Текст книги "Исповедь отца"

Автор книги: Бану

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Бану
Исповедь отца

«Красота спасет мир».

Ф. М. Достоевский

«Осознание красоты спасет мир».

Н. К. Рерих

От автора

Почему, когда до боли известные слова Достоевского, откуда-то из детства, постоянно звучат у нас в голове, мы никогда не задумываемся, «почему именно красота» и «как» она может спасти мир? Рерих, видимо, решил пойти дальше, и добавил, что «осознание» этой самой красоты и спасет мир. А красота-то у каждого своя, стало быть, и осознание чего-то своего или чего-то красивого внутри себя спасет мир? Возможно, немного эгоистично, на мой взгляд, но возможно. У меня свой ответ на этот вопрос – «любовь» спасет мир, любовь – то самое чувство, которое способно спасти, уберечь, отдать себя в жертву, дать надежду, помочь умирающему. Но, скажете вы, в то же время, из-за любви люди убивают, сходят с ума, сводят счеты с жизнью. Это делают те люди, что так и не научились любить, которые ищут, но не могут найти свою любовь. Вы только задумайтесь, это чувство даровано нам свыше еще при рождении. Огромной чашей любви нас награждает Бог. Вспомните, как младенцы любят своих родителей, и вы поймете, о чем я. За что они любят своих родителей с первой же минуты своей жизни? Не задумывались? Я думаю, ответ один – ни за что. Любят и все. Но в течение жизни мы умудряемся растерять это чувство, растратить этот бесценный дар на пустяки и чаша опустевает, а заполнить ее не так уж и легко, теперь каплями приходится собирать растерянное, теперь любовь надо заслужить. А без нее, как в песне поется: «Жить, наверное, просто, но как на свете без любви прожить?»

Мы не можем контролировать жизненные обстоятельства, не в силах остановить или изменить многое. В эти минуты мы чувствуем отчаяние, беспомощность и одиночество. Кажется, что выхода нет, и мы начинаем судорожно искать «виноватых», пытаться ответить на вопросы – «за что?», «почему?» Запомните, что любые жизненные обстоятельства – временны, они обязательно пройдут; отчаяние и одиночество – просто чувства, не имеющие силу; искать «виноватых» – пустое занятие. Но есть любовь – чувство, которое имеет невероятную силу и может поднять вас выше всех жизненных обстоятельств. Если вы кого-то любите, то никогда не будете одиноки и беспомощны, сохранив эту любовь в своем сердце, вы никогда не будете несчастным.

Любите и будьте любимыми! Не забывайте говорить своим любимым – родителям, детям, супругам, друзьям, – как сильно вы их любите, ведь с каждой минутой жизни этой возможности становится все меньше и меньше!

История, которую я вам расскажу, некоторым читателям может показаться уж слишком трагической, другие скажут: «Бразильский сериал», но, думаю, каждый захочет прочитать ее до конца. Эта история основана на реальных событиях. Такие истории сплошь и рядом происходят со многими из нас, если обернуться, то можно найти героев этой книги среди соседей, друзей, сослуживцев, но люди предпочитают об этом узнавать из книг.

Глава 1

Столица Британского Королевства вызывает довольно противоречивые чувства у разных людей. С одной стороны – серые и мрачные ассоциации, ведь Лондон – это город дождей и туманов, а с другой – довольно яркие, даже восторженные, так как это прекрасный и величественный город с множеством культурных ценностей мирового масштаба. Сахибу этот город казался теплым, ярким и даже солнечным. Он чувствовал себя здесь необыкновенно легко и свободно, как будто жил здесь всю жизнь. В последнее время он часто бывал здесь, и, справедливости ради, надо сказать, что буквально через пару дней начинал скучать по родному Баку, но расставаться с Лондоном ему всегда было тяжело, здесь он оставлял частичку себя.

Вот и сегодня, в этот осенний дождливый день, стоя у какой-то рекламной вывески в аэропорту Хитроу, он ждал своего рейса в Баку и думал о том, как сильно уже скучает. Сахиб взял рекламный буклет с собой, чтобы почитать в самолете и пошел на посадку. У входа в самолет Боинг – А 319 образовалась толпа, и молоденькая стюардесса из бизнес-класса спокойно объясняла высокому, неуклюжему и, похоже, невоспитанному, иностранцу, где он сидит. «Только бы сидел он где-нибудь подальше, терпеть общество этого мужлана я не в состоянии, слишком уж настроение хорошее», – подумал Сахиб, увидев этого человека. Сахиб был непривередливым человеком, но именно сегодня он не хотел портить себе настроение ничем. Он покидал Лондон с чувством необыкновенной радости, гордости и некоторого успокоения. Давно он не испытывал таких чувств, потому и хотел сохранить это состояние надолго. Дойдя до своего места, Сахиб остановился в растерянности, он понял, что настроение все же будет испорчено. Его соседом оказался тот самый иностранец, которого Сахиб невзлюбил с первой встречи. Сахиб еле поместился на своем сидении, уж слишком широким был иностранец, вблизи он показался Сахибу еще неприятнее. Он был потным, неаккуратным, растрепанным, ерзал на месте, но при этом, широко улыбался Сахибу и даже пытался помочь ему сесть. Как только Сахиб устроился и пристегнул ремень безопасности, иностранец начал разговор.

– Hi, do you speak English? The road is long, let me introduce myself. My name is dr. Bakhman Zairi, where are you from?[1]1
  Здраствуйте, вы говорите по-английски? Дорога длинная, разрешите представиться. Меня зовут доктор Бахман Заири. вы откуда? (англ. яз.)


[Закрыть]

– IspeakEnglishverybad, IamfromBaku.[2]2
  Я очень плохо говорю по-английски, я из Баку (англ. яз.).


[Закрыть]

Сахиб лукавил, он довольно хорошо знал английский язык, просто ему не хотелось общаться с этим человеком, и он надеялся спокойно провести эти несколько часов полета. Но неожиданно иностранец продолжил разговор на русском языке.

– Я знать Баку очень хорошо, я сам из Иран, но жить в Лондон, я бывать в Баку два раза, очень красивый город. Вот сейчас тоже один ден ехать в Баку, у меня там бизнеспартнерс[3]3
  Бизнес-партнеры (англ. яз.).


[Закрыть].

– А русский вы откуда знаете? – спросил Сахиб, чтобы не обидеть иностранца.

– Я работал в Москва три года, немного выучить, я плохо говорию, или нет – говорью, но очень хорошо понимать.

Томный голос стюардессы объявил всем пассажирам, что пора пристегнуть ремни безопасности, привести спинки сидений в вертикальное положение, словом, самолет готовился взлететь. Этот факт немного успокоил иностранца, и он замолчал, пытаясь пристегнуть свой ремень. Сахиб отвернулся и принялся читать журнал.

Самолет благополучно взлетел, пассажиры издали успокоительный выдох, и иностранец снова начал разговор.

– Вы почему в Лондоне бывать, по работе? Нравится Лондон?

Сахиб изо всех сил старался быть вежливым.

– Нет, не по работе, а Лондон очень нравится.

– Да, в Соединенное Королевство богатая калчар[4]4
  Культура (англ. яз.).


[Закрыть], много архитектурный шедевр, картины, музей. Я сам заниматься картина, немного рисовать, но больше устраивать выставки в разный город и делай дизайн помещения, только большие помещения – галерея, музей, выставка, понимаете?

Сахиб понял, что избавиться от этого человека он все-равно не сможет, поэтому старался не слушать и изредка на его вопросы отвечал просто – «да-да».

– Да-да.

– Только я заниматься не старый картины, а новый, новые художники, понимаете? Я сейчас показать вам.

После этих слов Сахиб немного насторожился, потому что иностранец нажал кнопку вызова стюардессы и стал что-то судорожно искать в своем портфеле.

– A glass of water please[5]5
  Стакан воды, пожалуйста (англ. яз.).


[Закрыть].

Он достал из портфеля пару маленьких баночек засохших красок и грязную кисть, открыл столик и достал из кармашка сидения буклет авиакомпании АЗАЛ. Стюардесса принесла воды. Иностранец начал что-то рисовать на буклете, попеременно макая кисть то в стаканчик с водой, то в баночку с краской.

Вскоре «картина» была готова, Бахман Заири нагнулся к Сахибу, чтобы показать свой шедевр.

– Вот видеть, это современный искусство, не все это понимать, но это красиво. Художник показывать мир так, как он видеть его, понимаете? Понять, что иностранец нарисовал на буклете на скорую руку было трудно, то ли желтая птица на фоне красного солнца, то ли желтый самолет, пролетающий мимо красной планеты.

– Я вас прекрасно понимаю, – небрежно бросил Сахиб.

Иностранец хотел детально показать что-то на своей «картине», как вдруг нечаянно задел стаканчик с желто-красной водой и разлил ее на себя и на Сахиба.

– Сори, сори, я не хотеть, ай эм вери сори[6]6
  Прошу прощения (англ. яз).


[Закрыть], это случайно. Зачем я вас так, я просто хотеть для вас показать, сори[7]7
  Извините (англ. яз).


[Закрыть].

Он начал вытирать крашеную воду с пиджака Сахиба рукой, носовым платком, рукавом своего пиджака, не обращая внимания на собственные брюки, которые были уже в желто-красных пятнах.

– Перестаньте, я позову стюардессу, она принесет полотенце, не надо вытирать носовым платком, у меня есть свой.

Сахиб принялся искать во внутреннем кармане пиджака носовой платок, доставал попеременно все, что было в кармане, и перекладывал на столик. Стюардесса принесла влажное полотенце, помогла справиться с крашеной водой двум неуемным пассажирам. Когда все потихоньку улеглось, и иностранец немного угомонился и даже погрустнел, Сахиб принялся заполнять карман обратно. На столе остался пригласительный на выставку современного искусства в Тейт Модерн, который Сахиб сохранил как память. Этот пригласительный привлек внимание иностранца.

– О, это есть хороший галлери[8]8
  Галерея (англ. яз.).


[Закрыть], там есть картины Матисс, Уорхол. Но главный, что в этой галлери выставляться хороший современный художники, молодой и талантливый. Я много видеть там хороших талантов. Вы тоже любить современное искусство, а ядурак показывать вам что это такой, еще и рисовать на ваш пиджак.

Раздался внезапный хохот этих двух уже изрядно поднадоевших всему Боингу пассажиров. Они смеялись минут пять, как старые друзья над старым знакомым анекдотом. Разговор начал Сахиб.

– В Тейт Модерн проходит выставка молодых художников, организаторы взяли на выставку две картины моей дочери, она сейчас работает в Лондоне, вот собственно причина моей поездки, а сам я далек от искусства, я работаю в нефтяной компании. Меня зовут Сахиб.

– У Иранцев тоже есть такой имя, обозначает владелец мира, а вы еще и владелец талантливый дочка. Как ее называть, я ехать в Иран к родным, через Баку, если успеть, когда вернусь в Лондон, я посмотреть ее картины.

– Ее зовут Сона Рзаева, а выставляется она под именем Сона Нури, это ее псевдоним.

– Почему я ничего о ней не слышать? Я следить за новый имена.

– Это ее первая выставка в Лондоне, до того она выставлялась в Баку, Риге, Москве.

– А сколько ей лет, сколько она писать картина?

– Сонечке двадцать три года, а пишет она с детства, можно сказать, ее увлечение стало ее работой, смыслом жизни что ли. Она очень любит свое дело, я ей даже завидую. Я, например, не увлечен своей работой, а она… Хотя, знаете, я не встречал людей, настолько увлеченных просто самой жизнью.

– Я вам сказать, все художник немного не такой, как все другой люди, но они самый, как это правильно сказать, слабые что ли, а вот! – ранимый люди, я много встречался с такими, русские говорят «художника можно обижать каждый».

– Нет, Соня – очень сильный человек, талантливый и сильный. Господь подверг ее большим испытаниям, я иногда даже пытаюсь понять, как маленький ребенок смог пережить такое и не только выжить, но еще и не опустить руки, заниматься любимым делом, прославиться, если хотите. Поймите, не потому, что это моя дочь, когда я вспоминаю, через что ей пришлось пройти, когда я думаю о том, сколько раз она начинала все с нуля… Она жизнь свою начала с нуля. Благодаря ей и я начал все с нуля. Понимаете? Ну да ладно, зачем вам моя история, она долгая, нудная и грустная.

– Я не понимать, прошу вас рассказать, нам еще долго лететь, я хочу знать все о знаменитом художнице Сона Нури, я запомнить это имя.

Стюардессы начали раздавать прохладительные напитки и вино. Иностранец взял бокал вина, будто приготовился к интересному рассказу, а Сахиб – апельсинового сока.

– Хорошо, я расскажу вам свою историю, вы первый человек, которому я рассказываю всю историю от начала и до конца, может так даже лучше, столько лет я держу это в себе, пора от этого освободиться, вряд ли я еще когда-нибудь кому-нибудь ее расскажу.

Глава 2

«Какой я был счастливый еще вчера, Боже, какой я был счастливый», – думал Сахиб, сидя у окна больницы на Каширке, смотря на заснеженные детские качели во дворе.

Сахибу было чуть больше сорока лет, коренастый, уже изрядно поседевший мужчина. О его интеллигентности говорили только его глаза и манеры, а во всем остальном он стал похож на бомжа, на торгаша, нервного и потрепанного жизнью, словом, «лицо кавказской национальности» как принято здесь говорить. Да, действительно, ведь он и был бомжем на самом-то деле, без квартиры, машины, работы, да и деньги уже заканчивались. Да, так оно и есть, он – бомж. «Ну и пусть, я уже ничего не хочу от жизни, и никто мне не нужен, кроме дочери, только бы Сонечка, солнышко мое, выздоровела, а больше я ничего не хочу. Я буду много работать, кем угодно, хоть грузчиком, уборщиком, да кем угодно, я все смогу, мы как-нибудь прокормимся, только верни ее мне, Боже!» – молился про себя Сахиб.

Он на мгновение задумался о своей жизни, что же он сделал не так, за что это все ему, почему, ведь он старался жить правильно, никого не обижал, никому не делал плохого. Сахиб ни на секунду не переставал перелистывать в голове страницы своей жизни, будто бы искал ответа на вопрос: «за что, где я допустил ошибку, что я сделал не так, чем разгневал Бога?», но не находил ответа.

Рос он в интеллигентной бакинской семье, был единственным ребенком и, как обычно бывает в таких случаях, родители баловали его. Мама – Зульфия ханум – была врачом, папа – Ризван муаллим – военным, в звании полковника. Мама, как полагается всем матерям, защищала сына и старалась уберечь его от строгости военного отца. Сахиб был абсолютно счастливым ребенком, и многие его сверстники ему завидовали. Ну как же, папа бывал за границей и привозил сыну, кока-колу, жвачек, которые мгновенно раздавались в классе, джинсы и кожаные куртки, и это в советские-то годы! Мама мечтала, чтобы сын стал врачом, но он стал инженером. Закончив престижный вуз, пошел работать на нефтеперерабатывающий завод и довольно быстро шел вверх по карьерной лестнице, уже к тридцати годам Сахиб был начальником производственного отдела.

– Папаша, пора готовить обед, – грубый голос проходящей мимо медсестры оторвал Сахиба от воспоминаний.

– Да-да, на кухне свободно?

– Одна плита пока свободна, идите быстрей, а-то займут.

Было около полудня, а в 14.00 ребенку надо поесть. Каждый раз надо готовить что-нибудь свежее, а то, что дети оставляли, доедали родители. Правда, родители «со стажем» старались готовить мало, чтобы не выбрасывать, ведь санитарок в этом отделении не было. Кулинарить Сахиб научился только здесь, раньше он этого не умел, да и до сих пор толком-то не научился и делал все медленнее, чем мамы других детей, поэтому надо было торопиться, чтобы успеть. Из-за приема определенных препаратов, аппетит у маленьких жителей этой больницы был диким, приходилось готовить по пять раз в день. Вчера Сона захотела довгу, и сегодня с утра Сахиб носился по Москве в поисках нужной зелени и мацони.

Сахиб зашел на кухню и принялся чистить и мыть зелень. И снова мысли лезли в голову, снова он крошил зелень и думал о чем-то своем. Он рано потерял отца, Ризван муаллим скончался, когда Сахибу было двадцать три года от сердечного приступа. Зульфия ханум сильно переживала по этому поводу, сама заболела, и все твердила, что отец ушел, так и не увидев внуков. Когда Сахибу исполнилось тридцать, Зульфия ханум поставила вопрос ребром: «Хочу увидеть твою свадьбу и внуков перед смертью».

Надо сказать, что Зульфия ханум не знала, что Сахиб уже присматривался к симпатичной девушке Рейхан, работавшей в отделе кадров завода. Она была похожа на ангела, спустившегося с небес: белокожая, светло-русые длинные волосы, большие карие глаза и ослепительная улыбка, которая всякий раз обезоруживала Сахиба, и он не мог вымолвить ни слова в присутствии Рейхан.

– Кипит, ой-ой, сейчас убежит! – пропищала Светлана Васильевна, мама Миши – мальчика из соседней палаты – и выключила плиту.

– Да нет, не убежит, надо немного уменьшить газ и бросить зелень, это блюдо называется довга, – со знанием дела объяснил Сахиб.

– Все-то вы знаете, умеете готовить, ухаживаете за дочкой, я думала, что ваши мужчины на это не способны.

– На что «на это»?

– Ну, я себе кавказских мужчин представляла какими-то…

– Деспотами?

– Нет, ну не деспотами, но чтобы готовить, стирать, убирать…

– Жизнь заставит, и не такое сделаешь.

– Давно хочу у вас спросить, Сахиб, а что супруга ваша, скончалась, да? Царствие ей небесное.

– Можно и так сказать.

– Как это, «можно сказать»?

– А вот так! Простите, мне пора.

Сахиб взял тарелку, положил туда только что приготовленной довги, закрыл блюдо пищевой пленкой, продезинфицировал руки специальным раствором, надел медицинскую маску и отправился в палату кормить дочь. Он ни с кем не говорил на эту тему уже много лет и старался уходить от ответа, когда его спрашивали про жену. Слишком тяжело было вспоминать. Светлана Васильевна смотрела вслед этому человеку с удивлением, восторгом и смятением одновременно.

Палата, где лежала Сона была маленькой, но довольно светлой, на одного ребенка и ухаживающего родителя. Палаты имели еще и «предбанник», где родители меняли обувь и надевали халат, чтобы поддерживать чистый микроклимат. Здесь все палаты были такими, детям без родителей никак, да и только родители смогут правильно ухаживать за такими больными. Но из всех родителей этого отделения, Сахиб был единственным папой. При виде отца у дверей, Сона счастливо запищала:

– Па, это довга?

– Да, Солнышко.

– А кто ее приготовил? Мама?

– Да… Я что довгу готовить умею? Мама приготовила и прислала тебе.

– Па, а когда мы поедем домой, я хочу к маме и хочу попросить ее приготовить мне кутабы.

– Ты хочешь кутабы? Я завтра тебе их… то есть я маме позвоню и скажу, чтобы она тебе их прислала, хочешь?

– Нет! Я так не хочу. Я дома их кушать хочу.

– Почему? Может передумаешь? Завтра уже сможешь поесть…

– Нет, я сказала – я дома хочу! – отрезала Соня.

Сахиб промолчал, потому что слова этого маленького человечка прозвучали так грозно, будто ему нравоучения читал его отец – Ризван муаллим – за то, что Сахиб подрался в школе. Ему очень хотелось сказать Сонечке, что это он приготовил довгу, что кутабы тоже, если надо, он сам приготовит, что мама больше никогда ей ничего готовить не будет, но он промолчал и утвердительно кивнул головой. «Молчи, терпи, ей сложнее, чем всем нам, зачем делать ей еще больнее, вот выздоровеет, и скажешь, ну еще и подрасти надо…» – велел себе Сахиб и вновь вспомнил о том, какой он был счастливый еще несколько лет назад.

Глава 3

Сахиб решил сделать первый шаг четырнадцатого февраля. Это был бы и повод, и намек на дальнейшие отношения. Валентинку он послал весьма оригинальным способом. Купил в киоске самую безобидную открытку с изображением плюшевых мишек с красными сердечками, вложил ее в папку с «очень важными» документами для бухгалтерии и послал ее Рейхан, ну и, как бы невзначай, добавил к поздравлению предложение пойти сегодня вечером в кафе и отметить этот романтический день. Он и не надеялся на то, что этот «ангел» согласится на его предложение. «Ну, по крайней мере, я ничего особенного не написал», – думал Сахиб, как вдруг получил довольно быстрый и решительный ответ. Секретарша Зиночка принесла ему ту самую папку с документами обратно, он с замиранием сердца открыл ее и увидел записку от Рейхан: «С удовольствием! Давай сразу после работы, чтобы не поздно возвращаться домой».

«Вот оно счастье! Неужели она обратила на меня внимание!» – Сахиб не мог этому поверить, ведь он столько раз пытался заговорить с ней, но что-то останавливало, а как-то раз, увидев как резко она ответила на неуместную шутку одного из сотрудников, решил, что ему здесь ничего не светит.

И вот оно, свершилось, он стоит перед проходной завода и ждет Рейхан – самую лучшую девушку на свете. Пока он раздумывал, куда же он поведет Рейхан, она уже подошла к нему и решительно спросила:

– Ты ждешь, и куда же мы с тобой пойдем?

Его нисколечко не удивило, что Рейхан сразу же перешла с ним на «ты» и взяла инициативу в свои руки. Она была смелей его.

– Куда захочешь, может погуляем на бульваре, там и решим? – неуверенно сказал Сахиб.

– Давай!

Голос уже прозвучал так близко, что он почувствовал ее дыхание.

Сахиб, как галантный кавалер, открыл дверь машины для Рейхан. Эту подержанную «Волгу» он купил недавно. Сахиб неплохо зарабатывал, так что у него были некоторые сбережения. Романтический вечер закончился около двенадцати ночи, когда уже совсем осмелевший Сахиб, пригласил Рейхан на следующее свидание завтра, провожая ее до двери квартиры. А потом было и послезавтра и послепослезавтра. Рейхан любила бывать на людях, охотно ходила в гости, была легка на подъем. Она помогла раскрепоститься немного замкнутому Сахибу, затаскивая его на дискотеки, в рестораны, знакомя с разного рода людьми, научила его открыто общаться. И через пять месяцев романтических встреч, Сахиб сделал Рейхан предложение.