Текст книги "Доблестный рыцарь (СИ)"

Автор книги: Braunen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Дьявол, – ясно произнёс гость, – ты – дьявол.

Огромная волна навалилась на берег, с хрустом ломая уступ и унося юношу в бездонную пропасть.

***

– Тревога! Тревога! Подъём!

Ор вырвал Герарда из кошмара, и он резко вскочил, грохоча снаряжением на всю казарму. Собратья по оружию просыпались, некоторые их них удивлённо глядели на юношу. Ротный вошёл в бараки, держа подсвечник, и повторил:

– Рота подъём! Снаряжаемся и на выход! Живо! – а затем также быстро вышел обратно на улицу.

Пока солдаты поспешно надевали доспехи, молодой рыцарь, будучи уже облачённым во всё необходимое, выбежал за дверь, уклоняясь от очевидных вопросов. На плацу он застал старшину и сидящего на голой земле тощего мужчину. Человек показался Герарду знакомым – подойдя поближе и присмотревшись, он понял, что перед ним сельский врачеватель. Маски в виде птичьей головы, а также связки ароматных кореньев при докторе не было. По его чёрному плащу словно прошлись ножом – с рук свисали оторванные куски тёмной ткани. Погнутую окованную трость, зажатую в его кулаке, покрывал неровный слой серой массы. Лекарь дрожал, с его правого виска стекала кровь, а правое ухо и вовсе отсутствовало – вместо него в череп вела тёмно-красная дыра. Он бубнил себе под нос нечленораздельный бред:

– Инфекция… чёрт бы тебя… выпивка… да как же это…

Постепенно рота рыцарей столпилась у своего начальника. Арман оглядел солдат и, убедившись, что все в сборе, присел на корточки, бережно взял врача за плечо и спокойно произнёс:

– Друг. Расскажи ещё раз – что случилось. Только медленнее.

Доктор глянул на ротного шальными глазами, собираясь что-то выпалить. Однако сделал глубокий вдох и постарался успокоиться, после чего настолько спокойно, насколько он был способен, заговорил:

– Деревня. Валддорф. Деревня в огнях. Нет больше деревни.

Рыцари зашептали межу собой.

– Молчать, – рявкнул ротный, – продолжай.

– Больные, – речь давалась врачу с трудом, он словно задыхался после каждого слова, – больные одичали. Пациенты взбесились. Все сразу. Начали рвать. Моё ухо, оно, – доктор жалостливо показал на уродливую рану, – я думал только в больнице. Но вся деревня. Вся. Крики, кровь. Повсюду, – тут его будто осенило, лекарь привстал, хватая Армана за одежду, – я понял! Я понял, слышите?! – он заорал, будто одержимый. – Алкоголь! Яд! В нём яд, понимаете?!

Ротный крепко взял бедолагу за руку:

– Успокойся, друг. Всё кончено – ты под охраной.

После этих слов старшина подпёр доктора плечом и помог ему подняться.

– Рота, слушай сюда! Седлайтесь, езжайте в село. Восстановите закон! Альвенслебен, как прибудете – на твоё усмотрение, – капитан лаконично кивнул.

– Но, ваше благородие, – неуверенно заговорил один из рыцарей, – лорд Рейсс сказал…

– Клал я на то, что этот щегол сказал! Выполнять!

Минутой спустя цепочка всадников понеслась из острога в направлении деревни.

========== XI ==========

XI

Столбы чёрного дыма поднимались на Валддорфом, соединяясь в небе в огромную чёрную тучу. Отсвет нежно-алого солнца сливался с яркими языками пламени, наполняя пейзаж инфернальными тонами. Гарь, пепел и запах жжёной плоти витали в воздухе. Декада всадников встала на возвышенности, отбрасывая гигантские тени.

– Господь Всемилостивый, – тихо прошептал один из рыцарей.

Варин был сосредоточен. Он в отчаянье пытался придумать подобие на план. Ответ пришёл сам собой. Капитан увидел разорванное тело молодой девушки, у одного из граничащих с лесом срубов. Над трупом склонилось три тощие фигуры. И без того серым, танцующее пламя придавало им облик чёрных духов. Худые высокие черти, с длинными острыми когтями, жадно впивались в свежие кости, высасывая из них вязкую жижу.

Рядом, в нескольких метрах от пиршества, бездыханно лежал подросток, ноги которого были отделены от торса. Казалось, что он мёртв, но через мгновение руки его зашевелились, и верхняя половина, опираясь на передние конечности, пришла в движение, подползая к месту коллективной трапезы. Серы губы впились в икроножную мышцу бедной крестьянки.

Если до этого в командире отряда и оставались какие-либо эмоции, то теперь они все погасли, уступая дорогу лишь одной. Воин решительно вынул из ножен звенящий клинок и прорычал:

– Всех сирых и убогих, больных и кривых, чертей и душегубов – к дьяволу! Остальных – к Господу нашему. С коней не пешиться! В избы не входить! Коль хата не горит – поджигайте! Коль смерд бежит – догоняйте и рубите! Никакой милости! Сравнять деревню с землёй! – Варин посмотрел по сторонам, сурово взглянув на подчинённых. – Но! – он со злобой вонзил шпоры в бока своего скакуна, и звено рыцарей помчалось навстречу пламени.

С дружным боевым гулом клин латников ворвался в полыхающее поселение. Их появление не осталось не замеченным – три уродливые твари оторвались от своего блюда, чтобы через мгновение рухнуть замертво. На череп той, что подняться не могла, нашло кованое копыто, раздробив чудищу череп.

Единой стальной волной всадники неслись внутрь села. Отовсюду: из-за домов, из-за кустов, из колодцев выскакивали серые дьяволы, в тщетных попытках оторвать кусок от солдат ордена. Но клыки и когти не чета латам и острым клинкам: позади роты оставался шлейф из разрубленных трупов. Воины достигли центра. Местный базар из места живой торговли превратился в храм кровавой жатвы: прилавки объяло яркое пламя, повсюду валялись тела, среди них, пытаясь уберечься от жутких выродков, метались крестьяне, в отчаянной попытке спасти либо себя, либо свои жалкие пожитки. Твари нагоняли людей и рвали несчастных холопов на части. В первую очередь острые когти дотягивались до самых слабых – стариков, женщин и детей. Герард увидел, как лысый коренастый мужичок пытался с помощью вил отбить из лап двоих ублюдков тело своей маленькой дочери. Однако всё зря – та уже давно не подавала никаких признаков жизни. Крестьянин и не заметил, как с тыла на него набросился монстр, вгрызаясь в шею. Даже шлем не спасал юношу ото всех воплей и стонов.

– Коль суждено мне пройти долиною смертной тени, не убоюсь зла, – до ушей парня донеслось бормотание брата по оружию.

Когда Варин сразил очередную тварь, к его лошади кинулся холоп.

– Спасибо, спасибо! – кричал он, в благодарности падая на колени, его одежда с ног до головы пропиталась кровью.

Без тени сомнения, капитан потянул поводья, и боевой скакун встал на дыбы, чтобы затем опустить копыта на череп несчастного. Затоптав бедолагу, командир окинул взором мясорубку и взревел, будто раненый лев:

– Разделиться парами! Обскакать всю деревню! Всех мечу придать! – будучи вместе, они могли зачищать лишь малую по площади область, а Варин не мог допустить, чтобы хотя бы один зверь улизнул. – Так желает Господь! Герард, за мной!

Офицер развернул кобылу и рванул вглубь рынка. Юноша вдарил лошадь в бока и помчался за капитаном. Парень никак не мог понять, что творилось с последним. Командир отчаянно махал гросс-мессером, сражая с одинаковым рвением и благих, и худых. Рубил он яростно, с плеча, так что от его жертв отлетали шматки. Герард старался поспевать за лидером, метко разя встречных тварей, но он так и не смог заставить себя замахнуться на раненых крестьян. Однако Варин этого не замечал, полностью погружённый в процесс. Он колол и рубил, а его меч свистел. Сталь пировала, обливая кровью и своего носителя.

Наконец, Герард со старшим братом добрались до большого двухэтажного дома. Рыцарь-капитан спешился.

– Брат Варин, стой! Ты чего?! – окрикнул его юноша.

Командир обернулся и проорал:

– Смотри! – показывал он острием меча куда-то вверх.

Парень перевёл взгляд и понял, что Варин указывал на вывеску. Они находились перед трактиром.

– Врачеватель сказал, что яд в алкоголе! Я хочу знать! Пошли!

Он повернулся и выбил дверь ногой.

– Стой, брат! Лошади!

Командир не слушал. Замешкавшись, Герард всё же спрыгнул с коня, устремившись внутрь здания. Залетая туда, юноша увидел, что офицер успел вступить в бой. На латника налетел полноватый гуль, ломая когти о крепкий щит. Крепкий замах от плеча, и торс чудища отворился, выпуская наружу волну кишок. Юноша оглядел нападающего – полный, бородатый, в дешёвом овечьем дублете. Трактирщик. В просторном помещении постоялого двора было на удивление безлюдно. Аккуратные стульчики покоились на круглых берёзовых столах кверху ножками. За большой дубовой стойкой покоились огромные бочки с алкоголем.

– Брат Варин, ты…

– Тс! – шикнул на него капитан.

Он подскочил к стойке, наклонился, хватая что-то, и выпрямился, крепко обхватив чьё-то запястье. Это была молодая девушка. Залитая слезами, она съёжилась, боясь пискнуть. Командир занёс меч для замаха, но сзади его правую руку крепко сжал младший товарищ.

– Что ты творишь?! – заорал юноша. – Хватит! Отпусти её! Отпусти немедля!

Варин выпустил несчастную, только для того, чтобы быстро обернуться и вдарить левым локтем в голову подчинённому, освобождаясь от захвата. К его удивлению, парень даже не дрогнул.

– Послушай ты! – завопил офицер.

– Нет! – Герард врезал по забралу капитана с такой силой, что тот упал на стойку спиной, а в самом металле появилась вмятина. – Это ты послушай! – он взял командира за ремни у шеи, которыми крепилась кираса. – Не душегубы мы! Не бандиты! Приди в себя, наконец!

– Все они уподобятся зверям! Все, понимаешь?!

– Ты неправ!

– Оглянись вокруг, – Варин успокоился, одной рукой он отстегнул и стащил с себя погнутый шлем, из его носа бежал алый ручеёк.

– Должен быть другой выход, – тихо сказал юноша, отпуская товарища и попятившись, – должен быть, – Герард сел на стул, повесив голову.

Командир принялся осматривать комнату. Кажется, к нему возвратился ясный рассудок.

– Лекарь сказал, – шмыгнул Варин, утирая кровь с лица, – лекарь сказал, что дело в выпивке.

Рыцарь перелез через стойку и сблизился с большой дубовой бочкой. Он постучал по ней и прислушался.

– Заполнена до краёв, – чуть слышно отметил капитан, – что ж.

Он замахнулся гросс-мессером и несколько раз, словно топором, крепко рубанул по деревянному вместилищу. Высвобождаясь под давлением, из бочки заструился хмельной водопад. Выпустив всё содержимое, офицер заглянул внутрь сосуда.

– Ничего.

Затем он подошёл к следующей бочке и проделал то же самое и с ней. Потом с третьей. Затем с четвёртой. Каждый раз, с надеждой заглядывая внутрь, капитан разочаровано переходил к новой. В стороне, всё это время, сидел Герард и пытался собрать свои мысли воедино. Наконец, остался лишь один единственный бочонок. Последний был крохотным и полупустым, и усталый рыцарь смог легко взять его на руки. Варин подошёл к парню, поднял сосуд над головой и с силой кинул на пол, расплёскивая медовуху по осиновым доскам.

– Что… что это? – Герард, наконец, вернулся в реальный мир и обратил внимание на командира, склонившегося к полу, – что это? – повторил он, выпрямляясь.

Он держал что-то в латной рукавице. Юноша пригляделся. Это что-то, размером с кулак, было слизким и тёмно-бордовым.

– Это, – не верил своим глазам командир, – это… плоть, – он в исступлении глядел на товарища.

Ему стало дурно. Рыцарь попятился, роняя шматок мяса, и облокотился на стойку.

– Вот оно что. Вот она. Зараза, да? – вопрошал Варин. – Вы. Вы ведь, – глаза капитана защипали, – это же… это же медовуха. Вы ведь пили её. Пили, так? Все пили. Не может… быть не может… тогда вы все… тогда ты, Герард…

– Да. Выходит так, – прошептал юноша.

– Не… не может быть. Всё хорошо. Всё образуется. Всё уладится, Герард. Мы обязательно найдём…

– Нет, брат. Не найдём. Мы все тут покойники. Только ты не пил. Спасай себя, брат.

– Нет, – холодно отрезал командир.

– Пообещай…

– Что?

– Пообещай, что зарубишь меня. Зарубишь, когда я обращусь, брат.

– Довольно! – взял себя в руки офицер. – Хватит сопли жевать! – он надел на себя шлем, опуская забрало. – Господь мне свидетель, у нас ещё много работы, – Варин поднял меч с пола и подошёл к младшему соратнику, – сейчас самая пора подсобить нашим братьям и отправить чертей к искусителю, – сказал он, протягивая открытую ладонь подчинённому.

Герард широко улыбнулся и принял предложение, мысленно готовясь продолжить бойню. Воины пошли к выходу. Капитан оторвал от стены масляный светильник и кинул в разлитое за стойкой спиртное. Пламя вмиг объяло обломки дубовых бочек.

Варин вышел за порог первым. Офицер увидел, что утихать пламя ещё не собиралось. Однако вопли и крики поубавились. Командир огляделся – лошади пропали, вместо них, у порога, бойцов ордена ожидало пятеро пехотинцев. Трое из них были вооружены алебардами, а двое других целились в рыцарей из резных арбалетов.

– Герард, назад! – лишь успел выкрикнуть капитан.

– Пли!

Два болта вонзилось в кирасу, пронзая металлическую пластину, как лист бумаги. Он упал на своего соратника, и юноше ничего не оставалось, как в панике затаскивать старшего брата обратно в таверну, роняя щит. Внутри комнату уже успел заволочь дым, и запах гари показался нестерпимым. Парень резко захлопнул крепкую дверь, задвинув засов. Герард положил командира на пол. Он харкал кровью. Снаряды пронзили лёгкие. Рыцарь услышал грохот – солдаты ломились внутрь.

– Нет, нет, нет!

Парень сорвал с себя шлем, и глаза Варина расширились от шока. На капитана смотрел мертвецки бледный и абсолютно седой юноша, шею которого вымостила толстая металлическая чешуя.

– Так, – новая порция багрового месива слабо брызнула изо рта офицера, – так вот оно что, – он потянул руку к брату, – теперь ясно… ясно, что… – ладонь обмякла и рухнула вниз.

– Варин! – тряхнул Герард товарища за плечо. – Варин! – тряхнул он ещё раз. – Нет! Господи, нет!

Капитан не отвечал. Юноша склонился к телу и издал звук, похожий на приглушённый вой. Он крепко сжал тело Варина, не желая отпускать. По кирасе мертвеца, мешаясь с кровью, потекли слёзы.

Грохот у двери вернул рыцаря в реальность. Герард почувствовал животную ярость. Ярость сходную с той, что обуяла его там, в чаще. Но теперь, вместо тлеющего уголька, бушевал лесной пожар.

========== XII ==========

XII

– Выноси её, к чертям! – орал снайпер, перезаряжая арбалет.

Пехотинец снова и снова бил плечом в узкий проход. Перед очередным столкновением, дверь отворилась, и солдат, пролетев по инерции дальше, чем нужно, упал, оказываясь головой у двух внушительных латных сапог. Он поднял взор, лишь для того чтобы увидеть, как ему в глаз врезается остриё гросс-мессера. Пара бойцов отпрыгнула от стены, хватаясь за алебарды. С нечеловеческой прытью, из здания вылетел рыцарь и, минуя ближайших врагов, понёсся на арбалеты. Один из стрелков в панике, не успев натянуть тетиву, бросил оружие, и потянулся к поясу. Однако меч достать не успел. Толстое, подобное тесаку, лезвие ударило в пластину на плече с такой силой, что элемент защиты рассекло надвое, и сталь глубоко вошла в плечевой сустав, перерезая артерии и оставляя на костях широкую засечку.

– Мразь!

Не сумев сразу вынуть оружие из противника, Герард оставил его и отступил в сторону, уходя от лезвия алебарды. Пехотинец замахнулся от души, что привело к плачевным последствиям: секира угодила в пластину его сослуживца, вонзаясь в грудную клетку. Сам вояка оказался в невыгодном положении – теперь во фланге у него стоял разъяренный латник. Бешеный рыцарь ринулся на служивого и крепко ударил армированной рукавицей врагу в переносицу, вдалбливая кость в лобную долю мозга. Солдат рухнул замертво, и теперь Герард находился на линии поражения второго снайпера. Последний уже несколько секунд выжидал подходящий момент для выстрела.

В стальную пластину вонзился болт, и рыцарь отступил на шаг, опустив взгляд на наконечник. Тут же в незакрытую икроножную мышцу ударила алебарда, и латник упал, падая на четвереньки. С правой стопой остальное тело теперь соединяли лишь латы да небольшой кусок мышечной ткани. Снайпер загоготал:

– От так тебе, гнида! Рубай его!

Пехотинец занёс секиру, нацелившись на шею. Рыцарь поднялся на колени и закрылся от удара запястьем. Лезвие прошло через броню, словно через топлёное масло, однако, к удивлению солдата, дальше не двинулось, застревая в чём-то. Латник схватил другой рукой за древко и дёрнул, повалив солдата наземь. Оказавшись с врагом на одном уровне, одной рукой Герард взял противника за горло, а второй принялся ровнять супостату лицо.

– Твою мать! – теперь стрелок остался один, он принялся заряжать новый снаряд.

Но что мог сделать одноногий рыцарь? Долго успокаивать себя подобными мыслями бойцу не пришлось.

Юноша почувствовал, как в кость правой ноги что-то вонзилось. В этот раз боль шла изнутри. По ощущениям, нечто, пронзающее плоть, было схоже с широкой толстой иглой, можно даже сказать штырём. Через пять секунд он с изумлением обнаружил, что вновь чувствует большой палец правой ступни. Герард поднял взор на врага, и внутреннее пламя обожгло сердце с новой силой.

Солдат стал свидетелем того, как рыцарь, будто будучи целым и невредимым, рванул к нему с низкого старта.

– Шлёнда! – крикнул боец и выстрелил в латную тварь.

Болт попал в плечо, однако останавливающий эффект оказался нулевым. Воин налетел на оппонента, и снайпер упал на спину, оставаясь незащищённым. Герард занёс кулак, и пехотинец прикрылся арбалетом, стараясь отвести столкновение от своего лица. Тщетно. Первый удар разломил оружие надвое, а второй выбил стрелку глаз. Рыцарь всунул рукавицы в рот бойца, ухватившись за зубы, и потянул в разные стороны, разрывая противнику щёки и выламывая челюсть.

Мало. Он хотел ещё.

***

– Твою… мать, – волочась по жжёной траве, к выгоревшей хате полз рыцарь в грязных тёмно-синих латах.

Позади него раздавался хохот. Из спины бедолаги торчало три болта, и встать на ноги он был не в состоянии. Воин ордена огляделся – в двух метрах от него лежало семь его бездыханный товарищей. Он почувствовал давление, и один из снарядов вошёл глубже, отзываясь острой болью. Вдавливая в землю, на его спину наступил солдат лорда Рейсса.

– Говорили ж мы вам, дурачки, сидеть на жопе ровно, – он усмехнулся, – смотри, как всё обернулось.

Душегуб убрал ногу с тыльной пластины латника, зашёл к нему за бок и с силой пнул, переворачивая раненого на спину.

– Уб… ублюдки.

– Что ты там вякнул? – он слегка ткнул синий шлем латным носком. – Тебя неслышно, – улыбнулся боец.

Он присел на корточки, отстегнул головной убор и отбросил элемент брони к сгоревшей хате.

– Уже не такие страшные, да? – пехотинец широко оскалил свои гнилые зубы. – Ты уж не обессудь, что с трупами тебя рядом положили, лорд приказ дал – всех вас замертво чтоб посчитать.

Солдат глянул через плечо, в метрах двухстах от них, на лысой поляне, развивался геральдический штандарт, под которым, на своём чёрном коне, восседал дворянин. Опушку окружал арьергард из полутора десятка арбалетчиков.

– Ты не волнуйся, старшо́го твоего тоже скоро приволокут. Полежи пока.

Над деревней клубился дым. Хаты давно погасли, и теперь лишь вяло горели трупы, которые усердно сваливали вместе воины лорда. Солнце поднялось высоко над горизонтом, освещая обгоревшие тела несчастных. Пехотинцы складывали покойных монстров и людей в стога, обливали маслом и поджигали, прибирая село после резни. У граничащей с лесом бани положили восемь латников. Живым из них оставался только один.

– Мужики! Мужики! – двое солдат с алебардами наперевес бежали из селения по направлению к сослуживцам. – Там рыцарь, мужики!

Офицер пехоты отвлёкся от своего диалога и пошёл навстречу к паникёрам.

– Рыцарь? Чё за дела, салаги? У нас, вон, восемь таких лежит, – мотнул он головой в сторону умирающего.

Бойцы подбежали к командиру. Перепуганные не на шутку, они почти что дрожали.

– Не дохнет тот рыцарь! Никак!

– Чё? – пытался сообразить, не является ли это неуместной шуткой, сержант.

– С десяток наших положил! Сюда идёт!

– Да брось ты, – всё ещё не веря словам подчинённого, усмехнулся командир, – ща поглядим.

Глава отряда вышел к главной сельской дороге и прищурился.

– Хах! И верно, – продолжал улыбаться он.

Солдат увидел, что по направлению к нему нёсся воин ордена, но тот пока ещё оставался на приличном удалении. Израненного болтами и лезвиями алебард, его освещало яркое солнце, придавая латам лазурный оттенок. Багровой жижи на латнике было столько, что броня чудилась большой кровоточащей раной, где её цвет напоминал синеву покойника.

– Ко мне! – крикнул офицер.

Ближайшие пехотинцы поспешили построиться в двух метрах перед командиром, в две шеренги, лицом к нападающему. В первой линии на одно колено встали снайпера, а во второй построились бойцы с древковым оружием – всего десять человек. Тем временем, лорд, восседавший далеко позади, с интересом приподнялся в своём седле. За двумя кордонами солдат он чувствовал себя в полной безопасности.

– Пли! – скомандовал сержант, и снаряды устремились по направлению к недругу.

========== XIII ==========

XIII

Мысли и сомнения окончательно покинули голову юноши. Уже около получаса он, будто ошалевшая псина, носился по Валддорфу, разя каждого встречного трофейной алебардой. Изнутри его выжигало пламя, а всякое ранение переставало хоть что-либо значить, стоило лишь дождаться, пока в кости вонзится очередной штырь. Собственное тело ему казалось лёгким, как пух, а бил он теперь с силой крупного быка. Герард не знал: «почему» или «как». Вернее, он и не интересовался толком. Эти и подобные вопросы, в данный момент, парень счёл не столько неуместными, сколько контрпродуктивными. Например, он даже знать не желал, что там, в месте, где ему чуть ранее отрубили ступню. Вместо глупых переживаний, рыцарь решил полностью отдаться мщению.

И сейчас Герард, с прытью, подобной резвой скаковой лошади, надвигался на противника. Он не видел перед собой препятствие или опасность – лишь возможность для нового кровопролития. Возможность выразить то пламя, что прожигало его изнутри.

– Пли! – послышалось откуда-то спереди, и несколько болтов полетело в его направлении.

Плевать. Уклоняться парень и не планировал. Он лишь набирал темп. Два снаряда упало на гравий у его ног, один вонзился в плечо, а последние два глубоко вошли в нагрудную пластину. На секунду дыхание сбилось, но затем два штыря вошли в рёбра, и Герард продолжил ход как ни в чём не бывало.

***

– Промазали? – удивлённо бормотал сержант. – Заряжай! – скомандовал он.

Рыцарь стремительно приближался к шеренге, и пехотинцы выставили секиры на изготовку. Стрелки оценили свои шансы, и поспешно заряжали оружие трясущимися руками. Снарядить и выстрелить из арбалета успел лишь один: в нагрудную пластину, в область живота, влетел новый болт. Герард взмахнул алебардой, словно косой, и лезвие топора вошло в ровный строй второй линии. Удар был такой силы, что секира прошла через три шеи, застревая в кольчуге четвёртой.

Латник выпустил оружие из рук и бросился на присевших снайперов. В разные стороны полетели удары, убойная сила которых могла сравниться лишь с их скоростью. Юноша сложил руки в замок и что есть мочи вдарил по стальному шлему центральному стрелку. Затем он повернулся левее и нагнал ударом в нижнюю челюсть отступающего солдата, роняя того наземь. Рыцарь обернулся, закрываясь левым запястьем от клинка. В этот момент, в уже и без того погнутую заднюю часть кирасы, углубилась алебарда, достигая позвоночника. Однако воин словно и не заметил ранения. Он схватил стрелка за атакующую руку и сжал с такой силой, что лёгкие латы погнулись, а кости под ними раздробились. Клинок упал на гравий и вскоре за ним последовал его владелец – с переломанной конечностью и расколотым лбом.

А позади, всё это время, пехотинец пытался вытащить из спины юноши свою секиру. Герард повернулся, и их глаза встретились. Из-за забрала на солдата смотрели глаза полные буйного безумия. Боец взвизгнул и побежал к своему лорду в компании двух стрелков, справедливо решивших, что с них на сегодня хватит. Перед синим рыцарем остались неподвижно лежать семь воинов. Паникёры пробежали мимо неудомевающего сержанта.

– Поганые олухи! Назад! Назад! – орал он вслед отступающим.

Однако глас его воспринят не был. Лорд тем временем, пронаблюдав за боестолкновением, уже начал потихоньку переживать. Хоть и на мгновение, но офицер зря отвёл взор от противника. Когда сержант повернулся обратно, в его лоб уже летело лезвие топора. Пробивая шлем и рассекая черепную коробку на две равных части, в голову вошла секира, которую Герард всё же умудрился вынуть из своей спины. Сержант упал, и рыцарь приметил перед собой новую цель в виде арьергарда стрелков, которые тем временем рассредоточились по поляне.

Не успел он сделать и шага в направлении потенциальных участников некролога, как его окликнул ослабший, почти шептавший голос.

– Бр… брат Герард. Ты ли это?

Рыцарь резко обернулся, готовясь отражать новую опасность. Но вместо этого он увидел другое. На горелой траве, ровной линией, лежали восемь его боевых братьев. Семь из них были бездыханны, а один, чуть живой, подзывал к себе юношу.

Мрачное озарение пробило себе дорогу сквозь пелену кровавого безумия. Всё кончено. Братья разбиты. Древко выпало у него из рук. Герард понял, что очень устал. Он опустил взор – из сочленений кирасы, сотней неиссякаемых ручейков сочилась кровь, питая траву под латными сапогами. Ноги вдруг стали тяжелы, будто каменные блоки, а каждый вдох давался с невероятным усилием. Юноша почувствовал, как десятки металлических штырей впивались в его плоть. Он быстро слабел. Собрав волю в кулак, рыцарь подошёл к раненому, однако наклоняться над братом не стал, боясь, что обратно уже не разогнётся. Герард рассудил и решил не поднимать забрало, дабы не омрачать последние минуты жизни сослуживца.

– Герард… что ты? Как? – умирающий оглядел младшего товарища с головы до пят. – Места живого… нет… я…

– Всё хорошо, Джерт, – тихо проговорил юноша, – ступай к Господу, брат. Мы встретимся вскорь. С меня пинта пива, коль оно там будет.

Джерт улыбнулся:

– Всё такой же, как и всегда… такой же дурак, – брат по оружию обмяк, испустив последний вздох.

Перед Герардом лежало восемь бездыханных товарищей.

Парень обернулся. Последнее поле боя ожидало.

========== XIV ==========

XIV

Чистая зелёная поляна. Нежная трава тихо шелестела у ног. Пахло росой. Вопли и стоны остались позади. Герард глубоко вздохнул и пошёл вперёд. Ноги слабели, и теперь он хромал, опираясь на древко алебарды, словно на трость. В метрах ста от него высилась тощая фигура в вычурных красивых латах. Эта фигура задолжала ему несколько жизней.

Усталость. Юноша опёрся на секиру всем телом, пытаясь устоять на своих двоих. Он окинул опушку взором – впереди, полукругом, на значительном удалении друг от друга, расположились снайпера. Солдаты внимательно следили за каждым движением противника, ожидая приказа. Лорд поднял вверх свою ладонь, и стрелки потянулись к куркам. Прятаться негде. Оставалось надеяться на недавно приобретённую нечеловеческую выносливость. Однако не покидало чувство, что этой выносливости вот-вот придёт конец.

Время на размышления заканчивалось, и в качестве цели Герард выбрал себе самого крайнего солдата. Переместив центр тяжести обратно на ступни, воин понёсся на пехотинца. Как только латник ринулся на врага, Рейсс взмахнул ладонью. Лорда охраняли лучшие его воины, и промахивались они нечасто. Три болта прошерстили траву, а более десятка врезались в лазурного рыцаря. Пластины на бёдрах, кирасе, плечах теперь напоминали куски шкуры дикобраза. Кровь заструилась из-под доспехов с новой силой. Секира нашла на стальной шлем, и первый снайпер упал замертво. Оставалось проделать тот же трюк раз этак четырнадцать.

Стиснув зубы, Герард полетел ко второму солдату. Залп. Вторая порция болтов столкнулась с ветхим доспехом, который теперь больше мешал, чем спасал. Удар. Ещё одна пешка рухнула навзничь, освобождая путь к королю. Синий рыцарь закашлялся, и через забрало засочилась алая жидкость. Он сплюнул кровь, и приготовился к третьему рывку.

Крепко схватив древко алебарды, Герард побежал. Залп. Изнеможение. Рыцарь замедлился. Шагнув ещё раз, он припал на правое колено.

– И это всё, Господи? – За хриплым басом последовал кровавый кашель.

Темно-синие латы покрывал ровный слой крови.

– Это всё… – повторил он чуть тише.

Болты не оставили на доспехах живого места. Ноги, руки, спина. Всё тело усеяли колотые раны.

– Как же… – он огляделся.

Окружён. Арбалетчики приготовились к залпу. К последнему.

Конь дворянина немного выехал вперёд, и его всадник поднял забрало. Герард узрел ненавистную ему веснушчатую рожу. Юнец аплодировал. В этот раз искренне.

– Браво, сэр рыцарь. Никогда не видел ничего подобного, – он широко улыбнулся, – и эта деревня, и вы, сэр. Просто удивительно. Век не забуду.

– Тварь…

– О, ты имеешь право злиться, – издевательски засмеялся Рейсс.

– Ведь ты…

– Повтори погромче, пожалуйста, тебя неслышно.

– Ты дядю убил… твои люди?

– Надо же, – он игриво подпёр ладонями бока, – и с чего такой интересный вывод, о, сэр рыцарь?

– Его из арбалета… убили… солдаты твои… метко стреляют…

– Что ж, пойман. А нет стоп, – он оглядел своих бойцов, – не пойман! Кончаем с ним! – дворянин в последний раз поднял ладонь вверх.

Опираясь на древко секиры, рыцарь с трудом приподнялся. Латный шлем с приглушённым стуком упал в красную поросль. Несильный ветер развивал длинные белоснежные волосы.

– Наш Господь на небесах… – воин встал в полный рост, – ч-чисто поле во врагах, – с трудом выговаривал он, – повели нам сил придать, – штыри вонзались в кости, возвращая равновесие, – чтоб сумели зло сдержать!

С утробным рёвом латник бросился навстречу декаде снарядов.

Тщетно. Пучок болтов остановил рыцаря, тот не успел сделать и десяти шагов. Герард рухнул на спину.

На безмятежном голубом небе лениво проплывали густые молочные облака. В его состоянии, оставалась лишь созерцать величие природы. Юноша устал. Кажется, сейчас он уснёт. А когда проснётся, то пойдёт в таверну и там выпьет вместе со своими братьями. В этот раз, к ним присоединится Варин и будет вместе с остальными напевать дурацкие стишки. На синих губах Герарда промелькнула улыбка.

========== Эпилог ==========

Эпилог

«Герард»? Что за имя такое дебильное? Давай лучше что-то более простое, что-то более подходящее псу. Как насчёт… «Кайл»?»

***

Глаза регента, наконец, разомкнулись. Он сидел там же, где и уснул: локти подпирали ручки сидения из чистого золота. В огромном помещении царил сумрак. По его стенам висели огромные знамёна – золотые орлы на фиолетовом фоне. Богато украшенные люстры под потолком специально тушили – повелитель свет не ценил. Красный бархатный ковёр вёл от трона до гигантских ворот высотой с трёхэтажный дом.