что ему ничего не послышалось. Он все прекрасно расслышал. Белов –гей! Это определенно. Все говорило в пользу этого факта: мимолетные взгляды, полные желания, а также реакция на появление обновленного Антона. Значит, у него появился малюсенький шанс, чтобы завоевать Владимира. И дело было не в его деньгах, или даже в предложенной работе. Он просто влюбился в этого красивого, доброго и открытого альтруиста.

========== Часть 2 ==========

***

На кухне ресторана было как обычно шумно и суетно. Антон быстро влился в добрый и веселый коллектив. Уже на протяжении трех месяцев он осваивал новую работу, находясь пока, под патронажем «шефа», занимая должность «су-шефа» и будучи незаменимой третьей рукой Андрея Вениаминовича, который в силу своего возраста уже не мог так быстро ориентироваться на кухне. Антону теперь самому приходилось держать «руку на пульсе», и все уже прекрасно осознавали, кто займет место Андрея. «Шеф» же очень обрадовался, что в его сплочённую команду попал один из лучших поваров и не понимал отнекиваний Антона от предложенного повышения. Антону же очень импонировал Андрей Вениаминович, и подсиживать ему его не хотелось. Ему вполне хватало должности и «су-шефа».

– Валик, – позвал Антон официанта, который так вовремя появился в святая святых, – будь любезен, я приготовил кофе Белову, отнеси его в кабинет и булочек захвати, а то он как обычно не успел позавтракать.

– Будет сделано, – отозвался молодой парнишка, понимающе улыбаясь, беря поднос и отправляясь в кабинет хозяина. Он уже привык к тому, что молодой су-шеф так заботливо опекает своего начальника.

– Антон Павлович, третий столик жалуется, что «Бомбейская курица» слишком острая, – пожаловалась еще одна официантка.

– А какая она должна быть? Это же острое блюдо индийской кухни? Они же сами просили что-то оригинально-острое и с перчинкой! – возмутился Антон, перевязывая черный фартук.

– Да… но… – попыталась оправдаться официантка.

– Слушай… ты мне принесла заказ, я его выполнил. Причем, заметь, ты сама им посоветовала это блюдо, не удосужившись предупредить о его вкусовых качествах. Это теперь твоя проблема! – отрезал Антон, он понимал, что если даст людям слабину, то они все быстро сядут на его шею. Это он уже проходил в ресторане «Гламур», пока не набрался опыта. – Единственное, что я могу тебе посоветовать – это вали все на них. Они просили – ты принесла, в меню написаны ингредиенты и предупреждения, так что… Но ошибку свою запомни!

Официантка кивнула и умчалась в зал.

– Антон Павлович, там трюфеля привезли, Станислав Анатольевич просит Вас принять их самостоятельно, так как в прошлый раз Вы возмущались, – послышался голос кореньщика со стороны черного входа.

– Если Станислав сам не может принять товар, то зачем он нам тогда нужен? Пусть пишет заявление об уходе! – отчеканил Антон. – Он занимается приемкой и закупкой товара, он за него и отвечает! А если он не может отличить «кондицию» от «некондиции» то это только его проблемы! Также, скажи ему, что если и в этот раз он говяжью «вырезку» перепутает со свиной «корейкой», то я лично буду ходатайствовать о его увольнении.

Антон устало выдохнул, день подходил к концу, а всей этой кухонной дребедени не было конца. Вениаминович же только радовался, что все эти проблемы легли на молодые плечи нового повара.

Все было замечательно, и даже трудовые проблемы не омрачали его настроение. Мирона отправили в частный закрытый лицей. Негоже ему жить с двумя холостыми мужиками, которые толком-то и не знают, как заботиться о ребенке, но каждые выходные Антон стабильно его забирал. Единственное, что его омрачало, так это полное отсутствие реакции на него у Владимира. Тошка видел, что с каждым днем Владимиру все труднее держаться. Да и он сам прикладывал к соблазнению много сил, то голеньким появится перед ясными очами, то позу эротическую примет, кофе в постель начальника стало вообще неотъемлемым атрибутом, так же, как и готовка. Антон радовал Белова каждый день, но тот упорно не поддавался на его провокацию: пожирал глазами, давился слюнями, но держал себя в руках.

– Антон Павлович, Вас Владимир Александрович вызывает, – сообщил официант, который только что относил ему кофе. – И он чем-то недоволен.

***

Передо мной сидел закупщик и клятвенно уверял, что ошибка в закупках исключительно нового «су-шефа», так как тот сам составляет списки, которые одобрил «шеф-повар». Я устало потер переносицу, сказывалась многодневная бессонница, а все из-за одного пошлого чуда. Он, по-моему, и сам не осознает, что со мной делает своими провокациями. Я уверен, что Антон натурал, не зря же он так активно общается со всеми официантками, что меня вообще никак не радует, а мозг упрямо твердит уволить весь женский состав работников, включая уборщицу, и поменять его на сугубо мужской коллектив. Короче, «Держаться больше нету сил!» – как говорил один известный мультперсонаж, а “звоночки-гудочки” уже ломило от вынужденного целибата.

– Владимир Александрович, я Вам клянусь, что в списке было написано «корейка»! – упрямо бил себя в грудь закупщик.

– И, в чем была проблема? – удивленно приподнял бровь Вениаминович.

– Так я все купил по списку!

В дверь тихо постучались, а затем вошло мое чудо, ставшее за последние дни личным наваждением. Боги, как ему идет форма. Так, из-за стола не встаю!

– Вызывали? – ласково улыбнулся он, если бы я не был уверен, что он гетеросексуален, то я бы мог подумать, что эта улыбка предназначалась только мне.

– Заходи, Антон, – приглашающе махнул я. – Мы вот тут вопрос о закупках решаем. Ты в курсе, что Станислав утверждает – ошибка произошла по твоей вине? – парень присел на свободное кресло, и угрожающе посмотрел на закупщика.

– Я ему заказывал купить «вырезку», но он купил «корейку», в чем проблема? – поинтересовался парень, а Андрей развел руками, как бы говоря, что Антон полностью прав и ему нечего на это сказать. – Вся проблема в том, что Ваш закупщик, Владимир Александрович, не соответствует требованием занимаемой должности, – Антон удовлетворенно ухмыльнулся, понимая, что он прав.

– Кстати, – вклинился Станислав, – вот тот список.

Я быстро пробежался по нему, но то, что я увидел, повергло меня в шок. Знаю Антона как прекрасного работника, и он не мог так ошибиться. На третьей строке, черным по белому, было написано: «корейка» – пять килограммов. Я протянул лист Антону. Тот ошарашенно посмотрел на него.

– Этого не может быть! – твердо сказал он.

Неужели мальчик ошибся и теперь хочет все замять с помощью моего к нему мягкого расположения? Я бы ему и сам все простил, если бы он так не стал изворачиваться. Впервые я в нем разочаровался как в работнике и человеке.

– Написано твоим почерком? – строго спросил я.

– Да, – признался Антон. – Но…

– Ты уволен, – с трудом мне дались эти слова, но я должен проявить себя, как справедливого начальника, а не размазню, которая ведется на его прелести. Он, похоже, уже давно понял, что по отношению к нему я мягкотел.

– Подожди, не горячись. Антон прекрасный работник, и он не мог совершить такую ошибку, ведь он сам составляет технологию и калькуляцию блюд, – встрял Вениаминович.

– Все могут совершать ошибки, – отрезал я. – Все свободны, – обвел я взглядом публику. – Антон, ты останешься.

Станислав, мерзко улыбнулся и вышел. Ох, как не понравилась мне его улыбка, но с этим я еще разберусь. Шеф-повар еще пытался что-то сказать, но я одним взглядом дал ему понять, чтоб он заткнулся.

– Тогда, Саныч, прости, но я тоже ухожу, я тоже виноват, ведь это я одобрил список. Ты не разобрался толком в проблеме, а я сам видел его и подписывал, – он горько улыбнулся и, развязав фартук бросил его на стол. Вот тут меня ситуация заставила насторожиться. Андрей за всю свою многолетнею практику никогда не совершал ошибок. НИКОГДА!

– Вениаминович, не горячитесь! – пылко сказал Антон. – Это моя вина, ну куда Вы пойдете? Владимир, прошу, не увольняй его! Это только моя вина! – в его глазах стояли слезы, а мне захотелось сжать его в своих объятьях, успокоить и никуда больше не отпускать.

Андрей, ничего не сказав, вышел за дверь, его фартук сиротливо остался лежать на моем столе.

– Я не буду отнекиваться, – серьезно произнес Антон, а на его лице читалась решимость, но подозрительный блеск глаз было от меня не скрыть. – Если ты считаешь, что работник, который не может отличить «вырезку» от «корейки» заменит нас с «шефом», то это только твое право.

К белому фартуку добавился еще один, черный.

У двери Антон обернулся и пронзительно посмотрел на меня.

– Сейчас это уже не важно, но… я знаю, что ты гей, – мой рот открылся в изумлении от его слов. – Мне не ясно только одно, почему ты скрывал свои чувства ко мне. Знай – они взаимны! – дверь тихо закрылась за его спиной, а я остался сидеть за столом, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. Неужели я своими руками убил свое счастье?

Весь день прошел как в тумане, Антон ушел, даже не доработав его. Вениаминович даже не слушал моих объяснений. Вечером старый повар принес заявление и еще… кое-что…

– Это тот самый список, который составил Антон, а я подтвердил. Я нашел его на складе у Станислава в документах. Тот список, что принес тебе он, был датирован раньше этого, – он положил мне его на стол, и ничего не говоря, отмахиваясь от моих просьб остаться, вышел.

Я пробежал по нему глазами, на третье строчке, красивым каллиграфическим почерком Антона было выведено слово: «вырезка говяжья». Взявшись за голову, я взвыл.

***

Антона я искал на протяжении трех недель, так же как Андрея, коря себя, матеря и проклиная. Станислава уволил незамедлительно, без отпускных и выходного пособия. Я жалел о том, что ступил и не остановил Антона сразу, еще тогда, но когда опомнился и бросился за ним… его и след простыл. Меня вывело из равновесия его неожиданное признание. Я до конца не мог поверить, что моя мечта сбылась. Все хорошо проанализировав, я пришел к выводу, что я слепой крот, который был зациклен только на своих чувствах, не видя, что вожделенный объект и сам отвечает на них, и не нужно было прикладывать никаких усилий, чтобы его завоевать. Его заботы мне не хватало. Я и не мог представить свою жизнь без него. Я так привык к его чрезмерной опеке, что воспринимал это как что-то обыденное.

В квартире скопился мусор и грязная посуда, нестираные вещи, горой перевалили из корзины. Фастфуд заменил нормальную вкусную и здоровую пищу, приготовленную его руками. Он очень быстро выдворил меня из кухни, заняв мое место за плитой. Готовил он, конечно, Божественно. Я обленился, живя с ним. Цветы засыхали. А как я раньше жил без него? А, вспомнил: у меня была домработница! Но больше всего я страдал от своих чувств, от любви к нему. Я не мог привыкнуть, что он больше не рядом. Он стал моим наркотиком, который больше не дарил мне улыбки, не дотрагивался, поддерживая как бы легко и непринужденно. Теперь-то я понял скрытый подтекст его поведения. И от этого осознания становилось только хуже, да так, что от самого себя блевать хотелось.

Поваров я нашел быстро, но после ухода Антона и Вениаминовича, ресторан утратил свою изюминку. Работа была, но вялая и без энтузиазма. Больше никто не приносил мне кофе и вкусных мягких булочек, приготовленных заботливыми руками. На кухне не было задорных шуток, которые подбадривали и настраивали персонал на работу. Не было больше той домашней обстановки, все было до жути серо и уныло. Официанты и рядовые повара косяками перли ко мне с уговорами вернуть Антона и Андрея, но я только разводил руками. В конец, когда меня достало это паломничество к моему кабинету, я уже срывался на каждом поперечном.

Поиски я не прекращал, но они не приносили успеха. У Мирона в лицее ни я, ни мои ребята не могли его поймать, то ли он специально прятался, то ли как-то так все складывалось не в мою пользу, но брата он забирал регулярно. Директриса лицея не могла дать какой-либо точной информации, кроме той, что мне была известна: уволился с прежнего места работы; устроился на новую; где-то снимает квартиру; адрес строго конфиденциален! И никакие посулы и угрозы не могли выбить его из строгой бой-бабы. Которая так и сказала: «Да будь Вы пуп всея Руси, мне пох…!»

Вениаминович тоже как сквозь землю провалился: на старой съемной квартире его не было, а соседи не могли ничего сказать о его местонахождении.

Но, как говорится: «Кто ищет, тот всегда найдет» и «Хорошо спрятанное, всегда лежит на поверхности».

В этот день я уже почти сдался, решил напиться и в кое-то веки нормально пожрать, а так же пожаловаться Петровичу на свой долбоебизм. Ресторан «Гламур» встретил меня ехидной улыбкой хозяина.

========== Часть 3 ==========

***

– Владимир, как ты смотришь на то, чтобы объединить ресторанный бизнес? – произнес Василий, откусывая кусок от аппетитно сочащегося куска мяса.

– Чего?! – не понял я. – Ты же всегда был против этого, братишка.

Василий был моим старшим сводным братом по маме от первого её брака, который всегда стремился к самостоятельности и меня к ней приучал. Это он сделал меня человеком. Благодаря его нравоучениям и наставлениям я смог многого добиться. Хотя разница в возрасте у нас была небольшая, всего в два года, но я в своих делах успел его перещеголять. Я ему уже сто раз предлагал объединить ресторанный бизнес, но он упорно отказывался, говоря: «Твои достижения – не мои заслуги!» Но я понимал, что без его опеки у меня бы ничего не получилось. Василия же все устраивало, и он утверждал, что расти ему больше не нужно, так как и так всего хватает. Что же сейчас изменилось?

– Кхм…– прочистил он горло. – Я понял одно, что ты без меня еще не можешь.

– Это с чего ты взял? – внутреннее эго взвыло от такого заявления.

– Слушай… ну не я же профукал двух охрененных поваров? – не прекращая жевать, сказал он.

– Откуда ты знаешь?! – сейчас меня ждет очередной нагоняй, и его совершенно не волнует, что это мой бизнес, и я вправе им распоряжаться так, как мне вздумается.

– Откуда-откуда? – передразнил он, корча рожу. – Та курица, которую ты сейчас жрешь, не переставая нахваливать, приготовлена заботливыми руками моего нового шеф-повара – Антона, а вон тот милый десерт – моим новым су-шефом – Андреем.

От такой информации кусок встал поперек горла, и все внутри меня перевернулось, а сердце ухнуло в пятки. Петрович заботливо подал бокал с вином и продолжил:

– Так вот, я не собираюсь Антона отпускать назад к нерадивому начальнику.

– Ва-а-ась, – простонал я. – Я его уже четвертую неделю пытаюсь найти!

– Да мне срать, – спокойно отозвался брат, налегая на картошечку «по-деревенски». – Поэтому, я предлагаю бартер.