Текст книги "Шрамы души и тела (СИ)"
Автор книги: chate
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Пустяк. Небольшая шишка, скоро заживет.
– Но тебе больно.
– Просто завязки очень тугие и давят именно на то место, куда пришелся… в общем, давят.
– Сейчас, я… – мужчина на несколько мгновений замер, явно колеблясь и решая, как лучше поступить, а затем Шун услышал его решительный вздох. – Я сейчас погашу камин и все свечи в комнате, занавешу окна, а затем сниму маску, только поклянись не открывать глаз. Пожалуйста. Для меня это… очень важно.
– Клянусь.
Слова клятвы легко слетели с его губ, тем более что Шун не собирался нарушать ее. Вот только…
– Скажи, как мне тебя называть? – дракон чутко повернул голову туда, откуда доносился шум задвигаемых гардин.
– Называй меня Нио, – ответил мужчина после недолгих колебаний.
– Тогда зови меня Шун.
– Вот и познакомились, – тихо хохотнул Нио, приближаясь к любовнику. Нежно прикасаясь, он развязал маску и снял ее. У Шуна вырвался невольно вздох облегчения, на что Нио ответил тихим смешком.
– Мой сокол. Только не открывай глаз, – еще раз попросил он, перед тем как поцеловать дракона.
Поскольку Шун прекрасно мог видеть в темноте, темная комната не была для него препятствием, мешающим рассмотреть таинственного любовника, но данное слово, а также то, что мерцающие в темноте глаза могли его выдать, не дали любопытству прорваться наружу. Вот только…
– Ты тоже закрой глаза, – попросил Шун, на миг прерывая поцелуй, – так будет справедливо.
И снова любовники слились в страстном поцелуе, прелюдии зарождающейся страсти. На этот раз Шун решительно взял все в свои руки. Приласкав Нио и убедившись в том, что он, как всегда, заранее приготовился к их встрече, Шун поставил его на колени спиной к себе и вошел в жаждущее его тело, почти сразу начав быстрый танец любви. Ахающий и постанывающий Нио сразу же начал двигать бедрами ему навстречу, ничуть не возражая против такого стремительного натиска, а когда разрядка была уже близка, дракон обхватил его поперек груди, заставляя выпрямиться, и прошептал на ухо, не прерывая толчков:
– Летим вместе.
Их экстаз был действительно похож на полет, по крайней мере, Шун именно так себе его и представлял, а два крика, слившиеся в единую песнь страсти, только добавили остроты ощущениям. Позже Шун не мог сказать, кто из них кончил первым, или они это сделали вместе, да и неважно это было. Главное, что они разделили эту радость пополам, отдавая и принимая любовь друг друга в равной степени, а после полученного удовольствия они оба заснули, обнявшись.
Шуна разбудил какой-то шум в коридоре, тотчас же прекратившийся, но свое дело он уже сделал. Открыв глаза, дракон не сразу вспомнил, где он находится и почему в комнате так темно, однако ощущение обнаженного тела рядом быстро вернуло ему память. Нио лежал спиной к нему, уткнувшись лицом в подушку, так что разглядеть его лица дракон не мог, зато исполосованные спину и бедра, с которых сползло одеяло, ему было достаточно хорошо видно. Нечто подобное он видел однажды на спине человека, наказанного плетью, но не так… сильно. Здесь шрамы пересекались и путались, создавая уродливый узор на человеческой плоти. Представив себе, насколько это было больно, Шун даже задохнулся от потрясения. Он решительно отказывался понимать, как можно было так издеваться над живым существом. А еще он прекрасно осознавал, сколько надо было силы и мужества, чтобы выжить после такого и не сломаться, превратившись в озлобленное, ненавидящее всех и вся существо. Самому Шуну для того, чтобы примириться с собой, хоть и не окончательно, понадобились две сотни лет, но и теперь он слишком ярко переживал свою боль, когда вспоминал о ней.
Стараясь не разбудить Нио, дракон выбрался из постели. Его одежда нашлась на полу рядом с кроватью, тут же лежал шелковый халат хозяина и маска, которую Шун, подойдя к двери, надел на себя. Будить хозяина он не стал. Просто выскользнул за дверь, полагая, что слуга должен ожидать за ней, и не ошибся. Стоило ему перешагнуть порог, как рядом скрипнул стул, и раздалось ворчание слуги:
– Я уж думал, до утра ждать придется.
– А сколько сейчас?..
– Почти три. Готов возвращаться?
– Да. Поехали.
Гроза давно закончилась, и город пах дождем и свежестью, внушая мысли о том, что жизнь только начинается.
Оказавшись дома, Шун немедленно завалился спать, а проснулся он уже далеко за полдень с сильным чувством голода. Заниматься готовкой ему страшно не хотелось, слуг дракон не держал, не вынося порой чужого присутствия, а с уборкой вполне могла справиться обычная бытовая магия, так что, недолго думая, Шун направился в ближайший ресторан с поэтическим названием «Тихая пристань». Именно в нем Шун любил обедать или назначать встречи Леирзилю, когда не было особого желания сидеть дома.
В этот раз Шун явился в ресторан, не сделав предварительно заказ на столик, так что его ожидало жестокое разочарование. Свободных мест не было. За последние годы ресторан приобрел такую популярность, что попасть в него оказалось не так просто.
Встретивший гостя слуга огорченно развел руками:
– Сожалею, но мест нет. Все заказано.
Скрипнув от досады зубами, Шун уже хотел развернуться и уйти, когда его остановил только что подошедший посетитель:
– Если не побрезгуете разделить со мной трапезу, я приглашаю Вас за свой столик.
Вскинув взгляд, Шун опознал в говорившем того оборотня из высших, что заинтересовал его накануне в выставочном зале.
– Господин Тиор? Вы уверены, что я не помешаю?
– Зовите меня Пайрис. Не помешаете, господин Шуэрнис. Я сначала хотел пообедать в одиночестве, но, уже придя сюда, понял, что сидеть одному за столиком – это не лучшая идея. Особенно сегодня.
– Почему же? Если мне позволено будет спросить.
– Сегодня у меня день рождения.
– Поздравляю.
– Благодарю. Так Вы принимаете мое предложение?
– С удовольствием. К сожалению, я без подарка.
– Подарком будет Ваше присутствие за моим столом.
Когда официант подошел принять заказ, они в один голос произнесли:
– Мне как обычно, – и едва не рассмеялись, переглянувшись. Шун не мог понять, почему с этим незнакомым оборотнем он чувствует себя столь спокойно, словно они давно знакомы, а когда им принесли заказ, дракон перестал задавать себе этот вопрос. На их тарелках лежали одинаково прожаренные куски мяса с небольшой толикой овощного гарнира. Отличалось только вино. Шун предпочитал белое, тогда как Пайрису принесли бокал рубиново-красного напитка.
– Желаете что-нибудь на десерт? – осведомился официант, расставив тарелки и приборы на столе.
– Да, – Шун кивнул, – принесите нам по порции «восторженной дамы».
– Слушаюсь, – официант поклонился и вышел, оставив мужчин наедине.
– «Восторженная дама»? – оборотень удивленно приподнял левую бровь.
– Попробуйте. Смею надеяться, исходя из некоторой общности вкусов, этот десерт не оставит Вас равнодушным.
Дальнейший разговор был ни о чем. Простая светская вежливая болтовня, пока не принесли десерт. Набрав в ложечку воздушный сливочно-карамельный крем, Пайрис осторожно попробовал и тут же зажмурил глаза, тихо выдохнув:
– Блаженство.
И снова Шуну показалось, что голос оборотня очень похож на голос его таинственного любовника, но, поскольку тот общался с драконом исключительно шепотом, ошибка была вполне возможна.
– Я рад, что Вам понравилось.
Потом они немного поспорили о том, кто будет оплачивать счет. Шун настаивал на этом как на подарке, а Пайрис отнекивался, утверждая, что именно он пригласил дракона, а значит, ему и платить.
– Хорошо, – Шун хитро улыбнулся, – тогда давайте так: Я плачу за Вас, а Вы – за меня.
Пайрис улыбнулся и согласился на такое решение, назвав его разумным. Покидая ресторан, они пожали друг другу руки, расставаясь друзьями. Решив все-таки сделать подарок оборотню, Шун направился в выставочный зал, где демонстрировались его картины. Отыскав полуэльфа, Шун отозвал его в сторону.
– Леирзиль, пожалуйста, изыми из экспозиции «Сокола» и отправь его по адресу, указанному покупателем. Денег за картину и за доставку не брать.
– Как это? – сразу же всполошился эльф.
– А вот так. Я решил подарить ее, и не спорь. Если тебе нужны деньги, то я согласен вместо пятнадцати процентов от выручки заплатить тебе двадцать пять, только не заставляй меня спорить с тобой.
– Вот это, я понимаю, щедрость. Спасибо, друг! – Обрадованный эльф убежал выполнять распоряжение, а Шун со спокойной совестью отправился домой.
Увы, но прождал мальчишку с запиской он напрасно. До полуночи Шун просидел возле камина, а затем отправился спать, но уснуть удалось далеко не сразу. Мысли и воспоминания бередили душу, не давая покоя, а еще Шун переживал, что с его любовником могло что-то случиться.
– Любовник – какое грубое и глупое слово. Любимый – звучит намного лучше, но… Сначала надо узнать, как он ко мне относится, а для этого…
Шун прекрасно понимал, что надо признаваться. Играть с Нио теперь было просто некрасиво, если не сказать больше – гадко.
– Обязательно признаюсь при нашей следующей встрече. Обязательно.
Но даже принятое решение не помогло заснуть. Только на рассвете Шуну удалось погрузиться в объятия сна.
Глава 6
Незадолго до полудня Шун наведался в выставочный зал. Этот день был последним, когда его картины выставлялись. Не то чтобы он хотел проконтролировать работу Леирзиля, просто… в общем, Шун и сам не знал, зачем он туда явился. Пройдясь по первому залу, дракон заметил, что почти все картины имеют пометки о продаже, во втором же зале…
– Все, ты представляешь? Все до единой проданы! Даже «Отчаянье» несколько раз пытались купить. Но ты же запретил ее продавать, вот я и отказывал всем.
– Молодец. Подарок доставили?
– А как же. Все в лучшем виде. Я сам вез. Там как раз народу собралось много, и твоя картина вызвала фурор.
– Так уж и фурор. Вечно ты преувеличиваешь.
– Ничего я не преувеличиваю. Вон, кстати, твой оборотень идет, можешь у него сам спросить, а я пока узнаю, все ли в порядке в первом зале.
Обернувшись, Шун и в самом деле увидел приближающегося к ним Пайриса. Улыбка невольно скользнула по губам дракона, настолько приятно ему было видеть оборотня.
– Приветствую, – поздоровался первым Шун, слегка поклонившись, и получил в ответ подобное приветствие.
– Я хотел поблагодарить Вас за подарок и заехал узнать, как можно Вас найти.
– Как видите, судьба нас свела здесь, так что искать меня нет необходимости.
– Совершенно верно. Я…
– Шун, может, все-таки передумаешь насчет «Отчаянья»?– подлетевший к ним с горящими глазами полуэльф вцепился в руку дракона, не обращая внимания на то, что прерывает разговор. – Ты не представляешь, сколько нам за нее предложили.
– Я же сказал – нет. И точка.
– Шун? – голос оборотня дрогнул, и дракон заметил, как глаза его потрясенно расширились. Пайрис вдруг побледнел и отшатнулся в сторону. Не успел Шун спросить, в чем дело, как рядом с ними оказалась та дама, что увела оборотня из зала в прошлый раз.
– Нио, ты еще долго?
– Нио?
Теперь они оба рассматривали друг друга, не зная, что сказать.
– Нио, – женщина дернула оборотня за руку. – Ты забыл, что мы торопимся?
– Да. Идем, – оборотень решительно развернулся и зашагал на выход, четко печатая шаг.
– Пайрис, подождите! Нам надо поговорить! – Шун кинулся было следом, но оборотень оглянулся, бросив на дракона совершенно пустой, холодный взгляд.
– Нам не о чем говорить. Ваш подарок Вам вернут. Прощайте.
Шун понял, что только что он потерял того, с кем мог бы разделить свою боль и счастье.
– Шун, что это было? – полуэльф удивленно переводил взгляд с дракона на закрывшиеся двери выставочного зала. – Кто это?
– Уже никто. – Шун почувствовал, как страшная тяжесть наваливается на него, грозя навеки похоронить его душу под обломками несбывшегося. – Никто.
Ему хотелось плакать и кричать, как тогда, в далеком детстве, но он не мог. Просто не мог и все.
– Шун, так что насчет «Отчаянья», – полуэльф сделал последнюю попытку привлечь внимание дракона, но тот даже не обернулся. Просто вышел вон и быстро зашагал прочь, не замечая ничего и никого вокруг.
Голова болела страшно. Повернувшись на бок, Шун разлепил глаза и попытался понять, где он, но перед глазами все плыло, а еще волнами накатывала тошнота. Так плохо ему еще никогда не было. Простонав, Шун уронил голову на подушку. Тотчас же его перевернули, голову приподняли, и губ коснулся край чашки. Рот наполнился холодной жидкостью, которую Шун машинально проглотил, чтобы та немедленно вернулась обратно, вынося из его тела всю скопившуюся там горечь.
Отдышавшись, Шун смог выдавить:
– Воды.
И ему снова помогли напиться. На этот раз тошноты не было. И даже в голове немного прояснилось. По крайней мере, комната перестала кружиться перед глазами, и он смог наконец-то рассмотреть, что находится дома, в собственной спальне, а рядом…
– Леир-си… зиль, ты что тут?.. – дракон слабо повел рукой, обозначая свой дом и свой незавершенный вопрос.
– Что-что. Вожусь с тобой – вот что. Ты безбожно нажрался в дешевой забегаловке. Хорошо, что я проезжал мимо и тебя увидел. Вожусь с тобой теперь.
– А какой?..
– Какой сегодня день? Шестнадцатое.
– Значит, я только вчера…
– Ну да. Напился ты только вчера, но что ты мешал? Вот в чем вопрос. Если уж дракона с ног снесло, так пойло должно было быть убойное. Помнишь что-нибудь?
– Он ушел.
– Ага. Именно в него ты влюбился так, что прямо летал весь последний месяц?
Шун просто кивнул головой и застонал, уткнувшись лицом в подушку.
– А что мне делать с «Соколом»? Его вернули.
Вот теперь Шуну захотелось закричать во весь голос. Да так, чтобы стекла повылетали! На пальцах проступили когти, которыми он непроизвольно впился в подушку, раздирая ее с громким треском.
– Шун, я, конечно, не знаю, что там у вас произошло, но, может, ты попробуешь с ним поговорить? Объясниться, в конце концов.
– Объясниться. Я ведь даже не знаю, где он живет, а он вернул мой…
Шун так резко подскочил на кровати, что чуть не рухнул с нее на пол.
– Подарок! Ты ведь отвозил картину. Где его адрес? Ты ведь записывал.
– Записывал, – полуэльф замялся, – но я выкинул тот листок, как только доставил подарок. Он ведь уже был не нужен.
– А возница? Кто тебя вез?
– Так я наемный экипаж взял. Так было проще, чем своего дожидаться.
– Конец, – у Шуна опустились руки, и сам он рухнул обратно в кровать, понимая, что найти оборотня в столице можно, но на это уйдет куча времени. Пока он оббежит всех своих мало-мальски знакомых, в надежде, что кто-то из них что-то знает. И нет гарантии, что оборотень за это время не исчезнет из столицы. Если уже не исчез. Он бы точно уехал. Сбежал бы, как тогда из дома. Ведь Нио такой ранимый. Он не мог даже мысли допустить, что его шрамы кто-то увидит, а тут…
– Неужели ты с ним встречался и ни разу не был у него дома? – голос полуэльфа заставил мозги дракона заработать.
– Был. Только я дороги не видел. Хотя…
– Что?
– Звуки и запахи не могли измениться кардинально. Так что я могу попытаться… Так. – Дракон решительно поднялся и тут же чуть не упал обратно в кровать.
– Проклятье. Я слабее любого человека.
– А что ты хочешь после такой попойки? Удивительно, как ты вообще встать смог.
– Лизи!
– Молчу-молчу.
– Вот и молчи. Набери мне ванну. Холодную. Мне надо прийти в себя. А потом поймай экипаж.
– Поедешь его искать?
– Поеду.
– Вот таким я тебя еще больше люблю.
– Лизи!
– Все-все. Уже бегу.
Ровно через час Шун сидел в карете у борделя и командовал возницей:
– Сначала поезжайте прямо. Медленно. Я буду говорить, где повернуть или поехать быстрее. Все понятно?
Дождавшись утвердительного кивка, Шун забрался в карету и крикнул:
– Трогай!
Дальнейший путь проходил под его слепым руководством:
– Быстрее. Не так быстро. Да, теперь хорошо. Прямо. Теперь чуть медленнее и направо. Прямо и быстрее. Тут должен быть какой-то звук другой, словно по мосту проезжаем. Да. Это оно. Теперь налево, вперед и быстрее, пока не окажемся в богатом районе. Теперь тише. Сейчас налево и медленно вперед. Еще немного. Стоп.
Шун выбрался из кареты и огляделся. Насколько он помнил, именно здесь карета поворачивала налево, въезжая во двор. В десяти метрах от них действительно имелись ворота. Заплатив вознице, Шун отпустил его, а сам решительно зашагал к воротам. Он готов был даже перелезть через них, если привратник откажется его пропускать, но тут ему повезло. Ворота оказались приоткрыты, и никакого привратника возле них не наблюдалось, зато перед ступеньками, ведущими в дом, стояла карета без гербов и телега, на которую слуги сносили господские вещи.
В груди дракона сжалось сердце, когда он представил себе, что опоздал, но теперь думать и бояться было некогда. Надо было идти вперед и все самому выяснить.
Двенадцать ступенек вверх. Большой холл, шаги в котором рождают эхо. Сорок два шага по холлу привели его к лестнице. Тридцать шесть ступенек – и вот уже Шун на втором этаже. Мимо сновали слуги, но никто из них даже не подумал остановить дракона или хотя бы поинтересоваться тем, что он здесь делает. Все были поглощены работой, так что Шун беспрепятственно прошел дальше, отсчитывая шаги. Еще семьдесят шесть шагов по коридору – и дракон оказался перед двойными дверями, которые толкнул, немного поколебавшись, но все же решив не стучать.
Нио, одетый во все тот же строгий костюм, стоял спиной к Шуну, облокотившись о мраморный камин. Огонь в нем не горел, но оборотень не отрывал взгляд от черного пепла, который слуги не убрали с утра, занятые предстоящим отъездом хозяина.
– Нам надо поговорить. – Шун решительно прошел в комнату и запер дверь на задвижку, чтобы им никто не помешал, а оборотень, только сейчас заметивший незваного гостя, вздрогнул и обернулся.
– Что Вы тут делаете?
– Пришел рассказать тебе кое-что.
– Немедленно покиньте мой дом. – Подбородок Нио гордо вздернут, а руки сжаты в кулаки, выдавая его волнение.
– Нет, пока не расскажу тебе все, что хотел. Так что сядь и слушай. Все началось с того…
Когда Шун закончил свой рассказ об их знакомстве, оборотень с бледным лицом и тусклым взглядом все так же сидел в кресле.
– Это все? – осведомился он холодно.
– Нет, не все. Шрамы могут быть не только на теле, – услышав эти слова, Пайрис вздрогнул и еще больше побледнел, но дракон еще не закончил, – но и на душе. У тебя обезображено тело. Да, это больно и страшно, но у меня тоже есть своя боль. Я не говорю, что она больше твоей. Вовсе нет. Она просто другая. Я дракон, который… – Шун сделал глубокий вдох и все же закончил признание, – который боится высоты.
– Что? – Впервые с того момента, как Шун вошел в комнату, на лице оборотня проступило какое-то иное выражение, помимо холодного безразличия. Пусть это было удивление. Пусть. Главное, что его каменная маска треснула, давая чувствам прорваться наружу.
– Да. Я боюсь высоты. Когда был маленьким, очень хотел доказать братьям, что не хуже них, и спрыгнул с крыши. Крылья были еще слишком слабы, чтобы удержать меня в воздухе, и я рухнул вниз, ломая себе все, что только можно было сломать. Мне не надо объяснять тебе, что такое боль и страх. Кто-то учится жить с ними, кто-то преодолевает их, а я не смог. Я так и не переборол ужас падения, когда, выздоровев, поднялся на крышу. Я не могу летать. Не могу довериться своим крыльям, потому что страх перед высотой и видение моих изломанных крыльев навсегда остались со мной.
Немного помолчав и переведя дыхание, Шун продолжил рассказ-исповедь:
– Двадцать восемь лет я прожил в доме родителей, ежедневно чувствуя жалость своих родных. По их обоюдному решению рядом со мной не велось никаких разговоров о небе, полетах или чем-то подобном. А если я входил в комнату, они сразу же все замолкали, отводя взгляды. И эти фальшивые улыбки… я буквально начал задыхаться в том доме, так что, когда мне исполнилось сорок, я сбежал из дома, так и не дождавшись совершеннолетия. Просто не смог больше там находиться. Долго бродил по странам, пока не осел в этом городе. Вот, собственно, и вся моя история.
– А сколько тебе сейчас? – Нио сидел на стуле, прикрыв глаза, но его голос дрожал от волнения.
– Двести тринадцать. И еще. Те картины… это я их рисовал. Вот и все, что я хотел тебе сказать.
Шун с надеждой поглядел в лицо оборотню, но тот так и не открыл глаза, не говоря уже о чем-то ином. Поняв, что ничего больше он сейчас не добьется, Шун поднялся.
– Я… – боль терзала его душу, но облегчить ее не было никакой возможности – тот, от кого зависела его жизнь и счастье, просто отказался от него, как и от его подарка, – пойду.
Когда Шун был уже у двери, его остановил тихий, едва различимый шепот:
– Мне сорок. А шрамы… это сделал мой… отец, когда мне было двадцать два.
Шун замер в дверях, боясь пошевелиться. Даже дышать боялся громко, чтобы не спугнуть.
– Высшие оборотни умеют превращаться едва ли не с пеленок. А я не мог. Никто не знает почему. Меня показывали врачам и магам, но никто не находил объяснения моей… ненормальности. Старший наследник главы клана не может быть недооборотнем. Отец долго терпел, а потом решил, что мне нужен стимул. Он сказал, что, как только я обращусь – все прекратится и на мне ни единой метки не останется.
Глаза Нио раскрылись, но теперь в них была не холодная пустота, а боль. Океан боли! Когда же по щеке покатилась слеза, Шун не выдержал и бросился к креслу, в котором сидел его Нио. Схватив на руки мелко вздрагивающего оборотня, он крепко прижал его к себе, словно стараясь поделиться своими силами и теплом.
– Я… так и не смог. Долго болел, но выздоровел, только шрамы остались навсегда. А он сказал…
– Я знаю. Сам как-то подслушал разговор братьев. Они считали, что для меня было бы лучше, если бы я не выжил тогда.
Оборотень ничего не сказал, только уткнулся носом в шею дракона и горько расплакался, всхлипывая:
– Не только отец. Невеста. Она была в ужасе. Отказалась…
– Вот и хорошо, что какая-то дура и истеричка отказалась от тебя. Теперь ты мой. Слышишь? Только мой.
Шун нежно притронулся к лицу Нио ладонями, заставив его заглянуть в свои глаза.
– Ты выбирал позицию нижнего потому, что хотел наказать себя за свое отличие от них всех, верно? – Большими пальцами Шун нежно стер слезы, медленно стекающие по щекам оборотня. – Холод и равнодушие в сексе напоминали тебе о том, что ты недостоин своих родных, а отчуждение твоих случайных партнеров ранило не так больно, как слова и поступки семьи. И ты укрылся за ними, решив, что это именно то, чего ты достоин.
– Ты?..
– Да, я тоже это все прошел. Так же как и ты, мучил себя, наказывая за детскую глупость и собственную трусость. Бросался из одной крайности в другую, из чужой постели к бутылке, пока не понял, что делаю только хуже. Поверь мне. Так ты не облегчаешь свои страдания, а только усугубляешь их.
– Как же ты… выжил?
– Нашел себе занятие по душе и начал рисовать. Фальшивым счастьем подменил настоящее, пока не появился ты и не открыл мне глаза на собственную глупость. Все те картины написаны были после нашей встречи, так что я обязан тебе…
– Не надо, – Нио покачал головой, положив пальцы дракону на губы, – ничем ты мне не обязан.
– Ну хоть «Сокола» возьми. Он твой. Навеки.
– Только «Сокол»?
– И я вместе с ним. Если позволишь, конечно.
Нио открыл было рот, чтобы ответить, но их прервал стук в дверь и женский голос:
– Нио, сынок, долго тебя ждать?
– Я не еду, мама, – оборотень прокричал это, не отрывая взгляда от драконьих глаз, в которых ему чудилось обещание счастья. А может, не чудилось?
– Ты точно уверен, что хочешь остаться?
Нио не ответил сразу, и Шун вдруг испугался, что его так долго разыскиваемая половинка души может исчезнуть из его жизни, и тогда ему останется только шагнуть с крыши.
«Значит, надо удержать любым способом, – решил запаниковавший дракон, – а самое надежное…»
– Я прошу тебя стать моей половинкой, чтобы пройти рядом по жизни, деля один кусок и укрываясь одним крылом.
Глаза Нио удивленно расширились, а затем засветились таким счастьем, что у Шуна даже дыхание прервалось, а тут еще и тихий шепот:
– Согласен.
Радостно взвыв, Шун поднялся и закружил оборотня по комнате.
– Нио, сынок, что там происходит?
– Я выхожу замуж, мама!
Очень маленький эпилог
– У тебя все получилось, счастье мое. – Шун провел пальцами по совершенно гладкой коже плеча, а затем повторил тот же путь губами.
– Еще бы не получилось, – голос оборотня звучал немного ворчливо. – После того, как перед брачной церемонией ты разбил нос отцу, а он кинулся на тебя, я так испугался, что… – Нио смущенно умолк, потому как губы новоиспеченного супруга спустились намного ниже и теперь выцеловывали кожу на животе, изредка отстраняясь, чтобы произнести:
– Так испугался… что обратился… и встал на мою… защиту… задав папе… хорошую… трепку. Мне понравилось.
– Ты смеешься, а я действительно испугался. Отец – глава рода и сильный самец.
Шун все-таки оставил свое занятие, чтобы посмеяться всласть, вспоминая, как его любимый волк гонял этого «сильного самца» по храму, сбивая с ног гостей.
– Ты совсем забыл, радость моя, что я дракон. Пусть твой папа скажет спасибо, что я его не испепелил на месте, и в ближайшие двести лет на глаза мне не попадается, иначе снова получит по морде.
– Думаю, он это уже понял, – Нио по-мальчишески хихикнул и обнял своего супруга, прижимаясь к его груди. – Теперь нам надо побороть твой страх высоты, и все будет хорошо.
– Думаешь, надо? – Шун заметно напрягся в объятиях своего любимого оборотня, и тот, ласкаясь и успокаивая, потерся щекой о его грудь.
– Обязательно надо. Хочу подняться в облака на спине дракона.
– Ну, если хочешь, я обязательно исполню твое желание, любимый.
КОНЕЦ.
