Текст книги "Стринги Судьбы (СИ)"

Автор книги: Чарли Маар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Вместо ответа, я услышала слабое сопение. Кажется, Аня (так ее, оказывается, звали) плакала. Ей было страшно. Я положила на металлический столик анализы и схватилась за живот. Пусть у всех мамочек роды проходят спокойно и без осложнений, а малыши рождаются крепкими и здоровыми – наивное пожелание, но честное и искреннее.

– Мой малыш…умрет? – прохрипела женщина. – Он умрет? Вячеслав Анатольевич? Антонина Юрьевна?

Роженица обратилась к женщине-врачу, которую отсюда я не видела.

После этого вопроса и Слава, и она молчали секунд пять. И это были самые долгие пять секунд в моей жизни. Почему он молчит? Он сомневается, что сумеет спасти ребенка? Он уже уверен в том, что ребенок мертв? Не хочет врать роженице?

– Я сделаю все возможное, но вы должны мне помочь, Аня. Без вас я не справлюсь.

– Хорошо, – заплакала она. – Хорошо, хорошо.

Я видела, как Слава пытается заправить ножку, он пытался нащупать ее и затолкать обратно. Мне не было видно все, но по его движениям и напряженному профилю, я понимала, что он делает.

Аня застонала.

– Схватка идет. Терпи. Не тужься.

Она закричала в голос, а я вжалась в стену и закрыла глаза. Скоро меня ждет то же самое. Готова ли я к этому?

– Есть! – воскликнул мой принц. – Так, теперь работаем.

У него все получилось! Моей радости не было предела, что чувствовала роженица, я и вообразить не могла. К тому же, началась активная стадия родов, и теперь оставалось главное – родить. В палату влетел какой-то мужчина невысокого роста с залысинами, даже не посмотрев в мою сторону.

– Алексей Демидович! Уже принимаем ребенка! – обратилась к нему медсестра.

Мужчина вымыл руки и одел перчатки. Я подумала, что это неонатолог, и он, видимо, заберет малыша и обследует, когда тот родится.

– Реанимация готова, если что, – прошептал он так тихо, что я еле расслышала. Скорее всего, он не хотел беспокоить мать. Я уже начала грызть ногти от беспокойства. Через двадцать минут напряженного ожидания и напряженной работы Ани на родовом столе, младенец появился на свет прямиком в заботливые Славины руки.

– Это девочка! – воскликнул он. – Вы знали пол?

– Ннет, – заревела женщина. – Не знала…Почему она не кричит?

– Сейчас закричит, – ответил Слава и пережал пуповину клеммами. Благословенный крик раздался на всю родовую палату и врачи засмеялись. – Женщина – мать всего живого родилась вопреки всему, – произнес мой принц.

– Это благодаря вам. Спасибо! – Аня шептала протягивая пальчики к ребенку, хоть и не могла дотянуться. – Назову ее так, как вы скажете…

Слава задумался.

– Лизаветта, – вдруг ответил он. У меня чуть сердце не остановилось.

– Какое красивое имя! Значит, будет Лизой или Ветой, – в голосе женщины слышалась улыбка.

– Да, красивое. И все Лизаветты очень красивые. Как принцессы.

Разве я могла не полюбить его? Позже я еще успею миллионы раз за нашу счастливую жизнь ответить себе на этот риторический вопрос. И ответ всегда будет один и тот же.

20 часть

Лиза

– Наконец-то дома! Начальник с работы мне уже телефон оборвал! – я бросила сумки на пол. Удивительно, но мне казалось, что вещей в больницу Слава привозил мне гораздо меньше!

– Ты собираешься работать? – судя по его тону, подобная идея ему не понравилась.

– Разумеется! Мне декретные нужны!

– Зачем? – откровенно недоумевая, Слава перенес сумки в спальню, а потом вернулся ко мне. – Считаешь, что я не смогу обеспечить тебя и ребенка?

Ну вот! Начались разговоры о том, что женщина должна сидеть дома, а мужчина-добытчик и обязан содержать семью. Прям а-ля мои родители! Меня даже передернуло от этой мысли! Мама никогда не работала – этим занимался отец, поэтому она и я всегда были на его попечении, может, поэтому мама и была такой послушной и отходчивой.

– Ты же знаешь, что я стремлюсь к независимости. Если бы я хотела, чтобы меня до конца дней содержали, то после развода не стала бы жить одна, а вместо этого вернулась бы под крыло отца. Для меня это важно – иметь собственный доход, даже если он небольшой.

Слава медленно приблизился ко мне и приобнял за талию.

– Хорошо. Я уважаю твое мнение и решение. Но обещай, что будешь максимально избегать экстремальных ситуаций.

Я кивнула.

– Конечно! Работа для меня важна, но здоровье малыша важнее. Я ничем не стану ему вредить.

Уткнувшись в рубашку любимого, я вдохнула ставший родным запах. После той ночи в больнице мы стали еще ближе. Когда мы вернулись в палату, то до самого утра занимались любовью. Помню, Слава не оставил без внимания ни один уголочек моего тела, томившегося по нему. И я старалась доставить ему такое-же наслаждение. Мне не хотелось отпускать его сейчас, но и держать его рядом я не имела права.

– Вот и умничка! Ты звонила маме?

– Неа.

– Золушка? Помнишь наш разговор? Вам это нужно. Объясниться, – Слава приподнял пальцами мой подбородок и взглянул в глаза.

– Помню, – выдохнула я. – Позвоню ей позже. Просто не хотела это делать до выписки. Да и не готова была.

– Понимаю. Если тебе еще нужно время, ты можешь сделать это, когда сама захочешь…

Мне нравилось, что Слава никогда на меня не давил. Как это делали папа, Антон, даже мама. Все они требовали каких-то немедленных решений, которые при этом должны были соответствовать их ожиданиям. Меня это жутко бесило всегда, но я не могла дать отпор, не умела. И вот теперь я могу, а Славе и не нужно давать отпор. Он мастерски умеет соблюдать границы.

– Не уходи, – прошептала я.

– Мне нужно на работу, – улыбнулся Слава. – Но я вернусь сразу после. Прямо к тебе. И буду тебя любить много ночей подряд, пока ты, наконец, не согласишься переехать ко мне.

Шлепнув его по руке, я пошла на кухню, чтобы разогреть чайник. Переехать. А почему я, собственно, не соглашаюсь переехать?

– Кстати! – крикнул он мне из прихожей. – Бабушка пригласила нас в субботу вечером на семейный ужин. Явка обязательна. Так что выбери себе наряд! И, готовься, твои родители, дедушка, моя сестра с мужем и детьми, Алена, Миша, если успеют вернуться, и их родственники тоже приглашены.

Что?! И это семейный ужин?! У Славиной бабушки широкое представление о слове семья.

– Твоя бабуля к войне готовится? – спросила я, после того, как включила чайник и вышла обратно к Славе. – Она хоть понимает, что все наши родственники вместе – это динамит?!

– Нуу, если пока не понимает, то в субботу поймет.

– И мы заодно.

– Что ж поделать, Золушка. Они – наши родственники. И ими будут оставаться всю жизнь, – Слава заправил прядь моих волос за ухо.

– Надеюсь, ты не укатишь на работу в самый разгар вечеринки, и не оставишь меня там одну на съедение волкам?

– Обещаю, что в этот день отложу все свои дела, чтобы быть с тобой от начала и до конца и помочь стойко выдержать вечер.

Когда Слава ушел, я заварила чай и уселась в кресло с книгой. Мне хотелось провести свой первый день дома в тишине и спокойствии за чтением хорошего любовного романа со счастливым концом. Мне, как и многим женщинам, нравились книги, в которых некий Паскуале на серебристом ягуаре влюблялся в Машку Лыскову на велосипеде. Это создавало ощущение, что сказки иногда сбываются, и в реальности все не так плоско и тускло, как пыталась убедить нас жизнь.

Чтение прервал телефонный звонок. Потянувшись к телефону, я задела бокал, и выплеснувшаяся горячая жидкость слегка обожгла мне руку. Зашипев, я отдернула ее.

– Ай, блин!

На экране высветилось "Мама". Только не это! Видимо мой спокойный вечер останется спокойным лишь в моих мечтах.

– Ало!

– Привет, – осторожно начала мама. – Ты уже дома?

Говорить или не говорить? Нет, врать я все же не умела и не особо хотела, если честно. Поэтому решила не обманывать ее.

– Да. Сегодня выписали.

– Хорошо, – выдохнула она в трубку. – Можно мне поговорить с тобой? Ты не занята?

– Нет, мам, все в порядке. Мы можем поговорить.

– Это насчет отца…

Я, в принципе, так и подумала!

– Что именно? Он же больше мне не…

– Не смей этого говорить! – закричала мама, а потом уже более сдержано добавила. – Не стоит. Вы…были оба на взводе, но я не верю, что на самом деле, вы не любите друг друга!

Да я-то была уверена в том, что отца люблю! А вот в его любви уверенности вообще не было. Это и причиняло острую боль. Как еще чувствовать себя, если близкий человек в тебе не нуждается вовсе и не хочет быть частью твоей жизни? Тем более, если речь идет об отце.

– Мам, не начинай, он свой выбор сделал…и ты, кстати, фактически его поддержала!

Она вдруг заплакала в трубку.

– Он рос без отца. Тот ушел, когда ему и двух лет не было. Ты представляешь, что это значило раньше? Его называли безотцовщиной! Дразнили в школе, стыдили, а разве он был виноват?! Коля рос с мыслью, что не допустит, чтобы у его ребенка была такая жизнь и внуков тоже. А потом ты влюбилась в Антона, и мы никак не думали, что все сложится так ужасно в твоей жизни! – всхлипывала мама. – Может, тебе это кажется отвратительным, но для твоего отца лучше было терпеть и жить полной семьей, чем уйти и позволить ребенку жить в неполной. И я была с ним согласна много лет. Он просто пытается на тебя повлиять хоть как-то! Боится, что ты совсем одна останешься, что тебя унижать будут.

– Ладно, мам, не плачь. Ну кто меня будет унижать? Сейчас другое время!

– В нашем возрасте трудно изменить представления! – по шуму в трубке я поняла, что мама сморкается.

– Как так получилось, что у дедушки более прогрессивные взгляды, чем у тебя? Ты же его дочь!

– Я вышла замуж за твоего отца, когда мне было восемнадцать лет, Лизаветта. Совсем молоденькая. Ты хоть осознаешь, сколько мы прожили вместе? Конечно, я переняла его жизненные принципы, а как иначе? Ведь я – жена, а жена должна поддерживать мужа.

Я вздохнула. Они всегда будут такими, какими являются сейчас. Смогу ли я с этим справиться? Смогу, если они не будут ждать, что я стану такой, как они. Я хочу быть собой.

– Поговори с ним. Коля упрямый. На контакт может не пойти сам. Будь выше гордости, хоть ты, прошу тебя, дочка.

– Ладно. Я подумаю об этом.

В конце концов, есть еще пара дней до семейного ужина. А там мы непременно встретимся с отцом и все обсудим. Надеюсь, найдем общий язык, в чем я сомневалась, но попробовать стоило. Мне почему-то очень хотелось бы, чтоб они любили моего ребенка. Интересно, какими они будут бабушкой и дедушкой?

Когда я ложилась спать, Славы еще не было. На улице тихо моросил дождик, под шум которого я и заснула. Как приятно было лежать на мягких чистых простынях с запахом дома. Я не слышала, как щелкнул замок, и открылась дверь, как кто-то тихо зашел в спальню, отогнул одеяло и лег рядом со мной, положив на мою талию свою руку…

Слава

Сначала я хотел позвонить – слишком поздно приехал. Но подойдя к Лизиной двери, обомлел. Она была не просто не заперта, а приоткрыта. Через небольшую щель я видел свет от лампы в прихожей. Какого черта?! С чего бы Лиза не закрыла дверь на ночь? Уж точно не потому, что ждала меня! Мы с ней сразу обговорили тот момент, что как приеду, я позвоню на сотовый, либо в звонок, а потом на неделе она сделает дубликат ключей для меня. Что-то было не так…

Войдя внутрь, я не услышал ничего, кроме мерного тиканья часов. Казалось, она спала. И если это было так, то завтра Лиза отхватит от меня хорошенько отрезвляющих поджопников за то, что плюет на собственную безопасность.

Но, когда я переступил порог спальни, из головы вылетели все мысли. На Лизиной кровати в обнимку с ней лежал ее бывший муж. Его рука нежно обвивала ее талию и поглаживала живот, где сейчас рос мой ребенок. Она спокойно прижималась к нему попой и сладко спала, будто это вполне естественно.

Ревность заволокла мой разум. Я не мог поверить в то, что Лиза на такое способна! Способна ли? Я вдруг подумал, что дверь будто специально открыли, чтобы я мог зайти, не разбудив Лизу, и увидеть данную картину во всей красе. Антон тесно общался с отцом Лизаветты, с которым я по-прежнему не был знаком (но мы это исправим). Золушка как-то обмолвилась, что у родителей есть ключи от ее квартиры, она отдала дубликат на всякий случай. Значит, Антон мог их взять у отца или выкрасть. Все-таки мотив был мощный – деньги и положение в обществе, место тестя на заводе. Ведь если бы я бросил Лизу, то от отчаяния она могла бы вернуться к этому мусору. Нет уж, так не пойдет!

Стараясь не потревожить Лизу, я вывернул ухо придурку, лежавшему рядом с ней. Он зашипел. Не спал даже, индюк маринованный!

– Молча встал и пошел отсюда. Ты, очевидно, с первого раза не понимаешь, или может, слышишь плохо?

Я ожидал, что Лизин бывший не станет устраивать сцену, и просто выйдет вместе со мной на улицу, как мужик, но этого не произошло, вместо этого он начал намеренно громко говорить:

– Ветточка, детка! Твой лопух вернулся! Поверил, солнце, что ты его любишь!

Что за цирк, в самом деле?! Этот мудак действительно надеется, что кто-то из нас поведется на это второсортное представление?

Лиза, разумеется, проснулась из-за шума, а когда увидела, кто сидит рядом с ней в постели, ошалело вскочила.

– Т…ты?! Ты что тут делаешь?! – переведя шокированные глаза на меня, она затараторила. – Клянусь, я понятия не имею, как он здесь оказался! Прошу тебя, только поверь мне! Я не лгу! Я не приглашала его и уж тем более не легла бы с ним в кровать! – произнося эти слова, Лиза скривилась от отвращения. Я вполне понимал ее чувства.

– Что, Ветточка? Разве не ты недавно пела мне ласковые песни о любви и о том, как сожалеешь, что позволила ему прогнать меня тогда, и нагрубила, когда мы были в отцовской фирме? – продолжал ее бывший.

Я сощурился.

– Вы встречались? У отца?

Лиза побледнела, а Антон победно ухмыльнулся.

– Наша дорогая Ветта не рассказала тебе? Конечно, мы встречались! Я пытался убедить ее, что проделки Сомина не имеют ко мне никакого отношения. Она мне сначала не поверила, но сегодня я смог ее убедить.

– Ты лжешь! – закричала Лиза. – Он лжет! Слав, я не сказала, потому что не хотела, чтобы ты беспокоился за меня!! Вот и все! Мне нечего скрывать!

Глядя на свою Золушку, я понимал, что она не врет. Да она и не умеет. К тому же, после всего, что между нами было, я поступил бы, как последний подонок, если бы поверил не своей любимой (да, именно любимой) женщине, а скоту, который издевался над ней многие годы.

– Выметайся, – произнес я тихим и угрожающим тоном. – Последнее предупреждение тебе.

Лиза схватила одеяло и, обмотавшись им, подбежала ко мне. Я обнял ее и почувствовал, что она дрожит, словно испуганный воробей. Глаза Антона заполнила ненависть, когда он смотрел на наши объятия.

– Не ожидал от тебя подобной прыти, – прорычал он Лизе. – Захотелось скакать на хрене побогаче? Чтоб не только отцовские деньги у тебя водились, но еще и его?!

Недолго размышляя, я отстранил от себя Лизу и, размахнувшись, двинул кулаком в челюсть этому одноклеточному дегенерату. Золушка взвизгнула, когда Антон упал на кровать. Через секунду он уже поднимался, вытирая разбитую губу тыльной стороной ладони. Он хотел было двинуться на меня, но я заломил ему руку и, удерживая за шкирку, поволок из квартиры.

– Будь здесь, – бросил я Лизе.

Не церемонясь с ублюдком, который мало того посмел вломиться в дом к моей женщине, так еще и оскорблять ее начал, я вышвырнул его из подъезда прямо в грязную лужу под моросящий дождь. Там ему самое место. Наклонившись, я пошарил рукой в карманах его куртешки и нашел там ключи.

– Это я заберу себе.

Я не обращал внимания, как холодный дождь хлещет меня по лицу, не сводя презрительного взгляда с назойливой букашки, распластавшейся на асфальте, и неуклюже пытавшейся встать. И как я мог подумать, что ЭТО способно вести себя по-мужски?

– Придешь сюда еще раз, разговаривать будем по-плохому.

Услышав сзади шорох, я обернулся и увидел стоявшую в дверях подъезда Лизу. Кто бы сомневался, что она и не вздумает послушать меня, а поплетется за нами вместо этого! Антон тоже ее заметил.

– Твой отец отдал мне деньги! А теперь требует их назад! Говорит, лучше на свадьбу оставит твою! Но я их уже потратил! Мне нечего отдавать! Не бросай меня, любимая! Как же я все верну?! – голос Антона сорвался на истерический крик.

Лиза посмотрела на него с безразличием, смешанным с жалостью.

– А вот это твои проблемы. И тебе их решать.

Потом Золушка перевела взгляд на меня и вдруг двинулась под дождь ко мне. Я только сейчас, олух, заметил, что она босиком.

– Простынешь, – прошептала она. – Прохладно. А ты весь мокрый.

– Дурочка, – ответил я, подхватив ее на руки, и крепко поцеловал. – Я люблю тебя.

Она вздрогнула и крепче в меня вцепилась.

– И я тебя люблю.

Я, как настоящий, мать его, принц, понес свою драгоценную принцессу в дом, забыв про бывшего, валявшегося на земле, и что-то кричавшего нам вслед. Понес прямиком в ванную, поставил под душ и, встав рядом с ней, стянул одежду сначала с нее, потом себя, включил горячую воду, и позволил ей смыть с нас все плохое.

21 часть

Лиза

Вот и настал субботний день, в который должна была состояться знаменательная и исторически важная (во всяком случае, для нашей семьи) встреча всех родственников. Я впервые была в доме Славиной бабушки. Не ожидала, что она живет в таких хоромах – трехэтажный особняк в викторианском стиле, некогда построенный ее мужем, включал в себя по дюжине комнат на каждом этаже. Честно говоря, не могла представить для чего все эти комнаты могли предназначаться! Но обстановка внутри, несмотря на роскошь, была такая уютная и домашняя, что мне здесь было абсолютно комфортно находиться. И моему деду тоже, потому как, учитывая количество его вещей, которые тут были повсюду, он в этом особняке уже давно обосновался.

Мы со Славой приехали час назад, и за это время он успел представить меня своей сестре Наде, ее мужу Алексею и двум племянникам. Надя оказалась роскошной длинноногой блондинкой с безупречным макияжем и чувством стиля в одежде. Ровно настолько, насколько Надя выглядела сногсшибательно, она была непосредственна и легка в общении. Мы быстро нашли общий язык, и будущая золовка искренне порадовалась за нас со Славой, особенно после нашего объявления о ребенке, которого я жду.

Мои родители еще не приехали. Зато отец Михаила и (вот сюрприз) тетка Алены были тут как тут. Все это как-то странно, что наши родственники оказались знакомы между собой, да не просто знакомы, а довольно-таки близко. Мой дед жил с бабушкой Славы и дружил с отцом Михаила, который ворковал с теткой Алены. Либо у меня мания преследования, либо это все неспроста.

Налив бокал апельсинового сока, я уселась на диванчик рядом с разожженным камином и смотрела на огонь. Скоро прибудут Алена и Михаил – мне уже не терпелось поговорить с подругой. Они ехали на встречу прямо из аэропорта, судя по голосу – усталые, но счастливые. Мне тоже хотелось поделиться своим счастьем с ней, ведь я не просто обрела любимого мужчину, но и избавилась от прошлых страхов и была готова окунуться в поток, который понесет меня в будущее, где я больше не буду одна.

После того вечера, когда последний раз приходил Антон, Слава попытался убедить меня в том, что это вряд ли мой отец дал ключи от квартиры бывшему мужу. Мой благородный мужчина не хотел бередить мои и без того встревоженные чувства, поэтому настаивал, что, скорее всего, Антон выкрал ключи, ведь он часто бывал у отца. Если бывший муж знал, где хранятся ключи, он мог запросто их стащить.

Я одновременно хотела согласиться со Славой, и в то же время боялась, что папа опять взялся за свое. Я даже отправила маме смс накануне, в котором высказала свои подозрения относительно проникновения Антона ко мне в квартиру. Мама отрицала причастность отца, и сказала, что подробнее мы поговорим об этом на семейном ужине.

Стук в дверь (это я мягко выразилась, потому что в дверь как минимум долбили) прервал мои размышления. Мы сидели в гостиной на первом этаже, поэтому не могли не услышать, если бы кто-то стучался до этого. Грохот повторился, и Слава, разговаривавший с моим дедом, нахмурился и направился открывать нетерпеливому стучавшему. Все в гостиной стихли. И когда Слава взялся за ручку двери, раздался пьяный и ворчливый голос отца:

– Это я…иииик…почему так долго?! Я пришел…ииик!

Следом прозвучал встревоженный голос мамы.

– Коля, господи, веди себя прилично! Тебе надо было выспаться, прежде чем сюда идти!

Головы присутствующих разом повернулись ко мне.

А что я? Я сидела, сжимала бокал и хлопала ресницами. О, Боже! Мой отец пьян?! Это катастрофа! По рассказам мамы он был пьян только раз в своей жизни – в день моего рождения, когда на радостях он пьяный в доску выкрал пять коров у какого-то фермера и пригнал их к роддому, чтобы подарить врачу, принимавшему роды у мамы. "Чтоб вам всегда было, что пить и есть, ииик!" – сказала он, когда к нему вышло все отделение с перекошенными физиономиями.

Слава (очевидно, пребывавший в таком же шоке, что и остальные) открыл дверь. Я будто смотрела кино, отказываясь верить в реальность происходящего, потому что мой отец в наполовину расстегнутой рубашке с красным лицом и наброшенным на плечо галстуке завалился внутрь, споткнулся и полетел. Мой принц не растерялся и подхватил его, изобразив крепкие мужские объятия и похлопывания по спине.

– Дорогой тесть, рад встрече! Наконец, мы с вами познакомимся!

– Я тебе еще не тесть, щенок! – фыркнул отец, оглядев Славу с ног до головы и оттолкнув. Он тут же чуть не свалился на маму, не удержав равновесия, но Слава успел придержать его за локоть. – Вот когда женишься на моей дочери, ииик, – продолжал отец, – вот тогда я позволю тебе называть меня тестем.

– Чего ты там мычишь? – встал в позу дедушка. – Может тебе напомнить, как ты мою дочь у меня забрал? И беременной сделал еще до свадьбы! У меня разрешения на это не спрашивал! Правильный нашелся! Умник!

– Папа! Не нужно этого! – покраснела мама. – Здесь посторонние!

– Сема, не борщи! – Зинаида Семеновна осекла деда.

– А зачем он сюда пришел, после всего что натворил? – не унимался дед.

– Я его пригласила! – бабушка Славы прошла по гостиной с гордой осанкой и остановилась перед моими родителями с невозмутимым лицом и вежливой улыбкой. – Милости прошу, уважаемые будущие родственники.

Отец посмотрел ей в глаза (точнее, пытался посмотреть, потому что они сильно косили сейчас).

– Я пришел взглянуть на внука или внучку, ииик! – проворчал он.

– Но они еще не родились, – усмехнулся Слава. Мама стояла не жива, не мертва.

– Значит, на дочку! – тут папа повернулся ко мне и двинулся в мою сторону. Ей богу, по красной ковровой дорожке так эффектно не ходят. Я продолжала сидеть, выпрямив спину и сжимая бокал, который норовил лопнуть в моих напряженных руках.

– Я хотел сказать, ииик, что, – начал папа, – я, может, не был лучшим родителем, и никогда не получил бы звание "Отец года", но это не значит, что я не люблю тебя. Я люблю тебя, как умею, как меня научили…ииик…и мне трудно научиться делать это по-другому…ииик…Ты – самое дорогое, что есть в моей жизни, и я думал…иик…что все делаю правильно, во благо…Многие родители совершают такую ошибку, вот и я не стал исключением…Прости меня…Я желаю тебе счастья. Если ты скажешь…ииик…что без меня будешь счастливее, я уйду…ииик…но прошу, пожалуйста, не прогоняй меня…Не прогоняйте меня…

Слезы потекли по лицу. Никогда не видела его в таком беспомощном состоянии, никогда не слышала таких слов, чтобы он просил прощения и публично признавался в любви. Могла ли я его прогнать и растоптать? Это было так просто сейчас! Но это была бы не я, это противоречило моим чувствам. Я хотела простить его. Я видела, как все в гостиной смотрят на меня и ждут моего вердикта.

– Прогнать того, кого любишь, – ответила я тихо, – это как оторвать кусок сердца. Такие раны не затягиваются.

– Уууу, – завыла вдруг Аленина тетка. – Давайте все обнимемся! Любовь должна царить в нашем доме!

– Я знала, что ты лучшее, что может случиться с моим внуком в жизни. Я знала это с самого начала, когда вы оба еще не знали! – гордо объявила Зинаида Семеновна.

Я видела, как Слава положил руку на плечо моему отцу и кивнул в мою сторону. Папа неуверенным шагом двинулся ко мне. Он присел рядом и приобнял меня. Запах спиртного ударил в нос, но мне было плевать, я крепко обняла его и прижалась щекой к родной крепкой груди, к которой я прижималась в детстве, когда мне было страшно, больно или грустно. Почему мы потеряли это? Где обронили?

– Я люблю тебя, пап. Хочу, чтобы у моего ребенка был дедушка. Чтобы он потом рассказывал о тебе своим детям и внукам.

– Я постараюсь им стать…иик…Все равно я собрался уходить на покой. Пора прекращать столько работать…ииик…

К нам подбежали Надины дети. Белобрысые мальчуганы смотрели на моего отца, нахмурив брови и сморщив носы.

– Мама! Этот дядя так невкусно пахнет!

Папа, видимо, чтобы доказать мне, что будет отличным дедом, стал играть с ними в "идет коза рогатая", направив на них два пальца. Дети шокировано уставились на большого пьяного человека, собиравшегося их забодать.

– Коля, не пугай мальчиков! – мама стояла рядом и вытирала платочком слезы в уголках глаз. – Тебе еще нужно будет поучиться быть дедушкой.

Мы хором рассмеялись, глядя на обиженное лицо моего отца.

– Мы ничего не пропустили? – счастливый голос раздался со стороны входной двери. Я сразу узнала Аленку, еще до того, как все расступились и позволили мне увидеть подругу. Загоревшие и переполненные сиянием они стояли на пороге с кучей подарков в руках. Аленка буквально светилась красотой и спокойствием, а Михаил выглядел как довольный пресыщенный кот. Ну понятно, чем они там занимались в своем Крыму!

– Лизоооон! – завизжала Аленка. – Неужели это правда, и вы с Вячеславом теперь вместе?

Потом она с недоумением посмотрела на свою тетку:

– Теть Нюр, а вы здесь каким боком оказались?

– Она со мной! – вышел вперед Константин, отец Михаила.

– Отец?! – прогремел Александров. – И ты здесь? Вы что все друг друга знаете?!

Честно говоря, хотелось рассмеяться. Видимо, не такой уж я и параноик, раз данный факт шокировал не только меня одну.

– Кстати, о том, что мы с Лизой вместе, – Слава прочистил горло и оглядел присутствующих. – Раз все в сборе, и мы больше никого не ждем, я хочу сделать важное заявление.

Мой принц подошел ко мне и взял меня за руки. Я видела, как он нервничает и пытается собраться. Его пальцы дрожали, и я сжала их чуть крепче, чтобы успокоить.

– Дорогая, Лиза! Ты перевернула мою жизнь. Появилась так нежданно, и вот теперь я не представляю, как бы жил без тебя. Никогда я не чувствовал того, что чувствую к тебе, поэтому могу с уверенностью утверждать, что люблю тебя. И могу лишь надеяться, что ты любишь меня так же сильно, как я. Поэтому здесь перед всеми собравшимися я прошу тебя дать мне ответ, который соединит нас или разлучит навеки. Ты станешь моей женой? – он достал из кармана коробочку и открыл ее. В ней лежало маленькое колечко с гравировкой. Время будто остановилось.

– Что там написано? – шепотом спросила я.

Слава ответил:

– Я нашел свою Золушку…

– Чего вы там шепчитесь? – заворчала Зинаида Семеновна. – Скажи уже ДА, Лизаветта, а то мы тут нервничаем, между прочим!

Посмотрев в глаза любимому, я увидела в них отражение собственной любви. Нас соединяли невидимые нити, но они были крепче канатов. Я знала, что подобное чувство бесценно, и его нужно беречь, как хрустальную туфельку, которая в любой миг может разбиться. Я верила, что мы сможем уберечь нашу любовь вместе, неся ее сквозь года.

– Да, я стану твоей женой! Я тоже тебя люблю всем сердцем!

Шквал аплодисментов и радостных криков разорвал гостиную. Слава одел мне на палец кольцо, которое в будущем, через много-много лет, я отдам нашей с ним дочери, чтобы она знала, какой бывает любовь, чтобы всегда ждала и искала настоящую.

Ни мы со Славой, ни Миша с Аленой, никогда не узнаем, что провернули наши родственники, чтобы свести нас вместе. Мы лишь можем строить догадки по этому поводу. Ну да и пусть это останется их тайной! Главное – мы нашли друг друга. И если родные приложили к этому руку, то мы просто будем благодарны им за это.

Наши с Аленкой мечты сбылись. Мы нашли своих принцев, прям как говорила Донна Элоиза, заговорившая наши трусы в тот судьбоносный маскарад. Мы обрели семью, сыграли свадьбу в один день и даже в один день стали мамами. Только Алюшка родила сына, а я дочь. Слава сам принимал у меня роды, и когда впервые взял на руки нашу принцессу, сказал:

– Боже, я видимо стал гинекологом только ради одного единственного момента. Вот этого…

А мне окончательно пришлось признать, что магия и чудеса действительно существуют – мы сами их создаем…

Эпилог

Мадам Элоиза

– Так. Три тысячи с вас Семен Степанович за сомнения в Вячеславе, по четыре с Константина и Нюры за то, что не поверили в союз между Аленой и Михаилом, плюс, что не поверили, что у них будет мальчик. Зиночка, с тобой мы в расчете! – я с удовольствием вдохнула дым сигарет и с таким же удовольствием медленно выдохнула его. – Вы все, – я обвела пальцем всех собравшихся за круглым столом в доме моей подружки Зиночки Болотовой, – мне проиграли.

Сегодня мы как обычно играли в старый добрый покер. С Зиной я дружила много лет – еще помню как облапошивала в карты ее покойного мужа – чудесного человека! Но и ее новый знакомый Семен мне нравился. Постепенно я познакомилась со всеми друзьями Зины. Людьми мы были состоятельными, поэтому всегда играли на деньги. Так однажды за игрой они решили высмеять тот способ, которым я вот уже двадцать лет зарабатывала на жизнь. И вполне успешно зарабатывала, надо сказать. Чудаки даже не засомневались, когда пожали мне руку, решив поспорить, что их-то нерадивых детей и внуков я свести не сумею.

Это они просто были не в курсе, что их парочки – тоже моих рук дело. Хах! Мадам Элоизу еще никто не обвинял в мошенничестве! И в этот раз мои дорогие, но недоверчивые друзья убедились в этом. Сейчас выше обозначенные внучки находились уже на шестом месяце беременности и знали пол своих будущих детей, а их счастливые отцы сдували пылинки и с них и с их животов. Ну и кто там сомневался в Мадам Элоизе?

– Все же я не могу понять, Леночка, – обратилась ко мне Зина, – как же ты это провернула? Только не говори, что сработал твой заговор или приворот, как ты там это называешь!

Даже не собиралась убеждать их в причастности магии ко всем недавно произошедшим событиям. Они все равно не смогут этого понять. Слишком много в них скептицизма. Ни один из них не отдает себе отчет в том, что Зина никогда не стала бы встречаться с Семеном, если бы не волшебные бобы им в чай от Мадам Элоизы. А Нюра не обратила бы внимания на полные любви взгляды Константина, если бы не "туман прозрения", опять же, чей? Мадам Элоизы! Вот и их драгоценные детки и внучки не обрели бы друг друга, если б не заговоренные трусы.