Текст книги "Пуховый Поттер (СИ)"

Автор книги: Charoit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Свидание? – как ни в чём не бывало с улыбкой поинтересовался Поттер.

– Дружеская встреча, – отрезал Драко, одновременно не понимая, почему вообще отчитывается перед очкариком и почему ему так важно убедить того в том, что никакого свидания у них с Паркинсон не было.

– О, замечательно! – так же, как и тогда в Хогвартсе, неуместно обрадовался этот идиот. – Ты просто сменишь одну дружескую встречу на другую! Надеюсь, на этот раз ты способен нормально разговаривать?

– Если под «другой дружеской встречей» ты имеешь в виду себя, Поттер, то…

Но договорить проклятый очкарик ему не дал. Этот никчемный хам просто проигнорировал недовольство Драко, вскинув руку и подзывая к ним официантку. К сожалению, кроме официантки их, кажется, заметила добрая половина кофейни и теперь во все глаза пялились на своего обожаемого героя в столь сомнительной компании. Не то, чтобы все эти идиоты и плебеи так уж беспокоили Малфоя, но он меньше всего хотел, чтобы кто-то из его друзей или, упаси Мерлин, мать узнали о том, что сам Драко ошивается в сомнительной компании Гарри Поттера.

К сожалению, пока Драко прикидывал, как бы избавиться от Героя, а ещё лучше, как бросить этого гриффиндурка здесь в гордом одиночестве, будучи абсолютно уверенным, что он не попрется следом, привлекая ещё больше внимания, как около их столика возникла молоденькая ведьмочка.

– О, мистер Поттер! Мы так рады видеть вас в нашем кафе!

Поттер благодушно улыбнулся ей и Драко сжал под столом левую руку в кулак, больно впиваясь аккуратно остриженными ногтями в ладонь. Ему просто жизненно необходимо было на что-то отвлечься от этой кокетничающей с Героем дуры. И этого придурка, который, если уж ему вздумалось общаться с Малфоем, не может разогнать своих тупых фанаток.

– Ну что ж, Поттер, не буду тебя… – холодно начал цедить Драко, поднимаясь, но тут этот неадекватный идиот неожиданно перегнулся через стол, быстро накрывая его правую руку своей ладонью.

Малфой так опешил, что сел обратно. И еще больше растерялся, когда Поттер мягко погладил сжавшийся в его ладони кулак большим пальцем, благодарно улыбнулся и вновь обернулся к официантке.

– Шоколадно-банановое для меня и сливочное для моего друга.

– Какого, к боггарту, друга?! – опомнившись, зло прошипел Малфой, вырывая свою руку и бросая в сторону зардевшейся девицы злющий взгляд. – Что замерли? Слышали заказ? Выполняйте!

Драко решил не думать ни о том, с какого чёрта Поттер называет его другом, ни откуда он знает про его любимое мороженное, ни почему сам подгоняет официантку, вместо того, чтобы оскорбленно убраться восвояси.

Хотя ладно, ответ на последний вопрос он знал. У Малфоя слишком сильно дрожали ноги, чтобы была хоть какая-то надежда куда-то уйти в ближайшие пять… десять… пятнадцать минут. На своей руке он всё ещё чувствовал тёплую ладонь Героя, кожу, казалось, всё ещё покалывало от мягких поглаживаний, а кровь всё больше разливалась в двух направлениях – щеках и паху.

Поттер выглядел до отвращения довольным. Он в расслабленной позе развалился на стуле, крутя между большим и указательным пальцев, ножку оставленной Пенси креманки и не сводил с Малфоя изучающего и какого-то непонятного взгляда.

– Я рад, что на этот раз ты…

– Что ты передал Пенси? – перебил Драко.

На самом деле он сам точно не был уверен, что тогда, в дверях, ему не показался этот быстрый блеск. Но стоило только этой сцене снова проскользнуть в памяти, как слишком многое казалось подозрительным и неуместным. По крайней мере, не в случае Гарри Поттера и Пенси Паркинсон.

Возможно, в другой ситуации он бы предпочёл требовать ответ у самой подруги, но сейчас ему нужно была любая тема, что угодно, лишь бы Поттер снова не попробовал с ним о чём-то там заговорить. Драко не знал точно, что именно от него хочет очкарик и, если честно, не мог даже предположить, но почему-то был уверен, что это будет опасная тема, которую просто необходимо избегать.

– Что? – почти ровно переспросил Поттер, но маленькой задержки для Драко оказалось достаточно.

Он прищурился и, подавшись вперёд, впился в лицо Героя внимательным, пытливым взглядом.

– Здороваешься с Паркинсон за руку, Поттер? – Драко поджал губы, скептически изогнув бровь. – Не смеши меня.

– Хорошо, – очкарик помрачнел и Малфой неожиданно понял, что вовсе не рад этим изменениям. – Я передал ей пятнадцать галлеонов.

– За… – подтолкнул Драко, уже догадываясь, что не хочет слышать ответ.

– За возможность ещё раз попробовать нормально поговорить с тобой.

– Чёрт возьми, Поттер! – дрожь в коленях прекратилась в один момент, так же, как и отступило всё более и более болезненное возбуждение. Малфой подскочил на ноги, уже не заботясь о том, сколько взглядов привлек к себе и с негодованием уставился на этого бесчестного, лживого, лицемерного застранца. – Поверить не могу! Сначала Забини спорит на меня! Теперь Паркинсон продает меня за… ещё раз, сколько?

– Пятнадцать галлеонов, – негромко повторил Поттер, всё так же не поднимаясь с места, но теперь от прежней радости не осталось и следа. Герой смотрел на него с огорчением и, кажется, даже виновато.

Но, разумеется, сейчас Драко не было до этого дела. Собственная злость никуда не делась, но теперь её перекрыла горькая, почти детская обида.

– Пятнадцать галлеонов? Серьёзно? Так мало?

– Не о том печёшься, Малфой, – нахмурившись, сухо заметил Поттер и сделал попытку подняться, чем тут же вернул Драко в реальный мир.

– И то верно, – нахмурившись, зло уставился он на гриффиндурка, – найди себе другую забаву, идиот, прекрати преследовать меня и подкупать моих друзей!

И, забыв о всех правилах приличия, не вспоминая ни о своем титуле, ни о фамилии, ни о привитом с детства воспитании аппарировал прямо из кофейни.

И только оказавшись в своей комнате с тенью мстительного удовольствия подумал о том, что теперь Поттеру придётся оплачивать не только заказанное им мороженое, но и то, что оставила на столе продажная предательница Паркинсон.

*

*

– Я… тебя… ненавижу… – горячо шептал Малфой, вытянувшись на своей кровати поверх «пухового Поттера» и, точно течная кошка, выгибаясь на нем, стараясь как можно ощутимее потереться о такое желанное тело. Это когда-то Драко было достаточно елозить возбужденным членом о его бедро, теперь же он хотел прижиматься грудью к его груди, чувствовать напряжённым животом чужой живот и зарываться лицом если не в волосы, то хотя бы в плечо.

Потный и влажный он задыхался от возбуждения, снова и снова потираясь о всё тело своей любимой и ненавистной подделки, раз за разом толкаясь пахом в его бедро.

Если бы только «пуховой Поттер» ещё мог бы трахнуть его, то было бы совсем идеально. Но сколько заклинаний он не принимал, сколько предметов не прикладывал к его паху, всё было либо слишком мягкое, либо слишком твердое для его крепко сжатой, девственной задницы. Конечно, можно было бы взять в руки что-нибудь наиболее подходящее, развести ноги пошире и воткнуть это что-то в себя, но… черт побери, не то, чтобы он специально хранил девственность для чёртового Поттера, но отдавать ее ручке от щётки, узкому и длинному фиалу с мыльным зельем или рукоятке собственной палочки Драко был не готов. Если уж с кем-то и лишаться её, то хотя бы с псевдо-Героем, но, как оказалось, полный образ очкарика был слишком тяжёл в употреблении, чтобы Малфой мог без всякой посторонней помощи трахнуть себя слишком твёрдым и холодным членом, трансфигурированным из того же фиала.

В общем, когда Драко в очередной раз не сумел сбросить напряжение и растворить свою злость в почти настоящем сексе с «пуховым Поттером» он не выдержал и… подрался с ним.

Наверное, честнее было бы сказать, что он просто избил этого придурка-из-одеяла. А когда Малфой неожиданно опомнился и сообразил, что вот уже битых пятнадцать минут пинает совершенно равнодушного к этому псевдо-Героя, перетащил бесстрастное тело на кровать и начал извиняться. Он выцеловал и вылизал каждое место, куда он либо помнил, что пришелся очередной удар, либо предполагал, что мог попасть. Драко ласкал его, мешая тихие упреки и обвинения с извинениями и обещаниями никогда больше не делать ему больно. А когда от собственных манипуляций член стало просто невозможно оставлять в жёстоком плене штанов, Малфой скинул одежду и стал делать то, что делал сейчас.

А именно – тереться о своего героя.

– Слишком хороший, – в очередной раз выдохнул Драко, прижавшись своим членом к его бедру и блаженно поведя задом из стороны в сторону. – Несносный урод, который думает о себе слишком много! Ненавижу! Чёртов Поттер! Как же я тебя обожаю…

И снова тихие стоны смешались с шуршанием сбитых простыней и влажными шлепками потной кожи самого Малфоя о почти кожу «пухового Поттера».

– Ненавижу! Так люблю… Ненавижу за это! – в последнем экстазе выкрикнул Драко и, выплеснув семя на живот своего поддельного Героя, без сил повалился на него, благодарно выцеловывая какие-то узоры на чужом плече.

– Урод… любимый… – удовлетворённо и недовольно пробормотал он, наслаждаясь посторгазменной истомой и близостью какого-никакого, но всё-таки Поттера.

Малфою уже стало казаться, что он начинает проваливаться в сон, когда до его слуха долетело тихое бормотание.

– Мерзкий хозяин Драко обижает прекрасного Гарри Поттера… Великий Гарри Поттер в руках отвратительного хозяина Драко… Фирки не может смотреть, как подлый хозяин Драко издевается над другом домовых эльфов, великим Гарри Пот…

– Не нравится – закрой глаза… – вяло проворчал Малфой. И только услышав собственный голос сообразил, что не спит и мерзкий писклявый голосок ему вовсе не приснился.

Резко распахнув глаза он порывисто сел и уставился в угол комнаты, где из тени комода на него пялились огромные, испуганные глаза домового эльфа.

– Фирки! – испугано взвизгнул Драко и даже не успел устыдиться этого позорного звука. – Какого чёрта?!

Эльф вместо всяких слов повернулся к комоду и, замахнувшись всем телом, от души приложился лбом по твёрдому дереву. Так хорошо, что даже отлетел на полметра. Драко почувствовал некоторое удовлетворение, но быстро взял себя в руки, не позволив мелкому подхалимажу обмануть себя.

– Ты давно здесь, поганый лупоглазый урод? – сурово спросил Малфой, нашаривая рукой покрывало и стыдливо прикрывая наготу – свою и «друга домовых эльфов великого Гарри Поттера».

Видя, что его маленькая уловка не удалась эльф поднялся на ноги и, тяжело вздохнув, снова проковылял к шкафу.

– Фирки послала хозяйка Нарцисса, – пробормотало существо, снова примериваясь к деревяшке, – Фирки следит, чтобы юный хозяин Драко не упился горячительными напитками до неподобающего юному лорду состоянию. Фирки докладывает хозяйке Нарциссе, если юный хозяин Драко берёт слишком много вина из подвалов Малфой-мэнора. Фирки… – эльф снова размахнулся, но Малфой успел вовремя это остановить.

– Прекрати, тупое создание! Убирайся прочь и не смей рассказывать хозяйке Нарциссе ничего из того, что видел здесь!

Эльф замер, как-то подозрительно покосился на Драко и с хлопком исчез из комнаты.

А Малфой ещё долго сидел на кровати и пытался убедить себя в том, что мерзкая, довольная улыбочка на и без того отвратительном лице домового эльфа ему просто померещилась.

*

*

Когда Грег позвал его на чай, Драко был уверен, что никогда ещё не любил этого увальня так сильно, как сейчас. Малфой сам себе до отвращения напоминал хаффлпаффца, но в свете предательства Забини и Паркинсон, даже сам себя не мог упрекнуть.

Гойл – единственный, кто у него остался, такой верный и такой надёжный! Только его нельзя было подкупить деньгами и шмотками, его не интересовали слухи, и он не был азартен. А уж когда Малфой узнал про его секрет, он и вовсе долго не понимал, как Грегори Гойл смог убедить Распределительную Шляпу, что Слизерин ему подойдёт больше, чем Хаффлпафф.

Но сейчас, когда все Настоящие Слизеринцы воткнули Драко нож в спину, он был благодарен судьбе, что у него есть Грег.

Грег ничего не хотел от него и ничего не требовал и Малфой был уверен, что его другу от него было ничего не надо. Он просто прислал ему сову с приглашением на чай и Драко ни на секунду не сомневался, что к чаю будут те прекрасные заварные пирожные, которые в последнее время стали настоящим коронным блюдом в кулинарных достижениях его друга.

Так что с самого утра Малфой ждал назначенных пяти часов по полудню, как настоящего праздника. Он и сам не понимал, как одиноко ему было после предательства своих друзей и только после письма Гойла понял, что один «пуховый Поттер» не может заменить ему настоящего человеческого общения.

К пяти часам Драко поправил на себе элегантную тёмно-зелёную мантию, осторожно взял из медной чаши пригоршню дымолётного порошка и, пройдя в камин, чётко проговорил адрес своего последнего, верного друга.

Первое, что Малфой увидел, когда переступил порог камина в гостиной поместья Гойлов, был нервно ёрзающий на диване Поттер. Увидев Драко, он резко поднялся на ноги, неловко улыбнулся, открыл рот, чтобы что-то сказать… Но Малфой его уже не услышал. Сжав в руке палочку он аппарировал и до самой ночи заливал предательство последнего друга не слишком дорогим алкоголем где-то на окраине Хогсмида.

*

*

– А, снова ты…

Не слишком трезво протянул Малфой, выйдя из камина в собственной спальне и сразу увидев бесстрастно развалившегося в кресле «пухового Поттера». Он не помнил точно, когда последний раз его трансфигурировал и почему забыл вернуть ему прежний вид одеяла, но сейчас, после почти двух бутылок Огденского, был не в том состоянии, чтобы размышлять об этом. Вместо этого Драко через голову стянул мантию, напрочь забыв про застёжки, кинул её за спину куда-то в район камина и нетвёрдой походкой направился к своему псевдо-Герою.

– Поздравляю, придурок, ты единственный, кто у меня остался, – нависая над своей подделкой, горько поделился Малфой. – Этот… этот… ты купил всех моих друзей! Ради Мерлина, что ты предложил Гойлу? Древний рецепт тыквенного пирога по фамильным секретам рода Блэков?!

Пару мгновений он вглядывался в лицо «пухового Поттера», словно ждал от него ответа, но так и не получив махнул рукой и, привычно плюхнувшись ему на колени, занялся своей рубашкой.

– Ну и молчи. Мне всё равно не слишком интересно, – обиженно пробормотал Драко, вопреки своим словам нарочно двигая руками слишком резко, пытаясь расстегивая пуговицы попадать острыми локтями по обнаженной груди своего личного гриффиндурка.

Если бы только выпитый за сегодня алкоголь так сильно не подкосил его координацию, он попадал бы гораздо лучше, но и так сумел пару раз заехать ему в грудь и под ребра. В живот, к сожалению, попасть так и не удалось, но у Драко ещё были большие планы на брюки и колени.

Впрочем, когда с рубашкой было покончено и она отправилась куда-то не то в сторону комода, не то в сторону кровати, а сам Малфой взялся за пуговицы на штанах, стало понятно, что с животом и коленями не получится ровным счётом ничего.

Драко обиженно закусил губу, но решил принять это поражение достойно и вместо того, чтобы лелеять обиду на своего последнего компаньона, избавился от остатков одежды и с удовольствием голышом развалился на его коленях.

Было приятно и… тепло. Никогда ещё, кажется, его «пуховый Поттер» не был таким горячим, но, в принципе, оно было и понятно – Драко надирался в каком-то отвратительном трактире на окраине и без того не слишком роскошной деревушки, если бы не алкоголь, он бы продрог там до костей. Видимо, сейчас, когда огневиски перестал постоянно литься ему в горло, тело всё же решило поделиться тем, как же оно за сегодня замучилось и промерзло и горячим казалось бы всё в любимой хорошо отапливаемой заклятьями и камином комнате…

Полный сочувствия к самому себе Малфой тяжело вздохнул и, поёрзав голыми ягодицами по теплым коленям псевдо-Героя, подхватил его руки, обвивая себя жаркими объятиями.

– Молодец, всегда знаешь, что мне нужно, – удовлетворенно пробормотал он, откинув голову на плечо своей подделки и прикрывая глаза. – Судя по всему, меня теперь редко будут от тебя отвлекать, так мы сможем ещё больше времени проводить вместе. Ты счастлив?

Чуть повернув голову, он с трудом разлепил глаза и с надеждой посмотрел на своего одеяльного Героя. Нет, особо счастливым он не выглядел, но, если поднапрячь воображение, казалось, что он немного покраснел и в его бесстрастных обычно глазах мелькнул живой интерес. В конце концов, это было большее, чего Малфою когда-либо удавалось добиться от своего личного заменителя Гарри Поттера, а потому Драко справедливо решил, что тот заслужил свой поцелуй и, вновь зажмурившись, потянулся к его щеке. Только, видимо, сбился в пути и почему-то поцелуй, вместо щеки, пришелся на губы. Не слишком огорченный этим Малфой со вкусом провел по ним языком и, отодвинувшись, счастливо выдохнул.

– Ну-ка, смотри, как у нас с тобой сейчас всё хорошо получается! Может быть, весь секрет в выпивке? В конце концов, в последний раз она нас познакомила! – Драко глупо хихикнул и снова расслабился у него на плече. – Может быть, если я сейчас достаточно пьян, ты меня, наконец-то, трахнешь? Я, ты, моя девственность специально для тебя, припоминаешь? Не всё же всяким тупым Уизлеттам беречь себя для своего Героя… – Малфой хотел сказать что-то еще, но смачный зевок оборвал его.

Всё было хорошо, но две бутылки Огневиски – не лучшее возбуждающее средство. В конце концов Драко в своей жизни имел много опытов и все они неизменно подтверждали – алкоголь хорошему стояку не помощник.

Сейчас, когда у них всё так удачно складывалось, это было обидно, как-никогда, но искать палочку, призывать антипохмельное, возвращаться к куда уже менее румяному и заинтересованному на трезвую голову «пуховому Поттеру»… Уж лучше сразу отправиться спать.

– Ладно, Герой, я сейчас не в том состоянии, чтобы…

Драко мягко похлопал своего псевдо-Поттера по бедру и опираясь на его колени начал приподниматься, но потерпел неудачу и сместился чуть в сторону, оказавшись между ног своей подделки. Но оборваться на полуслове его заставила вовсе не неудачная попытка, а каменный, пышущий жаром член, упершийся ему между ягодиц.

Малфой замер, напряжённый и поражённый. Даже его, далеко не трезвый сейчас рассудок, отчётливо твердил – у «пухового Поттера» не стоит. Сколько бы Драко не изгалялся, какие заклинания не использовал, какие предметы не трансфигурировал – ничего хоть мало-мальски похожего на половой член у него так и не получилось.

Сейчас поддельный Герой справился с этой задачей без всяких дополнительных усилий и как бы Драко не хотелось себя обмануть, единственно верный ответ неумолимо пробивался даже сквозь алкогольную завесу.

– П-поттер?.. – замерев, чуть слышно выдохнул он.

И, точно это было какое-то заклинание, «заменитель» пришел в движение. Крепкие руки обвили похолодевшее от ужаса тело Малфоя, перехватывая его через грудь и живот и самый настоящий Гарри Поттер, голый и реальный, крепко прижал свою жертву к себе, зарываясь губами в волосы прямо за ухом перепуганного Драко.

– Так что там про твою девственность, хорёчек? Я весь – внимание.

Малфой дёрнулся пару раз и, поняв всю бесполезность своих попыток, сдавленно всхлипнул и обмяк в капкане чужих рук.

– Придурок… ненавижу… – потерянно шепнул он, крепко зажмуриваясь. Какой позор! Какое предательство! Даже подумать было страшно, что теперь Поттер сделает с тем, что знает о нём и его Секрете. Высмеет – в лучшем случае. А то и «Пророку» продаст.

Драко, например, продал бы.

Но намного хуже и позорнее было то, как сам Малфой на него реагировал. Было слишком жарко, слишком желанно, слишком возбуждающе вот так находиться в его настоящих объятиях, чтобы Драко так крепко прижимали к настоящей груди и что бы жаждущий его член, как давно мечталось, тыкался между поджавшимися ягодицами.

Если бы только не эти две спасительные бутылки Огденского, у него самого уже позорно стоял бы.

Поттер словно бы прочитал его мысли, убрал одну руку с живота Малфоя и потянулся куда-то себе за спину. Но не успел Драко осознать свою частичную свободу и попробовать вырваться, как его виска коснулась чужая палочка и отрезвляющее заклятье холодной волной прошлось по всему телу.

– Теперь можно и продолжить, – страстно выдохнул Поттер в ухо, нежно прикусывая мягкую мочку и вернул руку на прежнее место.

Хотя нет, не на прежнее. Теперь он ненадолго задержался на животе и, мягко погладив поджимающиеся мышцы, скользнул ладонью ниже, нашаривая чуть твёрдый член и сжимая его в своей руке.

– Смотри-ка, идеально же ложится! – всё с той же страстью и каким-то восхищением прошептал чёртов Герой, заглядывая через плечо Малфоя куда-то вниз.

Драко сдавленно всхлипнул и, не сдержавшись, тоже открыл глаза, посмотрев на собственный розовый член в широкой смуглой ладони Поттера. Это было так до обидного красиво и так невыносимо хорошо, что Малфой понял, что ещё немного – и он забудет и про «Пророк», и про насмешки, полностью отдав себя в руки этого непонятно чего добивающегося недогероя.

А тот, словно бы никогда и не заканчивал этот чёртов львиный факультет, воспевающий честность и благородство, во всю пользовался своим положением, одной рукой продолжая ласкать член Драко, а другой постепенно начиная поглаживать его грудь, то мягко обводя подушечкой большого пальца розовый ореол, то слегка пощипывая сосок.

Сколько раз Малфой прежде трогал свою грудь, представляя, что это все проделывает рука его личного гриффиндурка, сколько раз он водил по ней безвольной пятерней своего заменителя, но прежде он и подумать не мог, что его тело на самом деле может быть настолько чувствительным. От шарящей по груди ладони перехватывало дыхание, а то мягко перебирающие быстро твердеющий ствол пальцы, то начинающие осторожно его подрачивать, быстро выбивали из головы все протесты.

Да и какие могли бы быть протесты, если вот он, его ненавистный и желанный герой, в его комнате, голый и делает всё то, о чём так долго мечтал Драко?

Разве что только то, что Поттер сейчас по-быстрому трахнет своего школьного врага, а потом умчится победителем к своей рыжей невесте, чтобы навсегда насмехаться над бедным, влюблённым и невинным Драко, так охотно раздвинувшим ноги перед своим героем.

Даже если он не продаст его «Пророку». Даже если он не расскажет друзьям, что вряд ли. Даже если он поймет, как много всё это значит для Малфоя… хуже этого было только одно – если он не поймет, как это важно для Драко. Если этот могучий жеребец со своей идеальной грудью и крепким стояком по-быстрому трахнет готовенького Малфоя и ускачет дальше по своим героическим делам.

Драко всегда хотел, чтобы его трахнул именно Поттер. Он даже думал, что быстрый перепих по пьяни был бы лучшим вариантом. Но сейчас отчетливо понял, что это не так. Он сам не смог бы сейчас сказать, как именно хотел бы сделать это с Поттером, но совершенно точно это не мог, не должен был быть быстрый секс на один раз.

А сейчас это был именно он.

– Нет! Нет же, отпусти, скотина гриффиндорская! – справиться с собой было чертовски сложно, но Малфой по-настоящему героическими усилиями запретил своему предательскому телу страстно извиваться в объятиях этой сволочи и принялся отпихивать от себя его руки. – Не смей, Поттер! Иди, Уизлетту свою трахай! Или Уизела! Или Паркинсон! Или кого угодно, но не смей трогать меня!

Поттер нехотя остановился и даже убрал руку с болезненно дёрнувшегося от разочарования напряжённого члена Драко. Но когда тот было выдохнул, собираясь подняться, этот гриффиндурок предусмотрительно вернулся к исходному положению, обнимая Малфоя за живот и зарываясь носом в его волосы за ухом. И ухо, и это поганое место за ним оказались такими же жалкими предателями, как и грудь Драко – они с готовностью реагировали на народного героя и готовы были продать своего обладателя за каждое новое движение.

– Как же с тобой сложно, – недовольно выдохнул этот бесчестный придурок совершенно не думая о том, какие ощущения приносят прикосновения его тёплого дыхания к открытой нежной коже. – Сам порой удивляюсь, чего я с тобой столько вожусь?

Это заявление вызвало настоящий протест в душе Драко и если бы только этот чёртов герой хоть немного отодвинулся от него, Малфой обязательно нашёл бы, что ему ответить! Ну, сразу же, как определился бы, в каком именно направлении двигаться. В конце концов, нельзя было одновременно заявить, что «возиться» с таким потрясающим парнем, как сиятельный наследник рода Малфоев, совершенно естественно и что Поттер ровным счётом не сделал ничего, чтобы можно было утверждать, что он «возился» с Драко хоть одну минуту. В конце концов, Малфой обязательно заметил бы эту минуту, если бы она была!

Но прежде, чем Драко хотя бы попробовал успокоиться и определиться, этот отвратительный гриффиндурок, кажется, тоже принял какое-то решение и зашевелился. Да так решительно, что Малфой невольно вцепился в его руки, испугавшись, что сейчас просто свалится на пол.

Как оказалось буквально через мгновение, боялся он зря. Ронять его Поттер был не намерен, так же, как и возвращать ему свободу. Вместо этого он неожиданно легко перевернул в своих руках опешившего Драко, закинул его себе на плечо и, поднявшись, двинулся к кровати вместе со своей ношей.

– Что ты творишь, урод?! – опомнившись, возмутился Драко, отчаянно надеясь, что сорвавшийся в его голосе визг ему послышался.

Если бы Малфой так не боялся грохнуться на пол он бы обязательно отбивался. Но, увы, сейчас он был не в том положении. И, конечно же, то, как сильно возбуждало его всё происходящие не играло никакой роли. Он уже решил для себя, что не может позволить свершиться чему бы то ни было, что обязательно закончится на следующее утро, если не раньше. А значит за свою девственность он будет бороться до конца, даже если бороться придется с тем, кому он больше всего хотел бы её отдать.

Тем временем Поттер преодолел и без того небольшое расстояние и, не слишком церемонясь, сгрузил свою ношу на матрас. Но стоило только Драко попытаться дернуться в сторону, как этот чертов герой, которого в его аврорате натаскивают не ясно на что, стремительно перерезал ему путь, навалился сверху и, перехватив обе руки Малфоя, зажал их у него над головой.

– Как же с тобой сложно, – в очередной раз раздосадованно выдохнул Гарри, но почти сразу же, вопреки своим словам, многообещающе усмехнулся, – но как интересно. Не верю, что говорю это, но ты стоишь того, Драко. Это просто поразительно, как ты умудряешься одновременно бегать от меня с видом оскорбленной невинности, а потом здесь, за закрытой дверью, вытворять такое, что у меня от одних только пересказов в штанах дымится!

– П-пересказов? – глухо выдохнул Малфой, чувствуя, как от ужасающих предположений кровь стынет в жилах, а душа уходит в пятки. Раньше всё это ему казалось просто красивыми метафорами и даже личные встречи с Лордом, казалось, не пугали так, как жуткий смысл слов Поттера.

– Угу, пересказов, – самодовольно усмехнулся тот и, наклонившись, жарко зашептал на ухо, принявшись подло и совершенно бесстыдно ласкать раскинувшееся под ним, беспомощное тело. – Эти ваши домовые эльфы… не знаю, что и сказать. Настоящая находка для меня, но зачем вы их терпите? Этот ваш Фирки готов был продать тебя за одну только мою похвалу. А там было за что похвалить, знаешь?

– Фирки? – с трудом переспросил Драко, пытаясь сосредоточиться на словах Гарри, чувствуя, понимая, что он говорит что-то невероятно важное, но эта широкая, горячая ладонь, попеременно ласкающая то грудь, то живот, то потяжелевший, напряжённый член, и ни на чём не останавливаясь надолго, не давала покоя. И всё-таки, когда Поттер в очередной раз переместил руку, отпустив член и начав поглаживать втягивающийся под ласками бледный живот, Малфой попытался собрать мысли хотя бы в более-менее приемлемую кучу. – Фирки – это тот урод, которого ко мне подослала mama?

– Понятия не имею, кто его к тебе подослал, но я бы на твоём месте не стал говорить ему спасибо. Зато на своём месте… Чёрт, Драко, как же это всё было горячо! Я сначала и не верил даже, но он в таких подробностях всё описывал, что было совершенно ясно – домовой эльф в жизни не придумает такой порнухи! А уж когда он добавил воспоминания…

Если бы Драко мог, он закрыл бы уши руками. Или глаза. Или наложил бы на себя какое-то страшное заклятье, чтобы не видеть и не слышать ничего с куда большей надёжностью, чем та, которую может обеспечить пара рук. Или, как вариант, проклясть Поттера, Фирки, возможно, мать и только после этого как-нибудь ярко и с помпой наложить на себя руки.

А так всё, что он мог, это только зажмуриться и до боли прикусить губу, надеясь, что сумеет справиться с чувствами и, хотя бы, не дать себе позорно разрыдаться от того унижения, которое сейчас на него навалилось. О том, что с ним и его репутацией всё было кончено уже и речи не было, так что, когда Поттер неожиданно его отпустил, Драко даже не сделал попытки выбраться из-под него. Разве что решил воспользоваться сомнительным счастьем, как и хотелось, закрыв глаза руками. Это было особенно кстати, так как Малфой с отвращением почувствовал, что уголки глаз все-таки начало пощипывать из-за выступивших унизительных слез.

– Эй, – осторожно позвал Поттер, попытавшись подхватить и отвести от лица руки Драко, но тот только молча отвернулся.

Когда жар и тяжесть тела народного героя всея магической Британии, наконец, пропали, Малфой даже не удивился. И не испугался – пойдёт ли он к друзьям, в «Пророк» или ещё куда – всё это уже было не важно. Всё было не важно и предрешено, а Малфой мог либо бежать из страны, либо стать затворником, если, конечно, всё же не решится наложить на себя руки.

Но когда Драко уже ожидал, что Поттер вот-вот отправится, наконец, собираться, тот неожиданно переместился за спину Драко и, до обидного быстро устроившись на его кровати, подхватил сжавшегося Малфоя под мышки и притягивая к себе на грудь.

– Так не пойдёт, Драко, – вновь зашептал этот гриффиндорский идиот ему на ухо, одной рукой совершенно унизительно и до отвращения приятно поглаживая по голове, а второй упрямо отводя ладонь Малфоя от лица. – Уверен, что ты сейчас думаешь кучу всякой ерунды и если тебе дать волю, то вот-вот пойдёшь травиться каким-нибудь изысканным ядом в духе блистательной аристократии.

Яд. Это была потрясающая идея, Драко даже стало обидно, что он сам о нём не подумал. Просто поразительно, что даже в таком деле, как самоубийство, чёртов спаситель готов прийти на помощь.

– Забудь про яд! – раздалось у него над ухом так быстро и сурово, что Малфой вздрогнул и даже опустил руки, удивлённо обернувшись через плечо.