Текст книги "Воссоединение (СИ)"

Автор книги: brownie_stark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Закрыв мессенджер, Ханна пошла в душ. Ей нужно было привести себя в порядок и настроиться на второй день конференции. Из-за разлада с Реном Тао Ханне было очень не по себе. Они и раньше, конечно, ссорились, но чтобы вот так… Никогда. Даже если учесть суровый нрав Тао и её темперамент, присущий всем представителям клана Уэно.

«Что на него нашло?», – не переставала думать девушка. – «Почему он сказал мне столько грубых и ранящих слов? Рен всегда старался этого избегать в общении со мной».

Облачившись в шёлковую пижаму от Victoria’s Secret, Ханна провалилась в глубокий сон. Сновидений у неё не было.

На следующее утро Ханна проснулась раньше будильника – тот должен был прозвенеть в семь утра, а она встала в пять. Так как спать ей больше не хотелось, она решила вставать. Глянув на себя в зеркало, демонстрирующее её в полный рост, девушка залюбовалась: ей было почти двадцать пять лет, она родила двоих детей, а выглядит, как молоденькая девушка. Несмотря на то, что роду Уэно генетически свойственна худоба, Ханну приятно порадовало, что она входит в возраст, когда организм начинает понемногу стареть, но выглядит намного лучше большинства своих ровесниц и даже тех, кто моложе её.

«Что-то не так», – вдруг поняла Ханна и начала внимательно вглядываться в своё отражение. Через полчаса поисков странностей в своей внешности она их всё же нашла. Странность первая заключалась в том, что каким-то образом на одном из её чистых ярко-зелёных глаз появилось коричневое пятнышко. Оно было небольшое, но те, кто знал Ханну давно, вполне могли его заметить. Девушка удивилась. Она слышала, что глаза могут менять цвет в течение жизни, но только из-за каких-нибудь нарушений в организме. А Ханна недавно проходила полный медосмотр и была полностью здорова. Так почему вдруг появилось это пятнышко?

Странность вторая была не менее странной: в одной из прядей, находящихся наиболее близко к лицу, Ханна обнаружила волос каштанового цвета. Японские предки были обладателями тёмных волос, но оба её родителя получились светло-русыми вследствие многолетних смешанных браков преимущественно с потомками англичан и немцев, в большинстве своём светлоглазых и светловолосых. Сама Ханна тоже родилась светловолосой, её шевелюра, достигающая теперь пояса, была даже светлее, чем родительская. По цвету она близилась к пшеничному, но всё-таки оставался в ней какой-то более тёмный оттенок блонда, из-за чего Хао и называл её волосы медовыми. Поэтому девушка была очень сильно удивлена, увидев отличающийся по цвету волос. Поморгав немного, чтобы удостовериться, что ей не почудилось, Ханна отправилась в душ.

Рен Тао всю ночь не мог заснуть. Он разобрал всю электронную почту, ответил разом на все письма, присылаемые ему Джун, из приглашений в рестораны и кафе для оценки ответил согласием на то, что было в Лондоне, ответил на приглашение Йо, что заедет как-нибудь, а всё остальное удалил к чёртовой матери. Испытав удовлетворение от наконец-то опустевшего почтового ящика, молодой человек закрыл глаза в попытке заснуть, но спустя час осознал, что не сможет этого сделать.

Тогда он оделся и пошёл гулять по ночному городу. Рен охотно признал, что Лондон – потрясающий город, места в котором хватит всем представителям населения планеты Земля: концентрация китайцев здесь зашкаливала, равно как и индусов, африканцев, американцев, итальянцев и даже русских. На самом деле здесь были представлены почти все нации и расы, что не могло не радовать. В Пекине или Токио, которые так же динамичны, как и британская столица, не встретить столько иностранцев.

Иногда Рен Тао специально ошивался в мультикультурных местах типа ресторанов и кафешек из интереса понаблюдать за бытом других народов. Вот, например, итальянка закрывает свой ресторан и торопится домой, где её наверняка ждёт многочисленная семья. А вот компания французов в деловых костюмах – кажется, они только закончили разговоры, несмотря на позднее время, и возвращаться в апартаменты и отели в ближайшее время не собирались. А вот парочка японцев с удовольствием оглядывает стильных английских пожилых людей, неторопливо пересекающих улицу, и заворожённо провожает каждого из них взглядом.

Поправив шарф, Рен шёл куда глаза глядят. Он не знал Лондон, но запоминал маршрут, чтобы вернуться в свой отель. Это был один из всемирно известных «Шератонов», которых по всей Европе накидана куча. Он вспомнил, как Ханна упоминала об этом вместе с рассказом о жизни в Москве. Её повествование так врезалось Рену в память, что он поставил себе целью однажды посетить Россию в поисках интересных заведений общепита. И посмотреть московское метро, которое очень популярно среди всех иностранцев, когда-либо посещавших российскую столицу.

– Оно огромное, – с круглыми глазами делилась подробностями с Тао Ханна, – но очень красивое! Особенно старые линии, построенные ещё в 1935 году при правлении Ленина. Кстати, если написать латиницей твоё имя, которое в китайском звучит как Ленни, и фамилию советского вождя, и в чём-то из них переставить буквы, то получится как раз другое слово. Иными словами твоё имя является анаграммой к фамилии Ленина! – радостно заключила она, и Рен сдержанно улыбнулся. – Или наоборот. Здорово, правда?

Вспомнив об этом, Тао загрустил. Он сам добился того, чтобы Ханна не захотела больше его знать. А мириться первым Рен не хотел и не умел. Вот так и бродил он по ночному Лондону, пока не наступил рассвет.

Прошла почти неделя, и завтра должен был быть последний день конференции. Ханна заметила, что пятнышко коричневого цвета появилось и на другом глазу, а первое заметно увеличилось. Неужели она чем-то больна? Ханна решила пройти ещё один доскональный медосмотр по возвращении в Акиту, а пока наблюдала за изменениями в своей внешности с тревогой.

Каштановые волосы тоже проявлялись, но не так равномерно, как увеличивалось тёмное пятно в глазу. Некоторые англичане одобрительно складывали большой и указательный пальцы, образуя между ними отверстие, мол, классная причёска, но Ханне было не до восторгов. Она-то знала, что точно волосы не красила и что её родной цвет в некоторых местах по какой-то неведомой причине заменяется каштановым.

Если это подарочек от предков, то точно не приятный.

Когда прошла конференция, Ханна отправилась в номер заканчивать сбор вещей. Заглянув в ноутбук, она увидела уведомление о присланном Анной сообщении:

14:21 KyoAnn: Возвращайся немедленно, весь мир в опасности.

«Но я не шаман!», – воскликнула про себя Ханна, но потом решила смириться. Её так и будут называть шаманом, ведь она происходит из древнего шамано-самурайского рода. Она давно уже не пользовалась своими силами, а боевые искусства оставила для любительских соревнований.

Увидев следующее сообщение, девушка едва не завопила от ужаса.

14:22 KyoAnn: Хао убит.

Сначала Ханна не могла поверить, думала, это какая-то шутка. Но с другой стороны – когда в последний раз Анна шутила?

14:59 AsakuraHL: Анна, тебя не взломали случаем?

Через минуту приходит ответ:

15:00 KyoAnn: Нет, это точно я. Когда ты прилетишь обратно?

15:00 AsakuraHL: Приблизительно через шестнадцать часов. Если неполадок никаких не будет.

Спустя пять минут раздаётся звук, уведомляющий о присланном сообщении.

15:05 KyoAnn: Ладно, подождём. Приезжай сразу к нам с Йо.

15:06 Asakura HL: Хорошо. Я постараюсь как можно быстрее.

Быстро собрав вещи и выписавшись из отеля, Ханна поехала в аэропорт. Слава Богу, её рейс не был поздним и его не задержали ещё больше. Пока она проходила регистрацию, спиной чувствовался чей-то взгляд. Краем глаза девушка увидела молодого парня с яркими зелёными – иного оттенка, чем у неё – глазами и такого же цвета волосами. Он пристально смотрел на неё, но когда она чуть приподняла голову, сразу же отвернулся. Это показалось бы Ханне подозрительным, но она была близка к моральному уничтожению вестью о гибели мужа, и потому в последнюю очередь ей хотелось думать о каком-то парне с нестандартным цветом волос, внимательно наблюдавшем за ней.

Рен, в Японии творится нечто странное и пугающее. Некоторых шаманов, в том числе и моего брата, убили Шарона и её компания. Не знаю, как и почему они перешли на сторону зла и кто ими управляет, но прошу, возвращайся немедленно. Ты нужен не только мне, Трею, Рио и Ханне с Анной, но и всему человечеству.

Я знаю, что вы с Ханной в ссоре, но ради общих целей можно забыть о личностных разногласиях, верно?

Очень надеюсь, что ты не подведёшь. Как и всегда.

Асакура Йо

P.S. Лайсерг тоже должен быть уже в пути, возможно, вы встретитесь.

Получив такое неожиданное письмо, Рен испытал и шок, и грусть. Шок – оттого что опять началась какая-то ерунда в мире шаманов, а грусть – потому что Йо упомянул Ханну и выражал надежду на их примирение. Но не мог же Рен Тао оставаться равнодушным к угрозе человечеству из-за девушки.

Но… Шарона? Серьёзно?

Рен натянуто рассмеялся. Раньше они уделывали команду Шароны одним ударом, а сейчас эта жалкая группка девчонок захватила такую власть, что сумела убить нескольких шаманов, обладающих уж точно не маленькой силой, включая и Хао Асакуру. При появлении имени мужа Ханны в мыслях у Рена внутри заклокотали ярость и ревность, однако он взял себя в руки и написал в редакцию, что вынужден приостановить свою работу над оценкой заведений общественного питания в Лондоне и вообще берёт отпуск за свой счёт на неограниченное время. Быстро собрав вещи, он успел добраться до аэропорта Хитроу и поменять билет со следующего рейса на тот, что должен отправиться через час.

Едва Ханна ступила на порог дома Йо и Анны, её встретили Трей и Рио – у обоих были круглые от ужаса глаза. Рио подхватил чемодан и сумку Ханны, а Трей потащил девушку к хозяевам. Анна и Йо были очень рады её видеть, невзирая на царящую в доме тяжёлую атмосферу, и со всеми друзьями, присутствовавшими в этот момент дома, Ханна обменялась крепкими объятиями. Они так изменились, думала девушка, наблюдая за суетливыми движениями Йо, которого Анна послала наливать чай. Когда Ханна сняла верхнюю одежду и обувь, Анна застыла.

– Ханна, – её глаза были такими огромными, как будто она ребёнок, увидевший привидение, – что с твоей внешностью?

– Мне тоже хотелось бы это знать, – угрюмо произнесла Асакура. – Где мой муж?

– Ты хочешь сказать, его труп? – Неудачный комментарий вырвался из уст Трея, и грозные взгляды Ханны и Анны буквально пригвоздили его к полу. – О… Он… Он наверху. Тебя провести, Ханна?

Смерив его ледяным взглядом, девушка отрицательно помотала головой:

– Сама найду. – и, не спрашивая разрешения у хозяев, пошла наверх, что шло вразрез с традиционными японскими традициями о гостеприимстве. Анна хотела было пойти за ней, но Йо, у которого глаза у самого были красные, остановил её.

– Не надо, – тихо сказал он. – Ей сейчас очень нелегко, ты понимаешь.

– Нам всем нелегко, – сказала девушка и пошла в кухню за чайником. Когда Ханна спустится к ним, чай ей точно пригодится.

Одна из комнат в доме супругов Асакура была гостевой, но именно там сейчас лежал гроб с телом Хао Асакуры. Ханна вошла в комнату и плотно закрыла дверь. Лишние сочувственные взгляды и вздохи ей сейчас ни к чему.

Открыв крышку, девушка ахнула и едва не упала в обморок: его ранили прямо в сердце. В буквальном смысле. Отверстие на его груди слева было похоже на дыру, сделанную мечом. Глубоко дыша и стараясь сохранять спокойствие, Ханна смотрела на спокойное выражение лица Хао – тот будто спал. Молодая вдова могла поклясться, что на губах Хао было некое подобие блаженной улыбки.

За несколько мгновений перед лицом Ханны пронеслись все почти десять лет, что они были вместе: вот она после убийства Зика в сознании Хао представляется ему, а он ей; вот он сидит прямо за ней на уроке математики и с интересом сверлит глазами её затылок; вот они сидят на пороге дома, в котором и сейчас обитают Анна и Йо, и разговаривают обо всём, что их волновало; вот они поехали в путешествие в Соединённые Штаты, заехали в индейскую деревню, где их приняли как родных и где Хао сделал ей предложение; вот они вернулись в Японию и поселились в своём доме в прелестном городе Акита; вот у них родился Ронин; вот они в гостях у Йомея и Кино Асакуры – старички рассказывали много историй о своей долгой и насыщенной жизни, а молодые пили чай и поражались, насколько на самом деле интересна жизнь шаманов; вот родилась маленькая Мина; а вот Ханна уезжает в свою последнюю командировку. Командировку, во время которой Хао не стало.

Девушка заплакала, боясь, что снизу её услышат. Она взяла его руку в свою и сжала, неприятно поразившись, что она уже близка к холодной. И на ощупь она как воск. Противное ощущение, но Ханна не хотела расставаться с любимым супругом. Запустив руку в шикарные густые волосы Хао, она вспомнила, как заставляла его мыть их шампунем. Хао препирался, говорил, что они и без шампуня здоровее и красивее, чем у многих, но потом всё же мылся шампунем и шутливо ворчал. Не сдержавшись, Ханна приподняла покойного мужа и обняла. И только сейчас она осознала, как мало она это делала. Она так мало обнимала его, гладила по голове, говорила ему приятные слова, мало целовала его – именно страстно целовала в губы, а не дежурно чмокала в щёку. Да что там – даже любовью они занимались очень мало. Его было катастрофически мало в её жизни, а она поняла это только теперь, когда уже ничего не изменить.

Внезапно на Ханну напало такое чувство безысходности, что она решила убить себя немедленно. Оглядевшись в поисках предмета, с помощью которого можно было бы это сделать, она наткнулась глазами на балкон – тот был приоткрыт и выходил на другую сторону. Анна, Йо и кто-либо ещё не сразу узнают, что и Ханны больше нет…

– Прости, Хао, – прошептала она, в последний раз гладя покойника по щеке и почти не видя его из-за своих слёз, – ты бы сказал, что теперь я должна жить ради наших детей, но я не могу жить без тебя. Не хочу. Прощай. Увидимся на том свете.

Девушка ринулась на балкон и была готова спрыгнуть с него, но тут кто-то оттолкнул её подальше от опасного места и затолкал обратно в комнату. Зарыдав от провала попытки самоубийства, Ханна подняла глаза и увидела рядом с собой весьма обеспокоенное лицо Йо. Сильные руки парня трясли девушку в попытках привести в чувство, а его голос, в котором слышались готовые вот-вот вырваться наружу рыдания, говорил:

– Не вздумай, Ханна! Зачем?

– Я не могу жить без него, – просипела девушка, осев на землю и продолжая рыдать. Йо гладил её по волосам и спине и говорил:

– Ханна, мне тоже тяжело от мысли, что его больше нет с нами. Он мой брат. Я тоже жутко переживаю из-за этого. Он… – голос Йо сорвался, и по его лицу потекли слёзы, которые он так долго сдерживал, – он умер прямо на моих глазах. Я видел, как его проткнула мечом сама Шарона. Проткнула насквозь. Это… Это отвратительно. – Парень горько заплакал, пытаясь прекратить это вытиранием слёз с лица, но получалось наоборот.

– Йо, тебе ещё больнее, чем мне, я знаю. – Ханна прижала к себе юношу и заботливо погладила по мягким тёмным волосам. – Можно сказать, мы породнились с тобой благодаря Хао. Знаешь, – прошептала она, глядя в полные слёз карие глаза своего друга, – я была удивлена, что вы так быстро подружились. Как будто Зик и не разлучал вас никогда.

Йо закивал и заплакал ещё сильнее, прижавшись к Ханне. Девушке было тоскливо из-за того, что этот добрейшей души человек потерял родного брата, едва обретя его.

– Как ты узнал, что я собираюсь сделать?

– Анна напомнила мне про открытый балкон в этой комнате, – прошептал обессиленный страданиями Асакура. – Хоть тут невысоко, но дорожка к дому состоит из крупного и достаточно острого камня. Идеальное место для самоубийцы, чтобы упасть.

Парень взглянул на подругу и ужаснулся – даже во мраке комнаты было очень хорошо заметно, что часть волос Ханны была по-прежнему светлая, а другая – тёмная. Золотистые и каштановые пряди чередовались, как мелирование, но смотрелось это максимально странно. И потом Йо обратил внимание на разный цвет глаз жены своего брата – у обоих глаз одна половина была коричневой, другая – зелёной. Самое жуткое было то, что на одном глазу коричневая половина была вверху, зелёная – внизу, а на другом было всё в точности наоборот.

– Йо, я знаю, о чём ты думаешь, – заговорила Ханна, которую пугал взгляд парня. – Не спрашивай меня об этом, ладно? Я понятия не имею, почему у меня начала меняться внешность.

– Л-ладно, – отозвался Асакура, вытирая слёзы. – Просто подойди к зеркалу и посмотри на себя.

Выполнив просьбу Йо, Ханна вскрикнула от ужаса: изменения в цвете волос и глаз были очень заметны. Асакура обнял её за плечи и сказал:

– Смотрится необычно. И, кажется, я знаю, кто сможет дать ответ на вопрос, что с тобой происходит.

– И кто же? – дыша практически через раз, спросила Ханна.

– Мой дед. – Йо сжал плечо подруги, уже даже родственницы. – Завтра отправимся к нему и узнаем, что вообще за чертовщина началась.

Приведя себя в порядок, Ханна спросила:

– А где Ронин и Мина?

– Они здесь. Анна уже уложила их спать, – рассказал Йо. Ханна продолжала созерцать свою новую странную внешность в зеркале. Её очень интересовало, останется ли её внешний вид таким полосато-разноцветным или всё же это просто переходный этап.

– Йо… Можно отвезти моих детей к твоим бабушке и дедушке? – попросила девушка. – Я не могу представать перед ними в таком состоянии. Кроме того, я тоже собираюсь сражаться с этой Шароной, а значит, нужны люди, которые смогут позаботиться о детях.

– Конечно, Ханни, – тепло ответил Йо, и Ханна крепко сжала его руку. – Никаких проблем.

– Ты редко называешь меня Ханни, – заметила девушка, когда они пошли вниз. Йо широко улыбнулся ей, хотя всё ещё жутко грустил из-за гибели брата:

– Я надеюсь, ты не против. Очень уж тепло звучит эта версия твоего имени. А теплота в нашем кругу нам точно не помешает.

– Конечно. Сейчас нам всем стоит как никогда друг друга поддерживать. – Едва Ханна закончила говорить это, как наткнулась глазами на суровый взгляд Рена Тао – он прилетел на одном самолёте с Ханной, но замешкался на выходе и потому приехал позже, – и любопытный…

– Эй, я тебя помню! – воскликнула она, подбегая к парнишке с зелёными волосами. – Ты тот парень, что пялился на меня в очереди к стойке регистрации в аэропорту Хитроу!

Парень сначала ошалевшим взглядом изучал молодую женщину, узнавшую его, но затем застенчиво улыбнулся:

– Вы меня узнали, это чудо. А я вот вас не сразу. Вы так… Необычно выглядите.

– Да, это действительно так. – Ханне хотелось поскорее уйти с этой темы. – Как тебя зовут? И можешь обращаться ко мне на «ты».

– Я Лайсерг Дител, – представился симпатяга. – Частный детектив.

– Дител, – задумчиво произнесла девушка. – Я что-то слышала о конторе Дитела в Лондоне…

– Я и есть он, – сказал юноша. Ханна широко улыбнулась ему и сказала:

– О, как здорово! Меня зовут Ханна Асакура. Я историк.

– Круто, – откликнулся Лайсерг и, ужасно боясь показаться бестактным, осторожно произнёс:

– Меня ввели в курс дела. Один из погибших шаманов – твой муж? Прими мои соболезнования, Ханна. Я знаю, каково терять близких.

– Спасибо, Лайсерг, – ответила девушка, и её взгляд потеплел. Тут в коридоре появилась Анна.

– Вы так долго обмениваетесь любезностями, что чайник скоро совсем остынет, – дружелюбно напомнила Киояма, беря под руку Ханну и собираясь увести её. – Рен, Лайсерг, оставляйте верхнюю одежду и обувь здесь и присоединяйтесь к нам.

– Есть, командир, – пробормотал Тао.

Комментарий к Глава 3 – Страшная новость *Отсылка к тексту песни Adele – River Lea.

====== Глава 4 – Power is power ======

Даже нож в сердце не мог меня остановить,

Ведь власть – это сила, это пламя никогда не погаснет.

Я оправляюсь от шрамов, теперь ничто мне не причинит боль,

Ведь власть – это сила,

Теперь смотрите, как я все сжигаю дотла.

В тот вечер в доме Анны и Йо царила гнетущая атмосфера. Но вопреки ей в доме велись активные разговоры. Так, выяснилось, что Трею, как и в старые добрые времена, не везёт в отношениях, Рио встречается с какой-то китайской студенткой, приехавшей в Японию по обмену, а Лайсерг уже помолвлен со своей соотечественницей, таким же детективом, как и он.

Незнакомые прежде друг с другом Ханна и Лайсерг обменивались своими историями, а остальные просто обсуждали свежие и не очень новости. Англичанину нравилось общаться с умной девушкой-историком, которая к тому же говорила на его родном языке. По акценту собеседницы парень понял, что она из Австралии, но уже долгое время говорила исключительно по-японски, из-за чего австралийское произношение немного стало походить на английскую речь коренного японца. Тем не менее несмотря на постоянную коммуникацию на японском, Ханна не успела забыть свой родной язык – на всех конференциях и лекциях, которые она вела в университетах мира, она общалась именно на английском.

Анна ковырялась в рисе и наблюдала за своей подругой. Та уже успела надеть чёрную повязку на голову в знак траура. Анне было жаль Ханну: она так переживала из-за гибели Хао, что изо всех сил отвлекала себя беседой с Лайсергом. Их объединял общий язык и немного истории их стран происхождения. Ханна с удовольствием делилась с новым приятелем полученными за годы учёбы и работы знаниями, а Дител воодушевлённо слушал и иногда восклицал что-то в духе «как интересно!». Типично английская привычка: поддерживать беседу и показывать интерес, даже если на самом деле это не так. Однако по Лайсергу было заметно, что его правда интересовали рассказы Ханны, и Анна успокоилась. Ей очень хотелось как-то помочь подруге вернуться в норму, но видя, как они с Лайсергом спелись, решила, что пусть лучше англичанин ей в этом поможет. Беседой об Англии он немного отвлекал Ханну от насущных проблем.

В то же время Анна обратила внимание на угрюмо смотрящего на англоязычных людей Рена Тао. И смотрел он так вовсе не потому, что не знал язык и не понимал, что они там говорят. Анна отлично видела, что Тао ревнует Ханну к Лайсергу. Более того, блондинка ещё десять лет назад заметила повышенный интерес Рена к тогда ещё новой девушке в их компании. И, насколько Рен позволял это видеть проницательной супруге своего лучшего друга, он всё ещё любил Ханну. Любил горячо и страстно, что кардинально отличалось от спокойных, размеренных и по факту платонических отношений Ханны и Хао.

– Вместо того, чтобы сидеть в уголке и злобно коситься, подошёл бы к ней и поговорил. – Анна наложила хмурому Рену ещё риса с курицей и ароматной подливой. Тао вскинул суровый взор и отрезал:

– Не буду я с ней говорить. Вообще я здесь только для спасения мира от сумасшедшей Шароны, а не для восстановления дружбы с Ханной.

– Рен, – миролюбиво начал подоспевший вовремя Йо, – Ханна просто беседует с Лайсергом, чтобы познакомиться поближе. Это мы с ним знакомы уже более десяти лет, а она узнала его только сейчас. Естественно, ей интересно узнать о нём побольше. Кроме того, у них один родной язык, из-за чего контакт оказался быстро налажен.

– Асакура, отстань, – отмахнулся от приятеля Тао. – Вечно ты лезешь со своими изречениями в духе «должны быть мир-дружба-жвачка».

– Йо, Рен не в духе, – заметила Анна. – Действительно, оставь его. Он остынет и снова будет добродушным.

– Я знаю, но… – Йо взглянул сначала на надувшегося Рена Тао, затем на любезно беседующих Лайсерга и Ханну. – Но мне кажется, Рен просто упрямится. Не хочет признать, что он был неправ. Хотя, – он прислонился к ней и проговорил прямо в ухо:

– В письме ко мне он признался в том, что именно он виноват в этой ссоре. Только тсс, – предупредил он, косясь на Рена, сидящего со скучающим видом. Он был одет в тёмные джинсы, рубашку, перекликающуюся с цветом его волос, и лакированные ботинки. Но элегантный образ никак не вязался с унылым выражением лица. Впрочем, Йо подумал, скорее всего, Рен просто устал.

Когда все пошли спать, Тао подошёл к Ханне, намереваясь всё-таки с ней переговорить, но она умело вывернулась, спросив о чём-то Анну и утащив её наверх. Разозлившись, Рен ушёл в другую комнату.

– Я вернусь так скоро, как только смогу, – заверила Ханна маленького Ронина. Тот кивнул и сказал:

– Я буду очень скучать по тебе, мама.

– Я тоже, сынок.

После того, как Анна и Йо тоже попрощались со своим сыном, Кино Асакура увела маленьких наследников в комнату, а Йомей поманил гостей пальцем:

– Пойдёмте. Я знаю, что у вас много вопросов ко мне.

Йо, Анна и Ханна двинулись за ним. Они пришли в беседку, находящуюся далеко от дома, где обитали старики Асакура. Идеальное место для тайных разговоров. Когда все уселись, Йомей посмотрел на Ханну и заметил:

– Ты хочешь узнать, что с тобой творится. – После того, как Ханна кивнула, удивившись проницательности дедушки Йо, пожилой мужчина продолжил:

– Милая Ханна, я был лично знаком с твоими предками, жившими в моём поколении. И могу сказать, что не одна ты испытываешь подобное. У всех членов династии Уэно хоть и были тёмные волосы, но цвет их глаз менялся. Как у тебя. Либо с коричневого на голубой, либо с голубого на зелёный, либо с зелёного на карий. Обратные процессы тоже могли быть, но в основном комбинации были такими. А волосы… Волосы начинали седеть. Очень быстро. К сорока годам, несмотря на общую молодость и здоровье, твои предки были уже седыми. Но не бойся, – заверил он громко ахнувшую и схватившуюся за голову девушку, – тебе повезло больше. Так как твои волосы по природе светлые, они просто потемнеют. Уже почти потемнели, – отметил он, разглядывая неравномерное соотношение цветов на шевелюре невестки. Ханна спросила:

– Учитель Йомей, почему это началось? И почему это свойственно моим предкам? Будут ли мои дети такими же?

– Началось всё с незапамятных времён, – продолжил Йомей свой рассказ. – Одна из твоих древних родственниц по имени Мэй Юкимура была колдуньей. Она умело наводила порчи, была способна приворожить любого мужчину в округе. Кстати, так она приворожила своего будущего мужа, Шина Уэно, также ставшего одним из твоих предков. Увы, она злоупотребляла своей магией, свои силы она использовала только во вред другим и для получения своей выгоды. Поэтому другая волшебница по имени Клементина проучила её, превратив очаровательную молодую женщину в старуху. – Вся троица ахнула. – Да, дети мои, в одночасье черноволосая красавица Мэй стала восьмидесятилетней пожилой дамой. Заклинание, хоть и не полностью, удалось снять неизвестному заморскому волшебнику, который вместо предложенного несчастной девушкой денежного вознаграждения лишь взял с Мэй слово, что она никогда больше не будет колдовать во вред другим. Девушка, навсегда оставшаяся седой, поклялась своей жизнью, что больше делать так не будет. Она снова начала заниматься магией, но в целях исцеления. Её приворожённый возлюбленный, освободившись от чар, всё равно влюбился в подобревшую Мэй, и они поженились. Так и начался род Уэно. Но вместе прожили они недолго, успев принести на этот свет всего двух детей, – Шин Уэно был убит одним из своих соратников. От столь сильного потрясения волосы Мэй стали из седых снова каштановыми. А глаза из голубых – зелёными. Такова была реакция её организма на сильный стресс. Так что, Ханна, – Йомей внимательно посмотрел на молодую вдову, – вот объяснение метаморфоз, происходящих в твоей внешности. Не беспокойся – рано или поздно твои глаза и волосы станут одного цвета, таких пятен не будет.

– Надеюсь. – Ханна поникла. Ей всегда нравилась её необычная внешность, а сейчас она лишается её. Не по своей вине. Анна ободряюще приобняла её, а Йо спросил:

– Дедушка, что происходит сейчас в мире шаманов? Почему вдруг убили несколько могущественных шаманов, в том числе… Хао?

– Йо, если честно, я сам не понимаю, как компания девчонок смогла убить многих более сильных и опытных шаманов, – ответил Йомей, – но нужно сделать всё, чтобы им не удалось перебить всех шаманов.

– Мы сделаем всё возможное, – ответила Ханна.

– И невозможное, – добавил Асакура.

Йомей прикрыл глаза:

– Успеха вам, дети мои. Пусть удача будет на вашей стороне.

– Как мы найдём Шарону и её девиц? – полюбопытствовал Рен Тао, облокотившись спиной на стену и сложив руки на груди. – Наверняка они прячутся где-то недалеко, но глубоко.

– А это идея! – воскликнул Рио, и Рен изумлённо вскинул брови. – Лайсерг, попробуешь поискать?

Парень пожал плечами:

– Попробовать смогу, но вот найду ли…

– Попытка не пытка, – беспечно заверил его Трей.

– Вы хотите отправиться прямо сейчас? – уточнил Лайсерг. Натачивая свой гуандао пятый раз за день, Рен откликнулся:

– Конечно! Чего тянуть кота за…

– …за хвост, – закончила вошедшая Ханна и сурово поглядела на Тао, намеревавшегося завершить более грубо. Рен ответил недовольным взглядом бывшей подружке, обломавшей весь кайф. Лайсерг взглянул на Ханну: она выглядела намного старше своих почти двадцати пяти лет. Если бы он не знал её, он дал бы ей все тридцать пять. «Наверное, она сейчас очень несчастна», – подумал Дител. – «Когда я потерял родителей, у меня тоже так было. Однако она молодец, что пытается не закрываться. Она очень сильная».

Рен снова принялся затачивать гуандао, приняв как можно более бесстрастное выражение лица. А Трей и Рио спросили:

– Что сказал Йомей-сама?

Анна кратко доложила, а Ханна сказала:

– Раз уж вы решили отправляться сейчас, я с вами.

– Ханна, а ты уверена, что… – начал было Трей, но девушка уверенно его оборвала:

– Да, уверена. Я в порядке, Трей, правда.

Северянин по-прежнему чувствовал себя виноватым за то нелепое замечание, которое он ей сказал, и потому считал совершенно справедливым ледяное отношение Ханны к нему. Ханна достала свой кулон и обвела компанию взглядом:

– Да, он со мной. И теперь уж всегда будет со мной.

– Ну, идём, – заключил Йо с неизменной улыбкой.

– Кстати, вы мне так и не рассказали, кто такая эта Шарона, – заметила Ханна, убирая меч в ножны.

– Когда мы искали деревню Добби, в которой должен был проводиться турнир шаманов, – начал объяснять Рио, – мы пересеклись с Шароной и её компанией. Трей, – окликнул он приятеля, – помнишь, как мы удивились, что у всех участниц группировки, за исключением Шароны, имена кончаются на «-ли»?

– Как такое забыть, – засмеялся Трей. – Они всегда пытались нам помешать дойти до деревни Добби. Но свои планы они реализовывали не сказать чтобы очень хорошо – засыпались на первом же.

– Ты про тот день, когда они нас заманили в какой-то дом к пожилой даме, оказавшейся на самом деле Шароной? – уточнил Рен, размахивая своим гуандао. – Вот это реально незабываемо. А ведь я сразу понял, что там что-то нечисто.