Текст книги "Сердце матери (СИ)"

Автор книги: Белый Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Ирис Белый
Сердце матери

Пролог

– Мама-мама смотри, какой лебедь – слышу я голос Лилианки.

Я присаживаюсь на корточки рядом со своей двухлетней малышкой и смотрю на озеро, где плавают четыре белых лебедя.

– Они очень красивые – соглашаюсь я с ней, и вдруг мой взгляд натыкается на дорогую обувь, а потом медленно скользит вверх, чтобы увидеть лицо.

О боже, он нашел меня!

Взгляд скользит в бок, и я вижу ее, только не это! Руки сами прижимают Лили к себе, я не отдам ее им!

– Мама, бо-бо – хнычет малышка и я чуть ослабляю хватку.

«Надо бежать, уходить» – бьется в моей голове, я подхватываю ребенка на руки, но идти некуда, выход из парка только один и там он, остается только ждать. И вот он уже рядом со мной

– Куда-то собралась Юлия? – спрашивает Сергей.

Я вздрагиваю и прижимаю девочку к себе сильнее, на что моя малышка, и без того хнычущая, начинает плакать.

– Я не отдам ее! – тихо говорю я.

– Ты подписывала контракт, забыла? – раздраженно отвечает он – Ты получила свои деньги, а вот я не получил то, ради чего тебя нанимал.

– Я уже сказала! Я ее не отдам! – почти кричу я – Я не взяла твоих денег, и ребенка хотела Лили, а не ты.

– Не смей произносить ее имя! – вскипел он, а в его глазах появилась боль – Она доверилась тебе, а ты сбежала, украв нашего ребенка!

– Это мой ребенок!…

И тут раздался мужской голос.

– Девушка, с вами все в порядке?

Обернувшись, я увидела милиционера, и это было моим спасением.

– Нет, этот человек меня с кем-то перепутал, он хочет забрать моего ребенка! – заплакала я понимая, что только так могу спасти малышке жизнь, и при этом ненавидя себя за эти слова.

Милиционер повернулся к Сергею

– Мужчина!…

Дальше я не слушала и бросилась бежать. Уже в автобусе, успокаивая ревущую дочь, и пытаясь не плакать сама, я вспомнила, а с чего же все началось.

1

Три года назад.

– Юлия, там тебя Семен из третьей палаты спрашивал! – слышу голос Оксанки медсестрички и по совместительству моей старой подруги.

Что ж мне так не везет, опять этот бабник в больницу попал!

– Оксан, меня уже нет! – с мольбой смотрю я на подругу.

Та смеется и качает головой.

– Ладно-ладно, беги уже, прикрою я тебя перед незадачливым ухажером.

Я поворачиваюсь и целую подругу в щеку.

– Ты чудо! – и бегу домой, меня уже должны ждать.

Сегодня мы едем в город покупать Аньке туфли и платье для выпускного вечера в школе. Как время летит, а казалось, вчера еще мама ее на руках их роддома принесла. Я тогда сама еще крохой была, всего-то восемь лет.

Выбегаю на улицу и с улыбкой сажусь в подъехавший автобус.

– Привет, дядя Миш! – улыбаюсь я водителю, которого с детства знаю – Как чувствуете себя? Те лекарства, которые я вам прописала, пьете?

– Конечно, Юленька, и мне намного лучше! – отвечает мне старичок-водитель.

– Ох, не верю я вам дядь Миш, уж больно прямо вы сидите, зайдите ко мне завтра или послезавтра, я вас посмотрю, что изменилось, и заменю лекарства, коли эти не помогают.

– Спасибо тебе Юленька, что б я без тебя делал!

– Жили бы и радовались жизни! – щучу я в ответ – А так, я пичкаю вас всякой гадостью!

И мы оба смеемся. Я принимаю его бесплатно, как и многих стариков города, да и лекарства сама покупаю, ведь старикам надо помогать, вот и помогаю, всем кому могу.

Выбегаю на нашей остановке и вижу скопление народа. «Опять водители лихачат! Я уж устала реанимировать тех, кого они сбивают!» Скорая стоит, а значит, моя помощь уже не нужна.

Хотела пройти мимо, но меня остановила плачущая баба Нюра.

– Ох, Юленька, беда-то, какая, я так сожалею, как же ты теперь будешь!

Я вздрогнула от этих слов, а на душе появилась неясная тревога. Что же случилось?

– Баб Нюра, что случилось? – спрашиваю я, обнимая плачущую женщину.

– Ох, Таньку жалко, а Анечка, бедняжка! Ведь сегодня собирались платье на выпускной покупать! – зарыдала еще сильнее старушка, а меня бросило в холодный пот, и я бросилась к машине скорой.

Люди отступали, пропуская меня, а я ничего, не замечая, смотрела только на машину. Увидев меня, санитары разошлись, давая мне дорогу, а врач, сидевший в машине, при виде меня выпрыгнул из скорой и поймав прижал к себе. И я разрыдалась.

– Петр Николаевич, скажите, что это не они, пожалуйста! – взмолилась я.

– Мне жаль, Юленька, мне очень жаль – ответил мне мой наставник.

Я молча смотрела на машину, глотая слезы и пытаясь взять себя в руки.

– Их… – сглотнула, я собираясь с силами, чтобы задать вопрос – их больше нет?

– Мне жаль твою мать, а за сестру мы еще поборемся – ответил он мне.

Нет, не плакать, не время, потом! Я посмотрела на машину и только теперь заметила, что в машине еще один врач занимается пострадавшей.

– Я поеду с ней! – сказала я, глядя в глаза наставнику.

– Конечно! – кивнул и улыбнулся мне Петр Николаевич.

Я залезла в машину и поняла, что моя сестричка в сознании.

– Ань, Анечка, ты слышишь меня? – спросила я, аккуратно поглаживая ее по волосам и следя, что делают врачи.

– Юленька, больно! – услышала я, еле слышный голос сестры.

– Все будет хорошо, малыш просто потерпи, и все будет хорошо.

Так я и повторяла весь путь, а потом эти слова говорили мне коллеги и друзья, пока я ждала возле операционной, в которую меня не пустили.

Часа через три вышел Петр Николаевич, и просто взяв меня за руку, увел к себе в кабинет.

– Она жива, – это первое, что он мне сказал – но она получила серьезную травму и в результате, она нуждается в срочной операции, а мы не можем ее сделать, у нас нет такого оборудования. Мне очень жаль.

– А где могут? – спросила я, через минуту переварив эту информацию.

– В Москве, но она будет стоить огромных денег, но всегда остается надежда на бюджетную операцию, я попробую поговорить с друзьями, чтобы вас перенесли, как можно ближе, но времени мало.

– Спасибо вам Петр Николаевич, я сегодня же уезжаю в Москву.

Он улыбнулся мне.

– Все будет хорошо девочка, ты только держись – сказал он мне.

– Спасибо вам! – я прижалась к его груди, он заменил мне отца, который умер, когда мне еще и десяти не было.

Наш городок недалеко от Москвы, поэтому утром следующего дня, я уже была в нужной больнице и отбивала пороги кабинетов. И наконец, добралась до нужного.

– Десятое место – сказал мне врач. – это все, что я мог сделать для Петра, мне очень жаль.

– И как часто вы проводите такие операции на бюджетной основе? – спросила я, боясь услышать ответ.

– Раз в неделю.

– Но она столько не проживет! – воскликнула я в отчаянье.

– Мне очень жаль! – искренне ответил врач.

– А платные операции вы делаете? – немного подумав, спросила я.

– Да, но это вместе с последующим уходом и реабилитацией, будет стоить более трехсот тысяч рублей.

– О господи!

Я вышла из больницы, дошла до скамейки и разрыдалась, упав на нее. «Господи, за, что! Мамочка, ну почему? Я так вас люблю, а теперь тебя нет, а Анька умирает! Господи, помоги мне, я все сделаю, только спаси ее!» И тут ко мне подошла беременная девушка, она присела рядом, погладила меня по голове, а потом протянула платочек.

– Беда? – спросила она.

Я только кивнула, беря платок и вытирая слезы.

– Деньги нужны?

Я опять кивнула, и тут она протянула мне брошюрку.

– Получишь много, и на все хватит, ты здоровая на вид, справишься – сказала мне девушка – платят, конечно, не сразу, но достаточно, чтобы ты могла платить по частям.

Я посмотрела на брошюрку, а там предложение стать суррогатной матерью за большие деньги, я подняла голову, чтобы отказаться, но девушки уже нигде не было. Снова посмотрев на брошюрку, и тут я все поняла и, сорвавшись с места, я бросилась к врачу.

– А я могу платить по частям? – спросила я, врываясь к нему в кабинет.

– Да, но вы должны выплатить в течении двух лет, а еще внести тридцать процентов предоплаты – посмотрев на меня внимательно, ответил он, а потом вдруг сказал – Юлия, только не делайте глупостей, вам ведь еще с этим жить.

– А как я буду жить, если не спасу ее? – сказала я серьезно, глядя ему в глаза, он отвел взгляд первым – готовьтесь к операции, скоро я принесу предоплату.

У меня просто не было выбора, я должна была использовать любые пути, чтобы спасти сестру. Поэтому я сразу поехала по указанному в брошюрке адресу.

Из воспоминаний меня вывел женский голос.

– Девушка, конечная! Вы в порядке?

Посмотрев на встревоженное лицо кондукторши, я смутилась и спрятала лицо. Потом огляделась вокруг и поняла, что мы приехали. Как же хорошо, что мы живем на конечной остановке, посмотрела на ребенка, а она спит, улыбка сама появилась у меня на губах.

– Ох, простите! – зашептала я, аккуратно доставая деньги из сумки, чтобы не разбудить свою малышку – Я задумалась, вот деньги.

Контролер посмотрела на меня, а потом вдруг сказала.

– Не надо денег, оставь себе, что-то мне подсказывает, что они тебе нужнее. – и пошла прочь.

Посмотрев ей вслед, я аккуратно взяла дочку на руки и пошла из автобуса.

– Спасибо вам большое! – сказала я, ей выходя из автобуса, а она только улыбнулась.

Выйдя из автобуса, я оглянулась и как можно быстрее, чтобы не разбудить мою Лили, бросилась домой. Остановившись возле двери своей квартиры, я замерла.

«Он наверняка знает, где я живу, а значит придет сюда! Что же мне делать?» – Подумала я и тут же услышала детский плач. Мила!

Я позвонила в соседнюю дверь, мне открыли через минуту, но эта минута тянулась, как вечность.

– Юлька, привет! – воскликнула Мила с Жанной на руках – ты чего такая грустная, плакала что ли? – увидев мое лицо, спросила подруга – а ну-ка заходи, я тебя чаем напою, и все мне расскажешь!

– Ой, нет, Мил, не могу! – покачала я головой – Времени нет. Ты можешь, взять мою Лили к себе домой на пару дней. Я дома буду, только ей ко мне нельзя! Я знаю, что это странно звучит, но я тебе все потом объясню, пожалуйста, помоги!

– Конечно, как скажешь! – с тревогой глядя на меня, сказала подруга – Я могу чем-нибудь помочь?

– Нет, – покачала я головой – ты только пригляди за ней, и никому не отдавай. – Я целую и отдаю ей просыпающуюся малышку. – Я сама приду, когда будет можно. Ой, Мил, в ближайшие часы у меня будет шумно, ты не выходи ладно, и не вмешивайся, чтобы не случилось! Он меня не тронет! – сказала я, когда она уже начала закрывать дверь.

– Ладно, я всегда знала, что у тебя проблемы! – закрывая дверь и качая головой, ответила подруга, а потом добавила – Но ты мне потом все расскажешь!

– Конечно, Мил!

Я смотрела, как подруга запирает дверь, и не зная, когда смогу увидеть дочку, прощалась с ней, а потом, отперев свою дверь, я зашла в дом. Пройдя по квартире, я взяла любимого кролика дочери, села на диван и стала ждать. Ждать пришлось не долго, через тридцать минут в мою дверь позвонили.

2

Перед тем как открыть дверь я подошла к окну и выглянула на улицу. На улице стояла дорогая машина, заднее стекло которой было приоткрыто, а из него вился дымок. Лидия! Она какая была, такой и осталась, и он хочет, чтобы я отдала ему ребенка! Ну уж нет, решила я и пошла открывать дверь. Едва я открыла дверь, как он оттолкнул меня и прошел внутрь, где быстро осмотрев квартиру, сразу же перешел к делу.

– Где она?

– В безопасном месте, – бросила я, отходя от двери и направляясь на кухню – чай будешь?

– Мне твой чай к черту не нужен! – зарычал он, хватая меня за руку – Отдай мне мою дочь!

– Отпусти! Мне больно! – казалось, он меня сейчас задушит, но он лишь выругался сквозь зубы и отпустил меня, и только тогда я ответила на его слова – Нет, и не забывай, она может быть и моей.

Он снова схватил меня за плечи и на этот раз встряхнул так, что искры из глаз полетели, а в его глазах был такой гнев, что мне стало страшно, но тут же я взяла себя в руки, вспомнив в какой опасности находится моя девочка.

– Не смей, слышишь, не смей этого говорить! – рычал он – Она ее! Она дочь Лили, не твоя!

– А где доказательства. Ни ты, ни я не знаем точно, чья она. Я вполне могла забеременеть тогда, а тот эмбрион не прижиться! Разница в неделю! И родилась она, между прочим на неделю раньше!

– Она ее копия! – не желая сдаваться, закричал он.

– У меня тоже голубые глаза! – ответила я – а волосы это проходящее, моя сестра была блондинкой, а потом потемнела и стала брюнеткой!

– Ты хочешь суда, ты его получишь! – предупредил он – я тебя в порошок сотру!

– Да хоть сейчас! – на автомате ответила я и замерла, осознавая, на что я согласилась.

Он глубоко вздохнул, будто пытаясь взять себя в руки и понимая, что криком ничего не получит, а потом сказал.

– Юль, ты же понимаешь, что ни один суд не отдаст тебе ребенка, мы оба знаем, что она копия Лили, да еще и контракт, ты только потратишь деньги, которых у тебя, кстати, и нет вовсе. Да и не забывай, что ты сама можешь попасть за решетку, за похищение и не выполнение контракта.

– А у меня выбор есть! – ответила я печально, тоже пытаясь сдержаться – Ты не сможешь ее защитить! Я пыталась тебе рассказать, но ты меня даже слушать не стал!

– Ты хочешь чтобы я поверил, что Лидия… – но я не дала ему договорить, потому что перебила его.

– Но это правда!

– Нет, и мы оба это знаем! – зло отрезал он – Она на такое не способна, а твои слова, это попытка очернить ее, я даже не знаю, зачем тебе это нужно! Может, ты просто хочешь занять ее место, или остаться рядом с ребенком, я просто не знаю!

– Это не так! – воскликнула я, еле сдерживая слезы – да я люблю Лили и хотела бы видеть как она растет, но я никогда не стала бы так лгать! И вообще …

– Хватит! – оборвал он меня – Мне все равно, что ты думаешь об Лидии, меня интересует только один вопрос, ты вернешь мою дочь или нет?

– Нет! – ответила я, гордо подняв голову.

– Как скажешь, дорогая! – бросил он, направляясь к выходу, а я так и осталась стоять, не шевелясь, осознавая, что опять проиграла. На пороге он остановился и сказал – хочешь суд, будет тебе суд, и не пытайся бежать, я перекрою все выезды из города так, что тебя сразу поймают и тогда, уже ни один милиционер тебе не поможет!.

Хлопнула входная дверь, а я будто этого и ждала, подошла к дивану, упала на него и расплакалась.

Когда же я, наконец, смогла успокоиться, уже стемнело. Глянув на часы, я поняла, что уже одиннадцатый час. Прошлась по квартире, попробовала чем-нибудь заняться, но у меня все валилось из рук. Я хотела к дочери, хотела ее увидеть, взять на руки, я просто не могла без нее.

Глубоко вздохнув, я открыла дверь и вышла в коридор. Осмотревшись и убедившись, что за квартирой не следят, я подошла к двери соседки. Прекрасно понимая, что дети уже спят, я постучала к соседке и через минуту уже была в квартире.

– Да, подруга на тебя смотреть страшно – покачала головой Мила – ты хоть в зеркало смотрелась?

– Нет, Мил, просто я хотела ее увидеть – призналась я, боясь взглянуть в зеркало в прихожей – извини, что я так поздно.

– Ничего страшного, я слышала, как вы орали друг на друга. Стены же тонкие, все слышно – ответила она на мой удивленный взгляд – После такого и я бы тоже часов пять плакала! – покачала головой подруга – но к ребенку я тебя в таком виде не пущу! Я ее еле уложила, она все к тебе просилась, а если она тебя такой увидит, будут малышку кошмары мучить. Так что иди, умывайся и приводи себя в порядок, а потом пойдешь к дочери.

Говоря это, Мила подталкивала меня к своей ванной и, закончив, втолкнула в нее. Постояв пару секунд не шевелясь, я посмотрела на свое отражение и впала в прострацию от увиденного. Передо мной стояло чудище с красными, ввалившимися от слез глазами и алыми щеками с искусанными губами и короче в таком виде на людях показываться страшно, а тем более перед маленьким ребенком. «Мила права, на всю жизнь напугаю малышку» – пронеслось в моей голове. Потом взяв себя в руки, я быстро привела себя в порядок, оставшись более-менее довольной результатом. Помада насколько могла, скрыла израненные губы, а глаза стали менее впавшими и уже не напоминали, глаза монстра из страшилок.

Когда я вышла из ванной, то сразу же столкнулась с Милой, которая ожидала меня в коридоре.

– Ну что ж, лучше, чем было, но не идеально – сказала Мила, качая головой – ладно пошли к малышке, а потом поговорим.

Мы прошли в детскую, и я увидела мою малышку, которая спала в кроватке. Подойдя к ней, я аккуратно поцеловала ее в лобик, так чтобы не разбудить и увидела, как даже во сне, улыбка появляется на миленьких детских губках. Улыбка отца! Она казалась таким ангелочком в этот момент, и я просто не могла отвезти от нее глаз. «Кого я обманываю, она же копия Лили, а еще и этот проклятый контракт, да мне ее ни один суд не оставит!» из моих глаз снова потекли слезы. Увидев это, Мила вытолкала меня из детской и, затащив в кухню, усадила меня за стол, а потом поставила передо мной кружку чая.

– Пей! И рассказывай, что случилось! – сказала она.

Я сделала глоток и попыталась успокоиться. Мне удалось это сделать только тогда, когда я допивала кружку и тут же Мила налила мне новую. И наконец, я ответила.

– Это долгая и тяжелая история, и я просто не знаю, что делать, мне этот суд не в жизни не выиграть, а все из-за контракта, а то еще и, наоборот, в тюрьму попаду.

– А времени у меня навалом, – ответила мне подруга – так, что рассказывай, да и адвоката ты уже нашла, эх придется раньше из декрета выйти, но чего не сделаешь ради подруги.

Я удивленно посмотрела на нее, а она только усмехнулась.

– А чего ты удивляешься, у меня есть практика по семейному делу, обычно разводами занимаюсь, и частенько приходится помогать клиенткам детей отсуживать так, что я вполне могу представлять тебя в суде, но сначала ты должна поведать, с чем я имею дело и, что там за контракт такой.

– А ты не боишься нарваться – спросила я, сопротивляясь из последних сил но уже понимая, что все ей расскажу.

– А чего бояться? Волков бояться – в лес не ходить так, что рассказывай, давай!

И я сдалась.

– Ох подруга смотри, потом не пожалей о своем решении, он из богатых, а в нашей стране, богатым все можно – покачала я головой.

– Да рассказывай уже! – прикрикнула на меня подруга.

И я, качая головой, начала свой рассказ.

3

Я приехала в тот центр и меня достаточно быстро приняли, когда я сказала, зачем пришла. Принимала меня женщина, лет тридцати с суровым безразличным лицом. Поговорив со мной немножко, она дала мне анкету и попросила ее запомнить. А когда начала читать результат, ее брови поползли вверх.

– Вы пишете, что вы девственница и у вас нет детей? – спросила она меня.

– Да, – кивнула я, но видя, как сжались ее губы, зачастила – умоляю, дайте мне шанс, я здоровая, крепкая, я смогу выносить и родить здорового ребенка!

– Мне жаль, но коли, у вас нет детей, я не могу вас принять – покачала она головой.

Я встала, собираясь уйти, и тут я сделала то, что никогда бы не сделала, не будь у меня крайней ситуации, я упала перед этой женщиной на колени и взмолилась.

– Умоляю, помогите, у меня сестра умирает, ей всего семнадцать, у нее выпускной через месяц! Мне очень эти нужны деньги, я смогу родить, прошу, не выгоняйте! Дайте шанс!

По моим щекам текли слезы, и я была в отчаянье. Видя это женщина покачала головой, а потом сказала.

– Сядь, и никогда и не перед кем не падай на колени!

Когда я подчинилась, она сказала.

– А теперь расскажи мне, что у тебя случилось.

И я рассказала ей все без утайки, а выслушав меня, она сказала.

– Надеюсь, ты понимаешь, что такую суму тебе никто не даст сразу.

Я еще больше расстроилась, а она вдруг сказала

– Вот что, когда тебя выберут, я дам тебе сто тысяч, которые тебе необходимы для предоплаты, но ты мне их вернешь с десяти процентной надбавкой.

– Т. е. я должна буду вернуть сто десять тысяч? – уточнила я

– Да – кивнула врач.

– А сколько я получу? – снова уточнила я.

– В связи с твоей девственностью и отсутствием детей, ты получишь четыреста тысяч, вместо пятьсот, а в результате у тебя останется еще девяносто тысяч.

У меня не было выбора, ведь эта сделка спасет жизнь сестренке.

– Я согласна!

– Надеюсь, ты понимаешь, что ты станешь женщиной под скальпелем, а ребенок будет не твоим и его придется отдать?

– Да я понимаю!

– Хорошо, тогда иди, сдавать анализы, я сейчас выпишу, что надо и если все будет хорошо, мы подыщем тебе родителей.

Я встала и тут она спросила.

– А ты из Москвы?

– Нет! – покачала я головой.

– Где жить есть? – уточнила она.

– Нет! – опустила я голову.

– Тогда поднимешься на третий этаж и передашь Елене вот это, – она протянула мне лист бумаги, на котором что-то написала – она разместит тебя в центре.

– Спасибо вам! – воскликнула я искренне.

– Иди уже! – отмахнулась она.

Прошло три дня. Я успешно сдала анализы, познакомилась с соседками по палате и теперь ждала, когда для меня найдут родителей. В больницу, где лежала моя сестра, я звонила каждый день и всегда слышала один и тот же ответ.

– Она жива. Но ее состояние медленно ухудшается.

В этот день я сидела в палате с соседками слушала их сплетни.

– А вы слышали, что Рябинины снова ищут мамочку? – спросила Светка, темноволосая девушка лет двадцати пяти. Она уже была беременна и жила тут, так как родители ребенка отказались ее взять к себе.

– Ой, не дай бог, чтобы к ним попасть – перекрестилась Надя, еще ищущая родителей блондинка, лет тридцати.

– А что с ними не так? – спросила я, на автомате, выныривая на пару минут из своих печальных мыслей о сестре.

– Так там мамочка странная, все идеал инкубатора ищет, уже три прерывания беременности сделала, все ей инкубарорши не нравятся! – пожала плечами Света.

Инкбароры – именно так мы себя прозвали, так как по сути именно этим мы и занимаемся, вынашиваем чужих детей.

– Какой ужас! – воскликнула я – Да разве можно убивать жизнь, которую ты создал.

– Нельзя, но проблема не только в этом, девчонок жалко! Если бы выносили, так им бы полную оплату обеспечили, а так только половина! Представляешь, вместо пятисот получить двести пятьдесят!

Я непонимающе смотрела на нее.

– А причем тут деньги! Эти люди убивают жизнь, а ты про деньги! – Покачала головой Надя – Это ж грех, какой на душу берут!

– Не понимаешь? – уточнила Света у Нади, а когда та кивнула, продолжила – А я тебе объясню. Это ты сюда чтобы выжить пришла, а вот та же Юля, как мы с тобой узнали, пришла сестру спасать, и ей деньги нужны, а теперь представь, что она доносила до трех месяцев и беременность прервали! Она вместо трехсот необходимых тысяч получила двести пятьдесят и, где ей еще пятьдесят искать, а? А по счетам платить надо, и долгов куча! Теперь понимаешь?

Надя примолкла, осознавая, что только что сказала Светка, но ответить не успела, дверь открылась и в комнату заглянула медсестричка.

– Юлия, в кабинет к Елене Михайловне быстро! – сказала она

– Ой, тебе, наверное, родителей нашли! – подскочили девочки – удачи!

Я встала, улыбнулась девочкам и на трясущихся ногах пошла в кабинет врача. Подойдя к двери, я глубоко вздохнула и постучала.

– Заходи Юленька! – услышала я голос Елены Михайловны и зашла уже в знакомый кабинет. Там сидели уже знакомая мне врач и молодая пара. Муж, явно бизнесмен, холеный в деловом костюме, с черными чуть длиннее, чем нужно волосами и, что больше всего меня привлекло, серыми стальными глазами, которые будто прожектор высвечивают и выделяют все вокруг. Он был очень красив, и я даже могла позавидовать его жене, если бы не выражение этих изучающих глаз. Они казалось, пронизывали меня до костей, и мне это не очень нравилось, поэтому я посмотрела на его жену. Она была очень красива, эти золотистые волосы и голубые глаза с пухленькими розовыми губками на фарфоровом личике, могли свести сума любого. Но бледность лица и круги под глазами говорили о том, что женщина серьезно больна – проходи, садись, – улыбнулась мне врач и я подошла к свободному креслу и села – вот познакомьтесь, это Лилия и Сергей Рябинины, а это Юленька здоровая, молодая, врач по профессии…

Она говорила что-то еще, но я ее не слышала. РЯБИНИНЫ! Неужели я буду четвертой, ужаснулась я, но тогда мне просто не хватит денег. Но тут я не могла возражать, я была товаром, а если я не согласна, то я могу уйти в любую минуту, меня никто держать не будет, и я это знала.

Юлия – вывел меня из размышлений мягкий и нежный голос женщины. Лилии кажется – скажите, вы курите, употребляете алкогольные напитки?

– Нет, что вы – подобравшись, и готовая выдержать допрос, ответила я – Я вообще даже по праздникам не пью, а сигареты не переношу, даже от запаха плохо становиться! Я на работе насмотрелась на легкие курильщиков, мне хватило.

– Вы врач? – подал голос Сергей. Его голос был тягучим и походил на мед, который почему-то заставил ожить самые сокровенные мои клеточки – А какая у вас специализация?

– Я работала хирургом, а по совместительству терапевтом – ответила я ему – у нас маленький городок и врачей просто не хватает, вот и работала сразу на двух должностях.

– Это хорошо! – улыбнулась Лилия – Но… – она явно замялась, а потом выпалила – вы не могли бы рассказать, сколько партнеров у вас было и были ли они здоровы, а еще как они выглядели.

– Милая, – в голосе Сергея прозвучала нежность и в то же время какая-то обреченность – я не думаю, что этот вопрос необходимо задавать – сказал он, глядя на жену с такой любовью, что я только подивилась, куда делся тот циничный бизнесмен, который только что изучавший меня и в то же время, позавидовала Лилии.

– А я думаю! – проявила вдруг упрямство «куколка» – Ты знаешь мою теорию, поэтому я хочу знать, кто у меня родиться так, что пусть ответит!

И посмотрела на меня. Я покраснела, потом побледнела и наконец, ответила.

– Дело в том – потом замолчала, не зная как сказать, посмотрела на Елену, а она опустила глаза в стол и наконец, решилась. Выпрямив спину и подняв подбородок, я ответила – дело в том, что я девственница и у меня еще не было мужчин.

В комнате повисла идеальная тишина, а потом заговорил Сергей.

– То есть, вы хотите сказать, что мы должны платить огромные деньги за непроверенный товар?

– Нет что вы! – воскликнула Юлия – из-за того, что она девственница я и снизила цену за нее! На сто тысяч. Она здорова и я уверена, у нее родится крепкий и здоровый малыш!

– Однако, этот вариант, это кот в мешке, и я не хочу рисковать – бросил он, вставая – сообщите нам, когда вы найдете подходящий нам вариант. Мы будем…

– Дорогой, я думаю, что Юлия нам подойдет – вдруг перебила мужа Лили.

Все это время эта женщина крайне внимательно смотрела на меня, а потом вдруг выдала свою фразу.

– Но Лили, солнышко… – начал он и она опять его перебила.

– В предыдущие разы выбирал ты и смотри, чем это кончилось, – она многозначительно помолчала, а потом продолжила, нежно улыбнувшись мне и эта улыбка покорила меня – я приняла решение, и на другую я не соглашусь. Осталось решить только один вопрос, когда ты с ней переспишь.

Все удивленно посмотрели на нее.

– Что? Дорогая, я, кажется, тебя не понял – наконец произнес Сергей.

– Я не хочу чтобы первый ее раз был со скальпелем, девственность женщины, это священное и коли она готова отдать ее чтобы родить нам ребенка значит, у нее действительно есть на это важные основания – опустив голову, сказала она, а потом посмотрела в глаза мужу – Я не могу такого допустить, поэтому считаю, что ей просто необходимо нормальная первая ночь и желательно с нежным любовником. А так как мы не можем доверять это кому-то другому, я считаю, что ее первым мужчиной должен быть ты. Я уверенна, ты сделаешь ее первый раз волшебным, как и мой.

Я поняла, как она мыслит, но я не поняла другого, не отразилась ли ее болезнь на ее сознании, потому что то, что она предлагает, это чудовищно! И судя по лицу Сергея, он со мной согласен.

– Дорогая, ты меня прости, но я не могу этого сделать. Я люблю тебя и просто не хочу другую женщину.

– Я знаю, но иначе просто быть не может – покачала она головой.

– Вот, что давайте отпустим Юлию, а вы все обсудим и мы встретимся позже – вмешалась Елена.

И я быстро встала, не дожидаясь разрешения, и ушла. Всю дорогу до палаты, а потом и рассказывая соседкам о встрече и принимая их сожаления, я думала, что рада его отказу, ведь я согласилась родить им ребенка, а не ложиться в постель отца этого ребенка. Но где-то там глубоко внутри моего сердца росло разочарование.

А через четыре дня вечером меня вызвали к врачу. Когда я вошла в кабинет, оказалось, что там меня ждала не Елена, а Сергей Рябинин.

– Здравствуйте, Юлия – поприветствовал он меня.

– Добрый день! – кивнула я, стоя у дверей и глядя на мужчину.

– Кажется, у меня все-таки нет выбора, – сказал он, глядя на меня – дело в том, что моя жена умирает, и она очень хочет ребенка, а так как из-за болезни она родить не может, мы решили воспользоваться услугами суррогатной матери. Первые наши три попытки сорвались, и мы уже начали отчаиваться, когда появились вы. Вы очень понравились Лили.

Он замолчал, я тоже молчала даже и, не зная, что ответить на его слова. Я просто смотрела на него и надеялась, что они согласились на меня, но без постели.

– Лили заявила, что или вы, или никто и я готов согласиться лишь бы она была счастлива, но она поставила условие, на которое я не был готов согласиться – он снова замолчал, будто собираясь с силами – ей вчера стало хуже, и она опять просила меня согласиться. Я не могу ей отказать, и – он вдруг встряхнул головой – короче, я предлагаю вам пятьдесят тысяч, за ночь со мной и через несколько дней вам будет вживлен наш эмбрион. В итоге вы получите четыреста пятьдесят тысяч.

Я смотрела на него и не могла поверить в услышанное. Он что считает, что в жизни все решают деньги? А может, я сама хочу, чтобы первым был скальпель, какое право он имеет решать за меня! Я уже хотела отказаться и уйти, когда он будто понимая ход моих мыслей, добавил.

– Если вы сюда пришли, значит, вам действительно очень, нужны эти деньги, подумайте я дам вам сразу пятьдесят тысяч…

И я действительно задумалась о сестренке. Эти деньги могут помочь, особенно если они опять решат прервать беременность. У меня нет выбора, я должна согласиться.

– Хорошо! – наконец сказала я, стараясь не смотреть на него.

– Вот и хорошо! – обрадовался он, вставая – Тогда поехали!

– Что, прямо сейчас? – смутилась я.

– А чего время терять – удивился он.

«А ведь он прав, чего время терять» – думала я, идя следом за ним и садясь в его машину.

Он привез меня в хороший дорогой отель и, взяв ключи у консьержки, провел в номер. Оглядевшись вокруг, я, понимая, чего от меня ждут, начала расстегивать штаны, думая, что ему другого и не надо, но он меня остановил.

– Я могу быть нежным, а могу сделать это быстро и неприятно, решать вам, но если вы снимете штаны, я восприму это как желание быстрее закончить.