Текст книги "Снов осколки (СИ)"
Автор книги: БЭТМЕН СТИЛИНСКИ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Арсений никогда бы не подумал, что всё дойдёт до такого, что встретится где-то со своим соулмейтом и тут же попадёт к нему на могилу. Он не переживал его смерть, но она может случиться совсем скоро, а этого парень не допустит. Арсений посмотрел на изображение Антона на надгробии ещё раз, всмотрелся в черты его лица и сравнил с Антоном из снов; это ведь всё тот же парень, с легкой улыбкой навечно оставшийся на этом камне, с легкой улыбкой в сознании Арсения, с печальным взглядом в последнем сне.
– Арс, – позвал его Дима.
– Что?
– Мы ждём тебя в машине.
Не дожидаясь ответа, друзья развернулись и зашагали по тропинке к дороге. Арсений достал из кармана потрет, развернул и опустил взгляд на свой рисунок.
Мысль, что сейчас просто замерзнет насмерть пронзила сознание в один миг, а когда холод как будто материализовался и коснулся его плеча, Арсений подорвался на ноги и развернулся, и тогда сознание, казалось, совсем угасло. Видимо, он так сильно жаждал новой встречи с Антоном, что тот сам пришёл.
Арсений попятился назад и упёрся в ногами в невысокую ограду; не отводя взгляда, он попытался перелезть, но в итоге замер, пораженный нереальностью и безумием, уставившись на Антона.
Сквозь него просматривалось всё, что находилось позади, парень едва видим, но это точно Антон. Арсений, даже если спятил, не перепутал бы его ни с кем другим. Мерцал и становился совсем невидимым, а затем появлялся снова, излучал холод, наверное, поэтому Арсений замерзал. Из-за того, что приближался к источнику холода? И сейчас этот холод сковывал всё внутри, сбивал дыхание и заставлял сердце бешено биться. Парень часто моргал глазами, но не мог пошевелиться. Может, это просто сон? Вероятно, что сейчас ущипнёт себя и проснётся. Но это не произошло, когда Арсений ущипнул себя за руку, и то с большим трудом коснувшись пальцами кожи на другой руке.
Антон протянул руку, точно так же как и в первом сне, на которой Арсений заметил татуировку. Только она была чёрного цвета и более выделялась на фоне всего почти прозрачного Антона. Арсений даже не понимал, призрак перед ним или всего лишь игра фантазии, он просто неуверенно сделал шаг вперёд и посмотрел на парня.
– Это ты, да? – Арсений не знал, откуда прозвучал его голос, точно не в собственной голове, но слова не были озвучены с уст Антона. Словно отовсюду, едва различимо и неясно.
– Нет, ты не можешь быть здесь, – он замотал головой, быстро повторяя скорее себе: – Нет, нет, нет, нет!
– Расслабься. Это ты, я знаю, потому что только ты можешь меня видеть.
– Я не сплю, да? – робко спросил Арсений, потянувшись к руке Антона, и его пальцы прошли сквозь неё. – Да нет, ты не мог. Я не понимаю.
– Арсений, что происходит?
Арсений-то уже успел подумать, что призрак Антона ему сейчас всё расскажет.
– Я не знаю. Ты… – он опустил голову, – вроде умер.
– Да, умер, – прозвучавший голос снова заставил Арсения вздрогнуть.
– Что ты здесь делаешь?
– Это моё дело, незавершённое, как люди обычно говорят. Я не мог уйти, потому что должен был встретить тебя. И видимо, не только человеком, но и таким, – он запустил пальцы одной руки в другую и как пять маленьких кинжалов прошёл насквозь.
– Ты помнишь сны?
– Какие сны?
Арсений округлил глаза. Как всё это понимать? Что вообще происходит? Ему нужна срочная помощь, скорейший побег из непонимания и страха. Он не знал, почему всё ещё боится. Не Антона ли?
– Мы с тобой встречались во снах, забыл?
– Нет, Арсений, – мотнул головой из стороны в сторону призрак. – Ты мне не снился.
– Да как же, ну…
Арсений задумался и сделал шаг вперёд навстречу холоду. Обхватил себя руками и попытался немного согреться. Не вышло.
– Может ли эта встреча считаться за ту, что должна была случиться в этой Вселенной с нами? Может, я не умру, – случайно озвучил свои мысли Арсений, пытаясь рассмотреть глаза Антона, а не то, что за ними.
– Зачем тебе умирать? – спросил Антон, протянув руку и коснувшись запястья Арсения. – Наверное, теперь я смогу уйти?
– Я не знаю, – честно ответил парень. Он вообще ничего теперь не знал. Почему Антон не помнит сны? Может, они ему и не снились, а другому человеку?
Разберусь с этим позже, – подумал Арсений и убрал свою руку, которую поразил неимоверный холод.
– Ты был теплее.
– Я не был, Арсений.
– Знаю, но мы с тобой разберёмся с этим совсем скоро. Надеюсь, ты захочешь лечь спать.
– Спать…
Арсений двинулся спиной назад, упёрся в ограду, развернулся, быстро перелез через неё и пошёл так же по тропинке спиной.
– Мы же встретимся, да? – спросил он, легко улыбнувшись едва видимому в последний момент Антону.
– Никогда.
– Не будь в этом так уверен, я уже сделал выбор.
Арсений остановился и выронил из руки портрет, а Антон сказал:
– Я же исчезаю, как мы сможем это сделать?
Теперь немного для него прояснилось, Арсений многое понял, и почему Антон не на много старше его самого, в другой Вселенной, как и в этой, всё почти одинаково с датами их рождения и смерти. И эту мысль обязательно донесёт до него и сам Антон, если всё получится.
Арсений видел его здесь в первый и последний раз. Его голос был другим, он сам был другим, но судьба уготовила для него другую встречу, и осталось так мало времени. Страх ушёл, решение принято. Арсений улыбнулся и сказал:
– Когда уснёшь, не дай мне уйти.
========== Глава 10 ==========
Арсений вернулся к друзьям, проигнорировал вопросы, почему так долго, залез в машину и начал дрожать, отходя от произошедшего, осмысливая то, что до него дошло, смиряясь с тем, что, возможно, Антон умрёт. Не здесь, когда исчезнет, а в своём мире, потому Арсений не представлял, когда и как всё сделает, ему неизвестно сколько осталось времени, и парень не знал, как попрощаться с друзьями.
– Доволен? – спросил Дима, посмотрев в зеркало заднего вида. Саша всё это время сидела боком, чтобы было удобнее смотреть на Арсения, а не с повёрнутой головой.
– Доволен, – фыркнул тот в ответ и проверил карманы ветровки.
Вот, чёрт, – едва не выругался вслух Арсений, когда обнаружил, что портрета нет на месте.
– Что-то потерял? – обеспокоенно поинтересовалась Саша.
– Эм, – протянул Арсений, вспоминая, как выронил листок и этого не заметил, пока смотрел на Антона (на что в окружении он вообще мог обратить внимание, когда перед глазами призрак человека из снов? Пожалуй, только на него и никого другого), – портрет Антона потерял.
– Ну так вернись, мы ведь даже ещё не отъехали, – сказал Дима, и Арсений тут же воскликнул:
– Нет!
Друзья уставились на него вопросительными взглядами, и Саша спросила, чего это такая реакция.
– Да я просто…
Увидел призрак Антона, представляете? Он, вот, вообще не помнит ничего, не знает меня, я для него лишь тот человек, имя которого всё это время находилось на его невидимой руке. Я только, к слову, могу его видеть. Не понимаю, что мы с ним за люди такие, но, полагаю, это не имеет значения, потому что это не тот парень, с которым я встретился во сне.
– … нервный. Не стоит возвращаться.
– Мы заметили, – сказал Дима, поворачивая ключ в зажигании и заводя машину.
Арсений повернулся к окну, недосказанные слова беспокоили и поедали изнутри. Он всё оттягивал самый важный и последний момент жизни с этом мире – разговор с друзьями. Не осталось ничего, что парень мог бы сделать, кроме как умереть. Он прекратил ждать свою смерть, наоборот, настроился на другой исход. Антон его ждёт, он его помнит, и Арсений не будет забыт, пока тот будет рядом. Ни Саша, ни Дима не оставят о нём воспоминания, как и ещё некоторые близкие люди (вот только для них будет всё сложнее. Арсений попросит двух ребят ничего не рассказывать об Антоне и снах с ним, пусть всё будет, как обычный суицид, меньше вопросов – меньше проблем на голову Саши и Димы, ведь нет уверенности, что им поверят. Даже Арсению лучший друг поверил не сразу… да и верил ли сейчас?), будут всегда помнить, но, вероятно, скорбеть не станут сильно, потому что Арсений останется живым, и важно ли, что не здесь?
Он выбросил из головы желание посетить дом Антона, план этого побега от друзей с треском провалился, когда зародилось чувство беспомощности и отчаяния. Не хотелось совсем ничего, даже выбираться из этой машины, не говоря уже о том, чтобы предложить друзьям остаться в этом городе и отправиться в гостиницу на ночь, откуда Арсений ночью и предполагал сбежать. Ни одни из этих двоих не заметил бы его исчезновения. Конечно, парень не располагал адресом того дома, но что-нибудь смог бы придумать, вот только больше не сейчас, поскольку Арсений так устал думать.
Его клонило в сон, но он отчаянно боролся, пытался не спать и держал глаза открытыми. Нет, ни за что! Арсений не должен спать, если уснёт, то точно проспит до возвращения в родной город, а это ему вовсе не нужно. За время пути в Воронеж, он настроил себя на разговор, вот только собирался начать монолог после ухода с кладбища («Эй, друзья, должен вам сказать, что скоро вы покинете кладбище без меня, вы, даже если не верили, допускали мысль, что такое, возможно, случится. И, невероятно, несколько дней, и вам шагать плечом к плечу, держась за мысль, что я таким образом с вами попрощался и улетел в другую страну навсегда», – может, так начинать не стоило, но это один из многочисленных вариантов, ведь лучше говорить с легкостью и спокойствием в голосе, чем преподносить всё так, будто это не просто жертва собой здесь для перерождения и спасения Антона, а настоящая смерть), но кое-что – встреча с Антоном! – пошло не так, породившее страх, заставило замолчать.
Но Арсений не справился, провалился в сон, вспоминая перед этим самый первый сон, после которого всё изменилось. Капли дождя, ветер, прогулка… обычное видение до его появления…
Засыпая, он слышал, что Дима и Саша о чём-то говорят, но уже не внимал их словам, представлял рядом Антона, помня о надеждах на ещё одну встречу. Может быть, ему повезло, может быть, это не являлось случайностью, но он появился, готовый на всё, совершенно другой – живой, теплый и улыбающийся.
***
Do you ever wanna wake up?
Do you ever wanna wake up sleeping?
Do you ever wanna wake up?
Do you ever wanna wake up sleeping?
Дождь ещё не был таким сильным, ни в первом, ни во втором сне, Арсений это точно знал. Он помнил. Парень бежал со всех ног в парк, потому что воспоминания о самом себе ворвались в сознание, и это немного пугало. Его накрывала паника. Он помнил всё о себе из какого-то другого места, точно не из этого, потому до сих пор не понимал, как оказался в этом городе, но это было совсем ненужным, поскольку помнил Антона, помнил других людей, помнил даже то, как встретил своего соулмейта призраком на кладбище в другой Вселенной. Ему выпал шанс на третий сон, и если Антон тоже помнил, то не позволит родственной душе забыть себя.
Арсений на это отчаянно надеялся, хотя на месте Антона не остановил бы собственную смерть, если знал, что соулмейту предстоит непростой выбор, и наряду с этим выбором самое невероятное, ужасное и болезненное – самоубийство.
Споткнувшись и едва не упав, он побежал дальше, но этот парк как будто от него всё отдалялся. Но он не сдавался, и вскоре оказался возле той самой лавочки, с которой началось невероятное приключение двух дней во сне вместе с человеком, которого потерял, чтобы обрести вновь; он познал необычные чувства, пережил немало решений и переживаний в своей реальной жизни, любовь для него теперь – это полёт; и чаще он поднимался только ввысь, а затем упал в двух мирах с разных мест, и всё ещё не остановился с падением. Ему нужен Антон, чтобы ухватиться и поверить в то, что его ждут, что он нужен ему, как сам Арсений нуждался в своей родственной душе.
Он пробежал по дорожке, не стал садиться на лавочку, а решил дождаться появления в поле зрения Антона, чтобы броситься к нему навстречу. Арсений думал за другого человека, более старшего, но это он сам, только немного моложе. Пожалуй, так и всё и произойдёт, когда исчезнет Антон, а затем отправится следом за ним.
Его губы растянулись в улыбке, парень сорвался с места и побежал вперёд, а затем накинулся на Антона, а тот его принял в крепкие объятия. Арсений был невероятно счастлив, чувствовать снова тепло родного человека, воспоминания о холодных прикосновениях с ним на кладбище, вышибли из него дух. Антон почувствовал, как задрожал Арсений – и ни от этого почти закончившегося дождя, не суть, что он на пару минут дольше, чем в первых двух началах дней во снах, – обнял его крепче и прошептал:
– Даже не думай, Арсений, – он нашёл руками его лицо и посмотрел парню в глаза.
– Я здесь не холодный, чувствуешь?
– Ты помнишь? – улыбка дрогнула на уголках губ.
– Да, я помню всё. Я помню всю свою прошлую жизнь, я даже помню, что чувствовал, когда…
– Можешь не произносить это вслух.
Антон выдохнул.
– Спасибо, а то меня это ужасает, – он опустил руки и нашёл ими руки Арсения. – Я вспомнил практически всё, когда пришёл второй раз в этот парк в наших снах. И даже то, что я был призраком всё это время до нашей встречи не здесь. Я многое не до конца понял, но одно совершенно точно.
– Что же это? – спросил Арсений после затянувшегося молчания Антона.
– Ты мне нужен.
Капли дождя попадали в глаза и заставляли часто моргать, но Арсений всё равно заворожено смотрел в глаза напротив, и не мог поверить, что в нём нуждается любимый человек. Поскольку он не надеялся на то, что Антон уснёт вновь, в своём мире тоже не пытался спать, но это произошло случайно. Видимо, далеко не зря. Сжав руки парня в своих руках, он озвучил свои мысли, неуверенно произнося слова:
– Я боялся, что ты не позволишь себе уснуть.
– Я просто… – Антон вздохнул, – случайно. Устал терпеть, ведь время почти на исходе. Это ненадолго, меня разбудит моя мама. Я рассказал ей всё, она мне поверила.
– Зачем же ты это делал? Разве не помнишь, что я тебе сказал, когда видел тебя в последний раз?
– Ты просил не позволить тебе уйти.
– Я не об этом, не о той встрече на кладбище, – с улыбкой на губах проговорил Арсений.
– Ты сказал, что ты…
– Да, Антон. Это так, и это причина, по которой я надеюсь поступить правильно для нас. Мне лишь только нужно было знать, что ты меня ждёшь.
Арсений закрыл глаза, он вспомнил, как находился на крыше, что испытывал, когда говорил с Антоном в последний момент; сон во сне – реальность. Они оба не просто соулмейты, они – люди, как те, немногим из которых выпадал шанс встречать друг друга в других Вселенных; словно немногие из таких перерождаются, но в другом месте, остальные люди – двойники для других. При большом желании Арсений мог найти Сашу и Диму, но это будут не его друзья, он для этих ребят – незнакомец, обычный житель привычного и единственного для всех мира.
Арсений и Антон сохранят в секрете свою необычность, первый смирился с тем, что придётся жить с воспоминаниями о другой жизни, что узнает себя самого, когда переродится. Они изменят будущее для себя, если встретятся в этом парке в семнадцать лет. Арсений верил, что всё так и будет.
– Я найду тебя, – прошептал он, в последний раз рассматривая перед собой Антона во сне.
– Я тоже найду тебя, Арсений.
Антон улыбнулся, и Арсений попытался запомнить эту улыбку, ведь неизвестно, как всё сложится в его новой жизни, будут ли воспоминания всё время с ним, или появятся в какой-то определённый момент. Его пугала неизвестность, но они обязательно встретятся.
***
Арсений распахнул глаза перед тем, как Саша коснулась его плеча, чтобы потормошить и тем самым разбудить. Быстро посмотрев в окно и убедившись, что они ещё едут, а за прозрачным стеклом простиралась ночь (в небе отчётливо виднелись все звёзды – и это неудивительно, за пределами освещаемого города всегда такая необъятная красота), он повернулся обратно к подруге. Её блуждающий взгляд никак не мог остановиться на глазах Арсения, тот посмотрел в зеркало заднего вида и через отражение словил обеспокоенный взгляд Димы. А тот затем, смотря на дорогу, спросил:
– Тебе снился Антон?
– Как ты узнал?
Вместо Димы ответила Саша.
– Ты разговаривал во сне.
– И что я говорил?
– Ты повторял: «Я найду тебя, я найду тебя».
– Правда? – удивился Арсений и задумался, а разговаривал ли он прежде во сне, когда ему снился Антон. Не исключено.
– Правда.
Казалось, что на этом разговор закончен, в принципе, так и могло быть, если бы Арсений всё-таки не собрался с мыслями и не решился рассказать. А сколько ещё ждать? Антону оставалось очень мало, и парень не представлял, какого ему сейчас. Скорее всего, достаточно плохо, чтобы молить о том, чтобы время истекло, потому что Арсений сам чувствовал себя неважно, и это ужасное состояние стало усиливаться с каждым сном. Ответ очевиден, Антон не просто умирает. Его последние часы можно сравнить с агонией. У него внутри что-то оборвалось от этой мысли, от осознания, что любимому человеку может быть больно, и только он в силах избавить соулмейта от неё путём своей смерти.
– Я должен вам кое-что рассказать, – начал Арсений. – И сделать я это должен был намного раньше.
Саша резко повернулась.
– Арсений… – прошептала подруга и протянула руку. Он взял её в свои две и некоторое время не отпускал, пока Дима не попросил его продолжить.
– Антон умирает, – и всё, Арсений произнёс два слова вслух и осознал весь ужас происходящего; словом, сам себе нанёс удар.
– Ты сказал, что ты умираешь, – пробормотала Саша, убрав руку.
– Да, я так сказал, но кое-что изменилось.
– О Боже, Арсений! Давай рассказывай, прекращай нас пугать.
Да я ещё не начал.
Арсений сделал глубокий вдох, посмотрел на Сашу, в глазах которой таились слёзы, и заговорил, ведь больше нет пути обратно, нет смысла тянуть и пора остановиться ждать смерть.
Вот так, пожалуй, и заканчивается понимание этого мира, даже несмотря на то, что многое оставалось неизведанным. Когда звучат безумные слова, думается, что человек сошёл с ума, искал любую причину покончить с жизнью, лишь бы уйти, но только не Арсений. Ради любви, ради спасения жизни Антона, он решился, плевал на страх и боль, готов был оставить свою Вселенную, всех знакомых, друзей, близких, всю эту жизнь, ради человека, который всё ещё дышит и чувствует боль далеко отсюда. Он не раз желал не просыпаться, спящим видеть родственную душу и жить вместе с ним во снах.
Но так, видимо, не могло, не может и не будет продолжаться вечность. Всё рано или поздно заканчивается, и щемящая боль тоже пройдёт, главное не ждать, а скорее сделать намеренное.
Дима едва вильнул рулём, когда Арсений сказал, что собрался сделать, и им повезло, что скорость машины не была большой, а то слетели бы с дороги. Саша воскликнула и тут же прижала две руки ко рту, чтобы больше не позволить никаким звукам вырваться. Арсений отвернулся и не стал задавать друзьям вопросы, они скажут всё сами, когда обдумают услышанное.
***
В жизни многое бывает в первый и в последний раз; когда что-то видишь или узнаёшь впервые, это прошибает сознание, воодушевляет или расстраивает, окрыляет или убивает что-то внутри, но всегда пробуждает различные чувства – противоречивые, чаще всего. Арсений в первый раз увидел его во сне, в первый раз почувствовал что-то новое, от чего сердце болезненно щемило, когда отпускал руку и просыпался в своём мире без Антона; в первый раз ощутил полёт, в разных смыслах, конечно, – в любви, в пространстве. И до этого дня за всю жизнь было много начинаний, открытий, эмоций и чувств, но сейчас Арсений делал всё в последний раз в этой жизни.
В последний раз смотрел в глаза друзей, в последний раз прошёлся по всей своей квартире и постоял на балконе, держась за перила, чтобы в последний раз почувствовать кожей холод металла, чуть позже он отправится в последнюю прогулку по улицам родного города, чтобы попрощаться и с ним.
Арсений делал и это в последний раз: вдыхал в себя летний воздух, встречая рассвет; вспоминал здесь и сейчас всю свою жизнь, пока на неё не наложилась новая, неизвестная, но, определённо, отделившая его от этой Вселенной, словно всё, что случилось с ним в этом мире, случилось во снах.
И он вспоминал, как прощался с ними…
Саша повернулась к нему через несколько минут, вытерла рукой с лица слёзы и сказала:
– Ты уверен?
– Уверен.
Дима громко вздохнул и выдохнул, прибавляя скорость и сильнее сжимая руль; костяшки пальцев побелели. Таким неудачным способом он выплёскивал из себя эмоции, смиряясь и окончательно убеждаясь в правдивости слов друга. Вот так всё для них и закончилось. И, наверное, не в эту ночь, когда Арсений рассказал, а тогда, когда только увидел первый сон.
– Я буду по тебе скучать, – пробормотал Дима.
– Так ты веришь мне?
– Верю…
Губы дрогнули в мучительной улыбке, всё это состояние только из-за переживания за чувства других: Саши, Димы и Антона. Он мог избавить от горечи двоих, либо одного. И Арсений давно выбрал Антона.
К полуночи они вернулись обратно. Остановились возле дома, в одной из квартир которого жил Арсений (которая скоро станет пустой), вылезли из машины и молчали долгое время. У него болело сердце вдвое сильнее от вида друзей, но ничего не поделать в их пользу; смогут, переживут и сохранят его в своей памяти. Саша не выдержала, когда Арсений произнёс:
– Пришло время прощаться.
Она набросилась на него и крепко обняла, Арсений почувствовал на своей шее влажность – от её горьких слёз. Дима обнял его следующим.
– Всё ещё не могу это принять, – пробормотал парень.
– Мне тоже непросто, – сдерживая в уголках глаз свои слёзы, проговорил Арсений. – Вы – лучшие люди, которых мне доводилось встретить в этой Вселенной, я буду скучать по вам и знаю, что никогда не забуду, всегда буду любить вас. Пожалуйста, я повторю снова, – он вспомнил, как они чуть ранее отговаривали его от принятого решения, предлагая просто лечь спать, чтобы потом проснуться и жить нормальной жизнь, а они ничего не скажут, сохранят в секрете и будут рядом, но Арсений отказался. Он не мог убить Антона, – не останавливайте меня. У умирающих есть последние просьбы, так вот эта моя – помните, что я жив, и не убивайтесь так по этому поводу, ведь я знаю, почему это сделаю.
Арсений посмотрел в небо, где мерцали только самые яркие звёзды; они посмотрели вместе с ним, а затем Саша сказала:
– Ты – невероятный. Люди убиваются из-за любви, но ты же делаешь это, чтобы её спасти, – она всхлипнула и посмотрела на Диму, хотела сказать что-то ещё, но волна новых слёз, заставила отвернуться и спрятать лицо в ладонях.
– Я горжусь тобой, Арсений, – Дима притянул друга к себе и крепко обнял. – И ты поступаешь правильно. Спасай своего соулмейта и будь где-то далеко отсюда счастлив, ведь здесь ты не смог бы.
Арсений кивнул.
– Спасибо.
И в последний раз покинув свою квартиру, он вышел на улицу и направился в сторону востока, навстречу в последний раз светящего для него здесь Солнца. Прощаться нелегко, но он знал, кто его ждёт. Ради Антона не только на край света, куда угодно или в бездну, ради него даже на смерть.
Вопросы не донимали, не заставляли ломать голову, мучиться и ожидать сна; ему больше не нужно это делать, даже более – нельзя. Антон… несколько часов, скорее всего, ему ещё осталось, Арсений был вынужден спешить. И спешил, но по пути обдумывал выбранный способ.
Вскоре он стоял на перилах моста, внизу протекала глубокая река, в которую так завороженно смотрел, в которую боялся прыгнуть. Страх перед болью пережимал все внутренности, сбивал дыхание, подталкивал к отступлению. Арсений закрыл глаза и сказал себе вслух:
– Ни за что не останавливаться перед смертью.
Неожиданно холод коснулся руки, Арсений ни испугался, ни вздрогнул и ни пошатнулся, а только открыл глаза и повернул голову. Рядом на перилах стоял почти невидимый призрак – душа Антона. Арсений опустил взгляд, не стоял – парил; и касался своей ощутимой только холодом рукой руки соулмейта.
– Зачем ты это делаешь? – прозвучал голос рядом.
Арсений улыбнулся мысли, что Антон это вспомнит.
– Я думал, ты ушёл.
– Ещё нет, но я почти исчез из этого мира.
– И я тоже.
– Зачем ты хочешь покончить с собой?
Арсений никогда прежде так уверенно не отвечал призраку.
– Чтобы спасти тебя.
– Но я мёртв, зачем меня спасать?
– Нет, у тебя есть время.
– Не понимаю, – в последний раз голос прозвучал из ниоткуда; Антон исчез, и холод почти тоже.
– Вскоре поймёшь…
Сказал Арсений и прыгнул вниз.
Прохладная вода накрыла с головой, воздух в лёгких тянул на поверхность; Арсений его выпустил, расслабился и почувствовал, что его больше не вытягивает вверх, а наоборот – тянет ко дну. Становилось холоднее, страшнее, инстинкт самосохранения не позволял открыть рот, чтобы в легкие не попала воды, но лишь на время, пока голова не начала раскалываться, пока силы не исчезли. Медленно погружаясь ниже, ужас охватил его сам по себе, но Арсений сосредоточился на Антоне, представил парня перед собой и не только мысленно протянул к нему свою руку. И пришлось открыть рот, чтобы как будто сделать вдох, чтобы, наконец-таки, покинуть эту Вселенную.
***
Ему снится такой большой и реалистичный сон, он видит кого-то по имени Арсений, проживает всю его жизнь, отдельные яркие моменты, года проносятся перед глазами, как фильм на быстрой перемотке вперёд, изредка замедляя скорость и показывая что-то особенное. И он понимает, что этот Арсений – он сам, что он обнаруживает отметку на руке в положенном возрасте, показывает не родителям (у этого Арсения нет отца), а маме, татуировку, и та не приходит в восторг, затем время ускоряется, картинки мелькают быстрее, появляются новые люди, принимающие его, становящиеся друзьями этому Арсению.
Мир такой необычный, город староват, кажется чужим, но в тоже время родным. И здесь приносится ещё несколько лет, проходит сознательная жизнь, пока не появляются сны. И когда ему снятся сны во сне, он просыпается в холодном поту, сбрасывая с себя одеяло и падая с кровати, потому что в сознание врываются воспоминания; Арсений сам добровольно протягивает им руку, чтобы коснуться этого океана, по которому плыл во сне.
В это утро он вспоминает свою прошлую жизнь, свою первую жизнь, которую оставил ради родственной души. Арсений поспешно одевается, выскакивает из своей комнаты, чтобы скорее вырваться из квартиры к лифту (он помнит эмоции, что испытывал в прошлой жизни, когда через сны пришёл гостем в эту Вселенную. Это – он, но и другой человек, он помнит, как, прощаясь со своим миром, думал о новой жизни, что затмит воспоминания, сделает далекими, и улыбается) и спуститься вниз, но натыкается на маму.
Удивительно, но это лицо присутствовало во снах, вот только с прошлым Арсением вышло всё по-другому. Эта мама приняла имя-татуировку сына и сказала, что он обязательно встретит Антона. И не только она, даже папа, который есть у этого Арсения.
Арсений в этом не сомневается, что встретит Антона. Эта Вселенная сводит их в одном городе. Они оба живут здесь с рождения. И это невероятный шанс судьбы.
– Сегодня будет замечательный день! – радостно вскрикивает Арсений, обнимая маму.
Он заставляет её задаться вопросом, когда за последние семнадцать лет её сын просыпался и выскакивал из своей комнаты таким счастливым; и отвечает сама – когда был ещё ребёнком. Арсений смеется и чувствует себя счастливее, чем во снах человеком из снов.
– Я вернусь поздно, – говорил парень и направляется к отцу на кухню, чтобы пожелать ему доброго утра, перехватить что-нибудь поесть и побежать в парк.
– В смысле? – спрашивает мама, появившаяся в дверном проёме.
– Я же сказал, что сегодня будет замечательный день! – он прикладывает пальцы одной руки к запястью другой с татуировкой.
– Давай-ка без загадок, – предлагает мужчина.
– Если я расскажу, вы не поверите, – заливаясь радостным смехом, отвечает Арсений. – Да это и не нужно, – он убегает из кухни к выходу из квартиры кричит: – Я люблю вас!
В этот день не льёт дождь, как случалось в трёх началах снов, люди снуют вокруг, машины проезжают по дорогам и пролетают над головой. Арсений вспоминает, как всё воспринимал для себя в первый раз, испытывает deja vu, не успевает обдумать так много, но даже не отчаивается, ведь впереди есть время… У него и у Антона всегда будет время.
Он забегает в парк, пробегает мимо скамейки, на которой сидел не только во сне, но во второй жизни. От мысли, что Антон тоже бывал здесь, хочется кричать, то ли от радости, то ли от отчаяния, что не встретил парня раньше. Но понимает, что они были не должны. Всё должно случиться именно в том же возрасте, в котором должны были встретиться в другой Вселенной, и без воспоминаний о прошлом было проще жить.
Арсений улыбается, вытягивает руки вперёд, а Антон спрыгивает со своего скейта и бежит к нему навстречу. Это так необычно и прекрасно – проснуться утром не только с воспоминаниями о другом себе, но и чувствами к другому человеку. Без сомнений, у того всё аналогично.
– Ты это сделал, – говорит Антон.
– Я же сказал, что готов на всё, потому что люблю тебя.
– А я так и не ответил.
– Эм?
– Я тоже люблю тебя!
Арсений крепко его обнимает, они вместе смеются и смотрят друг другу в глаза. Антон дарит ему знакомую улыбку, а и без того счастливый день становится ещё лучшим, когда он впервые целует Арсения.
***
Арсений, просыпаясь, повернулся на бок и вытянул руку, чтобы обнять Антона, но вместо него обнаружил пустое место рядом. Открыв глаза и перестав улыбаться, он сел на кровати и посмотрел в окно. Солнце светило прямо в глаза, по его местоположению он определил, что время давно перевалило за обед.
Подорвавшись с места, забыв даже о том, какой день, Арсений заметался по комнате и в спешке надел на себя штаны; ему казалось, что он проспал на работу. Ладно, а где тогда Антон? Почему его не разбудил?
Бегая взглядом по светлой комнате он заметил на подушке Антона сложенный вдвое листок. Подойдя ближе, он схватил бумажку и развернул.
«Меня зовут Антон, но ты называешь меня девять лет Тоха, Антоха или же Шаст. Но я, вообще-то, не жалуясь, пишу это всё тебе. Ты знаешь и помнишь, что я люблю твоё полное имя. Оно прекрасно, Арсений. Но и не только оно. Прекрасен ты…
Нам стала реже сниться наша прошлая жизнь, но даже если сны прекратятся, я никогда не забуду, как в свои двадцать пять лет заснул и встретил тебя. Ты выглядел таким сбитым с толку, не понимал, куда попал и как вообще оказался в парке под дождём, удивился, что я уснул под деревом, но затем удивлялись мы оба. Арсений, ты не поверишь, но я удивляюсь до сих пор. Я помню всё ту боль, что испытывал перед концом (а помнить, что я был призраком… безумие!), случайно уснул и встретил тебя, а перед тем, как заснуть снова, я думал, что больше не проснусь. Но я проснулся благодаря тебе, проснулся после долгого сна о своей жизни в другом месте в семнадцать лет, и помнил всю свою жизнь в этой Вселенной до дня исполнения двадцати шести.
