Текст книги "Твоё сердце правда отказывается вспоминать? (СИ)"

Автор книги: Bon-Drill

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Она сказала, что я манипулирующий ублюдок, – улыбчиво произнёс Гелл. – И она права. Ещё сказала, что ты все эти полгода использовал магию, чтобы видеть меня, пил и…

– Ты убил её?

– Нет, твоя подруга помогла мне, благодаря ей я здесь. Она убедила меня, что видения не всегда сбываются. Сказала, если я оставлю тебя, то буду жалеть всю жизнь, – Гриндевальд оттолкнулся руками от пола и перевернулся, вставая на колени перед профессором. – Я не знаю, что ещё сказать, потому что фраза «прости» даже мне самому надоела. То, что я говорил в коридоре было ложью. Единственная правда в том, что я действительно люблю тебя и буду всегда, во все остальные мои слова тебе не стоит верить. – тёмный маг опустил глаза к полу, но монолог не прекратил. – Я ушёл с корабля, потому что больше всего на свете боялся, что моё видение на самом деле сбудется. Знаю, знаю, Ал, но ты просто не видел того же. Твоё ледяное бледное тело лежало там! А я ничего не мог сделать с этим.

Мужчина вздохнул, давая понять, что закончил. Учитель взмахнул палочкой, развеивая заклятье удерживающее возлюбленного, хотя тот и сам мог бы при желании сделать это, но не стал.

– Уходи и больше никогда не возвращайся, – коротко отчеканил директор.

Он выглядел очень серьёзным и уверенным в своих действиях, однако то, что творилось на душе было попросту неописуемо.

– Нет, нет, Альбус, пожалуйста, нет, – умоляюще начал Геллерт, вставая с колен и хватая преподавателя за руку. – Твоё сердце правда отказывается вспоминать? – Гриндевальд попытался надавить на жалость, но это не сработало.

– Какое сердце? – безразлично переспросил волшебник. – Не то ли, которые ты вырвал из моей груди и раздавил, а после выкинул?

В этот самый момент маг понял, что потерял Ала навсегда. Любимый никогда не простит его. Он буквально чувствовал то, что чувствовал Дамблдор, теперь и собственное сердце было вырвано и раздавлено. Сдаваться Гриндевальд, конечно же, не собирался. Свою руку учитель не вырвал из чужой и тёмный чародей воспользовался этим, проникая в чужой разум.

Директора будто опустили в омут памяти, Гелл показал все их счастливые моменты начиная с самой первой встречи. В основном это были лишь их нежные касания друг к другу, поцелуи и страстные ночи, от чего у обоих данные воспоминания вызвали возбуждение. Дамблдор не мог ещё больше страдать, потому что, в конце концов, и у него есть предел. Он вырвал свою руку, заканчивая видения и залепляя Гриндевальду нехилую пощёчину.

– Не смей! – прошипел Ал. – Я ненавижу тебя!

– Врешь, – Геллерт не обратил внимания на жгучую боль в щеке, он сдавил плечи профессора и толкнул к стене рядом с лестницей, разводя его ноги, втискивая между них свою. – Я чувствую как ты хочешь меня.

Альбус облизнулся на интуитивном уровне, но Гелл воспринял это как разрешение и стал незамедлительно действовать. Он отпустил плечи директора и перешёл к его шее, слабо сжимая её и притягивая к себе для поцелуя. Губы профессора обожгло страстью, а тянущее блаженство внизу живота все росло. Преподаватель не сопротивлялся, но и прощать Гриндевальда не собирался, он просто хотел воспользоваться им, как тёмный маг поступал не раз.

Мужчина внезапно развернул директора спиной к себе и подвёл к столу, наклоняя вперёд, однако у Ала на этот счёт оказались совершенно иные планы. Нелегко ему пришлось, но все же он вырвался, меняясь с Геллертом местами. На самом деле в его фантазии это выглядело совсем по другому, сейчас же Дамблдор не был уверен, что делать дальше, но назад дороги нет. Учитель плотно прижался пахом к ягодицам Гриндевальда, параллельно стягивая с него сюртук и рубашку.

Темный волшебник был заинтригован и даже поражён, но мешать не стал, подумал, что, если это нужно Алу для прощения, так тому и быть. Директор не останавливался ни на секунду, продолжая сдирать одежду с человека прижатого его весом, сам же он оставался в костюме, лишь расстегнул ширинку на своих штанах, чуть приспуская их вниз вместе с трусами. Преподаватель вжался твёрдым членом в оголенный зад, быстро двигая им по поверхности, возбуждая, но Гелл не поддавался, сдерживал стоны и собственную вставшую плоть, больно упирающуюся в стол.

– Ничего не скажешь? – профессор давал последний шанс все остановить.

– Я весь твой, – слабо пролепетал Гриндевальд.

Альбус усмехнулся и, смочив ладонь слюной, провел ею по стволу, слегка прикрывая глаза от предстоящего наслаждения. Геллерт попытался расслабиться, но выходило не очень. Тёмный волшебник подвинулся ближе к Алу, расставляя ноги ещё шире. Директор прикусил губу, отмечая ужасно развратный вид возлюбленного и его идеально стройное тело, в которое хотелось ворваться.

Учитель раздвинул ягодицы Гриндевальда и просунул между ними свой член, упираясь в анальное отверстие, но на этом не останавливаясь, а продолжая проталкиваться внутрь. Как бы Гелл не старался сдержаться, от этой мучительной боли, пронизывающей все тело, нельзя было убежать. Раньше он не придавал значения какой же у Дамблдора все-таки большой, распирающий его изнутри.

Долгожданный стон вырвался из груди тёмного чародея, вызывая соответственный у преподавателя. Поначалу Ал просто хотел унизить и растоптать мужчину, причинить невыносимую боль, но потом сменил гнев на милость, двигаясь размеренно и осторожно. Гриндевальд потянулся к собственному члену, который просто разрывало от возбуждения, однако Альбус его опередил, сжимая пульсирующую плоть у самой головки. Понадобилось всего парочка движений руки, чтобы тёмный маг кончил на стол с бумагами, выстанывая имя любимого. Дамблдор тоже не мог больше терпеть, он схватил Гриндевальда за светлые волосы, пропуская их через пальцы и дёрнул на себя, оплетая руками его грудь и прижимая к себе, изливаясь в тело.

Силы будто мгновенно покинули его и он склонил голову на плечо Геллерта, часто дыша. Мужчина улыбнулся и запустил руку в наполовину седые, но все ещё в некоторых местах рыжие волосы. Он повернул голову и легонько коснулся губами виска, выдыхая в кожу.

– Мне показалось, или маленькая искорка прощения только что пролетела между нами? – с огромной надеждой, шутливо спросил Гриндевальд.

– Тебе показалось, – улыбаясь и целуя Гелла в шею, ответил директор. – До искорки ещё очень далеко любимый, скорее атом пролетел.

«Любимый», как же сладко это прозвучало из уст директора Хогвартса, но тем не менее он был серьёзен в своих словах, поэтому Геллерту Гриндевальду ещё очень и очень долго придётся все исправлять.