Текст книги "Судьба артефактора (СИ)"

Автор книги: БиоДрама

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Ритуал удался. Казалось, где-то развязался гигантский мешок, и из него посыпалось украденное: книги, драгоценности, артефакты, безделушки… Почему-то целые кучи денег. Это кто же так недурственно поживился за счёт Поттеров?

Наконец поток возвращённых вещей иссяк. Последней спланировала мантия-невидимка.

* * *

Письмо от Батильды пришло вечером того же дня. Карлус даже немного растерялся – он не ожидал подобной оперативности. Прочтение оставило после себя горькое послевкусие: за его потомком охотился сбежавший из Азкабана Сириус Блэк (Блэк!), и, чтобы спрятать Гарри, его поселили в «Дырявом котле» (В пабе!). В месте, где день-деньской шныряют толпы народа. А на заднем дворе расположен вход для маглокровок. Самое изумительное в пабе – это охранные чары на жилых номерах. Поттер помнил, как в годы буйной юности на спор сдвигал кончиком волшебной палочки защитный контур и спокойно проходил в комнаты.

Ловушка. Каким-то идиотом придуманная ловушка на Блэка, где приманкой служил мальчик Гарри. Проклятье!

В «Дырявый котёл» он проник в сумерках, пристроившись следом за пьяненьким магом. Тот напевал что-то фривольное, приплясывал под собственное песнопение и был совершенно счастлив. Аж завидно! Мантия-невидимка надёжно укрыла Карлуса от нескромных глаз и дала возможность осмотреться. Он прошёлся по залу, свернул на лесенку и беспрепятственно поднялся на второй этаж.

Как итог: соглядатай в углу, читает газету в потёмках. Ещё один у барной стойки, неубедительно притворялся расстроенным и от того неразговорчивым. Налитое ему в стаканчик спиртное различалось по цвету с пойлом соседа. Явно по договорённости с барменом он «хлестал» чай или сок. Следят и караулят. Не профессионалы – те себе подобных глупостей не позволят. Авроры. Значит, ловушка задумана Министерством.

Завернувшись в мантию-невидимку, Карлус сидел на близко подвинутом к кровати школьном сундуке, без малейших следов охранных чар, и смотрел на спящего ребёнка. Этот ракурс был самым удобным для вдумчивого созерцания. "Детский" наговор погрузил мальчика в глубокий сон, уж слишком чутко тот спал. Похоже, Гарри беспокоили всё ещё шумевшие внизу выпивохи. Дрянной номер ему всё же дали. Могли бы и комнату поприличнее выделить от щедрот Министерства-то, раз уж сам Министр, которому решительно нечем заняться, встречал здесь школьника едва ли не с распростёртыми объятиями.

Гневно посопев, Карлус снова обратил взор на Гарри. Права Батильда – мальчик по внешности типичный Поттер. Странно, что Джеймс не соизволил дать ему законный статус. И вся эта его якобы женитьба, якобы семья… На что рассчитывал, чего хотел от жизни? Словно в лицо плюнул всем своим почтенным предкам…

Решив, что достаточно осмотрелся для первого впечатления, Карлус добыл из раскрытого походного чемоданчика очки магического зрения. Самые мощные и многофункциональные из своей коллекции выбрал, жаль подстраиваются они под владельца каждый раз заново, а это небыстро. Теперь предстояло изучить волшебную составляющую мальчика.

Из облаков выглянула луна, облив серебристым светом убогую комнатушку. Дополнительное освещение словно усилило запах пыли и плесени, объёмно обрисовало свисающие в углу тенёта. В поле зрения подстраивающихся артефактных очков невольно попался уголок пронизанной чарами ткани. Карлус с любопытством потянул, рассматривая находку. Перед Поттером была грубая поделка некоего подмастерья из паутины акромантула, специализирующегося на скрывающих артефактах. Мантия-невидимка Гарри и та, что укрывала плечи Карлуса, различались, как рубаха из дерюги и шёлковая туника.

«Небось, эта немножко зачарованная тряпка даже звуки шагов не скрывает, позорище! И ведь не стыдятся такое продавать».

За спиной недовольно завозилась в клетке белая сова и вдруг заклекотала, заухала. Карлус невольно взглянул на неё через волшебные окуляры. Птица нахохлившись, возмущённо вытаращилась на вторженца сквозь прутья. Жаль, колдовать здесь нельзя, чтобы не оставить следов, а то бы наложил на шумного почтаря чары безмолвия.

«Чего разоралась? Всё равно мальчишка тебя не услышит. Зачем вообще Гарри тебя с собой таскает? Ты кому-то другому принадлежишь, ишь чары привязки совсем недавно обновляли – яркие».

Покачав головой на неразумность некоторых школьников, Карлус сосредоточился на спящем мальчике.

Тяжёлые очки немилосердно давили на переносицу, но он не обращал на дискомфорт внимания. Карлус смотрел на магическую составляющую своего потомка и с силой стискивал кулаки, стараясь удержать себя от опрометчивых действий. Над мальчишкой долго и упорно измывались. Недостаток роста и веса, кое-как заживлённые переломы и не долеченные травмы – это всё с трудом, но можно было исправить. А сильнейший яд, циркулирующий в крови и пропитавший все органы и ткани? А искалечившие магическое ядро небрежно поставленные ограничители? А какая-то некромантская пакость в шраме на лбу? Но самое жуткое – аурный поводок или так называемые Путы души, по сути державшие мальчишку в рабстве. И словно вишенка на торте – крайне жёсткий Контракт-на-Крови с Хогвартсом. Покинуть школу раньше оговорённого в контракте срока Гарри не мог. Если же сбежит – лишится магии.

Гарри Поттер был обречён.

Карлус осторожно тронул аурный поводок, считав образ хозяина: благообразная седая бородатая рожа сейчас вынужденно бодрствовала. Большого ума не требовалось, чтобы опознать мучителя его правнука – Альбус Дамблдор, директор Хогвартса. Колдун с очень широкой задницей, которой он умудрялся усидеть сразу на трёх высоких стульях. И тот, кто отхватил Бессонницы Авы Бессердечной полной ложкой.

Карлус закрыл глаза, напряжённо размышляя. Батильда сердцем прикипела к мальчишке – известие о его состоянии её расстроит. Но и лезть во всю эту грязь, биться за бастарда, сына отщепенца…

«Кого ты пытаешься обмануть? – одёрнул себя Поттер. – Ты уже всё решил, иначе не пришёл бы сюда якобы взглянуть на потомка».

Не меняя позы, Карлус протянул руку к оставленной на тумбочке волшебной палочке из светлой древесины. Аккуратно коснулся рукояти кончиком пальца, считывая ощущения. Его брови полезли на лоб в изумлении. У правнука были огромный магический потенциал и невероятно чистая светлая душа: ни злобы, ни обиды, ни зависти, ни жажды мести…

Когда он поднял опущенную голову и снова взглянул на спящего мальчика, его глаза пылали светом убивающего проклятия:

– Мой светлый ангел, если будет нужно, твой прадед, не задумываясь, утопит Британию в крови, но ты будешь свободен и счастлив. Это я тебе обещаю.

Он набрал во флакончик крови Гарри. Долго примеривался, но сумел снять аурный слепок немёртвой гадости в шраме. Потом задумчиво посмотрел на волшебную палочку. Ощущение… Карлус снова коснулся аурного поводка, а другой рукой – волшебной палочки. Прислушался. Злобная улыбочка выползла на бледные губы:

– Ах, как неблагоразумно! Оставить без прикрытия подобную уязвимость… Я тебя порадую, почтенный Альби, обязательно порадую. Ты у меня просто сдохнешь от восторга! Подожди немного, вот только достойно подготовлю тебе подарочек…

Он извлёк из чемодана походный несессер с инструментами, вскрыл деревянную оболочку магического проводника. Довольно кивнул своей догадке и отрезал кусочек пера феникса из начинки, прибрал. Палочку восстановил, загладил образовавшиеся трещины мгновенно схватывающимся лаком и положил на прежнее место.

Пришло время действовать.

Глава 5

Дилетанты посчитали бы покрытый замысловатыми, но восхитительно красивыми инкрустациями массивный столик, вместо ножек которого выступали слишком реалистичные бронзовые змеи, предметом роскоши. Романтичные натуры – экзотическим атрибутом для гадания. А на самом деле…

Карлус бережно снял запылившийся бархат с круглой каменной столешницы. Любовно огладил выполненные из янтаря неизвестные ему знаки, сдул пылинки со смутно узнаваемых рунных росписей алхимических преобразований. Нежно протёр мягкой тряпочкой древние пиктограммы стихий и начертания на парселтанге… По его глубокому убеждению, данный предмет мебели был одним из ценнейших артефактов семьи. Истинной драгоценностью. Почему-то летопись рода не отразила на своих страницах, как Стол Познания попал к Поттерам.

Для работы с ним был выделен отдельный чертог рядом с сокровищницей. К сожалению, инструкции по использованию наиполезнейшего артефакта не существовало. На протяжении веков мастера семьи бились над загадкой правильного применения Стола, однако успехи их были весьма скромны. Единственное, что удалось понять: для каждого желающего поработать с ним артефакт открывал те или иные возможности, но только часть функционала. Полностью воспользоваться не смог никто.

Стены чертога от пола и до потолка занимали полки. На них – свитки и инкунабулы с записями проведённых экспериментов. На отдельной полке – собранные в папки выводы и результаты. Тут же хранились многочисленные ящички и коробки с нужными в работе материалами.

Поправив освещение и подготовив необходимое, Карлус нацедил немного своей крови во вмурованную в середину стола золотую чашу. Потом добавил маленький медный шарик. Лучше всего артефакт принимал округлые формы подношений. У отца столик реагировал на олово, причём шар нужен был размером с голубиное яйцо, у деда на серебро – с бусину, а дядя Генрих и вовсе кидал в чашку окатыш агата…

Дождавшись, пока подношение полностью истает, а значки на столе начнут тускло светиться, он опустил на донце звякнувшую крохотную бутылочку с кровью Гарри. Нужно было определиться с ядом. И, главное, чем его нейтрализовать.

Выточенный из цельного сапфира флакончик был нейтрален к проявлениям магии и Познанию не мешал. Смочив ладонь кровью, Карлус накрыл рукой выпуклый диск, по виду, из обсидиана. Замер. В голове приятно зашумело, как после крепкого вина. Забегали мурашки по коже, цепляя колючими лапками. Невнятное эхо множества шепчущих голосов, то ли пение, то ли молитва… Шипение и лязг. Звуки сливались в своеобразную завораживающую симфонию…

И вдруг ни с того ни с сего прорезался невнятный, но удивительно красивый бесполый голос, который безучастно что-то спрашивал, но словно издалека, да на незнакомом языке. Карлус обратился в слух, жадно улавливая невесть откуда взявшиеся звуки речи, пытаясь уловить смысл, а смысл наверняка был.

Голос умолк, а Карлус сглотнул комок в горле от разочарования. Словно поманили малыша конфетой и подло спрятали в карман!

Ошеломлённый, он всё же сумел сосредоточиться на желании узнать все тайны крови Гарри. Ну, все – не все, а что-то и могло…

Знание пришло неожиданно чётко, словно ему сунули под нос листок с текстом, ещё один, ещё… Ух, да тут на целый том наберётся! А листки всё сыпались и сыпались… И сопровождалось это действо посылом: мол, что сумеешь понять – то твоё.

Карлус заторможено дождался прекращения «шелеста листов», помедлил, может, ещё чего интересного произойдёт? Но лимит чудес на сегодня был исчерпан. Тогда он постарался вникнуть-прочитать свалившийся на него объём информации. Пустая затея! Нет, что-то он понял, но… Поттер открыл глаза и с трудом распрямил затёкшую в неудобной позе спину. На заранее приготовленный пергамент записал всё, что запомнил. Вышло до обидного мало.

Мёртвый сон действительно что-то в нём изменил. Вон как интересно познание прошло! Жалко, результат подкачал. Похоже, нечто важное ускользнуло, не хватило чего-то необходимого… Карлус встряхнулся. Вникать и расстраиваться не хотелось категорически.

Итак, какую информацию он получил в процессе Познания? В крови Гарри циркулирует яд взрослого василиска, закрепленный слезами и сутью феникса. «О, как! Где пацан василиска-то нашёл?» Карлус наморщил лоб. Какая-то мысль мелькнула… Ладно, дальше. Не кровь, а коктейль из множества зелий подчинения, приязни – неприязни… Ожидаемо. Возомнивший о себе невесть что директор Хогвартса игрался своей игрушкой от души.

Вертлявую мысль всё же ухватил за хвост: французский род Лекруа! Известные демонологи, как выяснилось впоследствии, чтоб их не сожрали призываемые твари, намеренно травили свою кровь ядом василиска, уравновешивая его слезами феникса. Это для хозяина кровь становилась нейтральной, а соблазнившегося вкусным мясцом демона – мгновенным ядом. Род был сильный, врагов – Тьма. Собственно, так их и упокоили всем составом: на одном из пиров в вино добавили вместо пряности редкий ингредиент, безобидный сам по себе, но нейтрализующий слёзы феникса. Лекруа убила собственная кровь.

Феникс! Карлус скрипнул зубами. Фениксы могли воздействовать на собственные отданные частицы на любом расстоянии. Отследить по перу в начинке волшебной палочки беглеца? Легко! Нейтрализовать свои слёзы в чужой крови? Ничего сложного.

«Ай да Дамблдор! Какая роскошная страховка против бунта мальчишки!»

Карлус отдохнул немного на мягкой кушетке в примыкающей к чертогу уютной комнатке, попил чаю с пирожками. Наконец решившись на второй заход, приступил к Познанию слепка немёртвой сущности из шрама на лбу Гарри.

Позже он навёл порядок в чертоге и вышел в сад. Крылья мощно вознесли взбешенного мага к хмурым облакам. Ветер остудил кипящий разум, выдул гнев, успокоил. Присев на скамейку под липами, Карлус бездумно уставился на заросший пруд.

Результат опознания изумил до невозможности: ущербный крестраж! В живом разумном носителе! Это ж каким идиотом надо быть… И крестраж дал отклик – он не единственный. Проклятье!

Карлус не усидел на скамье, зашагал по берегу, путаясь ногами в высокой осоке.

Во времена его деда мальчишку попросту убили бы как порченного – замаранного мерзостью, а тело предали бы очищающему огню. Дед был суров и не признавал компромиссов.

Во времена отца, бастарда попытались бы очистить всеми доступными способами, а потом отправили бы, куда подальше с глаз долой, как неудачного потомка. В какой-нибудь Крестовый Поход, к примеру. Или покорять Новый Свет. Отец, при всей своей недальновидности, к родичам относился бережно. Ибо кровь не водица. Поттеры не отличались особой плодовитостью. К чему гневить Всевышнего?

Карлус знал, что характером уродился в деда. Это Батильда смягчила его норов, научив смотреть на жизнь под другим углом. По правде говоря, если бы он не прикоснулся к волшебной палочке правнука – отступился бы и постарался забыть о незаконном потомке. Но он увидел-ощутил чистую душу Гарри. Никакая мерзость к нему не прилипла. Мальчик был чист.

Чтобы решить сложную проблему, нужно разделить её на части – на шаги.

Шаг первый: найти в хранилище Собиратель. Сей артефакт предназначался для отлова духов, когда они требовались для сложных, многоуровневых артефактов. Но при некоторой фантазии и сноровке его можно было приспособить для другой цели.

Шаг второй: применить Собиратель к Гарри. Если артефакт не справится, найти подходящую жертву для усиления и провести подходящий ритуал. На роль жертвы нужен сильный враг, значимый именно для Гарри Поттера. Так надёжнее.

Шаг третий: поместить в жертву Собиратель, заряженный эманациями крестража, и запустить ритуал сбора душонки безумца, добровольно лишившего себя посмертия как разумное существо. Душу – Искру Творца – уничтожить нельзя, но можно порвать на куски тот драгоценный слой накопленного опыта, приобретённого в мириадах перерождений. В каждом ошмётке будет неполноценное отражение сущности хозяина. С каждым расколом искажение будет нарастать, а изначальная часть погрузится во всё усиливающееся безумие. Что же, следующую жизнь возжелавший бессмертия проживёт каким-нибудь безмозглым червём. И не одну, по сути, начав свой путь реинкарнаций сначала. Впрочем, Карлусу на это совершенно наплевать.

Шаг четвёртый: проверить результат. От колбы Собирателя должны идти эманации Гарри. Крестраж провёл с ним много лет, значит, пропитался жизненными токами мальчика.

Удовлетворённо кивнув, Карлус решительно вылез из бурьяна на тропинку, очистил подол мантии от нацеплявшихся семян череды и репьёв, и пружинисто зашагал к руинам особняка. Работа предстояла кропотливая.

* * *

Повторный визит в «Дырявый котёл» принёс некоторое разочарование. Приложенный ко лбу ребёнка Собиратель не затянул в себя крестраж. Увы, тот слишком крепко сидел в Гарри. Но маленькую частичку оторвать удалось. Осталось надеяться, что этой крохи окажется достаточной для призыва всей массы разделённой души. К общему объёму, само собой, и крестраж из Гарри притянется.

Теперь следовало раздобыть Жертву для ритуала. Нужен враг. И не просто вражонок какой, а в понимании мальчика, Враг с большой буквы: Лорд Волдеморт или Сириус Блэк. Лорд понятно, а Блэк… Наверняка же Гарри рассказали о том, кто предал его родителей. Волдеморт недоступен, а вот Блэк… Изловим!

Благоразумно сохранённые в специальном сосуде волосы Дореи после её смерти уже не годились для тонких манипуляций – в Оборотное зелье, к примеру. Но этого и не требовалось. Поттер бесцеремонно выделил из локона ничем не замутнённую эссенцию сущности Блэков. Изготовление простенького поискового амулета, настроенного на мужское начало, много времени не заняло.

Ох, какая неожиданность! Бастардов у Блэков оказалось до… много.

««Всегда чисты!» Ну-ну. А симпатичных маглянок на сеновале повалять, так Блэки первые! О противозачаточных чарах нет, не слышали. Да, этим «диким овсом» целое поле можно засеять! Недаром Батильда того же Альфарда иначе как кобелём не зовёт».

Потратив несколько дней на разглядывание разновозрастных отпрысков мужского пола выродившейся семейки, Карлус всё же добился успеха.

Пойманный в анимагической форме Сириус Блэк был омерзителен. После принудительного возвращения в человекообразный облик приятнее он не стал. От него просто шибало безумием. Возможно, побыв на свободе вдали от дементоров, он бы оправился, пришёл в себя, но ждать этого счастливого момента Поттер не собирался.

То, как Сириус отреагировал на него, озадачило. Враг семьи никак не должен был радоваться, норовить обнюхать, облизать, делать странные телодвижения, изображая виляние хвостом. «Дорогой дядя Флимонт!» Каково?!

Карлус, недолго думая, напоил полуживотное Веритасерумом. Импровизированный допрос преподнёс сюрприз: Блэк был невиновен.

Накормленный и обихоженный Нисси анимаг радостно носился по саду, пугая птичек. Выйти за его пределы он не мог – щиты не пускали. Карлус торжественно пообещал Сириусу найти и извести крысу, на этом азкабанский сиделец совершенно успокоился и просто радовался жизни. О крестнике не спросил ни разу. Это решило его судьбу.

Брать на себя обузу в виде безумного волшебника, считающего себя собакой, которая иногда превращается в человека, Карлус не хотел категорически. Кто ему Сириус? Никто. Родство через Гарри тот сам отверг, забыв о крестнике. Нет, о мальчишке Блэк, может, и помнил, но не считал важным. И что с ним делать?

В молодые годы, путешествуя, Карлус повстречался однажды с представителем канадской ветви Блэков. Ничего плохого Поттер о нём сказать не мог. А вот хорошего… Помнится, вместе славно поохотились на двурогов, потом на морскую рыбалку выбрались… Переписывались. Жив ли ещё Скорпиус? Они ровесники, слегка за полторы сотни – это не возраст для сильного колдуна. Или он, как здешние островные Блэки, сам собой вымер?

Откладывать Карлус не стал, отправил письмо экспресс-почтой – очень дорого, но быстро и удобно. Через пару дней либо возобновится знакомство со Скорпиусом Блэком, либо послание вернётся невскрытым.

Время зря терять не стал. У Гарри оказался ещё один враг, о котором он не знал. Это не страшно, правда, ритуал не столь сильным получится… остаётся уповать на лучшее. Питер Петтигрю – настоящий предатель семейства Джеймса. По утверждению Сириуса, на данный момент обретался в семье волшебников Уизли под видом домашнего питомца. Якобы Блэк рассмотрел его в виде крысы, на фотографии семейства на плече у одного из мальчишек.

Батильда, знавшая всё и всех, любезно сообщила координаты родового дома Уизли. При этом подозрительно весело улыбалась, но признаваться, что не так, отказалась. Карлус почуял некий подвох, не опасный, но...

– Если боишься отправлять Нисси на крысиную охоту, то совершенно зря, – наконец смилостивилась Фея. – На доме этой семьи стоит защита от магглов… и больше ничего. Уизли – притча во языцех. Ходячий анекдот. Одним словом, образцовая семейка Предателей Крови.

Оглушённую крысу без пальца на лапке Нисси принесла через день, когда семейство Уизли вернулось из дальней поездки. Из памяти анимага вытянуть удалось немного. Мешали ментальные блоки, обеты, клятвы-на-крови… Главное, Питер Петтигрю подтвердил, что является врагом рода Поттер и Гарри Поттера в частности. Жертва для Собирателя была найдена.

Ритуал вымотал все нервы запредельной сложностью. Едва последний сгусток грязно-серого тумана скрылся в сапфировой колбе, Карлус рухнул спать. И хорошо, что сразу не посмотрел результат, иначе спокойно выспаться не удалось бы. Крестражи Тёмного лорда не желали сливаться воедино, бурлили в голубовато-прозрачном закупоренном сосуде, но ошмётка, паразитирующего в правнуке, среди них не было. «Запаха» родной крови Карлус, как ни старался, уловить не смог. Плохо, что повторно ритуал не сработает – душонка-то уже собрана.

А какая хорошая была задумка! При изъятии крестраж усиленно цеплялся бы за сущность носителя и наверняка разорвал бы многочисленные путы обетов и обязательств на правнуке. Увы, этого не произошло. Что же делать? Время утекало… Карлус закопался в книги.

Вечером пришло письмо от Скорпиуса. Канадский Блэк был жив, многословен и весел. Карлуса он не забыл, и был бы рад возобновить знакомство. Координаты портала для индивидуальной дальней связи прилагались.

Изловленный и усыплённый Сириус отправился «в гости» с сопроводительным письмом. Вернуть «посылку» обратно Скорпиус не сможет – свои координаты Карлус сообщить «забыл».

Глава 6

Линки пришёл ночью. Измождённый, с ввалившимися от усталости глазами, но совершенно счастливый:

– Линки поймать Дорогой Алостор! Линки поймать!!!

Сонно щурясь и кутаясь в тёплый халат, Карлус с любопытством поглядел на «добычу». Признаться, от незаурядной внешности предполагаемого убийцы сына он слегка опешил: одноглазый «гость», с уродливым нефункциональным протезом вместо ноги, с сильно покарябанной мордой спал под действием артефакта и проблем не доставлял. А уж его искусственный глаз, который слабо и хаотично подёргивался в кожаной повязке…

«Забавный артефакт – интересно будет разобрать».

– Линки, ты узнал, как его зовут? – рассеянно уточнил Поттер, так и эдак разглядывая сомнительной ценности приобретение.

– Линки знать! Колдун звать Дорогой Аластор! – отрапортовал домовик, пуча глаза от усердия.

– Ясно, – вздохнул Карлус, пристраивая на лоб Дорогого диск ментального посредника. Лезть в мозги явно опасного волшебника напрямую он не собирался. Мало ли…

Проникнуть в память убийцы сына не удалось. Крепкий блок, явно установлен извне, уже полностью врос в сознание. Сомнительное благодеяние этому страшилищу оказали, вообще-то. В жизни всякое случаются, и лишить себя даже теоретической возможности поработать с памятью… К примеру, изъять воспоминание для просмотра в Омуте памяти. И у специалистов мозгоправов не полечишься – щит не пустит. Это не говоря о ментальном «мусоре», который неумолимо копиться под не снимаемым щитом. Это же, сколько усилий нужно прилагать ежедневно, чтобы просто «проветрить мозги» в многочасовых медитациях? Странный выбор защиты...

Поттер в сомнении потеребил мочку уха. Желания возиться, кропотливо расковыривая защиту… не было. А значит – Дырокол!

Дырокол не самый гуманный артефакт, предназначен для грубого вскрытия ментальных защит. Очень редкая штука и повсеместно запрещённая к употреблению. После работы с ним сознание жертвы уже никогда не будет ясным. А сомнение в правильности своих действий… было. Вон Сириус тоже представлялся врагом, а на деле оказался всего лишь никчёмным балбесом. Можно бы накапать Веритасерум «гостю» под язык, но Поттер заранее мог сказать – не подействует. Дорогой Друг не стал бы брать с собой на дело Дорогого Аластора, если бы его можно было попросту допросить. Наверняка в желудок воинственного инвалида вживлено что-нибудь… этакое.

«Надеюсь, Батильда о моих проделках не узнает. Не хотелось бы её огорчать», – подумал Карлус, закрепляя на голове Дорогого похожий на вычурную диадему Дырокол.

Он грел зябнущие ладони о чашку с горячим чаем, кутался в одеяло и бездумно пялился в пламя камина. При этом, старался не шевелить многострадальной головой. Почему умная мысль проводить рискованные манипуляции с чужим сознанием под стационарной защитой Заклинательного зала, пришла в голову, когда уже накрыло своеобразным откатом?

«Попался, как наивный маглокровка!»

Ему даже на ум не пришло, что Дорогой Аластор не утруждает себя заботой о содержимом собственной черепной коробки. Ритуалы поддержки, медитации… вообще! Стоило Дыроколу проделать дырку, как… безумие выплеснулось мощным фонтаном! А Карлус Поттер сидит, любопытный, с наивно распахнутым сознанием. Стыдобище!

Карлус зажмурился, страстно желая забыть приключившийся конфуз. Забудешь тут, как же. Безумием окатило, как вонючими нечистотами. Ладно, хоть не зря пострадал. Фрагмент памяти с гибелью Флимонта он каким-то чудом успел просмотреть. Опознанный в Дорогом Друге Альбус Дамблдор был ожидаем. Ничего нового. Хотелось бы узнать, что же применил против хозяев гость дорогой, поправ все законы гостеприимства. Но… к Мордреду!

Ещё бы выковырнуть прочь из головы подсмотренное…

«Почему мне так везёт на сумасшедших?»

Судя по разрозненным воспоминаниям, Грюм всю жизнь проработал мракоборцем. А потом его переклинило. Стали мерещиться заговоры, подосланные убийцы, тайные демонологи, натравливающие на него призванных демонов… Из аврората его тихо выперли, когда на тренировке он чуть до смерти не запытал стажёра, показавшегося ему подозрительным. Дело замяли. Грюма выдворили на почётную пенсию. Вот только дело своей жизни Аластор Грюм не забросил: приняв Оборотное зелье, он отправлялся причинять добро, как его понимал. Трупов не оставлял, обращая своих жертв в пыль и развеивая по ветру.

В последние годы он предпочитал охотиться на маглов-церковников и оборотней. Разницы между ними не видел: и те и другие были тёмными тварями. Но маглов было больше, а значит, улов щедрее. Именно Грюм раздраконил Инквизицию. Его ловили, но он был хитёр и изворотлив…

Проблемы магловских священнослужителей и оборотней Карлуса не волновали. Главное, он выяснил: Грюм был доверенным лицом Альбуса по грязным делишкам. Чем помешала директору Хогвартса тихая семья зельеваров, которая в принципе никуда не лезла, Аластор не знал. Альбус в доме выгреб библиотеку, прихватил кое-что по мелочи… Ничего не искал.

Карлус Поттер много чего повидал на своём веку, сам добропорядочным не был, чего уж там. Во времена буйной молодости и убивать приходилось, и даже пиратствовать довелось, и в магловских войнах поучаствовать, но выплеснутое из разума безумного Грюма… это было за гранью добра и зла.

– Нисси! Принеси графин с Огденским и чего-нибудь, – он покрутил рукой, по-видимому, изображая закуску. Сегодня он напьётся вусмерть, потому что иначе нельзя. А завтра…

Утром отловленный злодей отправился на алтарь.

Мучимый жестоким похмельем, а в бабушкиных запасах антипохмельного не нашлось, и в стазис-шкафу лаборатории Флимонта его тоже не было, Карлус, тем не менее, решился на ритуал. Держать живьём в своих владениях ЭТО он не хотел. В результате, в подготовке к ритуалу допустил серьёзную ошибку.

Что могло пойти не так в простейшем жертвоприношении? Как на грех убийца сына оказался очень сильным магом, а Поттер не задал параметры сброса излишков, упустив из виду, что дома-то и нет! Куда излитую силу поглощать, заряжая стационарные чары? Всем своим перепуганным существом Карлус чувствовал, как переполнившийся Камень рода перерождается в нечто новое – Дух Дома.

Сколько поколения предков мечтали о разумном доме? Наверняка пытались его создать… а получилось случайно.

Новорожденный Дух Дома спал, и будить его не следовало. Карлус погладил тёплый камень, как ласкают домашнего питомца. Его переполняли одновременно трепетная радость и затаённая досада.

«Я обязательно отстрою особняк. Обязательно! Но не скоро. А пока – спи».

* * *

Утреннее солнце просвечивало сквозь седые пряди волос в причёске Батильды, окрашивая их в золотистый цвет. Рубиновая серьга в ухе словно напилась свежей крови, добавляя в образ подруги инфернальную нотку.

– Карлус, тебе нужно встряхнуться! Съезди в Италию, посмотри, в каком состоянии наследство Дореи. Хоть что-то хорошее от этой женщины.

– Уже, – равнодушно откликнулся Поттер. – Многоразовый семейный порт-ключ у меня сохранился. Посмотрел. Чары скрыта и консервации на вилле действуют исправно…

– Ты хотя бы догадался узнать причину смерти жены? – не отставала Батильда, решившая во что бы то ни стало его расшевелить. Карлус изволил пребывать в меланхолии. Он не знал, как ещё помочь внуку. Нет, выход наверняка был, однако он его не видел. Ритуалы? Зелья? Как мастер-артефактор он мог бы много чего ещё применить, но это убило бы мальчишку. Тупик.

– Причина смерти проста – Дорея вусмерть рассорилась с одной из Медичи. Тому масса свидетелей, но, как обычно, доказательств отравления нет, – отстранённо произнёс он, поморщившись. При каждом движении подруги бахрома её шали настырно и щекотно елозила по лицу, однако покидать приятное «лежбище» Поттер не собирался. Батильда неспешно и с видимым удовольствием пила чай из фарфоровой чашки. На боку посудинки красовалось изображение изрядно ощипанной хищной птицы с на редкость глупым выражением клювастой морды – очередное проявление своеобразного юмора мисс Бэгшот.

– Действительно, – усмехнулась Батильда. – Медичи ядовиты и злокозненны, но неуловимы. Все всё знают, но никто не жаждет их обличать.

Она отставила чайную чашку на столик, принимая у домовика почту.

– Ты только посмотри, что творится, – воскликнула мисс Бэгшот, шурша письмом, выдирая Поттера из сонного созерцания нитки жемчуга на её шее. Эту ночь он снова провёл у постели спящего правнука в «Дырявом котле». Приближалось первое сентября. Мальчик уедет в школу, и добраться до него будет крайне затруднительно. Карлус не верил, что директор не контролирует все тайные ходы и прочие лазейки Хогвартса. И самое печальное – он даже не мог убить бородатую сволочь без опасения, что его смерть не ударит по Гарри. Наверняка же и тут подстраховался. Вряд ли Альбусу хотелось утратить контроль над безответным «подопытным мышонком», над которым проведено столько интересных магических экспериментов…